Глава 7. Откровения и недосказанности (1/1)

— Мама, папа, я дома! — радостно крикнула Гермиона, забегая в прихожую, затем сняла обувь и привычным жестом легко повесила куртку на знакомый крючок. ?Наконец-то!? — подумала она, вдохнув знакомый аромат любимого мамой куриного рагу, тянувшийся с кухни.— Кто вы? — спросила возникшая в коридоре миссис Грейнджер, оглядев Гермиону с непонятным недоумением и даже страхом. — Почему вы в моем доме? Вы, наверное, ошиблись адресом.— Я не ошиблась адресом… — растерянно пролепетала Гермиона, с недоумением поглядев на мать.— Что тут происходит? — спускаясь по лестнице, громко спросил мистер Грейнджер. ?Почему они меня не узнают?.. Почему? Что случилось? — медленно, словно сквозь тугую, непроглядную толщу воды, в мысли Гермионы проникло неприятное осознание, что она стерла родителям память. — Так… палочка, где она? — На бедре ее не было, и она судорожно начала шарить по карманам толстовки. Когда она уже отчаялась, палочка наконец отыскалась. — Вот, слава Мерлину!?— Девушка перепутала адрес.— Я ничего не перепутала! Сейчас я все объясню, секунду, пожалуйста… ?Где?! Где, где?! — с паникой в сердце думала Гермиона, обшаривая содержимое сумочки. — Вот они!? — она стиснула в руках пару драгоценных флаконов с воспоминаниями родителей. Самое драгоценное, что у нее было за всю жизнь…— Наша дочь?! — раздраженно воскликнула миссис Грейнджер, шагнув поближе к мужу, будто в поисках незримой поддержки. — У нас нет детей!— Уходите! Иначе мы вызовем полицию! — сурово пригрозил мистер Грейнджер. И Гермиона вдруг поняла, что почти никогда не видела своего отца таким злым.— Что это? Что вы… Не дожидаясь пока ее насильно выставят за дверь, она быстро крикнула:— Соппоро! Соппоро! Арресто моментум! — а затем с замиранием сердца смотрела, как ее родители плавно оседают на пол коридора, широко зевая и на ходу закрывая глаза. ?Осталось самое сложное, — Гермиона размяла ладони, нервно хрустнув костяшками пальцев, как всегда делала на экзаменах перед произнесением особо сложного заклинания. — Нельзя торопиться. У меня нет права на ошибку?. Дрожащими руками открутив крышку первого флакона, она закрыла глаза и глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула в попытке успокоиться. Подцепив с предельной аккуратностью серебристую нить воспоминаний кончиком палочки, она легонько, почти не дыша, протянула ее к виску своей матери.— Вспомни! — четко произнесла Гермиона, делая отработанное и выверенное движение палочкой. Плавно заскользив по воздуху, серебристая вуаль окутала тело ее спящей матери и словно впиталась в него. Вторая ниточка заструилась к ее отцу. ?Все готово. Пора…? — Гермиона судорожно вздохнула и на выдохе произнесла:— Фините Инкантатем! — родители зашевелились на полу, медленно приходя в себя. Сообразив, где они, супруги посмотрели на Гермиону со смесью ужаса и гнева.— Ты что с нами сделала?! — закричала ее мать, вскакивая с пола. — Ричард, вызывай полицию! Она сумасшедшая!— Ты вызывай, я ее задержу! ?Не может быть! Не получилось? Только не это! Нет… Нет. Нет! Нет!? — Гермиона запаниковала и неосознанно отшатнулась, наблюдая, как ее отец, с искаженным от злости лицом, надвигается на нее и еще чуть-чуть и схватит ее за руку, а уже в следующий момент видение исчезло. Гермиона проснулась. Вокруг стояла глубокая ночь. Стены терялись в кромешной темноте. Она лежала на краю своей кровати, одеяло валялось на полу. Вспомнив подробности сна, она беззвучно разрыдалась. ?Нет, я так больше не могу… Что я делаю?! Я занимаюсь самообманом, убеждаю себя, что все с ними хорошо, но как я могу быть уверена?! Как?! Я ничего не знаю! Даже получится ли у меня вернуть им память! Все это лишь теория…? Гермиона не могла справиться со бесконечным страхом, с опасением, вдруг что-то в ее плане возвращения памяти пойдет не так. С паническими мыслями, будто ее родители уже давно мертвы. ?Боже, я ужасная дочь! Прости меня, мама, папа… Простите меня! — умоляла она про себя, беззвучно глотая слезы. — Я найду вас, обязательно найду, надеюсь, вы меня вспомните! Надеюсь, вы сможете меня простить! О, Мерлин, что же я наделала…? Целый час проплакав, она почувствовала себя плохо. В горле пересохло. ?Нужно умыться и выпить воды?, — решила она, тихо поднимаясь с кровати. По пути вниз, на лестнице она встретила маму Рона.— Гермиона? — спросила растрепанная со сна Молли, нахмурив лоб. — Ты почему не в кровати, плохо себя чувствуешь? — Гермиона промолчала, но по ее раскрасневшемуся лицу все было и так понятно, поэтому миссис Уизли защебетала: — Пойдем, я дам тебе умиротворяющий бальзам. Ох, если бы я знала, что тебя мучают кошмары, я бы давно тебе его дала. Почему ты сама не попросила? Больше не стесняйся у меня что-то спрашивать, прошу тебя. Что тебя беспокоит, деточка? Хотя нет, не рассказывай, я понимаю. Мерлин мне свидетель, я хотела уберечь вас всех от участия в войне! Вы же просто дети, а на вашу долю выпало столько, сколько и не каждому взрослому вынести! Вот, бери и пей, — она протянула ей фиал с лекарством, — Нужно всего лишь пару капель.— А вы почему не спите? — спросила Гермиона, выпив залпом воду с зельем. — Вы можете со мной поделиться.— Я? Да не переживай, деточка, — сказала неестественно высоким голосом мама Рона, — я просто… просто проверяла… не забыла ли я закрыть курятник. Гермиона вспомнила, что кур в ?Норе? сейчас нет, но решила промолчать. ?Мы все сейчас потерянные или потерявшие, — с грустью подумала она. — Но я больше не должна быть ни той, ни другой. Завтра нужно что-то решать?.— X — На следующее утро, выходя из своей комнаты, она заметила, как Джинни, нервно озираясь, проскользнула в комнату Рона, где сейчас ночевал Гарри, и закрыла за собой дверь. ?Хм-м-м, наверняка не для тет-а-тета с братом, — улыбнувшись, подумала Гермиона. — Надеюсь, Рон их не успеет застукать?.— Джинни! Джинни! — кричала миссис Уизли, что-то наколдовывая возле плиты. — Отнеси, пожалуйста, кофе мистеру Вэнсу, он где-то в саду. Совсем себя не бережет человек! Работает по ночам, да еще и по двенадцать часов в сутки на ногах…— Я отнесу, — вызвалась Гермиона, сообразив прикрыть Джинни. ?Отлично, я возьму кофе, а она и забудет про Джинни… Ох, какого эпичного скандала мне удалось избежать! — с облегчением подумала Гермиона. — Заодно и извинюсь перед Вэнсом за ту нелепую ситуацию. Не по своей вине, конечно, но именно я выставила его плохим аврором. Хотя все-таки отчасти и по своей… Наверное, он теперь меня недолюбливает, что бы там Джинни не выдумывала…? Взяв аврору кофе, а себе — утренний выпуск газеты, которую она еще не успела прочесть, Гермиона отправилась в сад и, проходя через гостиную, вдруг обратила внимание, что на полочке возле камина нет привычной склянки с Летучим порохом. ?Тотальный контроль. Надо же! — про себя возмутилась Гермиона, кинув недобрый взгляд в сторону кухни. — И когда интересно это закончится? А вдруг мне срочно куда-то понадобится? Как я вообще буду искать родителей, когда из ?Норы? просто так не уйти? Мы что тут под под домашним арестом?! Я вот точно ни сделала ничего плохого. Не нравится мне это совершенно…? Пройдясь по тропинке вокруг дома, она не сразу смогла найти Вэнса. Только делая второй заход, она, наконец, увидела спину аврора в глубине сада, довольно далеко от дома, и направилась к нему. Когда их разделяло несколько десятков шагов, он развернулся и направил на нее палочку.— Свои! — немного пискляво крикнула Гермиона, но потом прокашлялась и нормальным голосом сказала: — Миссис Уизли просила меня передать вам кофе, — она подняла дымящуюся кружку повыше, чтобы ее было видно. Вэнс жестом подозвал ее. Подойдя ближе, Гермиона наконец смогла рассмотреть его повнимательнее. Сейчас, в дневном свете, он уже не показался ей ровесником. Перед ней стоял не юный парень, а уже молодой мужчина, усталый после бессонной ночи. Он оказался выше ее, широкоплечий и с крепким с виду телом. Из-под капюшона выглядывали темные, немного волнистые волосы, спадающие до плеч. Сине-зеленые глаза пронзительно посмотрели на нее из-под густых бровей. ?Мерлин, а ведь он похож на Крама! — внутренне изумившись, внезапно подумала Гермиона. — Поэтому, наверное, я и решила, что он из Дурмстранга. Такой же рост, цвет волос. Но он не сутулится, и, кажется, он симпатичнее Виктора. Нос не очень прямой — видимо, подрался, но это его не сильно портит, да и губы у них отличаются: у Виктора тонкие, а у него такие…такие… Ох, Мерлин! Что на меня нашло, о чем я вообще думаю?!? — она застыла с кружкой кофе в руке, а аврор терпеливо смотрел на нее, так ничего и не говоря.— Вот кофе… аккуратно, еще горячий, — Гермиона, наконец, вынырнула из своих мыслей и резко попыталась передать ему напиток, немного пролив его на землю.— Хм-м-м. Спасибо за все, что от него осталось, — ответил он, ухмыльнувшись. Гермиона же почувствовала себя еще более неудобно и поэтому быстро проговорила:— Простите меня, я не хотела тогда ночью вас оглушать и связывать. Я просто была на нервах. И за кофе простите. ?Что за чушь я несу!?— Да ничего, я сам виноват. Присаживайтесь, составьте мне компанию, — сказал Вэнс, опускаясь прямо на траву. — Газета тоже мне? — он посмотрел на сверток в ее руке.— Нет, это мне… Точнее, я могу вам ее дать почитать, если вы хотите, но я сама еще не прочла, — Гермиона решила проявить вежливость и аккуратно присела неподалеку от него.— Ну, тогда потом. Я тоже хотел извиниться. Вопреки мнению вашего друга, — Пол сделал паузу и внимательно посмотрел на нее, — тогда я вовсе не хотел вас оскорбить. Мне нравятся Сфинксы, они умные и мудрые существа, хоть и опасные. А я читал о Вас в газете и слышал кое-что, и в тот злополучный момент мне показалось, что ?Сфинкс? будет уместной метафорой. Гермиону такое признание смутило, как и вся эта атмосфера непринужденного общения с малознакомым человеком, и она медлила с ответом. ?Ему нравятся сфинксы, и это была метафора в отношении меня… то есть это я, по его мнению, умная и опасная? И из его слов понятно, что он интересовался мной, читал и слушал, то есть я ему тоже нравлюсь, как сфинксы? … Да нет же! Сфинксы ему нравятся, а я кажусь опасной…? — запутавшись в своих мыслях, Гермиона решила срочно хоть что-то сказать, чтобы прервать затянувшееся молчание.— После той статьи я не удивлюсь, что все считают нас троих опасными. Мы в ней описаны весьма утрированно, как будто герои без страха и изъяна. Но на самом деле это не так! Ведь мы по большей части защищались и прятались, даже весьма успешно до некоторого времени, но однажды одна ошибка чуть нас не убила. Мы выжили благодаря огромному везению и жертве одного очень хорошего эльфа домовика… Да и потом, в Хогвартсе… нас бы не было, если бы не все те, кто откликнулся и встал на защиту замка в тот день. Лишь втроем — мы бы ничего не смогли…— Ну, Вы же схватили меня тогда, поэтому можно считать, что все владеющие магией опасны, если пожелают, — спокойно ответил Вэнс и подул на кофе. — А что за эльф? Чей?— Я согласна насчет владения магией. А эльф ничей, он свободен. Его звали Добби… и сейчас он мертв. — Гермиона отвела глаза в сторону, на миг вспомнив, как глотала свои слезы, смотря за тем, как Гарри копает могилу, и запах соленого ветерка у коттеджа ?Ракушка?.— Удивительно. Не знал, что такие бывают. И мне жаль, — сказал Вэнс с грустью в голосе.— Это для всех удивительно, — пробормотала Гермиона, а потом ощутила, наконец, себя в своей стихии и продолжила естественнее: — Я считаю, что все эльфы должны быть свободны! В магическом сообществе они находятся в положении рабов, у них абсолютно отсутствуют какие-либо права. И это в наше время, когда рабство во всем мире отменено уже более столетия назад! Это неприемлемо! Я поражаюсь, что никому из волшебников нет до этого дела, и считаю, что нужно как можно скорее это менять. Ввести обязательную плату за их труд, запретить хозяевам их наказывать и прочее. Вы так не думаете?— Да, я вполне согласен, —по-прежнему спокойно ответил Вэнс, аккуратно поддерживая горячую кружку кофе обеими руками.— Отлично! Присоединяйтесь к нашей организации, — воскликнула Гермиона. В этот момент он как раз сделал глоток и, поперхнувшись, закашлялся. — Мы боремся за права эльфов и просвещаем всех, кто до этого не задумывался о том, какие пережитки темного прошлого до сих пор присутствуют в нашем обществе.— Что за организация? Как называется? — предельно серьезным тоном поинтересовался Вэнс, хоть улыбаясь уголками глаз. ?Все-таки название нужно сменить, — вдруг подумала Гермиона. — Нас так мало! Нельзя чтобы люди отказывались от распространения хорошей доброй идеи только из-за того, что их отпугнуло какое-то название?.— Э-э-э… Название пока в разработке, можете предложить свой вариант. Платы за участие или обязательных взносов нет. Четких обязанностей участников тоже, главное — верить в идею и делать, что можете для ее осуществления.— Если быть участником так просто, то я в деле, — Пол мило улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, а ее собственные вдруг окрасил румянец. — Предлагаю перейти на ?ты?, раз мы теперь сообщники в этой подпольной анархистской организации без названия?— Хорошо, но не сообщники, а единомышленники, — сказала раскрасневшаяся смущенная Гермиона, — и организация не подпольная. Я обязательно займусь необходимыми документами, когда нас станет больше. И она вовсе не анархистская, а скорее демократическая.— Мы, кажется, так и правильно не познакомились. Зови меня Пол, — он протянул ей руку.— Гермиона, — легко пожав его холодные пальцы, она прямо взглянула ему в лицо и снова смутилась. — Почитаю газету, — буркнула она и спряталась за бумажными страницами от его внимательных глаз. ?Да что ж такое! Почему я так реагирую? Ничего не происходит, а от его взгляда прямо до костей пробирает. Наваждение какое-то! — корила она себя, пытаясь сосредоточиться на строчке, которую перечитывала уже несколько раз. — Умиротворяющего нужно снова выпить?. — Через минутку ей все-таки удалось успокоиться и она с головой ушла в новости.— Похоже, мирная жизнь налаживается! — прокомментировала она прочитанное. — Гоблины отзывают свой иск. Гринготтс снова открыт, как и лавка Олливандера и кафе Фортескью. Магазин ?Все для квиддича? объявляет о поступлении в продажу новой метлы ?Виктория?, выпущенной в честь… О, расследования в замке завершены! Хогвартс снова открыт! Они пишут о наборе волонтеров для восстановления замка и приглашают на работу преподавателя по Защите от Темных искусств. Сколько раз! Я даже не удивлена. А также им нужен преподаватель по Магловедению и… тут я удивлена, завхоз! Хм-м-м, что интересно с Филчем? Я не видела его имени в списке умерших. Решил уйти на пенсию?— Если и решил, то не по своей воле, — с усмешкой сказал Пол. — Мне кажется, он бы работал, пока не умер. И даже после смерти остался там призраком, как Биннс, и шаркал по коридорам, ворчал, пугал всех и побил бы по уровню жутковатости самого Кровавого Барона. Эх, Хогвартс, столько лет уже там не был…— А вы… то есть ты не участвовал в битве?— Нет, я узнал, когда уже все закончилось, — мрачно ответил Пол. — Скрывался один. Оба моих родителя мертвы, подтвердить чистоту крови не представлялось возможным. Да я и не собирался работать на этих уродов с метками… Аврорат превратился в карательный орган для всех неугодных, когда к власти пришел Волдеморт. Одно время мы скрывались вместе с Кингсли, пока… — тут он сделал паузу, погрузившись в себя на некоторое время, но потом продолжил: — …мы однажды не разделились. Он мне и рассказал немного про тебя — точнее, про то, как ты защитила своих родителей. Это действительно было мудро. Такой поступок достоин уважения. Я в тот момент позавидовал твоей сообразительности, ведь я не уберег свою мать.— Мне жаль, — сказала Гермиона не из вежливости, а вполне искренне, когда заметила мимолетное отражение боли на его лице в миг, когда Пол упомянул свою мать. — Но ведь ты и не мог, она же была аврором, как и ты… Прости, я тоже кое-что слышала про тебя.— Неудивительно… — Вэнс опустил глаза и уперся взглядом на кончики своих потертых ботинок. — Почти для всех я сейчас персона нон грата, хотя я и заслуживаю косые взгляды, упреки и недоверие в полной мере, но сейчас это неважно. Я мог и должен был ее защитить любым способом, — с надрывом в голосе произнес он. — С детства у меня была только она, кроме матери, я не нужен был никому. Она значила для меня все. Я терпеть не мог ее работу, ненавидел от всей души. Каждый день знать, что она может не вернуться…— Но почему же ты тогда сам стал аврором? — спросила Гермиона, внутренне изумившись его внезапной откровенности, не желая его обидеть своим грубым отказом от продолжения диалога.— Во многом именно для того, чтобы быть ближе к ней. Я надеялся, что мы будем работать в команде, так мне было бы спокойнее. Но родственников, наоборот, никогда не ставят вместе. В то время я считал себя умным, хотел всех там убедить сделать исключение. Но то, что я с Когтеврана, тоже вышло мне боком… ?Да, аврор с его факультета действительно нечастое явление… — подумала Гермиона. — Ведь в такой работе нужны гриффиндорские черты характера. Хотя если вспомнить Луну, которая очень даже храбрая, то, наверное, не нужно удивляться… Жизнь меняет нас. Кто может сказать, что он тот, кем был в одиннадцать лет?.. А факультет создан лишь для того, чтобы найти близких тебе по духу, не быть в одиночестве…?— Я сразу стал белой вороной, — продолжал тем временем Вэнс, — а слушать мои логичные доводы и рациональные аргументы никто и не думал… Меня с самого начала невзлюбили. Но все они ошибались! — на секунду его лицо исказила гримаса боли. — И я уверен, если бы я был ее напарником в тот день — все могло быть иначе. Тогда я сорвался, обвинил в этом… Да кого только я тогда не винил…— Но сейчас все уже позади, — решила поддержать его Гермиона, — и тебе уже необязательно работать там, где ты не хочешь, где с тобой не считаются и ограничивают. Извини, про это я тоже слышала.— Да, я и сам догадывался, что я здесь в ссылке, — Пол махнул рукой. — Но кроме моей работы, у меня больше сейчас ничего нет, а тут я хоть как-то нужен…— Всегда можно найти что-то, — уверенно сказала Гермиона, — главное — тщательно подумать, покопаться в себе. У каждого человека есть его место в мире, главное — его найти. Пол ничего не ответил и молча отвернулся, глядя куда-то вдаль.— Ты зря мне завидовал, — решила она прервать его молчание, ответив честностью на его откровенность.— Почему? — спросил Пол, вынырнув из своих мыслей.— Неизвестно, защитила ли я родителей. Я ведь так ничего и не знаю, я не видела их с того года. Может, они уже мертвы… — Гермиона судорожно сглотнула. Внезапно к глазам подступили непрошеные слезы.— Думаю, ты все сделала правильно, — ответил Пол вполне искренне, как ей показалось. — Маглов никто не стал бы искать, особенно если они переехали и сменили имя и фамилию. Пожиратели многие чистокровные, а они почти не разбираются в мире простаков. И дальше банков и ресторанов свой брезгливый нос не суют.— От Кингсли я узнала, что какой-то оборотень угрожал мне. Но теперь, он уже за решеткой.— Хм-м-м, — Пол вздохнул и устало потер свои виски. — Оборотни, вероятно, могут попробовать найти твоих родителей. Эти твари обладают отличным чутьем, и если один из них знает твой запах, то в теории сможет найти похожий. И тогда не спасут другие имя и фамилия. И оборотни получше Пожирателей разбираются в магловском мире. Остается вопрос, зачем это им, почему ты?— Не знаю, я лишь однажды пересекалась с Грейбеком, — Гермиона мельком вспомнила тот момент, и ее сразу же передернуло. Кое-что она предпочла бы навсегда забыть. — И ничего ему не сделала лично. Мы тогда сбежали. Хотя нет, еще я оглушила его во время битвы, а потом… в общем, он мертв, насколько мне известно.— Хм-м-м, — теперь Вэнс потер свои густые брови, после чего они стали казаться еще больше. — Грейбек не мертв, он был в коме, как я слышал. А сейчас, скорее всего, уже нет — недавно было полнолуние. Но он под стражей. Последнее время он все больше походит на волка, даже в человеческом состоянии. Планировать месть так изощренно? Не думаю, что он бы стал. Скорее просто бы захотел тебя сожрать или обратить. И вообще многие из этих гадов любят кричать о мести, когда попадают за решетку. Возможно, лишь пустые угрозы, от безысходности? Я думаю, с твоими родителями все хорошо. ?А я так не думаю, — Гермиона опустила глаза, чтобы скрыть набежавшие вдруг от испуга за родителей слезы. — Стоит лишь вспомнить профессора Люпина… Сивый очень даже способен спланировать изощренную месть. Возможно, каким-то образом подговорил кого-то, кто не остался за решеткой??— Но я не могу жить в неведении больше, — Гермиона вдруг ощутила огромное желание рассказать о том, что ее мучило последние дни. — Мне нужно знать точно, все ли с ними в порядке. А теперь я сама не знаю, как мне их искать. С чего начать? Они были должны отправиться в Австралию. Но куда именно? Я сама себя ограничила… посчитала, что так безопаснее. Вдруг кто-то с помощью легилименции попытается разузнать. Но теперь это большая проблема. И пока мы сидим под охраной, я даже не могу никуда выйти…— Начинать любые поиски нужно всегда с начала, — кратко улубнулся Пол, явно желая ее подбодрить. — То есть с первого известного местоположения — дома твоих родителей. Возможно, соседи знают, куда они поехали или кто-то еще. Или какая-нибудь деталь в доме укажет на их местоположение.— Даже если так… Я не скоро смогу туда попасть, — Гермиона резко отвернулась и вытерла мокрые щеки краешком кофты. — Ты же обязан не выпускать никуда никого из нас. А в гостиной даже нет Летучего пороха. ?А Кикимер мне не поможет… — закончила на про себя. — Не хочу втягивать Гарри… Но, может быть, придется?.— Пока все не улеглось тебе лучше не появляться без охраны, — строго сказал Вэнс, пытаясь заглянуть ей в глаза. Гермиона вздохнула и наконец нашла в себе силы посмотреть на него в ответ. Он выглядел хмурым, задумчивым и немного растерянным. ?Браво, Грейнджер! — она вдруг разозлилась сама на себя. — Отличное знакомство вышло. Свесила свои проблемы на незнакомого человека. Да еще и развела истерику, как плакса Миртл!? Решив, что нужно попрощаться и больше не смущать Вэнса своей унылой, как плакучая ива, компанией, Гермиона уже было шагнула к дому, как он вдруг произнес:— Моя смена закончилась еще десять минут назад. Я могу трансгрессировать вместе с тобой к дому твоих родителей.— Правда? — удивилась такому внезапному предложению Гермиона.— Да, пойдем, пока я не передумал, — Пол поднял из травы пустую кружку и повесил на ветку яблони.— Но… надо предупредить, или меня потеряют, — Гермиона встала и направилась в сторону дома.— Если пойдешь сейчас предупреждать кого-то, то забудь про шанс быстро узнать, что с твоими родителями! — негромко крикнул Пол, заставив ее остановиться на месте. — Подумай головой, вспомни все, что ты слышала про меня, — сказал он тихо, подходя ближе. — Если пойдешь и скажешь, куда хочешь направиться и с кем, тебе никогда не позволят этого сделать. А министерские проволочки я знаю лучше тебя — даю гарантию, что это затянется. Все поиски начнут долго согласовываться, а ты будешь сидеть в ?Норе?, пока какой-то человек, которому искренне плевать, что с ними сталось, будет их неторопливо искать. Он не станет слишком много думать, потому что судьба твоих близких его не волнует так сильно, как тебя, — проговорил Вэнс быстро негромким голосом, глядя ей прямо в глаза, чем немного напугал Гермиону. — А ты, в итоге, все время будешь мучиться ожиданием. А если пойдем сейчас, то скоро вернемся. Мы не уйдем надолго, тебя не успеют потерять. Гермиона минуту терзалась внутренними сомнениями. Погрузившись в свои мысли, она ходила туда-сюда и непроизвольно закручивала прядь волос на палец. Вэнс, скрестив руки на груди и следя глазами за ее метаниями, замер в ожидании ее решения. ?Гарри и Рон будут недовольны. Меня, возможно, потеряют... Но насколько бы сильно меня потом не обвиняли, я обязана! Я должна! Я просто хочу узнать, что с родителями сейчас, иначе не прощу себе упущенную возможность. А если буду делать все по правилам, то действительно сойду с ума от ожидания, медленно и верно. Нужно своими руками избавляться от самой же созданных кошмаров?.— Хорошо, я готова. Но, может, я все-таки скажу Гарри и Рону? — она умоляюще взглянула на Пола. — Они не будут никому говорить и точно не станут мне мешать.— Я уверен, что они не отпустят тебя одну, если узнают, — ответил он спокойно. — А всей толпой мы привлечем кучу нежелательного внимания, и я один не в силах буду вас защитить. — Но мы сами способны о себе позаботится!— Я верю, но Рон, судя по всему, мне не доверяет, а на Гарри заклятие слежения, — вполголоса добавил Пол. — И я тебе этого не говорил.— Что? Да как… — Гермиона была изумлена, но решила отложить возмущение на потом. — Ладно, я согласна, идем.— Палочка с собой? — спросил он, резко оборачиваясь к ней.— Разумеется, — Гермиона похлопала рукав своей кофты, где та обычно находилась.— Надеюсь, не нужно напоминать тебе о важности ее применения? Постоянно будь начеку, когда мы перенесемся, — напутствовал Вэнс тоном, неприемлющим возражений, а Гермиона согласно кивнула и скептически подумала: ?Постоянная бдительность, ага. Его, впрочем, это не спасло от моего нападения. А искренне желающий навредить — всегда найдет способ… Надеюсь, что защищаться и вовсе не понадобится?.— Нам туда, — Пол указал на место, где заканчивался сад и начиналось поле, — надо выйти за границы наложенного заклинания, чтобы можно было трансгрессировать. — Уже пришли? — спросила Гермиона, когда они остановились на месте, про которое говорил Вэнс.— Готова?— Да, — Гермиона вздохнула и, сделав шаг, уже представляла дом родителей во всех деталях, когда до них донесся крик Рона, полный тревоги:— Гермиона! Вдруг предплечья крепко сжали ладони Пола и она лишь успела обернуться и увидеть испуг и недоумение на лице Рона, как мир сплюснулся и закрутился, в глазах резко потемнело, ?Нора? с Роном исчезли.