Глава 8 (1/1)

—?Где ты был? Прошла почти неделя.Гисборн придвигается к прутьям клетки.—?Я был болен,?— говорю я ему.—?Болен?—?Рука воспалилась и у меня была лихорадка. Я был не в себе.—?Счатливчик. —?Гай бросает хлеб, который держит в руке. —?Это все равно что съесть кусок корабельного грота.*—?Попробуй окунуть его в бульон,?— предлагаю я. Я приседаю на корточки перед клеткой. Бульон пахнет так же, как припарка, которую Салим накладывал мне на руку. Я стараюсь не думать об этом.Гисборн хмыкает и так и делает. —?Так почему же ты здесь? —?Тыльной стороной ладони он вытирает с небритого подбородка капельку густой жидкости.—?Минуту назад ты упрекал меня за то, что я пренебрегаю тобой, а теперь говоришь так, будто предпочёл бы, чтобы меня здесь не было. —?Я поднимаюсь на ноги.—?Нет,?— говорит он. —?Не уходи. Я уже несколько дней ни с кем не разговаривал. Это сводит меня с ума.—?А, так вот оно что, да? Тебе просто нужно с кем-то поговорить. Я думал, что буду последним человеком…—?Ты лучше, чем ничего.Я колеблюсь, а потом сажусь на пол, скрестив ноги. —?Мэриан…—?Я думал, мы с этим покончили,?— перебивает меня Гисборн.—?Мы никогда не покончим с этим,?— говорю я ему.—?Послушай,?— говорит он. —?Я сказал всё, что мог и хотел сказать. Я извинился.—?Это было великодушно с твоей стороны.—?Чего ещё ты хочешь от меня?Он отворачивается, прижимает колени к груди, совсем как я, когда недавно был сам заперт в этой клетке.—?Ты прав,?— говорю я. —?Не знаю, зачем я с тобой разговариваю. На самом деле я даже не знаю, почему нахожусь в ста ярдах от тебя. Ты убил Мэриан?— женщину, которую я любил. Я должен был убить тебя давным-давно.—?Тогда почему бы тебе не сделать это. —?Он поворачивается ко мне лицом. —?Я здесь, заперт в клетке. У тебя, без сомнения, есть нож. Или ты можешь просто взять эту цепь. —?Он показывает на кусок переплетённых железных звеньев, который раньше использовались для его удержания. —?Ты можешь обернуть её вокруг моей шеи и потянуть.—?И всё для тебя упростить и облегчить.Он обхватывает прутья длинными тонкими пальцами. —?Значит, ты хочешь, чтобы я страдал?—?Чёрт возьми, да. Я не понимаю, почему ты должен легко отделаться.—?Смерть для меня совсем не значит, как ты выразился, легко отделаться; по крайней мере не там, куда я попаду.В его голосе слышится неподдельный страх. Каждый человек боится умереть, как бы он ни хвастался и не говорил совсем другое на поле боя, но, по крайней мере, добродетельные люди могут встретить свою смерть с надеждой вознестись на небеса. У Гисборна такой надежды нет.—?Если ты ищешь прощения…—?Нет. Я не жду, что ты простишь меня, потому что я сам не могу себя простить.—?Тогда мы действительно закончили,?— говорю я ему.Мне нужно убраться от него подальше. Наши разговоры всё больше и больше начинают звучать так, как будто он пострадавшая сторона. Но он никогда не любил Мэриан так, как любил её я; он не знал бы, с чего начать. И, может быть, он сожалеет, что убил её, но только из-за того, что она могла дать ему. Потому что он верил, что она может искупить его грехи, спасти его никчёмную душу. Я не уверен, что он дал бы ей что-нибудь взамен. Единственное, что он когда–либо дарил ей,?это побрякушки, безделушки и лошади?— просто приятные подарки.—?Нет!Он просовывает ладонь сквозь решётку и хватает меня за раненую руку.—?Отпусти!—?Робин.—?Не называй меня так. Ты мне не друг.Я пытаюсь рвануться, но его хватка крепче. Он дёргает меня за руку и тянет в клетку. Я просовываю другую руку сквозь прутья, пытаясь оттолкнуть его, но он хватает и её.—?Я позову охрану,?— предупреждаю я.Повернув голову, я понимаю, что не только тюремщик Гисборна исчез, но и люк закрыт, а фонарь охранника, держась на честном слове, лежит на деревянных ступеньках.—?Не заставляй меня причинять тебе ещё большую боль, Локсли.Мне удается вытащить из-под себя ногу и пнуть его через решетку. Гисборн охает, когда мой сапог налетает на его голень, но все равно не отпускает меня. В отчаянии я плюю ему в лицо, и к моему удивлению он отшатывается. Я шлёпаюсь на деревянный пол. Гисборн издаёт звук, нечто среднее между смехом и рыданием, и когда я поднимаю глаза, то понимаю почему. Он держит кольцо Мэриан. Я ношу его на шее вместо жетона аутло, символа, которому, как мне кажется, я больше не соответствую.—?Отдай его мне,?— требую я.Он размахивает им перед своим лицом, дразня меня и отрицательно качает головой.—?Отдай его мне. —?Я протягиваю руку и замечаю кровь на моём рукаве. Гисборн тоже это видит. —?Пожалуйста,?— говорю я.—?Только если ты пообещаешь.—?Пообещаю что?—?Пообещаешь, что не оставишь меня гнить здесь в полном одиночестве.—?Назови мне хоть одну вескую причину для этого.Наши взгляды встречаются. Он близок к отчаянию, но это меня не поколеблет. Я его ненавижу. Я ненавижу его всем сердцем.—?Ближе тебя, после смерти Мэриан, у меня никого нет. —?Он просовывает руку сквозь решётку и вкладывает кольцо в мою всё ещё протянутую ладонь.—?Что? —?Почти не слушая его, я смотрю на кольцо, которое ничего не значит без пальца его владелицы, но который оно было надето.—?Ты знаешь,?— говорит он глухо.Я сжимаю кольцо в ладони и поднимаю голову. Гисборн смотрит на меня взглядом, который я не могу понять.—?Оставь его себе,?— говорит он. —?Ты победил.Он отодвигается от меня в дальний угол клетки. Несмотря на тусклый свет, я вижу, как его плечи быстро поднимаются и опускаются, и понимаю, что он тихо всхлипывает.Ближе тебя после смерти Мэриан у меня никого нет. Слова кружатся у меня в голове. Я понятия не имею, что они означают. —?Гай… я… —?Я не уверен, что хочу сказать, может быть, что мне жаль.Он оборачивается. Лицо у него мокрое. —?Я сказал, оставь его себе! —?почти рычит он. Слюна попадает на прутья клетки и стекает по его подбородку.Не раздумывая, я кладу кольцо в пределах его досягаемости. —?Я зайду завтра. —?Затем быстро поднимаюсь на ноги и выхожу из трюма, прежде чем успеваю передумать.~Это была ошибка?— ещё одна ошибка. В последнее время я сделал их чертовски много. Наверное, мне следовало бы быть немного снисходительнее к себе, но я не в лучшем положении. Я, невероятно, несчастен. Правда, я ем, пью и в некотором роде разговариваю со своей шайкой. И время от времени сплю. Но это всё. Я просто делаю всё это, потому что должен.И одна из причин этого?— чувство вины. Вот почему я отдал ему кольцо. Чувство вины из-за того, как именно я пытался убить его, и чувство вины, что его смерть для меня была важнее всего, потому что он убил Мэриан. До этого не должно было дойти. Я Робин Гуд. Я не должен был так поступать.После еще одного бесцельного блуждания по палубе я возвращаюсь в каюту. Мач спит и храпит, его рот как обычно открыт. Я испытываю ещё один укол вины из-за того, что за последнюю неделю мы почти не разговаривали нормально, и решаю исправить это, как только он проснётся.Сунув руку под койку, я нахожу лук и колчан. Быстро и бесшумно я поднимаюсь на палубу. По словам Джехаля до Франции осталось всего несколько дней, и я хочу быть готовым к этому.Стоя на почти пустой палубе и глядя, как слабое солнце пробивается на утреннем небе, я задаюсь вопросом, откуда Джехаль знает, в какую сторону вести судно. По солнцу и звёздам, как я догадываюсь, хотя что он делает, когда небо затянуто тучами, я понятия не имею. Он сказал мне, что много лет путешествовал по этим морям, так что, возможно, он находит правильное направление только благодаря инстинктам, точно так же, как я знаю дороги в лесу.При мысли о Шервуде мне хочется свернуться калачиком и разрыдаться. Через несколько недель мы будем дома. Жители Ноттингема узнают о смерти ненавистного шерифа и заточении в тюрьму его помощника Гая Гисборна. По крайней мере, я предполагаю, что именно это и произойдёт с ним; я не собираюсь разбираться с Гисборном лично. И народ будет торжествовать и радоваться. Но они по-прежнему будут находиться под тиранией Принца Джона, и у меня мало надежды на то, что новый шериф будет значительно лучше Вейзи. Полагаю, я мог бы выдвинуть себя на эту должность, но я этого не хочу. Я хочу только одного?— чтобы трон ждал короля Ричарда по возвращении из Святой Земли.И тогда всё, думаю я. Главное сделать это и тогда… и тогда всё рухнет, потому что я никогда не смогу перейти это рубеж. Прошлое тянется за мной, полное радостей и печалей, а настоящее здесь сейчас, на этом судне. Всё, что ждёт меня в будущем, это одиночество и сожаление. Потому что, с моей точки зрения, Гисборн отнял у меня будущее, когда убил Мэриан, и у меня мало шансов найти кого-то, кто мог бы занять её место, даже если бы я захотел.~Мачта это отличная штука, в неё невозможно не попасть.Я пару раз натягиваю тетиву, просто чтобы почувствовать это, хотя причин для волнения нет. Раненая рука в порядке, и даже после недели вынужденного отдыха это не имеет ни малейшего значения. Действие, когда стрела натягивается на тетиву, для меня так же очевидно и естественно, как дыхание. Я могу выстрелить по мачте с закрытыми глазами.—?Я сдержу свое обещание, Мэриан,?— шепчу я серо-зелёному морю, как я надеюсь, в направлении Святой Земли.Первая стрела цепляет мачту и падает на палубу. Я натягиваю тетиву и снова промахиваюсь. Делаю это снова. Опять мимо. Ну же, Робин, что с тобой?Я продолжаю натягивать тетиву и спускать её, пока все стрелы не заканчиваются. В какой-то момент я даже закрываю глаза, но все они пролетают мимо цели. Все они проносятся мимо мощного ствола мачты и падают в море, потерявшись навсегда.Взвыв от отчаяния, я падаю на палубу, неумолимое дерево врезается мне в колени.Я не могу этого сделать.~Я могу сказать, что он начать пить задолго до того, как плюхнулся рядом со мной. Это видно по его нетвёрдой походке, хотя море гладко, как шёлк, а его дыхание, когда он приветствует меня, безошибочно пахнет выпивкой.Запах напоминает мне об Акре, о том, как я сидел под палящим солнцем со своими людьми, ожидающими, когда я приму решение сесть на судно, и ничего так не хотящим, как бесследно погрузиться в песок, чтобы каким-то образом проложить себе путь обратно к тому месту где лежит Мэриан, а в нескольких ярдах от неё обрёл свой вечный покой Картер. Зная свою удачу, я, скорее всего, оказался бы с ним. При этой жуткой мысли я не в силах сдержать горький смех, срывающийся с моих губ. Салим бросает на меня взгляд, словно спрашивая, кто из нас пил. Я вижу, как его взгляд перемещается от мачты к луку у моих ног.—?Ты промахнулся,?— бормочет он на безупречном английском.Я провожу рукой по лицу и поворачиваюсь к нему.—?Прости?—?Робин Гуд промахнулся. —?Он делает глоток из кувшина, который держит в руке, и жидкость стекает по его заросшему густой бородой подбородку.Я почти желаю ему беса, потому что не хочу разговаривать, но осознание, что он может говорить на моём языке, заставляет меня удержать язык за зубами. Вместо этого я просто киваю.—?Это нехорошо,?— говорит он, протягивая мне кувшин.—?Нет,?— отвечаю я. —?Не очень хорошо, Салим.—?Твоя рука?..—?С ней всё в порядке. Рука здесь не при чём.—?Да,?— говорит он. —?Это твоё сердце. —?Он сует кувшин мне в руки, и я не могу придумать ни одной веской причины, чтобы не взять его.Я опрокидываю огненное содержимое в рот и тут же выплёвываю. —?Салим, это отвратительно.Он кивает головой и вопросительно смотрит на меня.—?Ужасно, кошмарно,?— уточняю я на своём и его родном языке.Он запрокидывает голову и смеётся. —?Салим согласен.—?Тогда зачем ты это пьёшь? —?спрашиваю я.—?Это хорошо для сердца. —?Он ударяет себя в верхнюю часть груди для большей выразительности. —?Я знаю, Робин Гуд, каково это, когда твоё сердце сжимается до размеров финика. —?Салим хватает кувшин и проливает немного жидкости на себя и на меня. Он делает большой глоток и с лёгкостью проглатывает. Он снова протягивает его мне, но я отмахиваюсь.Салим осторожно ставит кувшин на палубу и встаёт. Он подходит к мачте и поднимает единственную стрелу, которая не упала в море. Он неуклюже возвращается ко мне и присаживается на корточки, кладя стрелу мне на колени.Я сжимаю пальцами гладкий ясеневый стержень, изящная линия которого расплывается, когда я смотрю на его смертельную красоту.Салим трогает меня за плечо. —?Ответ есть, Робин Гуд. Ответ есть всегда. —?Он грустно улыбается мне. И затем, взяв кувшин и покачиваясь, уходит прочь.Ответ. Я встаю, кладу стрелу на тетиву и прицеливаюсь.