Our persimmon tree (1/1)
Капитан Хитсугайя в очередной раз оторвал фуде и взгляд от бумаги, хмуро посмотрев на стул лейтенанта… пустующий стул лейтенанта. Он вздохнул глубоко-глубоко: Матсумото явно задерживалась сверх обычного. Не то что б… у нее не имелось в последнюю неделю уважительной причины для такого дисциплинарного проступка. Однако вчера… позавчера и даже позапозавчера его традиционно не соблюдающий режим лейтенант являлась без опозданий. Несмотря на… недавние обстоятельства.Личная трагедия странно отразилась на ней: мало того, что она соблюдала все формальные стороны службы, беспрекословно строчила отчеты чуть ли не круглосуточно, так еще вырез ее косодэ полностью закрывал широкий темно-фиолетовый шарф. А бледность лица – более толстый слой пудры… Хитсугайя чтил ее дань трауру, но через пять дней ему сделалось невыносимо молча провожать глазами то, что должно было зваться Матсумото Рангику.Он дорисовал точку на документе и, обеспокоенный ее продолжительным отсутствием, направился в апартаменты лейтенанта Матсумото. Ее подавленная аура застряла именно там. Капитан решил не церемониться и вторгся без стука: либо она уже почувствовала его приближение, либо крепко спала, либо… Хитсугайя ожидал узреть всемирный погром из разномастных бутылок саке, расписных токкури, шмоток и глянцевых журналов, но вместо характерного натюрморта он столкнулся с убранным минимализмом голого татами. Ни в гостиной, ни в спальне… хозяйки не оказалось. Будто она съехала… ее выдавало только застывшее реятсу. Он передумал ее окликать и сразу вышел в маленький садик, где и застал Матсумото, сидящей на каменном выступе. Рангику смотрела в никуда… или… он подошел вплотную: на самом деле, какое-то одичалое деревце приковало ее взор.— Матсумото, я не припомню, что б я тебе подписывал отпускной лист или давал отгул. Матсумото… — повторил Хитсугайя громче, но она даже не оглянулась. В ее тряпичной позе сквозила отстраненность. – Лейтенант Матсумото…— Капитан… — наконец, прошелестел ее ответ, — Вы знаете, что это за дерево напротив?— Без понятия… январь-месяц, по одному стволу – угадать сложно, — произнес Хитсугайя, с ревностью присмотревшись к самому высокому обитателю сада.— Это хурма… капитан, — рассеяла его дилемму Рангику и подтянула колени к груди. – Сколько трудов мне стоило ее посадить и выходить… В следующем декабре эта упрямица должна уже была плодоносить. Так мне говорил Гин, — сказала Матсумото и грустно усмехнулась. — Смешно, я обзавелась этой проклятой хурмой ради него, а он… он не попробует первого урожая.