Часть 5 (1/1)
Это случается через три дня, во время дежурства Хекджина. Он влетает в комнату к Санхену и Чонсану без стука и первые секунды даже слова не может сказать от изумления:— Там... стрелки... дозиметры... там...Санхен натягивает джинсы без слова возмущения, а вот Чонсан ворчит всю дорогу до комнаты с экранами и дозиметрами — ему не очень нравится, что их прервали — но все его аргументы заглохают на корню, когда он переступает порог. Стрелки дозиметров медленно движутся к делению "норма", ползут потихоньку, как гусенички, но все же двигаются, сообщая, что по неизвестным причинам уровень радиации падает.Хекджина успокаивают и оставляют додежуривать положенные два часа. Санхен с Чонсаном не сговариваясь идут в комнату, где остались изучаемые Ыджином костюмы.Чонсан не говорит, не уточняет, не предлагает. Только спрашивает:— Когда?Санхен сглатывает. Костюмы приходятся им впору, будто на них шились.— Сегодня.Чонсан кивает, соглашаясь.Они выходят после ужина, поставив Хекджина и Джинена перед фактом. Джинен попытался завести шарманку, мол, нельзя, опасно, нет смысла — словно вся ыджиновская осторожность и благоразумие перешли к нему. Джинен переживал пропажу Ыджина больше остальных и единственный верил, что тот еще вернется.И ни у кого не хватило духу его переубеждать.
Чонсан облачается в костюм молча, сосредоточенно: комбинезон, маска, шлем... Одеяние и правда немного смахивает на скафандр, только чуток попроще, но Чонсан разбирался с ним целый день, пока понял, как, куда и что надевать, что застегивать, что к чему присоединять. Под всеми слоями защитной одежды он выглядит в два раза больше, но как-то смешно — Санхен фыркает и толкает его в плечо. Чонсан смотрит сквозь прорези маски укоризненно — в костюмах нет приспособления для разговоров, а рации, найденные там же, они включить не смогли — но все же толкается в ответ. В костюме неудобно и жарко — они оба передвигаются к выходу как пингвины, переваливаясь и сталкиваясь. Запас кислорода — четыре часа."Не думаю, что мы пробудем там так долго" — набирает Санхен на мобильнике (от которого одна польза — заметки и игры) и показывает Чонсану. Чонсан согласно кивает и поднимает с пола заметки про южный выход.О том, чтобы взять с собой какое-то оружие, они даже не думают.Чонсан сверяется с заметками, вводит какие-то цифры в клавиатуру на двери — Санхен ни черта в этом не понимает. Он просто фигурально дышит Чонсану в затылок и думает о том, что они даже не подумали взять какое-то оружие. Что их может разорвать на кусочки захватившие мир инопланетные твари. Что, возможно, это же самое случилось с Ыджином, который пошел туда совсем один и не вернулся.Что ему так многое хочется сказать Чонсану, но —
раздается писк, Чонсан вздыхает — Санхен видит, как поднимаются и опускаются его плечи — и толкает дверь плечом. Та открывается.Операция повторяется трижды — пульт, писк, зеленые лампочки, дверь, которая захлопывается сама же — и Чонсан замирает перед последней. Царапает в блокноте с кодами доступа: "я боюсь". Санхен пытается его приобнять — получается только потереться с громким шуршанием неповоротливыми костюмами. Чонсан улыбается и толкает дверь.
В глаза им бьет ослепительно яркое солнце.Убежище располагалось на пустыре на окраине города — у Чонсана, который случайно тут оказался, заняло минут десять, чтобы добежать сюда от ближайшего дома. Ему никто не говорил, никто не рассказывал — он просто сорвался и побежал, когда услышал вой сирен и человеческие крики. Он бежал и бежал — а потом увидел Санхена. Санхен затащил его в люк почти силой, а потом был Ыджин и расспросы, и объяснения, что случилось, и отказ поверить, истерика, ломка, сбитые костяшки... а потом — рутина и приятие. Смирение.
Чонсан моргает раз, второй, делает пробный шаг вперед — Санхен хватает его предостерегающе за плечо, но, не видя угрозы, следует за ним.
Перед ними расстилается абсолютно тихий мир.
Ни один из них не знает, как должен выглядит мегаполис после вторжения инопланетных гостей — представления обоих изрядно искажены голливудскими фильмами-катастрофами, только и всего.Асфальт под ногами разбит, будто по нему кто лупил невидимым молотком. В привычном пейзаже города издали не хватает половины зданий. От недавно построенного небоскреба остается торчащий острый осколок.Чонсан ступает вперед медленно, сжимая в рукавицах блокнот, оглядывается по сторонам, готовясь в любую минуту отступать. Санхен следует за ним шаг в шаг.Только сейчас они понимают, что означает: последние люди.
Санхен не знает, что происходит в городе и остались ли там люди, но в любом случае он не хотел бы оставаться с ними.Изумительно яркое небо, насмехающееся своей голубизной и чистотой.Чонсан переступил очередную яму на асфальте и остановился. Упал на колени. Санхен за секунду постарел на двадцать жизней. Он кинулся к Чонсану, готовясь защитить от неизвестной опасности. но спустя мгновения увидел все сам. Узнал кроваво-вишневый цвет ыджиновых волос.