Часть 4 (1/1)

27.06.2020Элиотт погладил Луку по щеке, пока они целовались, в ответ Лука крепко обнял его за талию. Он так гордился Элиоттом и всем тем, что он сделал для этого фильма. Он хотел бы, чтобы он смог участвовать в съемках, как хотел того Элиотт, но дни, когда он должен был сниматься, были слишком близко к экзаменам, и мозг Луки действительно не мог больше что-то запоминать. В конце концов, у Элиотта все получилось отлично, чему они оба были рады. Когда их губы разомкнулись, Элиотт посмотрел на него с такой любовью в глазах, что Луке было трудно не увести в укромное место его прямо здесь и сейчас. Лука не мог поверить, что ему так повезло. Что он будет так любить и быть любимым всю оставшуюся жизнь. Он задался вопросом, были ли альтернативные версии его самого такими же счастливыми, и он надеялся, что так и было. Каждый Лука заслуживал чувствовать то, что он чувствовал в этот момент. ***13.06.2020Лука был чертовски зол. Когда Элиотт сказал ему, что проведет время с Лолой, потому что ей действительно был нужен друг, он не ожидал, что эта ночь пройдет именно так. Он знал, что она расхлебывала сейчас большое количество дерьма в своей жизни, Дафна говорила об этом, когда наконец призналась им, что у нее есть сестра. Но он так чертовски зол на нее. В основном потому, что чувствовал, что не может по-настоящему на нее злиться. Особенно сейчас. Нет, прямо сейчас она была под кайфом, пьяна до полусмерти и без майки, так что защитный инстинкт Луки взял верх. Независимо от того, что она могла или не могла сделать или сказать, она была просто ребенком, ведь и правда, и это был очевидный крик о помощи.К сожалению, она была не единственной, кто нуждался в помощи. Элиотт был тоже пьян до чертиков, и костяшки его пальцев сбиты из-за того, что, очевидно, он подрался с охранником в клубе. Такие вещи не были в характере Элиотта, но Лука никогда раньше и не видел его таким пьяным. К счастью, Дафна добралась до клуба достаточно быстро, так что Луке не пришлось слишком долго присматривать за Лолой. Он потащил Элиотта за собой в их квартиру, и Элиотт прижался к нему как слепой котенок, несвязно бормоча ?Я люблю тебя? и ?Мне так жаль?. Лука хотел сказать: ?Ты и должен жалеть?, но Элиотту приходилось иметь дело с его пьяной задницей столько раз, что было бы не совсем справедливо с его стороны даже думать о таких словах. (Хотя, надо признать, Лука обычно не дрался с охранниками, когда был пьян.)Лука молчал до тех пор, пока они оба не вернулись домой и Элиотт не взял в руки стакан воды. Даже тогда он чувствовал, что не может подобрать слова. Его первой реакцией было обвинить себя, конечно же, что он сделал что-то такое, что заставило Элиотта захотеть так напиться, но он упрекнул себя за это. Да, может быть, так и было, но Элиотт тоже взрослый мальчик и мог сам принимать решения. Это было также немного самовлюбленно думать, что все, что делал Элиотт, имеет отношение к нему. Потому что это, очевидно, было не так. В конце концов он остановился на простом вопросе: — Почему?— Откуда она знает о лодке, Лука? — спросил вместо ответа Элиотт, словно не слыша вопроса Луки. Это застало Луку врасплох, потому что откуда она знает о лодке? Он рассказал об этом Манон и Эмме однажды вечером, когда они все были пьяны... Ну и банде на следующей неделе в школе, когда он узнал, что у матери Базиля тоже было биполярное расстройство. Он знал, что его друзья любят посплетничать, даже друг о друге. — Это то, что ты делаешь со своими друзьями? Обсуждаете меня, какая я обуза, как этот ?сумасшедший Элиотт? снова что-то учудил? Так вот почему ты так волнуешься, если я иду вечером гулять? Потому что ты знаешь, что я все испорчу, потому что ты этого ждешь? — Элиотт продолжал невнятно бормотать, но он попадал в каждую болевую точку, в которую метил.— Где ты нахватался этого дерьма? — спросил Лука вместо ответа. Элиотт скрестил руки на груди. Очевидно, он уже прошел стадию ?Я люблю тебя? и ?Мне так жаль?. — Лола сказала, что...Лука закатил глаза глаза. — О, Лола сказала. Видимо, потому что Лола знает тебя намного лучше меня. Намного лучше тебя самого, не так ли? Элиотт моргнул, обдумывая слова Луки, прежде чем нахмуриться. — Но она не ошиблась. Она лишь озвучила то, о чем я уже думал. Я никогда не смогу быть достаточно хорош для тебя. И ты всегда будешь беспокоиться обо мне или о том, что я мог бы сделать. Все только и ждут, когда я облажаюсь, чтобы потом сказать, что они были правы.— Все, включая меня? — уточнил шепотом Лука.Элиотт только пожал плечами. — Это ты мне скажи.Сердце Луки слегка дрогнуло. — Это ты облажался, не я. Это не правда, что бы тебе ни говорил шестнадцатилетний ребенок, которого ты знаешь, сколько, несколько месяцев? И тебе позволено облажаться, окей? Как и мне, как и любому человеку в этом мире. Но это не означает, что мы не можем беспокоиться друг о друге. Я не волновался, когда ты сказал, что Лоле нужен друг сегодня вечером. Я начал волноваться, когда мне позвонили из службы безопасности клуба и сказали, чтобы я приехал забрать тебя, потому что ты ввязался в драку с охранником. И я не думаю, что это — чертовски дикая вещь, беспокоиться за тебя!— Мы же говорили, минута за минутой, Лу! — язык Элиотта все еще заплетался, и это заставляло Луку иррационально злиться.— Я знаю, о чем мы говорили! Ты думаешь, я забыл? Я помню о минуте за минутой, когда ты исчезаешь бог знает куда, а я остаюсь дома, как какая-то тупая интрижка, от которой ты устал. Я помню о минуте за минутой, когда выясняется, что ты лгал мне целую вечность о глупых вещах, на которые мне было бы наплевать, если бы ты просто сказал мне, а не заставлял бы мой мозг думать о худших возможностях! Не смей вплетать сюда это, потому что дело не в минуте за минутой. Мне позволено расстраиваться, блять, Элиотт! Пиздец! — Лука закричал и вцепился себе в волосы. Элиотт тем временем выглядел совершенно ошеломленно. — Я... Ты действительно так думаешь? — теперь голос Элиотта звучал более трезво, как будто крики Луки вернули его к реальности. Лука опустил руки, не зная, куда их деть. — Скажи мне, Элиотт, а что я должен думать? Я люблю тебя, иногда больше, чем самого себя. Но я не могу избавиться от чувства, что однажды ты разлюбишь меня, и я даже не узнаю об этом, пока ты не уедешь.Лука опустил взгляд, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Но он не мог позволить себе заплакать. Только не из-за глупой ссоры, о которой Элиотт даже не вспомнит утром. И все же он шмыгнул носом, как идиот, а потом обе руки Элиотта обхватили его лицо, поднимая голову, чтобы их глаза встретились. — Я знаю, что это не оправдание, и я обещаю, что постараюсь стать лучше, но иногда мне просто кажется, что мне надо солгать, потому что я очень сильно люблю тебя. Я не хотел, чтобы ты знал о моем прошлом с Идриссом, потому что мне было стыдно за это, и я не хотел, чтобы ты понял, что я идиот. Я не рассказывал тебе об урбексе, потому что иногда мне нужно побыть одному, иметь время только для себя, но я не хотел, чтобы ты думал, что это значит, что я люблю тебя меньше или хочу, чтобы тебя в моей жизни было меньше. Потому что это настолько далеко от правды. Ты просто... Ты немного отличаешься от меня. Ты окружаешь себя своими друзьями, когда чувствуешь себя определенным образом. А я предпочитаю окружать себя пустотой или искусством, или природой, — Элиотт замолк, как будто не зная, правильно ли он все объясняет. Дело в том, что Лука действительно понимал, он всегда знал это об Элиотте. Это часть того, что он любил в нем. — Я понимаю, я все понимаю. Но откуда мне было знать все это, если ты никогда мне ничего не рассказываешь, Элиотт?Элиотт с несчастным видом пожал плечами, а потом прижал их лбы друг к другу. — Мне очень жаль.— Мне тоже, — признался Лука, — за то, что заставил тебя думать, будто бы я не пойму тебя или стану любить тебя меньше.Они стояли так с минуту, прижавшись головами, а руки Элиотта все еще лежали на лице Луки. Иногда Луке казалось, что он любил Элиотта так сильно, что когда-нибудь разобьет себе сердце. Лука не знал, почему он так себя чувствует. Гипотетически, если они любят друг друга так сильно, их сердца никогда не должны быть разбиты. Но это был просто инстинкт, который он, кажется, не может побороть, как будто он видел будущее и уже знает нечто ужасное. — Идем, — прошептал Лука, когда их губы были на расстоянии волоска друг от друга. — Пойдем спать.Им еще предстояло поговорить, но это могло подождать и до утра. ***16.02.2021Уже немного за полночь, но Лука все еще целовал Элиотта. Они лежали в постели, и Лука подумал, что он еще никогда не был так счастлив. — Я у тебя первый? — спросил Элиотт, проводя большим пальцем по скуле Луки. Лука поднял бровь в молчаливом вопросе. — Твой первый парень?И это странно, потому что так оно и было, но Лука чувствовал себя опытным. Он точно знал, что нужно сделать, чтобы Элиотт застонал ему в ухо или резко втянул в себя воздух. И он точно знал, что именно он хочет, чтобы Элиотт сделал с ним, и имел представление о том, что он будет при этом чувствовать. Но он никогда не делал ничего подобного раньше, поэтому было странно, что он все это знал. Вместо ответа он нервно усмехнулся, и Элиотт принял это за подтверждение. — А что на счет тебя? — спросил он, потому что если Лука каким-то неосознанным образом знал, что делать, то Элиотт определенно знал больше. Элиотт поднял брови с ухмылкой, которая заставила Луку сказать: — А, окей, хорошо, все понятно.Смех, которым ответил Элиотт, был таким ярким и трепетным, что заставил звезды, светящие окно Луки, устыдиться. Весь этот день и ночь казались ему сном, и Лука никогда не хотел бы проснуться. ***14.02.2021Лука отчаянно хотел проснуться. Он больше не мог выносить эти воспоминания. Он хотел, чтобы Элиотт ушел из его головы, но он не ожидал, что ему придется снова переживать все это. Это слишком больно, и он просто не мог этого вынести. Он слышал слабые голоса. Было похоже на двух девушек, но он точно не был уверен, потому что не мог открыть глаза, даже если и пытался. Он так рад, что ему больше не придется страдать, но видеть все эти воспоминания, это просто не помогает. Почему они не могли сделать это, не заставив его сначала все вспомнить? Он мечтал проснуться, но знал, что этого не случится, потому что...***6.03.2020 Элиотт не сказал ему, зачем он принес на вечеринку спортивную сумку. Он сказал, что это сюрприз, а Лука любил сюрпризы, но он также был нетерпеливым засранцем. Вообще, Лука чувствовал, что их отношения были немного напряжены в последнее время. Ничего серьезного, но Лука любил избегать серьезных вопросов, а Элиотт любил избегать ответов на них, так что им придется либо исправить это в ближайшее время, либо взорваться. (Лука предпочел бы не взрываться, если бы у него был выбор.)Просто Элиотт, похоже, не беспокоился о тех же вещах, что и он. И, конечно, это имело смысл, потому что они совершенно разные люди с разными жизнями и приоритетами в ней и тому подобное, но некоторые из их приоритетов все-таки должны были совпадать. Лука знал, что он не всегда лучше всех расставляет приоритеты в их отношениях, потому что они похожи на константу. Он мог забить на что-то большую часть времени, и он знал, что это раздражало Элиотта. Например, тот факт, что ему недавно пришлось сообщить Элиотту, что он не сможет сниматься в его фильме для учебного проекта, как он обещал. Он не думал, что это будет иметь большое значение, если говорить честно, он ведь все равно не актер, но Элиотт воспринял это не очень хорошо. Они почти не разговаривали в течение недели после этого. Не помогло и то, что это были как раз годовщины их многих первых встреч. В тоже время были сложности с Артуром, и Элиотт чувствовал себя немного одиноким. Еще и Софьян с Идриссом больше с ним не учились и виделись реже. Но и Элиотт не всегда умел расставлять приоритеты. Иногда он задерживался настолько, что Лука понимал: он не просто работал, как говорил. Но другого объяснения не было. Он мог быть в своей студии в универе. Но почему бы тогда не сказать, где он был? Практически все его друзья миллион раз ругали Луку за то, что он беспокоился об уходе Элиотта. А Лука всегда отвечал, что это потому, что у Элиотта больше вариантов, но на самом деле Лука беспокоился, что однажды Элиотт мог проснуться и понять, что он выбрал неверный путь. Что Лука не такой уж особенный.Но сейчас это не имело значения, потому что они на вечеринке, и Элиотт танцевал в той странной, несколько смущающей манере, как и всегда. И если отбросить всю их неуверенность, они так влюблены. Через некоторое время Лука втянулся в разговор с Яном, затем Базиль сказал ему, что, по-видимому, у Дафны есть сестра. И именно поэтому она вела себя так странно в последнее время. И тут он понял, что давно не видел Элиотта. Он отмахнулся от разговора с Микой и Камиллем и стал переходить от компании к компании, ища, куда мог пойти Элиотт. Когда он нашел его, то остановился как вкопанный. Элиотт всегда был фантастическим художником. Он считал его таковым практически с тех пор, как они впервые встретились, но это совсем другое дело. Он нарисовал вселенную на стене склада, в котором они находились, а внутри нарисованной галактики — черные силуэты, стоящие бок о бок. Может, он и сумасшедший, но ему казалось, что силуэты — Лука и его друзья. Он был так увлечен, разглядывая фреску, что не заметил, как Элиотт увидел его. — Эй! Ты не должен этого видеть! — вскрикнул Элиотт, улыбаясь ярче солнца. Лука не мог стереть со своего лица восхищение. — Это потрясающе.Элиотт пожал плечами, как будто не сделал ничего особенного. — Это для тебя. Для каждого из вас.Именно из-за таких моментов Лука мог игнорировать все их проблемы большую часть времени. В них так много любви, с обеих сторон, что трудно представить себе вселенную, где их отношения не работают. — Который из них я? — спросил он, и Элиотт усмехнулся, как будто его ужасно оскорбили.— Разве это не очевидно? — он ответил, указывая на силуэт, который даже на стене обладал неукротимой шевелюрой. Лука засмеялся, но ему было трудно сдержать слезы. Элиотт все время называл его своей музой, но он никогда не видел этого так ясно, как в этот момент.— Срань господня, чувак! — тихо присвистнув, произнес Ян, подходя к ним вместе с Эммой. Вскоре за ними последовали Иман с Идриссом и Софьяном. Ни одного из друзей Элиотта не было на фреске, но они все равно подбадривающе приобняли Элиотта в групповых объятиях. Лука нахмурил брови, когда понял, что Элиотт не нарисовал и себя. Граффити заканчивалось на Луке. Он решил не спрашивать об этом, слишком взволнованный в данный момент, чтобы чувствовать что-то, кроме всепоглощающей любви, но это заставило его сердце болеть, совсем немного. Артур — единственный, кто не был с ними, поэтому Лука пошел искать его, пытаясь вытереть глаза. Когда они вернулись, Элиотт заканчивал работу, и каждый из них встал перед своим силуэтом, Ян — слева от Луки, затем Эмма, Артур, Алекс, Иман, Базиль и Дафна. Манон тоже должна была быть там. Они все скучали по ней, но никто не хотел говорить об этом, потому что они знали, что бесполезно притворяться, что она скоро вернется. Лука прекрасно понимал, что сейчас он плакал в открытую, но ничего не мог с собой поделать. Ян похлопал его по плечу, и Лука подумал о прошлом. Это безумие — понимать, что раньше были только они и Эмма, а теперь их семья так выросла. Ян потянулся к его руке, и Лука крепко сжал ее в ответ, посмеиваясь про себя над тем, что два года назад этот контакт отправил бы его в гей-обморок. Элиотт стоял у стены, наблюдая, как все смотрят на его шедевр, и его глаза тоже блестели от слез. Лука наблюдал за тем, как он обвел всех их взглядом, пока Элиотт не остановил глаза на нем. И когда он это сделал, то его улыбка озарила темноту, и Лука почувствовал больше любви в этот момент, чем за всю свою жизнь. Все, что связано с Элиоттом, того стоило: и хорошее, и плохое. Это действительно так. Он так гордился тем, что мог называть себя бойфрендом Элиотта, и он знал, что так будет всегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет гордиться тем, что его называют мужем Элиотта, если это не было слишком самонадеянно с его стороны. — Я люблю тебя, — прошептал ему Лука, и он видел, как Элиотт покраснел, даже при слабом освещении.— Я тоже тебя люблю, — ответил Элиотт одними губами. ***20.02.2020 Лука не разговаривал с Элиоттом, но не говорил ему — почему. Он не мог сказать почему, потому что знал, что Элиотт сможет все выяснить и заставить его чувствовать себя лучше. Но Лука хотел злиться прямо сейчас. Он считал, что имеет полное право беситься, потому что недавно услышал от Элиотта, что современному человеку всегда мало. И он всегда пытается найти что-то получше.Проблема в том, что Лука никогда так не думал. Элиотт — все для него, лучше некуда. Он честно думал, что они были на одной волне, даже если иногда сбивались с курса, но, очевидно, это было не так. Теперь вопрос был не в том, уйдет ли Элиотт, а в том — когда он это сделает. — Лука, пожалуйста, просто поговори со мной, — произнес Элиотт, отвлекая Луку от его мрачных мыслей. Лука еще глубже погрузился в диван, не отвечая. Элиотт громко вздохнул и плюхнулся рядом с ним на диван, глядя на него глазами, которыми он чуть не заставил его усыновить кролика на той неделе. И будь он проклят, потому что Лука был слишком слаб, чтобы сопротивляться этому взгляду. — Ты все еще хочешь быть со мной? — выпалил он.Элиотт застыл, широко раскрыв глаза. — Ого, откуда это взялось?— Когда мы разговаривали с Артуром... Ты сказал, что современному человеку всегда мало, что изменять — это нормально, — пробормотал Лука, натягивая капюшон на голову, чтобы скрыть лицо. — Я, конечно, ничего не имею в виду, но мы оба изменили, чтобы быть друг с другом, — отметил Элиотт.Лука все еще чувствовал себя ужасно из-за того, как он поступил с Хлоей, но в то же время это не совсем то же самое, как Элиотт поступил с Энни. Это было так же дерьмово, но между Лукой и Хлоей никогда не было чувств. Он не бросил кого-то, кого любил. И конечно, Ян, а теперь и Артур, были виновны в этом же, но почему это должно быть оправданием изменам? Зачем связывать себя с кем-то, если ты не собираешься быть верным?— Лука, конечно, я все еще хочу быть с тобой. Я сказал это лишь ради Артура, потому что знал, что он дерьмово себя чувствует.Лука подтянул колени к груди. — А разве он не должен так себя чувствовать? Я имею в виду, я знаю, что он один из моих лучших друзей, но я также дружу и с Алекс. Ей будет больно, и ее чувства тоже должны иметь значение.— Мы все еще говорим об Артуре и Алекс или о нас? — спросил Элиотт. Лука в отчаянии застонал. — Ни о ком. Обо всех. Я не знаю! Я просто не знаю, почему ты можешь так легко оправдать измену, а после вести себя так, будто я сошел с ума, потому что беспокоюсь об этом.— Мне очень жаль, Лука. Я бы ничего не сказал, если бы знал, что ты все еще не доверяешь мне, не веришь в нас, — голос Элиотта звучал холодно, и Лука понял, что они сейчас поссорятся. Вот почему он с самого начала не хотел ничего говорить. — Я доверяю тебе! Но иногда ты даешь мне повод сомневаться. Слепая вера так же плоха, как и недоверие. Элиотт отрицательно покачал головой. — Нет, это не так. Я верю тебе всем сердцем, я никогда не сомневаюсь в этом. Что может быть хуже, чем отсутствие доверия?— Это потому что ты знаешь, что я всегда буду рядом! Если кто-то и уйдет, то это будешь ты, не я. Мы оба знаем об этом, даже если ты отрицаешь это. Я уверен, что для меня не существует других, но ты сам сказал, что мог бы поискать кого-то получше, — Лука не смог поднять глаз, когда Элиотт встал и отвернулся. — Куда это ты собрался?— Я не хочу ссориться с тобой из-за этого, — сказал Элиотт голосом, лишенным эмоций, что, как уже знал Лука, означало, что он слишком много чувствует в данный момент. — Рано или поздно нам придется поссориться из-за этого, — проворчал Лука.— Может быть, — согласился Элиотт и ушел в другую комнату. Лука прерывисто вздохнул, но, как ни странно, ему не хотелось плакать. Он вообще почти ничего не почувствовал. Странно, но ему показалось, что он находился сейчас вне своего тела, наблюдая за происходящим в замедленной съемке. Такое чувство, что он знал, что это никогда не решится должным образом. Он продолжит накапливать неуверенность, пока больше не сможет сдерживаться. Элиотт уйдет, и Лука удостоверится, что он никогда не вернется. Такое чувство, что его сердце разрывалось на части, но следом оно снова казалось лишенным всяких эмоций, потому что на самом деле не осталось ничего. Это было всего лишь воспоминание, и теперь оно исчезло.***16.02.2020 ?Когда нам будет пятьдесят лет, мы будем женаты и поедем в Катманду?. Он сказал это в шутку, но теперь не мог перестать думать об этом, потому что Элиотт даже не моргнул глазом. Как будто он согласился, как будто это было неизбежно. И, возможно, это и правда неизбежно. Лука позволил себе надеяться на это. Рука Элиотта лежала на его колене, пока он вел фургон, а все их друзья болтались на задних сидениях. Луке нравился этот маленький пузырь, в котором они находились. Отдельно, но все еще часть банды. На Элиотте была его красная куртка, такая же яркая, как и он сам. Такая яркая, что вызывала улыбку на лице Луки. Элиотт повернулся, чтобы посмотреть на него, и Лука поймал себя на том, что смотрит в ответ так, как было бы неловко год назад. Но не сейчас. Он мягко улыбнулся. — Что?Лука пожал плечами и сказал достаточно тихо, чтобы его друзья не смогли потом издеваться над ним:— Я просто люблю тебя, вот и все.— О, и это все? — пошутил Элиотт, сжимая колено Луки. Лука улыбнулся и отвернулся к пассажирскому окну.— Ты мог бы сказать это в ответ, знаешь ли.— Эй, — окликнул его Элиотт, и Лука снова повернулся к нему, — я люблю тебя.Лука переплел их пальцы, и этот жест — как будто толчок, принес ему осознание, снова, что это не реальность. Или была, но это было так далеко в прошлом, что вполне могло быть в их прошлой жизни. И Лука снова начал злиться, потому что да, болезненные воспоминания оправдывали его решение. Но хорошие — еще хуже, потому что он осознавал, что терял и их. Он терял самые счастливые моменты своей жизни, и это было жутко несправедливо. Конечно, это то, на что он сам подписался, но разве они не могли бы позволить ему сохранить хотя бы некоторые воспоминания? Просто засунуть их глубоко в его память, чтобы не было так больно осознавать, что их отбирают?Его посетило вдохновение, и он крепче сжал руку Элиотта. Если они изменят воспоминание, то оно должно будет остаться, верно? Этот процесс умел стирать старые воспоминания, а не новые. — Элиотт? — спросил Лука, и сердце его учащенно забилось, как будто он вот-вот выйдет сухим из воды. Он мог бы, если ему повезет. Элиотт, нахмурясь, посмотрел на него в замешательстве. — Да?— Я хочу, чтобы ты разбил нахуй этот фургон.Глаза Элиотта чуть не вылезли из орбит, и он с трудом вернул внимание на дорогу. — Я... Что, прости?— Не волнуйся, ничего плохого не случится, — попытался успокоить его Лука. По крайней мере, он почти был в этом уверен. — Воспоминание просто должно измениться настолько, чтобы его было невозможно забыть.— Ты несешь какую-то чушь, Лука, с тобой все в порядке? — в голосе Элиотта слышалась паника, и Лука понимал его. В других обстоятельствах его слова были бы серьезным поводом задуматься, но сейчас все по-другому. — Пожалуйста, просто сделай это, — начал умолять Лука.— А как же наши друзья, Лу? Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них пострадал! — Элиотт привел логичный аргумент, но Лука понял, что он не слышал их друзей около пяти минут. Они уже исчезли. — Их здесь нет, Элиотт. И нас тоже, по правде говоря.— Я не понимаю, о чем ты говоришь, блять!— Просто посмотри на заднее сиденье.Элиотт повернулся, и Лука буквально видел, как побелело его лицо. — Что за хуйня здесь происходит?— Это воспоминание, — попытался объяснить Лука, надеясь, что это не звучало слишком безумно. Широко раскрытые глаза Элиотта говорили ему об обратном. Что он и в самом деле похож на сумасшедшего. — Это воспоминание, потому что я пытаюсь забыть тебя.— Зачем ты пытаешься меня забыть? — обида сквозила в голосе Элиотта.— Потому что ты сделал это первый, — ответил Лука почти шепотом. Элиотт либо не знал, что на это сказать, либо не расслышал Луку. Честно говоря, Луку устроил бы любой вариант. Однако он получил бы болезненное чувство удовлетворения от удивления Элиотта, потому что это, вероятно, только часть того, что почувствовал Лука, когда пришел в видеоклуб и понял, что его парень понятия не имеет о том, кто он такой. Часть его действительно хотела, чтобы Элиотт почувствовал ту же боль, даже если этот Элиотт — всего лишь плод его памяти.— Значит, ты хочешь, чтобы я разбил фургон? — все, что сказал Элиотт, когда решил снова подать голос.— Да, будь добр.— Значит, так ты сможешь это запомнить... Но зачем тебе это?— Затем, что я был так счастлив в этот момент и думал, что мы будем любить друг друга вечно, — он понимал, что звучит жалко. Элиотт молчал с минуту, но после посмотрел Луке прямо в глаза с таким выражением лица, которое обычно приберегал для спальни. — Нахуй все, — сказал он, убрал обе руки с руля и наклонился, чтобы поцеловать Луку так страстно, как никто и никогда не целовал. Лука растворился в поцелуе, пока грузовик на другой стороне дороги не врезался в них и не отправил фургон крутиться по спирали. Элиотт держался так сильно за Луку все это время. И Лука думал все это время, что он создал такое воспоминание, которое стоило бы запомнить. Когда фургон приземлился на бок, они оба были покрыты кровью и царапинами от разбитого стекла, но все еще дышащие, намеренно крепко сжимающие друг друга в объятиях. — Я не хочу, чтобы ты меня забывал, — Элиотт почти рыдал, и Лука на секунду перестал дышать, потому что как бы ему ни было больно, он тоже этого не хотел. Это сбило его с ног, как удар кирпичом по голове, или, возможно, как грузовик, который только что заставил их фургон перевернуться. Это была чертовски тупая идея, и он не хотел забывать Элиотта. В них было слишком много любви слишком долго, и лишить себя этого — самое худшее, что он мог бы придумать. — Я не хочу забывать тебя, — тихо сказал Лука, и его затрясло, отчасти от адреналина, отчасти от этого прозрения. — Дело не только в этом самом моменте или в той ночи, когда ты купил свою новую куртку. Я не хочу забывать тебя. Я облажался, боже, я такой идиот, Элиотт, я так люблю тебя и не хочу забывать.