Глава IV. Валисар (1/1)

Победа любит осторожность.—?Латинская пословицаВалисарЗонарио Нектогос?— наместник Триархов Волантиса в Валисаре, очень любил вкусно поесть. Недавно он даже купил лучшего раба-повара в Волантисе. Долгая торговля за столь ценного и умелого раба в итоге того стоила. Он и вправду готовил отменные блюда?— Тирошские златопёрые павлины в меду или тушёная грудка Виверны, приправленная экзотическими специями с Летних островов. Этот искуснейший повар мог приготовить любое блюдо, о котором раньше Некторос мог только мечтать! Предыдущий повар наместника, по сравнению с новым, был просто неумелым мальчишкой?— то он не мог, это он не знал, как приготовить. Пусть теперь учится сражаться в бойцовых ямах в Миэрине, может, это у него будет получаться лучше, чем готовить?Сейчас, лежа на своем широком ложе в резиденции наместника, опахиваемый своими рабами, Зонарио медленно и с чувством большого ценителя пробовал маринованные яйца ?Огненного червя? в сырном соусе. Только подобные деликатесы и наполняли его жизнь смыслом и радостью. В остальном, помимо этих мимолётных услад, по его мнению, дела шли у него довольно плохо. Эти благородные владыки из Волантиса и Триархи ему уже изрядно поднадоели.Сначала началась очередная глупая война с Миром, Лисом и Тирошем за ?Спорные земли?, в которой также увяз и Волантис. Затем после вступления в войну начались грабительские налоги, которые Триархи заставляют его собирать в Валисарских землях и отдавать им. А ведь, по сути, говоря, все деньги из здешних земель должны принадлежать ему и только ему. Но это ещё полбеды, потому что не так давно к нему приперлись дикари-дотракийцы и осадили его город, при этом разграбив земли и деревни на восточном берегу Ройны. Слава Владыке Света, если он, конечно, существовал, что тупые дикари не могли переправиться через реку и начать разорять западную часть Валисарских земель. У наместника имелись крепкие и высокие стены, а также беспрепятственный, постоянный подвоз еды в город?— ему нечего было бояться. И денег, кои гнусные дикари требовали в виде дани, они никогда от него получат?— они ему нужней, ведь наместнику нужно было ещё заплатить налоги Триархам Волантиса, без которых ему не сносить головы. Возможно, если Зонарио не отдаст налоги, пока идёт война, они и не явятся за ним, но потом, после окончания войны…Ему лучше о таком не думать, нужно приберечь деньги, а кочевники чуть посидят под стенами на том берегу и уйдут. Поедая медленно белок яйца и запивая его вином с пряностями, он невольно подумал: ?Ситуация плоховатая. Почему партия ?Слонов? решила поддержать эту бессмысленную войну? Была бы у меня армия, я мог бы попытаться стать, как Хоронно Великий, но все наёмники давно заняты, может, связаться по этому поводу с Иллирио? Он-то со своими связями может мне помочь подыскать нужных ребят?.Поедая руками маленькие кусочки маринованного яйца и запивая вином, он вновь расслабился. Отгоняя от себя тяготевшие проблемы, он раскинулся в своём большом ложе, уставившись в потолок. Но желанное уединение долго не продлилось?— он услышал, как снаружи за большими двойными дверями из красного дерева стража Безупречных расступилась в стороны. Через доли секунды после этого в большую комнату с балконом, где был Владыка Валисара, влетел человек, позвякивая доспехами.Поднявшись, Зонарио Нектогос с ложа грозно уставился на капитана своей городской стражи.—?Какого Многоликого тебя принесло, Полонто?Выражая на лице лишь смятение и страх, капитан городской стражи решил сразу перейти к делу:—?Владыка Зонарио, там… —?на этом он смолк, потупившись, начав раздумывать, как преподнести новость.Наместник, закатив глаза, не выдержал:—?Тупица, говори, как есть, или убирайся?— у меня сейчас ужин, если ты не заметил?!Рабы, опахивающие Владыку Валисара, буквально сразу замерли, а капитан стражи, овладев собой, решил выложить всё сразу:—?Там войско под стенами нашего города, Владыка-наместник!Застыв и не подавая эмоций, Зонарио Нектогос уставился на капитана городской стражи. Его начинало злить, что его оторвали от ужина с вестью, которую он уже давно знал.?Он испытывает моё терпение, что ли??,?— задавался вопросом глава города, снова разместившись на ложе.—?Ты и вправду тупица, Полонто? Я без тебя знаю, что под стенами у нас сидят дотракийцы!Стушевавшийся капитан стражи понял, что наместник его неправильно истолковал, и решил пояснить:—?Нет! Вы неправильно меня поняли, Владыка-наместник! Это другое войско, никак не похожее на дотракийцев!После слов капитана стражи наместник Триархов мгновенно подскочил со своего ложа, и утварь с порезанными на кубики яйцами полетела на пол.—?Какой шлюхи?! Какая армия?! Говори!Полонто, наконец-то успокоившись, уверенно затараторил:—?Это войско подошло меньше получаса назад со стороны ?Черепаховых? ворот. Оно ровно выстроилось меньше пол-лига от ворот и пока что просто стоит.Услышав новости и засопев от злости, Зонарио Нектогос начал раздавать приказы:—?Поднимай свою стражу на ?Черепаховых воротах?, и пусть туда выступит моя личная стража безупречных. Если они стоят и ждут, значит, хотят сначала переговорить и им что-то нужно,?— наместник с тревогой спросил:?— Это войско дикарей или нет, Полонто? Сколько их?Замотав головой, капитан стражи строил недоуменное лицо.—?Я ещё никогда не видел подобного войска: ровные ряды, одинаковое оружие и доспехи; они похожи на безупречных, но их там тысяч тридцать, не меньше!Поражённый словами капитана, наместник вытер выступивший на лбу пот.—?Хорошо, пойдём к воротам, посмотрим на них и узнаем, что им нужно,?— пойдя за капитаном и остановившись в дверях, он развернулся в пол-оборота к ложу, что стояло у угла просторной комнаты, где, застыв, стояли двое молодых девушек-рабынь. —?Приберите пол от яиц. Вернусь?— проверю,?— развернувшись, он поспешил за ждавшим его капитаном.***То, как двигался к ним магистр представшего перед римлянами города, вызывало у всех усмешку. Попытки сторон поговорить на расстоянии, использовав несколько языков, ни к чему не привели. В итоге, довольно внушительный толстяк, который был, по мнению римлян, магистром города, направлялся в их сторону на коне, который по сравнению с ним казался небольшим ослом,?— это придавало ситуации некую комичность. Вместе с ним, окружив со всех сторон, шагали две сотни странно одетых воинов. Из оружия они имели лишь копья и бронзовые круглые щиты, чем-то напоминавшие щиты эллинских гоплитов?— гоплон, но немного меньших размеров. На головах у них были конические шлемы, похожие на те, что носят сирийские лучники ауксилариев в римской армии. Ни доспехов или какой-либо одежды на них не было, они имели лишь кусок ткани, обмотанный вокруг талии,?— на этом всё их нехитрое снаряжение кончалось. На лицах воинов были вытатуированные непонятные символы, придававшие суровости, а стеклянные глаза говорили, что они не так просты, как могут показаться на первый взгляд. Впрочем, из-за излишней наготы, можно было увидеть, что воинские упражнения им не чужды. Через оливковую кожу выступали бугорки твёрдых мышц. Правда, на фоне римского войска это была лишь капля в море.Сидевший на лошади пропретор Квинтилий Вар, окружённый старшими офицерами, не удержался от язвительной шутки.—?Что-то их плохо кормят да ещё заставляют ходить почти нагими.Легат девятнадцатого легиона Ацилий Пизон, как самый опытный из всех присутствующих, подметил:—?Внешность обманчива, господин наместник. Красс когда-то не посчитал парфянских конных лучников за силу, после чего поплатился за это.Отведя взгляд от магистра и его стражи, Лабиен взглянул на Пизона.Он был уже в возрасте, с седыми волосами на голове?— ему шёл пятьдесят третий год. Старый легат был высок и могуч, как старый дуб, статная фигура всегда вызывала уважение и почитание у молодого легата с самого начала их знакомства. Волевые и добротные черты лица, как у статуй древних римлян, были высечены на закалённом лице легата XIX легиона. Короткая военная стрижка, отличная физическая сила и телосложение дополняли образ, коими так восхищался Лабиен. Как помнил молодой легат, Ацилий Пизон происходил из древнего плебейского рода Ацилиев, который был очень славен?— имел в своей истории шесть консулов, и множество раз его представители занимали должность народного трибуна и не только. Не каждая семья в Риме могла похвастаться такими заслугами перед ?Отечеством?. В легате Пизоне, по мнению Лабиена, сочетались все добродетели настоящего римлянина: благочестие, умеренность, трудолюбие и настойчивость в выполнении своего долга и обязанностей вне зависимости от возникающих при этом трудностей. Из всех присутствующих у него было наибольшее количество как военного, так и управленческого опыта. В молодости он принимал участие в Кантабрийской войне и, уже будучи легатом, в завоевании Реции и Норика. После завоевания Альп он стал первым наместником данных новосозданных провинций. Сенат пожаловал ему проконсульство над провинцией Азия, а после… а после из-за злых языков и столичных интриг он не понравился жене императора Августа, и его военная и политическая карьера пошла под откос. Теперь он доживал свою воинскую карьеру в звании вечного легата подальше от столицы. Как бы ни был гениален император Цезарь Август, но жена и придворные льстецы на него дурно влияли. Такого мнения придерживался Лабиен, но вслух этого, естественно, не разглашал. Ему было стыдно, и он догадывался, что должность легата легиона ему досталась только по протекции наследника императора?— Тиберия Цезаря. Его это очень коробило и не отпускало, заслужил ли он её? Чем такой доблестный человек, как Ацилий Пизон, хуже его?Молодой легат с этими всеми поразившими его размышлениями полностью ушёл в себя и перестал воспринимать окружение. Завидевший это легат Нумоний Вала, сидевший рядом на лошади, сжал губы в тонкую полоску. Недолго думая, легат восемнадцатого легиона дотронулся до левого плеча Лабиена и тихо, чтобы только им было слышно, начал говорить:—?Луций, твоё лицо скисло, как куча лошадиного дерьма,?— видя, что молодой легат быстро среагировал на слова и перевёл взгляд на него, он мгновенно сменил дружелюбный тон, сжал его плечо и жёстко продолжил:?—?Лабиен, не забывайся, где ты и что мы делаем, иначе долго не проживёшь. У нас сейчас переговоры и не время спать. Ты. Меня. Понял. Мальчишка? —?в ярости искривив лицо, прошипел легат Нумоний последние слова.После слов легата Лабиен, быстро придя в себя и кивнув головой, устремил взгляд на приближающихся воинов. Тем временем, Нумоний Вала придал лицу спокойствие и, как будто ничего не было, убрав руку с плеча Лабиена, также устремил взгляд вперёд.Человек, вышедший из города с охраной, медленно и верно приближался к римлянам. Он разглядывал их с большой долей любопытства и тревоги. Подойдя к ним на расстояние пяти-шести десятков шагов и остановившись, он что-то сказал, указывания на расстояния между ними, что могло значить: ?Переговоры будем вести на этом расстоянии?.Лабиен, как и все присутствующие офицеры, также с любопытством разглядывал человека, который вышел немного вперёд расступившихся воинов.Магистр был большим и довольно тучным, что выдавало в нём любителя поесть и того, кто не очень любит что-то делать. Он был среднего роста, тридцати пяти-сорока пяти лет. Что очень примечательно: у него был красивый нос, правильные, но слишком крупные растолстевшие черты лица и широкий лоб, из-за которого лицо казалось треугольным. Его кожа была молочного бледного цвета; светлокожий Квинтилий Вар по сравнению с ним был даже очень загорелым. Наибольшее, что бросалось в глаза, так это белоснежные, серебристые волосы и не слишком густая серебристая борода. По мнению всех римлян, его внешний вид был очень необычным: человек был вроде не слишком и стар, а точнее, в среднем возрасте, но полная его седина выглядела непонятно и странно. Одет магистр был в странный, не слишком длинный золотой халат, вышитый золотыми нитями, похожий на те, что принято носить у Парфян и восточных народов. Общая, чем-то восточная выделка на это указывала; на поясе у него был большой кинжал в серебряных ножнах, а на ногах?— сапоги, также похожие на те, что носят восточные народы и кочевники. То, что бросилось в глаза всем, и Лабиену в том числе, было то, что он уверенно держался на своей, небольшой по сравнению с ним лошади очень и очень уверенно. По мнению молодого легата, это было возможно благодаря тому, что его ноги находились в непонятных металлических кольцах, которые крепились ремнями к седлу. Тучный магистр города, опираясь на них, уверенно сидел в седле, хотя на вид было трудно определить в нём хорошего всадника. Лабиена очень сильно заинтересовало данное приспособление для всадника, он такого ещё нигде не видел.Магистр города, определив с самого начала, что главный среди них всех является Вар, начал к нему обращаться. Мужчина что-то спросил на своём языке, по интонации было похоже, что он спрашивал у Вара: ?Кто вы такие??Немного покачав головой и задумавшись, Вар громко ответил:—?Рим! Мы римляне!Наблюдавший за Варом магистр города также помотал головой и, приложив руку к губам, думал. Посмотрев на пропретора, он показал на город, что был позади него.—?Валисар! —?после, указав уже на себя, он добавил:?—?Волантис! —?поразмыслив ещё немного, магистр указал пальцем на римлян, обвёл туда-сюда рукой по их войску и спросил:—?Романас?Увидев, что магистр города более-менее понял, как они называются, пропретор, чтобы разрядить обстановку, улыбнулся и закивал.—?Романас, романас.После слов наместника Вара, человек также в ответ улыбнулся и опять указал на себя пальцем.—?Зонарио Нектогос!Удивившийся пропретор тихо сказал своим офицерам:—?Говорит не на греческом,?— чуть подумав, он продолжил:?—?А имя чем-то напоминает отдалённо греческое.Ацилий Пизон, который был слева от наместника, хмыкнул и согласился:—?Верно, господин пропретор,?довольно странно…Немного переговорив со своими офицерами, Вар, посмотрев на магистра, также указал на себя пальцем и представился:—?Квинтилий Вар,?— сказав это, он упустил для собеседника свой преномен личного имени, чтобы человеку было легче запомнить и понять его имя. Он решил при первой встрече из-за незнания языка не загружать иноземца званиями и долгими именами.Когда пропретор сказал своё имя, глава города одобрительно покивал. После этого он вынул с ножен свой кинжал и опять указал на город, при этом несколько раз взмахнув рукой. Квинтилий Вар немного задумался, а после вслух спросил своих легатов:—?Что он имеет ввиду?Лабиен, слушавший до этого внимательно все эти нехитрые переговоры людей, которые не знают ни одного общего для них языка, всё сразу понял.?— Господин, я думаю, глава города, показывая свои кинжалом на город, имеет в виду, не собираемся ли мы его осадить. Его беспокоит, с миром мы или с войной пришли к стенам его города.Услышав подсказку от своего молодого легата, наместник буквально сразу обернулся к магистру города, который внимательно смотрел на них. Вар, смотря на него, начал мотать головой, показывая тем, что плохих намерений у них нет. На отрицательный ответ Вара, магистр города улыбнулся и слез со своего коня, по приказу воины расступились, и он вышел вперёд. Отцепив свой кинжал с пояса и передав его одному из своих воинов, он поднял руки вверх показывая, что они пусты. После, он указал пальцем на место по середине местности, что их разделяла.Видя данные действия главы города, Квинтилий Вар всё понял.—?Он хочет переговорить со мной один на один,?— сказав это своим офицерам, Вар, перекинув портупею с ножнами через голову, протянул свой меч Лабиену. —?Держи.Взяв меч наместника, молодой легат озабоченно спросил:—?Господин пропретор, вы уверенны?Вар, спешившись со своего коня, уверенно кивнул:—?Да, никто не смеет нападать на переговорщиков и послов, даже варвары этого придерживаются. Я не думаю, что мне грозит опасность, всё в порядке.Не выражая никакой тревоги и нервозности, пропретор Вар под провожающими взглядами легионеров и своих офицеров, медленно пошёл к обусловленному центру.Легат Пизон, видя толику сомнений на лице молодого легата, решил его успокоить.—?Пропретору Вару ничего не грозит, Лабиен. В данный момент сила на нашей стороне, к тому же, у них на том берегу сейчас хватает гостей помимо нас. Если пропретору навредят, мы сровняем этот город с землёй, и пухлый магистр города, я думаю, это прекрасно понимает.После своих слов он краешком губ ухмыльнулся и по-отечески дал наставления Лабиену:—?Главное?— выполняй приказы и не сомневайся в силе нашего оружия и в отваге наших воинов, легат. Я думал, будучи трибуном, ты это усвоил в Африке?Услышав слова старого легата, Лабиен решил извиниться.—?Я ещё не совсем привык к должности легата, смею вас просить простить меня за оплошности.Легаты Пизон и Нумоний, сидя по бокам от молодого легата, не отрываясь ни на секунду, смотрели за командующим. Пропретор Вар бурно жестикулировал с магистром города, показывая пальцами на кочевников на том берегу реки. На слова молодого легата они вдвоём рассмеялись, а Нумоний Вала процитировал афоризм Цицерона:—??Каждому возрасту присущи свои особенности?.Старый легат, потерев себя по вспотевшему лбу тыльной стороной ладони, вздохнул:—?Что верно?— то верно, Нумоний.Внимательные глаза старого легата остановились на Лабиене.—?Не переживай, ты ещё молод и многое можешь не знать,?— спокойно сказал легат девятнадцатого,?— но ума и храбрости тебе не занимать… Это и есть главное.Солнце медленно клонилось за горизонт, на небе начали зажигаться первые звёзды, а жестикуляция переговорщиков всё не прекращалась. Стоявшие позади офицеров две когорты легионеров с усталостью на лицах и пустотой в желудках продолжали стоять, не шелохнувшись, центурионы и опционы зорко смотрели за дисциплиной и пресекали любые разговоры в строю. Сидевшие уже который час в седле легаты так и сидели на лошадях, попутно тихо обсуждая положение дел и строя догадки, где они очутились. От часового сидения на лошади у Лабиена начала уже болеть задница, и он всё больше начинал ёрзать в седле. Более опытные легаты Пизон и Нумоний так себя не выдавали, спокойно сидя в сёдлах и, видимо, по мнению Лабиена, терпя.Через некоторое время после того, как последние лучи солнца пропали за горизонтом небосвода, переговоры командующего Вара и магистра города медленно стихли. Под взорами людей со стен города и римлян, стоявших с противоположной стороны, они обменялись рукопожатием и медленно разошлись в разные стороны. Лабиен, видя, как Квинтилий Вар приближается к ним, обрадовался внутри себя: ?Слава богам! Наконец-то я слезу с этой лошади?.Подойдя к своим офицерам и взобравшись на коня, Вар громко фыркнул:—?Сколько время убито! —?посмотрев поверх голов легионеров, которые были сзади, он удовлетворительно улыбнулся, когда увидел, что основная часть войска уже заканчивала разбивку каструма. Лагерь был разбит справа от дороги на большом холме. —?Вижу, лагерь почти готов.Легат восемнадцатого легиона в собственной, обыденной для него привычке скривил лицо и указал на местность.—?Господин пропретор, здесь слишком открытая местность. Не думаете ли вы, что кочевники могут… ?Не дав договорить легату, Вар его перебил:—?Не беспокойтесь, легат, кочевники не переберутся через реку. Об остальном поговорим в лагере.Оборвав разговор, легаты вместе с наместником подъехали к двум стоящим когортам и трибунам. Карбон отдал приказ, и две когорты последовали за офицерами к Римскому лагерю.***Ближе к полуночи Квинтилий Вар собрал в своём шатре большую часть офицеров для совета. Как и в прошлые разы, он пригласил на совет только легатов, трибунов, префектов и примипилов. Во главе большого стола, который стоял в шатре, как и положено, размещался на курульном кресле командующий Вар. Разместиться за столом, помимо командующего, было позволено только легатам легионов, но лишь на простых стульях, остальные офицеры стояли, облепив стол. Лабиен, как и все офицеры, спокойно ждал, когда наместник перейдёт к слову, попутно тихо говоря со своими трибунами и примипилом, которые стояли по бокам от него. Ни вина, ни рабов, как в прошлые разы, в шатре не наблюдалось, значит, говорить собирался Вар очень серьёзно. Осмотревшись и убедившись, что все пришли, он перешёл к делу:—?Господа, у меня для вас несколько новостей,?— посмотрев внимательно на всех и удостоверившись, что его слушают, Вар продолжил:?—?Мне удалось выяснить, что мы находимся вне досягаемости нашей державы и вообще вне ойкумены, которую мы знаем.После слов Вара появилась глубокая тишина, а все офицеры буквально начали пожирать его жадными взглядами, вопросительно смотря, но озвучить вопрос вознамерился только легат Пизон:—?Как вы узнали об этом, господин пропретор? Не мог же вам это рассказать тот глава города?—?Отнюдь, но я перечислил ему названия держав и регионов, известных нам, и он не выразил ни одной узнаваемости, ни одного наименования. Рим, Германия, Британия, Парфия, Скифия, Индия?— он не знает ни одного этого названия,?— ответил Вар.Молодой легат озадаченно смотрел на Квинтилия Вара и решил спросить:—?Как такое возможно, что он знать не знает, что такое Римская держава? Ведь даже послы из далёкой страны шёлка, что находится за Индией, прибывавшие ко двору императора Августа, знали про нас. Как такое возможно?На слова легата семнадцатого легиона пропретор только развёл руками.—?На полных варваров эти волантийцы, судя по их городу, не похожи. Но не знать ни одной известной нам страны и региона?— такое невозможно. Потому я и говорю, что предполагаю, что мы вне известной нам ойкумены,?— немного медля, закусив губу, Вар решил поделиться второй замеченной им странностью. —?Ещё что очень странно: здесь также не знают ни греческого, ни латыни, но магистр города выразил узнаваемость латинского алфавита, когда увидел вексиллум семнадцатого легиона.И уже по-новому, не отойдя от старого, всех накрыла волна удивления. Очумелый префект алы Максимин, который держался немного в сторонке от остальных, затараторил.—?Господин пропретор, такого не может быть: если они не знают язык, как они могут знать наш алфавит?На вопросы, посыпавшиеся от своих подчинённых, Квинтилий Вар только вымученно разводил руками.—?Я без понятия, как так может быть. И я озадачен так же, как и все вы. Но магистр города спокойно и правильно прочёл на вексиллуме наименования легиона. Он сказал мне ?Legio Gallica?, и после указал на штандарт, а потом перешёл на какой-то язык, но он был мне не знаком.Стоявший сзади Лабиена младший трибун Марцелл, по своей обыкновенной глупости, спросил у всех:—?Я извиняюсь, но как я понял, мы не в Скифии, да?Стоявший возле него трибун Юний Север, закатив глаза, пнул его в бок и прошипел:—?Идиот, молчи.Все были настолько задумчивы и озадачены, что никто так и не заметил препирательства двух трибунов. Воцарившуюся долгую паузу нарушил громогласный голос легата Пизона:—?Плевать на языки и где мы сейчас находимся. Меня интересует, где нам взять продовольствие для войска, воины должны быть накормлены, а остальное может пока идти в Тартар!Задумавшийся Вар давно хотел сказать на этот счёт свои новости, но, так или иначе, боялся этого. Некоторые будут роптать и кричать после того, что он им скажет. ?Пора переходить к главному?,?— подумал Вар.—?На этот счёт можете не переживать, легат, магистр города готов взять обеспечение нашего войска на себя, но, правда, только после оказания услуги,?— сказав это, Квинтилий Вар вспотел, смотря на старого легата.Вопрос от старого легата не заставил ждать:—?Полагаю, господин пропретор, этой услугой являются кочевники на том берегу реки, верно?—?Всё верно,?— ответил Вар, но уже не так уверенно, а после добавил:?—?Как я понял, магистр этого города решил купить наши мечи за провизию и золото, приняв нас за наёмников, и я был вынужден согласиться.В шатре командующего воцарилась тишина, только было слышно сердцебиение Вара и сопение закипавшего Пизона. И вот тут началось: старый легат взлетел из-за стола и громогласно рявкнул, что у всех заложило уши:—?Не бывать этому! —?Лабиен, сидя, аж подался назад от неожиданности; он сразу понял, что будет, когда разговор только начался. Стоявший рядом и до этого молчавший Карбон только открыл рот от удивления.—?Вы решили продать римское оружие за еду и золотишко?! Чтобы мы, граждане Рима, как собаки, сражались за еду?! Не бывать этому! Римское оружие может служить только во славу Рима и никому больше!!!Старый легат от своего голоса покраснел; он зло сопел и грозно смотрел на пропретора, как большой, разбушевавшийся испанский бык. От такого тона Вар удивлённо хлопал глазами, не зная, что сказать. Но Пизон так и не успокоился. Для старого легата клятва Риму и императору была превыше всего. То, что будучи римлянином и гражданином, ему и его согражданам придётся служить как наёмникам какому-то варвару, было просто омерзительно для него и того, что он знал. Он подошёл к пропретору и рыкнул:—?Вы римлянин или нет?! Лучше я умру сто раз в бою за этот паршивый город, чем склонюсь на колени за еду! Вы хотя бы спросили у людей мнения на этот счёт!Нумоний Вала быстро вскочил из-за стола и встал между Варом и Пизоном, тем самым создавая преграду для подавшегося эмоциям Пизона.—?Успокойся, Марк! —?закричал Нумоний, но его голос дал петуха, и для возвышавшегося над ним Пизона призыв вышел не слишком убедительным.По сравнению с легатом восемнадцатого легиона и пропретором, Ацилий Пизон был настоящим гигантом. Остальные офицеры просто затихли, наблюдая и сравнивая разницу между небольшим командующим и его легатом. Вставший из-за стола Лабиен, молясь богам, настроился повторить слова Нумония, но уже более жестко.—?Легат Пизон! Соблюдайте воинскую субординацию, сядьте за стол и отойдите от наместника! —?посмотрев серьёзно на старого легата, Лабиен положил руку на яблоко гладия:?— Иначе мне придётся принять меры!Скривив лицо и послушав голос разума, Пизон всё же отошёл от Вара к своему месту, но не сел.—?Он только что продал клятву Риму, Лабиен, ты это не понял?! Во всём дерьме виноват он и только он! —?взгляд легата девятнадцатого снова грозно стрельнул по Вару, и тот вздрогнул, как на морозе, и отвёл свой взгляд в сторону. Он не хотел встречаться глазами с Пизоном. —?Из-за него и его германской подстилки Арминия мы в такой заднице! —?после он уже тихо добавил:?— Ему все говорили, но он никого никогда не слушает. Ему варвары ближе соотечественников! —?ещё раз прокричав, Пизон наконец-то сел на своё место.Воцарилась полная тишина, более младшие офицеры озирались то на наместника, то на старого легата, но все молчали. Карбон стоял за спиной севшего на место Лабиена и, положив ему руку на плечо, наклонившись, тихо прошептал:?—?Молодец, дружище, ты его вроде немного успокоил.Самому Карбону не слишком и нравилась эта идея наместника, но нарушать дисциплину и субординацию не позволено никому. Общее положение дел было не слишком хорошее.??Ещё не хватало нам всем перегрызть друг другу глотки?,?— таким невесёлым мыслям предавался Децим Карбон.Не совсем отошедший Вар с пустотой во взгляде всматривался в стол впереди себя. Ему было нечего сказать в своё оправдание, за всю гневную тираду старого легата он так и не проронил ни единого слова. По заведённой привычке, от волнения он начал тарабанить пальцами по столу,?— наместнику очень хотелось выпить Фалернского вина. Через несколько минут, успокоившись и придав себе видимого спокойствия, не глядя на Пизона, он начал вполголоса говорить:—?Завтра магистр города приглашает нас в город, как я понял, он хочет договориться о провизии и ещё пообщаться. Если я правильно растолковал, он позволит мне взять с собой пару когорт для охраны,?— взглянув на Лабиена и его офицеров, он дал приказ:?—?В город я возьму две твои когорты, Луций, первую и вторую,?— после искоса глянул на Пизона. —?Легат Пизон, вы вместе с легатом Нумонием останетесь в лагере.Квинтилий Вар встал и хотел уже распустить всех офицеров из этого некомфортного для него собрания, но легат семнадцатого ему этого не позволил.Собравшись с мыслями, что перемешались в голове Лабиена, он решил внести предложения для того, чтобы успокоить всех офицеров и поделиться своими наблюдениями. Молодой легат видел то, что командный состав войска разделился во мнении, и многозначительные взгляды явно это выражали. Часть офицеров придерживались мнения Пизона, другая же часть просто не хотела конфликта, но, понимая скверность ситуации, вынуждена была поддерживать Вара. Придумывая в голове речь и оформляя её, он решил предложить временный компромисс и поставить общую цель для всех. Но нужно было заходить издалека.—?У меня есть предложения в данной ситуации, господа.Видя, что все свели свои взгляды на нём, Лабиену стало немного неловко, но он, собравшись с духом, решительно продолжил.—?Прошу, послушайте меня. Мы не знаем, где находимся, и мне кажется, это не совсем наш мир.Все присутствующие офицеры в шатре, кроме командиров из семнадцатого легиона, посмотрели на молодого легата, как на сумасшедшего. То, как выразился Лабиен, выглядело для них бредом. Видя их недоуменные взгляды, он решил довести свои доводы: ?О Марс, даруй мне силы!?После небольшой паузы он, собравшись, снова заговорил:?— Посмотрите на звёзды на небосводе, они другие, старые созвездия просто исчезли. Ведь все знают, такого просто не может быть, они никогда не исчезали от самого сотворения человечества богами. Странные земли, в которых мы очутились. Мы не могли забрести в них из известной нам Германии. Самое разумное, что мне приходит на ум, так это то, что во всём виновата магия тех бриттских друидов.Услышав про друидов, многие командиры начали роптать и соглашаться с легатом семнадцатого. В свете всего, что они видели вчера ночью и сегодня днём, это предположение многое объясняло.—?Во всём виновато колдовство.—?Никто не может оспаривать то, что мы все видели вчера ночью: тот вихрь и исчезновение друидов, и изменения местности не подлежит обычному объяснению. Даже если мои предположения о магии и других мирах полная глупость. На что я надеюсь и молю богов, это не отменяет того факта, что мы все должны задуматься.Окинув офицеров взглядом, Лабиен понял, что они начали поддаваться его доводам.—?За нашими спинами больше нет могущественной Римской державы. Мы сейчас сами по себе, без возможности разумно осмыслить, где мы и как нам попасть на известные нам земли. Послушайте, нам нельзя действовать необдуманно. Нам нужна информация для того, чтобы узнать, где мы и куда нам идти. Сейчас магистр этого города предлагает нам корыстную, но всё же помощь, и нам следует её принять.На последнее предложение Лабиена, Пизон, оторвавшись от стола, недовольно начал смотреть на молодого легата. Ему это не понравилось. Выдержав взгляд командующего Юлиевого легиона, Лабиен с мыслью ?не нажил ли я себе врага? решил не останавливаться:—?Я считаю, нам пока не следует проявлять агрессию и брать этот город силой, как говорил легат Пизон. Мы не знаем, насколько сильна эта держава волантийцев, о которой мы узнали. У нас нет возможности пополнять войска, конечно, есть поселенцы, но даже так нам нужны деньги и провизия. Я думаю, если у этих волантийцев есть деньги нанять двадцать шесть тысяч воинов и снабжать их припасами, нужно задуматься, долго ли мы продержимся без помощи Рима, когда они решат отвоевать свой город. Мы здесь чужаки и нас мало, я предлагаю нам пока что согласиться на предложение магистра и занять выжидательную позицию, попутно собирая информацию об этих землях. После, если наши боги не отвернулись от нас, то, может быть, у нас что-то и получится.Уже который раз в палатке разразилась полная тишина, все взгляды устремились на легата семнадцатого легиона. Офицеры из семнадцатого гордо смотрели на своего командира, и даже легат Пизон, придя в себя, задумчиво, как и остальные, смотрел на Лабиена, осмысливая сказанные им слова.Вздохнув, старый легат неожиданно встал и промолвил:—?В твоих словах всё же есть доля здравого зерна, Луций,?— все сосредоточенно начали слушать старого вояку. —?Если мы будем на всех нападать, в такой ситуации протянем мы недолго, а мы должны уберечь тех людей, которых имеем. Пока что нужно собрать информацию.Услышав одобрение со стороны командиров и Ацилия Пизона, у Лабиена гора спала с плеч. Он зорко смотрел за взорами офицеров, и на некоторое время единения они всё же достигли. Но буря волнения так и одолевала его. ?Сможем ли мы держаться вместе?? Помимо желаний офицеров, есть и желания воинов, вот это пугало Лабиена больше всего.??У них нет человека, за которым бы все пошли, у них нет Цезаря?.Посидев ещё с полчаса и обговорив другие проблемы, командиры под мучительным и нервным взглядом пропретора начали покидать шатёр командующего. Выходя последним из шатра вместе с Карбоном, Лабиена остановил голос пропретора. Обернувшись, он посмотрел на Квинтилия Вара с мешками под глазами и с уставшим видом; он уже пригубил из бокала своё любимое Фалернское вино. Остановив на выходе Лабиена, он сказал:—?Спасибо, Луций…Обернувшись и сфокусировав взгляд на Варе, он решил сказать ему правду:—?Я делал это не для вас, господин пропретор.