Часть 5 (1/1)

Всю дорогу до Ноттингема Гай думал, почему все это произошло, и не понимал, что он сделал не так. Вернее, он задавал себе вопрос, не было ли в случившемся только его вины? Но так ни до чего и не додумался.Да, ему отказали — и это он мог бы попытаться объяснить и, в конечном итоге, смириться. Но дело было в другом: он не понимал, почему не сделали это сразу? Почему сперва согласились на его предложение? Ведь ему же сначала дали надежду. И отняли.Захотелось поиграть желанием посмешища всего графства иметь дом? Тем более, что предложение было его же, ну как тут не воспользоваться? Сам бог велел! Видимо, так оно и было, а он, дурак, не догадался сразу.Его сердце разрывалось от боли и горя потери, такого же, как он испытал когда отчим — но для всех-то отец — лишил его не только наследства, завещав манор епископу Йорка, но и чувства семьи, поведав о том, что Гай совсем даже не Гизборн, а прижитый неизвестно от кого ублюдок.И вот сейчас Гай опять потерял свой дом, несмотря на то, что на бумаге не владел им ни дня. Этот кривой сарай на развалинах замка пустил корни в глубине его души и сердца. Гай понимал, что это только иллюзия и так нельзя… Но с ней его жизнь обрела смысл. Эта иллюзия стала для него реальностью, а не служба, не все то дерьмо, что творилось вокруг и составляло его существование — если не целиком, то на девять десятых-то точно. А теперь ее отняли, и вместе с ней — шанс на новую, более счастливую жизнь, на возможность найти себе приличную пару и создать нормальную семью, а не то, что у него было. Наконец, это был шанс со временем избавиться от ненавистной службы у шерифа. Да по большому счету на… все!Да, Гай знал, что будет искать себе другой, но сначала надо как-то справиться с потерей этого. И побыстрее. Жаль, арсенал у него небогатый.Перед тем как вернуться в замок, он остановил коня у трактира ?Лиса и петух? и приказал принести ему бренди. Расплатившись с хозяином, Гай тут же откупорил бутылку. И под изумленными взглядами присутствующих, опрокинул в свой пустой желудок три четверти из сосуда с этим жидким огнем.А в замке он, не обращая внимание на язвительные шпильки де Рено, шатаясь поднялся к себе и рухнул на постель. Ему сейчас хотелось только одного: уснуть и не проснуться.Стоит ли говорить, что не вышло?Наутро его ожидало жуткое похмелье и шерифская истерика, так как Робин Гуд опять что-то устроил и приперлась какая-то девица требовать отступного.Относительно Робина Гуда, Гай не удивился ни капли. А что собственно шериф хотел? Это же Локсли, ясен пень! С этими его воплями про… как это?.. А! Права и справедливости во славу Англии и саксов, вот! И еще свободу от норманнского завоевания и прочую независимость.Декларации же его так не соответствуют деяниям и выбранным средствам достижения цели, хоть куда беги! Он под песни о свободе Англии лишь бессовестно браконьерствует и тащит все, что видит и не приколочено. А грабежами достал всех, до кого смог дотянуться. Вот на это руки у него оказались длинные.Ну, понятно, что крестьяне ему помогают кто как, и слуги в замке тоже охотно докладывают… Но должен же быть кто-то еще! Выяснить бы, кто у него в покровителях на самом деле… Ну, не принимать же всерьез этого… Хэрна? Это который тут считается Богом Плодородия и неисчерпаемой этой… как ее? мужской силы. А Локсли, значит, его сын. Ну-ну. И вот при этой мысли Гай обозлился, потому что эта… при взгляде на эту грязную, как черт, помесь огородного пугала с крысой, что приперлась жаловаться на него за домогательства, он содрогнулся от отвращения. Это как ему надо оголодать и сколько выпить, чтобы...? Смерив взглядом эту девку, он раздраженно бросил, что это снова какая-то ошибка. Де Рено, разумеется, не преминул отпустить пару язвительных шуточек, но Гаю было плевать. Нет, ну как объяснить этот загадочный феномен? Вот какого… пусть будет лешего, местные крестьянки таскаются за удовлетворением своей похоти вовсе не в пещеру Хэрна и лагерь его сыночка? Так нет же! Девки почему-то рассчитывают в этом на совсем другую персону, а именно на него — Гая Гизборна! И он сколько раз уже получал таких намеков и даже прямых предложений, что сбился со счета. Да, спору нет — процесс приятный, и пару раз, еще до службы у шерифа, Гай воспользовался подвернувшимися случаями. А все потому, что предложенное было настолько соблазнительно, что только у святого не встало бы! И то не гарантия… В общем, у него были оправдания. Результат, правда, был такой же как и сейчас — на него пришли жаловаться. Нет, с одной стороны жалобы можно было понять: возможно, какая-то из тех девиц оказалась в тягости и теперь требовала отступного. Так приди она к нему, заплатил бы и дело закрыто, но эти девки пришли тогда к аббату. А теперь вот повадились ходить к шерифу. Но с другой стороны, что тогда, что сейчас, Гай не понимал, почему это оказались совсем не те крестьянки? Тех, которые тогда сами юбки задирали и которых он лично ?обесчестил?, он помнил и в лицо, и в… Короче, помнил хорошо! Эти же были на них совсем не похожи. И еще он никак не мог уразуметь, почему этих жалобщиц в разы больше оказалось? Считать-то он еще не разучился. Хотя по мнению шерифа вообще никогда не умел. Но так или иначе, а с учетом всех этих обстоятельств, желание Гая послать очередную заигрывающую с ним грязную крестьянку к Хэрну и его сыночку, становилось все крепче и непреодолимее. Тем более, что у него была пара знакомых девиц очень приятных на вид и ощупь, которые частенько скрашивали ему свободное время…Поэтому когда некая ?травница? по имени Джанет решила договориться ?полюбовно?, Гай только презрительно фыркнул и отказался от такой перспективы. А ведьма ему этого не забыла…В общем, все эти притязания здорово портили Гаю жизнь. Не так, конечно, как Робин, мать его, Гуд, но тоже ничего хорошего.Вот бы спросить этого ?короля Шервуда? и по совместительству Сына Хэрна, чего они с папашей сами от дела отлынивают? И послушать, что ответят… А то как обвинять во всем его, Гая Гизборна… Вот как будто в целом графстве больше некому, а? Он, что, за всех тут… должен? Разбежался! Primo — встает у него не на всех подряд. Secundo — в его служебные обязанности помощника шерифа это не входит. В обязанности управляющего и лесничего при монастыре — тоже. И он на это не подписывался и денег ему за это не платят. Tertia — это не он, а Локсли с папашей тут для всех, прости Господи, официальные ?податели? плодородия и мужской силы, вот пусть тоже поработают…И мысли Гая потекли в другом направлении, он в очередной раз пообещал себе выяснить, что это за рогатое чучело. И при чем тут какой-то языческий бог Кернуннос, про которого он в римских хрониках читал, еще в бытность пажом у Глостеров. То, что это два разных персонажа, он не сомневался. Просто кто-то, в свое время состряпавший местным крестьянам эту сказку о Хэрне, для антуража и представительности приплел легенду про того самого Кернунноса.А теперешний… ну, который в Шервудском лесу сидит, нагло воспользовался той байкой. Но какого черта этот, прости Господи, бог подбивает на мятеж и бунт против законной королевской власти? Тут что-то не сходится. Потому как борьба за независимость — это одно, а вопрос веры — это другое, и между собой они не связаны. Никак.Наверняка мятеж с бунтом — идея кого-то из местных саксонских лордов. Говорят, тут прецеденты были и не раз. Вообще-то, есть один кандидат… тоже гордости через край. В Стаффордшире его гнездо. Некто Фиц Од.Но если до легенды кельтов — того, который из римских записей, — хрен доберешься, поскольку его не бывает и быть не может, то местное-то рогатое ?божество? можно поймать, допросить с пристрастием и выяснить, кто его подбил на это дело. А потом вздернуть, чтобы другим неповадно было. К сожалению, пока не получалось, но Гай надежды не терял.Только вот в этой истории с Локсли, его ?отцом? и всей свистопляской с грабежами под соусом борьбы за свободу, было кое-что странное и подозрительное. Даже, можно сказать, дьявольское. А именно — периодически случались очень непонятные вещи. Самая же загадочная из них приключилась, когда Гай сопровождал невесту шерифа в Ноттингем, а Сын Хэрна решил поживиться за счет приданного Милдред де Брасси…Гай пришел в себя только будучи по уши в болотной грязи за компанию с Локсли. Как там оказался, он не мог вспомнить до сих пор, а ведь старался! Последнее, что осталось в его памяти — он схватил поводья кобылицы леди Милдред, и не успели они проскакать и десятка ярдов, как сердце сжала холодная когтистая лапа, внутренности скрутила боль, а перед глазами туман поплыл. Все.Потом внезапно — болото, морда Локсли и его глаза. Что-то в них было такое… Гаю тогда стало очень не по себе. Прямо как в адскую бездну заглянул. Но все равно попробовал схватить этого ворюгу, да тот удрал. И, как только Локсли благополучно улизнул, все разом и прошло. Что это было, Гай так и не смог себе объяснить. Какие бы предположения не строил.К тому же очень смущали периодически возникающие странные ощущения при поездках через Шервуд. Будто вот-вот дорога из-под ног уйдет, или не поймешь, как очутился в совсем другом месте. Как черти мутят, а ведь раньше такого не было — все с этого Хэрна началось.Да и сам Локсли… Вот что с ним не так? Ну, кроме разбоя, браконьерства с прочим непотребством — вроде того, что он считает себя королем и сыном бога? Вот черт его знает, что за человек и откуда взялся! Нет, оно понятно, что жил в приемных сыновьях этой мельничной крысы Мэтью, но туда-то как попал? Неужели эти сказки, что его настоящий отец был хранителем стрелы, правда? Они, по крайней мере, могли бы объяснить вопли про свободу и независимость со справедливостью, но другие-то загадочные, странные и подозрительные вещи в это никак не укладывались.Но поймать его все равно надо — и Хэрна тоже. В каком порядке — не важно.Хотя если положить руку на сердце, то, глядючи на весь этот балаган, надо бы сказать, что в лесу засела семейка на всю голову больных. Потому что никто в здравом уме и трезвой памяти ни королем себя считать не будет, ни богом. Самоочевидная вещь же!Ну, засели и засели, да пусть подавятся — и черт с ними! Табличку предупреждающую на въезде в лес приколотить — и все. Спиздят, правда, тут же… Короче, перестать тратить силы, нервы и время на этих сумасшедших.Только вот другой самоочевидной вещью было, что шериф тут — не баран чихнул, а королевский наместник, а сам Гай является его помощником. Из этого факта проистекала обязанность наводить порядок и блюсти закон, который Сын Хэрна со товарищи и папаша нарушают — и серьезно. Одно браконьерство чего стоит, а там еще разбой и призыв к мятежу. Вот Гай и пытался блюсти этот закон и противостоять. В меру своих скромных сил и способностей. Но если быть честным до конца, то ему уже давно хотелось послать всех к дьяволу, за компанию с аббатом.Но послали его, впрочем, как всегда. В рейд по окрестностям Уикэма. С известным результатом, что характерно, а там другого не бывает. Гай с этим фактом уже смирился, а вот шериф еще нет. Ну, или делал вид, что не имело большого значения.Из этой разницы проистекали для Гая многие неприятности и печали, но все они ни в какое сравнение не шли с произошедшим вскоре событием. Да буквально на следующий день после рейда в Уикэм. Одно хорошо — в этой паскудной деревушке удалось подпортить разбойнику его вечно жизнерадостное настроение, пусть и ненадолго.