Глава 15 (1/1)

Я понятия не имею, как долго она стояла там, наблюдая, как мы бьём друг друга.На вид ей лет восемь-девять, по-детски пухленькая, с волнами тёмных волос, ниспадающих до талии. Её глаза, которые сейчас смотрят на нас с интересом и недоумением, голубые, как летнее небо. Я замечаю, что она держит в руках пучок сплетённых луговых трав.Её изогнутые губы приоткрываются, как будто она хочет что-то сказать, и я предвкушаю мягкую мелодию её родного языка. Я улыбаюсь, как мне кажется, ободряюще, но она быстро сжимает губы и просто продолжает смотреть.—?Marianne! Marianne!Девочка резко поворачивается в сторону усадьбы. —?Je viens, mère! *Она разворачивается назад ко мне и смотрит прямо в глаза. Моя грудь сжимается, заставляя меня сделать выдох.Она могла бы быть моей дочерью?— нашей дочерью.Если бы только Мэриан была жива!Если бы только я спас её.Если бы только я не стал аутло.Если бы только я не пошёл на войну.Если бы только…—?Marianne! L'heure du souper.**Девочка роняет траву и убегает.~Я не знал Мэриан в этом возрасте; когда я впервые встретил её, ей уже исполнилось четырнадцать. И она смотрела на меня не с интересом или недоумением, а скорее с презрением?— выражение, которое она очень хорошо усвоила за эти годы, поскольку росла рядом с моими детскими шалостями и иногда идиотским поведением. Но у неё были те же густые волнистые локоны, тот же рот в виде лука Амура, и глаза были той же идеальной синевы: не чужого неба, а летнего домашнего; неба, которое омывало деревья Шервудского леса, где мы встречались всякий раз, когда нам удавалось убежать от её наставниц и Мача.У нас было любимое дерево - Дерево Поцелуев, как я его называл. Его правильнее было бы назвать ?деревом упущенных шансов? или ?Робин совершает ещё одну большую ошибку?, поскольку оно, как казалось, было центром многих ошибок, которые я совершал с Мэриан на протяжении многих лет.Мы встречались под его широким пологом ветвей, где привыкли флиртовать, дразнить друг друга под ним, и иногда даже драться. Это было то самое дерево, на котором я однажды по глупости пытался подглядывать за ней и сломал запястье, когда ветка, на которой я сидел, отломилась. Это было дерево, где я продемонстрировал свои навыки стрельбы из лука, чтобы произвести на неё впечатление, где я не сказал ей, как много она на самом деле значит для меня, и где я сказал ей, что ухожу, чтобы сражаться вместе с королем Ричардом в Святой Земле, что, возможно, было моей самой большой ошибкой из всех. Если бы я обращал больше внимания на то, что она пыталась мне сказать, я бы никогда не пошёл на эту войну. Но в те дни я ни на кого не обращал внимания.У меня было всё, что я хотел?— почти всё. Когда мой отец умер, некому было указывать мне, что делать, и если бы не Торнтон и, в меньшей степени, Мач, я вполне мог бы шутить и дурачиться всю свою жизнь. Да, у меня было всё, что я хотел,?— всё, кроме Мэриан.Наше дерево, самый большой дуб в лесу. Там я впервые попытался её поцеловать. Мэриан хотела поговорить, а я, как обычно, не слушал. Она хотела поговорить о несправедливостях, которые происходили ещё до того, как появился Вейзи и перевернул наш мир с ног на голову. Потому что в мире всегда будет несправедливость и даже в том нежном возрасте она понимала эти вещи, она уже была той Мэриан, которую я узнал и полюбил.В конце концов, я прислушался к ней. Настолько, что, когда прозвучал призыв под знамёна, я проигнорировал её молчаливую мольбу остаться, не смог признать её потребности выше моих собственных и ушёл, чтобы изменить мир. И да, я действительно хотел славы и приключений; никто не находит себя в одночасье, и мне ещё многому предстояло научиться. Но я зашёл слишком далеко в попытках доказать ей свою правоту и из-за этого потерял её.~Я сжимаю кольцо в грязной и кровоточащей руке. Вот куда я собираюсь отвезти тебя, Мэриан, думаю я. Назад к нашему дереву в Шервуде. Назад к Дереву Поцелуев.Я поворачиваюсь к Гисборну. Он смотрит в ту сторону, куда убежала девочка, спиной ко мне.—?Мы едем домой, в Ноттингем,?— говорю я. —?Ты и я. Я собираюсь сдержать своё обещание Мэриан и закончить то, что мы начали. И ты поможешь мне.Он хмыкает в ответ, но не делает ни малейшего движения, чтобы повернуться ко мне лицом.—?Ты?— путь, по которому мы можем добраться до принца Джона,?— продолжаю я. —?Он доверяет тебе, думает, что ты на его стороне. Ты будешь нашим человеком внутри, нашим шпионом.—?Я не могу…—?Никаких отговорок, Гисборн. Если хочешь пойти со мной, играй по моим правилам.—?Ты собираешься использовать меня? —?говорит он, по-прежнему отвернувшись.—?Я думаю, это самое меньшее, что ты можешь сделать.—?А когда всё закончится? —?спрашивает он.Я смахиваю травинки с волос и одежды, заменяя их пятнами земли и крови. —?Я ещё не решил.Гисборн поворачивается ко мне. Он плачет. Теперь настала моя очередь изумлённо таращиться на него.—?Ты должен убить меня,?— говорит он. —?Когда всё закончится, когда ты получишь то, что хочешь, потому что у меня не хватит смелости сделать это самому. —?Он подходит к своему мечу, поднимает его и убирает в ножны. Затем он подходит к тому месту, где стояла девочка, наклоняется и поднимает траву, которую она держала.Я смотрю, как он опускается на колени, перебирая в руках грубо сплетённую травяную косу и бормоча что-то себе под нос, что-то на языке маленькой девочки, на языке своей матери. Потом он говорит что-то ещё, по-английски, обращаясь ко мне.—?Я не хотел… Я не хотел… —?Он запинается.—?Что? —?спрашиваю я.—?Я не хотел её убивать. Я просто хотел, чтобы она перестала говорить то, что она говорила.—?Я знаю,?— говорю я ему, вспоминая подробный рассказ Ричарда о разговоре Гая и Мэриан.Встав, он вытирает лицо и идёт к усадьбе, по-прежнему сжимая в руке, обычно держащей меч, травяную косу.—?Я всё ещё ненавижу тебя,?— шепчу я в его удаляющуюся спину.Но это больше не похоже на ненависть.~—?Чёрт возьми. Что случилось с вами двумя? —?спрашивает Алан, не донеся кружку до рта.Мач вскакивает на ноги, и я машу ему рукой. —?Мы поссорились и подрались. —?Я сажусь на перевёрнутую бочку.Джон рычит и тянется за посохом.—?Нет, Джон. Всё закончилось. Оставь это.Я поворачиваюсь к Гаю и жестом приглашаю его сесть. Он по очереди смотрит на Джона, Мача и Алана, а затем осторожно присаживается на край деревянной скамьи, как можно дальше от всех.На сооружённом наспех столе разложены хлеб, мясо и сыр, а также несколько кружек и два больших кувшина: один с элем, другой с вином.Я беру поднос, кладу на него хлеб и мясо и протягиваю Гаю.—?Спасибо. —?Он начинает есть, морщась, когда еда касается его разбитой губы. —?Может, просто выпить? —?говорит он.Я наливаю в кружки вина ему и себе. Мои друзья переводят взгляд с Гая на меня, словно ожидая, что мы в любой момент вскочим и набросимся с кулаками друг на друга.Алан прерывает неловкий момент, спрашивая:?— Кто-нибудь хочет поиграть в ?Счастливые семьи?? И достаёт из-под рубашки потрёпанные пергаментные прямоугольники.Я ловлю взгляд Гая и улыбаюсь. Он улыбается в ответ.~После ужина я оставляю шайку в амбаре играть в ?Королей и Королев? и выхожу на улицу. Тёмно-серые облака снуют по вечернему небу, и я думаю, что нас ждет еще один дождь, может быть, даже ещё одна гроза. Гай сидит, прислонившись спиной к стене амбара, и смотрит на поле, где мы сражались, теперь это всего лишь темное пятно в лучах заходящего солнца.Соскользнув вниз по стене, я ставлю между нами кувшин с вином и две кружки. Я наливаю его Гаю, и он молча берёт у меня кружку. Потом наливаю себе. Я заслужил сегодня вечером право выпить , думаю я, и отпраздновать. Мы с Гаем заключили перемирие, я составил план, и кольцо Мэриан вернулось на своё место, оно висит на моей шее, на новом кожаном ремешке, подаренном нашим великодушным хозяином.Девочка Марианна гоняется за какими-то заблудившимися цыплятами у дверей дома. Я бросаю взгляд на Гисборна. Даже в тусклом свете я могу разглядеть, насколько он несчастен.Думая, что он предпочёл бы остаться один, я отталкиваюсь от стены. Гисборн резко поворачивает голову и суёт мне в руки пустую кружку. —?Выпьем? —?хрипло спрашивает он, словно бросая мне вызов.Я киваю и снова сажусь. Он наливает мне в кружку вина, практически до краёв.Мы молча смотрим, как девочка загоняет последних цыплят обратно в курятник. Затем, услышав, что мать зовет её спать, она спешит в дом.—?Что ты делал? —?спрашивает Гай.—?Когда?—?После того, что случилось.Мне не нужно спрашивать, что он имеет в виду. —?Пил,?— отвечаю я, глядя в свою кружку.—?Как и я. —?Он смотрит в свою кружку. — А если бы это был ты? —?спрашивает он.—?Прости?—?Что, если бы она была моей, а ты убил её?—?Я бы не стал это делать.Гай делает глоток вина и поворачивается ко мне. —?Да, ты бы не стал, не так ли? Вот что делает тебя лучше.—?В своей жизни я делал не очень хорошие вещи,?— говорю я.Мы снова смотрим на усадьбу и пустой двор, погружённые в свои мысли.Я зеваю и чувствую себя одурманенным, мои конечности отяжелели. Кажется, я слегка пьян. Я не удивлён, так как, за исключением нескольких кусочков, которые я съел за ужином, я ничего не ел сегодня, предпочитая прервать свой пост кружкой эля и упражнениями с луком во время полуденной трапезы.Это напоминает мне о том времени, когда я, гораздо более пьяный, чем сейчас, сидел под палящим солнцем, раздумывая, сесть ли мне в лодку или послать мою шайку к чёрту. И вот я здесь, сижу с Гисборном.Твёрдая древесина амбара, давящая мне в спину, вызывает в памяти воспоминания: татуировка в виде волчьей головы, кольцо, брошенное на покрытую листвой лесную подстилку, драка и женщина, которую я любил, ругающая меня.—?Всегда есть выбор, Гай, во всём, что мы делаем.—?Что? —?спрашивает он, не сводя глаз с усадьбы.Я представляю, как Мэриан стоит надо мной, уперев руки в бока, и на её лице появляется знакомое выражение презрения. И я, прислонившийся к дереву, избитый и покрытый синяками после жестокой драки с Гисборном, из-за татуировки и всего, что она олицетворяла. Я, изрыгающий патриотические слова, которые ничего не значили для моих друзей, которые боялись только за жизнь Джак. Я умолял их увидеть общую картину и смотреть на всё шире, но в конце концов пришел к выводу, что больше всего важна именно меньшая картина.Мэриан спасла короля Ричарда от почти неминуемой смерти, стоя перед ним, когда обезумевший Гисборн размахивал своим мечом. Она пожертвовала собой ради общей картины и тем самым потеряла свою жизнь. И меня перестала волновать общая картина и Англия. Потому что в конце концов всё свелось к тому маленькому клочку песка в городке под названием Эммаус, где погибла моя жена и где я потерял всё.Я украдкой бросаю взгляд на Гисборна. Где мы оба потеряли всё.—?Выбор есть всегда,?— повторяю я. —?Это то, что Мэриан сказала мне однажды.—?Да?—?И я думаю, что у нас есть выбор. Либо мы продолжаем пытаться убить друг друга, либо сосуществуем вместе, чтобы попытаться исправить несправедливость, царящую сейчас в Англии. За это она и умерла. Тебе не кажется, что мы ей многим обязаны?Когда Гай не отвечает, я хлопаю его по плечу. —?Выпьем?Он протягивает мне кружку, и я наполняю ее.—?За Англию,?— говорю я, поднимая кружку.—?За Мэриан,?— говорит Гай, поднимая в ответ свою.~Я просыпаюсь, дрожа. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что я всё ещё снаружи. Моросит дождь. Пустой кувшин из-под вина лежит рядом с моим локтем. Я подползаю к двери амбара, пробираюсь внутрь и продолжаю ползти мимо спящей банды. Никто не шевелится. Я продолжаю ползти, пока не натыкаюсь на кучу сена в задней части сарая. Думая, что куча сена будет хорошим местом, чтобы провести в ней остаток ночи, я начинаю карабкаться вверх.Моя первая попытка заканчивается тем, что я падаю на пол, и сверху на меня сыплется сено. Я задерживаю дыхание, но никто не просыпается. Наверное, все они тоже немало выпили, думаю я. Я делаю ещё одну попытку и на этот раз добираюсь до вершины только для того, чтобы упасть с другой стороны.—?Гуд! Я думал, мы сказали друг другу спокойной ночи. —?Гай сталкивает меня с себя. —?И вообще, что ты здесь делаешь?—?Пытаюсь уснуть,?— говорю я. —?А что здесь делаешь ты?—?То же самое. А теперь отвали отсюда. Я пришёл сюда первым.—?Здесь хватит места для нас обоих,?— говорю я ему. Я сажусь, думая о том, чтобы стащить сапоги, передумываю и плюхаюсь обратно на сено.—?Локсли?—?Нет, я не собираюсь рассказывать тебе сказку на ночь. Спи.—?Я как раз собирался сказать…—?Что? —?Я открываю один глаз и смотрю на него.—?Про нас.—?Что про нас?—?Ты и я. Здесь. Ты не думаешь, что добрый шериф перевернётся в своей водной могиле? Я имею в виду легендарного Робина Гуда и подручного Вейзи, спящих бок о бок.—?Гисборн, ты пьян. —?Но я должен признать, в его словах есть смысл.Я закрываю глаза и отодвигаюсь от него так далеко, насколько позволяет небольшое пространство.—?В чём дело, Локсли? Боишься, что я наброшусь на тебя ночью?—?Ты не будешь первым. —?Я думаю о Маче, прижимающимся тёплым телом к моей спине, когда я оплакивал мою дорогую Мэриан. Но моё беспокойство было напрасным. Мач просто заботится обо мне, и Гисборн никогда этого не поймёт, даже через миллион лет. Чувство вины сдавливает мне горло. Если и есть что-то, что я собираюсь исправить в этом бесконечном путешествии домой, так это снова подружиться с Мачем.—?Я так многого о тебе не знаю, не так ли, Локсли.—?Гисборн?—?Гай.—?А я Робин, или ?заноза в заднице?, или ты можешь называть меня как тебе нравится.—?Ха! Я совсем забыл об этом.—?Спи,?— говорю я.—?Ты тоже, ?заноза в заднице?.Я пытаюсь оттолкнуть его вытянутую руку, но промахиваюсь. И приподнимаюсь на локтях. Сквозь сломанную доску в стене амбара пробивается лучик лунного света. Он прочерчивает бледную линию на его лице. Удивительно, но он уже спит.—?Спокойной ночи, Гай,?— шепчу я.На следующее утро я просыпаюсь с раскалывающейся головой, но, как ни странно, с лёгким сердцем.Однако только когда мы седлаем лошадей, я понимаю, что тёмно-коричневой кобылы Гисборна среди них нет.Он уехал один.