Глава двадцать третья, или "Золото - металл легкоплавкий". (2/2)
Но обо всем этом забываешь, стоит чуть дольше задержаться в шоколадных омутах его глаз.
Мораль сей басни давно выучена мной наизусть.***После концерта нас снова встретила Шоко и проводила в комнату ожидания. С облегчением устроившись на мягком диване и обхватив почему-то ледяными пальцами чашку с горячим кофе, я блаженно прикрыла веки. Котонами уехала сразу: у нее была назначена фотосессия, на которую она и так успевала впритык. Тоскливо подумав о том, что придется вызывать водителя, я в который раз пожалела, что так и не нашла времени для покупки машины.- Шо через полчаса будет,- улыбнулась Аки, подхватывая со столика свой ежедневник и останавливаясь у двери.- Ему нужно только переодеться и смыть грим.Не имея сил ответить что-либо вразумительное, я просто кивнула. Шоко, попрощавшись с родителями Фувы, вышла за дверь.- Каждый последующий его концерт длится дольше предыдущего,- заметила Фува-сан.- Песен все больше,- пожала плечами я.- А тех, которые можно было бы вот так запросто убрать из программы, нет. Поэтому они увеличивают концертное время.Перевожу взгляд на Фуву-старшего. Сидит, упрямо выпрямившись, и сжимает в руках маленькую чашку. Видно, что ехидные взгляды жены его раздражают, но настойчиво пытается это скрыть. Не выдержав, бросает на нее угрюмый взгляд и тут же резко говорит:- Он не станет вот так до пенсии скакать.- У него есть страховка,- откликаюсь я, понимая, что сейчас, когда его уверенность в своей правоте пошатнулась, самое время убедить его в правильность выбора сына.- Он пишет музыку и песни, его музыка звучит в фильмах. Кроме того, QR держится за свои кадры крепче остальных, и для каждого из них есть заранее подготовленное место. Да, танцевать вечно у него не выйдет. Но это далеко не единственный его талант.Поворачивается ко мне и…усмехается? Нет, улыбается.- Когда же ты перестанешь его защищать?Бестолково открываю и закрываю рот, собираясь не то оправдываться, не то отрицать сказанное им. И первое и второе убедит Фуву-сана в его правоте относительно моей бесхарактерности.
- Когда ты перестанешь его упрекать,- отвечает вместо меня Фува Мираи.- Шотаро давно не ребенок и всего, что у него есть, добился сам. Это ли не повод им гордиться?- Жизнь под прицелом фотокамер – разве это жизнь?- не желает сдаваться Фува-старший, всем корпусом поворачиваясь к жене.- Я сам ее выбрал,- вдруг раздается с порога слегка сиплый голос: почти четырехчасовое пение дает о себе знать.- Шоко сказала…- бежит вперед головы мой язык.- Я не стал ждать стилиста,- пожимает он плечами и запихивает руки в карманы джинсов. Не дожидаясь какой-либо реакции отца, смотрит в упор на мать.- Я отвезу вас в отель.- Хорошо,- улыбается она, кладя руку на плечо мужа.- Кёко, а ты…Подскакиваю с дивана как ошпаренная, расплескивая себе по ногам и по полу недопитый кофе. Мельком глянув на расползающиеся по светлым джинсам темно-коричневые пятнышки, размахиваю руками и силюсь непринужденно улыбнуться.- Я позвоню водителю, и меня заберут!- А Канаэ…- хмурится Шотаро, поворачиваясь ко мне.- У нее съемки, она уехала сразу после концерта,- поясняю я, пытаясь отыскать в телефонной книге сотового нужный номер.Родители Шо поднимаются, и Фува Догару, с самым серьезным лицом, которое я когда-либо видела, говорит:- Шотаро, отвези ее до дома. Еще не хватало, чтобы она ждала здесь.- Да не волнуйтесь вы, он сейчас будет здесь!- испуганно восклицаю я: перспектива остаться наедине с Шо в машине пугает меня гораздо больше, чем часовое ожидание наверняка уже спящего водителя у концертного зала.- К тому же, как будете вы добираться…- Моя машина здесь,- тут же приходит на подмогу Шоко, выглядывая из-за плеча Шотаро.- Я их отвезу, не переживай.- Проблема решена!- довольно заявляет Фува Мираи, выхватывая у меня из рук телефон и сводя на нет мои попытки найти спасительный контакт. Я беспомощно тяну руки к сотовому, но она тут же прячет его себе за спину.- Идите, давайте. Вам обоим завтра наверняка рано вставать.
В поисках поддержки поворачиваюсь к Шо. Тот смотрит в пол, не вынимая рук из карманов. Кожей почувствовав мое возмущение, нехотя поднимает взгляд, пожимает плечами и, взяв с дивана мой пиджак, как ни в чем не бывало накидывает мне его на плечи.- Ничего не оставила?- спрашивает он меня, без задней мысли заглядывая в глаза.- Ничего…- машинально отзываюсь я, беря из рук Фувы Мираи телефон и разрываясь между удивлением и растерянностью.- Тогда пошли.Открывает передо мной дверь. Мрачно кивнув его родителям и выдавив улыбку Шоко-сан, выхожу из комнаты ожидания.
- Шотаро,- слышу я голос Фувы-старшего.- Я заказал столик завтра в семь вечера в ресторане нашего отеля. Ты в это время не занят, мы с матерью тебя ждем.Интуитивно почувствовав, что он сейчас трусливо откажется, больно толкаю его в бок. Зло косится на меня, еле слышно вздыхает.- Хорошо…Я приеду,- и, подхватив меня под локоть, практически убегает из комнаты.***POV Шо
- Я не собирался отказываться,- говорю я, пристегивая ремень безопасности.- Ага, конечно,- отзывается Кёко, кривя губы в ухмылке.- Ты собирался дать ему понять, что навряд ли успеешь туда заявиться, или, что у тебя вдруг появились неотложные дела.
- Ты вообще на чьей стороне?- пытаюсь шутливо возмутиться я, выворачивая с парковки.- Парадоксально, но ты с ним сейчас по одну сторону баррикад,- мрачно заявляет она, отворачиваясь к окну.
Все желание шутить пропадает. Кёко увлеченно ковыряет ногти, старательно пытаясь оторвать заусеницу. Не выдерживает, дергает особенно сильно и тут же болезненно морщится, сжимая руку в кулак и убирая ее подальше от своих собственных глаз. Смешного в этом ничего нет, и палец, несомненно, опухнет, но я почему-то, тщетно пытаясь прикусить губу, сдавленно смеюсь.
- И почему каждый раз, когда мне больно, ты смеешься?- тихо спрашивает она, не поворачивая головы.Улыбка тихо гаснет и я, хватаясь за остатки собственной гордости, стараюсь удержать на губах ее подобие. Собственная кожа тут же кажется бумажной, а кончики пальцев неприятно покалывает. Злость напополам с почти по-детски искренней обидой соревнуются между собой, попеременно позволяя друг другу лидировать.- Потому что в мой смех ты веришь охотней,- получается немного неуверенно. Но ей вполне ясно.
Замолкает, а я сильнее жму на газ. Лопнувшая на днях золотая ниточка вновь тянется от меня к ней. Натягивается как тетива и звенит особенно громко на фоне еле слышного шума двигателя.- Я никогда не извинялся, но…- аккуратно вплетаю я еще одну ниточку к уже существующей.- Не нужно, я давно простила,- перебивает она меня, качая головой. Третья золотая нить обвивается вокруг, и звон становится тише.
Сбавляю газ, едва не пропустив нужный поворот. Оторвав взгляд от сверкающих фонарей за боковым стеклом, Кёко опускает глаза на свои руки и вновь принимается ковырять покрасневший палец.- Я не лгу, когда говорю, что ненавижу,- тихо, но четко проговаривает она, занося ножницы над золотой леской.Сжимаю руль так, что костяшки на руках белеют. Лезвия ножниц касаются тонкой нити, и она едва заметно дрожит.- Знаю,- киваю я.
Легче согласиться. Это она поймет.Но Кёко неожиданно резко вертит головой из стороны в сторону и вдруг все так же тихо продолжает:- Нет, не знаешь.Ножницы замирают аж в нескольких сантиметрах от сверкающего золота. Нога же резко давит на тормоз, останавливая машину прямо напротив ее дома.
Поворачиваюсь к ней. Вновь сжимает руки в маленькие кулачки и смотрит на меня широко распахнутыми янтарными глазами. Взгляд испуганный и немного виноватый. Между бровями тонкая озадаченная морщинка. Глубоко вздыхает и вдруг говорит…***POV Кёко
На сей раз думаю, прежде чем сказать. Несколько раз, тщательно подбирая слова. Хватаясь за Бог знает откуда взявшуюся решительность, тороплюсь сказать все то, чего бы завтра утром ни за что бы не сказала.- Я не лгу, потому что это в какой-то степени ненависть,- хмурюсь сильнее, удивленная тем, что вслух это звучит еще глупее.- Но ненавижу я тебя временами. По большей же части…- осекаюсь и шумно выдыхаю, нервно улыбаясь и устремляя взгляд в потолок. Не к месту вспоминаю совет Котонами и на одном дыхании, уставившись на него, выдаю.- Я просто устала притворяться, что тебя ненавижу.Молчит. Просто молчит и смотрит на меня. Глаза едва поблескивают от света уличных фонарей. Уверенность медленно ускользает, и я, пытаясь хотя бы одной рукой за нее ухватиться, неловко улыбаюсь.- На это хорошо бы как-нибудь ответить,- намекаю я.Моргает, будто бы очнувшись.- Так перестань.Дело даже не в том, что такого ответа я от него не ожидала. А в том, что даже интонация была истинно канаэвская. Слово в слово, нота в ноту. Будто бы он слышал наш разговор, а теперь надо мной смеется.Вместо того, чтобы возмутиться, сначала просто улыбаюсь, а потом вдруг смеюсь. Шо слегка поджимает губы, пряча улыбку, и склоняет голову. Напрасно, глаза выдают его с потрохами, чуть ли не переливаясь всей палитрой эмоций.
- Это…много?- спрашивает он немного нерешительно и именно сейчас выглядит почти несчастным, но все таким же заносчиво наглым одновременно. Никогда не понимала, как у него получается это совмещать…- Это трудно,- признание удается мне намного легче, чем минутой ранее, и я, потеряв последние остатки здравого смысла, добавляю.- Одна я вряд ли справлюсь.Шотаро вдруг угрюмо хмыкает.- За помощью к Цуруге ходить вовсе не обязательно.Самодовольно улыбаюсь, скрывая приятное изумление за иронией.- Ревность? Наконец-то…Встретившись с таким знакомым, щемяще-теплым взглядом, отворачиваюсь к окну и смотрю на фасад собственного дома. Не припоминаю, чтобы я…- Откуда ты знаешь, где я живу?- спрашиваю, вновь разворачиваюсь к нему.Шо вдруг смущенно отворачивается и с несвойственной ему растерянностью принимается теребить брелок на ключах от машины. Поняв, что отстать от него я не планирую, обреченно выдыхает.- Тюльпаны на прошлый твой День Рождения…- сердце пропускает несколько ударов.- В общем, они от меня были. Шоко узнала твой адрес,- гулко отдается в ушах и тут же продолжает свой бешеный бег.Глупо улыбаюсь и, счастливая в больше степени, чем удивленная или уставшая, отстегиваю ремень безопасности.- Тогда…спасибо,- говорю я, прекрасно осознавая, что слово это не то.
Потом тут же понимаю, что словами этого вообще не описать. Думаю ровно секунду, прежде чем на короткое мгновение коснуться теплых губ губами. И не поцелуй даже, но так нежно, что хочется не то плакать, не то смеяться. От него пахнет лосьоном для лица и мятным леденцом. Губы мягкие и немного липкие: самостоятельно смыть грим до конца не вышло.Поспешно хватаю сумку с заднего сиденья и быстро выхожу из машины.
Ночь кажется непривычно звездной, хотя на небе кроме Луны ничего не видно.
Улыбка грозит порвать лицо, а так и стоящая позади меня машина Шо греет душу.
Я бы так и вошла в холл, сверкая как новая лампочка.
Если бы в самый последний момент мне на глаза не попался серебристый порш Рена, припаркованный справа от парадной двери.(*) Прошу прощения, что так безбожно долго держала главу! Не в первый, но, надеюсь, в последний раз. А еще заранее прошу прощения за небольшой словесный плагиат (Мафей, уж больно запомнился мне этот диалог - глаза Хэ меня преследуют).