Глава XI. Дотракийцы - II (1/1)

Немногие рождаются смелыми; многие становятся ими после тренировок и дисциплины.—?Вегеций РенатДве фигуры, стоя на небольшом возвышавшемся над буйством трав холмике, глядели на почти скрывшееся за горизонт солнце. Греясь в лучах убывавшего светила, они осматривали необъятные горизонты. Перед их глазами множество легионеров и ауксилариев со знанием дела строились подразделениями, занимая обозначенный ранее порядок переправы на противоположный берег. Воины тихо отпускали шуточки и добродушно посмеивались. Команды на разговоры естественно не было, отчего иногда самые шумные периодически получали лозовой палицей от центурионов центурий. Командиры когорт стояли отдельно совместно с префектами вспомогательных частей и трибунами легиона, видать, также вовсю обсуждая предстоящее им предприятие. Молодой легат, пребывавший с Карбоном на холме, внимательно всматривался налево, выглядывая союзные корабли. Время подходило к нужному часу, а флотилии из Волон Териса так и не наблюдалось.—?После гаданий Севера ребята сильно приободрились,?— развенчивая тишину, проговорил Децим Карбон. —?Вон, смотри, как бахвалятся.Переместив взгляд с реки на войско внизу, Лабиен усмехнулся на слова примипила.Новости разошлись по лагерю семнадцатого галльского мгновенно, буквально каждый второй воин к обеду уже болтал о нападении дотракийцев на отряд разведчиков. Время медленно близилось к вечеру, и, когда центурионы когорт доложили Лабиену о неуверенных шепотках в рядах его легиона, это несколько взволновало молодого легата. Чтобы немного успокоить воинов и вселить в них уверенность в предстоящем деле, Лабиену как командиру легиона пришлось распорядиться забить овцу и провести гадание по внутренностям. Благо для семнадцатого, Юний Север таки разбирался в подобных практиках, так как в юношестве по протекции отца занимал некоторое время должность в коллегии понтификов, а потому проблем с этим не возникло.Лабиен не был посвящён в секреты гаруспиции и не мог с уверенностью судить в правильности истолкованных Севером знамений. Но что Лабиен знал точно, так это то, что заявление трибуна об успехе римлян вызвало облегчение на лицах воинов и они, приободрившись и откинув терзавшие их тревоги, были очень воодушевлены благосклонным знамением. Лабиену как командующему легионом этого было вполне достаточно. Боги были на стороне римлян, а ведь всем давно известно, ежели боги на стороне римлян, то кто сумеет им противостоять?—?Нет ничего лучше, чем воин, уверенный в себе,?— вполголоса ответил легат. —?Особенно, когда он уверен, что боги на его стороне.—?Кто сказал? Кто-то из наших или греков?—?Сам только что придумал.Карбон разразился смехом.—?Порази меня Юпитер, всё забываю о твоём патрицианском воспитании.Лабиен, поглядывая на когорты семнадцатого легиона, всё размышлял о деле. Его легиону и паре переданных в подчинение легату когорт и ал ауксилариев сегодня предстояло совершить ночью марш бросок в расстояние десять миль. Несомненно, задачу облегчало то, что воинам придётся передвигаться налегке без лишнего скарба, но переправа, марш и последующее ночное нападение всё же были не из лёгких задач.—?Хорошая здесь земля, плодородная… Прямо как у меня дома,?— протянул задумчиво Карбон, оглядывая из пригорка раскинувшиеся земли Ройны. —?Знаешь, дружище, я всегда хотел после отставки получить собственной землицы. Вложить скопленные мною накопления и начать выращивать виноград.Лабиен, стоя рядом со старым примпилом, улыбнулся словам друга.—?Славная мечта, добротная,?— одобрительно сказал легат.Карбон, глубоко вздохнув, также усмехнулся.—?А то, я ещё с самой молодости, будучи безусым балбесом, мечтал о собственной винодельне. У нас в Этрурии вот такие чёрные гроны винограда растут! —?показывая руками, с ностальгией в голосе увлечённо проговорил центурион. —?А на вкус он?— сладкий, терпкий, мы с отцом и братьями однажды как-то раз три дня его давили. Сколько урожая тогда было из нашего небольшого надела, не поверишь. Лабиен, я тебе говорю, вся деревня пила наше вино целый месяц! Никто даже не хотел слышать о винах из Кампании.На последних словах рассказа широкая улыбка Карбона стала гаснуть, как и его глаза. Опустив руки примипил семнадцатого замолк, принявшись вглядываться в пространство. Молодой офицер, внимательно слушавший рассказ друга, заприметив смену настроения, незамедлительно спросил:—?Ты чего? Что случилось?Карбон отмахнулся.—?Я думал, после отставки съездить домой, повидаться с родителями и братьями, коль они ещё живы. Затем купить земли в Италии поближе к родным краям, а если не получилось бы, то, возможно, и в Галлии. Но как вижу, ни земли, ни отставки мне теперь не видать,?— центурион, вздыхая, покачал головой. —?Оставался один год, и я бы уже пребывал на почётной пенсии. Девятнадцать лет службы пошли непонятно куда.—?Почему непонятно куда? —?переспросил Лабиен.—?Ты просто был прав. Здесь нет Рима, дружище, здесь его нет.Поняв, что имеет в виду Карбон, легат не смог ему ничего возразить. Он очень хорошо понимал центуриона и был с ним полностью согласен. Каким бы ни был Рим, он оставался их Отечеством. Карбону оставался всего лишь один год службы, и он мог с чистой совестью уйти на покой в отставку, но теперь, теперь никто не мог никуда уйти.Борясь с собой, Лабиен думал рассказать ли Карбону о плане, обговоренном легатами и Варом о взятии города. Конечно, приказ пропретора на этот счёт был предельно понятным: ни в коем случае не разглашать до нужного времени ничего, но что-то всё время точило легата обо всём рассказать другу. Карбон достойно держался, и даже бывало, подбадривал своего молодого командира, но Лабиен видел, центурион также тосковал по родным землям, как и он. Само понимание, что они находиться вне пределов знакомых земель, сильно давило на них.Решив что-то для себя, а также взвесив за и против, Лабиен заговорил:—?Если здесь нет Рима, тогда мы сами создадим Рим,?— повернув голову к Карбону, легат дал ему вполне ясный намёк. —?Попомни мои слова и будь уверен, я прослежу, чтобы твоя мечта осуществилась. Надеюсь, в будущем ты меня непременно угостишь.Услыхав слова Лабиена, центурион прищурил глаза и подозрительно заулыбался.—?Так вы всё же что-то там нарешали, я прав?Ничего не отвечая, легат, уже внимательно всматривавшийся в реку, всё-таки завидел на горизонте союзную флотилию. От сердца отлегло. Появились корабли как по расписанию, вовремя, как только зашло солнце.Двигаясь на спуск из пригорка к войскам, Лабиен услышал окрик Карбона.—?Клянусь богом виноделия Либером! Пить моё вино ты будешь бесплатно!—?Ловлю на слове! —?не поворачиваясь, ответил Лабиен.Как понял молодой легат. Карбон его намёк, всё же с заминкой, но уловил.***Нервно ржали лошади, брыкаясь, с большой неохотой заходя по сходням на транспортные галеры. Длинная вереница рядов пехоты и кавалерии, в ускоренном темпе чередуясь, погружались без единого знака на освещения в потёмках на корабли. Несколько десятков транспортников, ходя с летучей скоростью от берега к берегу по намеченному пути, нарушали царившую ночную идиллию, перевозя римское войско. Разрезая водную гладь реки, они уже битый час неустанно выполняли свою работу.Перевозка римской пехоты осуществлялась десятью большими галерами, бравшими в среднем одну когорту на корабль. Для кавалерии были выделены отдельные суда в лице семи галер со специально оборудованными широкими сходнями. С переправой людей никаких казусов не возникало, зато имелась с кавалерией. В начале переправы первых турм римляне столкнулись с ярым сопротивлением самих лошадей. Непривыкшие к такому, друзья людей и незаменимые помощники в ратном деле, упираясь, горячо протестовали подыматься по спущенным трапам. Переправа, обернувшаяся сперва в настоящий цирк с артистами, как ни странно, была решена с помощью волантийских моряков, смекнувшими подманивать коней сдобными лакомствами в виде яблок и фиников. Работая сообща, римляне и волантийские моряки таки сумели приловчиться и запихать нерадивых животных по кораблям. Но помимо этой небольшой оплошности проблема заключалась в самой кавалерии. Одна галера могла перевезти не больше тридцати лошадей вместе с кавалеристами, отчего время на переправу семи сотен лошадей очень увеличивалось, затягивая саму переправу ещё на несколько часов к неудовольствию Лабиена и других офицеров.Лабиену как легату приходилось руководить погрузкой своих людей. Первыми отрядами, которые легат решил отправить на противоположный берег, как неудивительно являлись именно парочка турм кавалерии для разведки. Кто-то естественно мог его упрекнуть в излишней предусмотрительности, но молодой легат, наученный опытом во время своей службы в Африке, знал: ?Победа любит осторожность?. Принимая участие в кампании против тамошних племён, проконсул Корнелий Лентул вдалбливал с большим остервенением эти военные основы в голову Лабиена. Теперь же он их никогда не забудет, в особенности то, что предусмотрительная разведка спасёт любое войско. На постоянную педантичность и проявленную осторожность легата Оберин лишь посмеивался, но всё же соглашался с предъявленными доводами римлянина. Впрочем, немного зная дорнийца, Лабиену могло это лишь показаться.Раздались всплески, и последняя пара кораблей отчалила от берега. Пребывавший на галере легат вместе со своими трибунами переправлялся в последнюю очередь. По счастливой случайности плыть Лабиену представилось совместно с наёмниками Оберина и галльскими ауксилиями.—?Красивая ночь, ничего не скажешь, правда?Оглядываясь за спину, Лабиен завидел позади Мартелла.—?После прошедших недавно дождей с буйством бога громовержца такая тишина самое то,?— довольно ответил римлянин, глядя вниз на темень воды. —?Хороший знак.Услыхав такую интерпретацию простой грозы, хитрый дорниец насмешливо усмехнулся.—?Мне кажется, ничего божественного в грозе нет, друг мой,?— сказал Оберин, пожимая плечами. —?Гроза есть просто гроза, ничего большего.Подобные выпады в сторону верховного божества Рима не остались незамеченными молодым легатом. Лабиен, скривив лицо, цокнул языком.—?Ни тебе судить о моих богах,?— весьма резко и предостерегающе проговорил легат, к большому удивлению Мартелла. —?Я читал о ваших Семерых и не думаю, что они в чём-то лучше.Лабиен специально предельно ясно дал понять дорнийцу, что о римских богах в его присутствии лучше не говорить. Оскорбления богов, конечно, дело самих богов, но римская натура Лабиена не давала ему смолчать.Осознав, что заговорил не на ту тему и нарушил одно из главных правил в общении с другим народом, Оберин нервно улыбнулся и поднял руки в примирительном жесте.—?Приношу тебе извинение, коль оскорбил твоих богов, не будем более говорить об этом,?— подойдя к борту и прислонившись, Оберин решил сменить тему разговора. Обратив взгляд на висевший у римлянина на портупее слева подаренный меч в ножнах, он поинтересовался:—?Как тебе новое оружие?Положив левую руку на яблоко нового меча, Лабиен с толикой признательности кивнул головой.—?Просто восхитительный меч, Оберин, благодарю тебя за столь ценный подарок. Твой хваленый кузнец старик Фармо постарался по-настоящему на славу.—?Рад, что он тебе понравился. Меня, в целом, редко кто благодарит.Поход к расхваленному кузницу не прошёл для Лабиена и Карбона бесследно. Оберин в знак дружественного жеста предложил римлянам заказать себе за его счёт по мечу, чем они с небольшими уговорами со стороны дорнийца, в конце концов, всё-таки воспользовались. Таким нехитрым способом Лабиен обзавёлся новеньким стальным мечом, пригодным, как и римская спата, к кавалерийскому бою, и который, как позже узнал Лабиен, очень был популярен на родине Оберина, в Закатных царствах. Карбон же, не изменяя традициям римской пехоты, с дотошностью рассказал, чего хочет, отдав на время кузнецу свой гладий, потребовал просто повторить и сделать реплику.—?Возможно, сегодня представиться случай даже его опробовать,?— тихо проговорил легат, сжав на секунду рукоять из слоновой кости. Немного выдерживая паузу, он впоследствии спросил:?— Оберин, твой отряд успеет добраться до второго лагеря дотракийцев вовремя?Мартелл хмыкнул, а затем покачал головой.—?Не беспокойся, мы, конечно, не можем, как вы за день по тридцать миль топать и не уставать, но всё сделаем в лучшем виде.—?Надеюсь, так и будет,?— взволнованно протянул легат.—?Ты сомневаешься?—?Ни в коем разе. Ты не похож на пустослова, скорее на человека дела, просто… —?замялся на последних словах легат, но всё же продолжил. —?Просто я немного на взводе перед нападением.—?Понимаю, я тоже в предчувствии чего-то весёлого,?— ответил с легкой улыбкой Оберин.Галера подходила к берегу, Лабиен, заметив фигуры не терявших время и построившихся в походную колонну воинов, облегчённо выдохнул.—?Скажи мне, Оберин, видел ли ты в мире силу, организованней этой?Придавая себе на несколько секунд задумчивого вида, Мартелл вскоре ответил:—?Безупречные.—?Мужчин, а не не пойми что,?— немного с раздражением уточнил Лабиен.Оберин приложил руку к подбородку.—?Тогда легионы Нового Гиса, однако, мне не доводилось их видать. Ещё поговаривают, что есть…—?Да ну тебя,?— отмахнулся уязвлённый римлянин.—?Что? Ты же сам спросил?***Пред глазами Лабиена лежала окружённая холмами равнина. Место для лагеря кочевники, по мнению Лабиена, выбрали просто идеальное?— идеальное для римлян и их атаки, конечно, а не защиты. Постум, говоривший легату о месторасположении вражеского табора, оказался полностью прав, когда охарактеризовал лагерь кочевников двумя очень подходившими словами к нынешней картине, кою сейчас также видел и легат семнадцатого?— надменность и беспечность. Других слов тут можно было и не говорить.Лагерь дотракийцев находился на равнине между двух протяжённых массивов холмистой местности. Располагаясь как будто на плоском столе, он, как и ожидалось, был без каких либо укреплений, представляясь весьма лёгкой мишенью. Несколько десятков тысяч палаток из шкур, группируясь вокруг одной большой, попросту стояли посреди голого поля, вызывая лишь презрение и толику разочарования со стороны щепетильного к таким делам легата. Впрочем, с некоторой стороны он их и понимал, культура кочевников не была расположена к порядку. Кочевники всех мастей, считавшие пеших противников за грязь под копытами своих коней, очень часто имели предвзятое отношение к пехоте, и дотракийцы в этом плане не были исключением. Обведённые вокруг пальца магистром города, убедившим их мнимой сдачей, и сбежавшими в страхе римлянами они в данный момент в дополнении того ещё более позабыли о малейшей бдительности и предосторожности. Радуясь своей победе, напиваясь подаренным вином до беспамятства и совокупляясь всю ночь как звери, дотракийцы нынче ночью имели малую боеспособность.Подошедший с запада легион Лабиена так и остался незамеченным для варваров. Не встретив ни единого разъезда, скрывшись за холмами, римлянам удалось приблизиться к противнику ближе, чем можно было мечтать в такой ситуации.Сидя сейчас возле небольшого валуна, вприсядку, Лабиен с Карбоном оглядывали светящийся огоньками табор противника.—?Какая беззаботность… идиллия, мать его, они все, напившись, дрыхнут как германцы, нажравшиеся грибов,?— примипил семнадцатого взглянул на легата. —?Лабиен, как мы узнаем, что восемнадцатый и девятнадцатый на месте?—?Легат Пизон сказал, что они взберутся,?— молодой легат указал пальцем направление. —?Вон на те холмы, что напротив. Думаю, мы их немногим опередили, так как расстояние у них от точки переправы будет больше, чем наше.Карбон хмыкнул.—?Но ведь ни хрена не видно, лично я вижу только чёрные силуэты холмов. С такого расстояния ночью, не то что своих не рассмотришь, но и сотней баллист не попадёшь.На слова центуриона Лабиен хохотнул.—?Карбон, ты просто становишься, немного слеповат. У восемнадцатого и девятнадцатого, в отличие от наших парней, щиты покрашены белой краской. К тому же, как только они взберутся, то подадут нам сигнал зажжённой стрелой.Карбон, недовольный тем, что его назвали слепым, пробурчал:—?Всё я прекрасно вижу, просто луна сейчас скрыта за тучей. Ты думаешь, варвары не сумеют увидеть наш сигнал к атаке?Лабиен ответил вопросом на вопрос.—?Глянь внимательней на их лагерь, ты видишь хоть кого-то на ногах?Почесав вспотевшую от пота голову после недавнего марша, Карбон согласился с другом.—?Ты прав, это будет просто резня… Что насчёт женщин и детей в лагере? Каков приказ, командир?Лабиен, закрывая на несколько секунд глаза, припомнил данный ранее ему приказ.—?Магистр Зонарион сказал убивать всех подряд без разбора, однако по возможности захватить их вождя живым. Пропретор согласился на его условия, и, если не ошибаюсь, отряду Оберина, занимающемуся вторым лагерем, были даны похожие распоряжения.—?Ясно,?— коротко ответил примипил. —?Значит, бойня.Бойня. Центурион подобрал точное слово к тому, что ожидало кочевников. Пусть противники и являлись варварами, но убийство женщин и детей, которых в лагере было предостаточно, не вселяло гордости Лабиену за своё дело. Дело воина состояло в том, чтобы не спасать людей, а убивать. Молодому легату пришлось давно уже понять данную истину. Он, отдававший и даже исполнявший подобные приказы будучи трибуном в Африке, а позже легатом в Германии, опосредствованно был причастен к убийству многих безвинных. Карательные кампании и разорение относились к другой стороне медали воинской службы, которую молодой человек выбрал. Слава Рима, она была такой, она зиждилась на проливании крови. Только одно слегка успокаивало совесть Лабиена, и этим было то, что на руках кочевников имелось не меньше крови, а может быть и больше.—?Ладно, пойду-ка я к парням,?— проговорил, приподнимаясь и разворачиваясь, Карбон. —?Они после марша ещё не совсем отдохнули, но к бою готовы. Что передать офицерам?Лабиен, пребывая в раздумьях, поглядывал на лагерь противника и противоположную сторону. Глубоко вздохнув, он после ответил:—?Пусть строят войска по обговоренной ранее диспозиции. Построение стандартное, две линии по пять когорт, ала Максимина на правом фланге, а когорта галлов Руфа на левом. Сирийские лучники пусть будут позади вместе с резервной легионной конницей.—?Будет сделано, господин легат,?— незамедлительно донеслось до уха Лабиена, и Карбон ушёл вниз.Римлянам не понадобилось много времени для развёртывания легиона. Буквально через полчаса доверенное Лабиену войско сформировало ровную боевую линию. Выстроившись боевой формацией acies duplex?— две линии по пять когорт, имевшую глубину строя когорты четырём воинам, а легиона?— восьми, семнадцатый легион был готов обхватить западную сторону лагеря дотракийцев по всему фронту. Такое построение обеспечивало хорошую устойчивость и эффективность войск в бою против мало-организованного противника, каким и являлись пьяные спешенные кочевники. Против более организованных противников обычно применялось более глубокое построение в три линии, по обхвату фронта оно, естественно, было короче, но в нынешней ситуации построение в три линии представлялось для римлян лишним.После того, как легион был развёрнут и ожидал лишь сигнала, легат, бдевший лично на холме, заприметив появившиеся мельтешение силуэтов людей на холмах напротив, понял: основная часть их войска на месте.Спустившись вниз и отдав приказ взобраться на холмы, он этим самым запустил римскую военную машину в действие.***Ввысь вздымался одинокий сверкающий огонёк, являвшийся роковым знамением для кхаласара, пришедшего в земли Матери-Ройны.Запели римские трубы, эхом разойдясь по местности, подав римскому воинству сигнал к атаке. Семнадцатый Галльский легион, спустившись с холмов, без всяких церемоний кинулся к вражескому лагерю ровной линией пехоты.—?Вперёд, ребята! Вперёд! Не останавливайтесь! —?проревел Карбон, ведя свою первую сдвоенную когорту.Находясь на правом фланге в первом ряду, примипил, грохоча кольчугой и поножами, нёсся вместе со своими легионерами под золотым орлом легиона. Не сбавляя темпа, когорты наступали, преодолевая в мгновение ока, как заядлые бегуны, расстояние к лагерю. Бренча металлом снаряжения, легионеры перекрывали даже звуки тонувших в таком грохоте труб. Не обращая ни малейшего внимания и не чувствуя ни отяготивших их щитов, ни оружия, они приготовились влететь сплошной массой ровных рядов в лагерь варваров и просто смять противника.—?Пли! —?донёсся до уха центуриона где-то позади орущий голос Лабиена, после чего раздалось множество слаженных щелчков, едва слышных на фоне боевых кличей.Над головой Карбона пролетел рой зажжённых стрел, ныряя куда-то в середину вражеского табора, поджигая палатки кочевников. Карбон хорошо представлял, какой урон мог нанести такой залп по выбегавшим из своих шатров кочевникам.?Покуда добежим до лагеря, всех уже перестреляют?,?— словил себя на тоскливой мысли бежавший центурион, уж больно метко, по его мимолётному мнению, стрелки под командование легата ложили залпы.Когда до врага оставалось меньше сотни шагов, римские лучники дали третий залп. Послышался свистящий звук, похожий на шелест ветра в листьях огромного дерева. Огоньки высоко взлетели в воздух и снова упали на пребывавших в смятении и бегавших в панике варваров.Сократив дистанцию примерно до пятидесяти шагов, почти подбежав к лагерю кочевников, Карбон неожиданно рявкнул, а буцинатор подул в трубу.—?Стоять! —?выкрикнул примипил, останавливая легионеров.По инерции пробежав ещё немного, когорта остановилась. Другие подразделения, зная своё дело, также притормозив перед лагерем, остановились.—?Первый ряд! —?крикнул Карбон. —?Пилумы к бою!Легионеры, отведя руки с метательными копьями, качнулись назад прицеливаясь. Вылетавшие из-за шатров кочевники на своих двоих, а некоторые на лошадях с невиданной яростью на лицах мчались к римлянам, пребывая в пределах броска.Карбон поспешно вдохнул и выдохнул.—?Бросай! —?приказал он.Воины метнули дротики. Поднявшись вверх, они, через несколько мгновений накренившись вниз, накрыли бежавших дотракийцев, пронзив практически всех храбрецов до одного. Ломая кости черепов и пронзая плоть, римские дротики собрали знатную жатву. Не теряя инициативы и напора, легионеры второго ряда тут же передали впередистоящим ещё по дротику, и по врагу дали второй залп, но уже вглубь лагеря. Некоторые из варваров, пытавшиеся обуздать своих бегавших в буйстве лошадей, попадали замертво.—?Сомкнуть строй! Мечи наголо! Наступаем!Карбон, занимавший место в первой линии, практически ведя своих людей, обнажил свой гладий в такт сотни другим. Преодолев последние пары десятков метров трусцой, римляне монолитной линией вступили наконец-то в лагерь противника.Ступая одной волной и стуча короткими мечами по щитам, первые пять когорт начали попросту вдавливаться в табор, шагая, убивая всех подряд. Легионеры попеременно заученными до автоматизма движениями делали стремительные уколы короткими мечами и били вперёд тяжёлыми прямоугольными щитами. Прочные кольчуги и пластинчатые доспехи вкупе с крепкими шлемами давали им совершенно неоспоримую защиту против полунагих кочевников.Кинув мимолётный взгляд налево, Карбон завидел наступающие четыре когорты и ещё один положившийся плотный залп. Град стрел, лёгший перед соседней когортой, выкосив варваров, расчистил ей путь.?Метко бьют, заразы?,?— подумал примипил.Дотракийцы, видя, что обуздать лошадей не получается и их родных просто уничтожают, сгрудившись в кучу большой оравой с неистовой яростью бросились на римский строй, преграждая тому путь.Несколько мгновений, и шеренги столкнулись с раскатистым лязгом сабель, напоминавшим стук падающего града об черепицу дома. Карбон, уверенным движением выкинув свой щит в толпу варваров, заехал кому-то по зубам, затем по привычке бойко выкинул выпад и, ощутив, как клинок вошёл в плоть, отдёрнув руку, спрятал её за щит. Выбрав новую цель, он заученным движением толкнул рядом стоящего кочевника в грудь умбоном, выбив тому из лёгких весь воздух. Охнувший варвар, округлив глаза, принялся искать наглеца, но, не успев отыскать, получил от соседа Карбона вогнанный под мышку клинок. Немного покачавшись, он, к удовлетворению центуриона, завалился назад.—?Давите их ребята! —?донеслось из последних шеренг. —?Бей лохматых баб!Карбон пнул очередного поверженного врага калигой и в свою очередь сделал выпад. Заметив занесённую кривую саблю над головой стоящего рядом и спасшего его легионера, он, сообразив, стремительно вогнал клинок в незащищенное горло кочевника. На смуглом лице застыло изумление, и ещё один кочевник присоединился к мёртвым сородичам.Завязанный бой продолжался, кочевники всё продолжали обрушиваться на римлян с той фанатичной, противоречащей любой логике яростью, природу которой Карбон никак не мог понять. Пытаясь, как буря, смять строй римлян, дотракийцы после первых бешеных попыток постепенно начали выдыхаться.Услышав вскрик рядом собой, центурион краем глаза увидел ошалевшего легионера с парой отрубленных пальцев. По-прежнему удерживая щит левой рукой, не давая себя убить и построению получить брешь, он, с выпученными глазами в ступоре выронив из руки меч, истекал кровью.Сжав челюсть, Карбон, ударив очередного кочевника в живот и спрятавшись за щит, крикнул.—?Меняйся дурень!Среагировавший стоящий позади раненого легионера товарищ, схватив того за лямку портупеи, задвинул его назад, заменяя.Карбон одобрительно улыбнулся. Строй продолжал держаться подобно скале, так держаться мог только легион.Сражавшиеся первые линии периодически подбадривали задние, но наиболее в этом деле отмечался аквилифер. Громко завывая, знаменосец со всей мочи с дикой усмешкой выкрикивал: ?Жми, парни! Жми, шлюх! Мы ведь семнадцатый!?.Распаляемые зазываниями легионеры начали с ещё большим усердием теснить и колоть варваров, тем самым нагромождая невероятную кучу трупов. Поняв, что им не победить, дотракийцы, уворачиваясь от гладиев, принялись выходить из боя и отступать вглубь лагеря в сторону шатра вождя.—?Они дрогнули, парни! —?завопил Карбон, видя принявшихся бежать врагов. Набрав воздуху в лёгкие, центурион громко скомандовал. —?Четвертая шеренга пилумы на первую! Быстро!Почувствовав хлопок по плечу от позади стоящего воина, Карбон выхватил у того дротик, не растрачивая ни секунды. Уперев щит в землю, он, прицеливаясь в спины бежавшим противникам, отвёл руку назад.—?Копья?— бросай!В чёрном дыме, исходившем от горящих палаток, взвилась сотня копий, понёсшись в спины убегавших варваров. Только дробящий звук и жуткие вопли были ответом римлянам на их броски. Падающие замертво кочевники с древками в спинах легли на грязную землю не меньше сотни.—?Продолжаем наступление! —?дал команду Карбон, и римская машина продолжила свой путь.Двигаясь вперёд, шаг за шагом, римляне продвигались всё глубже. Завидев краем глаза где-то справа знакомые фигуры кавалеристов и услышав воинственные кличи на кельтском языке, Карбон сразу догадался, что первая Батавская ала, взяв разгон, влетела на полном скаку в лагерь. От подобной догадки он осклабился: всё шло лучше некуда, организованного сопротивления римлянам уже не наблюдалось и в помине. Начиналось простое, методичное, побоище всех подряд.?Сраные батавы, как малые дети?,?— подумал центурион, делая очередной выпад.В подтверждение его соображений о ауксилиях, перед первой когортой, сметая шатры и размахивая как одержимые копьями и мечами, проносились с радостью на лицах усатые батавы.Смеясь, как и вправду малые дети, бойня доставляла им неистовое удовольствие.?Бедный Максимин, ему приходиться командовать галлами??— выразил в мыслях сочувствие префекту конницы Карбон. Наблюдая эффективность кавалеристов с новыми стременами и сёдлами, центуриона слегка покоробило.Топая по протоптанному кавалерией коридору, состоявшему из кучи тел и втоптанных в кровавую грязь шатров, легионеры добивали пытавшихся ещё встать кочевников. Мужчины, женщины, дети… Под таранным ударом батавских всадников никто не смог устоять.Заметив на земле перед собой ещё живую, но раненую женщину с раздробленным от удара меча плечом, центурион подступил к ней. Лежа лицом вниз, женщина, упорно стараясь подняться с грязи, всё издавала хрипы и рыдания от бессилия, повреждённая рука продолжала неизменно её подводить. Сжав крепко зубы, Карбон, убрав лишние угрызения, наклонившись, нанёс ей два колющих выпада под рёбра. Серая ткань обагрилась кровью, и центурион, навсегда вычёркивая образ убитой женщины из памяти, переступив через уже мёртвое тело, последовал с когортой далее.Двигаясь вперёд и оглядывая представшую вокруг картину, Карбон нахмурил брови. Живых кочевников было очень и очень мало, большая часть лошадей панически бегала по лагерю, а сам он полыхал не хуже костра. Груды изуродованных тел лежали повсюду, залив своей кровью всю землю вокруг. Перемешиваясь с грязью, багряная кровь создала сплошное месиво подобно болоту. Чавкая калигами когорты семнадцатого, двигались к большому шатру в центре лагеря, попутно добивали тех, кто ещё мог дышать.Сглотнув подступивший ком в горле, центурион вздохнул и прошептал, успокаивая себя.—?Не наша вина, сами виноваты.—?Что вы говорите командир? —?отозвался один из его легионеров, ступавший рядом с Карбоном.Примипил, встрепенувшись и поняв, что сказал это вслух, крикнул.—?Закрой рот в строю, легионер! Двигаем к шатру вождя, вот что я говорю!?Ведь наше дело ещё не окончено?,?— добавил уже про себя Карбон, вглядываясь вперёд и видя среди огнищ знакомые белые щиты.***Раннее утроЛабиен в компании шести трибунов ехал с турмой телохранителей по дымящемуся и местами всё ещё полыхающему табору кочевников. Лошадям легата, трибунов и сопровождавшим их кавалеристам из легионной конницы приходилось аккуратно ступать по земле, чтобы не поскользнуться на трупах. Осматривая по пути итоги ночного нападения римского войска, Лабиен с большим облегчением на душе хотел от радости засвистеть в голос: трупов римлян и аукслиев практически и не было. Застигнутые в врасплох варвары, большей частью, как оказалось, погибали в своих палатках от стрел и копыт римской кавалерии, даже не поняв, что происходило. Конечно, имелись и свалки трупов, где дотракийцы успели дать легионерам бой, но в основном такие случаи являлись единичными.—?Легионеры! Смирно! Господин легат здесь! —?прозвучали команды центурионов, как только отряд конницы легата был замечен.Молодой легат завидел стоявшую первую когорту и другие когорты, сплошь облепившие кругом шатёр вождя кочевников, мысленно себе кивнул. ?Сработали лучше, чем ожидалось?.Спешившись со своими трибунами с лошадей, Лабиен заметил спешащего к нему запачканного в крови Карбона.—?Господин легат! Дело почти сделано, противник почти разбит, его остатки сбились вокруг шатра их вождя,?— не размениваясь приветствиями, с ходу, мгновенно начал с дела примипил.Оглядев потного, измазанного в крови и утомлённого с кругами под глазами Карбона, легат, похлопав того по плечу, сказал:—?Ты и все они?— молодцы,?— обведя взглядом когорты его легиона, Лабиен затем спросил:?— Легаты Пизон и Нумоний на месте?Развязав ремешки шлема и сняв его, беря под подмышку, центурион вытер пот со лба.—?Только что прибыли, немногим раньше вас. Сейчас с помощью переговорщика ведут с вождём кочевников переговоры.Хлюпая кальцеми по жидкой земле, легат семнадцатого, зазвав рукой Карбона последовать за ним, направился с офицерами к видневшемуся большому шатру.—?Ну что ж, наш план сработал идеально,?— устало проговорил Лабиен, обходя трупы на своём пути. —?У нас практически нет потерь. Виктория и Марс нам сегодня знатно помогли.—?Ну, твоё командование стрелками также в этом очень подсобило,?— вяло улыбнулся Карбон, скосив взгляд на командира. —?В большей степени кочевников убили как не стрелы, так кавалеристы, признаться честно, нашим легионерам пришлось только добивать и подчищать. Дай угадаю, стрелки израсходовали все свои стрелы?Лабиен, засмеявшись, кивнул.—?Ты угадал, все до одной. У нас быстрее кончились стрелы, чем та чёрная жижа, что мы взяли в городе.—?Да уж,?— протянул Карбон, вспомнив ночное небо, озарённое сотнями горящих огоньков. —?Огненное представление выдалось и вправду на славу.Легионеры, разомкнув строй, позволили легату вместе с офицерами пройти в большой круг, где виднелся подгоревший, но всё ещё стоящий огромный шатёр. Лабиен, когда впервые его завидел ещё ночью, сразу понял, кому может принадлежать такая махина метров до десяти в высоту. Возвышаясь над чахлыми палатками остальных кочевников, она служила доказательством власти кхала над всеми остальными, по крайней мере, так думал легат, взирая на неё. У командира семнадцатого также имелись подозрения на то, что, скорее всего, большую часть награбленного варвары, снесли именно в этот большой шатёр, ведь кому как не вождю племени иметь наибольше богатств? Насчёт вождя… войдя в круг, Лабиен буквально тотчас его и увидел.Это был довольно рослый могучий воин в кожаном жилете, надетом на голое тело, со странными штанами из плетёных волос. Выделялся он большим золотым поясом, подтверждающим статус владельца. Величественная когда-то фигура с длиной косой, как будто выплавленная из меди, а такой была его кожа, с ненавистью метнула мимолётный злобный взгляд на появившегося из толпы Лабиена.Не смутившись ни на секунду, молодой легат ответил вождю кочевников самодовольной усмешкой, которую он так часто видел на лице одного знакомого дорнийца. Скривив в ещё большем гневе лицо, кхал, оторвав взгляд от Лабиена, снова сконцентрировался на стоявшем напротив него легате Пизоне. Завидев скучающего и засыпавшего немного в стороне от переговоров легата восемнадцатого легиона, Лабиен, приказав своим офицерам оставаться на месте, направился к нему.Подойдя к легату Нумонию, легат поднял руку.—?Salve, господин Нумоний.Клевавший носом командир восемнадцатого, повернув голову к Лабиену, малость оживился.—?А, вот и ты, Луций… рад тебя видеть в хорошем здравии,?— ответил Вала, ограничившись коротким кивком.—?Кхал Бхарбо, полагаю, да? —?тихо спросил Лабиен.—?Он самый,?— насмешливо обведя взглядом кочевников за спиной кхала, Вала добавил. —?А это оставшееся его воинство. Впечатляет, правда?—?Не то слово,?— оценивающе протянул Лабиен.Пройдясь по головам, молодой легат покачал головой. Стоявших за спиной своего кхала кочевников осталось всего менее пары тысяч.—?О чём с ними толкует легат Пизон? —?не совсем понимая, поинтересовался скосившийся Лабиен. —?У нас ведь приказ был уничтожить всех кроме кхала.—?Сдача, Пизон толкует о сдаче дотракийцев. Наши планы несколько поменялись, так как нам придётся отдать награбленное варварами нашему нанимателю.—?То есть, ворованное нам не остаётся? Но что мы будем делать с ними? —?сморщив лоб, снова спросил Лабиен.—?Сначала заставим их сложить оружие,?— медленно проговорил Нумоний, и его губы растянулись в удовлетворённой улыбке. —?А после продадим их на невольничьем рынке. Лучше так, чем ничего. Магистр, возможно, немного расстроиться, но мы как-нибудь это переживём.—?Они знают свою участь?Всё ещё улыбаясь, Нумоний Вала, пожал немного плечами.—?Даже не догадываются. Вождь кочевников думает, что когда они сложат оружие, мы их отпустим… глупец.—?Коварно.—?Есть такое.Глядя за переговорами легата Пизона и кхала кочевников, Лабиен заметил, что вождь опустился на колени.—?О! —?он сдаётся?— проговорил довольный Нумоний.Опустившись на колени, кхал вытянул руки. Подошедший к нему легат Пизон, вложив вождю в руки кинжал, сразу же отошёл на несколько шагов назад.—?Виктория,?— прошептал едва слышно молодой легат.Кхал Бхарбо, с силой сжав свою чёрную длинную косу, под дружественный клич и стук римских воинов одним движением обрезал себе самое драгоценное для каждого дотракийца.Смотря с гордостью за своих воинов на эту сцену, Лабиен углядел за спиной кхала какого-то парнишку чем-то похожего на самого кхала. Тот с ненавистью, как прежде у вождя, прожигал взглядом римлян. Встретившись на секунду взглядами, молодой легат улыбнулся ему.?Сын вождя, наверное?,?— промелькнула догадка в голове Лабиена.