Вихрь (1/1)

Я проснулся, сначала не очень-то и хотелось открывать глаза, но я неожиданно вспомнил, что Ноэль где-то поблизости, и тут же вскочил. Никогда не чувствовал себя лучше, будто заново родился. С кухни доносился звон посуды и ароматные запахи: кофе, корицы и лазаньи с беконом. Я хотел накинуть хотя бы халат, но, убедившись, что его, видимо, позаимствовал Ноэль, удовлетворился шортами и майкой. Когда я вошел, Эль стоял у плиты, меня не замечая, и что-то тихонько напевал себе под нос.От вчерашней депрессии не осталось и следа, что меня несказанно и совершенно искренне обрадовало. Я обвил руки вокруг его талии, странно, но Эль не испугался, наверное, чувствовал мое приближение.- Доброе утро. Что это ты тут делаешь? – прошептал я ему на ухо. Эль слегка коснулся моей руки легким жестом смущения и весело ответил:- Вообще-то, я собирался приготовить тебе завтрак. Но для меняэто сродни пытке. Ты же знаешь, мне ничего нельзя, а как хочется! И все-таки я герой! – он самодовольно улыбнулся. – Я не съел ни кусочка! Заслуживаю похвалы?- Конечно, - я с улыбкой чмокнул его в щеку. – И все же, хоть разок, может, поешь нормально? Сомневаюсь, что от этого ты хоть чуть-чуть потолстеешь.- Ты – демон-искуситель. Даже и не говори такого. Я так мучался, а ты сейчас все испортишь! Элевы пробы были назначены на шесть вечера, а сейчас день еще только рождался, и в запасе у нас оставалась уйма времени. Ноэль от волненияне знал, куда себя деть, он просто не мог сидеть спокойно, вскакивал каждые пять минут, метался по комнате взад-вперед, пока я не клал руки ему на плечи и вновь не усаживал на диван. Репетировать было уже поздно: ему посоветовали совсем не танцевать в последний день, это может лишь навредить. Неожиданно в голову мне пришла, на мой взгляд, восхитительнейшая мысль! Я спросил, а почему бы, собственно, нам не съездить на пляж. У меня сегоднябыли лекции, но не мог же я покинуть это прекрасное существо ради каких-то идиотских занятий! Эль с радостью согласился. Мы катили по шоссе в моем маленьком открытом ?субару?, и солнце яростно слепило глаза. Стояла та замечательная пора, когда лето еще не совсем сдало свои позиции, и осень вроде бы пока не наступила. Вряд ли на пляже будет слишком много народу, скорее всего, только мы одни, в такое время у людей почему-то просто не возникает и мысли о пляже, отпуска закончились, и все теперь снова взялись за работу. Как только машина остановилась, я выскочил из нее, будто подкинутый невидимой пружиной и, поймав восторженный взгляд своего спутника, скинул ботинки и очертя голову бросился внизпо каменистой тропинке, туда, где вдалеке мерцали волны цвета моих глаз. Бросив мимолетный взгляд, я заметил, что Дорин следует за мной, правда медленнее и осторожнее. Он не смотрел под ноги, он не сводил глаз с меня. Если бы не его тепло, наверное, меня бы это позабавило. Но с какого-то момента в прошлом, который я затрудняюсь вспомнить, мне тоже захотелось не отрывать взгляда от его изумительного лица.Золотой диск в небе своим сиянием сводил бы с ума, если бы не миниатюрные белокурые облачка в своем стремительном беге никого и ничего вокруг не замечающие. Казалось бы, о такой погоде можно только мечтать, и вряд ли уже сегодня она испортится, но, несмотря на это, с самого утра меня преследовал навязчивый,непонятно откуда взявшийся образ: черный вихрь, называемый смерчем, медленно, будто в замедленной съемке, делающий оборот за оборотом и засасывающий в себя все вокруг: деревья, дома, людей, воду в реке, песок. Почему-то я связывал это с собой и Элем, ангелом моих снов, воплотившихся в реальность. Мне представлялось: вот мы – я и он – два воздушных потока встречаемся, сливаемся, и из нашего единства и противоборства рождается смертоносный вихрь, после уничтожающий нас обоих. Но я также знал, что такого никогда и ни за что не случится, у нас все будет хорошо, мы удержим счастье, пока сами этого хотим. Теперь мы спустились на песок и бежали к воде, то есть, он бежал, а я за ним еле-еле поспевал. Наконец, мы остановились, чтобы отдышаться и раздеться. Я уже стянул рубаху через голову и собрался стащить штаны, как движения Эля приковали мой взор. Я заворожено смотрел, как он выскользнул из футболки, а потом, оставив и джинсы покинутыми валяться на песке, побрел к воде, как солнце лижет, изнывая от нежности, его белоснежные совершенной формы ноги, и все никак не мог оторвать глаз. Неожиданно ангел обернулся ко мне и изящным изгибом соблазнительных уст поманил за собой. Я сделал шаг, второй, как ребенок, следующий зову флейты гамельнского крысолова, влекомый его улыбкой. Он засмеялся – будто звук небесных колоколов – и волшебство секунды разбилось вдребезги, уступая место теплу и свету реальности. Эль бросился к морю, а я со смехом устремился за ним. Мы барахтались в теплой воде, словно дети. Мне хотелось, чтобы этот миг длился вечно – ничего не желать, ни к чему не стремиться, только смеяться и не думать ни о чем. Потом, чувствуя себя совершенно счастливыми, мы, собрав с песка одежду, вскарабкались по каменистой тропинке вверх, к дороге, где ждал нас мой верный ?субару?. Почему-то я вновь вспомнил о странном образе – смерче, черном вихре, и все счастье момента вдруг куда-то испарилось, остались лишь тревога и ожидание. Когда я уже был на вершине и стоял, гордо оглядывая бескрайние бирюзовые просторы, которым я мог придумать только одно название – ?свобода?, и мне захотелось хотя бы на миг стать золотым солнечным лучом, стекающим с небес на встречу с морем, Дор, чуть-чуть отставая от меня, еще не преодолел последние метрыкаменистой тропинки. Я обернулся к нему, чтобы с улыбкойнаблюдать, как он карабкается вверх, одновременно я прыгал на одной ноге, пытаясь натянуть джинсы. Что произошло в следующий момент, я не понял до сих пор. Все вокруг закружилось черным, будто мы оказались в самомцентре вихря, в том месте, что называют ?глазом бури?, и неожиданно я утратил точку опоры. Так медленно, будто просматриваемая по кадрам пленка, я улетал, но не вверх, а куда-то все ниже и ниже. Ничего не понимая, я нелепо взмахнул руками. Мне казалось, что это неправда и что сейчас я запросто смогу взлететь обратно и обнять Дорина. Но на его лице, обращенном ко мне, читался неподдельный ужас. Мне захотелось рассмеяться и воскликнуть: ?Да брось ты, Дор! Это же не взаправду!?, но я падал, и почему-тодаже слова умирали не родившись. В последней попытке дотянуться до Дора, я вытянул руку ему навстречу. И он, быстрый как молния на фоне общей затянутости, рванулся ко мне, но сантиметр…Все решил один сантиметр. Вдруг мне стало так грустно от отсутствияприкосновения знакомого тепла, что ни о чем другом я даже думать не мог, а потом была боль, багряно-алая, как бархатистые розы и сладко-тягучая, как клубничный ликер, тьма опустилась на мой мир, который больше не был только моим. Поначалуя не мог заставить себя действовать. Я стоял и тупо взирал с утеса вниз, на время забыв, где я и что я. Вот Эль. Секунду назадон стоял передо мной и улыбался. А теперь его нет. Где он? На этом мои мысли разбивались о стену неверия. Не думая, зачем и почему, я, чуть ли не кубарем, скатился по тропинке вниз. Вон там – что-то белоснежное и золотистое. И красное. Мне было так хорошо. Ничего не видеть. Не слышать. Не чувствовать. И все же чего-то не хватало. Может быть, обжигающего тепла? Все во мне замерзло и остановилось. Я искренне захотел проснуться, выплытьиз странного видения и разобраться, чего так жаждет мое тело, моя душа и мой разум. И тогда я открыл глаза. Сначала я видел только голубое. Чисто-голубое с белыми разводами. Потом появилось лицо. Красивое лицо. Парень. И глаза – безумные, как будто секунду назад он потерял все и больше ему незачем жить. Я улыбнулся ему, чтобы хоть как-то развеять его отчаяние.- Эль…-полувсхлип-полувыдох. И пришла память, немилосердной дланью коснувшись моего чела. Она открыла дорогу боли, я застонал.-Э…ль, - белые как снег губы и бледное лицо. Мокрые щеки. Отчего? Я всхлипнул. Боль больше не была умиротворяющей и уводящей в себя, она рвала мою плоть, танцевала по моим нервам, резкая, как крик, острая, как лезвие катаны. Тогда я закричал, и боль эхом отразилась в небесах. Я постарался взять себя в руки и хоть что-нибудь сделать. Эль такой…но он живой! Я затараторил:- Не двигайся, ладно? Сотовый…У меня сотовый в машине…Я сейчас…Сейчас вызову скорую…Потерпи, лучик…- я назвал его так, как миллион раз называл в мыслях и ни разу вслух. Лучик. Да, перво-наперво нужно вызвать скорую. Я вскочил.- Куда ты? – изумленно прошептал мой ангел. Ангел со сломанными крыльями.- Я вернусь. Вернусь. Сейчас. Через секунду. Подожди, – я побежал наверх так, как не бегал никогда в жизни и вряд ли буду когда-либо еще. Дальше все помню очень смутно. Были машины и люди в белых халатах, еще меня о чем-то спрашивали, и я даже отвечал, совершенно не думая что. Одна мысль вертелась в голове: Эль теперь опоздает на пробы, роли ему не достанется. Еще отчего-то хотелось рыдать. Пришел в себя я только в больнице, уже была середина ночи, а мне еще никто не сказал и слова. Тогда я понял, что произошло, и заплакал.