Глава 26 (1/1)

Матильда отбрасывает спутанные пряди мокрых волос на плечи, подхватывает тяжёлые юбки и шагает к нашему столу; в данном случае это обрубленные пни и пара поваленных стволов.Я остаюсь на месте, раздумывая, стоит ли рискнуть и поговорить с Гаем, когда остальные находятся так близко, может, меня тоже обольют водой или, что ещё хуже, плеснут ей в лицо, как только я скажу то, что у меня на уме.Сердце бешено колотится, во рту всё пересохло и я откидываю занавесь.—?Робин,?— зовёт Матильда.Я останавливаюсь, одной ногой уже переступив порог нашей спальни.—?Иди поешь, парень. —?Она машет мне куском мяса, с которого капает жир. —?На этой ноге больше мяса, чем на твоей, и это после того, как я обгрызла её почти до костей.—?Я хотел узнать, не хочет ли Гай чего-нибудь поесть,?— говорю я.—?Я бы его пока не кормила,?— говорит Матильда. —?Ну, если ты хочешь хорошенько выспаться сегодня ночью. —?Она похлопывает по месту рядом с собой. —?Иди сюда, пока Мач всё не съел.Я сомневаюсь, что смогу есть, когда мой желудок как будто скручен в узел, но у Матильды решительное выражение лица, которое я очень хорошо знаю. Даже если мне удастся перемолвиться парой слов с Гаем, скорее всего она пойдёт за мной, присядет рядом и попытается засунуть мне в рот ложку.Я неохотно опускаю занавесь.Когда я усаживаюсь, Мач протягивает мне деревянную плошку:?— Это не белка, ясно? —?Я просто киваю, слишком взволнованный, чтобы придумать остроумный ответ.—?Эля? —?спрашивает Алан, протягивая мне деревянную кружку.—?Спасибо. —?Я откусываю кусочек мяса, а затем откладываю его в сторону, в пользу напитка.Из-за занавески доносится приглушенный стон. Матильда кладёт руку мне на бедро. —?С ним всё будет в порядке,?— мрачно говорит она. —?Я могу испытывать отвращение и ненавидеть этот никчёмный кусок дерьма, но больной человек есть больной человек, и я не стану рисковать своей репутацией лучшего целителя в Ноттингемшире, если он умрёт у меня на руках.Она протягивает свою плошку за новой порцией. Нахмурившись, Мач шлёпает на неё ещё один кусок мяса. —?Но то, что я сказала раньше, я говорила всерьёз, Робин,?— продолжает она. —?Тебе следует хорошенько подумать, стоит ли доверять Гисборну. Сейчас он слаб, как вода, но когда поправится, кто знает, что с ним может случиться. В последнее время в Ноттингеме было очень тихо, потому что новый шериф нездоров?— ха! Блайт лечит его, так что он недолго пробудет в этом мире,?— а этот напыщенный придурок, принц Джон, прячется. Но мои воды говорят мне, что что-то назревает, и что бы это ни было, это нехорошо. Гисборн, может быть, и исправился с тех пор, как отнял у этой земли твою милую леди, но это не значит, что он готов связать свою судьбу с вами, с грязным отребьем, и стать вне закона. Власть и деньги, вот что нужно принцу, и я не могу поверить, что будучи без гроша в кармане и безземельным, Гисборн не погонится за этим. Он не похож на человека, который был бы счастлив провести полжизни, избегая поимки, а вторую половину?— воняющим как кошачья задница.—?Божьи сиськи! —?ухмыляется Алан. —?Ты называешь нас вонючими?—?Поверь мне, парень. Между кожаными штанами и вами сейчас не такая уж большая разница. Вы все пахнете так, как будто вы…—?Путешествовали месяцами,?— перебиваю я.Матильда делает мне одолжение, изображая раскаяние.?— Мы бы пахли розами, если бы у нас была возможность остаться в Локсли,?— говорит Мач.—?Почему? Что случилось в Локсли? —?спрашивает Матильда.—?Боюсь, это я виновата, что нам пришлось уехать,?— отвечает Ровенна.Матильда оценивающе смотрит на хрупкую девушку с мальчишескими волосами и в мужской одежде. Она бросает взгляд на меня, потом снова на Ровенну. Я почти слышу, как в её голове стучат и жужжат шестерёнки сватовства. Слишком поздно, думаю я. Меньше чем за несколько дней мы встретились, соединились и расстались, или, по крайней мере, я сделал это; я не знаю, что Ровенна чувствует ко мне. Наверное, сейчас она по-прежнему переживает из-за того, что я по ошибке назвал её Мэриан. Если бы она только знала, какие грешные мысли проносились у меня в голове, когда мы лежали на одежде Гая, переплетя ноги, а мой член был погружен в неё, она бы замахнулась своим охотничьим ножом на меня, а не на Гая.—?Сомневаюсь, что ты во всем виновата, дорогая,?— говорит Матильда. —?Второе имя Робина?— беда, он с детства прятался под столами и заглядывал девочкам под юбки.Решив сменить тему разговора, чтобы Ровенна не сказала чего-нибудь неуместного, я говорю:?— Я не верю, что Гай предаст нас. —?(Не после всего того, что мы пережили вместе с ним за последнее время).—?Обещание денег может вскружить голову слабому мужчине так же легко, как вид сокровенных женских прелестей и умелая женская ручка могут расшевелить его мужское достоинство,?— говорит Матильда.Я замечаю, что Джон и Мач пристально смотрят на Алана.—?Ради бога,?— говорит Алан. —?Вы никогда не дадите мне забыть об этом?—?Нет,?— говорит Мач. —?Не дадим.Алан откладывает еду.—?Какие новости о Розе и твоей внучке Элис? —?спрашиваю я, отмахиваясь от Алана.—?Она заставляет меня сбиваться с ног,?— говорит Матильда со счастливой улыбкой.Она подробно рассказывает нам о первых шагах Элис, о первых зубах, да в принципе обо всём, что случилось с ней первый раз. Я позволил большинству её слов омывать меня, думая вместо этого о том, что я мог бы сказать Гаю, как только у меня появится возможность поговорить с ним; в конце концов, вряд ли я смогу вставить это в разговор о погоде. Эй, Гай, я думаю, что эти тёмные тучи на небе означают, что будет дождь. Да, и кстати, не могли бы мы поскорее раздеться, потому что мне надоело думать о тебе и пользоваться при этом своей рукой!—?Робин? С тобой всё в порядке? —?Мач стоит надо мной, и я вдруг понимаю, что мой ужин больше не лежит у меня на коленях.—?Что? Да, извини. Я в порядке. Просто устал.—?Тебе пора спать,?— говорит он.Я поднимаю свою упавшую плошку и смотрю на паука, бегающего вокруг жирного мяса, лежащего на земле. Когда я наблюдаю за его энергичными движениями, вспыхивает воспоминание.Я сидел в тесной каюте, страдая от похмелья и боли, и смотрел, как паук пробирается через рваную соломенную циновку, отделяющую койку Мача от моей. Даже сейчас, после всех наших странствий, я по-прежнему помню, как скрипели брёвна судна, когда оно отчаливало от гавани и направлялось в море. Я также до сих пор помню смущающие звуки, доносившиеся из соседней каюты, всхлипы и стоны, которые закончились хриплым восклицанием и гортанным рыком, не оставившим у меня никаких сомнений в том, чем занимались эти двое. В то время это вызывало у меня отвращение; я думал, что это не более чем плотская похоть, проделки дьявола. А теперь посмотрите на меня, страстно желающего Гисборна. Разве это не делает меня таким же, как они?Ровенна говорит что-то о том, кто где спит, и я возвращаюсь в настоящее.—?Я переночую здесь у вас, если ты не против, Робин,?— говорит Матильда, указывая на ночное небо.—?Конечно,?— говорю я, вставая. —?Мач, помоги дамам с постелью, пожалуйста.По-прежнему деловито грызя кусок хрящеватого на вид мяса, Мач ведёт Ровену и Матильду в дальний конец лагеря, где для Джак, когда она была с нами, была устроена отгороженная занавесью ?женская часть лагеря?.—?Ну,?— говорит Алан. —?Не знаю, как вы, но я собираюсь лечь здесь, у костра. Я не хочу провести ночь рядом с господином Ягодные Штаны.Джон желает всем спокойной и неторопливо уходит, безразличный к тому, где он будет спать. Алан приносит свою подстилку и плюхается рядом с огнём, предварительно убедившись, что у него есть щедрый запас эля. Я думаю, что было бы неплохо выпить ещё немного самому; если повезет, я вырублюсь и проведу ночь в мёртвом для мира сне без сновидений, но быстро отбрасываю эту мысль: одного плохо чувствующего себя человека в лагере, вероятно, вполне достаточно.Женщины устроились, Мач зажигает маленькую свечку, слабо освещающую пространство вокруг, снимает пояс и сапоги и падает в постель. Через несколько ударов сердца он уже слегка похрапывает, подтянув колени к груди.Гай спит в моей постели. При свете свечи я могу разглядеть его лицо, частично скрытое длинными волосами. Я приседаю на корточки возле его кровати и наклоняюсь ближе, беспокоясь, что Матильда могла проигнорировать мой приказ и всё-таки подсыпать что-то в его лекарство. Но она не сделала этого. Гай дышит ровно, хотя и несколько хрипло.Верхняя половина его тела не покрыта одеялом, и я вижу, что он одет в простую шерстяную тунику, несомненно, ту самую, которую привезла с собой Матильда. Я думаю о его кожаных штанах, грязных и заброшенных в лес. Утром я отнесу их к реке и постираю для него. Я, как никто другой, был бы рад видеть его в чем-то другом, кроме этих чёрных кожаных штанов, напоминающих о том времени, когда он был помощником Вейзи, и всё же я знаю, что он будет благодарен, если они вернутся к нему.Осторожно, дрожащей рукой я убираю длинные пряди волос с его лица и перекидываю их через плечо. Он не просыпается.Я мог бы его поцеловать, думаю я. Я мог бы поцеловать его прямо сейчас и ускользнуть в тень, прежде чем он полностью проснётся, а затем смотреть, как он касается губ, а его глаза расширяются от осознания того, что Робин Локсли, граф Хантингдон, желает человека, которого ненавидит с тех пор, как себя помнит.Мой желудок урчит в знак протеста против слишком большого количества жидкости и слишком малого количества пищи. Я отступаю назад, с колотящимся в груди сердцем.Кровать Уилла не так удобна, как моя, а одеяло тоньше и грубее, но сойдет, по крайней мере, до тех пор, пока Гай не поправится и мы не разберемся, кто и где будет спать.Вдалеке ухает сова, и ей отвечает другая. Деревья шелестят и поскрипывают на лёгком ветру. Еле слышная поступь какого-то лесного существа приближается, а затем исчезает.Лес спит своим тихим ночным сном, а я лежу в постели бодрствующий и мечтающий о Гае.Завтра, думаю я. Я скажу ему завтра.