Глава четвёртая, где вальс закручивает в себя всё, что видит (1/1)

Не то чтобы она в самом деле отчётливо помнила, как в последний раз выглядел гостиный зал, наряженный на пышные праздники. В конце концов, наверное, любой на её месте не помнил бы?— в те годы Вайнона была совсем крошкой, которая робко взирала на великолепную ёлку снизу вверх и шепталась с ней о чём-то, словно с живым существом. Бабушка всегда находила это диковинно-милым и даже порой изображала своим голосом ответы величественного дерева. Низко и сказочно, словно старинные высоченные часы с маятником. Впрочем, последних крошка Вайнона стабильно боялась и убегала в другую комнату всякий раз, как те начинали звенеть. Вот только, говоря совсем откровенно, никакое из этих воспоминаний, что прежде казались ей такими чужими и неправильными, не могло помочь ей теперь?— ведь оркестровая музыка, что играла из гостиной, свет и море смеющихся голосов оттуда же были совершенно не иллюзорными. Едва ли напряжённая, будто спусковая пружина, хозяйка дома осознавала, как сильно сжимает в пальцах ледяной обычно канделябр, который теперь источал премерзкий запах тёплого металла. Свечи трепетно горели, реагируя тревожным подёргиванием пламени на каждый крошечный сквозняк, а сама она, чувствуя босыми пятками ледяной камень главной лестницы, нерешительно спускалась всё ниже и ниже, пока в конце концов не открыла для себя гостиный зал. И, признаться честно, давно Вайноне не доводилось испытывать столь серьёзного и странного волнения?— ведь музыка, что прежде плыла по коридорам мягко и ненавязчиво, словно юная горничная, что стучится в каждую спальню тонкой рукой, обрушилась на неё громким, почти оглушающим потоком.Гостиный зал было не узнать?— и это, чёрт возьми, было ещё мягко сказано. Света в нём сегодня было столько, сколько не соберёшь за каждую ночь последних пятнадцати лет. Огромная люстра под потолком горела всеми своими свечами, канделябры на стенах, обычно молча таящиеся в тени, источали тёплое сияние, открывая обычно холодные пыльные, но сегодня восхитительно-вишнёвые обои, прихваченные деревом кое-где. Камин радостно потрескивал, но едва ли его в самом деле было слышно за громкой, навязчивой оркестровой музыкой и, что ещё важнее, разговоров. Никаких сомнений, гостиный зал был наполнен людьми. Пёстрые, цветные и дьявольски шумные, они танцевали, стуча каблуками по застарелому паркету, общались и создавали какой-то совершенно невыносимый гомон. Медленно спускаясь по схваченным холодом ступеням, Вайнона осторожно, словно напуганная дворовая кошка, рассматривала местный контингент, что по какой-то мистической наглости наполнил её дом и превратил его в балаган. Холёные мужчины в расшитых золотом костюмах о чём-то чопорно и неискренне посмеивались, собираясь в группы. Совсем молодые девицы кокетничали и глупо хихикали, порой перешёптываясь друг с другом и тыкая пальцами в особо приглянувшихся кавалеров, а дамы постарше в большинстве своём были увлечены танцем или раскинувшимся поблизости фуршетом, который, надо признаться, довольно стремительно сбросил с Вайноны остатки и без того слабого сна. Запахи, плывущие по залу, создавали кошмарную, изнурительную духоту из жареного мяса, шампанского, женских духов и вылизанной кожи танцевальной обуви. Казалось, что даже вино в бокалах подрагивало от странно выстроенного танца, что лился как-то само собой под Штрауса, чья музыка лилась из ниоткуда. По крайней мере, у мисс Билз не вышло на скорую руку определить источник звука. Она медленно и осторожно спускалась всё ниже и ниже, игнорируя шепотки о себе с разных сторон зала, а взгляд торопливо сновал по углам пытаясь найти хотя бы Эрика, ведь подобный шум наверняка разбудил бы его. Вот только сегодня, кажется, её спутником было предрешено стать кому-то другому. Уж точно не индийскому юноше.—?Бо-оже мой, наконец-то! Я был уверен, что мы вас уже не дождёмся! —?голос, разорвавший поверхностный шум из танцев, бестолковые нетрезвые смешки и болтовню, оказался таким громким, что Вайнона торопливо стиснула зубы, дабы избежать напуганного крика. Но буквально в ту же минуту его владелец стремительно обнаружил себя, выплыв из толпы, словно небольшое пурпурное облако. Оказался он на поверку импозантным мужчиной, которому, наверное, мисс Билз могла бы дать около шестидесяти лет, если бы не одно ?но??— его лицо было наглухо спрятано под тонко выполненной золотистой маской, что будто сбежала с венецианского карнавала. Шёлковая молочная рубашка с пышными рукавами-фонариками, плотный лиловый жилет, расшитый столь же вульгарными узорами, бальные туфли и довольно-таки характерные залысины на голове. Руки в кожаных белых перчатках крепко сжимали дубовую трость. Никаких сомнений, именно он и был организатором этого странного мероприятия в её собственном доме.—?Как я долж-жна это понимать? —?огрызнулась Вайнона, решив не размениваться на лишние любезности. Впрочем, справедливости ради, она никогда не поступала иначе,?— Вам кто это разрешил? В моём-то собственном доме затевать балаган, вы как посмели?—?Неприлично, если хотите знать, для деловой дамы опаздывать на торжество. —?кажется, незнакомец и вовсе не слышал претензий в свой адрес. Лысина неприлично поблескивала под светом ламп, подхваченная ободом седых волос, а глаза под маской слегка по-лисьи щурились, словно их владелец вот-вот собирается съехидничать,?— Моё время, если хотите, вечно не тянется, и ждать всякую эгоистку, что ещё и в одной сорочке на праздник явилась, с меня станется.И хотела бы Вайнона набрать в лёгкие побольше воздуха и не особенно изящно, но чертовски ёмко высказать всё, что думает о его лысине, повадках и безмерной наглости, как её перебил стянутый кожей перчаток щелчок пальцев. Ещё мгновение?— и от сорочки, которую она не сменяла уже долгие годы, лишь регулярно отдавая её Эрику на стирку, не осталось и следа. Теперь, плотно сковав в талии и разлетаясь где-то у лодыжек, её обвивало совершенно уникальное чёрное платье, покрытое живым, совсем неестественным блеском. Вульгарно открытые плечи, вишнёвые вставки и странная, совершенно чужая телу, но удивительно естественная ткань. На мгновение она ощутила себя не меньше чем Одиллией из той самой постановки о затерянном озере и обращённой в лебедя принцессы. Сама она никогда этого спектакля не видела, лишь слышала о том, что совсем недавно русские снова изобрели нечто совершенно поразительное с музыкальной точки зрения. Подумать только, а ведь Вайнона уже и позабыла, как сильно любила музыку, и, помнится, когда была моложе, делала всё, лишь бы достать вожделенный билет на балет или в оперу. А порой, в самые удачные дни, ещё совсем молодыми они с Габриэлем пробирались на заброшенный чердак театра и, полнясь восторгом, глазели на великолепные движения балерин там, внизу. От этого захватывало дух, а теперь, мягко обвитая естественной, прохладной тканью платья, мисс Билз мгновенно проглотила язык, вспомнив?— она ведь так и не сумела достать новый шедевр от русских, хотя сама себе поклялась всеми правдами и неправдами получить их новый балет, как только он появится на свет. Впрочем, наглости незнакомца это совершенно не отменяло и, пусть и прекрасно понимая его не самую человеческую сущность, Вайнона не сумела изменить себе и, презрительно фыркнув, развернулась на невысоких каблуках.—?К чёрту вас и ваши манеры. Я пойду в полицию,?— вряд ли она и впрямь это планировала. Нет, скорее в её голове лежала идея поскорее сбежать отсюда вон и скрыться в спальне.—?Нет, милочка, не пойдёте. —?надо признаться, его хватка была уж слишком крепкой для призрака, и этот пышный, низкорослый, внешне глубоко мягкий тип, стиснув её руку, будто клещами, мгновенно развернул беглянку и, с силой прихватив за талию, бесцеремонно вовлёк в вальс. Остальной люд, кажется, и вовсе отказывался обращать внимание на этот кошмарный абсурд, а каждая попытка мисс Билз вырваться из чужой хватки кончалась лишь тем, что та безбожно усиливалась,?— Вы просто дьявольски грубы и омерзительно воспитаны. Но времени на то, чтобы читать вам, взрослой самостоятельной леди, нотации, у меня нет. Как и слушать ваше фырканье. Я, к счастью, не ваш отец, иначе давно бы расписался в собственной родительской некомпетентности, а то и вздёрнулся. Я всего лишь рождественский дух нынешних времён. Возможно, вам довелось знаться с кем-нибудь из моих братьев. А, милочка?—?Чёрт возьми, нет. —?всеми силами она пыталась оборвать поток презрения, что сочился из голоса чужака в маске. Да уж, он пилил её, словно ушлый дядюшка, приехавший в гости единственный раз в жизни. Либо как премерзкий гувернёр из прошлого, что в назидание стучит по пальцам воспитанницы линейкой. Его голос, звучащий неприлично громко, даже имел наглость перекрикивать Штрауса, под мотивы которого, навевающие мысль о голубом Дунае, здесь танцевали нежные дамы и их статные кавалеры. Пляска почему-то лишь ускорялась, заставляя чужие силуэты сливаться в едином безумном потоке из смешков и парфюма,?— Братьев много?—?Тысяча восемьсот девяносто три, а также ещё четверо, милочка. —?кажется, он даже позволил себе ненадолго замяться ради приличия. Происходящее вокруг окончательно слилось в невнятную бурную реку из человеческих душ, Вайнона почувствовала, как её окатило ветром, уличным, чуть влажным, что водится только в бедных кварталах Лондона. Там, где она обычно торопливо проходит своим генеральским шагом, желая поскорее миновать сквозные улочки, окутанные сомнительным запахом сырости. Призрак в карнавальной маске, ни на йоту не ослабляя стальной хватки, вцепился в запястье мисс Билз, и та, пусть и вынужденно, но закружилась в пируэте, наконец-то сумев вырваться и отступить от странного мужчины, от которого, признаться, кошмарно пахло старым одеколоном. До тошноты.И только тогда она позволила себе оглянуться, проглотив свой протест за пару мгновений. Это и правда был не самый богатый квартал Лондона, и это при условии, что вся старушка Англия сейчас напоминала собой королеву Викторию?— мрачная, хриплая и усталая, с больными костями и ноющими мышцами, она, казалось, либо воспрянет, как феникс, либо сгинет навсегда в клоаке машинных масел и сточных канав. Печальное место, собравшее в себе всё, чем Англия отплатила за новый, промышленный мир. Грустное, но безопасное, скованное ветрами и нещадным трудом.—?Зачем мы здесь? Что мы вообще мож-жем найти в этой деревянной коробке?—?Так уж вышло, милочка, что это то, что способен позволить себе ваш верный работник. —?призрак чуть презрительно закатил глаза под маской и жестом пригласил мисс Билз приблизиться,?— Ну же, войдите внутрь. Так или иначе, они не увидят нас. Иначе, вестимо, закричали бы от ужаса, ведь их ночной кошмар явился к ним же домой. А с ней ещё и мужчина с недурным чувством стиля.—?Хам,?— единственное, что она отрезала в ответ, стремительно и торопливо пробежав в помещение сквозь стену. Речь шла о деревянном доме в два этажа, таких в этом квартале было море, и все они были уж слишком похожи. Справедливости ради, пусть из-под двери и поддувало, но в общем и целом дом хранил тепло и, как оказалось, прятал в себе далеко не одну живую душу. Старенький камин горел совсем слабо, а юноша где-то пятнадцати лет старательно подбрасывал туда принесённые с улицы дрова. Чумазый, черноволосый, совершенно нескладный, он, лишь дополнительно размазывая сажу по лицу, вытер от пота лоб.—?Так лучше, матушка? Думаю, этого хватит на время.—?Совершенно верно. Спасибо, Брайан. —?второй голос, что мягким и слегка взволнованным тембром пронёсся по комнате, отталкиваясь от деревянных потолков, принадлежал женщине. На вид ей было чуть больше тридцати, если сбросить с природно округлого лица многолетнюю усталость, а во взгляде зажечь забытую искру. Пшеничные локоны были аккуратно спрятаны под тёмным платком, а крепко схватывающий талию фартук хранил на себе вневременные пятна масла. Морщинки на лице, которых было слишком много для её лет. Одышка, что бестактно вклинивалась в её работу. И безграничная, тёплая любовь в глазах всякий раз, когда она улыбалась кому-нибудь из детишек. Никаких сомнений, это была жена Кроули,?— Теперь ваш отец точно отогреется. Видит бог, когда-нибудь я лично натаскаю в их конторку столько дров, что Билз в них потонет. У всякой экономии есть предел, он же застудится, да и ей самой достанется от таких холодов. Джереми, давай-ка, накрывай на стол, папа вот-вот вернётся.—?А почему он так поздно, матушка? —?Джереми, как оказалось, звали мальчишку поменьше. Ему было семь или восемь лет, чуть мокрые от уличного снега каштановые волосы смешно топорщились, высыхая, а торопливые движения напоминали Вайноне её саму в школьном возрасте. В те минуты, когда настоятельница Сибилла замечала в её руках самодельную игрушку в неположенное для этого время. Джереми спешил и суетился, расставляя приборы, кажется, на шестерых человек. Внутри мисс Билз что-то сжалось от тревоги?— у него и впрямь такая большая семья? И почему эти дети так непохожи друг на друга?—?Всему есть разумное объяснение, милочка. —?голос призрака в маске, раздавшийся рядом, содрогнулся от скрипучей, словно древние, несмазанные половицы, хрипотцы. Он старался не смотреть на свою подопечную, отстранённо блуждая по комнате пустым взглядом,?— Все дети в семье Кроули приёмные. И все попали сюда по-своему. Родители Брайана сгнили на каторге за воровство, которому и его самого научить умудрились. Отец Джереми был ошибочно повешен, взяв на себя чужую вину. Страшная смерть, премерзкая. Хотя, впрочем, что тебе за дело?И, не успела Вайнона толком возразить, как дверь домика распахнулась и, в объятиях сурового мокрого ветра, внутрь ворвалась молодая девушка. Всего-то лет четырнадцати на вид. Крепко спрятанные под платком смольные волосы, смуглая кожа, полные жизни тёмные глаза и неряшливый старый плащ, на котором сохранились остатки небрежно отрезанных ниток. Опытный в этом деле взгляд мисс Билз мгновенно позволил ей опознать в девочке совсем юную швею. Молодую и счастливую, невзирая на ноющие от холода уши.—?Пеппер! —?мальчишки, мгновенно подорвавшись со своих мест, бросились обнимать такую до умиления непохожую на них сестру и тащить её в дом, к камину, где потеплее. Та же в ответ звонко хохотнула и, растрепав им обоим волосы, приблизилась к матери, почтенно её обнимая.—?Просто жуть, как замёрзла, брр-р! Там, снаружи, будто все сквозняки на свете бушуют. Бежала к вам, как могла. Мне даже выдали жалованье пораньше, в честь Рождества.—?Наконец-то, милая. —?успокоившись, мурлыкнула в ответ мать семейства. Она мягко распустила уличный платок, освобождая от оков пышные природные кудри дочки,?— Почаще бы вас пораньше отпускали, а то на улицах в последнее время небезопасно. Я волнуюсь.—?Ерунда! —?самонадеянно отмахнулась девица, звонко хохотнув и перемигнувшись с братьями, словно подначивая пошутить,?— Я вот этими руками надеру задницу любому, кто посмеет отобрать мои деньги. С чего бы вдруг? Я работала, старалась, мастерила, а они взяли и стащили? Чушь.—?Язык, Пеппер, что за язык! —?всплеснула руками матушка, пусть скорее и в шутку, чем в самом деле возмущаясь,?— Это тебя твои подружки швеи научили так разговаривать, или твой отец?—?Юная Пеппер осиротела, когда была совсем крохой. Жила в монастыре за городом, с монахинями, что дали ей приют. Вот только потом, спустя годы, святое место ограбили, перебив почти всех местных и подпалив здание. Она спаслась не иначе как Божьим чудом. Быть может, милочка, тебе доводилось читать в газетах? Если ты вообще хоть чем-нибудь в мире интересуешься. —?закатив глаза, призрак коротко закашлялся, сухо и неприятно, но тут же притих, ударив себя кулаком по груди, словно пытаясь выбить застрявший в глотке предмет. Что-то в нём неуловимо менялось, но мисс Билз никак не могла понять, что именно. Может, он как-то слишком уж резко сбросил вес и габариты? Она не знала,?— Чета Кроули подобрала малышку, когда у неё было лишь одно желание?— выжить. Но дали они ей гораздо больше. Подарили ей дом и семью.—?Они еле могут себя прокормить и пашут, словно проклятые, зачем брать чужих детей поверху? Это ж-же три голодных рта? —?казалось бы, со стороны Вайноны это звучало вполне резонно, но не очень уверенно. Что-то подсказывало ей, что супруги попросту не нашли другого выхода. Не смогли бросить дитя, умирающее в тупиковой улочке. Кроули прятал за собой слишком многое.—?Четыре, милочка, четыре,?— призрак в ответ лишь покачал головой, указывая той на дверь. За ней послышались чертовски знакомые шаги. Шаркающие, скрипящие уличным снегом, но в то же время полные динамики и не иначе как самой жизни. Она хорошо знала, кто это.—?Семейство, а вот и мы! —?громкий, бодрый голос Энтони Кроули огласил любимый дом, а все его обитатели в это мгновение, сорвавшись со своих мест, бросились встречать отца. И, стоило только мисс Билз присмотреться чуть внимательнее, как она поняла?— он пришёл домой не один. На плечах Энтони, крепко схватившись за его чёрный цилиндр, сидел маленький мальчик. Лет пяти на вид, не больше. Счастливое личико, золотистый ореол кудрей вокруг головы, что мгновенно высвободился из-под шапки. Ясный взгляд голубых глаз, полнящийся идеями и замыслами на годы вперёд. Очевидно, это был последний ребёнок семейства Кроули. Самый маленький.—?Ну наконец-то! —?матушка всплеснула руками, торопливо расцеловав мужа в обе щеки, ненавязчиво задевая огненные бакенбарды,?— Суп уже остывать начинает. Как прогулялись?—?Отлично! Доктор Пульцифер сказал, что я точно выздоровею и всех-всех перегоню. А ещё мы с папой говорили про собаку! —?и только теперь, когда мать аккуратно помогла маленькому мальчику спуститься со спины отца на пол, под сердцем мисс Билз хлёстким ударом пронеслось острое понимание. Маленький, совсем юный ребёнок крепко держался обеими руками за трость-костылёк, не иначе как самодельную. Передвигался он уверенно, но ломкая левая нога словно физически тянула его к полу. Казалось, что если бы не она?— малыш сорвался бы с места и ласточкой полетел в дом, обнимать братьев и сестру, но сумел он лишь проделать пару шагов, вцепившись в фартук маменьки, и прильнуть к ней, получив в ответ поцелуй в макушку. Вайнона торопливо перевела взгляд на призрака, но он не произнёс ни слова, вестимо, оставляя ей простор для размышлений. А малыш и вовсе счастливо улыбался, хватаясь за стол в попытке пробраться к остальным членам семьи, он хотел обнять их всех. Дети слетелись к младшему обаятельной стайкой, подхватывая и всячески облегчая висящий на нём мёртвый груз, а их родители, чуть отстранившись, торопливо заговорили друг с другом, пользуясь тем, что их не слышит никто из любимых малышей. Старший Кроули неспешно снимал пальто.—?Вас долго не было,?— тихо шуршала жена, привычно положив руки ему на плечи,?— я начала беспокоиться, вдруг что-то случилось. Как Адам? Как вёл себя у доктора?—?Он-то? Лучше всех, ангел. —?проворными тонкими руками проскользнув поближе, Энтони нежно огладил жену по округлой мордашке. Даже невооружённым взглядом Вайнона заметила, что руки клерка совсем не спешат розоветь от притока тепла. Это выглядело, честно сказать, жутковато, они были белыми, как у мертвеца,?— Послушай. Ньютон говорит, что знает, с чем мы столкнулись, но сам ничего не сможет сделать. Он попросту не этих дел мастер. Нужны другие врачи, и они даже есть в Лондоне, вот только, если сказать честно, я даже боюсь называть тебе сумму.—?Боже мой, Энтони. —?прошептала она в ответ одними губами, легонько покачав головой, словно не желала признавать столь страшных фактов,?— Неужели всё и впрямь так плохо?—?Ну, не скажи. С каких это пор моя Фаэль поддаётся унынию? —?Кроули в ответ лишь мягко тыкнул её в нос ледяным пальцем, хрипло посмеиваясь,?— Он поправится, вот увидишь. А потом мы всё-таки скопим на твою лавку, переедем туда и будем жить и не тужить. Со всеми младшими. И вообще, чего это мы с тобой заболтались, твой суп стынет, а я умираю с голоду. А ну-ка к столу!Большая семья засуетилась?— кто-то разливал суп по тарелкам, кто-то помогал маленькому Адаму сесть на один из стульев, а кто-то открывал бутылочку сидра. Гомон голосов не желал успокаиваться, а Вайнона, нерешительно, словно дитя, одёрнула призрака за пышный рукав парадной рубашки и сипло, будто проглотив язык, спросила.—?Фаэль. Она француж-женка? У неё повадки аристократки, я это за версту чую. Что она тут забыла, и про какую такую лавку речь?—?О, это грустная история, милочка. —?он торопливо выдернул руку, поправляя пурпурную маску, чтобы та ненароком не открыла ни кусочка его лица, и тихо продолжил. Похоже, что по карнавальному чуду почему-то пошли трещины,?— В девичестве Фаэль де Фелл, она была дочерью именитых французских книготорговцев. Огромный дом-библиотека, страсть к образованию, большое будущее и любящие родные. Поразительно, как легко всё могут разрушить политические настроения. Её отец и мать были пойманы в собственном доме и вывезены на кладбище Пер-Лашез, а после?— расстреляны, как и прочие сторонники Парижской коммуны. Отъявленные социалисты, готовые отдать всё для роста общества, образовывающие простой люд своими силами, они не иначе как чудом смогли спасти свою дочь. Мне неведомо, что бы случилось с десятилетней Фаэль, если бы она не встретила на своём пути юношу по имени Энтони Кроули.—?Он как-то говорил, что покуда был жив его отец, они объездили всю Европу, торгуя тканями. Если я ничего не перепутала. Чёрт возьми, я долж-жна была это запомнить. Неудивительно, что он уставал, сидя в четырёх стенах наедине с бумагами,?— взгляд Вайноны потупился от острого понимания того, что долгие годы до неё не доходило нечто довольно-таки очевидное. Во Франции и впрямь не так давно творились страшные вещи, а Кроули, оказывается, в то время спас одну человеческую жизнь, по случайности встретив юную девочку.—?Он, в то время своенравный юноша пятнадцати лет, уговорил отца взять Фаэль с собой в Лондон, ведь здесь, судя по бумагам, существовала книжная лавка в деловом квартале, что по завещанию господина де Фелла отходила его дочери, как только та отпразднует совершеннолетие. Думаю, мне не стоит говорить, что их обоих ждало дальше.—?Дьявол, я знаю,?— мисс Билз сокрушённо схватилась за голову,?— в старой лавке делового квартала уже тридцать лет как сидит своей тощей задницей старик Брумфилд. Помню, он всё хвастался по пабам, что обставил французского товарища, и за просто так получил симпатичную работницу. Мерзавец, да если бы я знала, я бы ему в тот день круж-жку об голову разнесла! Они что ж-же, с тех пор с ним так и бьются, а она у него в рабочих ходит? Ей за тридцать, чёрт дери.—?У меня тост! —?перебил их негромкий разговор Кроули, привстав из-за стола и улыбнувшись. В его пальцах была стиснута кружка с сидром, а взгляд нежно скользил по лицам поблизости,?— Я хочу выпить за мисс Билз. Как ни крути, без неё бы не было всего этого,?— Вайнона стушевалась куда-то назад от этих слов, но призрак резким рывком за запястье вынудил её, переборов стыд, остаться на месте и дослушать до конца. Ведь, кажется, Энтони был искренен.—?Ты уж меня прости, дорогой, но я этого имени даже слышать в своём доме не хочу. —?неожиданно лицо миссис Кроули недовольно скривилось, а светлые брови сдвинулись с некоторыми нотками презрения,?— Эта женщина из тебя козла отпущения изо дня в день делает, а я должна пить за неё, здесь, среди семьи? Да ты, бывает, из-за неё на ногах не стоишь. Видит Господь, встреть я эту мисс Билз лицом к лицу?— уж показала бы ей, почём фунт лиха.—?Фаэль, Фаэль, ангел мой, когда угодно, но не в святой день. —?ласково отмахнулся Энтони, кажется, совершенно не держа никаких обид,?— Я работаю, а она платит. Всё честно.—?Нет уж. Я выпью только в честь святого дня. И всё. Какой смысл в этом, если даже для неё самой Рождество не имеет никакого значения? Её плевать и на праздник, и на наши слова.—?У меня тоже есть тост! —?неожиданно раздался уверенный, звонкий, словно рождественские колокольчики, голос златокудрого Адама. Семь пар глаз, включая невидимых гостей этого дома, уставились на него, ожидая, когда малыш выскажется. В его голубых глазах сверкала любовь и ожидание самого настоящего ангельского чуда. Вайноне тогда показалось, что в нём прячется сама жизнь. Он поднял свою кружку повыше и провозгласил,?— Господи храни всех людей!Всё потекло как-то само собой. Опустевшие кружки и тарелки были старательно вымыты, Фаэль очень скоро села за шитьё чего-то зимнего вместе со своей дочерью, а Энтони, собрав вокруг себя мальчиков, принялся негромко играть на деревянном вистле, кажется, сделанном вручную. Рассказывал что-то о том, что эта вещица досталась ему от дедушки, пел пиратские песни и колыбельные, маня детишек ко сну своим шипящим отчего-то тембром. Призрак же вновь ненавязчиво вовлёк пристыженную Вайнону в танец?— в этот раз медленный и спокойный, под равномерную музыку дудочки. Время, что они оба провели молча, казалось ей бесконечно долгим прежде, чем мисс Билз наконец-то решилась задать ключевой вопрос.—?А маленький Адам, он поправится? Не нравится мне эта ходьба. Они ведь в ж-жизни такое лечение не потянут, если он трудится клерком, а она?— в лавке. Что с ним будет?—?Я вижу его стульчик, стоящий на привычном месте. Самодельный поводок для собаки, которую так и не завели. Никем нетронутый старый костыль и чёрную тень. Пусть в нём и теплится решительность, но ей одной нельзя вылечить то, что способно убить его за год.—?Что? —?то, как стремительно Вайнона вздёрнула голову и попыталась вырваться, заслуживало уважения, но в ответ их танец лишь ускорился, а декорации вокруг снова принялись подозрительно сливаться, превращаясь в сущий бардак с аккомпанементом дудочки,?— Это нечестно, слышишь? Ты ж-же владеешь этим твоим странным колдовством, мож-жешь же что-нибудь сделать! Они не заслуж-жили терять ребёнка, на них и без того всё свалилось!—?О, и верно, как же я мог забыть? Ведь ты совсем, нисколечко не принимала в этом участие. Не гоняла Кроули изо дня в день, не заставляла его мёрзнуть и не задерживала его изо дня в день, штрафуя за малейшую провинность. Ты-то у нас совсем ни в чём не виновата! Ведь стоит только у тебя появиться деньгам, откуда-то сразу берутся люди, считающие, что ты должна их раздавать! Кажется, именно так ты и сказала? —?и, сплюнув эти слова, будто бы горчащую корочку от жареного бекона, призрак резко и внезапно, игнорируя круговорот декораций, оттолкнул женщину от себя прочь, заставив ту неуклюже свалиться на пол. И только тогда, потерев отчего-то зудящую голову и приподнявшись, она смогла оглядеться и с ужасом узнать место, куда дух приволок её. Мягкие ковры откуда-то из-за рубежа, камерный красивый зал с узорчатыми потолками и лепниной, навязчивый запах индейки повсюду и множество смеющихся голосов.—?Нет, нет, чтоб тебя! —?она подскочила с дорогого ковра, словно собираясь сбежать, но призрак снова сжал запястье нестерпимой хваткой, и мисс Билз отчётливо услышала, как фарфоровая маска пустила по себе ещё одну крупную, неприятную трещину. Что-то было не так,?— Это ж-же дом Делагарди! Что ты от меня хочешь? Что я долж-жна ему сказать, по-твоему?—?Немедленно умолкни, милочка,?— отрезал в ответ дух, сопроводив это новой трещиной на маске, и поволок подопечную, что уже чуть ли не рычала от нежелания идти следом, в большой зал.Кажется, тут всё оставалось так, как она это запомнила. Разве только теперь, кажется, эта семья могла позволить себе куда больше разного рода роскошных безделушек, укрепившись в Лондоне окончательно. Тепло горящие свечи и камин лишь придавали этому месту волшебной, блестящей камерности. Кто-то из друзей Габриэля играл на рояле, а остальные, видимо, вскрыв запасы вина, собрались в круг, кажется, разгадывая какую-то загадку.—?Так вот, это зверёк. Это всё ещё зверёк, Глория, я ничего нового не придумывал! —?посередине круга возвышался своей обаятельной фигурой Габриэль, впрочем, и остальных участников мероприятия она узнавала. Пусть все они и изрядно постарели, это всё ещё были его старые знакомые и, конечно же, дорогая матушка,?— На чём мы остановились? Он тёмного окраса, много рычит, терпеть не может людей. Ещё предположения?—?Оно небольшого размера, Гэби? —?бархатным, низким, чуть прокуренным голосом вопросила его мама, тонкая, изящная, но очень усталая женщина в великолепной широкой шляпе и умудрённым взглядом. Она тоже почти совсем не изменилась, лишь годы внаглую брали своё.—?О да,?— рассмеялся в ответ Габриэль, отчего-то разулыбавшись,?— оно довольно маленькое.—?Енот? —?пискляво вопросила Глория Бейкер, чуть накренив голову. Получив в ответ лишь качание головы, она обиженно надула прелестные щёчки и фыркнула.—?Может, ворон? Из тех, что чёрные! —?выпалил со своего места Йозеф Брентано, впрочем, тоже довольно стремительно получив от Габриэля уверенное ?нет?. Делагарди самодовольно светился, как и всегда, когда загадывал, по его мнению, неразрешимую загадку.—?А я знаю, знаю, кто это! —?зычным дамским басом хохотнула Элизабет Дженкинс, сотрясая своим смехом, кажется, всю гостиную,?— Да это, поди, твоя Вайнона Билз!Зал пронзило заливистым смехом всех мастей, от которого, кажется, даже затряслась увесистая золотистая люстра, даже сам Габриэль не выдержал и усмехнулся сам себе, скрыв улыбку за бокалом вина. Похоже, что его друзья нередко иронизировали над бывшей невестой, находя в ней вечный повод для шуток. Впрочем, оно и понятно?— все были уверены в том, что эти двое поженятся без промедлений. Экая глупость. Сама же мисс Билз, кажется, собиралась закрыть лицо руками, но дух в ответ лишь шлёпнул её по ладони?— смотри.—?Ну хватит, хватит тебе, Элизабет. —?мягко пожурила хохочущую гостью миссис Делагарди. Отчего-то в её взгляде мелькнула на мгновение печаль,?— Боже, Гэби. Если честно, я уже ничего не понимаю. Ты снова бегал в её контору и снова безрезультатно. До каких пор ты собираешься унижаться? Честное слово, приди она ко мне теперь, я бы на всё плюнула, лишь бы вы поженились уже. Сил моих нет смотреть, как ты без неё несчастен.—?Не морочьте себе голову, матушка. —?он в ответ лишь отмахнулся, пусть и совсем беззлобно, поправляя в зеркале свою и без того вылизанную причёску,?— Поверьте мне, никто не сумел бы встать на её место. Пусть она от меня хоть баррикады начнёт строить, однажды у меня получится. Эта женщина заслуживает второй попытки, третьей, пятой и десятой. А также многих других.—?Если бы я знала, что ты упрёшься в неё рогами, то в жизни бы так не поступила. А ты теперь ни на кого другого даже не смотришь, что мне с тобой делать, Гэби? Я всё-таки не молодею, и не хочу всю жизнь смотреть на то, как мой сын бьётся лбом в закрытые ворота.—?Она придёт, обязательно придёт, я это знаю. Нестрашно, если не в этот раз?— значит, попробую снова через год. А потом ещё через год. А пока, что ж, она попросту лишит себя ужина.—?Причём, заметьте, отменного ужина! —?подвыпивший Йозеф, переведший разговор в другое русло, а призрак лишь печально усмехался, глядя, как Вайнона, позабыв о собственной неосязаемости, торопливо приблизилась к наследнику дома Делагарди, шурша изящным платьем, и неуверенно попыталась тронуть его за плечо. Пальцы беспощадно прошли сквозь отличный костюм и тёплую кожу, а сама мисс Билз, проглотив слова, лишь молча опустила руки. Гости закончили игру в загадки и наконец поставили музыку на новомодной пластинке, а сам Габриэль, галантно пригласив маменьку на танец, бережно закружил её в вальсе. Вскоре присоединились и остальные, а Вайнона, стоя среди них, неприкаянная, одинокая, была готова то ли заплакать, то ли начать разрушать всё вокруг. Призрак плавно приблизился к ней и, не встретив никакого сопротивления, вовлёк в танец в третий раз. Его руки были сухими и до странного тощими, словно усыхали на глазах, а движения стали отчего-то ломкими и усталыми, как у старика. От импозантного толстячка не оставалось и следа, а маска из-за трещин начинала напоминать собой церковный витраж?— настолько сильно она испортилась.—?Проклятый оптимист,?— сдавленно прошептала Вайнона, не замечая, как музыка сливается в какой-то неприятный поток звуков, а голоса и смех гостей праздника будто начинают бормотать бессвязный, неразборчивый бред,?— он никогда не изменится. Я когда-то думала, что было бы хорошо, если бы он забыл обо мне и больше не беспокоил никогда. А он упрямый баран, оказалось. Всегда таким был, всегда до последнего стоял. Чёрт, что я наделала.—?Какая разница, если ему в твоё общество дорога только в деревянном макинтоше, а? Как и всем его рождественским идеям, что он пытается принести тебе из года в год. Ведь только тот, кто хорошо тебя знает, поступил бы так. Любой другой на его месте давно бы плюнул.—?Кто угодно бы плюнул,?— голос мисс Билз предательски дрогнул, в горле отозвались слёзы, а по рукам проскочили предательские мурашки. Она была готова заплакать,?— но не Габриэль.Она сама не заметила, как танец остановился?— медленно, спокойно, не обрываясь на середине и возвратив их обоих обратно, в гостиную особняка Билз. Пустую, чёрную и молчаливую, из которой, кажется, исчезли все признаки недавнего праздника и веселья. Столы вернулись на свои места, угли в камине совсем потухли, и только лишь чуть прищурившись и отступив от призрака на шаг, она смогла рассмотреть гостей, что были тут буквально с час тому назад. Образовывая странное, пугающее кольцо, все они стояли вдоль стен, скрыв свои лица под масками. Ни единого лица нельзя было различить, словно их и в самом деле вовсе не было. Вокруг стояла пыльная, пугающая тишина, заставившая её, взрослую женщину, поёжиться от волнения.—?Кажется, мне пора тебя покинуть, милочка. Как бы ни было прискорбно, но на этом наш вояж подходит к концу. Как только часы в твоей гостиной пробьют полночь?— я отправлюсь ко всем моим братьям и сёстрам, стану лишь очередным годом в жизни старушки Англии. Как ты думаешь, будет ли мой труд напрасным, Вайнона Билз?Она никак не могла оторвать взгляда от толпы, что кошмарным кольцом, постепенно, но верно сжималась вокруг них обоих. Призрак же и вовсе, надо признаться, совсем перестал походить на себя?— живот и руки беспомощно обвисли, холёные брюки и жилет покрылись пылью и следами времени, а последние волосы с седеющей головы давно осыпались. Маска же и вовсе грозила в любой момент рассыпаться на кусочки. Она неслышно сглотнула и решилась вопросить.—?Пока ты не покинул меня, признайся. Кто все эти люди? Чего хотят? Мне не нравится, что они приближ-жаются, останови их, будь любезен.—?Они тебе не нравятся? —?тон призрака помрачнел за долю секунды, окрасившись серой свинцовой мглой. Практически сразу мисс Билз поняла?— вопрос был задан неправильно,?— Так посмотри же сама. Посмотри на них всех повнимательнее. Что ты видишь за мишурой из платьев, фальшивых улыбок и светского бала? Смотри, не смей отводить взгляд!И в это мгновение дедушкины часы, что из года в год исправно служили этому дому, даже ни разу не сломавшись, отбили свой первый удар. Громко и беспощадно, оглушая всех, кто находился здесь, в той или иной мере, он будто физически заставил призрака согнуться впополам и взвыть от мучительной боли. Иссохшиеся пальцы истерично вцепились в маску, словно пытаясь оторвать её от лица, но та приклеилась намертво и отказывалась отходить. И, наверное, Вайнона даже сумела бы помочь ему, или хотя бы предприняла попытку, ведь смотреть на мучения состарившегося существа было невыносимо страшно, но испуг парализовал её намертво по совсем другой причине. Потому что именно сейчас, когда прозвучал уже второй удар, он сумела рассмотреть лица гостей. Маски на них покорно рассыпались в пепел, подхваченный сквозняком, и под ними открылся настоящий кошмар. Кошмар, состоящий из шрамов, оспин и нескончаемой боли. Гниющий от тифа, чахотки и загибающий людей цингой. Всякое лицо, что в начале путешествия показалось ей изящным и красивым, гнило заживо, а изысканные костюмы и платья как по щелчку пальцев истлели, оставив себе на замену лохмотья, тюремные сорочки и смирительные рубашки. Память не к месту ударила под дых, напомнив, по какой причине сестрёнка Эстер была отдана под чуткий взор монахинь?— якобы истерия. Она могла поклясться Господом, что одной из женщин, что танцевали в этом зале, была именно сошедшая с ума старшая сестра. Вот только теперь от этого было нисколько не легче, ведь болезные бедняки обступили их обоих кольцом, хохоча и словесно клеймя, на чём только свет стоит. Невыносимый запах гнили прокрался в голову, обвив мозг цепкими лапами, а чужие руки, грубые, изорванные тяжкой работой, оковами и болезнями, схватили Вайнону со спины. Множество рук, множество голосов, множество людей, и все они шептали разное, заставляя мисс Билз смотреть на то, как с третьим ударом часов вопль призрака, что корчится напротив, становится всё мучительнее. Откуда-то почти издевательски заиграл ?Голубой Дунай?, да так громко, что перекрикивали его только дедушкины часы.—?Разве у нас не хватает работных домов? —?подло хихикала измученная чахоткой женщина, что готова была, кажется, с новым смешком выплюнуть свои лёгкие.—?Да и тюрьмы, каж-жется, никто не сносил! —?рявкнул ей в ответ матёрый уголовник с безумными, красными от бессонницы глазами. Парализующий ужас внутри Вайноны не давал соврать самой себе?— за каждым бедняком таится история. За каждой сломленной судьбой прячется одинокий и брошенный всеми человек. Все они, крепко держа её за рукава красивого платья, за волосы, за руки и талию, безвыходно тащили в свой омут других, понимая, что выхода нет. Они галдели, перекрикивая друг друга, шепча Вайноне в уши, заглушая собой удары часов, один за другим, один за другим, перекрикивая безумную пляску Штрауса и полные боли вопли призрака. И именно он в какой-то момент, хватаясь за рвущее его на части сердце, ломаным, медленным шагом приблизился вплотную и, дыхнув на Вайнону железистой кровью, возопил.—?А раз так?— то пускай помирают!Толпа глумливо захохотала и, словно получив сигнал к действию, повалила хозяйку дома на пол. Она помнила, как пыталась сгруппироваться. Как отчётливо слышала треск рвущейся ткани?— они разрывали нарядное блестящее платье на лоскуты. Как одиннадцатый удар часов вызвал у призрака слёзы боли, как он упал на колени, не находя сил держаться. Весь её дом в эти мгновения закружился адской пляской, и что-то внутри подумало?— всё, конец. Ещё удар, и её попросту разорвут на сотню кусочков, выдирая волосы, срывая одежду и растерзав зубами тело от безумного голода. Англия усиленно притворялась образцовой, вот только сама же хорошо знала, что ей ещё работать и работать. Что времени впереди ещё очень много. Вайнона кричала, кричала, что было сил, сама не своя от боли и ужаса, а дух, на её глазах погибающий, в одно мгновение замер и упал на каменный пол без чувств. Маска на его лице рассыпалась на кусочки, а следом?— и дряхлое тело, обратившись в пепел и пустой прах ушедшего года.Двенадцатый удар обрубил всё. Ещё где-то с минуту мисс Билз кричала без умолку, закрыв лицо руками и моля Провидение о спасении. Дедушкины часы умолкли, и только тогда, отринув от лица дрожащие руки, она, сама не своя от страха, позволила себе осмотреться. Всё та же гостиная, тёмная и пустая в это время суток, пустынно молчала. От вездесущего запаха гниющих заживо людских тел не осталось и следа, а кошмарные гости пропали, словно и не было. Со стороны, наверное, могло показаться, что хозяйке особняка привиделся страшный сон. Сидя на полу на тощих коленях, Вайнона еле нашла в себе силы, чтобы глубоко вдохнуть и успокоиться. Похоже, что визит второго духа официально был закончен. Прикосновения гниющих и израненных жизнью людей всё ещё отпечатывались на коже силком, но волосы были на месте, а остатки платья снова сменились стародавней сорочкой. По телу мгновенно пробежался чудовищный холод. Наверное, следовало бы зажечь камин. Определённо, это могло бы неплохо помочь. Сердце до сих пор бешено колотилось, но мисс Билз всегда была покрепче, чем казалась на вид. Она встала с пола и кое-как заставила себя выпрямиться, но тут же замерла на месте. Ночной свет из окна отбрасывал на стену длинную, странную тень, что, как ей показалось, принадлежала ей. Вот только теперь сама судьба вынудила её застыть, словно статуя, и в третий раз скрепить сердце.Отброшенная на пол тень распахнула чёрные крылья. В дом шагнул третий чужак.