Бурная ночь. (1/1)

Она гуляла в скверике недалеко от университета после вечерних занятий в кружке, когда увидела несущегося ей навстречу Дифенбейкера. Солнце клонилось к закату, и в это время Бентон, как правило, возвращался домой либо проведать ее, либо, если не было других дел?— насовсем. Волк был очень активен и явно взволнован, потому что сразу же начал кусать девушку за рукава, полы рубашки-платья, лодыжки и тут же отскакивал, вероятно, в попытке указать направление.— Что случилось? —?Айвери напряженно свела брови к переносице. Диф тявкнул и мотнул головой. Отбежал, затем опять приблизился, без конца подпрыгивая. Снова отбежал. —?Где Бен? С ним что-то случилось? —?она не на шутку перепугалась. Волк снова тявкнул. —?Ты знаешь, где он??В ответ Диф засеменил по кругу, нюхая асфальт. Таким образом он пытался показать, что не знает, но готов искать по запаху.Через пару часов поисков, когда на улице уже стемнело, его обоняние привело их с Айвери к старому заброшенному заводу. На одном из верхних этажей виднелся тусклый свет. Волк рванулся было к зданию, но Айвери его приостановила.— Там есть люди, кроме Бена? Ты чувствуешь? —?спросила она. Диф бафкнул, раздув щеки. —?Тогда давай обойдем этот корпус, посмотрим, на чем они приехали. Лишим их транспорта?— лишим путей к отступлению. Ну, или, хотя бы, фора полиции будет. —?Она вытащила из кармана надетых под тунику джинсовых легинсов телефон и позвонила в службу спасения.Стараясь оставаться незамеченными, девушка и волк отыскали припаркованный за кустарником безобразно разросшегося тиса автомобиль и благополучно лишили его аккумулятора, а следовательно, и возможности завестись.?? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?***Бентон очнулся от увесистого шлепка по щеке и обнаружил себя висящим посреди большого серого помещения с железными квадратными колоннами, вероятно, некогда бывшего рыбоперерабатывающим заводом, так как запах рыбы чувствовался до сих пор.Руки его были закованы в железные браслеты кандалов, перекинутых через огромный крюк, и очень болели. Как и голова. Носки едва касались пола. Небольшое пространство впереди освещалось одинокой мигающей лампой, под которой темнел силуэт, вероятно, вернувшегося туда после оплеухи мужчины. Констебль тряхнул головой. Он помнил, как возвращаясь с работы, увидел у своего дома подозрительного человека, вспомнил телосложение подозреваемого и был уже готов произвести арест, но мужчина заметил его и бросился бежать. Только когда в азарте погони в очередном переулке Бентон наткнулся на высоченную глухую стену и обнаружил отсутствие пожарных лестниц на примыкавших домах, он понял, что это была ловушка. Последовал сильный удар по затылку. Потом темнота.Между тем к нему приблизился человек тех самых, предположенных и подтвержденных видеозаписью в отеле габаритов. Насколько констебль мог разглядеть в полутьме, он был одет во все черное, голову покрывала кепка, а лицо было скрыто за платком на манер членов мексиканских банд.—?Лучше бы ты не светился в ящике, умник! —?хриплым голосом проговорил мужчина, держа в руке биту. В нос Бентону ударил исходивший от него ядреный запах табака. После еще пары колких фраз о бессмысленности пребывания канадца в Штатах и нажитых врагах, начались такие же бессмысленные побои. Бентон держался до последнего, не представляя, сколько времени тянулась эта пытка. Наконец его обессиленное тело сняли с крюка. Финальной точкой экзекуции стал удар коленом в лицо, после которого констебль потерял сознание. Его за подмышки поволокли к большому проему, где когда-то было окно, под которым располагался пруд-охладитель, и перекинули через бортик.—?Проще было бы тебя пристрелить,?— прохрипел мужчина,?— но тут бомжей, как собак нерезаных! Гул от выстрела привлечет ненужное внимание.??Вода сделает свое дело! А я закончу свое! Не помрешь от удара, так захлебнешься! Обмякшее тело канадского полицейского погрузилось под воду, которая с первым вдохом начала заполнять его легкие. Преступник высунулся посмотреть на итог казни, удовлетворенно ухмыльнулся и исчез в глубине завода.Констебль тем временем шел ко дну пятиметрового пруда, уже успевшего затянуться ряской и кое-где порасти тростником. Внезапно кто-то схватил его за грудки и дернул наверх. Сквозь забытье, будто находясь где-то вне собственного тела, он чувствовал ритмичные надавливания на грудную клетку в области сердца. Несколько вдохов в рот, и между ними удар в грудину. Потом он уже выплевывал выливавшуюся из легких воду, и, приняв удобное для этого положение, пытался откашляться и продышаться.— Подкрепление уже близко,?— его приобняли за плечо со спины. Фрейзер не сразу осознал, кому принадлежал этот голос. Увидеть он смог уже удаляющуюся невысокую фигуру. Где-то совсем близко завыли сирены, потом раздались звуки предупредительных выстрелов и громкие призывы полиции сдаться. Фрейзер улегся на бетонный пол и снова отключился.? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ***—?Здорово тебя помяли. —?Айвери прихорашивалась перед зеркалом, укладывая волосы.—?Не делай вид, что для тебя это новость,?— тихо ответил Бентон, лежа на кровати. После больницы, где врачи при осмотре поставили ему небольшое сотрясение и множественные ушибы с трещинами нескольких ребер, Рэй привез его домой?— соблюдать предписанный постельный режим. —?Куда ты собираешься?—?В свою квартиру…—?Для этого нужен макияж? И почему здесь?!—?А вдруг своего принца по пути встречу?!—?Это два шага вперед и налево.—?Спасибо большое. —?Девушка развернулась и стянула с плеча рукав черной футболки-поло, оценивая при этом свой внешний вид. —?Это точный маршрут? Я не заблужусь?—?Нет,?— почти шепотом ответил Бен, чувствуя дикую усталость от всего сущего. Он прикрыл глаза и попытался вздохнуть сквозь боль. Входная дверь захлопнулась за Айвери, но через время щелкнула, открываясь, и снова захлопнулась. Тонкий запах женских духов заставил сосуды в его голове чувствительно сжаться. Он опять оказался в той же ситуации наедине с той же женщиной: весь в синяках с голым торсом и в красных ночных брюках.—?Франческа… —?беззвучно проговорил констебль.—?Бентон?! —?с каким-то придыханием и одновременно надеждой в голосе позвала она.Неимоверным усилием воли Фрейзер разлепил веки и, повинуясь заложенному с детства в подкорку поведению истинного джентльмена, сел. Про себя он умолял небеса избавить его от необходимости в очередной раз объяснять сестре Рэя, что сейчас она совершенно некстати, и он не готов даже разговаривать, не то, что придаваться флирту. Он хочет остаться один. Или с Айвери…?С Айвери???— констебль ухватил пронесшуюся мысль, что называется, за хвост, и осознал, что она буквально согревала его. Эта девочка занимала так много места в его жизни в последнее время даже не потому, что ему велено присматривать за ней, а просто потому, что она другая. Ее юному уму уже было подвластно то, к чему не каждый мог прийти и на склоне лет. Она доставляла много хлопот своим неповиновением, но ему нравилось наблюдать за ней. Он пытался понять, какая она на самом деле, постигнуть ее миропонимание и причины, по которым она выбрала именно такой способ самовыражения. Бентон думал обо всем этом сейчас, обреченно глядя на почти раздетую Франческу, стоящую на полпути от двери к его постели.—?О! Ночное рандеву! —?Айвери распахнула дверь, видимо, с ноги. ?Френни в ужасе встрепенулась и поспешила прикрыть глубокое декольте очень короткого платья, оборачиваясь к внезапной гостье. —?Презервативы в комоде под труханами! —?Девушка щелкнула выключателем, погрузив квартиру в полутьму. —?Так романтичнее. —?Она по-мальчишески грубо похлопала Френни по плечу, зло процедила: —?Аu revoir! *?— и ретировалась.Фрейзер понял, что за этим прощанием может последовать целая череда разрушительных катаклизмов, потому что Айвери, и он это понял с самого ее появления, считала его своей безраздельной собственностью. И ничье другое мнение ее не волновало, начиная от декларации об отмене рабства и заканчивая его собственным.—?Франческа, звони Рэю! —?выдохнул Бентон и резко встал. Схватился за ребра. Эластичная повязка, стягивающая их, разошлась и змейкой начала спадать на пол. Констебля повело влево. Девушка дернулась к нему, но он остановил ее, выставив вперед руку. Френни в панике завертелась вокруг своей оси, и лучшее, что она могла придумать, это включить свет.—?Зачем?—?Ты не представляешь, на что способна эта девочка! —?Ему было очень стыдно за то, что он должен был сказать, но жажда одиночества пересиливала все хорошие манеры и желание вести разъяснительные беседы на тему: ?Ты мне нравишься, но как друг?. Конечно, Айвери горазда на выходки, но не в масштабах ядерной войны и членовредительства. —?Ее нужно найти! И чем быстрее, тем лучше! Она под моим присмотром и страдает биполярным расстройством! Не приведи Господь, начнется рецидив! —?Бентон похромал к окну, ведущему на улицу, избавляясь от остатков бинта.Устроив показательное представление, Айвери выбралась на крышу и спустилась по пожарной лестнице к тому самому окну, через которое было видно кухню констебля. Благодаря приоткрытой раме, она могла слышать все, о чем говорилось в квартире, и веселиться от той ахинеи, которую Бен накручивал Франческе на уши.— У нее пиромания, понимаешь? И синдром собственника. Из-за своей избалованности, она полагает, что всё принадлежит ей. И к утру либо кто-то останется калекой, либо будет полыхать половина города!—?Таких в психушке закрывать надо! —?недовольно высказала девушка.—?Френни,?— Бентон отвлекся от созерцания пустой улицы. —?Сейчас не время рассуждать. Нужно действовать! —?Он одарил ее суровым взглядом. —?У Айвери несколько лет была ремиссия. Ты видишь, как влияет на людей непривычная ситуация??—?Я что должна была спрашивать разрешения прийти сюда у какой-то невменяемой девицы?—?Хотя бы у меня,?— глухо проговорил констебль. Снова направив взор за окно, он уперся одной рукой в откос, вторую же продолжал прижимать к ребрам. —?Найди Рэя. Я за нее головой отвечаю…—?У меня нет с собой телефона,?— Френни покопалась в сумочке.—?Можно позвонить от мистера Мустафи, он живет двумя этажами ниже в противоположном крыле,?— посоветовал Бентон, рассчитывая на то, что, если Франческе еще дорога репутация приличной девушки, в таком виде ходить по квартирам в поисках связи она не станет.Не солоно хлебавши, Френни поспешно удалилась, а Бентон, болезненно морщась, добрел до кровати и грузно улегся на нее. Ругая себя за бессилие, он смотрел в пространство. Констебль полагал, что диалог с сестрой напарника пройдет в более корректной форме, но не смог себя сдержать, и выглядело это довольно грубо. Непрошеная гостья, пытающаяся оправдать свое не первое вторжение в его личное пространство, времени на пререкания с которой не было, и юная протеже со снарядом в голове, которая сейчас наверняка снова бродит по крышам и замышляет невесть что. От самобичевания его отвлек грохот в кухне, просматривающейся с постели. Затем раздался заливистый смех. Фрейзер медленно перекатил голову на бок.На полу под открытым окном, сгруппировавшись и задрав согнутые в коленях ноги, лежала Айвери. Она держалась за живот и звонко хохотала. Парень облегченно, насколько позволяла боль, вздохнул и покачал головой.—?Боги! —?задыхаясь от смеха, девушка перевернулась и приподнялась на локоть. —?Ты просто дерзкий динамо-мастер! Рэй тебе этого не простит! —?Она наконец встала на ноги и направилась к констеблю. —?И столько комплиментов мне накидал! Шизик-пироман! Френни, с ее болтливостью, сделает меня легендой! —?Айвери вынула из кармана коротких джинсовых шортов длинный пластиковый флакончик. Откручивая крышку, она встала одним коленом на матрас, а вторую ногу перекинула через торс Бена.?—?Что ты?.. —?попытался возразить тот.—?Тихо! —?она уселась ему на бедра и уперла ладони в живот, обхватив, при этом, флакончик большим и указательным пальцами. Снова вплотную приблизилась к лицу собеседника. —?А то я могу поменять свое мнение, воспринять твои слова как клевету, и отвесить смачную пощечину. От болевого шока не вырубишься, но это на время тебя дезориентирует. Не будешь мне мешать.—?Почему у тебя руки холодные? — В другой ситуации он схватил бы ее за плечи, уложил на лопатки и доступно объяснил, что она не героиня романа русского писателя Набокова*, а он не Гумберт, и потакать ее капризам с эротическим подтекстом, как минимум, незаконно. Но сейчас Фрейзер физически не был способен на подобные телодвижения, а описанная сцена в его сознании почему-то упорно не желала оканчиваться прочтением морали, застревая на ?лопатках?.—?Потому что теплыми тебя трогать нельзя,?— загадочно отозвалась девушка. Отстранившись, она устроилась поудобнее так, чтобы Бен не испытывал лишнего давления, и сунула палец во флакон. Зачерпнула из него какую-то мазь и поднесла к испещренным синяками ребрам констебля.—?Что это? —?он не стал противиться.—?Какая-то инуитская фигня,?— увлеченно ответила Айвери и медленными аккуратными движениями принялась втирать лекарство в кожу. Сначала оно казалось теплым, но через минуту начинало охлаждать и, кроме того, очень приятно пахло. Конечно же, она знала и точное название этой ?фигни?, и все ее компоненты, но не считала нужным растрачиваться на слова.Фрейзер наблюдал за действиями девушки, а она, сдвинув брови к переносице, продолжала свои манипуляции. Закончив с мазью, Айвери начала исследовать его грудную клетку пальцами, как топограф, рассчитывающий циркулем расстояние на карте. Останавливалась в определенных местах и осторожно, но ощутимо давила на них.?Пару раз Бентон выгибал назад шею от некоторого дискомфорта и в попытке устроиться поудобнее, но после каждой такой остановки девушки боль в поврежденных ударами тканях уходила. Вскоре он смог спокойно дышать, не стискивая зубы при каждом движении диафрагмы. Айвери поднялась на коленях и поправила подушки так, чтобы Бен мог принять полусидячее положение. Затем снова вернулась на его ноги и взялась за израненное лицо. Отставила пустой флакончик на тумбочку и, в завершении, размассировала шею, обхватив ее ладонями по бокам. После всех манипуляций у констебля перестала болеть и голова. Правда, зрение все еще не могло до конца сфокусироваться, в связи с чем создавалось легкое ощущение близорукости.?Айвери, все так же держа руки на шее констебля, оперлась предплечьями на его ключицы, запустила пальцы в волосы на его затылке и продолжила массировать. Немного наклонившись вперед и выгнув спину, она испытующе смотрела ему в глаза.—?Я тебя хочу… —?Девушка вдруг оказалась у самого его уха. Бен попытался отстраниться, чтобы увидеть ее лицо. Взгляд его был слегка ошарашенным. Айвери склонила голову к плечу, ожидая реакции. Он сконфуженно молчал.?Первый поцелуй в шею заставил его сердце сжаться, второй?— в ключицу?— затрепетать в конвульсиях. Когда она дошла до живота, он схватил-таки ее за плечи. Она отвлеклась и снова взглянула на него. С вызовом и улыбкой. У нее был запасной план, чтобы подчинить его себе, который она не преминула использовать: надавила на точку над ребром. Он застонал в голос, чувствуя, как боль снова разливается по грудине, и ослабил хватку.—?Поиграем? —?с издевкой вопросила она прямо ему в губы и снова обезболила пострадавшее от побоев место.Бентон не знал, что ему делать. Айвери еще не исполнилось восемнадцати, закон был далеко не на его стороне, ее отец мог сравнять с землей и его карьеру, и его самого, мораль… А она, между тем сидела уже на его паху и снимала футболку под которой ничего не было, кроме обнаженной аккуратной девичьей груди. И мыслей в его голове тоже больше не было. Перед глазами нежное смуглое подтянутое тело. Девушка криво улыбнулась, обнажая ряд ровных зубов, и откинула майку-поло в сторону. Бентон схватил ее снова, но теперь за талию, и через мгновение они поменялись местами. Теперь уже он доминировал, расположившись сверху. Айвери весело взвизгнула, и этот писк отключил остатки совести в его сознании напрочь. Он впился в ее губы и забылся ощущением взаимного желания и возбуждения. Еще через мгновение он лишил ее остатков одежды и обнажился сам, не прекращая ласкать ее шею, грудь и руки. Наслаждаться мягкостью и свежестью ее теплых влажных губ. Она дарила ему новые чувства, мощную энергию и разнообразие в понимании окружающей реальности. Она всегда была в тени своего стиля, всегда в темных тонах. Но умела показать ярчайшую палитру эмоций. Она многое знала и многое умела. Сумела соблазнить и его?— серьезного и неприступного, следующего профессиональному уставу и опыту предков даже несмотря на то, что была… Завладев ее устами снова, он приподнял девушку за ягодицы, делая доступнее ее лоно для свой затвердевшей плоти. Она обхватила руками его голову, и он вошел в нее, сначала осторожно, а потом стремительно, и только потом осознал, что произошло. Айвери не издала ни звука, а Бен освободился из ее объятий и непонимающе распахнул глаза.—?Не останавливайся, прошу тебя,?— девушка приложила ладони к его разгоревшимся от стыда щекам. Он только что обеспечил себе статью, но назад пути уже не было. Айвери снова улыбнулась. Теперь добродушно и робко. Бентон томно сомкнул веки и предался забвению, ощущая, как в блаженстве изгибается под ним юное тело в преддверии феерического финала, улавливая краем возбужденного сознания стоны его обладательницы, и вдыхая чарующую смесь тонких ароматов ее духов и целебной мази. Благо, упомянутое средство контрацепции заблаговременно было припрятано под подушкой: она знала, что добьется своего. Но в ванную комнату, расположенную на этаже, придется идти им обоим, а потом замачивать перепачканную кровью простыню в кухонной раковине, а потом… Но это будет потом, а сейчас есть он и есть она?— его темный ангел. Его… Темный…Апофеоза они достигли одновременно, и это еще сильнее эмоционально привязывало констебля к Айвери, кроме того, что он стал ее первым мужчиной. И с этой привязанностью ему, скорее всего, еще предстоит справляться. Он хотел остаться с ней, но слишком много было против этого странного союза. Сейчас эндорфины переполняли его мозг, а чтобы все взвесить, нужно привести организм в стабильное состояний. Нельзя принимать решений в пылу переживаний, каким бы они ни были.Когда первые лучи солнца прокрались в его квартиру сквозь незанавешенные оконные стекла, Айвери крепко спала, утомленная ночным действом. Она была до подмышек накрыта пододеяльником. Грудь равномерно вздымалась при дыхании, левая рука покоилась на животе, а правая лежала на подушке возле лица, повернутого к окну.Бентон сидел на стуле в полном обмундировании. Он склонился вперед и, положив локти на колени, перебирал пальцами полы свой шляпы-стетсона, раздумывая над произошедшим и над тем, что ему делать дальше, и периодически поглядывая на девушку. На душе было неспокойно. Его разрывали противоречия, но в итоге констебль поднялся и покинул свою квартиру.