Глава 25 (1/1)

Он лежит под пропавшими одеялами, моё полосатое натянуто на голову, оставив открытым только небольшую часть лица, покрытого бородой, точно такое же одеяло Мача обёрнуто вокруг его длинных ног.Я опускаю лук и осторожно подхожу к нему. Он выглядит нездоровым, его лицо бледное, глаза налиты кровью и расфокусированы. Но часть меня по-прежнему не доверяет Гаю Гисборну, несмотря на всё, через что мы прошли, несмотря на то, что я хочу его. Рыцарь в таверне ?Путешествие? сказал Алану, что принца Джона нет в Ноттингеме, но, насколько нам известно, это может быть ложь, распространенная самим Джоном. С тех пор как я прогнал Гая в Портсмуте, у него было достаточно времени, чтобы вступить в контакт с новым шерифом и принцем Джоном; если он хотел хоть как-то улучшить свое положение, так что может быть надежнее, чем избавить принца Джона от занозы в заднице, а именно - от меня? Под этими одеялами Гай мог держать в руке клинок.—?Посмотрите на этот кошмар,?— стонет Мач, без сомнения, думая о том, что ему придётся сделать, чтобы лагерь снова стал безупречно чистым.—?Ничего такого, что приличный костёр не привел бы в порядок,?— язвительно замечает Алан. —?Или прикосновение женщины.—?Отвали,?— говорит Ровенна. —?Я здесь не для того, чтобы убирать за вами.Никто из шайки не попытался последовать за мной в спальню, без сомнения, думая, что я хотел бы побыть один.Гай снова кашляет, хриплым и влажным кашлем, и я понимаю, как глупо было думать, что он прячет оружие, собираясь вонзить мне его в сердце. Этот человек болен и, судя по его виду, ужасно. Я подозреваю, что у него едва хватает сил вытереть слизь с верхней губы, не говоря уже о том, чтобы справиться не только со мной, но и с остальной шайкой.—?Гай. —?Я кладу лук на землю и присаживаюсь перед ним. —?Это я. Робин.Он пристально смотрит мне в лицо, вспышка узнавания озаряет его голубые глаза, расфокусированные после сна, а затем наклоняется вперёд, когда очередной приступ кашля настигает его.Я протягиваю руку, чтобы стянуть одеяло с его головы, и отшатываюсь, когда его рвёт водянистой слизью на второе, которое покрывает его ноги.—?Робин? —?зовёт Джон.Мгновение спустя занавес, отделяющий нашу спальню от основного лагеря, распахивается.—?Джон, это…Это не Джон, а Ровенна с охотничьим ножом в руке.—?Всё в порядке,?— говорю я ей и поднимая руки в предупреждающем жесте. —?Этот человек очень болен. Он не желает нам зла.Очередной приступ кашля срывает одеяло с головы и плеч Гая. Его тёмные волосы все так же длинны, но, в отличие от того момента, когда я оставил его в Портсмуте, они грязные и спутанные, концы слиплись от предыдущих приступов рвоты. От него сильно пахнет, поскольку он, несомненно, слишком болен, чтобы справить нужду где-нибудь ещё, кроме как под себя. Моё сердце тянется к нему, даже когда я морщу нос от отвращения.—?Он не желает нам зла, так я и поверила! —?шипит Ровенна, приближаясь и указывая ножом на Гая. —?Я слышала достаточно разговоров в Локсли, чтобы точно знать, кто этот человек. И даже если бы я не узнала его лицо по описаниям жителей деревни, эти чёрные кожаные штаны могут означать только то, что он тот самый отрезающий языки и приносящий страдания ублюдок.—?Он теперь другой человек,?— говорю я. —?Положи нож.—?Чёрт возьми! —?восклицает Алан, подходя к Ровенне сзади. —?Похоже, кто-то съел слишком много недожаренных белок.—?Другой человек,?— повторяет Ровена. —?Мач рассказал мне, Робин. Мач рассказал мне о том, что он делал в Святой Земле. Он пытался убить короля, он убил твою…—?Я знаю, что он сделал,?— говорю я, горло сжимается, а сердце трепещет в груди. —?Я был там. Но есть вещи, которых ты не знаешь. Гай спас мне жизнь?дважды. Он раскаивается в своих преступлениях и сделает всё, чтобы… —?Я качаю головой. Я не хочу вести этот разговор, не сейчас, когда Гай, по-видимому, серьёзно болен, и вообще никогда, если это будет зависеть от меня. Разговоры о прошлом ничего не изменят. Хотя я никогда не забуду Мэриан, лежащую на выжженном песке, с мечом, торчащим из лифа её белого платья, я также не забуду свои мысли о нём за последнее время и особенно самую недавнюю из них: мы вдвоём лежим на лесной подстилке и листьях и совершенно точно не обсуждаем погоду.—?Робин более снисходителен, чем все мы,?— говорит Джон, отталкивая Алана в сторону и нежно обнимая своей большой рукой маленькую Ровенну, убеждая её бросить нож. —?Будь моя воля, Гисборн уже давно был бы в аду. Но Робин учил нас, что мы не должны убивать, не так, и он прав. Если мы приставим нож к горлу Гисборна, когда он в таком жалком состоянии и не может защищаться, то мы ничем не лучше его.—?Мач,?— говорю я. —?Принеси мне бурдюк с водой.—?На твоём месте я бы держался от него подальше,?— говорит Алан. —?Кто знает, какая у него болезнь.—?Мач? —?рявкаю я.—?Вода, хорошо, да. —?Мач убегает выполнить мой приказ.Игнорируя предупреждение Алана, я поворачиваюсь к Гаю. —?Я не собираюсь причинять тебе боль,?— я осторожно кладу руку на одну из его ног в чулках. —?И как давно ты здесь, в таком состоянии?Гай непонимающе смотрит на меня, а потом говорит:?— Локсли?—?Теперь я Робин, помнишь? Мы… —?Я собираюсь сказать ?друзья?, но, по правде говоря, понятия не имею, как Гай видит наши отношения. В последний раз мы сказали друг другу не больше двух слов был на состязании лучников, когда он помог мне сбежать от разгневанного Дюмона и его сородичей; и ещё, конечно, те несколько слов в переулке, когда он положил руку мне на плечо, пристально посмотрел в глаза и спросил: ?Могу ли я пойти с тобой?? Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего; я чувствовал его тёплое дыхание на своих щеках. Все, что требовалось,?— это чтобы один из нас наклонился к другому и наши губы соприкоснулись бы. Когда я отрицательно покачал головой, не в силах вымолвить ни слова из-за пронзившего меня болезненного желания, Гай поднялся так резко, что едва не потерял равновесие. —?Что ж… Спасибо и на этом,?— только и пробормотал он, прежде чем развернуться и уйти, оставив меня сидеть на сырой земле, со сломанным луком на коленях и смятением в сердце. Мог ли я неправильно истолковать выражение его глаз, пальцы, которые несколько мгновений сжимали моё плечо? Я так не думаю. Он хотел меня, а я хотел его, и вот мы здесь.—?Робин? —?хрипло произносит Гай.—?Да,?— говорю я, ободряюще улыбаясь.—?Держи. —?Мач пихает мне в руку бурдюк с водой и быстро отскакивает назад, чтобы не подхватить какую-нибудь болезнь.Я открываю его и осторожно прижимаю к сухим и потрескавшимся губам Гая. Ему удается сделать небольшой глоток, хотя большая часть воды стекает по его нечёсаной бороде. Он откидывается назад и закрывает глаза, с его губ срывается стон облегчения, прежде чем очередной приступ кашля заставляет его выпрямиться. Его глаза резко распахиваются, слёзы непрерывным потоком текут по щекам. Он сжимает одеяло, прикрывающее его ноги, как будто боится, что я могу стащить его с него.—?Ого,?— говорит Алан. —?Этот запах чересчур силён даже для моего большого носа.—?Убирайся к чёрту! —?кричу я в ярости. —?Этот человек очень болен, возможно, умирает. Просто…уходи.Я поворачиваюсь к Джону. —?Нам нужна Матильда.—?Нет,?— Джон упрямо скрещивает руки.—?Мы не можем оставить его в таком состоянии. Ему нужна помощь. Если бы Джак по-прежнему была с нами, всё было бы по-другому, но её нет.—?Да, её нет,?— говорит Джон. —?Она в Святой Земле, с Уиллом. И я не говорю, что это плохо, но если бы не он,?— он тычет пальцем в Гая,?— они оба всё ещё были бы здесь, с нами. Зубы Господни, Робин, вероятно, это он сказал принцу Джону, что мы в Локсли. Не говори мне, что он послал всех этих рыцарей только за одной маленькой леди.—?Не будь так уверен,?— бормочет Ровенна.—?Ты сам это говорил,?— продолжает Джон, игнорируя замечание Ровенны. —?Как могли слухи о нашем возвращении так быстро распространиться? Ну, вот и ответ. —?Он снова скрещивает руки на груди, возможно, чтобы не дать им задушить Гая.—?Принца Джона нет в Ноттингеме,?— парирую я. —?А Гай, судя по его виду, здесь уже несколько дней. Теперь я прошу тебя привести Матильду; но так как я не верю, что ты будешь торопиться, то это придётся сделать Мачу.—?Мне? —?спрашивает Мач. —?Но почему мне?Я не виню его за то, что он не хочет покидать безопасный лесной лагерь после нашей стычки с рыцарями в Локсли, но я не готов оставить Гая на милость шайки, чтобы пойти самому, и я не полностью доверяю Алану, что он по дороге не отвлечётся на каких-нибудь очаровательных и… сговорчивых монахинь.—?Потому что ты… —?Я прикусываю язык, вспоминая, что Мач уже много лет свободный человек.—?Потому что я?— кто? —?спрашивает Мач, упирая руки в бока. —?Твой слуга? Твой раб? Твой повар и мойщик спины? Твой…—?Мой друг,?— говорю я. —?Ты мой друг.—?Ах да, извини. —?Мач смотрит на Гая. —?Ты уверен, что не хочешь просто тихо скатить его в канаву или что-нибудь в этом роде? Может быть, так будет лучше для всех нас. И почти наверняка для него будет лучше, если Маленький Джон не будет иметь к этому какое-то отношение.—?Возьми мою лошадь,?— говорю я ему, как будто он ничего не произносил. —?Это самая быстрая из всех наших лошадей. И, Мач…—?Что?—?Не говори Матильде, кто заболел. Иначе она может и не прийти. И посмотри, не сможешь ли ты принести какую-нибудь запасную одежду. Возможно, у Матильды сохранились вещи её покойного мужа, я припоминаю, что он был одного роста с Гаем.—?Не говорить Матильде. Одежда,?— бормочет Мач.—?И поторопись,?— говорю я ему.Джон хмурится, когда Мач отодвигает занавесь и направляется к привязанным лошадям.—?Если бы Мэриан была здесь,?— говорю я, глядя Джону в глаза так умоляюще, как только осмеливаюсь,?— она сделала бы то же самое.Джон опускает скрещенные руки и кивает, потому что ради Мэриан он простит мне всё. —?Пойдем, девочка,?— говорит он, похлопывая по охотничьему ножу, который засунул за свой пояс, и обхватывая пальцами плечо Ровенны. —?Теперь, когда Мач уехал, нам придётся отправиться на охоту, чтобы было что приготовить на ужин.—?А что насчёт него? —?спрашивает Ровена, глядя на Гая. —?Что если он попытается причинить вред Робину?—?Сейчас он и мухи не обидит, а Робин большой мальчик, он сам о себе позаботится. Давай, пойдём.Джон и Ровенна уходят, и я остаюсь наедине с Гаем. Теперь у меня есть шанс. Я могу сказать Гаю, что был не прав, прогнав его, что это не имеет никакого отношения к Мэриан, а всё дело во мне.—?Гай,?— шепчу я, зная, что Алан может быть в пределах слышимости. Я касаюсь его укутанной одеялом ноги и легонько встряхиваю. Он стонет и открывает глаза.—?Ещё воды? —?спрашиваю я. —?Эля?Гай кивает; я не уверен, на что именно он соглашается. Я протягиваю ему бурдюк с водой, и он отрицательно качает головой. У Алана был эль. Я выхожу наружу. Алана нигде не видно, но бурдюк с элем есть.Эль, по-видимому, немного взбадривает Гая. После нескольких глотков он говорит:?— Я не ходил к принцу Джону. Я даже не поехал в Ноттингем. Я пришёл сюда, прямо сюда.—?Зачем ты это сделал? —?спрашиваю я. —?А почему не Локсли? Ты должен был знать, что именно туда мы отправимся в первую очередь.—?Я не был уверен, что ты захочешь, чтобы я был там, особенно после того, как ты велел мне убираться. У меня была глупая идея, что я смогу найти ваш лагерь и жить в нём.—?Я думал, ты ненавидишь лес.—?Сейчас это действительно так. —?Гай, испытывая явное неудобство и неловкость шевелит ногами, глядя на свои грязные кожаные штаны.—?Что с тобой?.. Что случилось?—?Ягоды,?— перебивает Гай. —?Не стоило их трогать, но мечом не убьёшь ни оленя, ни кролика, а я никудышный лучник.—?Если ты останешься со мной,?— говорю я, осмеливаясь придвинуться ближе, так, что моё колено слегка касается одной из его ступней,?— я смогу сделать так, что ты станешь одним из лучших.—?Спасибо,?— говорит Гай, и благодарная улыбка украшает его воспалённые губы. —?Хотя сначала мне придётся остаться на этой земле, поскольку прямо сейчас смерть грозит мне пальцем.—?Чепуха. Ты только съел что-то, что не пошло тебе не впрок. Матильда всё поправит, вот увидишь.—?Эта ведьма с удовольствием накормит меня этими же ягодами,?— говорит Гай. —?Помнится, когда мы виделись в последний раз, я стоял на берегу пруда Локсли, считая вслух, а она была привязана к позорному стулу.Гай прав. Матильда с гораздо большей вероятностью плюнет в него, чем исцелит.—?Матильда сделает то, что я скажу.—?Думаю, ты поймёшь,?— говорит Гай,?— что она не из твоей шайки.—?Она мне не откажет. ?Но откажешь ли ты мне, если, нет, когда ты поправишься, я открою тебе свои чувства??—?Да, ни одна женщина не откажет тебе, не так ли? —?говорит Гай с некоторой горечью. Он вздрагивает и обхватывает руками живот, когда его охватывает новый приступ мучительной боли.Я отступаю в сторону. Он будет унижен, когда Матильда найдёт его в таком жалком состоянии, но мое воображение, рисующее то, как я возлежу с ним, не включает в себя снятие испачканных кожаных штанов и его мытьё.~День клонится к вечеру. Ясные голубые небеса становятся сланцево-серыми, а в воздухе висит тоскливая морось.Алан, не обращая внимания на погоду, привалился к стволу большого дуба и, закрыв глаза, по-видимому, спит. Джон и Ровенна всё ещё где-то в лесу, ищут ужин. Я прислушиваюсь. Кроме обычных лесных звуков, всё тихо. Коттедж Матильды находится в дальнем конце Шервуда, ближе к Неттлстоуну. Пройдёт ещё некоторое время, прежде чем Мач доберётся до него, а потом вернётся назад вместе с ней.Я возвращаюсь обратно в нашу спальню. Я много раз участвовал в кровавых битвах, видел, как из людей выпадают кишки и внутренности; видел повешенных людей, брыкающихся, со стекающей по ногам мочой; я глотал собственную желчь, в то время как люди вокруг горели и кричали. И смогу справиться с грязной одеждой и некоторой неловкостью и смущением, как его, так и моим.Гай лежит, натянув полосатое одеяло так, что видна только верхняя половина головы. Его глаза закрыты. Он спит. Я виновато крадусь прочь, беззвучно благодаря Бога за то, что он дал мне отсрочку. Матильда повидала на своем веку немало больных и справится с его жалким состоянием в своей обычной спокойной манере. Это если она придёт и если, конечно, Мач не выболтает, с кем ей придется иметь дело.Поскольку мне нечего делать, только ждать, я стараюсь быть полезным, собираю и мою, и остальные пустые деревянные кружки, соскребаю почерневшие остатки еды с горшков Мача и вынимаю листья, ветки и прочий мусор, плавающий на поверхности в бочке с водой.Когда я не могу найти себе другого занятия, а тревожное ожидание гложет меня слишком сильно, чтобы думать о том, чтобы пострелять или сделать новые стрелы, я просто принимаюсь расхаживать туда сюда.~—?Где же он? —?слышу я вопрос Матильды.—?Лежит, стонет и охает,?— отвечает Алан. —?И я бы на твоём месте зажал себе нос, там совсем не розовый сад.—?Нет, болван,?— говорит Матильда. —?Я имел в виду Робина. Где же мой дорогой?—?Здесь,?— говорю я, обходя привязанных лошадей и направляясь к ней.—?Ах, Робин, бедняга,?— говорит она, бросая свою набитую кожаную суму и прижимаясь ко мне. Она обнимает меня, а потом отстраняет на расстоянии вытянутой руки. —?Дай-ка я на тебя посмотрю. Ты же ничего не ешь. Я не удивлена. —?Она печально качает головой из стороны в сторону. —?Бедная девочка.—?Матильда?—?Я знаю, что случилось,?— говорит она, и её добрые карие глаза блестят от слез. —?По дороге сюда Мач мне всё многое рассказал. —?Она потирает свой зад, не обращая внимания на то, что мы за ней наблюдаем. —?Он не смог бы ехать плавно, даже если бы у его коня были крылья,?— говорит она, кивая головой.—?Робин велел поторопиться,?— надулся Мач. —?Так я и сделал.—?Но ведь он не сказал, что нужно сместить мне все внутренние органы, не так ли?Мач открывает рот, чтобы ответить, но Матильда уже переключает своё внимание на меня.—?Не могу поверить, что больше не увижу эту милую девушку,?— говорит она. —?Она, без сомнений, была хорошим человеком. Но мы не должны грустить и плакать, когда есть больной человек, которого нужно посмотреть. —?Она подбирает с земли свою суму и длинные юбки.—?Я надеюсь, что тот, кого нужно лечить?— это не Маленький Джон, потому что мне понадобятся веревки и блоки, чтобы перевернуть его, не говоря уже о ведре лекарств…—?Это Гисборн,?— перебиваю я.—?Я услышала правильно? —?Матильда останавливается. —?Мач говорил о том, что у тебя здесь кто-то заболел, хотя никакими уговорами не удалось вытянуть из него, кто это, но никогда в жизни я не могла подумать, что ты имеешь в виду этого подонка. Я бы не стала пачкать ни свою обувь, ни стены моего дома об этого грязного убийцу. —?Уперев руки в бока, она смачно плюётся.—?Он очень болен, Матильда.—?Он должен быть очень мёртв,?— говорит она, делая колющее движение кулаком. —?О чем ты только думаешь, Робин, ухаживая за ним, когда твоя возлюбленная лежит?..—?Пожалуйста,?— говорю я. —?Не надо.—?О, прости, дорогой. —?Она хватает обе мои руки, притягивает их к своей большой груди. —?Я и мой язык без костей. Но скажи мне, почему ты хочешь помочь ему после всего того, что он сделал?—?Многое произошло со времён Святой Земли. Гай спас мне жизнь, когда пираты напали на нашу лодку, и он снова спас мне жизнь, когда я упал за борт. Если бы не он, я бы сейчас лежал на дне моря.—?Два добрых дела не исправят одно преступление, по крайней мере то, что он совершил по отношению к тебе.—?Он заслуживает этой возможности,?— говорю я. —?Возможности искупить свою вину, доказать, что Мэриан была права, когда говорила, что в нём есть что-то хорошее.—?Он заслуживает раскаленной кочерги в зад,?— говорит Матильда, старательно изображая, как пихает что-то горячее и ужасное туда, куда не светит солнце. —?А искать в нём что-нибудь хорошее?— все равно что искать иголку в стоге сена.—?Я не собираюсь рисковать тем, что он может умереть,?— говорю я. —?А если ты не будешь его лечить, тогда мне придётся выкопать мешок с монетами и привести к нему Блайта…—?Лучшего друга могильщиков и приятеля опарышей! Ни черта подобного! —?Матильда снова подбирает юбки. —?Блайт наверняка угробит вас всех своими отвратительными зельями и скользкими пиявками. А если он этого не сделает и случайно спасёт этот дымящийся кусок лошадиного дерьма, тогда люди могут услышать, как Блайт провозглашает, что он чудотворец. —?Она шагает в нашу спальню. Я улыбаюсь. Никакие мольбы, похоже, не заставили бы её передумать и не оставить Гая на произвол судьбы, но упоминание о Блайте, её враге в мире медицины, делает своё дело. Я на это и рассчитывал.~Судя по сердитому ворчанию и витиеватым ругательствам Гая, Матильда несомненно получает огромное удовольствие, видя, как человек, которого она хотела бы затолкать в котёл с горячим маслом, превратился в беспомощный кусок костей и плоти, когда она щупает, переворачивает и унижает его на пределе выносливости. Если?— и дай Бог, чтобы это случилось,?— Гай выздоровеет, мне придется сделать всё возможное, чтобы он никогда больше не встретился с Матильдой, тем более с мечом в руке.—?Ещё воды,?— кричит Матильда, высовывая раскрасневшееся лицо из-за занавески.—?Мач,?— говорю я.—?Что?—?Воды.—?Воды, хорошо. —?Он подхватывает пустую плошку, которую Матильда поставила на землю, и направляется к бочке с водой. Я улавливаю слова:?— Принеси это, сделай то, сделай это. —?В минуты переживаний я, по-видимому, забываю, что Мач больше не является моим слугой. На самом деле, если честно, это происходит очень часто.Мач ставит плошку у моих ног, выплёскивая воду на мои сапоги. —?Джон и Ровенна вернулись,?— говорит он без всякой необходимости. —?Очевидно, ужин буду готовить я, так что, если захочешь ещё воды, тебе придётся принести её самому или попросить кого-нибудь другого. —?Не дожидаясь моего ответа, он уходит прочь.—?Это тебя научит,?— усмехается Матильда. Она берёт плошку с водой, намеренно выплёскивая приличное количество воды на мои сапоги, и проходит через занавеску. Я жду снаружи. Через несколько ударов сердца я слышу визг, за которым следует:?— Волосатые яйца Бога, женщина. Прикоснись ко мне ещё раз, и ты умрёшь. —?Матильда появляется из-за занавески, её лицо и волосы мокрые.—?Как Гай? —?спрашиваю я, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. —?Ты знаешь, что с ним?—?Ничего такого, что не исправит потрошение,?— ворчит Матильда, вытирая лицо рукой.—?Я уверен, что ты это заслужила,?— говорю я.Матильда кивает, соглашаясь с этим, и говорит:?— Насколько я могу судить, он подхватил простуду, которая дошла до его груди. Что касается желудочных колик?— он съел какие-то ягоды, какие - не знаю: его представления о растениях не лучше, чем его умение одеваться. Я дала ему смесь полыни, мяты и бальзама. Приступ должен ослабеть через день или два. Но тем не менее, будь осторожен, не пей и не ешь из тех же сосудов, что и он. О, и я бы на твоём месте сожгла его кожаные штаны. Я выбросила их на оленью тропу, которая ведёт к вашему отхожему нужнику.—?Откуда ты знаешь, к чему она ведёт?—?У меня есть нос, Робин, хотя я очень жалела об этом, когда была с твоим обосравшимся приятелем.—?Спасибо,?— говорю я. —?За то, что приехала, и за помощь ему. И ради Бога, пожалуйста, не называй его так, когда в следующий раз увидишь, или обмоченное нижнее бельё будет наименьшей из твоих забот.—?Это ты должен волноваться, дорогой. Ни один человек не меняется за одну ночь. Ты уверен, что хочешь рисковать, имея его рядом? Я могла бы легко подсыпать что-нибудь в лекарство, которое я приготовила для него.—?Матильда, ты намекаешь?..Она кивает, её глаза блестят, на лице появляется злая усмешка. —?Всего каплю-другую, и всё. Быстро и безболезненно. Обещаю, он ничего не почувствует. Это всё равно что заснуть.—?Нет.—?Но…—?Нет!Матильда пожимает плечами. —?Как хочешь. Если ты передумаешь, ты знаешь, где я. А теперь,?— говорит она, одобрительно шмыгая носом,?— мне кажется, Мач что-то говорил об ужине.