Часть 13 (1/1)

Ёнджу повезло: на следующее утро родители ушли из дома прежде, чем она проснулась. К тому же она проспала будильник, так что когда девушка открыла глаза, вовсю светило солнце. Ёнджу перевела взгляд на часы, и её сердце рухнуло вниз: стрелки показывали двадцать минут двенадцатого.?Опять я пропускаю школу, - подумала она. – И сейчас-то пойти туда нельзя… Ненавижу такие дни, я и так в этом году слишком многое пропустила?.Ёнджу в полусонном состоянии побрела в ванную; увидев себя в отражении, слегка вздрогнула – на лице у неё расцветали, переливаясь всеми оттенками синего и фиолетового цветов, синяки. Да уж, хороша бы она была, не реши Хэ Ён отправиться сегодня к своей матери! А уж что было бы, увидь её папа… Об этом Ёнджу не хотела и думать.?Придётся воспользоваться тональным кремом, - уныло подумала она, умываясь. – Надо найти, где Хэ Ён хранит его… Так неудобно лезть в чужие вещи! Но что же делать, я же не могу предстать перед ними в таком виде?.

Тональный крем закончился ещё вчера, но найти взаменпудру не составило проблемы: Хэ Ён была аккуратной женщиной и всё хранила в одном месте – как все в их семье, в общем-то. Конечно, было неудобно заходить в комнату к родителям, но, глядя на отражение своего разбитого лица, Ёнджу понимала, что так оно будет лучше для всех. В особенности для родителей.Она подивилась тому, как давно здесь не была – с тех самых пор, как уехала жить к Юмпе. Ничего не изменилось – папа обожал порядок, а Хэ Ён не любила перестановки: она говорила, что они её нервируют. Ёнджу с ней была согласна: она тоже не очень-то ценила перемены… а вот Юмпа любил. Ну да, у него же и семья такая, и жизнь… они постоянно что-то меняют. Не меняется одно – взаимная ненависть и раздражение.

А ведь они наверняка любили друг друга, очень сильно. Ведь зачем-то Юми вышла замуж за Джекеонга? Не может так быть, чтобы не по любви? Почему люди перестают любить друг друга? Что такого происходит, после чего они расходятся, перестают быть единым целым?Это так всё грустно, так печально. Настолько, что Ёнджу, застывшая в папиной комнате и смотрящая на их счастливые семейные фотографии, захотела плакать.Эх, под такое настроение замечательно подошла бы какая-нибудь душевная, грустная музыка. Может, поставить тот диск, что она купила тогда? Она очень грустная… Интересно, о чем думал Джекеонг, когда писал её? Может, это была музыка его любви к Юми? А может, он уже тогда чувствовал, что ничего хорошего у них не выйдет?Ох, какие же они все несчастные, и как жаль, что Ёнджу не может им ничем помочь. Никому из них.Всё то время, что Ёнджу была одна, она провела с пользой: прибралась в комнате, разобрала шкафы с едой и даже немного почитала – точнее, перечитала книгу, благодаря которой они и познакомились с Юмпой. И вот когда Ёнджу уже была готова расплакаться – и от происходящего в ?Моём апельсиновом дереве?, и от воспоминаний об их отношениях с Юмпой, - как кто-то позвонил в дверь.

?Ох, опять реклама?, - устала подумала Ёнджу, направляясь к двери: в такое время никто другой звонить бы и не стал. У родителей есть ключи, а в школе ещё не кончились занятия…Но, когда девушка взглянула в ?глазок?, она чуть не вскрикнула: на пороге стоял Джекеонг Вон в тёмных очках.Ёнджу последовала своему первому порыву: она кинулась в свою комнату, чтобы выключить музыкальный центр. Это произошло инстинктивно, совершенно неосознанно, уже потом Ёнджу поняла, как это было глупо.?Может, не возвращаться, не открывать дверь? – вертелось у неё в голове. – Ааа, зачем он только пришёл!!! Как же глупо я поступила, он наверняка слышал, как я затопала! Толстая корова! Или всё же открыть… Ааааа!!!!!?.Но звонок повторился, и Ёнджу, коротко вздохнув, направилась к двери. Если она не откроет, то будет выглядеть ещё глупее, чем сейчас. И вообще не надо было убегать…Но а если бы он услышал музыку, которую она слушает? Кошмар! Она бы тогда сгорела на месте со стыда!Прямо как сейчас, когда она открыла дверь и застыла прямо напротив него: взрослого, серьезного… Непредсказуемого. Конченого лжеца и обманщика, ужасного человека.Который так хорошо целуется.- Испугалась меня? – спросил он, слегка усмехнувшись; и затем, не дожидаясь ответа, продолжил: - Я могу войти?

- Да, конечно, - ответила Ёнджу растерянно, раскрывая перед ним дверь пошире: всё-таки она у себя дома, в своей квартире, она может его не бояться…Ох, да кого она обманывает. Всё равно боится, даже, наверное, больше, чем если бы они встретились на улице.Джекеонг вошёл медленно: как тогда, когда впервые пришёл к ним с Юмпой в гости. Он заинтересованно осматривался и не обращал внимания на хозяйку.- Очень мило, – наконец произнёс он. – Я, наверное, двадцать лет не был в таком уютном месте.

- Рада, что Вам понравилось, - неловко улыбнулась Ёнджу. – Тапочки при входе. Вам поставить чай?- Ты предлагаешь это из бытовой вежливости или действительно хочешь угостить меня?- Я предлагаю это для того, чтобы не разговаривать в дверях.

- Справедливо, – Джекеонг посмотрел на Ёнджу, не сводившую с него взгляда, и у неё по всему телу побежали мурашки. – Хорошо, я был бы очень признателен.

Она повела гостя на кухню, краснея, как помидор. Ей на самом деле ужасно не хотелось терпеть присутствие этого человека в своём доме, но она была хорошей хозяйкой и не могла просто так прогнать его или заваливать вопросами прямо у дверей. ?Кой чёрт Вас сюда принёс??, ?Вы опять следите за мной??, ?Что Вам надо, Вы узнали, что я разговаривала с Вашей женой??, ?Мне очень неудобно, скоро должны вернуться родители…?, ?О чём Вы думали, когда писали музыку к ?Звезде???.Вместо этого она достала сладости и заваривала чай, а Джекеонг смотрел на неё со стороны, ни капельки не смущаясь. Ему-то легко, он взрослый, ему не надо ни перед кем краснеть…- Ты так стараешься всем угодить, - наконец заговорил он. – Ты знаешь, я до последнего не верил, что твоё поведение искренне.- Почему?Это признание удивило и обидело Ёнджу. Он не считал её честной? Но почему?...- Я думал, ты просто стремишься всем понравиться. Просто из церемонной вежливости. Ты знаешь, я вырос в такой семье, где это было нормой вещей.- Мне… мне Вас жалко, правда. Это должно быть ужасно.Ёнджу попыталась вообразить себе такую семью – и у неё не получалось. Неужто она такая наивная идеалистка, как говорил ей Юмпа?- Ты себя бы лучше пожалела. Ведь Юмрил ненавидит тебя… особенно после вчерашнего визита.У Ёнджу замерло сердце. Узнал ли он об их драке или нет? Узнал или нет? Как страшно-то!- За что? – спросила она, и голос, вопреки желанию, дрожал. – Нет, я правда не понимаю…- Она считает, что ты увела Юмпу и собираешься разбить нашу семью. – Джекеонг взял из рук Ёнджу чай и пригубил его. – Ммм, божественно. Ты замечательно завариваешь чай.- Но я ведь не делала этого! Я и понятия не имела…- Юми мне всё рассказала. Я не могу, правда, понять, зачем ты вернулась к нам, но Юми была очень тронута. Должно быть, ты неловко себя чувствовала, когда она расспрашивала тебя.Ёнджу отвернулась и прислонилась ко столу, кусая кулаки. Боги-боги-боги-боги. Как страшно-то, нет, ну как страшно. Зачем, почему она пересказала это всё? Зачем ей понадобился разговор с мужем, которого так ненавидит? Что за странная женщина! И зачем Джекеонг заговорил об этом всём? Ещё не хватало заплакать на его глазах.- Я… я просто хотела…

- Что?- Я хотела обрадовать вас… придти к вам в гости. У вас не очень уютно, вот я и подумала, что это от того, что к вам никто не ходит…Ёнджу пыталась скрыть всхлипы, но это не получалось; и, когда Джекеонг засмеялся, она не смогла сдержать прерывистый вздох – мог бы и не хохотать над ней, и так выглядит очень жалко. Перед ним-то, великим музыкантом.Какая же она дура, боги.- Тут, скорее, все наоборот, - произнёс он, поднимаясь, а Ёнджу открыто плакала в ладонь. – Это гостей нет оттого, что у нас слишком мрачно, а не наоборот. Но спасибо, Юми в кои-то веки была задумчивой и не лезла спорить со мной.- Это Вы её подстрекаете, - произнесла хрипло Ёнджу: ну и голосок у неё. – Зачем Вы только это делаете…Теплые руки коснулисьеё плеч, и девушка вздрогнула. Она повернула голову, чтобы возразить, заорать или хотя бы просто удивиться, и ей бы это удалось, если бы в её рот не проник решительно чужой язык.Она не сразу поняла, что произошло; лишь спустя пару-тройку секунд Ёнджу осознала, что стоит, прижатая тяжелым мужским телом к столу, и одна рука лежит у неё на спине. а другой Джекеонг придерживает её за голову. Сердце Ёнджу скрутилось, словно в мясорубке, и она резко отодвинулась от мужчины:- Хватит… Нет, ну хватит!Плакать больше не хотелось, да и не было на это сил; тёплое дыхание Джекеонга обжигало подбородок, и девушка не знала, куда ей деться со стыда. Юмрил, оказывается, была права: она – проклятая разлучница и стерва, уводящая чужих мужчин. Ну зачем, зачем Джекеонг это сделал, неужели не понимает, что так он только всё портит! И вообще, он взрослый человек… у него жена и дети! Как так можно!Неожиданно Джекеонг на секунду перестал дышать, и Ёнджу испугалась. Она посмотрела в его лицо и испугалась ещё больше: его не схватил припадок, но, кажется, он что-то понял.- Что с тобой? – резко спросил он. – Что с твоим лицом?Ёнджу непонимающе смотрела на него. Что он имеет в виду?- Что?...- И очки другие… Да ты взгляни на саму себя!Он резко сделал шаг назад, не переставая держать Ёнджу за плечи. Внезапно до Ёнджу дошло, и ей ещё больше захотелось провалиться под землю: она же плакала, пудра могла сойти с её лица!- Что вчера произошло? – резко и грубо спросил у неё Джекеонг. – Откуда это на твоём лице?Ёнджу отвела взгляд. Сказать правду?... Нет, у неё не хватит сил подставить Юмрил. Да, Дженни и Дживон Джин осудили бы её, но она не имеет права выдавать Юмрил после всего того, что сейчас произошло. Она ведь не виновата в этом…- Что произошло, - повторил он вопрос.- Я подралась… всего лишь… всё в порядке…- Это Юмрил, да? Это Юмрил тебя избила?- Почему так сразу она, ведь…- Точно она. – Джекеонг отпустил плечи Ёнджу, и ей стало страшно: зрачки мужчины стали такими крупными, что издалека казалось, будто его глаза чёрные. – Ну да, она вчера была немного помятой… говорила, что это тренировки, дрянь!- Господин Вон, не надо.- Мы сейчас же поедем ко мне. Этого нельзя оставлять вот так вот.- Господин Вон…- Что?! Моя дочь избила человека! Она ведь и очки разбила, да? Ты бы не стала надевать другие, в противном случае?- Господин Вон…- Что?! Ты будешь её оправдывать!- Да, буду! – голос Ёнджу перешёл на крик. – Господин Вон, она ни в чём не виновата! Хватит обвинять её во всех бедах! Да, она ударила меня… избила, но ей просто больно, Вы понимаете? Больно! За то, что Вы ходите ко мне! Больно, что её семья распалась, а она не может ничем помочь! Как Вы не понимаете этого, Вы же такой взрослый человек… Она ведь правду говорила, когда сказала, что я любовница… Вы же её отец, так почему Вы не видите, как она страдает от всего!Когда Ёнджу закончила свою речь, воцарилось молчание. Джекеонг смотрел на неё, и Ёнджу не понимала, что значит его взгляд; но хотя бы он был внимателен и вдумчив. Она не была уверена, что переубедила этого злого и упрямого человека, но, по крайней мере, она воззвала к его совести, если таковая ещё присутствовала в нём…Раздался шум открывающегося дверного замка.- Это папа, - одними губами произнесла Ёнджу.- Я встречу, - хмуро произнёс Джекеонг.- Не надо!...- Сиди здесь.Ёнджу вцепилась в его рубашку, но Джекеонг резко усадил её на место. Он вышел в коридор, а Ёнджу вновь заплакала: тихо, беззвучно, умирая со стыда. Ох, лучше бы это не была фигура речи, лучше бы она на самом деле умерла и не причиняла никому страданий!- Добрый день, - раздался в коридоре удивлённый голос отца Ёнджу.- Извините за вторжение, - ответил ему голос Джекеонга, и Ёнджу удивилась, как он может быть таким вежливым и любезным. – Я Джекеонг Вон, отец Юмпы Вона – ну Вы знаете. Прошлым вечером моя дочь избила Ёнджу, и я пришёл к Вам просить прощения за её поведение. Я не знаю, чем могу искупить вину своей семьи. Разумеется, одной денежной компенсацией дело не обойдется, и моя дочь готова публично извиниться перед Вашей семьёй за своё злодеяние.