Глава 13. The Witch (1/1)

Есть такая легенда?— о птице, что поёт лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает своё гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдёт. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поёт, умирая, что этой ликующей песне позавидовали и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достаётся она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо всё лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда.****Эдгар наполняет высокий бокал вязкой алой жидкостью, бережно стирает каплю с горлышка фигурного графина грубым платком и убирает все принадлежности вместе с графином в специальный холодильник в столе. Вампирский слух в долю секунды улавливает беспокойный шум в кабинете в конце коридора, что нарушил идиллическую тишину, затем он может отчётливо слышать голоса:—?Не подходи! Стой на месте, слышишь?!—?Роза, не позволяй эмоциям брать верх. Не глупи, спускайся оттуда.—?Я ведь могу убить тебя! Могу что угодно натворить!—?Роза! —?От требовательного тона экона даже у Суонси внутри всё замерло.Наступает тишина, но совсем ненадолго. Глухой удар, звук полетевших на пол книг и ваз, затем кто-то громко захлопывает дверь.—?Джонатан, оставь меня! Не…нет!?—?судя по звукам, доносящимся из комнаты, не обходилось без колдовства юной ведьмы и сил вампира. Порой даже люстры под потолком вздрагивали от ударных волн магии.Эдгар усмехнулся, издав короткий смешок. С момента приезда этих двоих, в больнице не было ни одного спокойного вечера и ночи. Увы, зачастую даже взрослый вампир не мог справиться с пылким нравом юной леди, а учитывая её нынешнее положение, Риду доставалось сполна.Отдалённый шум. Грохот книжных полок. Хлопки дверей. Торопливые шаги. Дверь в кабинет Суонси распахивается, со звонким грохотом врезаясь в полки у стены. Первой внутрь вбегает мисс Трестен, а за ней, торопясь, шагает Джонатан. И если последний, вроде бы, спокоен, то о девушке этого сказать нельзя?— она взъерошенная, злая и напуганная одновременно, сразу прячется в небольшой каморке-библиотеке, откуда спустя секунды доносится шорох и глухие стуки, вперемешку с шелестом страниц старых книг.—?Если это есть в книгах, значит… значит найдём, как от него избавиться… —?бормочет Роза, продолжая копаться в темноте комнаты. Её нисколько вдруг не смутило то, что ей не нужен свет, чтобы читать текст и лицезреть чудотворные древние рисунки. Суонси застыл на месте, недоумевая.—?Джонатан? —?в этом произношении своего имени Рид отчётливо слышал: ?может ты всё же соизволишь объяснить, что происходит??. Мужчины то и дело бросали краткие взгляды в сторону шумной барышни. Экон сжал переносицу пальцами, шумно выдыхая носом, будто бы он закипал внутри и таким образом пытался себя остудить. Получалось откровенно плохо.—?Мы разговаривали, а потом… она потеряла контроль, обнажив свой облик. Нечто новое, с подобным мы раньше не сталкивались. —?Рид скрестил руки на груди, прожигая взглядом дверной проём, в который несколькими минутами ранее юркнула разъярённое Дитя.Сейчас глаза вампира совершенно точно не вписывались во всеобщую картину его внешнего спокойствия: они едва не горели алым, словно точно вот-вот подожгут всё это здание, сравнивая его с землёй. Эдгар понимал причину его внутреннего беспокойства и негодования. Дитя не повиновалось Создателю. Последний сейчас пока сохранял дистанцию, дабы Роза не чувствовала себя той самой птицей пусть и в золотой, но всё же, клетке. Он обещал ей всегда быть рядом и помогать, но и она обещала ему.—?Если ты не прекратишь истерику, создашь ещё больше проблем, Розали, неужели ты не понимаешь? —?обращался вампир к девушке, но смотрел в пустоту потолка, нетерпеливо расхаживая по кабинету.—?Каждое решение моей очередной проблемы заканчивается возникновением ещё нескольких, а раз уж это неизбежно, то нужно узнать, как искоренить их источник, то есть меня! —?захлёбываясь словами лепетала она, то и дело шурша книгами и подставкой-лестницей. —?И я не в истерике, Джонатан!Из каморки вылетела книга в грубом переплёте, что как раз предназначалась вампиру?— точнее, его голове, и он легко перехватил её в воздухе, прямо у своего лица. Он прикрыл веки, пытаясь удержать рвущуюся наружу ярость и исподлобья глянул на застывшего у стола Эдгара. Тот лишь сделал шаг назад, склоняя голову, мол, действуй. Пусть он и был Рида старше, но Создатель есть Создатель, что значило?— перечить ему нельзя, чего Трестен ещё не понимала. Последняя лишь тихо ойкнула и притихла, но затем продолжила шебуршать страницами, как ни в чём не бывало. С громким хлопком вампир опустил книгу на письменный стол и, развернувшись к нему спиной, всё же не выдержал:—?Я?— твой Создатель, Розалина, и я приказываю тебе сейчас же подойти ко мне!Звуки, доносящиеся из тёмного помещения угасли, оставляя после себя лишь напряжённую тишину. Миниатюрный силуэт показался в дверном проёме, девушка склонила голову, сжимая в пальцах ткань сдержанного синего платья. Она почти подплыла к Риду, от былой дерзости и вспыльчивости не осталось и следа. Прохладная мужская рука легла на светлую макушку, успокаивающе поглаживая. Только сейчас Роза поняла, как устала. Она устала бояться, противостоять самой себе, скрываться, даже просыпаться порой, она устала быть слабой. Подобно нашкодившему котёнку, она дрожала, принимая такую неожиданную ласку со стороны Рида. Сам он просто источал опасность и злость, и его действия сильно разнились с этими чувствами.—?Не смей отталкивать меня. Что бы не случилось, никогда. —?Откуда-то сверху доносился теперь уже приглушённый и успокаивающий голос экона и Розали будто позволила ему завладеть своим сознанием, подчиняясь. —?Мы ведь разделяем абсолютно всё. Страх. Ненависть. Боль. Усталость. Счастье. Даже голод. Я чувствую, что твоя жажда пугает тебя, но теперь это?— твоя природа. Придётся привыкнуть к этому, даже если будет казаться, что невозможно.Девушка лишь кивнула ему, не в силах противостоять. Суонси протянул тот самый бокал Джонатану, с нескрываемым любопытством наблюдая за юной ведьмой. Роза подняла пугливый взгляд блестящих глаз на своего Сира, неуверенно покачивая головой. Неуверенно, потому что внутри всё же что-то загорелось от сладостного металлического запаха, что источала эта жидкость.—?Пока нам не известна сила твоей жажды и природа твоего… облика,?— всё же позволил себе вступить доктор Суонси, замечая некие колебания юной особы и недоверчивые взгляды на предложенный ?нектар?,?— как выразился Джонатан… с охотой придётся повременить.—?Но кровь?— есть кровь, не так ли? —?хмурясь, спрашивает Розали, но взгляда от бокала не отводит.—?Для людей. Кровь в стакане и кровь, что течёт в жилах, для нас?— две совершенно разные вещи. —?Рид не замечает, как всё ещё мягко поглаживает золото девичьих волос, и не понятно?— успокаивает он их обладательницу, или уже себя. —?Чтобы не осушить человека до конца, нужно очень много практики, сил и времени. Ты ведь помнишь. Не слишком приятные ощущения после того, как осознаёшь, что сердце жертвы замирает навсегда.—?Пожалуй… пожалуй, ты прав.Розалина касается пальцами прохладного хрусталя, плавно покручивая сосудом и рассматривает завораживающий тёмно-алый цвет, что переливается на свету и поблёскивает. Внутри неё будто борются две стихии и обе они равноценно сильны, хоть иногда и уступают друг другу. Казалось, что ещё немного, и желудок просто разорвётся, но от чего именно?— жажды или отвращения, ещё предстояло понять. Девушка подносит к губам прохладный сосуд и вдыхает металлический аромат, от которого в голове вмиг начинает кружиться. Джонатан смотрит выжидающе, а Эдгар с интересом. И стоило крови коснуться кончика её языка?— глазницы потемнели, глаза вспыхнули, россыпь чёрных капилляров покрыла потемневшую кожу тонкой вуалью, волосы у корней заметно почернели. Мужчины замерли в изумлении. Суонси от невиданного ранее существа, а Рид оттого, что осознал?— ему точно не привиделось.А Роза уже не обращала внимания на то, что сердце окутывает ужас и ярость, что в голове вырисовывается чёткое желание?— убивать ради крови. Она осушает бокал одним разом, обнажая удлинившиеся острые клыки и облизывает губы. Омут её чёрно-красных глаз рассматривает свою-чужую руку с узорами вен под кожей и острыми коготками вместо коротких ухоженных ногтей. Затем она поднимает взгляд на Джонатана, морщится, будто капризный ребёнок, который вот-вот расплачется.—?Хочу ещё крови.Вампиры заметно напрягаются, услышав такое заявление, но они должны были ожидать чего-то подобного. Розали?— новообращённая, а вспоминая тот факт, что она ещё и Кровавое Дитя, удивляться было вообще не положено. А её голос доводит до мурашек. Будто и её он, но кто-то словно говорит вместе с ней, кто-то потусторонний, кого заперли в хрупком теле девочки. Пугающе, необъяснимо. Экон решает поступить относительно верно, опасаясь любых новых проявлений силы его создания. Он протягивает руку к ней, осторожно касаясь плеча.—?Иди ко мне, Роза.Что-то ведьма говорила о том, что метка поможет наладить их с необузданным Дитя отношения, хотя и подобное могло не сработать. Попытаться всё же стоило. Рид почти выдыхает облегчённо, когда девушка всё же ступает навстречу, прижимаясь щекой к его груди. Мужчина бережно кладёт ладони на девичью спину, переглядываясь с Эдгаром, который всё ещё пытался отойти от этого своеобразного шока. А Розали… будто не она это была: когтистые тонкие пальцы играли с воротником тёмного пальто Рида, губы её расцвели лёгкой полуулыбкой, глаза неживым взглядом прожигали пустоту стены напротив, щекой она потиралась о шершавую ткань рубашки на его груди, точно домашний кот.—?Ещё крови. —?Теперь с её уст это прозвучало требовательнее, но более ничего не поменялось.—?Хорошо, милая. Но немного позже, ладно? —?сейчас он словно пытался уговорить маленькую девочку, что конфет больше не осталось, при этом пряча за спиной огромный их свёрток.—?А сейчас??—?две непроглядных бездны уставились на него снизу-вверх.—?А сейчас у нас есть важные дела. —?Рид отвечает ей тем же, только смотрит сверху и пытается быть максимально спокойным. Кажется, его сердце сейчас начало биться заново и вскоре оно грозится вылететь из его груди. —?Эдгар приготовил для тебя несколько книг, тебе же хотелось узнать о себе больше.—?Точно…Несколько мгновений и в его руках опять светловолосая и с лёгкой синевой в глазах девушка. Вампир не знал, как именно она способна менять свой облик, да и Роза, видимо, тоже. Но им стоило разгадать и эту загадку, что норовила быть запутанной. Розали захлопала ресницами, ощущая во рту странный, но почти приятный привкус крови. Кажется, её внутреннему нечто она пришлась по вкусу. Трестен прикрыла веки, чувствуя спокойствие и безопасность в объятьях своего Создателя.—?Теперь мы знаем, с чего начинать… Наверное. —?Признался Суонси, усмехаясь.***—??В Средние века сложилось представление, что женщина становится ведьмой, заключив договор с Дьяволом… Западная Европа, охота на ведьм… Рукопись Мартина ле Франка… защитник дам…??— Роза изучала каждую строчку, читая её вслух, пальцы её исследовали шероховатые страницы старых рукописей и изображений. От этих книг просто несло старостью и пылью, отчего постоянно хотелось почесать нос, а после чихнуть.Трестен буквально обложила себя книгами, порой из-за гор которых виднелась только светлая макушка. Суонси то и дело поглядывал на занятую особу с нескрываемым страхом от того, что она запросто может выкинуть что-нибудь эдакое. А Рид, сведя брови к переносице, изучал книгу по демонологии, избавляя себя от потребности вести наблюдение за своим созданием, полностью доверяясь их особой связи.Девушка откровенно удивлялась тому, как много литературы смог отыскать Эдгар по её вопросу. А ещё тому, что ведьм не только восхваляли в рукописях и песнопениях, но и изображали на рисунках и картинах ещё с 1500-тых годов. Но большинство картин не то, чтобы отталкивали… Чем дольше Розали смотрела на изображение ?ведьмы из Эндора?, которая голышом парила на костлявом черепе, поедая нечто из подноса, при этом ещё запрягая двух петухов, тем больше внутри росло какое-то отвращение и желание поскорей перевернуть страницу и забыть об увиденном.—?Почему некоторые их боготворили, а другие хотели избавиться?.. —?задумчиво пропела Розали, очерчивая пальцами изображение картины с колдующей чаровницей. Темноволосая женщина чертила вокруг себя полосу, стоя босиком на сером песке и вперив взгляд в кипящую на костре чашу, приоткрыла рот, будто произнося заклинание. —??Магический круг?…—?Боготворили ведьм по той же причине, по которой их пытались уничтожить. —?Всё же Джонатан поднял глаза на Дитя, позволяя себе поразмышлять вслух. —?Пред неизведанным людьми всегда движет страх. Будь то страх смерти, что ещё более действенен, или любой другой. Те, кто их воспевал, просто были менее глупы.—?Получается, такие как я приносят только несчастья? —?ссутулившись, будто только что получила нагоняй, Роза притихла. Рид, ощутив такую резкую эмоциональную подавленность вдруг почувствовал внезапную нужду в поддержке и сочувствии. Наткнувшись на очередное изображение странного существа с острыми клыками, девушка пододвинула к себе массивную книгу,?— ведьм всё время сравнивают с вампирами. ?Чаровница способна была вынимать жизни из тел, подобно кровопийцам, ибо выступают они символами смерти?. Символы смерти. Что это значит?—?В отличии от вампиров, колдуны не обязаны питаться кровью. Сравнивают их с нами лишь по той причине, что магия способна забирать жизни, ровно как и вампир, иссушающий человека. —?Пояснял Эдгар с неприкрытой осторожностью. —?Кровь?— важный аспект в мире ведьм, без неё не проходит ни один ритуал, ни один заговор. В нашем мире она, по сути, отражает душу человека или… иного существа.?— Символы смерти?— несущие смерть. —?Продолжил Джонатан. —?Вампиры платят за вечную жизнь своим проклятием?— непереносимостью солнечных лучей и жаждой крови. А ведьмы…-…?и любую ц?ну ведьма заплатит за силу свою, душа ли то живого, плоть его или кровь, часть тела её или способность говорить… видеть.??— Трестен притихла, вспоминая свой первый опыт в магии. Она откинулась на спинку стула, избавляясь от неудобной обуви?— та с глухим стуком упала под стол. —?Вот почему я потеряла зрение. Если тот купол светился, и я не могла видеть этот свет, значит я платила свою цену.—?Верно. —?Подытожил Эдгар, перекладывая одни рукописи к другим. —?Раз так, значит с магией придётся быть аккуратнее, мало ли чем придётся ?платить?.Розалина повела плечом и хмыкнула, вздымая руку вверх. По велению её тонких пальцев книги и справочники взмыли вверх, кружась друг возле друга и наконец, на стол мягко приземлилась вырезка с какой-то газеты или объявления. Магия юной ведьмы плавно переместилась на клочок бумаги, а книги с глухим стуком опустились на стол, складываясь в ровную стопку.—??Испытание водой, 1584-тый год.??— Девушка поморщилась от неприятного вида изображения со связанной по рукам и ногам ?обвиняемой? и перевела взгляд на Создателя. —?Ты прав, Джонатан. Люди настолько были одержимы страхом, что уничтожали всех неугодных. ?Они искали конкретных виновников, хотели найти того, кто испортил жизнь. Страх жаждал воплотиться?. Инквизиция винила колдунов в государственных проблемах. Их трусость привела к ужасным последствиям. Погибли невиновные…Продолжая управлять магией, Роза пролистывала страницу за страницей, узнавая и об ?Охоте на ведьм?, о массовых сожжениях, Новом времени, что спровоцировал людей пойти против колдовства, даже о последней приговорённой к смерти за ведьмовство женщине?— Анне Гёльди. Больше всего её впечатлило то, что, как гласили некоторые источники, колдуны могли полностью менять свой внешний облик, становясь на определённый срок кем угодно.Тяжело вздохнув, девушка оставила книгу в покое, принимаясь за остальные предметы в кабинете. Любопытная и неугомонная натура давала о себе знать, и совсем скоро от скуки магия сама загоралась на кончиках пальцев. Скульптуры, письма, подсвечники, книги, стулья?— всё по очереди оживало благодаря Розе, повинуясь её безмолвным приказам. Она звонко смеялась, глядя на обеспокоенного Суонси, чем вызывала некую тень улыбки на лице Джонатана. Да и последний, честно говоря, чувствовал себя как-то совершенно иначе, ощущая невидимые нити чужой силы в воздухе, но сейчас она была совсем уж безобидной.—?Кажется, Эдгар что-то говорил об осторожности. —?Мягко произнёс Рид, всё же давая девушке эти драгоценные минуты для эмоциональной разрядки.—?Хорошо… Простите. —?Трестен плавно прерывает поток магии, стараясь не повторить истории, что произошла в её комнате. Но в последний момент что-то с громким грохотом сваливается на пол, слышно, как бьются стеклянные приборы. Она виновато смотрит назад, отчаянно пытаясь скрыть невесть откуда взявшуюся улыбку.—?Нужно ещё совсем немного практики.***Глубокая ночь окутала Пембрук, но в кабинете Суонси всё ещё приглушённо горела лампа. Роза устало опустила голову на ладонь, болтая босыми ногами в воздухе и с помощью телекинеза перелистывала страницу за страницей. Спустя несколько часов они нашли нев?домое количество информации о ведьмах и магах, но о вампирах с демоническим обликом не было ровным счётом ничего. Минуты тяжёлой тишины плыли в воздухе прозрачным туманом, разбавляясь грустными вздохами юной Розы, пока Джонатан не начал зачитывать следующие строки:—??Ведьма или демоница, что медленно выпивает жизнь у своих жертв подобно вампиру. Демон в женском образе. Суккуб.??— Рид развернул книгу ?лицом? к Розали и Эдгару и они сперва заинтересованно рассматривали рисунок женщины, похожей на вампира, что была прекрасна и ужасна одновременно. Она манила своей грацией, но лишь глаза её вселяли в сердце ужас, а в жилах застывала кровь. Трестен интуитивно ощутила в ней отражение себя, будто смотрела в собственную душу. —??Насыщаются суккубы жизненной силой мужчин, прежде их соблазняя и подчиняя своей воли.? Видимо, Хезер слишком много упустила в своём рассказе об обращённых детях.—?Но Розали ведь не просто ребёнок, она?— потомственная ведьма, это не могло не сыграть свою роль. —?Трестен даже не заметила того, как Эдгар рассматривал страницу, уже держа книгу в руках. —?Возможно то, что суккуб?— всего лишь принятый ею облик. Она может принять образ любого существа и настоящее её лицо мы, возможно, никогда и не увидим.—?У меня уже болит голова от всего этого… —?тихо протянула Розалина, вдоволь насытившись мифами и легендами за целую ночь. Чувствовала она себя крайне нехорошо, всё в голове смешалось в одну странную жуткую картину. Стоило сомкнуть веки и ей сразу мерещились чудовищные образы, коих она предостаточно нагляделась в книгах. Она уложила голову на руки, сонно рассматривая названия на корешках всего ею прочитанного.—?Тебе нужно отдохнуть, продолжим завтра,?— говорит Джонатан, откинувшись на спинку кресла. Он тоже устал. Не физически, конечно?— в этом плане он мог бы осилить всё, что угодно. Усталость была какой-то незримой, но чётко ощутимой и тяжелой. Когда пытаешься найти правду, а натыкаешься лишь на сотни запертых дверей, энтузиазм потихоньку начинает угасать.Эдгар уносил в каморку прочитанные ими книги, оставляя лишь нетронутые. Рид позволил себе окунуться в собственные мысли, прикрыв на мгновенье глаза, но вдруг почувствовал невесомые прикосновения прохладных рук на своих плечах. Вскоре руки Розы обвили его шею, а светлая голова устало коснулась плеча.—?Почему я такая же, как ты, но всё ещё чувствую слабость? Мы ведь не устаём физически, верно?—?Ты другая, Роза,?— уперев взгляд куда-то в деревянный пол, говорит экон,?— возможно, что твоё обращение всё ещё протекает. Если бы я знал, как облегчить твою боль, принял бы все необходимые для этого меры.—?Ты боишься, доктор Рид? —?кажется, Розали даже знает, куда именно смотрит Рид, будто они буквально делят всё пополам. —?Боишься, что мне не остановиться, если я снова захочу крови?—?Я боюсь потерять тебя. —?Всё же признаётся Джонатан, бережно касаясь руки своего Дитя. —?Ты?— единственный солнечный луч в моей жизни, что не причиняет мне вреда.—?Мне кажется, что я нуждалась в тебе всю свою жизнь. —?Этими словами будто что-то обещает ему Роза в ответ, сплетая их пальцы. Мягкая улыбка расцвела на лице юной ведьмы, стоило губам вампира осторожно коснуться её ладони.—?Скоро рассвет, стоило бы тебе вернуться в постель.Всё же мужчина не позволяет дать себе слабину, поднимается с кресла, держа девушку за руку. Их прикосновения будто заставляли мир замирать и время идти вспять, этому не было объяснения, для подобного ещё не придумали описания. Трестен всегда ощущала непреодолимое притяжение к вампиру, что спас её в ту ужасную ночь, а теперь это было нечто запретное, но чему противиться было невозможно.Роза, благополучно забыв свои балетки под письменным столом и пожелав доктору Суонси доброй ?ночи?, скрылась в коридоре, а вампиры остались наедине. Первым заговорил Эдгар, судя по его озадаченности, что-то его не совсем устраивало.—?Ты должен довести это до конца, Джонатан. Я вижу, как тебе сложно, но ты поклялся спасти Розу, и что же теперь? —?он ловит хмурый взгляд Рида в свою сторону. —?Как ты сможешь уберечь кого-то если сам забываешься? Розали, она…—?… моё Дитя, Эдгар. —?Отрезает экон, глядя в предрассветную серость на небе, что заглядывает в окно.—?Ты хотел сказать ?возлюбленная?, Джонатан? —?вопросительно поднимает бровь доктор,?— метка предназначена лишь для тех, кто связывает свои судьбы навеки.—?Она ребёнок, Суонси. И для чего бы там не существовала эта метка, я ни разу не посмел себе забываться. —?Уперев ладони в крепкое дерево стола, экон кивнул на пустой бокал, давая понять, что эта тема для разговора исчерпала себя. —?Налей ещё крови.—?Ты уверен?—?Мы уже проверили?— она меня слушается. К тому же, рано или поздно Розали окончательно превратится и тогда уж точно будет не до экспериментов.***До полноценного рассвета ещё около тридцати минут и Джонатан думает, что успеет. Ему так, во всяком случае, кажется. В больнице непривычно тихо, если не обращать внимания на отдалённую пульсацию бьющихся сердец на первом этаже здания. Рид спрашивает сам себя?— когда же он успел так привязаться к маленькой ведьме, к драгоценному и опасному созданию, что он сам и породил? Вместо ответа в его груди словно выжигается огромная дыра, всё равно если бы ему воткнули в грудную клетку пылающий факел. Он сдерживается, чтобы не закричать от ужасной боли, что продолжает резать сердце. Она плавит душу, сознание, дробит кости, но не убивает, будто в наказание. Он забывает о бокале с кровью, выпуская его из рук на пол и, сметая всё на своём пути, врывается в комнату Розы. И застывает в ужасе.Она лежит на кровати так, как укладывают покойника?— тонкие белые руки покоятся под грудью, голова направлена прямо, а глаза смотрели бы прямо на него, если не были бы сомкнуты. Губы белые, ссохшиеся, пальцы как чистейший фарфор, из которого сделано всё её хрупкое тело. Волосы спадают на подушки и её плечи, завиваясь плавными линиями. Будто бы её уложили. Будто бы это вовсе не она. С каждым шагом к её постели вампира разрывала внутренняя истерика, боль была такой, будто кто-то вырывал все его внутренности, возвращал обратно, давал время на регенерацию и повторял свои пытки вновь. Метка, что уже напоминала бугристый шрам, плавила кожу до костей, пульсировала, крича о том, что произошло.Сердце замерло. Пульса нет. Она не дышит. Рид, опустив голову, лихорадочным взглядом исследует неподвижное тело своей Розали. И не понимает. Её звонкий смех всё ещё стоит в ушах?— это было полчаса назад. Всего каких-то тридцать минут назад они признавались друг другу верности и преданности, что были даже ценнее любви. Он не может отступить назад, не может сделать толком ничего. Джонатан падает пред ней на колени, боясь прикоснуться, а боль всё не отступает. Всё что у него осталось?— это боль. Он разрушен, уничтожен, словно умирает каждую секунду, но всё никак не погибнет. Крик, рвущийся изнутри больше не унять, его поглощает пелена страдания. Силы иссякли. Теперь он растоптан. Теперь он понимает, что значит проклятье.Проклятье?— смотреть на бездыханное тело единственного любимого и дорогого тебе человека и понимать, что ничего уже не изменить. Ощущать, как твоя душа?— которой, ты думал, у тебя нет?— разрывается на части, упиваясь своими осколками во внутренности. А сердце… его больше нет. Ничего больше нет, ведь это?— конец. Ты умираешь вместе с ней. Ты всё отдашь, чтобы она открыла глаза, но это ?всё? никому уже не нужно. Он не хочет понимать, не может сказать это вслух, даже думать не смеет об этом.Роза мертва.