Глава 22 (1/1)

- Эртан Демиркан столкнул мою сестру с обрыва. Неважно при этом, сделал ли он все физически, но его действия привели к такому исходу. Если бы он не захотел избавиться от Ирмак посредством своей матери...Неужели в сознании этого человека не проясняется очень простой факт, думала Фирузе. Если допустить, что он говорит правду, то виноватой в смерти Ирмак можно признать, прежде всего, Иджляль Демиркан! Нет ни одного доказательства, что Эртан потребовал от нее поехать в дом Ирмак и, солгав, вынудить отца Ирмак избавиться от позорящей дом дочери. А вот ее разговор по телефону, ее поведение... - Этот пес пожалел о содеянном и хотел броситься вслед за моей Ирмак. Но не стал. Он не просто сын шайтана, он трус!А еще интересно, подумала Фирузе, куда подевалась "невеста" Эртана, о которой говорила Иджляль. Не были ли фотографии, показанные Ирмак, подделкой? Знал ли Эртан вообще, что происходит? - И знаешь, что самое занимательное? Когда я вернулся в Стамбул, тело моей сестренки уже достали и вскрыли. Я подкупил сотрудника бюро, и мне отдали заключение. Моя Ирмак не была беременной. Больше того, она была еще девушкой. Понимаешь, что это значит?"Только то, Салих Доган, что и ты, и твой отец заставляете женщин расплачиваться за чужие грехи!" Фирузе едва сдержалась, чтобы не бросить это в лицо преступнику, но понимала, что силы неравны и последствия для нее могут быть ужасными. - Это значит, что мой отец мог бы разрешить все одним только визитом к гинекологу. Врач опровергнул бы ложь Иджляль, и моя Ирмак не была бы вынуждена... Кажется, на глазах Салиха появились слезы? - Но отец уже расплатился, - рассмеялся вдруг похититель холодящим душу смехом. - Я пришел к нему однажды ночью... Он не раскаивался. До последнего твердил, что боролся за честь семьи. Но кому нужна эта честь, если моя Ирмак, светлая, красивая, солнечная Ирмак прыгнула со страшной высоты, если ее тело обезобразилось при падении на камни, а глаза закрылись навсегда? "Значит, он и отца своего убил", - с ужасом пронеслось в сознании Фирузе. - Вот такая история, - закончил Салих. - Эртан Демиркан поиграл с моей сестрой и бросил ее. Сам не решился сказать, мать прислал. С этой лживой женщиной я тоже разберусь, но позже... А вот с ним и с тобой - начал уже сейчас. У Фирузе бешено застучало сердце. Она отказывалась верить в виновность Эртана. В этой истории были белые пятна, но...- Что же ты молчишь, девушка? Я разрешаю тебе открыть рот. Я так много сказал тебе и хочу услышать твое мнение, - велел Салих, пристально глядя на Фирузе. "Действительно ли хочешь?" - Фирузе казалось, что у нее пропали силы, но с этой фразой похитителя хотя бы малая толика вернулась к ней, и она подавила в себе желание едко ответить. Благодаря тому, что ремни ослабили, к рукам и ногам стала возвращаться чувствительность. Фирузе немного шевелилась, когда Салих Доган отворачивался от нее или воздевал глаза к потолку, увлеченный своей эмоциональной тирадой. Она не была уверена, что сможет бежать, но хотя бы получилось идти...Ужасно хотелось пить. Голова все еще болела, хотя Фирузе немного свыклась с этим ощущением и даже могла ясно, как ей казалось, мыслить. В глазах периодически туманилось и двоилось. Тошнило, но после того, как Салих милостиво позволил убрать кляп, стало получше. Она сбежит, сбежит при первой возможности! Но появится ли у нее такая возможность?Фирузе никогда не отождествляла себя с принцессой из сказки. Она была уверена, что Эртан и родители ищут ее, но успеют ли они вовремя? Она тоже хочет и будет бороться за свою жизнь! Страх, который накрыл ее в самом начале, сейчас не стал меньше, но Фирузе добилась того, что смогла его контролировать. От того, что она станет плакать и унижаться, лучше не будет. Не помогут и язвительные комментарии. Надо оставаться спокойной и выжидать. - Мне жаль вашу сестру, - сказала она наконец, чувствуя, что слова приходится почти выталкивать из еще плохо слушающихся губ.- Что-что? - наверное, ее голос и впрямь звучал очень тихо, и Салих Доган не расслышал сказанного.- Да у нее в глотке пересохло, - вмешался Омар. - Ну так дай ей попить. В наши планы не входит уморить тебя здесь, милочка, - обратился Салих снова к Фирузе. Омар нашел бутылку с водой, открыл ее и поднес к губам девушки. От жажды помутилось в голове, и Фирузе почти попробовала... но остановилась.- Боится, что в воду что-то подмешано, - со смесью раздражения и восхищения произнес Омар. - Возьму идею на заметку. А сейчас не трясись так, - сказал он Фирузе. - Вода чистая, пей! Или придется залить?Фирузе взглянула на него с ненавистью и отпила, потом еще и еще... Она не могла остановиться, пока бутылка не опустела. И сразу почувствовала себя лучше. Как может изменить состояние человека всего стакан чистой воды! - Повтори теперь, что сказала, - потребовал Салих.- Я сказала, что мне жаль вашу сестру, - проговорила Фирузе уже четче и по тому, как исказилось выражение лица похитителя, поняла, что выбрала не самую верную фразу.Салих бросился к ней, но сдержался и так и застыл - словно зверь в прыжке.- А я бы на твоем месте себя пожалел, Фирузе Пенар. Такие, как ты, очень ценятся, но что останется от тебя, когда я продам тебя в подпольный бордель, где твое красивое личико состарится на десятки лет всего за месяцы, где ты заразишься всеми мыслимыми и немыслимыми венерическими инфекциями. Станешь тогда нужна своему драгоценному Эртану Демиркану? Салих практически шипел, и Фирузе с ужасом осознала: именно такую участь он готовит для нее. ***Когда старая Фатима рассказала своему мужу об увиденном, тот только всплеснул руками.- И ты еще раздумываешь?- Это же бандиты, Мустафа. Они и нас не пожалеют.- Аллах все видит, женщина, - Мустафа погрозил ей пальцем. - Все видит. Пойдем скорее к соседям, попросим телефон.- Будем звонить в полицию? - робко поинтересовалась Фатима, уже чувствуя у своего лба холод дула пистолета, а на горле - шелковую удавку. - Мехмету, Мехмету позвоним! Мехмет? Фатима вдруг оживилась и даже позабыла о своих фаталистичных переживаниях. Как она сама о нем не подумала! Правду говорят, одна голова хорошо, а две - лучше.- Идем тогда скорее, - уже сама торопила она мужа, который, как ей казалось, слишком медленно одевается. Мехмет, конечно, поможет. И с души Фатимы упадет груз вины за то, что она не попыталась помочь человеку, и их семье не будет ничто грозить!***Когда телефон зазвонил снова, Эртана пробрала дрожь. Он не мог признаться Беррак, но такого чувства бессилия и ужаса, как при виде фото беспомощной, связанной Фирузе, он не испытывал, наверное, даже на том обрыве, когда хотел броситься вслед за Ирмак. Наверное, во второй раз чувства становятся острее. Взглянув на экран, Эртан с облегчением понял: это Мерт. Поднял трубку:- Есть зацепка, - сообщил Мерт. - Мы пробили все номера машин, попавших в поле зрения камер в Стамбуле сегодня. Извини, что это заняло так много времени, но...- Я понимаю. Дальше?- Есть один человек, Омар Тунч. Несколько лет назад его задержали по делу о торговле людьми, но отпустили в связи с нехваткой прямых доказательств. По слухам, его покровитель является главой банды "Янгин", а их деятельность - подпольные бордели и торговля наркотиками. Внутри у Эртана все похолодело. - И?- Мой контакт сообщил, что Омар Тунч знаком с Салихом Доганом. Они вместе провернули несколько мелких дел с наркотиками, и Салих на хорошем счету в "Янгин", хотя не является членом банды в полноценном смысле. - Ты думаешь, - начал Эртан и осекся. - Омара Тунча камеры засекли на подъезде к заправке недалеко от головного офиса "Демиркан". Еще раз - когда он предъявлял документы на выезде из Стамбула. Инспектор мельком видел еще одного мужчину, но стекла машины были затонированы, а постовые не обязаны проверять пассажиров. Поэтому в салон никто не заглядывал. По той дороге Омар мог отправиться в несколько поселков, и сейчас мои люди проверяют все версии. - Но какова вероятность того, что Салих Доган действительно привлек Омара Тунча? Он мог действовать в одиночестве.- Кто-то должен был вести машину и контролировать девушку, если она придет в сознание. Такое лучше делать вдвоем. И кстати. Еще один контакт дал сведения, что Синан Четин, репортер газеты "Острый перец Стамбула", был найден в своем доме без сознания. Ему подмешали какой-то сильный препарат. - Он жив?- Да, но пропали его документы. Их могли использовать для изготовления поддельного пропуска. - Я могу что-то сделать, Мерт? У меня уже нет сил сидеть сложа руки. Раздался гудок, связь оборвалась, но спустя минуту, показавшуюся Эртану вечностью, Мерт перезвонил:- Брат, у меня хорошие новости. Мой бывший коллега, сейчас глава одного из отделов департамента полиции, получил сведения о том, что в деревне под Стамбулом в заброшенном доме появились подозрительные пришлые люди. Мехмет сказал, что они будто бы видели, как в дом заносят связанного человека.- Мне нужны координаты. - Я сброшу тебе их, но... Должен предупредить, что в дело вступает полиция. У них больше полномочий, и я не могу обещать...- Гарантируй мне безопасность Фирузе. Об остальном позабочусь я сам. И... спасибо, Мерт.- Пока не за что. Мы не можем быть уверены, что в руках бандитов именно твоя девушка. Я немедленно выезжаю туда и проверю все.- Держи меня в курсе, - сказал Эртан, и звонок завершился. Теперь оставалось только одно: сделать все, чтобы вызволить Фирузе из лап Салиха Догана живой и невредимой. ***Связи решают все. Отец Эртана часто повторял это, и Эртан хорошо запомнил, что полезные знакомства могут иметь порой большую ценность, нежели деньги. А в сочетании с деньгами они приобретают и вовсе небывалую мощь. Это оправдывалось много раз. Долгие годы, памятуя о том, что в бизнесе все средства хороши, Эртан уделял внимание наращиванию полезных связей. И сейчас это пригодилось. Хотя он сам не имел контактов главы банды "Янгин", он знал того, кто знал того, кто его знал. И договориться о телефонном звонке было не так уж сложно. Когда Эртан закончил разговор, то почувствовал одновременно отвращение и облегчение. Об этом придется забыть; об этом никто не узнает. Но Салих Доган, где бы он ни оказался, больше никогда не навредит его семье. ***Фирузе с ужасом осознала: именно такую участь Салих Доган готовит для нее. Если бы она смотрела фильм, план показался бы отменно злодейским. Но это был не фильм, это была реальность, а она, Фирузе, безо всякого на то желания стала героиней настоящего кошмара. Внезапно в дверь постучали. - Ты же говорил, что дом заброшен, - тихо сказал Салих Омару.- Так и есть, - пожал тот плечами. Из-за двери кто-то закричал:- Откройте, хозяева, мы с добрыми намерениями!Фирузе дернулась в путах, но лишь причинила себе боль. Омар, заметив ее движение, снова пригрозил девушке ножом и сказал Салиху:- Это, наверное, местные, хотят узнать, что мы за птицы. Здесь так принято, знакомиться с соседями. Может, даже гостинцев принесли. - Они что, идиоты? Слушай, Омар... Мы не можем как-то проверить? Твои люди еще не подъехали?- Хорошо, что не подъехали. Меньше внимания, больше эффективности. Ты пойми, не откроем, и снова ломиться будут. А поболтаем немного - избавимся от назойливых крестьян поскорее. Спровадим нежданчиков, и продолжим с нашей красавицей. Салих согласно кивнул, прошел в коридор и подошел к двери:- Кто там?- Открой, и посмотришь, брат! - донесся до него чей-то добродушный смех. - Гость на пороге, а ты Аллаха не боишься? Открывай, брат!Салих кивнул Омару - мол, следи во все глаза. Фирузе ничего не видела, так как узкий коридор уходил в сторону, и скрывал поле зрения у двери. Она задрожала, понимая, что сейчас нужно закричать, как-то подать знак, и сразу же ощутила: холодное лезвие ножа коснулось ее кожи. Конечно, Омар не мог не прочесть ее мысли. Вдруг из-за двери послышалась возня, затем чей-то крик - и бандит, позабыв о пленнице (а куда она денется?) бросился туда. В тот же миг в комнату, взламывая наспех заколоченные досками окна, влетели экипированные бойцы полицейского спецподразделения. Фирузе плохо запомнила момент, когда ее освободили от ремней, вывели из дома на подгибающихся ногах. Она увидела, что и Салих, и Омар лежат на земле под прицелом оружия полицейских. Кто-то подошел к ней, и она испугалась, забилась в его неожиданных объятиях. - Тише, Фирузе, тише. Закончилось, все закончилось.Это Эртан.Эртан был рядом, обнимал ее, целовал ее волосы, глаза, говорил, как волновался, как рад, что она жива. Спрашивал, как она себя чувствует, наспех осматривал ее тело в поисках каких-то повреждений. - Они ничего не заставляли принять, ничего не кололи тебе? - спрашивал он, и держал так крепко, что Фирузе трудно было дышать. - Ты все же пришел за мной, - прошептала она и, ощутив жестокую головную боль, потеряла сознание в его руках.