Глава V. Добыча информации (1/1)

Оскорбление богов?— дело самих богов.—?Тиберий ЦезарьИз записей Лабиена.В свободное время от своих воинских обязанностей легата легиона, я продолжаю писать эти записи. Вначале, в подражание Цезарю, сейчас же это простая необходимость, чтобы не сойти мне с ума. К слову, первоначально я хотел описать подробный быт германских племён, а также ход нашей колонизации и освоение новой провинции Римом. Но после того, что случилось с нами… Я, как и все люди подвержен страхам, переживаниям и умыслам. Сколько бы я ни старался, я так и не могу приблизиться к разгадке помыслов богов и мироздания. Боги благоволят Риму и всегда благоволили, но как понять ту силу, что я видел тогда в ту ночь?.. Это просто неописуемо; если боги и помогают людям, верша их судьбы, то в ту ночь боги были определённо не на нашей стороне. Но кто я такой, что бы понять замысел вселенной?Всё, созидаемое богами, преисполнено промысла. Горы, реки, животные, земля, небо, люди?— всё имеет свой смысл. Цена жизни человека всё больше волнует меня. Я подвержен порокам, и мне становится сложно судить, что правильно, а что нет, но также я знаю, что если справедливость и существует, то вершат её люди. Боги могут только наблюдать и направлять, но не более, путь мы определяем сами. Природа, во всём виновата природа, она заложена божественным промыслом, и всё, что случается с нами, имеет умысел, который никогда не будет понятен и разгадан человеком.В этом новом для меня мире всё является новым. Я, как в детстве, с упоением пытаюсь учиться, узнать законы, языки, традиции народов, всю толику информации, до которой могу дотянуться, я впитываю и осмысливаю. Для нашего выживания в этих неизвестных нам землях мне придётся перешагнуть через себя. Столь презираемые мной коварство и жестокость должны стать моими неизменными спутниками в делах. Мне приходится только утешать себя тем, что всё, свершенное мной, будет сделано на пользу моих соотечественников и выживания моих людей.***После первого визита римской делегации в город Лабиен был весьма впечатлён увиденным: Ровные улицы, ухоженные здания и канализация, всё, что видел Лабиен, говорило о цивилизованности местных жителей. Впервые войдя в город с наместником и двумя когортами легионеров, местные торговцы и зеваки, завидев римлян, со страха попрятались. Шагая вместе с легионерами по пустым улицам, Децим Карбон, не сдерживаясь, едко прокомментировал местных:—?Бери город, не хочу, никто нам не помешает. И почему мы с ними, возимся? —?на вопрос своего друга Лабиен тогда лишь хмыкнул:?—?Нам нужна информация.Услышав своего легата, Карбон в своей привычной манере сплюнул на брусчатку.—?Я?— солдат, и в первую очередь, как и все наши парни, думаю о трофеях, дружище. Уж извини меня.Рассмеявшись на откровение друга, Лабиен сказал ему:—?Никто это не отменяет, разведаем, где мы находимся, а после посмотрим,?— в тот момент от заявления Лабиена на лицо старого примипила тенью пала жуткая ухмылка.Встречал же и сопровождал всю делегацию пропретора Вара начальник местной стражи, звали его?— Полонто. Вида он был не очень примечательного и весьма заурядного. У него были: спутанные, вьющиеся, каштановые волосы; миндалевидный разрез глаз; вытянутое лицо с худым телом и оливковая кожа. По очевидному определению он был, вероятней всего, не местным, а пришлым наёмником на службе. Его лицо с хитрыми глазами выражало мнительность и жадность. Впервые его увидев, Квинтилий Вар и Лабиен едино сошлись во мнении?— этого человека можно будет купить.Дойдя, в сопровождении капитана наёмной стражи и нескольких стражников, до резиденции магистра, Лабиену и Вару, как и всем римлянам, предстал в полной красе дом магистра Зонарио Нектогоса. По мнению легата, резиденция больше походила не на ставку наместника, а на роскошный дворец парфянского царя в Ктесифоне.Дворец наместника располагался на обширном пространстве: ровной местности в самом центре города. Большая и широкая улица, что вела от ворот, в которые вошли римляне, шла прямиком к нему. Дворец был целым комплексом малых и больших строений, огражденных символической стеной в три-четыре метра. Входом в резиденцию наместника служили врата с искусно расписной аркой. В центре находился главный дом и дворец наместника, состоящий из главного здания и нескольких пристроек к нему. Справа от главной аллеи находились три казармы, служили они для личной охраны наместника?— евнухов-воинов. Слева же от аллеи находились служебные строения для слуг и работников дворца. Повсюду вокруг дворца, казарм и других построек росло много каких-то декоративных деревьев?— как назывались они, Лабиен не знал.Убранство резиденции магистра, по мнению Вара, привыкшего к роскоши, было очень даже недурственным. Весь дом был отделан мрамором и красным деревом, а на стенах повсюду были изображены лежащие среди лилий грифоны. Росписи на стенах украшали практически весь дворец, причём все фрески были нарисованы очень искусно, а детали?качественно прорисованы. К помещению рабочего кабинета наместника Валисара примыкал большой и просторный балкон, также из мрамора,?— вид на город и резиденцию с него открывался отличный. Оставив легионеров с Карбоном под стеной дворца, Вар, в присутствии Лабиена, довольно много времени провёл в обществе магистра Зонарио. Языковой барьер очень сказывался, но при помощи жестов они неплохо наладили контакт. Часть суммы в золоте за покупки услуг римлян наместник Волантиса выплатил сразу же, на следующий день, после первого посещения римлянами города. Дни пошли чередой, и Вар, в присутствии Нумония или Лабиена, очень часто посещал магистра. Несколько раз в честь римлян, чтобы заручиться их полной поддержкой, толстый глава города приглашал Вара и его офицеров на общие пиры. В этих пирах, помалу, римляне познакомились с цветом Валисарского общества.?Правда, фальшивые улыбки магистра и богачей Валисара очень сильно бесили пропретора, как и других римлян, но они, в том числе и Лабиен, очень быстро привыкли к ним.***Спустя несколько недель после прибытия войска к стенам Валисара возле римского лагеря, что стоял на холме недалеко от города, образовался настоящий отдельный город с рынком. По приказу пропретора Вара, граждане колонисты с торговцами, что следовали за римским войском и на время размещавшиеся в лагере, были выселены за его территорию. Не отчаиваясь, они, как и прежде, разместились возле лагеря войска, никуда не разбредаясь. В столь незнакомых местах колонисты старались придерживаться своего войска, которое, по их мнению, было единственным, что могло их защитить.Услышав звон монет, мастера и торговцы из города и окрестных поселений, переборов свой страх, ринулись к римскому лагерю. Товары и продукты, которыми торговали местные, были по вполне приемлемым ценам. С помощью казны войска и денег, заплаченных магистром, римляне пока что могли, не беспокоясь, закупать нужные припасы. Местные же довольно охотно брали римские монеты, не привередничая и не слишком торгуясь. Но как позже узнали римляне с уст магистра, у здешних обывателей большинство новых серебряных, золотых и даже медных монет, что были в ходу, содержали довольно большие примеси или были превратной чеканки. Южные Вольные города на время войны перестали следить за качеством чеканки, и содержание драгоценных металлов в главных оборотных монетах сильно упало. А потому недавно отчеканенные денарии, сестерции и ассы с профилем императора Цезаря Августа довольно неплохо нашли себе место в здешней торговле?— во всяком случае, местные не плевались, спокойно принимая их наряду со здешними монетами. По решению легатов и наместника, золотые ауреи решили пока что попридержать, и торговля ими настрого не велась?—?нарушивших же приказ ждало тридцать ударов плетью.***Очутившись в этих землях, Лабиен, как и все офицеры, начал изучать местный язык, без которого вести малейшие дела было невозможно, и к тому же довольно глупо. Магистр Нектогос вполне благосклонно отнесся к римлянам и выдал им несколько своих слуг для обучения местным языкам. В основном языков для коммуникации, как понял Лабиен, было два. Местный, валирийский с большим числом диалектов и общий, на котором говорили в неких ?Закатных царствах?, но который повсеместно встречался как один из торговых языков. Местный же диалект валирийского языка довольно тяжело давался для всех, и никто так и не смог даже бегло понимать, о чём идёт речь. Для них, римлян, в том числе и Лабиена, валирийский язык был схож с варварским бормотанием, и как выразился Карбон на этот счёт: ?Язык местных похож на бормотания пьяного германца с осой во рту и стрелой в заднице, ничего не понятно, но очень забавно?. В целом, очень многие офицеры были с ним согласны.В противоположность ему, общий язык довольно неплохо воспринимался ими. Многие из офицеров бегло, но могли уже понять суть разговора и плохо, но изъясняться. Главным положительным качеством общего языка было то, что он имел за основу латинский алфавит с полным соответствием звуков. Слова записывались латинскими буквами, но проблема была только в том, что буквы сочетались в непонятные для римлян слова. В этом языке во многом ощущалось, будто кто-то специально перековеркал многие слова родной для римлян латыни на свой порядок. Некоторые слова на общем языке, такие как: стена, вино, чаша и улица звучали очень схоже на латинском, но немного в искривлённом виде. Одни слова походили на латинские по произношению и значению, другие же слова являлись совсем непонятными и неизвестными. Откуда в ?Закатных царствах? знали про латинский алфавит, для римлян пока что оставалось загадкой. Лабиен не был учёным мужем, но несколько языков он всё же знал. Родной латынью он владел превосходно, неплохо он изучил и греческий?— язык науки. Легат бегло говорил на языке батавов и германцев, изучение ещё одного языка, в основе которого был родной алфавит, не составляло большой трудности для молодого человека. Что уж говорить, даже Карбон, не слишком грамотный в делах языков, с небольшой помощью своего легата смог научился сносно читать на ?общем?, но разговаривать пока что нет. Правда, с наречием валирийского языка у Лабиена дела обстояли плоховато. И пока что он блекло, но мог только читать на нём, и то не всё понимая.***Из записей Лабиена.Эти валисарцы приняли нас за наёмников, мы не стали их разубеждать в этом, они сами же сыграли нам на руку, приняв нас за армию головорезов. Пропретору Вару только и оставалось, что просто говорить то, что они хотели слышать. Однако, магистр города всё же поинтересовался, откуда мы прибыли, и кто мы такие, ведь нашего языка он ещё никогда до сего не слышал. Подсмотрев в одной из здешних книг по истории про Империю И-ТИ что находится далеко на востоке, мы скормили ему рассказ о том, что мы прибыли с далекого востока, из страны, что находится за Рассветными горами.Сказать честно, не думаю, что он нам поверил, если верить той книге по истории и картам, расстояния до неё от Валисара, где мы находимся, просто гигантское, но расспрашивать больше он не стал. По-видимому, ему это было не слишком важно и интересно… —?какая беспечность. Однако его беспечность в некой категории всё же объяснялась. Волантису и ему были необходимы наёмники, коими он нас принял и коими мы и представились.Мы многое узнали от местных торговцев, знати, а также книг и карт из библиотеки, что была в городе, об этом мире. Хочу заметить: уровень исполнения карт у здешних на более высоком уровне, чем в Риме. Карты, составленные Геродотом, Эратосфеном и Агриппой, что мне доводилось видеть, были лишь детской забавой в сравнении с местными произведениями картографии. По картам, что попали нам в руки, можно будет довольно точно планировать ход кампаний, но всё же нам понадобится ещё время, чтобы их окончательно понять. Многие обозначения, достоверность масштаба и систему исчисления расстояния нам ещё нужно будет выяснить у местных. Но как видно, сейчас в этом мире насчитывается четыре конца света: в центре Эссос, здесь мы и находимся, на западе Вестерос, на юге Соториос и Ультос. Полностью изображен на картах, что мы видели, только Вестерос, другие три изображены не до конца, на этот счёт нужно будет осторожно расспросить магистра.Запад Эссоса поделён на девять городов-государств, похожих по форме управления на Рим и бывшую Элладу. Вот только Рим уже давно перестал быть городом-государством. В распоряжении Вольных городов, как их принято именовать, находятся просто колоссальные малозаселённые территории. Что является очень удивительным, так это то, что войско этих городов-государств набирается не из граждан, и даже не сбором мужчин в час войны, оно просто покупается за деньги. Даже Карфаген не позволял себе такого. Содержать войско сплошь из наёмников?— очень большой признак упадка военного ремесла местных. Наёмные армии, что нанимаются, по численности довольно небольшие, а войны идут с небольшими перерывами. В данный момент между Южными Вольными городами идёт война за некие ?Спорные земли?, что находятся в центре между воюющими сторонами, и Волантис, который управляет Валисаром, явно проигрывает эту войну. В этом может таиться наш шанс. Насчёт других земель нужно будет ещё поискать информацию в библиотеке.***Кочевники, пребывавшие на том берегу, так и не ушли, они с невиданным для них терпением продолжают требовать непомерную сумму дани у магистра Зонарио. Местные называют их дотракийцами, на языке этих варваров это означает?— те, кто ездит верхом. Какие планы имеет на нас этот толстяк, только богам известно, он всё чаще и настойчивей требует уже больше месяца отработать нам свою плату. Пропретор Вар, как всегда, тянет время, сколько это будет продолжаться?— неясно, но с кочевниками мы должны будем разобраться так или иначе.***Сейчас подходит к концу семьсот шестьдесят второй год от основания Рима; по местному принятому летоисчислению это триста девяносто второй год от падения Валирии. Но речь будет идти не о тамошнем летосчислении. Я хочу описать географию и устройство Волантийской республики, по крайней мере, так именую я её. Она довольно интересна, это я и хочу записать в своих заметках.Из тех книг, что я узнал, город Волантис?— самый большой из Вольных городов, он стоит к востоку от тех самых Спорных земель, про которые я писал ранее. Находится он в дельте очень большой реки, называется она?— Ройна. По своему значению и длине она чем-то напоминает мне реку Нил в Египте. Впадает же она в Летнее море, что находится южнее.Под властью Волантиса, в нынешнее время, находятся обширные земли на побережье и вверх по Ройне, включая такие многолюдные города как Селорис, Волон Терис, Валисар. Волантис, судя по тому, что я узнал, когда-то являлся всего лишь колонией древней Валирийской республики. Основан он был, как и другие города, что находятся под его властью, валирийцами, по легендам, древним сребоволосым народом, обладавшим магией и летающими змеями. Звучит, конечно, красиво, но насколько это правдиво, сложно сказать, всё же этот мир явно отличается от нашего. К слову, хочу отметить, что большинство местных жителей являются потомками именно пришлых завоевателей. Народ же, который ранее жил в этих землях, а назывались они?— ройнары, был почти уничтожен валирийцами. В настоящий момент потомков ройнаров среди местных жителей довольно мало. Как мне поведали аристократы Валисара, классические черты их предков, валирийцев, очень ценятся среди граждан. Серебристые волосы, голубые или фиалковые глаза были прямо-таки в почёте, про них так и говорили: ?Кровь Старой Валирии?. Наибольшее число этой старой крови было среди знати Волантиса. Устройство их республики напоминает подобие устроенного ранее в Риме. Свободнорожденные землевладельцы в Волантисе имеют право голоса, что удивительно для нас, римлян, даже женщины, если у них есть земля, имели право голоса и могли избраться на главную должность?— триарха. О таком я ещё, если честно, никогда не слышал и не видел. Ни у одного из известных римлянам народов, женщины не имели равные права с мужчинами. Триархи же выбираются сроком до первого дня нового года из благородных семей, могущих доказать прямое валирийское происхождение.По моему мнению, столь пренебрежительное отношение к простым гражданам является большим упущением волантийцев. Реформы в Риме, начатые Цезарем и продолженные Августом, доказали, что независимо от происхождения, опираясь исключительно на личные качества людей, полезных для государства, нужно было продвигать для блага государства. Что греха таить, если бы не божественный Цезарь, мой бы дед так и остался неимущим отставным центурионом из провинциального городка в Самнии. Но благодаря личным качествам моего деда, которого заметил Цезарь, он был введён в Римский Сенат. Подобного не случалось ещё никогда в истории Рима. Увидев полезность моего деда и отца в Сенате, преемник Цезаря, божественный Август, похлопотал о роде Эггиев и оставил его в сенате, одолжив денег на ценз. С того же времени мой род неустанно служил во благо Рима лучше любого чистокровного сенатора из сотни Ромула. Подобная закрытость правящего органа, состоящего из одних аристократов, до добра не доведет. Это хорошо видно на примере старой знати Волантиса и других Вольных городов.Но вернёмся к Волантису: на каждого свободного гражданина в Волантисе у них приходится пятеро рабов. Среди малоимущего населения распространена религия в некого Рглора, бога света, пламени и солнца, ну, а если быть точнее, то любого света. Лично у меня он ассоциируется с нашим богом солнца Солом, на греческий манер?— Гелиосом. Но вот римский и греческий бог не требовал сжигания жертв для жертвоприношения богу. Все эти ухищрения и практики данной религии больше похожи на какой-то странный культ. Номинальный глава религии Владыки Света, как они именуют своего бога, носит должность верховного жреца. Помимо него существует ещё очень большое множество жрецов, которые ему совсем не подчиняются. В целом, это довольно странная религия, и я ещё довольно мало о ней знаю, чтобы уверенно судить. В ближайшее время я хочу посетить местный храм солнечного бога, чтобы увидеть всё собственными глазами. Что меня радует, так это то, что в последнее время мне компанию в библиотеке начал составлять Карбон. Правда, конечно, мотивировал он свои посещения библиотеки тем, что язык местных может ещё ему пригодиться. Но только для того, чтобы знать, когда его бранят местные торгаши. Я же считаю, что врага нужно знать лучше его самого. Читая книги местных, я всё больше узнаю их слабости, а мне это нужно больше всего.***Нынешнее время?— Лабиен, ты только посмотри, что наши всадники выдают,?— удивлённо и смущённо пробормотал Карбон, глядевший на скачущих всадников к целям. —?Если снарядить всю нашу кавалерию такими сёдлами и этими хреновинами для ног, то она станет и вправду быстрее.Маленькая компания старших офицеров, топтавшаяся вокруг Карбона и Лабиена, дружно закивала в знак согласия. Стоя в данный момент на учебном поле, в отдалении в сорок шагов, они наблюдали за занятиями кавалеристов.Ещё в первую встречу с магистром Зонарио, молодой легат приметил для себя интересную сбрую лошади магистра. Немного подучив язык ?Закатных царств? Луций на одном очередном пиру во всех подробностях расспросил владыку Валисара о местных принадлежностях для верховой езды. Тот, с толикой удивления, рассказал ему о стременах, подковах, сёдлах, породах лошадей и обычно принятой тактике кавалерии.?Как оказалось, магистр Валисара, не вызывающий подозрений на знание воинского дела, весьма неплохо знал зачатки данного ремесла. Почерпнув многое, легат семнадцатого на следующий день уверенно, в сопровождении нескольких легионеров и капитана местной стражи Полонто, пошёл по местным мастерам.Идея Лабиена была проста, увидев, как уверенно держатся в седле местные всадники благодаря стременам и особым более жёстким сёдлам, он решил заказать, такие же сёдла со стременами для своей легионной конницы. Молодой легат хотел вооружить сто двадцать конников, что были у него в легионе, такими же приспособлениями и посмотреть на их эффективность при учебных занятиях. Догадки Лабиена оказались верными, турма кавалерии в тридцать человек с новыми сёдлами и стременами сейчас развили намного большую скорость, чем обычно. Кавалеристы, уверенно сидя в сёдлах со стременами, продолжали, наращивая скорость, нестись клином к паре десятков деревянных манекенов. Приблизившись на расстояние сто шагов, всадники, по старой привычке, со всей силы вцепились в удила и сжали ноги около боков лошадей.Декурион отряда громко скомандовал уточняющие приказы по тактике для всадников.—?Вперёд, не останавливаться! Бить не сверху! На полном галопе по горизонтали! Всем весом упираться в стремена!Карбон, услышав приказы декуриона, захлопал глазами и спросил:—?Они будут бить копьями по горизонтали… На полном скаку? —?недоверчиво он продолжил. —?Они точно не по вылетают из сёдел?—?Сейчас увидишь,?— c чувством уверенности ответил легат.В подтверждение слов Лабиена, через доли секунды турма всадников под общие взгляды присутствующих офицеров на полном скаку врезалась в группу деревянных манекенов со щитами. От силы удара кавалерийской турмы вогнанные в землю деревяшки разлетелись в разные стороны, а многие щиты, что весели на учебных манекенах, раскололись, где был нанесён удар. Смяв импровизированный строй пехоты они, не теряя скорости, проскакали ещё несколько десятков метров, пока всадники не остановили лошадей.Префекты ал, увидев результат кавалерийского удара, только присвистнули?— немногие из офицеров ожидали подобного исхода.Обыденным для любой кавалерии независимо от типа было то, что при слишком большой скорости галопа или при таранном ударе всадники обычно слетали с лошадей, не имея возможности удержаться. Если коннице и приходилось врубаться во вражеский строй, то только во фланг при не слишком большой скорости галопа, что бы седок, сидящий на лошади, смог удержаться в седле. У римских всадников принято было разить копьями, сверху, наносить удар копьём на полном галопе по горизонтали не имел место быть в римской кавалерии. Рубить мечом или орудовать копьём было довольно затруднительно, но возможно. Немного исправляло положение перенятое у кельтов седло четырёх-рогового типа. Но окончательно это так и не решило проблем. Многие офицеры, увидев подобный способ атаки на таранный парфянский манер, очень удивились. Всадники, продемонстрировавшие эффективность новых седел, подков и стремян, на практике очень сильно озадачили стоявших возле легата префектов ал и не только их. Карбон, разинув рот, не мог понять, что произошло. Командир первой Батаской алы, префект Максимин, осмыслив увиденное, с улыбкой на лице в предвкушении крикнул.—?Все мои всадники должны получить эти стремена, и мне плевать, сколько это будет стоить!Ухмыльнувшись на заявление префекта Максимина и оглядев рядом стоящих офицеров, легат семнадцатого легиона с довольным видом заговорил.—?Господа командиры, как вы могли видеть, местные намного превосходят нас в кавалерийском деле. Я считаю нужным оснастить подобным снаряжением всю нашу кавалерию, чтобы наши всадники могли противостоять здешним в бою,?— посерьёзнев, Лабиен без тени былой улыбки продолжил развивать тему. —?А теперь, господа офицеры, представьте себе, что подобное снаряжение для всадников есть у тех кочевников на том берегу.Разместившийся немножко поодаль от остальных, старший трибун Юний Север, до сего молчавший, мгновенно смекнул, что имеет в виду его легат.—?Кучность стрельбы, возможности для стрельбы с лошади и многообразие тактик у конных лучников возрастают в несколько раз. Грубо говоря, их становится победить ещё сложнее.—?Верно, Север! Целиком верно,?— громко подтвердил выводы Севера легат.Потиравший подбородок примипил выругался:—?Я никогда не любил этих коне-сношателей. И как нам тогда вообще противостоять им на открытой местности?На вопрос Карбона, молодой легат лишь досадно помотал головой, он хотел что-то сказать, но его прервал окрик скачущего к ним со стороны лагеря курьера. Посыльный со всей прыткостью, загоняя свою лошадь, мчался к стоявшим офицерам. Пребывавшие на учебном поле командиры узнали в скачущем человеке личного секретаря пропретора Вара. Подъехав к ним и увидев среди компании офицеров легата семнадцатого легиона, посыльный, спешившись с лошади, вскинул руку в салюте. Поприветствовав вышестоящих в ранге офицеров и недолго размениваясь, посыльный взволновано начал докладывать.—?Господин легат! В лагере мятеж!***Волантис?— храм РглораХрам Владыки света в Волантисе, принадлежащий солнечному божеству, считался поистине величайшим сооружением во всём известном мире. По подобию великолепия с ним могли посоперничать только давно разрушенные пирамиды старого Гиса или ныне существующие Миэрина. Великая септа Бейлора, что находилась в Вестеросе, в сравнении с ним, была втрое меньше. Довольно богатая отделка храма шла вразрез с воздержанной и строгой верой в Рглора что многих удивляло, но, тем не менее, придавало необычайности. Храм представлял собой подобие земной и небесной сфер. Он был одновременно открытым и в то же время таинственно замкнутым. Круглый зал храма был увенчан высоким куполом солнечного квадранта. Время отчётливо отмечало свой ход на кессонном потолке, отполированном лучшими мастерами древности. Сноп света висел там подобно золотому щиту, как будто само божество взирало своим оком на людей. Мольбы людей возносились, как дым, вверх, туда, где обитало их божество. Заведомо имя мастера данного творения было уже давно забыто в веках. Храм будто разгонял тени в эти неспокойные времена, но шептали всё больше, что будто конец света уже близится.В пустом большом зале не было ни души. Лишь один человек в красном одеянии, преклонившись на коленях, стоял в центре солнечного диска, который застыл в центре на полу. Его руки вздымались ввысь к свету. Веки человека были закрыты, он перебывал в забытье, застыв и не шевелясь. Вокруг него, в маленьких жаровнях, разгоняя тени храма, горели огни, в них медленно сгорали благовония, разнося удивительный запах цветов и трав. Перед самим преклонившимся человеком в центре солнечного диска стояла большая пылающая жаровня, в которой горел огонь. Как присуще всем людям, он обращался к своему богу, спрашивая его и прося дать ему ответы. Время всё шло, солнечный диск медленно двигался в сторону от человека, убывая от центра. Но он продолжал полушёпотом, не отрываясь и не обращая внимания, обращаться к божеству.—?Владыка света, я благодарю тебя за солнце, которое нас согревает. Прошу, посмотри на меня и дай мне ответы,?— человек, тяжело дыша, продолжал шептать. —?Молю, обрати ко мне свой лучезарный лик. Покажи мне предначертанное, то, что может быть правдой, а что может быть ложью. Укажи мне провидение на Азор Ахайя, прошу тебя.Спустя несколько минут после повторения одних и тех же слов человек глубоко вздохнул и задёргался как одержимый. В мгновение его веки сильно сжались, упустив свои руки и голову, он, готовясь к чему-то, широко открыл глаза. Смотря затуманенным взглядом в горящее пламя, стоявшее перед ним, человек что-то тщательно искал в нём. Глядя безумным и жадным взглядом, он внимал каждому язычку огня, что вздымались вверх. Он рассматривал пламя как книгу, видя в горящем огне больше, чем кто-либо. После нескольких секунд пламя в жаровне, как будто по велению набравшее силу, быстро испустило дух и потухло. Человек, увидевший что-то в огне, слабо и удовлетворительно улыбнулся и заговорил.—?Благодарю тебя, Владыка света, что пролил мне свет и показал предначертанное. Я почту тебя достойной жертвой.Солнечный свет, что лежал на полу и происходил из отверстия на куполе, медленно ушёл в сторону от жреца. Но он так и продолжил стоять возле потухшей жаровни, смотря на неё и размышляя о том, что он увидел в пламени. Услышав звук сзади, жрец, посмотрев назад, увидел, как несколько человек в таких же красных хламидах, как и у него, открыв двери храма, вошли внутрь. Они, подойдя к нему в центр залы, застыли и склонили головы в знак почтения. Наиболее старый с троих вошедших жрецов с бритой головой обеспокоенно заговорил:—?Верховный жрец Бенерро, вы увидели пророчество?Положительно кивнув на вопрос жреца, Бенерро заговорил своим высоким и звонким голосом.—?Пророчества и видение от Владыки света как всегда туманны,?— оглядев троицу жрецов, верховный жрец обернулся к затухшей жаровне, размышляя о своём. —?Но могу сказать… мы во многом ошибались, и Владыка света мне на это указал.… Из-за странников в мироздании, старое пророчество теперь верно лишь наполовину.После слов Верховного жреца трое вошедших изумились, и снова самый старый из них, с бритой головой, спросил:—?Странники? —?с непониманием произнёс жрец. —?Верховный, кого вы имеете в виду? —?на вопросы, заданные жрецом, ответа не последовало, Верховный жрец, лишь, отвернувшись, молчал. Придя к какому-то выводу, бритоголовый жрец удручающе произнёс. —?Так каково новое пророчество? Нашим братьям нужно знать.Немного улыбнувшись краешком губ, Верховный жрец развернулся к своим братьям. Бенерро всё же решил поделиться с ними частью увиденного пророчества?—?лишь частью, говорить всё он был не намерен.—?Колесо пророчества остановится на Орле. Народ дыма и соли должен прийти в эти земли,?— остановившись и взглянув в лица своих собеседников, он, перейдя на шёпот, будто боясь их спугнуть, заговорил. —?Человек, что рожден в народе воинственном от древней крови и сына кровавого бога под стягом пурпурным, и будет Принцем, что был обещан, он ещё не родился, но он уже есть. Только у Орла есть надежда победить Великого Иного.—?Народ дыма и соли? А как же дракон? —?решил спросить озадаченный жрец с бритой головой, пока двое других молчали.Ухмыльнувшись, Верховный жрец туманно заговорил.—?Владыка света указал мне… Азор Ахай, принц, что был обещан, придёт к нам не с драконом, а с орлом,?— после своих загадочных слов, Верховный жрец добавил. —?Песнь льда и пламени будет играть, пока Волк будет танцевать с Драконом, Орёл будет набирать высоту.Сказав последние слова нового пророчества, Верховный жрец, прекращая разговор, вторично развернулся к большой жаровне с потухшим пламенем. Как только он снова стал на колени, пламя вновь вспыхнуло, как по велению. Огонь, что горел в жаровне, был без источника, жаровня была пуста, и огонь из-ниоткуда вздымал свои языки вверх. Вслед за преклонившимся на колени верховным жрецом, трое других жрецов также преклонились и стали громко молиться, вздымая руки к огню.—?Владыка Света, взгляни на нас.—?Владыка Света, защити нас.—?Владыка Света, сохрани нас во тьме…