Глава ll. Засада (1/1)

Хороший главнокомандующий не только видит путь к победе,но также знает, когда она невозможна.—?ПолибийGermania Magna?— DCCLXII(762 год) от основания Рима или 9 год н.э.Полдень того же дня.Солнечные лучи падали на походную колонну римской армии, которая шла между деревьев и двух массивных холмов, покрытых еловым лесом. Марш войска осуществлялся по заросшей травой прогалине, позволяющей легионерам идти строем по сорок человек в ширину. Между двумя сторонами леса было расстояние где-то в сто пятьдесят-двести пятьдесят метров, а потому строй не был тонкой цепочкой, как при походе ранее, когда приходилось выстраивать легионеров по пять человек. Впереди, по донесениям разведчиков, уже был просвет и очень большая поляна, где можно было устроить обеденный привал для всей армии. Чего было много в Тевтобургском лесу, так это зарослей папоротника и разных неведомых людям из средиземноморья трав, одним словом, весь лес был идеальным местом для засад, которые так любили варвары. Вёл же римское войско германец-проводник, оставленный Арминием. Хотя в итоге доверие у римлян к нему поубавилось, как и к оставленному им проводнику, но выбирать им не приходилось.Армия походным маршем в полной выкладке снаряжения чеканила ровный марш. Доспехи легионеров сверкали на солнце, некоторая часть воинов была одоспешена в старую и проверенную временем кольчужную лорику хамату с наплечниками. Другая же часть была в новых пластинчатых доспехах, которые не так давно появились в римской армии на Рейне, назывались они?— лорика сегментата. Из-за жары на ремнях и груди каждого легионера висели шлемы имперского, галльского или италийского типа. Различие между ними заключалось в том, что галльские имели рельефное изображение бровей на лобной части. На поясе балтеусе у всех легионеров болтались справа мечи гладии?— основное оружие легионера, а слева кинжалы пугио?— последнее оружие из всего арсенала, что могло остаться у легионера. Всем рядовым воинам приходилось носить мечи справа, и только офицерам было дозволено носить их слева. Каждый воин нёс на себе, помимо воинского обмундирования, ещё большой ростовой щит, находящийся в кожаном чехле из бычьей кожи,?— назывался он скутум. Помимо щита, воинам также приходилось нести с собой метательное копьё?— пилум. На плече легионеров была Т-образная жердь, на которой крепилась разнообразная воинская поклажа и принадлежности; котелки скрипели, ударяясь о доспехи, калиги стучали о землю и поднимали пыль над дорогой и лесом, слышать это не могли только глухие. Лучше всех приходилось когортам, шедшим впереди колонны, а хуже всего тем, что перебывали в арьергарде и глотали пыль.Орлы легионов реяли над первыми когортами, несли их аквилиферы, это была святыня каждого легиона. Орёл, как говорили часто легионеры,?— являлся душой легиона, а потерять изображение священной птицы Юпитера Громовержца было самым большим позором, из-за этого могли расформировать целый легион. Таких орлов было по одному на каждый легион?— должность аквилифера была очень почётной. Он находился рядом с центурионом первой центурии, первой манипулы, первой когорты, то есть аквилифер фактически сопровождал центуриона-примипила. В остальных манипулах, центуриях и когортах были сигниферы, нёсшие деревянный шест, увенчанный позолоченным копьём или фигурой открытой человеческой ладони в круглом венке, означающей клятву верности, принесённой солдатами государству. Ниже на древке шеста располагалась табличка с наименованием и номером части, а также награды, которыми она была удостоена,?— серебряные и золотые диски (фалеры) и венки. Самих же сагниферов было ровно пятьдесят девять в одном легионе. При императоре Августе был введён имагинифер. Он был один на легион и нёс изображение императора, чтобы легионеры не забывали о том, кому должны быть верны и кто платит им деньги и раздаёт земли. Будь-то аквилифер или сигнифер, они обязательно выделялись накидкой из медвежьей, волчьей или львиной шкуры, последняя была положена только аквилиферу. Все эти мероприятия вселяли гордость, уверенность и отвагу в каждого римского воина, каждый из них шёл в бой под орлом своего легиона и под штандартом своей части. Под этими символами никто не должен дрогнуть и опозориться, или Марс их всех покарает.В данный момент семнадцатый Галльский легион по приказу пропретора Квинтилия Вара возглавил арьергард движущейся колонны и замыкал её. Обоз армии вместе с командующим Варом располагался в середине колонны, а восемнадцатый Германский и девятнадцатый Юлиев легионы были впереди него, в авангарде. Охранять обоз было доверено когортам ауксилариев; первая Батавская, первая Германская и четвёртая Фракийская кавалерийские алы осуществляли прикрытие движущейся колонны по обоим флангам, сбоку от неё. Поселенцы, торговцы и мастера также следовали за римской армией, но чуть поодаль, сзади колонны.Лабиен отказался ехать в обозе в центре походной колонны, как остальные легаты. И сейчас передвигался на коне в голове своего легиона, рядом с первой когортой примипила Карбона, сбоку от марширующих солдат. Рядом с ним ехали на добротных лошадях старший трибун Квинт Юний Север и младший трибун Гай Семпроний Марцелл.Если смотреть на этих трибунов, то они были самой противоположностью. Юний Север был высокого роста, выше многих в легионе Лабиена, имел квадратное лицо, выдававшее в нём мужество. Волосы его были чёрного цвета, а глаза зелёного; отцом его был Квинт Юний Блез?— очень богатый и видный сенатор. Сам же Север был серьёзен и исполнителен, что в армии очень ценилось. В противоположность ему Семпроний Марцелл был ещё тем кутилой и весельчаком со светлыми русыми волосами и голубыми глазами. Его несколько красноватое лицо и небольшой рост очень сильно выделялись, когда он стоял рядом с Севером. Происходил он из плебейской ветви Семпрониев-Марцеллов. В Риме ещё была и патрицианская ветвь этой знатной и большой фамилии.Завидев своего легата, старый примипил Децим Карбон помахал ему рукой. Ухмыльнувшись, он решил подойти к командиру, чтобы переговорить. Лабиен, видя, что к нему идёт Карбон, спешился и, взяв коня за удила, продолжил свой путь пешком, таща за собой лошадь. Сделал он это потому, что не хотел смотреть на старого вояку сверху вниз, сидя на коне. Его же примеру последовали и трибуны, также спешившись.Изобразив потрескавшимися губами улыбку, Карбон сказал:—?Ещё пару дней, и мы должны выбраться из этого проклятого леса, если, конечно, верить этому лживому проводнику-германцу.Лабиен, посмотрев на него, взволнованно рассмеялся.—?Ты ведь помнишь, что произошло, дружище? Каждому в легионе, начиная от пропретора до простого легионера, приснился один и тот же сон, в котором нас всех перебили германцы… Мне кажется, мы чем-то прогневили богов.Карбон, внимательно посмотрев на своего командира и сжав губы в тонкую линию, медленно начал говорить:—?Это место проклято, но даже если и так, то я не верю, что Марс нас бросит, а даже если и так, то мы продадим свои жизни очень дорого. Сам Харон устанет перевозить наши души через Стикс.—?Этот лес… У меня плохие предчувствия, Карбон,?— согласился Лабиен.Тот, поджав губы, медленно кивнул.—?Ну, да. Если рассуждать в таком ключе, то…Внезапный всплеск очень громких криков справа, в стороне чащобы леса, там, где была одна из патрулирующих кавалерийских турм, заставил их обоих обернуться к лесу.—?Вон! —?Лабиен подался к Карбону, чтобы тот видел направление, в котором указывает его палец.Поначалу старый примипил ничего не различал на горизонте. Моргнув для верности, он снова уставился.—?Слышно, но ничего не видно. Ты уверен?—?Ну ещё бы,?— раздражённо ответил Лабиен. —?Ты глаза-то разуй.Постояв ещё пару секунд, старый примипил начал что-то различать, а точнее видеть какую-то возню конницы и пеших людей на границе леса.Эти двое, а также трибуны, сразу поняли, что к чему, и от мыслей о том, что там может происходить, у них по спине пошёл холодок. Они попали в засаду…—?Я так и знал! Германец предал нас! —?прокричал Карбон после увиденного.И в самом деле, они уже видели, как поредевшая кавалерийская турма, вырвавшись из леса, на всей доступной скорости неслась в их сторону. Теперь на слуху слышались поскрипывания сёдел, тонкое позвякивание сбруи, всхрапы грызущих удила коней и летевшие в сторону марширующей колонны свистящие стрелы. Легионеры, которые до этого шли, остановились и безумно вертели головами в разные стороны. Поднялся громкий гомон, центурионы и ветераны пытались успокоить новичков.—?Дер-рьмо,?— процедил себе под нос Лабиен.Взглянув на приближающуюся турму кавалерии, он скривился и, посмотрев на трибуна, прикрикнул:—?Трибун Север, скачи к центру колонны, к обозу, и предупреди пропретора и легатов, что на арьергард нашей колонны напали германцы!?Быстро!!! —?трибун, кивнув, запрыгнул на лошадь и вовсю погнал к центру, где был пропретор.Лабиен стоял и озирался во все стороны, оценивая ситуацию: германцы приближались и бежали с правой от колонны стороны леса, откуда драпала побитая турма конницы. Переместив свой взгляд, он увидел, что и с левой стороны в лесу есть силуэты людей. Нервно надев шлем, Лабиен опять выругался.—?Карбон, нас окружают! Строй свою когорту в оборонительное каре! —?старый примипил, спохватившись, побежал к своим легионерам. Лабиен сразу услышал, как затрубил буцинатор?— это значило, что его приказ пошёл в исполнение. Взглянув на немного растерянного Марцелла, он также отдал ему приказ. —?Ты тоже скачи от второй до десятой когорты и сообщи центурионам, чтобы они построили когорты в оборонительное каре, но не останавливались, а медленно продолжали двигаться вперед. Центурионам девятой и десятой когорт скажи, чтобы они объединили усилия и взяли под охрану поселенцев, что идут за нами, а то варвары их просто вырежут.?Нам нужно добраться до поляны, что впереди, там сможем развернуть армию по всему фронту и тогда покажем им!Услышав распоряжения, Марцелл, собравшись, уверенно взглянул на своего легата.—?Будет исполнено, господин легат.После же он без лишних слов вскочил на лошадь и поскакал, только в противоположную сторону?— туда, куда отправился Север.Первая когорта семнадцатого легиона, начавшая строиться в боевое каре, своими действиями подала остальным наглядный знак. Заметив, что первая когорта строится и там должен быть легат, остальные когорты от второй по десятую также, не дожидаясь приказа легата, который Марцелл должен был доставить, начали формировать оборонительные построения. Увидав слаженность действий, Лабиен на долю секунды улыбнулся.?Молодцы! Сами сообразили, что нужно делать. Германцы застанут их не в походной тонкой колонне, а в оборонительном построении. Теперь предстоит отбивать атаки германцев, медленно двигаясь вперёд, и ждать указаний, с которыми прискачет Север от пропретора Вара?.Буквально он только подумал об этом, как к Лабиену подскочил примипил.—?Легат, когорта построена в каре, вам лучше зайти в центр построения, а то вас могут убить. Ты любишь погеройствовать, Лабиен?Тот, покивав головой, согласился?— потеря легата сильно ударит по боевому духу легиона.—?Да, пойдём лучше в центр, Карбон.Быстро вскочив на коня, он рысью поехал к первой когорте. Легионеры, расступившись, беспрепятственно дали войти в центр своего построения. За ним по пятам, как заяц, бегом вскочил и старый примипил вместе с буцинатором.Оглядевшись, Лабиен увидел в центре аквилифера вместе с орлом легиона, решив не возвышаться на коне над строем пехотинцев, молодой командир спешился. Сидящего на лошади легата германские стрелки сразу же могли приметить себе на цель. Легионеры построили стену щитов со всех сторон, и теперь постоянно был слышен звук ударяющихся об щиты камней и стрел.Подбежавший Карбон, чуть запыхавшись, вытерев пот с лица, долго не молчал:—?Фух… вот выблядки! Прям парфян из себя корчат! Решили нас закидать камнями, мразота такая немытая!—?Смотри, Карбон, вот и наша турма,?— Лабиен указал тому пальцем на кавалерийскую турму, которая подъехала к боевому порядку первой когорты в лице пятнадцати кавалеристов.Декурион турмы сходу начал кричать:?—?Впустите мой отряд в каре, а то нас сейчас перестреляют!Карбон, недолго думая, приказал своим легионерам расступиться на минуту и впустить в центр строя турму кавалерии, что бежала от самого леса к его когорте. Спрыгнувший с лошади декурион отсалютовал Лабиену и поблагодарил Карбона за то, что тот впустил его отряд в боевое построение первой когорты, тем самым спасая её. Недолго размышляя, легат спросил:—?Декурион, сколько германцев в лесу?Декурион, шмыгнув носом и посмотрев на приближающихся издалека германцев, сказал:—?Господин легат, я точно не скажу, но, наверное, пару тысяч их там точно наберётся. Когда я зашёл со своей турмой в лес для разведки, как велел мне мой префект, то мы наткнулись на лежавших в засаде разрисованных и прикрытых листвой германцев,?— после командир отряда горестно вздохнул. —?Я потерял семнадцать человек, но всё же мы смогли вырваться с леса и под обстрелом добраться до вас, слава богам!Сплюнувший на землю примипил не выдержал.—?Этот гадкий проводник, коего нам оставил Арминий, заманил нас в ловушку. Думается мне, что у них пошло всё не так уж и по плану, когда наши разведчики наткнулись на них в лесу, и они решили атаковать сейчас, ибо их уже заметили.Покивавший головой Лабиен согласился с этим и вздохнул.—?Это дела не меняет, нам придётся сражаться и при этом медленно отступать к той поляне, про которую говорили разведчики.Когорты семнадцатого медленно, но верно продолжали двигаться вперед, ступая шаг за шагом, они прикрывались от германцев, что метали в них чем только боги послали. Тем временем в центре колонны, где был обоз, можно было увидеть, что когорты ауксилариев, построившиеся в боевую формацию по бокам от телег, также защищались от вражеских стрелков. Часть варваров вела обстрел римлян, другая часть со всей скорости приближалась к римскому построению. Видя это, Лабиен взглянул на центуриона-примипила.—?Командуй, Карбон, сейчас пойдёт сеча.Тот только кивнул и побежал к правому флангу боевого построения. Постояв несколько секунд, Лабиен решил, что на левом фланге присутствие самого легата приободрит легионеров, и бросился туда. Через несколько мгновений, добежав до левого фланга каре, он увидел, как центурион кричит легионерам:—?Первая шеренга, готовьте пилумы! —?строй качнулся, сжимая древки метательных копий. —?Бойцы, выступили на два шага вперёд.—?Готовьсь!Легионеры приняли стойку для броска, отклонив корпус и отведя назад правую руку так, что острия копий смотрели в небо. В полной готовности они ожидали последнего приказа. Варваров отделяла от строя легионеров лишь небольшая полоска тридцати шагов, он взмахнул рукой, подав знак своим бойцам. Расстояние было невелико, а германцы валили плотной толпой, поэтому падающие с неба отточенные острия копий нанесли им страшный урон. То тут, то там можно было увидеть немало трупов варваров. Наблюдавший за этим Лабиен кровожадно улыбнулся.—?Так вам, выблядки, сучьи потроха.Центурион опять отдал приказ.—?Сомкнуть щиты! Задние шеренги, подойти! Мечи наголо!Германцы со всей своей силы и варварской ярости наскочили на первую шеренгу строя щитов легионеров, пытаясь прорвать сомкнутый строй. Начался ближний бой, когорта остановилась и встала?— легионеры держали оборону. Видя, что позади их спин стоит сам легат легиона, воины очень воодушевились и подняли боевой клич над полем боя.—?Барра!?Барра! Семнадцатый!?Мы семнадцатый! —?кричали легионеры первой когорты семнадцатого легиона. Услышав возглас, другие когорты из семнадцатого также незамедлительно подхватили пыл боевого клича. Где-то дальше спереди можно было услышать не уступающие семнадцатому легиону боевые кличи восемнадцатого и девятнадцатого легионов. Расслышав их, Лабиен снова усмехнулся и увидел, как варвары перепугались, а его легионеры откинули кучку германцев от себя щитами. Те, не ожидавшие такого от слабых и низкорослых, по их мнению, римлян, стушевались и бросились наутёк, но давление со стороны варваров всё продолжалось.Бывало, что при яростной атаке варваров в некоторых местах сплошной стены римских щитов могли быть небольшие колебания, но они мгновенно выравнивались. Воины, подпираемые со спины товарищами, храбро стояли. Германцам оставалось только безуспешно тарабанить по красным щитам легионеров. Некоторые, самые ловкие из варваров, пытались схватиться за край щита римлян и вырвать его из рук, но они тут же получали тычок меча или пилума в лицо от товарища справа или из-за спины того, у кого они хотели вырвать щит. Можно было уже понять, что атака германцев увязла в собственной человеческой свалке и что так просто строй римлян не дрогнет.Безучастно стоявший сзади строя легионеров Лабиен, бывало, подбодрял их, но у него так и чесались руки достать свой меч и размяться. Через несколько минут сражения где-то спереди послышался сигнал, округлив глаза, легат подбежал к своему коню и, вспорхнув на него, принялся смотреть, что там впереди, со стороны обоза, откуда был слышен сигнал трубы. Вглядываясь в то, что там происходило, он увидел, как германцы бежали от обоза римлян, когорты ауксилариев вдребезги разбили варваров, и те бежали назад в лес, к ним же от обоза двигались две конные алы их кавалерии. После того, что он увидел, радости не было предела, легионеры также радостно начали вопить, а задние шеренги бряцать мечами об щиты. Спешившись с коня, чтобы ничего в него не прилетело, Лабиен понял, что сейчас их кавалерия врубится во фланг германцам и на этом будет конец.В то же время варвары заметили, что атака их сородичей на центр провалилась и что на них быстро движется подкрепление римлян в виде тысячи всадников, которые ударят им во фланг. Они мигом, недолго размышляя, начали разворачиваться и выходить из боя, при этом убегая к лесу. Отступающие германцы громко кричали другим,?— наверное, тем, что были в лесу,?— о том, чтобы они бежали вглубь леса и прятались от римлян.Завидев бегство варваров, Лабиен что есть мочи начал кричать:—?Буцинатор, труби атаку!!! —?трубач мгновенно начал исполнять приказ легата, давая сигнал к атаке, легионеры, которые только его и ждали, чтобы пролить ещё больше крови убегавших варваров, радостно завопили:—?Roma invicta! Roma invicta! Roma invicta!Легионеры, немного разомкнув свой массированный строй каре и развернув уже привычный когортный строй на две стороны,?— влево и вправо,?— начали методично наступать на бежавших в панике германцев и попутно кидать в них пилумы. Лицезря это, Лабиен уже не мог сдержать порыв праведного гнева. Он поманил рукой стоявшего невдалеке от него декуриона кавалерийской турмы к себе, тот быстро подбежал.—?Господин легат, что такое?Лабиен, хмыкнув, скомандовал:—?Декурион, готовь свою турму?— мы идём бить отступающих германцев.Декурион, уставившись на легата, решил сказать:—?Господин легат, так ведь там наши кавалерийские алы на подходе, а нас всего пятнадцать, пусть они же…Лабиен, не дав ему договорить, хлопнул себя по боку и поднял бровь, вопросительно посмотрев на декуриона.—?Ну так ведь не пятнадцать вас будет, а шестнадцать?— я поскачу с вами,?— от слов легата командир отряда конницы опешил. Видя это, Лабиен решил его пристыдить. —?Или ты боишься, декурион? —?тот на стыдливый вопрос легата завис, потупив взгляд,?— стоял и молчал.Улыбнувшийся легат сказал:—?Не переживай! Я пошутил, мы соединимся вместе с одной из ал и ударим по ним.Декурион, не долго размышляя, кивнул и, повернувшись, отдал приказ турме оседлать коней. Лабиен, подхлестнув своего коня, вместе с декурионом подъехал к турме. Недолго думая, легат попросил у одного из конников запасное кавалерийское копьё и щит парму?— ему без вопросов одолжили. Правда, спаты лишней для него у кавалеристов не нашлось. Не найдя в этом ничего критичного, он решил, что вполне может поорудовать своим гладием, неудобно, но вполне возможно?— в Африке он уже успел это проверить.Через пару мгновений турма римской конницы вместе с легатом уже вовсю скакала навстречу к подходящей для подкрепления кавалерийской але, которую выслал пропретор Вар. Обогнув с правой стороны наступавших римских легионеров и обогнав их, турма поскакала навстречу союзной але конницы. Приближаясь к ней, легат заметил, что впереди алы, вместе с её префектом Максимином, скачет старший трибун Север. Поехав вместе с турмой к ним, легат с улыбкой молвил:—?А, Север! Вижу, ты жив?— это отлично! Как ситуация в авангарде колонны?Север, очень громко и притворно вздохнув и помотав головой, чтобы показать легату, как замаялся, сказал:—?Всё отлично, господин легат, атаку на центр колонны и авангард мы отбили, я вижу, что и наш легион отбил атаку?Легат не стал долго молчать:—?Не совсем… но это неважно, у нас нет времени, варвары драпают, нужно их размазать, пока они уязвимы.Префект Максимин только на это покивал головой.—?Да, нужно спешить, как я понял, господин легат, вы хотите присоединиться к рубке варваров? —?мгновенно получив на свой вопрос утвердительный кивок от легата, он усмехнулся. —?Тогда занимайте сзади алы место и выдвигаемся.Они быстро соединились вместе с алой, без лишних вопросов и рассуждений. Первая Батавская ала вместе с легатом понеслись с бешеной скоростью на спины бежавших к лесу варваров. На ходу префект алы отдал приказ строиться турмам клином, Лабиену досталось место в самом конце построения. Подумав немного, он пришёл к выводу, что, наверное, они решили хоть как-то приберечь пылкого легата, определив его в самый конец. Впрочем, это сейчас было совсем неважно, подняв копьё вверх, он нёсся вместе с турмой в составе алы. От бешеной скачки в ушах у Лабиена свистел ветер, а тело подпрыгивало в седле. Вцепившись руками в поводья и слегка наклонившись вперёд, он изо всех сил сжимал бёдрами лошадиные бока. Добравшись до небольшой группы бежавших варваров, Лабиен решил отдать уточняющий приказ, который у него крутился в голове.—?Убивать всех, не щадить никого!Кавалеристы начали разить беззащитных варваров копьями в спину?— те просто валились, как болванчики, на землю, вовсю пачкая её кровью. Другие германцы, видя полную безысходность и гибель своих сородичей, решили развернуться и дать кавалеристам бой. Некоторая часть варваров сбилась в толпу, просто стоя и поджидая, когда ала ударит по ним. Римская конница в пятьсот кавалеристов, закончив с небольшой группой варваров, неслась клином дальше по краю леса, прямо на толпу германцев, решивших дать бой.Где-то в ста пятидесяти шагах до отряда варваров, префект алы решил напоследок напомнить воинам:—?Держать клин!?И смотрите за легатом!Германцы, смотревшие, как на них неслась римская кавалерия, превосходившая их в численности, начали кричать боевые кличи, зазывая римлян. Но на римлян это никак не повлияло.И вот несколько мгновений, и началась сшиба. Несколько рядов германцев просто поотлетали назад на своих сородичей, остальные начали колоть лошадей и рубить их топорами, батавские всадники не оставались в долгу?— они в ответ кололи копьями и рубили спатами варваров по головам. Лабиен, будучи в конце алы и оставаясь сейчас вне боя, видел, как голова алы увязла и притупилась, а тыл не участвует в бою. Молодой легат, соображая, решил отвести свободные, не ввязанные в бой турмы сзади клина, в сторону и ударить во фланг германцам.?— Четыре последние турмы, за мной!Турмы, что были сзади алы и не участвовали в бою, покинули клин и поскакали за легатом, отводившим их влево. Кавалеристы поняли, что он хочет сделать, и совершенно не проявили возражения.Проскакав немного и подождав, пока кавалеристы соберутся, Лабиен встал за сто шагов от бучи вместе с четырьмя турмами. Построившись одним монолитным клином, он скомандовал:—?В атаку, Первая Батавская! —?всадники, возглавляемые легатом, вовсю понеслись на германцев, которые, увидев это, уже точно начали считать себя покойниками. Опять ржущие кони, лязг сбруи, крики людей?— кавалерия бьёт во фланг.Молодой легат, возглавлявший голову клина, врезавшись во фланг строя варваров, сшиб своим конём худощавого германца. Тот от веса лошади лишь отлетел куда-то в сторону. В начавшейся суматохе боя легат видел перед собой лишь кучу человеческих трупов, и как всадники рубили мечами направо и налево, убивая варваров. Перехватив древко копья двумя руками и зажав ноги у боков лошади, направляя её, он начал по примеру кавалеристов разить варваров.В некий момент перед ним неожиданно из кучи трупов и людей выскочил рослый и белокурый германец. Варвар, подняв голову и посмотрев на Лабиена, попытался замахнуться топором по лошади. Не думая ни секунды, легат на рефлексах, завидев опасность, метко вонзил ему в горло своё копьё. Войдя в мягкую плоть горла германца, оно вышло из другой стороны, ломая тому шейные позвонки. После чего уже мёртвый варвар завалился назад вместе с копьём в горле, вместо слов, что он хотел сказать, вырвалось лишь бульканье крови.Выругавшись на потерю копья, легат достал свой гладий, который в таком столпотворении уже и не имел своего недостатка в длине. Не успел он его применить, как, взявшись откуда-то, патлатый молодой варвар подскочил к его коню и уколол того мечом в брюхо. Лабиен, увидев это, понял, что лошадь стала неуправляемой. Она встала на дыбы, пытаясь сбросить всадника, в этот же момент ей в шею ещё прилетело копьё, и она завалилась на бок, уволакивая за собой седока.Кровавая пена повалила из её рта, и она бешено начала ворочаться на боку.Плюхнувшийся на землю Лабиен смог вполне удачно приземлиться. Он перед тем, как лошадь падала, успел, оттолкнувшись от её спины, спрыгнуть вбок. Тем самым не давая взбешённой лошади его придавить. Попытавшись быстро подняться на ноги, легат почувствовал тупую ноющую боль в левой ноге, на которую он упал. Не обращая на неё ни малейшего внимания, легат снова вытянул свой гладий из ножен, и, подняв рядом с собой валявшийся варварский щит с земли, он увидел того самого варвара, что проткнул его коня мечом.Тот в диком оскале смотрел на легата и улыбался. Через несколько секунд он, кинувшись на Лабиена с диким кличем, сделал предсказуемый рубящий удар по боку легата. Заставив своё тело двигаться, молодой легат, уйдя в сторону, попытался сделать ответный колющий выпад ему в шею, но тот успел в последний момент отскочить влево. Буквально сразу после неудачной атаки легата, хитрый варвар, уклонившийся от выпада, попытался достать его колющим ударом в пах, но молодой легат, снова не сплоховав, успел заблокировал его своим щитом. Мгновенно среагировав на неудачу и оценив ситуацию, варвар быстро отскочил назад, создавая тем самым дистанцию между ним и легатом. В ту же секунду полностью сконцентрированного варвара, сосредоточенного на легате, рубанул один из всадников, который проскакивал мимо, тем самым размозжив ему голову на две половины. После чего, на этом моменте, бой для Лабиена был закончен.Римские всадники, завидев спешенного легата, потерявшего коня, моментально оттеснили его своими лошадьми от общего сражения, не давая ему пройти. Лабиену, откинутому от свалки боя, оставалось только смотреть на задницы лошадей.Успокоив свой боевой пыл, молодой легат, прихрамывая, отошёл от битвы на достаточное расстояние. Обратив свой взор на местность, он заметил подоспевающих невдалеке легионеров, бежавших помочь всадникам разделаться с варварами. Среди них по счастливой случайности легат заприметил Децима Карбона.Усмехнувшись, Лабиен начал кричать легионерам:—?Воины, ваш легат ранен! Почему вы так медленно бежите?!Те, ускоряя бег, изо всех сил, бренча снаряжением, бежали к легату.Подбежавший вместе с легионерами примипил, усмехаясь, посмотрев на легата, присвистнул:—?Святой лупанарий! Господин легат, вы то тут, то там! Вроде были в центре каре, уже на краю леса дерётесь вместе с конницей против варваров!Лабиен, улыбнувшись, показал ему пальцем в сторону сражающихся всадников.—?Бери своих легионеров и быстро беги, помоги нашей кавалерии, и это… там где-то должен быть наш трибун Север,?— Карбон кивнул.—?Есть, господин легат, поможем и спасём!Легионеры побежали дальше к краю леса, где шло сражение, а легат просто стоял и смотрел на всю эту бучу.—?Н-да… вот блядский Арминий!***Где-то в чащобе Тевтобургского леса.Во тьме елового леса, среди папоротников и болот, на заросшей травой поляне стояло большое, непонятное сооружение из крупных неотёсанных глыб. Выстроены эти глыбы были строго в форме полумесяца. В его середине стояло много народу, но среди них всех выделялись люди в белых хламидах, которые молча смотрели, как другие люди в самой середине алтаря о чём-то спорили.Молодой мужчина стоял и выслушивал, что ему говорили два очень бородатых человека, при этом эмоционально жестикулируя. Он только кривился и ругался на них, они же в ответ также ругали его, обвиняя в чём-то.Большой верзила с золотыми обручами ткнул пальцем в молодого мужчину и молвил:—?Арминий! Это ты виноват и твой глупый план, ты заманил римлян в лес, мы напали на них на марше, как ты и говорил, и что? Мы проиграли, нам не разбить их армию.Сказав это, он грозно посмотрел на Арминия, поставил руки в бока и продолжил сверлить того, кого назвали Арминием.На этот выпад в его сторону молодой мужчина не остался в долгу:—?Харманд, в поражении виноват ты и только ты! План был идеален, но ты его провалил. Тебя заметили разведчики римлян, и началась буча, а я же говорил напасть на римлян во время обеденного привала.Тот, кого назвали Харманд, зло засопел, ему не нравилось, когда бывший прихвостень римлян ругает его.Стоявший рядом такой же бородатый человек решил разрядить ситуацию:—?Это всё не важно, мы собрались здесь не для этого. Правда, Арминий?Арминий, быстро успокоившись, кивнул.—?Верно, есть план получше, и он уж точно сработает, римляне ничего не смогут противопоставить этому.?И помогут нам в этом жрецы с Британии, которые изъявили желание помочь в нашей борьбе против этих захватчиков.Двое бородатых мужчин заинтересовано начали смотреть на Арминия. Он же вежливо поманил рукой людей в белых хламидах, предлагая им присоединиться к разговору.*** Вечер того же дня.Римская армия, отбившись от устроенной германцами засады, продолжила свой путь к поляне, про которую говорили ещё до обеда разведчики. По предварительному плану они должны были там провести обеденный привал, но из-за засады германцев, войско, сильно задержавшись, достигло её только вечером. Говорить Квинтилию Вару о том, чтобы они строили каструм, не пришлось?— нападение германцев из леса говорило само за себя. Арминий их предал, и они не на союзной территории, а на вражеской, а потому легионеры трудились при постройке лагеря, понимая, что если его не будет, то их всех ночью перебью германцы.Лабиен сидел вместе с офицерами своего легиона в шатре командующего Вара. Они обсуждали текущую ситуацию. Квинтилий, сидя за столом на курульном кресле, слушал отчёты о потерях, ситуации и вариантах развития событий. Лабиен, сидевший возле Вара на обычном стуле, задумчиво слушал доклад префекта Гасты, которому довелось подсчитывать все потери.—?Потери у нас не существенные, если говорить в сумме, то это двести пять воинов убитыми и сто девять раненых. Потери в легионах небольшие, можно считать, что их и нет. В каждой когорте потери в среднем один-два человека на одну центурию, но вот потери отдельных когорт ауксилариев, которые охраняли обоз и центр колонны, а также потери Батавской кавалерийской алы, несколько более существенные. Вторая Иллирийская когорта потеряла сорок убитыми и двадцать ранеными, а первая Батавская ала потеряла шестьдесят всадников и ещё тринадцать ранено. Также заметные потери есть в третьей Галльской когорте?— там тридцать четыре человека убитыми и четырнадцать раненых. На этом всё,?— сказал докладчик, подняв взгляд на пропретора.Стуча пальцами по дереву стола, Вар нервничал. Он винил себя в том, что поверил Арминию и до последнего доверял ему, попёрся в этот заклятый лес по его совету, а тот его обманул. На нём лежит ответственность за армию перед самим императором, ему нужно вывести войско из леса без больших потерь, иначе…—?Вы все были правы?— эта паскуда предала нас… —?Вар, потёрший потный лоб, начал понимать, что он ответственный за жизнь двадцати шести тысяч воинов, которые ему доверил Рим, а также за жизнь простых поселенцев. На это он и хотел переключить внимание. —?Что там с поселенцами и мастерами, которые двигались за нами, каковы их потери?Префект Гаста посмотрел на своего легата, а после перевёл взгляд на пропретора.—?Всё в порядке, несколько человек погибло при давке, все остальные целы, германцы не успели налететь на них. Благодаря приказу господина легата, девятая и десятая когорты защитили их, взяв обозы с поселенцами в центр своего оборонительного каре.Вар, задумчиво посмотрев на легата, что сидел слева от него, не мог его не похвалить.—?Молодец Луций, я не сомневался в тебе!Лабиен, вставший со стула, выкинул римский салют вверх.—?Благодарю, господин пропретор, это мой долг?— защищать римских граждан! —?после этого он сел на своё место, вставал он и делал это всё только для соблюдения субординации между ним и Варом, по-другому никак.Вару уже доложили об беспечной глупости его молодого легата, и он не мог её не упомянуть. Приняв грозный вид и смотря на Лабиена, он молвил:—?А теперь хочу сказать тебе, легат семнадцатого легиона Луций Эггий Лабиен… Какого хрена ты попёрся с кавалерией на германцев, что тебя там чуть не убили и ты теперь прихрамываешь?Легат опять встал со стула, как того требует субординация. Смотря на Вара, он начал оправдываться:—?Я не мог стоять и смотреть, как воины сражаются, знаю, дурак, извиняюсь за это, господин пропретор!Вар, помахавший ему рукой, садясь, усмехнулся.—?Молодая и горячая кровь, что сказать, я знаю, Тиберий такой же, а ты ведь служил у него, оно в принципе, и понятно,?— понизив голос, командующий затем резко сменил свою хвалебную речь. —?Но больше я такого не потерплю, запомни, Лабиен,?— с прищуром смотря на него, выговорил предупреждающе Вар.Лабиену ничего не оставалось, кроме как уверить в этом Вара.—?Есть, господин пропретор, я буду впредь сдержаннее.Вар на это ответил коротким кивком с бурчанием.—?Ага, а как же.После же он спросил у префекта из семнадцатого:—?Вы уже разместили поселенцев в каструме?На его вопрос префект Гаста утвердительно кивнул. Пребывание поселенцев в лагере было против правил, но ситуация вынуждала. Кинуть их на съедение варварам, вне территории укреплённого лагеря, никак было нельзя.Вар опять на это лишь задумчиво кивнул головой.—?Ситуация со всем этим понятна, но что мы будем делать дальше? —?сказав это, Вар опять погрузился в себя.Сидевший справа, рядом с легатом Нумонием, легат девятнадцатого легиона Марк Ацилий Пизон, до этого молчавший, решил взять слово:—?Господин пропретор, предлагаю действовать также, только с небольшими изменениями. Семнадцатый легион будет также как и ранее в арьергарде, мой девятнадцатый легион будет охранять обоз, поселенцев мы переместим в центр к обозу, восемнадцатый легион будет во главе колонны в авангарде. Каждый легион мы усилим дополнительными когортами ауксилариев, каждому легиону по две когорты. Кавалерийские алы пусть и дальше ведут разведку по флангам, спереди и сзади, на этом всё. Я предлагаю так и двигаться по лесу, по идее, мы должны скоро будем выйти из него.Все, включая пропретора и легатов, одобрительно начали кивать головами, соглашаясь с предложением в перестановке колонны, которую предложил легат Пизон.Вар, вставший со своего курильного кресла, сказал:—?Будем дальше действовать по предложению Пизона, на этом можете быть свободны.Лабиен, всё ещё сидящий за столом между Варом и примипилом Карбоном, решил кое-что уточнить:—?Господин пропретор, вы же пытали, а потом и прирезали проводника, которого оставил нам Арминий, верно?Вар кивнул.—?А что?Лабиен помотал головой.—?Нет, ничего, просто интересуюсь. Мне ещё кое-что интересно.Все уставились на легата семнадцатого легиона, в том числе и Вар.—?И что же, Лабиен?Усмехнувшись, тот спросил.—?Кому достанутся две когорты вспомогательных стрелков из Сирии?***Ночь… посередине большой поляны был разбит лагерь римского войска, некоторые спали, некоторые нет. Бдительно дежурящие часовые, непрерывно ходили по насыпи вала, зорко вглядываясь во тьму. Никому не нужны были неожиданные нападения варваров под покровом ночи, а потому все часовые дежурили на совесть, ведь на кону стояла не только собственная жизнь, но и жизнь всего войска. Из непроглядной тьмы леса, который сжимал со всех сторон римский каструм, принялись выходить призрачные тени людей в белых хламидах. Выходили они из всех концов леса, обступившего поляну. Тихо лавируя подолами хламид по травам, таинственные фигуры медленно окружили спавший лагерь, буквально облагая его. Создав один большой круг и застыв на месте, силуэты по понятному только им плану, в один миг подожгли факелы, которые были в их руках. Вокруг лагеря возникло живое огненное кольцо. Словно поощряя действия призраков, весь лес также озарился тысячами горящих огоньков.Дежурящий на насыпи с частоколом легионер Секст Тутий Панса едва ли не потерял дар речи, стоя на валу и смотря на всё это зрелище. Его взгляд был просто прикован к этим тысячам горящих огоньков.—?Какого?!Подбежавший к нему центурион начал орать.—?Чего, блядь, вылупился на них?! Давай поднимай тревогу и беги к пропретору, идиот!Панса, помотав головой, понял, кто к нему обращается, крикнул:—?Будет выполнено, господин центурион! —?после чего он сию же секунду быстрее вихря понёсся из насыпи поднимать тревогу. Центурион, оставшийся стоять на посту, а это был Децим Карбон, также засмотрелся на эти огни, но его так и прорвало.—?Вот варварское дерьмо!