Часть 14 (1/1)

Они молчали. Джекеонг сидел за рулём машины и даже не смотрел в сторону Ёнджу: казалось, что за этими чёрными очками он возвёл неприступную стену, и ещё больше отдалил себя от окружающего мира. А Ёнджу… да что Ёнджу. Она вновь пыталась контролировать себя, чтобы не разреветься: проклятая чувствительность, ведь она только недавно плакала. Мысли путались, сердце призывало то к одному, то к совершенно другому, и в итоге девочка не знала, что ей и делать. Она не переставала ругать себя за слабость и бесхребетность: если бы ей хватило сил отказаться от требования Джекеонга ехать с ним… о, если бы ей хватило сил! Надо было настоять на своём и отказаться от этой дурацкой, унизительной поездки в дом Вон! Но рядом был папа… ох, бедный папа. Он растерялся даже больше, чем она сама: посмотрел на неё, как на единственную адекватную, и ничего не сказал. Джекеонг предложил ему поехать вместе с ними, но он отказался: сказал, что ему достаточно извинений от самого Вона, и что ему не требуется видеть унижений девочки, которую он даже не знает. Золотые слова, и Ёнджу самолично высекла бы их в камне, но почему-то не среагировала, не проявила характер тогда, когда это было нужно. Ну и что о ней подумает Юмрил? А Юми Вон? От этой мысли у Ёнджу свело живот, и она прикусила губу, чтобы не расплакаться: она живо представила себе холодные глаза несчастной госпожи Вон, которые медленно, но неумолимо наполняются обидой и презрением по отношению к девчонке, разрушавшей её семью… Как это ужасно! Зачем ему это нужно, устраивать эти дурацкие разборки?! Зачем?!

- Ты чем-то расстроена?Ёнджу вздрогнула и посмотрела на Джекеонга. Он произнёс ЭТО, даже не взглянув в её сторону, ну что за человек!- Зачем Вы меня везёте? – спросила Ёнджу: раньше она бы не рискнула так честно спрашивать о мотивах других людей, боясь их задеть, но сейчас ей было так плохо, что она не заботилась о чужих чувствах… ну, немного. – Правда, зачем?

- Юмрил должна уметь нести ответственность за то, что она делает, - холодно ответил Джекеонг. – Она дочь знаменитостей, в конце концов, а такое поведение недопустимо даже для обычных детей.- Зачем эта официальщина? Почему с ней просто нельзя поговорить наедине? Это же… это же неудобно…- А когда она била тебя, ей было неудобно?

- Но унижать её за это? Прилюдно?- Она плохо с тобой поступила, и должна понести за это наказание.- Да оставьте Вы её в покое!

Джекеонг впервые за весь разговор повернул голову к раскрасневшейся от эмоций Ёнджу. Но его глаз не было видно за очками, и поэтому Ёнджу не знала, какие эмоции он сейчас к ней испытывает, и что хочет этим сказать. Немного помолчав, Джекеонг вновь начал смотреть на дорогу и лишь бросил короткое:- Порой твоя жалость к людям меня пугает. Не знаю, искренность ли это или бесхребетность.Ёнджу замолчала, не в силах ничего вымолвить. Даже, кажется, моргать перестала в этот момент. Бесхребетность?... Что это значит? В смысле, разумеется, Ёнджу знала значение этого слова, она всё-таки не совсем глупая, но – почему он так сказал? Разве плохо жалеть людей и переживать за них? Разве так плохо, что ей стыдно за себя перед Юмрил? Она не заслуживает такого отношения, тем более со стороны отца?Неужели… неужели он в самом деле так сильно ненавидел своих детей? Неужели эти ужасные слова, сказанные им в кафе давным-давно про то, что он ненавидит свою семью – правда? Ёнджу, конечно, и раньше понимала, что это так, но полное осознание ужаса этих слов дошло до неё только сейчас.Ненавидит… Ненавидит! Но разве можно ненавидеть своих детей? Свою жену? Но ладно жену, такое иногда случается, хотя для Ёнджу это ужасно, но детей!Как же плох этот человек… и как же он фатально несчастен. Настолько, что Ёнджу пора бы перестать плакать от обиды за слово ?бесхребетность? и начать ему сочувствовать – искренне, как заблуждающемуся ребёнку, который всё бродит-бродит, а просвета никак не видит. И притворяется, что его, просвета, и вовсе не существует, и вообще это он тут самый умный, самый-самый…Как же она за него переживает, на самом-то деле. А ещё – за Юмрил и Юми, и немножко – за Юмпу.Интересно, нашла ли его Дженни, и где он сейчас?...Но, когда они прибыли к дому, Ёнджу вновь охватила паника. Она нервничала, грызла ногти, беспокойно смотрела по сторонам и придумывала план побега. Самым логичным казалось в такой ситуации – выйти из машины и пойти обратно, домой… Но что если её заметит Юмрил? Как она среагирует? Подумает, что Ёнджу струсила, сбежала? Нет-нет, это решительно невозможно допустить, Ёнджу вовсе не трусиха… Но не будет ли хуже, если Юмрил увидит её рядом с отцом? Боги, как стыдно-то, как стыдно!!! Зачем она только решилась на эту дурацкую авантюру, на эту отвратительно безнравственную поездку? Что же теперь будет?А тем временем, пока она думала, Джекеонг припарковал машину, вышел сам и открыл дверь перед Ёнджу. Она бросила на него испуганный взгляд, надеясь (и зачем только!) получить от него поддержку, но встретила только преграду в виде крупных тёмных очков.?Была не была, - подумала она. – В конце концов, я смогу его остановить, если он зайдёт слишком далёко. Тогда Юмрил поймёт, что я вовсе не такая плохая?.И ступила на асфальт.Поначалу она боялась, что Джекеонг захочет взять её за руку, но, слава богам, этого не произошло: точнее, его рука дёрнулась в её сторону, но затем он сдержался и повернулся к дому, решительно направившись к нему. Ёнджу шла сзади, чуть помедленнее, пытаясь выискать в окнах этого проклятого жилища выглядывающее лицо Юмрил.Но нет, все окна плотно закрыты: кто ставнями, кто шторами, кто жалюзи. Ничего не видно, вообще. Знает ли она об их приезде?... Хотя откуда, Джекеонг же просто ушёл её проведать…Ой, что сейчас будет.

Ёнджу застыла на пороге, когда вошедший в дом Джекеонг закричал:- Юмрил! Иди сюда, Юмрил! Немедленно иди сюда!Ёнджу поспешно закрыла дверь, приговаривая никем не слышимым шёпотом ?Ну тихо, тихо?. Она не знала, как себя вести, не знала, что делать и как остановить распаляющийся гнев Джекеонга – из-за неё, из-за неё! Лишь бы Юмрил не было дома, лишь бы не было, тогда бы она просто смогла уйти, тихонько, чтобы никто не слышал…Но было уже поздно. Юмрил спустилась на первый этаж и увидела их.- Да, отец? – произнесла она так холодно, как только могла, и у Ёнджу покраснели уши. А, может, и не только они, позорище какое.Джекеонг выпрямился и выдохнул. Он казался ещё более жутким и угрожающим, чем тогда, когда увидел синяки на лице Ёнджу.

?Только бы он не наделал глупостей, - тихонько молила она про себя, - только бы обошлось…?.- Извинись перед Ёнджу Чё, - медленно, чётко выговаривая каждую букву, произнёс он. Ох, боги, как страшно-то, как неловко, уйти бы, уйти…- За что? – в том же тоне ответила Юмрил, не поднимая взгляд от пола. Ёнджу это немного покоробило, но она бы и сама вела бы себя неизвестно как, если бы отец устроил подобную сцену… Хотя чего это она, на самом деле она бы поскорее спряталась изаплакала, нечего врать. Никакой другой реакции у неё быть и не может.- Не стоит так из-за меня, правда…- Например, за разбитые очки. Или за то, что ты избила её вчера вечером. Мне пришлось извиняться перед её отцом за проступки своей дочери.- Господин Вон…- Что ты делал у неё дома? Утром?

- О, моя дочь проявляет ко мне внимание! Впервые за семнадцать лет! Как великодушно с твоей стороны!- Господин Вон, прекратите!- Вообще, если сверхзанятая и такая серьезная девочка Юмрил не в курсе, то у нас с твоей матерью утром был разговор…- Значит, вы и в самом деле спите вместе? Я так и думала.Ёнджу замерла, пораженная жестокими словами сестры Юмпы. В комнате застыла мёртвенная тишина, и лишь Юмрил с хладнокровной и как-то отчаянной болью смотрела на них: своего отца и Ёнджу, которую почему-то считала любовницей Джекеонга…Впрочем, отчего ?почему-то?? Она же не маленькая девочка, её же должно было заинтересовать то, куда пропадает её отец. И наверняка она не раз видела их вместе… а ведь ещё Юми говорила, что ей не нравилось, с кем встречается Юмпа. Так что всё вполне логично, кажется…- Нет. – Удивительно, но первой заговорила именно она, Ёнджу. – Юмрил, мы не спим друг с другом. И даже не встречаемся.Брови Юмрил медленно поползли наверх. Джекеонг продолжал стоять неподвижной глыбой, но это только к лучшему: Ёнджу понимала, что, когда до него дойдёт смысл слов Юмрил, то его будет невозможно остановить, поэтому она на всякий случай сделала шаг вперёд, как бы прикрывая собой девушку…Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Ёнджу смогла это отрефлексировать и принять: Юмрил изменилась в лице и замахнулась для удара, но её рука была поймана, поймана Джекеонгом. Они начали кричать одновременно, так, что Ёнджу на секунду оглохла, а затем не понимала, что делать и с кем говорить:- Ты всё врёшь! Этого не может быть!- Какого чёрта ты вытворяешь?!- Хватит! Отпусти меня! Ты… ты предатель!- Я кому сказал! Юмрил, немедленно опусти руки!- Вы все лжёте! Все! Ты увела Юмпу, а теперь и за отца принялась?!- Что ты несёшь?! Ты что, совсем с катушек слетела?!Юмрил рыдала, и вряд ли осознавала этот факт: просто слёзы текли из глаз, пока она с ненавистью смотрела на Ёнджу и пыталась вырваться из рук отца. Джекеонг кричал громче неё, но не так убедительно: кажется, словно пытался удержать себя – и Ёнджу прекрасно его понимала. Она в растерянности кидалась то к одному, то к другой, не зная, что предпринять: ведь ей никогда не приходилось разнимать дерущихся…И лишь боги знают, чем бы это всё закончилось, если бы не раздался красивый, немного усталый и хрипловатый женский голос, заставивший замолчать Джекеонга и Юмрил.

- О, боги, я ведь всего лишь ненадолго ушла. Юмрил, прекрати бить папу, в доме слишком шумно.?Юми, - словно молнией, мысль ударила в голову Ёнджу. – Юми Вон. Как хорошо, что она вовремя пришла!?.Она радостно подняла голову и столкнулась взглядом со спокойными, привычно-уставшими глазами Юми… хотя нет. Непривычно. Что-то изменилось в её облике, не сильно, но весьма значительно. Одета она как обычно, просто и неброско, но похода… расправленные плечи… И запах. Цепкий запах сигарет. И в глазах ещё поселился какой-то огонь, свет, блеск – Ёнджу не знала, как охарактеризовать ?это?, но ?это? почти полностью преображало обычно холодную и безразличную Юми.Юмрил всхлипнула, наконец вырвалась из отцовских рук, и с придыхающим ?Мамочка? кинулась к матери. Та обняла её, и Ёнджу вздрогнула: раньше она не могла припомнить, чтобы кто-нибудь в этой семье кого-нибудь касался. А уж про объятия и говорить нечего! Однако теперь Юми спокойно гладила по волосам плачущую дочь, зажав между пальцами сигарету…

Сигарету?- Ты куришь, - коротко заметил Джекеонг.- Купила пачку на обратной дороге, - всё тем же равнодушным голосом продолжила Юми. – Мне нужно.- Я что-то не помню, чтобы ты начинала курить вновь.- Только потому что ты запрещал? Ну да. Но теперь я, пожалуй, верну себе эту маленькую привычку. Надоело, знаешь ли, идти на уступки. – И Юми закурила. Она весело посмотрела на Ёнджу, отчего дыхание той сбилось, и она покраснела: как же неудобно-то, боги… - О, привет. Ты не слишком хорошо выглядишь.- Да, всё в порядке… - заикаясь, начала Ёнджу, но Джекеонг её перебил:- Твоя дочь избила её вчера.- Я знаю, - коротко ответила Юми. – Надеюсь, Юмрил поняла, как была неправа.- Нет! – и ожесточенное лицо Юмрил оторвалось от маминого плеча. – Я всё правильно сделала! Так и надо было этой шлюхе…- Юмрил, - спокойно заговорила Юми, и её дочь мгновенно замолчала. – Ёнджу не шлюха. Это не папу надо держать подальше от неё, а как раз-таки наоборот, понимаешь?- О, ну только не начинай, - И Джекеонг отвернулся, запустив руки в волосы. Ёнджу сгорала со стыда, не зная, куда деваться: уйти? Оставить их вот так? Заговорить? Ааа, что делать, что делать!!!- Мне очень стыдно, - её голос дрожал, как от плача. – Я правда не хотела вас поссорить, правда, честное слово…- Я знаю.Юми искренне улыбалась – впервые за всё время! И это пугало больше, чем прежнее отчаяние и боль, спрятанная за обреченным равнодушием. Она улыбалась, и это предвещало перемены: очень, очень страшные перемены.- Раз ты начала курить, значит, ты что-то для себя решила, - заговорил Джекеонг, не оборачиваясь к жене. – Мне даже интересно, что.- Интересно? – Голос Юми обжигал неприязненной холодностью. До Ёнджу только сейчас окончательно дошло, насколько же она, должно быть, презирала своего мужа все эти годы. – Ну что ж, мне приятно, что ты заговорил об этом первым. Юмрил, милая, можно я загляну в сумку? Ты отпустишь меня?Юмрил с неохотой разжала руки, и Юми с элегантной точностью запустила тонкую руку в глубины простой белой сумки. Словно фокусник, она достала оттуда файл с бумагами – странно, что он туда как-то вообще помещался, ведь Ёнджу со стороны казалось, что сумка намного меньше, чем лист бумаги…Всё-таки эта женщина абсолютно необыкновенная.- Ну и что это? – спросил Джекеонг, искоса поглядывающий в сторону Юми.- Документы о разводе, милый, - безразлично произнесла она. – Это заняло больше времени, чем я ожидала, но всё-таки мне удалось их достать. Скажи спасибо милой Ёнджу, я сама ни за что бы не дошла до этой мысли первой.