Глава 16, III (1/1)

— Быстрее! Гермиона поморщилась от верещания Астории из гостиной и закатила глаза, отмывая чашку. Она сложила посуду на сушилку, чувствуя, как вода стекала к локтю. Гермиона поклялась себе, что завтра примет тройную порцию лимонного зелья и отправится в теплицы, чего бы это ей ни стоило. — В этом доме никто не шевелится!Эльфы бегали вокруг Гринграсс как сумасшедшие, несмотря на то, что у них совершенно точно была работа. Новогодний семейный ужин — как мило. Гермиона услышала краем уха, что будут присутствовать только самые близкие, за исключением Беллы, потому что она совсем недавно полностью пришла в себя и отправилась на задание, которое ей дал Тёмный Лорд. Не то чтобы Грейнджер расстроилась, что Малфои будут не в своём полном составе.Днём девушка натолкнулась на эльфа. Она пришла на звуки всхлипов и увидела Миппи, которая убиралась, вытирая слёзы с глаз.— Эй? — осторожно спросила Гермиона. — Что с тобой?Домовиха так встрепенулась, что девушка испугалась за то, что она свалится с волшебной стремянки, которая, несомненно, была создана посредством эльфийской магии. Миппи выпучила на Гермиону испуганные заплаканные глаза, явно стараясь придумать ответ, когда на них наткнулась Нарцисса. Она довольно холодным взглядом посмотрела на эльфа, а потом перевела голубые глаза на служанку.— Мисс Грейнджер, я считаю, что вам сегодня вечером стоит себя поберечь и не обслуживать ужин, — сказала Нарцисса рекомендующим тоном, но в то же время, таким, который не принимал отказов. Кажется, это был её фирменный. — Прислуги в Мэноре достаточно, чтобы мы провели этот вечер без вашей помощи.— Ладно, — согласилась Гермиона. Она всё ещё косилась на эльфа, но пауза, повисшая в воздухе, явно предполагала её уход. Девушка сжала губы и пошла к выходу, надеясь, что Нарцисса поможет Миппи. Хоть в голосе миссис Малфой и сквозил холод, было видно, что эта женщина уважительно относилась к тем, кто на неё работал.Поэтому сейчас Гермиона просто выдохнула и воспользовалась этой настоятельной рекомендацией, закрывшись в комнате. Она села на кровать, желая расставить все рассуждения по полкам, вспомнить о своих мыслях, ведущих к подсчёту, но уснула слишком быстро, даже не успев ни о чём задуматься. В последнее время Гермиона слишком быстро уставала. Создавалось такое ощущение, что она могла уснуть где угодно, если задастся целью. Это совершенно точно не нормальное состояние организма, но девушка надеялась, что это влияние беременности, а не чего-то вроде истощённости тела, когда моральная оболочка настолько ослабевала, что физическая тоже теряла все силы.Гермиона вздрогнула от привычного приступа тревожности, подхватившись на кровати и слушая своё галопом бегущее сердце. Чёрт. Светильники всё ещё светили по всей окружности комнаты, когда она увидела, что у стены напротив кровати стоял Драко. Гермиона вздохнула, сглотнув, но не почувствовала испуга. Она уснула прямо в сером платье поверх простыней, думая о том, что сейчас происходило с Гарри и Роном. Ни один Новый год они не встречали в Ордене. Каждый раз втроём. Однажды в одном из мест их ранили так сильно, что Гермиона, едва справившись с обработкой ран мальчиков и отмерив нужное количество зелий, влила порцию и в себя и уснула на несколько суток, а проснулась уже в Новом году. Она лежала на шёлковой постели Мэнора, выводя круги на подушке, вспоминая эти дни, и понимала, что ей ничего не удалось просчитать. Сколько было этих схем и вопросов ?а если? и вынужденных ответов Гарри с Роном, и всё равно ничего не получилось.Она успела попросить Мерлина о том, чтобы в этот день они нашли покой. Чтобы смогли улыбнуться, выпить немного огневиски, возможно, отметить новый год как-то по-особенному. Впервые. Создать свои традиции. Гермиона хотела, чтобы их боль утихла. Потому что она больше не чувствовала боли.Раньше Гермиона ассоциировала это со смирением, но теперь... Теперь это было что-то большее. Она просто знала, что как раньше никогда не будет, и это не то, с чем она соглашалась, просто... словно этап взросления, странно было бы это отрицать. Время текло, всё менялось, и она не чувствовала, что отказывалась от них. Гермиона хотела, чтобы они её отпустили.В следующий миг тревога подняла девушку. Гермиона уткнулась в изучающий взгляд ртутных глаз.— Ма... фой? — хрипло спросила Грейнджер и провела рукой по лицу.Сколько она спала? Девушка покосилась на часы. Почти девять вечера. Не так уж и много. Даже трёх часов не прошло.— Я быстро устаю в последнее время, — зачем-то пробормотала она, будто оправдывалась, хотя это он вторгся в её комнату. Вторгся. Забавно. Потому что её мозг уже даже мог сформировать ответ Малфоя, предъяви она ему эту претензию. Он мог даже воспроизвести его голос. Какая жуть.— Знаю, — только лишь ответил он и обвёл комнату взглядом, будто давал ей время прийти в себя, а затем вернулся к её лицу. — Мы с тобой уходим сегодня вечером.И первое, на что Гермиона обратила внимание, был его голос. Глухой, жёсткий и держащий себя в руках. Наверное, поэтому она не сразу обратила внимание на слова.— Ч-что? — переспросила Гермиона. — Но Нарцисса сказала мне не появляться на...— Ужин закончился, — прервал её Драко. У Гермионы появилось чувство, будто он сдерживал злость. И впервые Драко злился не из-за неё. — Я должен отпраздновать Новый год в компании. Это традиция.Гермиона моргала, чувствуя себя идиоткой, до которой не доходил элементарный смысл сказанного. Она слегка прочистила горло, дожидаясь продолжения, но его не последовало, поэтому ей пришлось спросить самой:— Но при чём здесь я?— Ты должна там быть, — ответил Драко быстро, будто пытался избавиться от этой части разговора как можно скорее. — Туда не ходят с жёнами. Ходят со служанками или же без них, но... — он перевёл глаза на окно, будто искал предмет, на который можно было сбросить свой гнев. — Ты слишком любопытная личность. Тебя точно захотят видеть, и, если не сделать этого сейчас, их интерес проснётся позже. А позже твоё тело изменится и...— И они всё поймут, — закончила Гермиона за него, на автомате прислушиваясь к этому постоянному теплу рядом с животом, потому что оно уже было настолько привычным, что стало частью неё.Малфой кивнул. Даже в этом жесте можно было прочесть его желание расчленить кого-то. Гермиона сглотнула, всё ещё находясь в сонном состоянии.— Куда? — решила задать она наиболее логичный вопрос.— Тебе вряд ли понравится это место, — выдохнул Драко. — Это... своего рода отель.Отель. Тот Отель. Место, о котором говорила Паркинсон. Годрик милостивый. Вариант того, что ей понравится бордель, был действительно минимальным.— Я бы мог взять другую служанку с собой, но на нём лежат заклинания, которые слишком чувствительны. Они унюхают оборотное или любые чары, способные...— Нет! — воскликнула Гермиона.Это было поистине дикое чувство, но последнее, что ей нужно, — какая-то служанка в её обличии. Она подумала о том, что случилось бы, если бы с ним пошла Ребекка.Не то чтобы её приходилось заставлять.Волна ненависти накатила на Гермиону почти так же резко, как и чувство вины. Она злилась на мёртвую. Наверняка это было последней стадией.— Я смогу, — сказала Гермиона, наконец вставая с кровати. — Я справлюсь.Откинув всё, она сосредоточилась на том, что любое место сборища Пожирателей, — кладезь информации. Ничто не развязывает язык больше, чем ощущение вседозволенности и алкоголь. Вполне возможно, что это будет даже полезно. В какой-то степени.— Сейчас придёт Тинки и соберёт тебя, — глухо сказал Драко. — Я вернусь через полчаса.Как только Малфой аппарировал, Гермиона едва успела умыться и почистить зубы, когда увидела Тинки. Она улыбалась, смотря на Грейнджер, хотя в её глазах и стояли слёзы.— Что происходит? — тут же спросила Гермиона, наблюдая за тем, как Тинки раскладывала нужные вещи вдоль трюмо.— Тинки видится с Мисс каждый раз, только когда Мисс отправляется в опасное место, — расстроенно произнесла она, расстёгивая чехол вручную, несомненно лишь для того, чтобы спрятать глаза.— Тинки, — сочувственно вздохнула Гермиона, — ты же знаешь, что я буду с ним. Он... — она не была уверена, насколько это уместно говорить, но не знала лучшего способа успокоить эльфа, чем привести в пример её хозяина. — Он всегда всё держит под контролем.— Хозяину следует лучше беречь Мисс и будущего наследника, — недовольно пробурчала Тинки, повысив голос. Почему-то Гермионе казалось, что какой-то подобный разговор имел место быть между Драко и его помощницей. Что было бы крайне комично, конечно. Она не разделяла мыслей Тинки о наследнике, но прикусила язык, не желая расстраивать её ещё больше.— Ну же, Тинки, сделай меня красивой, — улыбнулась Гермиона, пытаясь подбодрить эльфа.— Природа уже сделала это за меня, — она вернула ей улыбку, — Тинки лишь подчеркнёт нужное.Гермиона обрадовалась, что помыла волосы вчера, поэтому сегодня Тинки управилась с ними очень быстро: нанесла нужное средство и распределила по всей длине, чтобы локоны стали упругими. Сейчас волосы Грейнджер почти доставали до поясницы. Она сама, наверное, давно бы их отстригла, но все, видимо, считали, что Малфою это нравится, поэтому на её теле удалялись все волосы, однако эти не трогали даже под страхом смерти.На лице Гермионы быстрыми щелчками магии и движениями пары кистей оказался довольно-таки толстый слой туши, который делал её ресницы густыми и тяжёлыми, а тени на веке вытянулись к вискам, создавая томный взгляд одними красками.С каждым штрихом девушка начинала нервничать всё больше. В макияже Гермионы не было перегибов, особенно если вспомнить то, как её нарядили тогда, кажется, вечность назад, когда она сидела на кровати в продуваемой всеми ветрами на свете комнатке и Малфой пришёл к ней. Девушка часто вспоминала этот момент и то, как он отступил. Что бы она делала сейчас, повернись время вспять? Как бы вела себя после венчания, когда он аппарировал с ней, прижав её к плечу? Ей точно не было бы так страшно. Поразительно. Она теперешняя гораздо больше знала, из-за чего его стоило бояться, но страха не было совсем. Повернись время вспять, Гермиона бы... Нечего было об этом думать.Но сейчас она смотрела и видела, что они пойдут не просто на вечеринку. Это было какое-то место, куда Тинки посчитала нужным сделать её веки тяжёлыми, а взгляд агрессивным. И это о многом говорило.Гермиона опасливо покосилась на полу-расстёгнутый чехол, в ужасе думая о наряде. Сначала это был чёрный фатин и пара шлеек сверху. Затем тяжёлая кольчуга, которая почти не чувствовалась на теле и заставляла ощущать себя голой. И у неё почти дрожали руки при мыслях о том, что это могло быть в этот раз.Но её опасения растворились удивлённым маревом, когда Тинки наконец закончила с макияжем и перешла к наряду, убедившись, что на девушке надето то бельё, которое не будет контрастировать с тканью. Потому что это был шёлк. Шёлковое элегантное платье, которое обрамляло грудь и спадало вниз, но при этом выкроено так, чтобы подчёркнуть все достоинства фигуры, не опошляя их. — Очень красивая вещь, — восхитилась Гермиона, и ей стало немного стыдно за свои мысли.— О, это так! — оживилась Тинки, кивая.Даже длина платья не была критической. Конечно, сильно выше колена, но, учитывая то, что Гермиона успела себе придумать... Это было более, чем отлично.— Тинки не станет затягивать ниже груди, — произнесла домовиха, затягивая на ней корсетный топ и выгодно собирая грудь в ложбинку, — чтобы мисс не сдавливало живот.— Ладно, — кивнула Гермиона, думая о том, что, наверное, это действительно хорошая идея.Закончив наряд босоножками в цвет, Гермиона повернулась к зеркалу и провела ладонями по бёдрам, ощущая струящуюся ткань на коже. Это выглядело... красиво. Тот тип красоты, когда всего было достаточно — сексуальности, элегантности и чего-то классического, неуловимого, но что всегда можно было отследить, как завершающую ноту в букете аромата.Гермиона перебросила волосы назад, скрывая плечи, которые сейчас ей казались слишком голыми, учитывая вьюгу за окном, но в целом девушке нравилось, как она выглядела. Это было достойно.Драко аппарировал в ту же секунду, когда она открыла рот, чтобы поблагодарить эльфа. Тинки тут же поклонилась и исчезла, забирая вместе с собой шанс девушки высказать благодарность. Но она не успела расстроиться слишком сильно, потому что вновь увидела это. Этот взгляд. Драко прошёлся им по её фигуре так же, как делал в день венчания, и Гермиона увидела точно такую же эмоцию.— Это... — ей зачем-то было просто необходимо заполнить паузу. Иначе она бы не справилась с тяжестью его зрачков.— Очень неплохо, — закончил за неё Драко довольно будничным тоном.— Да, Тинки подобрала красивое платье, — тут же согласилась Гермиона, хватаясь за это.Драко лишь фыркнул, слегка покачав головой, но ничего не ответил, видимо, насладившись диалогом внутри своей головы.Они шли в тишине. Драко вёл её окольными путями. Гермиона думала, что это из-за Астории. Тишина уже начала давить на неё, когда они зашли в один из залов, и он остановился возле камина.— Грейнджер, — произнёс Драко.— Что? Драко слегка поднял брови, удивившись такой торопливой разговорчивости.— Ты должна вести себя тихо и быть послушной, — он говорил это максимально внятно и, наверное, даже мягко, учитывая все те стальные ноты, которые обычно читались в его голосе. — Если ты начнёшь вести себя так, как вела на дне рождения у Блейза, я больше не смогу делать вид, что не вижу этого. Сейчас совсем другая ситуация, — он смотрел ей в глаза, и она напряжённо дышала. — Слишком много людей, способных разнести слухи.— Слухи о чём? — спросила Гермиона, не отрывая от него взгляда.Он немного помолчал, а потом слегка вздёрнул подбородок:— Ты должна выглядеть как моя служанка, Грейнджер. Ни больше, ни меньше.И только когда волшебное пламя уже окутывало её ноги, Гермиона подумала о том, как ловко он умел уходить от ответа. Когда сажа вокруг них рассеялась, девушка нашла себя держащейся за его предплечье и почти силой заставила руку разжаться. Отпусти его, Гермиона, Мерлин, не будь ребёнком.Она нервно поправила волосы и пообещала себе, что это будет последний подобный жест. Девушка выпрямила спину и переступила через высокий камин, заходя в холл, который выглядел довольно-таки пустым. Здесь не было никого, кроме молодого человека в форме швейцара.— Мистер Малфой, — кивнул он и лишь мазнул взглядом по Гермионе, пропустив их мимо.Ей казалось, что на востоке, где женщины считались не более, чем приложением к мужчине, судя по обычаям, ей было оказано куда больше уважения, чем в этом высокомерном взгляде. Будто она — пустое место.Драко ничего не ответил, и в голове Гермионы это прозвучало детской местью швейцару, которая, впрочем, слегка удовлетворила её. Он взмахнул палочкой, большие двери открылись настежь и показали ей, чем на самом деле являлся Отель.Она сразу же закинула голову вверх, пытаясь измерить высоту, и увидела этажа три, которые начинались двумя извилистыми лестницами по центру. Это было похоже на один из старых роскошных отелей прошлого века, сохранивший в себе весь дух своего времени.Большое фойе погрязло в тёмных коричневых тонах, которые дополнялись лишь бордовыми и ярко-красными вкраплениями, делающими интерьер ещё более тяжёлым. Резьба выдавала древность каждой части огромного холла, а тёмные честерфилды только подчёркивали напыленный лоск этого места. Здесь не было окон. Совсем. Гермиона провела взглядом и увидела лишь богатые на витиеватые узоры ковры, глушившие тонкие каблуки; лампы, отдающие жёлтым цветом, который в любой другой ситуации был бы уютным, но сейчас душил, будто делал акцент на том, что они в саркофаге. Потолки с лепниной, нуарная барная стойка, подсветка — всё это делало место атмосферным, словно музей, но атмосфера была грязной, потому что люди, находящиеся здесь, портили её.На обтянутых коричневой кожей диванах восседали те, кого Гермиона хотела бы видеть меньше всего. Пожиратели. Они, как пчёлы, облепившие улей, занимали здесь каждый свободный квадратный метр. И нет, далеко не у всех оказались закатаны рукава рубашек и виднелась уродливая метка. Достаточно было увидеть их глаза. Что-то отличительное присутствовало во всех зрачках, проводящее между ними эту тонкую нить. Мужчины стояли у бара, сидели вокруг столов или же общались, собираясь в группки, но глаза каждого из них в тот или иной момент были устремлены на девушек. На девушек, которые беспрестанно курсировали по всей территории холла.Две большие лестницы с разных сторон поднимались вверх, и там никогда, кажется, не утихало движение. Грязь, читавшаяся во взгляде Пожирателей, обескураживала, хотя Гермионе казалось, что после того инцидента с живой картинной галереей у Яксли она уже привыкла ко всему.Видимо, нет. Но, наверное, это не то, что выбило землю у неё из-под ног. И даже не наряды отельных служанок, по сравнению с которыми серое платье, послушно висевшее в шкафу, было просто убранством монахини. Короткие блестящие юбки, корсеты, тонкие лямки и слишком откровенное кружево, чтобы оно считалось элегантным. Это было вульгарно до скрипа зубов, и Гермионе искренне казалось, что такие вещи не могли возбуждать. Потому что выглядело это просто мерзко. Словно их выряжали на маггловской барахолке, где каждая могла отхватить лишь одну вещь, и затем надела только то, что успела поймать, не особо заботясь ни о внешнем виде, ни о том, подходили ли вещи одна к другой. Нет. Её шокировал взгляд большинства девушек. Пожалуй, даже больше, чем взгляды самих Пожирателей, ведь, так или иначе, этого следовало было ожидать.Девушки ходили, держа в одной руке бокалы, а второй хватались за что-то. За стену, кресло, диван, стойку. Так, словно не могли стоять на ровной земле, и это было отнюдь не из-за высоченных каблуков, которые выглядели просто нелепо. В ухе каждой из них блестела серьга, но они не вели себя как служанки. Точнее, не вели себя так, как Гермиона привыкла видеть. Девушки казались свободнее, потому что ни одна из них не смотрела в пол, все поднимали головы, но, чёрт, лучше бы они этого не делали.— Служанки на наркоте, — едва слышно произнёс Драко, заметив, как приоткрылся рот Гермионы при взгляде на отрешённые выражения лиц.Их подзывали к себе, лапали, шлёпали, приправляя это скабрезными шутками, а они лишь блаженно улыбались или отвечали что-то, сохраняя жуткую пустую улыбку на лице.— Мерлин, — выдохнула Гермиона в ужасе. Она наблюдала, как одна из служанок, кажется, просто не удержалась на ногах и упала на колени Амикусу Кэрроу. Он даже не оторвался от беседы с незнакомцем, просто хлопнул девушку по щеке, вальяжно положив ей руку на ногу. Гораздо выше, чем позволяли любые рамки приличия.Мурашки жути прошлись по коже Гермионы, когда она осознала, насколько всё плохо. Это был не просто бордель, который девушка почему-то иначе представляла. Не то чтобы у неё имелся богатый опыт в посещении таких мест, но ей они всегда представлялись длинным коридором со множеством номеров и всего-то. Но никак не меккой дыма сигар, приглушённого света и десятка накачанных девиц. Хотя что она могла знать.— Малфой! — кто-то довольно громко произнёс его имя, оторвавшись от разговора. — Со своей цыпочкой! — захохотал он, пожимая Драко руку и осматривая Гермиону взглядом, от которого хотелось склониться над унитазом, несмотря на то, что она успела принять двойную порцию лимонного зелья.— Как вечер? — усмехнулся Малфой, придерживая Грейнджер за спину. Этот жест показался ей слишком джентльменским, учитывая жесты остальных. Боже, она готова была схватиться за его руку и не отпускать под страхом смерти, потому что ей казалось, что всё это — как зыбучие пески — проглотит её полностью.— Отлично, мы уж думали, ты не явишься, — сказал Амикус. Девушка на его плече уже спала. Гермионе хотелось думать, что она просто уснула, а не свалилась в обморок от чего бы то ни было.— Семейные ценности, — иронично хмыкнул Малфой. Все в зоне слышимости оценили шутку и захохотали. И ясно почему. Потому что те, кого Гермиона знала, находящиеся здесь, были женаты. Почти каждый. Она видела их жён, стоящих рядом на Рождество. Мужчины держали их за руки, говорили комплименты и подливали шампанского в хрустальные бокалы, чтобы сейчас так бесстыдно лапать каждую служанку в Отеле и пожирать её взглядом. Какая мерзость.И Малфой был таким, разве нет? Разве не он обнимал Асторию при всех, целуя её перед затворами камер? А теперь Малфой здесь. Стоял и отпускал шуточки, касаясь кожи Гермионы. Но почему-то это чувствовалось иначе. Возможно, потому что ей хотелось верить, что он ненавидел Асторию.— Она всегда у тебя выглядит как кукла в коробке или ты только для нас её так наряжаешь? — парень, которого Гермиона видела у Блейза на дне рождения, подошёл, чтобы поздороваться с Малфоем за руку, и бросил на неё взгляд.— Люблю классику, — невозмутимо повёл плечом Драко.Хотя, откровенно, это было трудно сделать. Гермиона знала, что вряд ли все девушки в холле — служанки Отеля, потому что некоторые из них выглядели гораздо более трезво и испуганно, но все они, как одна, смотрелись дешёвыми проститутками, поэтому Гермиона так сильно выделялась на их фоне. Хотя Малфоя это не смущало. Кажется, его не смущало ничего на свете.— Пара часов до Нового года, выпьешь с нами? — спросил знакомый голос. Гермиона повернулась и увидела, как Мальсибер откупорил бутылку, поправляя пиджак на животе.— Не откажусь, — ответил Драко после короткой паузы и прошёл вперёд, останавливая её взглядом.Он сел на диван, развалившись на подушках, и принял бокал. Гермиона встала позади него за спинкой. Она проследила за тем, как жидкость в пару глотков значительно уменьшилась в стакане Драко, и её руки покрылись холодком. ?...алкоголь, как и любые подобные вещества, вскрывает всё внутреннее. Ослабляет стопы. Люди становятся опасней?.И даже он. Но она заставила себя поднять подбородок и смотреть на конец широкой длинной люстры, которая висела под самим потолком третьего этажа и кончиком могла бы коснуться лестницы на первом. Поистине завораживающая вещь. Домовики в Мэноре были бы в восторге.— Вы слышали о пропаже Флинта? — спросил Амикус, поворачивая голову к другому Пожирателю, который доставал толстую сигару из кожаного чехла.— Я всё время думал, что этот молокосос в Отеле ошивается, но его здесь нет, — ответил Мальсибер, потирая бровь ногтем и делая глоток спиртного.Гермиона сжала обивку дивана ногтями, уставившись на блик люстры ещё более вдумчиво, чтобы эмоции её не выдали. Малфой, судя по всему, совершенно не ощущал этого давления. Он перекинул руку на спинку дивана и коснулся пиджаком пальцев девушки.— Макнейру нужно лучше следить за своими подопечными, — безразлично сказал Драко. Все ещё пару раз бросили слова в пустоту о том, что, возможно, у Волдеморта для него особенное задание, но, кажется, это была всего лишь тема для того, чтобы посудачить. Никого всерьёз не волновала судьба Флинта.Один из парней, стоящий у дивана, споткнулся, потому что девушка, которая была одета в обтягивающее тонкое платье, сквозь ткань которого получалось даже просмотреть контуры белья, протиснулась между ним и подлокотником, едва не свалившись на стеклянную поверхность стола.— Драко, — произнесла она елейным тоном, перебрасывая белесые волосы на одну сторону и подползая к нему по подушкам.— Привет, — бросил он, осмотрев её наряд, который порядком сбился у девушки в районе бёдер.Гермиона приподняла краешки губ в немом жесте отвращения. Девушка была... симпатичной. Да. У неё была хорошая фигура, длинные волосы, а обилие отвратительного макияжа не портило милого лица, но то, что читалось в глазах, делало её отвратительной. Происходящее казалось почти кощунством, даже если забыть о том, что она служанка.— Как давно я тебя не видела здесь, — хмыкнула девушка. Один из её волосков оказался в опасной близости от руки Гермионы. Она едва сдержалась. — Можно? — хохотнула служанка, указывая на недопитый стакан огневиски.— Бери, — повёл плечом Малфой. Она сделала глоток, смотря на него. Девушка прошлась по краешку стакана языком, и Гермиона в ужасе узнала в этом свой жест. Боже. Она внутренне поклялась больше никогда так не делать. Малфой наблюдал за сидящей рядом девушкой со странным выражением лица, будто он попал на аттракцион, исход которого был ему давно известен и не представлял никакой опасности. Создавалось такое чувство, что он и к своей жизни относился примерно так же.Пожиратели вокруг продолжали говорить, смеяться, бить друг друга по плечам, перемещаться по большому холлу и сменять один другого за столами. Кажется, никого не смущала открывшаяся картина. Словно это было нормой.Девушка придвинулась к Драко ближе. Гермиона почувствовала, как жуткие муравьи рассыпались по изнанке её кожи.— Ты сегодня такой хорошенький, — служанка хихикала, проводя рукой по его плечу, пока он наблюдал за происходящим. — Пойдём со мной?Она протянула ноги, сложив их на его колени, и всё ещё не отрывалась от стакана. Гермиона заметила лёгкий тремор её рук и нахмурилась. — У тебя есть?.. — подняла брови служанка, заговорщически смотря на Драко.— Нет, — покачал Малфой головой, ответив довольно резко.— Что, не угостишь даму зельем? — хохотнул кто-то, но Гермиона была так сосредоточена на этих двоих, что даже не соизволила поднять глаза.— Больше нет, — Драко старался звучать безучастно, но Грейнджер его слишком хорошо знала, чтобы не заметить напряжённость.— Почему? — девушка едва не заплакала, засучив ногами по его коленям, и он медленно перевёл взгляд на место соприкосновения их тел. — Я бы хорошо тебя отблагодарила, ты ведь знаешь, — закусила губу она, стараясь подвинуться к нему ещё ближе и делая это весьма неловко, так, что несколько капель алкоголя едва не разлились стоящей позади Гермионе на руку.Мерлин, это был какой-то фильм в стиле сюрреализм. Служанку абсолютно не смущала комната, полная народу. Она говорила все эти вещи, очевидно предлагая себя, и её не останавливали ни насмешки, ни взгляды, которые, впрочем, не были косыми. Скорее ожидающими.— У меня нет с собой дури, которая тебе нужна, — ответил Малфой, отвёл свои колени в стороны и ноги девушки соскользнули с его джинсов. — Да и тебе не помешало бы протрезветь.По людям разнеслось продолжительное ?о-о-о?, но Гермиона неотрывно следила за выражением лица служанки Отеля, которое металось между слезами и паникой. Просто немыслимо.— Малфой, кажется, заделался просветителем, — заржал кто-то недавно подошедший. Гермиона подняла голову и узнала в нём Харпера. — Представляю, сколько из них расстроится.Гермиона выдохнула, анализируя слова. Она знала, что Малфой бывал здесь. Со слов Пэнси. Конечно, то, о чём говорила Паркинсон, вряд ли можно было причислить к истине в последней инстанции, но не выглядело так, будто она хотела задеть Асторию, выдумывая бред. Выглядело так, словно Пэнси просто бестактная сука, что только подтверждало правдивость её слов.Как часто Малфой приносил служанкам то зелье, отсутствие которого сейчас заставляло одну из них едва ли не упасть на ковёр в истерике?— Перестань, Драко, — голос девушки дрожал, и не было никаких сомнений в том, что она готова зарыдать. — Я буду помалкивать, как всегда, ты же знаешь, я... — служанка протянула к нему руки и погладила плечо, едва не присаживаясь на Малфоя сверху. Это чувствовалось, словно кто-то поместил по одному маленькому кипятильнику в каждый палец Грейнджер.Гермиону бросало от эмоции к эмоции, и было почти невозможно отследить их посекундно. Она испытывала отвращение, жалость, ненависть, и всё это смешивалось в такой коктейль, что кровь в висках стучала сильнее, чем фразы Пожирателей, которые вызывали всеобщий хохот. Гермиона просто не успевала переключаться, концентрируясь хоть на чём-то, кроме лапающих его рук.Женский вскрик привел её в чувство. Пара людей за соседним диваном вскочила, отбегая. Несколько ламп треснули, орошая сидящих внизу битым стеклом. Мужчины отряхивали пиджаки от стёклышек, а девушки осматривали кожу на имеющиеся порезы.— Ненавижу эту маггловскую херню, — выругался один из них. — Репаро! — взмахнул он палочкой, заставив лампы вновь встать на место.— Это от количества магии, — пробормотала одна из тех, что сидела на коленях у Пожирателя напротив, — ничего не выдерживает такого напора волшебства, — её слова были едва различимы, но, кажется, до них было дело только Гермионе, потому что внимание всех остальных очень быстро вернулось с инцидента с лампой к проститутке, уговаривающей Малфоя.— Если ты нашёл себе компанию на вечер, — произнёс Мальсибер, поднимаясь и не сводя глаз с Гермионы, — я бы не против проверить, насколько острый её язык в действии, — подмигнул он, и эта фраза вызвала новый взрыв хохота.Пожиратель уже сделал несколько шагов по направлению к Грейнджер, когда она услышала ровное, но безэмоциональное ?нет?, сказанное Драко.— Перестань, Малфой, — протянул Пожиратель, подходя к Гермионе, но парень даже не повернулся. — Если я не ошибаюсь, она ещё не получила своё со времен сорванных Игр, да, крошка?Девушка скривилась и отступила на шаг. Малфой предупреждал её вести себя тихо, но не из-за этого она молчала. Ей не хотелось тратить даже секунду своих времени или энергии на этих людей. Воздух, царящий здесь, кажется, выпивал из неё абсолютно все силы и без этого.— Остроту своего языка она тренирует только на мне, без обид, — ответил Драко, но в его голосе не было той примирительной ноты, которую подразумевал контекст фразы. Только лёд.— А ты действительно не любишь делиться, — хмыкнул Мальсибер. — Неужто прикипел к своей служанке?Гермиона замерла, чувствуя запах гари и страха. И впервые за всё время в её голове пронеслась мысль: а что, если бы да? Что, если бы произошло что-то подобное? Не с Драко, с любым другим Пожирателем. Конечно, смотря сейчас на эти похотливые глаза, заполненные алчностью и жаждой зрелища, она не могла представить, что кому-то из них не чужды искренние чувства, но ей хотелось предположить. Что, если бы кто-то из Пожирателей слишком сильно привязался к служанке? Оставил бы её в своём поместье, закрыв? Защищал бы от чужих рук? Перестал бы издеваться? Но всё было неважно, пока эта тишина повисла в зале, потому что было сказано серьёзное заявление, замаскированное под шутку.— А у тебя есть какие-то предположения? — спросил Драко, спокойно переведя глаза на мужчину и предоставляя всем уникальную возможность насладиться шоу. Потому что Мальсибер начал теряться. Уже.И, наверное, это был один из тех уроков, которому Гермиона мечтала научиться. Держаться вот так. Она — особый случай, как когда-то выразился Драко, но никто не должен был об этом узнать. И он на все нападки отвечал прямо, провоцируя нападающего. И показывал, что совершенно ничего не боялся, за счёт чего оставался впереди. Это было в своём роде искусством.— Нет, просто... — Мальсибер хмыкнул, пытаясь подыскать подходящие слова. — Она как хрустальная вазочка, будто к ней невозможно прикоснуться.— Я прикасаюсь к ней достаточно.Малфой дотянулся до стакана, который материализовался из воздуха, предположительно благодаря безликому бармену в тени стойки в конце холла. Он даже одет был в цвет мебели. — Надеюсь, ты не хочешь взглянуть.Гермиону передёрнуло от этой возможности. Потому что она понятия не имела, насколько сумасшедшими в итоге они могут оказаться, несмотря на то, что голос Драко вряд ли предполагал вариант согласия.Мальсибер неловко хмыкнул, провалив попытку перевести всё в шутку. Малфой сделал глоток и, скривившись, бросил стакан на стол. Тот звонко стукнулся о стеклянную поверхность несколько раз.— Что за... — проговорил он, едва глотнув.— Водка, — ответил Амикус. — Не самая лучшая, кстати. Маггловская.Драко развернулся и посмотрел на Гермиону. В его взгляде не было ни капли того, что она привыкла там видеть. Ни злости, ни мягкости. Только холодное отчуждение. С таким же успехом он мог смотреть на книжную полку. И то полную его не самых любимых книг.— Грязнокровка, принеси мне огневиски. Быстро, — бросил Драко и повернулся к той служанке, которая всё ещё сидела подле его ног, надеясь, что он изменит своё решение и найдёт способ её накачать.Гермиона дёрнула головой и воспользовалась моментом хотя бы на секунду отойти от чёртова дивана, потому что запах духов, в которых, видимо, купались девушки, уже вставал поперёк горла. Грейнджер направилась к стойке, за которой бармен услышал реплику Драко и как раз откручивал бутылку с нужным напитком, левитируя сверкающий стакан на поверхность. Её лопатки чувствовали мелкую дробь взглядов, и ей вдруг захотелось, чтобы платье стало ещё более закрытым и не подпускало их глаза к коже, потому что они чувствовались так тяжело, что она не удивилась, если бы повернулась к зеркалу и увидела у себя сочащиеся раны.Проститутка касалась согнутыми коленями бёдер Драко, наплевав на то, что тот кусок ткани, который девушка величала платьем, подогнулся от её движений уже настолько, что теперь даже не то чтобы цвет белья не был ни для кого загадкой, но и наличие у него кружева. Гермиона стукнула по столу стаканом так сильно, что содержимое всё-таки выплеснулось на пальцы.— Пожалуйста, — сказала она с нажимом, глядя Драко в глаза.Раздражение наполняло Гермиону, и это было в своём роде отрезвляюще. Это ревность, Гермиона. Ты сходишь с ума. Драко настолько ей не принадлежал, что она свихнулась, чувствуя эту колючую проволоку вокруг внутренностей каждый раз, когда рядом с ним оказывался хоть кто-то. Вот так Астория до этого докатилась? Из-за чего напала на человека с ножом, чтобы почти маггловским методом распороть чрево? Гермионе казалось, что всё то, что Малфой в себе носил, было одновременно и привлекательным, и разрушительным. Как сама тьма. Гермиона помнила, как это было, когда они проводили ритуал. Тьма не чувствовалась как гниль, нет. Особенно такая.Она чувствовалась мурашками по коже и колотящимся сердцем. Холодом, из-за которого хотелось согреться, вспыхнув. Она чувствовалась как его поцелуи. Потому что он и есть тьма. Вполне возможно, что сам Малфой — ходячий крестраж, воздействующий на сознания, разве нет? Именно из-за пагубного действия этого тёмного артефакта Рон тогда психанул и ушёл от них. Возможно, Астория однажды точно так же слишком сильно хотела Драко себе?Гермиона представила себя нависшей с ножом над телом служанки в попытках изрезать её живьём. Годрик.— Мне нужно... — она запнулась, выпрямившись. — Мне нужно умыться.Обеспокоенность нервной кошкой пробежалась по лицу Драко. Гермиона почти почувствовала от этого удовольствие, потому что он выпрямил спину и заметно отстранился от прикосновений девицы. Почти. Если бы Гермиона вовремя не дала себе оплеуху. Он явно думал, что её начало тошнить. Не так далеко от правды, впрочем, но...— Позади, третья дверь справа, — направил её Драко, делая голос стальным, но она слышала, она знала, что это напускное.Гермиона передвигала ногами, не слыша стука каблуков из-за чёртовых ковров, которые заполнили Отель, будто палату в сумасшедшем доме, и наконец свернула в темноту. Обычно она чувствовала стрекоз, всегда ассоциировавшихся с любопытством, когда оказывалась в незнакомом месте. Мозг будто не знал другого выхода — исследовать. Но сейчас она не хотела делать ни шага. Ни единого шага по этому месту в одиночку.Она открыла дверь уборной, узнавая тот же стиль в позолоченных вензелях и рамах для зеркал. Ей хотелось выкроить хотя бы минуту, чтобы постоять в тишине. Вдали от этих смешков, дротиков ядовитых взглядов и густого дыма тьмы, которой был наполнен весь зал. Гермиона не могла умыться, учитывая количество косметики на лице, но могла хотя бы вздохнуть. Однако её план рухнул, упав прямо к ремешкам босоножек Грейнджер, чуть не задев косточки лодыжки, когда она увидела несколько девушек, склонившихся над раковиной.— Вам... — голос Гермионы сразу же зазвучал участливо тише, будто это была его функция по умолчанию — помогать. Служанки слишком быстро выпрямились для тех, кому было плохо. Гермиона невольно перевела взгляд на широкий бортик раковины: на нём, среди капель воды, которая всё ещё хлестала из крана, стоял крошечный, почти опустошённый пузырёк зеленоватого блестящего зелья и остатки порошка, что были хаотично размазаны по мрамору.— Ты новенькая? — спросила одна из служанок. Она была явно более в себе, чем вторая, хотя, судя по глазам обеих, они не спали несколько суток или же просто находились под какими-то препаратами. Гермиона отвела глаза от того, что видела, но не нужно быть гением, чтобы знать, к какому из вариантов склоняться.— Я не... Гермиона отскочила, потому что вторая девушка звякнула тяжелым колье о раковину и свалилась на пол, не удержавшись на ногах.— Блять, кажется... Кажется... — бормотала служанка, держась за виски, но потом расхохоталась. Гермиона замерла, опешив. Она впервые сталкивалась с чем-то подобным.— Эй, ты в порядке? Сознание не дало ей просто стоять, молчать и смотреть на то, как человек практически распластался на полу. Служанка всё же приподнялась и соизволила опереться о стенку.— Лучше всех, — девушка перевела на неё стеклянные глаза, и Гермиона смогла понять, что она ей ответила, только по движению губ, потому что всё остальное просто смазалось. — Где Мид? Снова обхаживает Малфоя? — фыркнула служанка, посмотрев на свою коллегу.— Она на мели уже два дня, как бы ещё ни на кого не бросилась, — поддержала вторая. — Драко сюда давно не заглядывал, судя по тем, кого он обычно уводит, — продолжала рассуждать девушка, вытирая остатки порошка у себя с лица, повернувшись к зеркалу. — Слишком чистенькие.Гермиона не могла понять, что она имела в виду, но не слишком концентрировалась, потому что вторая девушка попыталась встать, но, видимо, её вестибулярный аппарат был не готов к этому. Грейнджер едва успела подхватить служанку под руку, чтобы та вновь не оказалась на влажном полу, который блестел от разводов.— Мерлин, как это жалко.— Жалко? — переспросила девушка у зеркала, и только тогда Гермиона осознала, что сказала свои мысли вслух. — Ты ведь одна из тех, кого они приводят с собой? Личная собачонка? — кивнула она головой на дверь.— Я не личная собачонка, — огрызнулась Гермиона, узнав то же сравнение, что сама использовала по отношению к себе, но из уст других слышать это было более унизительно. Особенно из уст почти потерявшихся в пространстве наркоманок.— Ты не пробовала, — цокнула девушка ногтем по маленькому флакону, в котором жидкость была лишь на дне. Там осталось капель пять, не больше. — Ты отвлекаешься. Не думаешь о том, что с тобой происходит. Получаешь удовольствие, — она хмыкнула, вложив Гермионе в руку стеклянную колбочку, и переглянулась с подружкой. — Тебя они могут отблагодарить этим. Иногда, если в хорошем настроении, — подмигнула она. — Попробуй, — кивнула девушка, — а нам потом отдашь.— Я... — Гермиона открыла рот, чтобы сказать о том, насколько они ошибались и это очевидно каждому, чей разум не одурманен чем бы то ни было, что хранила в себе бутылочка, когда дверь открылась с таким резким рывком, что все в комнате подскочили, повернувшись.— Грейнджер? — произнёс Малфой. Его глаза, словно ищейки, точно знали что нужно искать, потому что они сразу спустились по её шее к локтю, прямо к ладони. Она почти почувствовала этот взгляд прикосновением. Гермиона невольно сжала руку, потому что ощутила искру — ярость, ровно за мгновение до того, как он ударил её по кисти, заставив стекло стукнуться о стенку ванной, вылететь и разбиться.— Нет! — взвизгнула девушка, которую Гермиона поддерживала, но её крик утонул в голосе Драко.— Какого хера?! — рявкнул он, встряхнув Грейнджер за плечи. — Ты... Пошли вон! — заорал Драко, обводя глазами девиц. Они быстро её бросили, тут же потупив взгляды в пол, и убрались. Гермиона не могла их за это винить. Щёки девушек, и до того будучи бледными, полностью смешались с цветом мела при виде Малфоя. Они его боялись. Девушки были куда более разумными, чем она сама. — Что ты удумала, Грейнджер?!— Я ничего не удумала! — крикнула она, резко поведя плечами, чтобы вырваться из его рук.— Что ты пила? Ты... — Драко посмотрел на раковину, где в бегущей воде уже была смесь всего, что туда насыпали.— Ты за кого меня принимаешь? — выдохнула Гермиона куда тише, но отнюдь не от того, что успокоилась, а от такого всеобъемлющего возмущения, что оно подрезало связки.— Не смей брать никакое дерьмо у этих шлюх из рук, — резко приказал Малфой, видимо, закрывая наконец раздражающий шум воды силой мысли, потому что кран внезапно лязгнул и стих.— То дерьмо, которые ты им и поставляешь, верно? — язвительно спросила Грейнджер. Она оторвала бумажное полотенце, чтобы вытереть руки. Та девушка, которую Гермиона уберегла от падения... её кожа была покрыта каким-то маслом или... От этого хотелось оттереться. Вряд ли такое отношение к своему хозяину было тем, о чём говорил Малфой в начале вечера, но сейчас их никто не слышал, и поэтому Гермиона ощущала, что могла выплеснуть на него свои эмоции. Пусть не злость, но хотя бы чувство несправедливости. У этого человека были самые глобальные двойные стандарты из всех, кого ей доводилось встречать. Просто немыслимо.— Это их выбор, — ответил Драко, уловив суть. — Говорят, что так легче не считать количество членов, побывавших в них за сутки, — злобно хмыкнул он.— Их вынудили! — выкрикнула Гермиона. Только что она чувствовала отторжение, но теперь, слыша такой цинизм, девушка просто не могла не заступиться за тех, кого бросили в эту ситуацию. — Их просто взяли...— Конечно, — перебил её Драко. — Но всё остальное — это их решение. Подсесть на наркотики. Ты знаешь, что делает это зелье? — ткнул он рукой примерно в то место, где баночка разбилась, кажется, разбив и сердце той служанки. Драко щёлкнул пальцами, не отводя от Гермионы взгляд. — Полная потеря реальности. Хинолин и ещё пара ядрёных веществ — это галлюциноген, ты выпиваешь его и оказываешься в другом мире. Но они молодцы, — усмехнулся Драко, явно наслаждаясь тем, как менялось выражение лица Грейнджер, — нашли, как сделать это ещё более приятным. Мешают с зельем похоти. Представляешь? Трахаться с кем попало под галлюциногенами, потому что не можешь противиться. Потрясающе, правда? Пошла бы на это? — дёрнул он подбородком. Гермиона ненавидела это. Потому что он всегда так делал, когда ставил её на место. — Им становится даже всё равно, кто это, главное: просто удовлетворить себя, забыться. Так ведь легче.В его словах было что-то такое, что совершенно сместило её фокус. В какой-то момент рассказ Драко перестал посылать ужас по позвоночнику Гермионы, потому что она перестала слушать его в этом плане. Ведь он рассказывал так, будто...— Ты принимаешь это зелье? — спросила она внезапно. — С хинолином, — уточнила девушка для ясности.Он уставился на неё и молчал секунд семь. Она считала. Хотя теперь ответ был очевиден.— Да, — Драко всё же решил его озвучить. А вот это разбило сердце уже ей. Гермиона закрыла глаза, переводя дух. Предельная честность, верно?— Тогда почему ты до сих пор не похож на сторчавшегося наркомана? Гермиона хорошо запомнит глаза этих девушек, которые окружали Пожирателей; и той самой, что была готова упасть перед Малфоем на колени при всех, если бы он пообещал ей зелье; тех, что едва держались на ногах в подсобке. Она запомнит их, наверное, навсегда. Но ни в один из моментов глаза Драко не напоминали эту звенящую стеклянную пустоту.Малфой хмыкнул, покачав головой, будто Гермиона сказала какую-то местную шутку, которую понял только он.— То, что сидит во мне, — Драко всё же решил объяснить свою странную реакцию, — слишком токсично. Я сижу на гораздо большем наркотике, Грейнджер, и с него уже не слезть. Поэтому действие любых веществ крайне скоротечно для меня.— Тогда зачем? Да, это логичный вопрос. Но задан он был едва слышно, потому что Гермиона знала, что... да, что и стоило доказать. Щелчок. Маска. Так резво встала на место, будто под неё там уже выемка отведена.— Не твоё дело, — отрезал Драко и открыл двери, которые захлопнулись, а она и не заметила.Гермиона замолкла, ступая за ним, и это возымело свой эффект — девушка совсем перестала о чём-либо думать. Они вернулись в зал и заметили, как люди начали перемещаться из одной арки в другую. Драко протащил её немного вперёд и отбросил тяжёлый бордовый занавес.Гермионе пришлось прищуриться, чтобы помочь глазам привыкнуть к почти что мгле: по сравнению с этим помещением, фойе Отеля казалось прожектором. Здесь же освещались лишь игральные столы. Это было что-то вроде казино, где слышался приятный треск рулетки и скольжение карт.Гермиона окинула взглядом всё помещение. Люди превращались в тени, если не подходили вплотную к игральным столам, вступая в игру. Гермиона повернулась, заметив исходивший откуда-то голубоватый свет, и увидела странные прямоугольные ширмы, которые были подсвечены. Ещё несколько секунд это оставалось странной инсталляцией внутри её головы, пока она не увидела девушку, зашедшую туда. Грейнджер только сейчас заметила слабую ритмичную музыку, и то только после того, как стало очевидно, что служанка за ширмой качала бёдрами в такт.Она начала танцевать, и, наверное, Гермиона решила бы, что это достаточно странно, если бы в следующую секунду её платье, висевшее на шее лишь на небольшой застёжке, судя по его строению, не слетело вниз. Танцовщица отшвырнула его за ширму, и теперь Грейнджер поняла. Свет был мягким и рассеивался так точно, что все очертания фигуры девушки были видны как на ладони. Даже трусы, которые, очевидно, пока остались на ней, получалось рассмотреть, если вглядываться в силуэт кожи.— Только не говори, что... — начала Гермиона.Драко её перебил:— Это не худшее. Лучше бы он молчал. Гермиона отвернулась, замечая ещё несколько пустующих ширм. Она почувствовала, как Малфой рукой подтолкнул её вперёд. — Драко! Guten Tag! Они синхронно повернулись, услышав хрипловатый голос.— Мистер Легман, — сдержанно улыбнулся Драко, пожав руку мужчине.— Рад тебя видеть. До полуночи осталось буквально пару часов, наконец-то пообщаемся в неформальной обстановке, — мистер Легман был крайне энергичен и говорил с акцентом, но его, в отличие от Луки, понять было куда проще. — Я хотел сказать, что впечатлён отбором Тёмного Лорда, это потрясающе, — склонил он голову в фамильярном, скорее комичном жесте преклонения головы. — Армия Пожирателей полнится.— День ото дня, — кивнул Драко.— Мы ещё поработаем вместе, я весьма заинтригован, — продолжал улыбаться мужчина, потряхивая своим стаканом в слишком активной жестикуляции. — Ты так молод, никогда бы не подумал, что в таком возрасте можно достигнуть таких званий. Я чуть меньше, чем на три десятка старше, а мы коллеги, — засмеялся он. — Но, насколько я знаю, не обошлось без маленьких хитростей.— И всё же это мои хитрости, — мягко парировал Малфой. Мистер Легман хорошо воспринял эту шутку, учитывая то, что, судя по манере разговора, это не было нападкой.— Нет желания выпить? Мне хотелось обсудить кое-что ещё в прошлый раз, но ты быстро аппарировал после собрания, — сказал он. Малфой посмотрел на девушку рядом. Этот взгляд не был оставлен без внимания. — Я не отниму у тебя много времени, лишь пара мелочей не для лишних ушей, — посмеялся мистер Легман, проведя рукой по довольно отросшей седой щетине.Это было отвратительно, но Гермиона вновь почувствовала себя выброшенной посреди моря. Когда это произошло? Она так привыкла быть под его присмотром, что теперь, оказываясь без этих стальных оков, её разве что не колотило.Гермиона слишком привыкла к пусть тёмному, но уже знакомому Мэнору. Она привыкла к Малфою, который вечно прощал ей все те вещи, за которые стоило бы казнить, наверное. Он делал это ради задания, но такое было трудно раздвоить внутри головы. Чувство безнаказанности уже просачивалось в капилляры, и теперь, когда его отбирали у неё так резко и неумолимо, она хватала ртом воздух, не зная, как без него жить.— Будь тут, — с нажимом сказал Драко, оставляя её возле рулетки с молчаливым крупье.Гермиона смотрела на то, как бегал шарик, хотя играющих за столом не было. Народ только подтягивался, заполняя зал, и распределялся кто по столам, кто по диванам, которые Грейнджер не сразу заметила. Танцующая девушка отпечаталась внутри её сознания, и, наверное, в этом не было ничего страшного. В маггловском мире существовали стриптиз-клубы, но вся атмосфера настолько различалась, что шёл холодок по коже. Возможно, дело заключалось в том, что Гермиона знала: их заставляли. Или в том, что окружающие были кровожадными убийцами, способными на нечеловеческие зверства. Или же зелье, за вид которого кто-то мог отдаться, оставил в ней такой осадок. Почему-то это заставило её держаться подобно вытянутой струне и считать секунды.Но Гермионе недолго удалось побыть в молчаливой компании крупье, который, кажется, даже глаз на неё не поднимал. И в какой-то момент она поняла, кто нарушит её покой, просто потому, что знала этот взгляд вызова. Таким он посмотрел на неё ещё в холле.— Грейнджер, — протянул Мальсибер, подходя ближе, — неужели ты без своего надзирателя?Он не был мальчиком на побегушках вроде Флинта. Гермиона знала, насколько могла задеть кичливость Драко, но факт того, что Малфой и Мальсибер были почти на одной ступени, но второму не доставалось то, чем обладал первый, лишь подливал масла в огонь. Это всегда всё усложняло. Военное соперничество. Соперничество положений. Соперничество первенства. Но хуже всего было мужское соперничество.Гермиона бросила на него колючий взгляд, отступая. Но в этот раз это не выглядело как страх. Это выглядело как омерзение, которое она чувствовала так явно, что, кажется, Мальсибер должен был задохнуться.— О, перестань, ты сегодня такая ослепительная, девочка, — он коснулся её плеча и провёл тыльной стороной руки. Гермиона дёрнулась, почувствовав почти физическую тошноту.— Не смей меня трогать, — сказала она.Малфой предупреждал вести себя кротко. Но он говорил вести себя так только с ним.— Не нравится? — качнул головой мужчина, но она чётко видела в его глазах искорки злости. — Или ты просто не привыкла к нежности? Судя по тому, чья ты, для тебя это должно быть в новинку, — хохотнул он.У Гермионы весь вечер было чувство, будто она опоздала на спектакль, пропустила первые десять минут и теперь постоянно что-то упускала.— Такое ощущение, будто Малфой её вовсе не трогает, — Грейнджер резко повернула шею, услышав уже знакомый голос, и её брови приподнялись когда она увидела Ургхарта. — Так бережет.— Как дела в темницах, Ургхарт? — усмехнулась Гермиона, вспоминая их последнюю встречу. — Не скучаешь?Это был её талант, видимо. Выводить из себя так быстро. Губы Ургхарта скривились в гримасе злости.— Захлопнись, шлюха, — рявкнул он. Кажется, это было правильной болевой точкой.— Не думаю. Я заметил, как они одновременно исчезли на Рождество, — ответил Мальсибер, не отрывая глаз от девушки и совершенно не беря во внимание перебранку. — Вряд ли он подготовил ей рождественский подарок, — с иронией добавил Пожиратель.Гермиона едва сдержалась от того, чтобы отвести глаза, потому что это было бы явной причиной нервов. Они не знали, что для неё сделал Малфой на Рождество. Что-то, что до сих пор разливалось тёплой волной по телу, когда она об этом думала. И всегда будет, наверное.— Но никто не знает, как она живёт в Мэноре, грязнокровку почти не видно, — они разговаривали о ней так, будто Гермиона здесь не присутствовала вообще. — Вряд ли Тёмный Лорд поощряет особое отношение, — сказал Ургхарт абсолютно неоднозначно.— Тёмный Лорд точно не поощряет пустые речи, — отмахнулся мужчина, по-прежнему не спуская с неё глаз.Гермиона знала, что Ургхарта душила месть, но Мальсибру хватило бы её. Наверное. Ему хватило бы утешенного эго, прикосновения к той самой эксклюзивной игрушке, которая была доступна не всем, чтобы успокоиться. И она не знала, что из этого пугало её больше.Внезапно Гермиона заметила, что они оба перевели взгляд ей за спину и сделали ощутимый шаг назад. И это был не шаг отвращения, который недавно сделала она. В нём определённо читалась своего рода покорность. Бессознательная и раздражающая даже их самих.Должно быть, ей стоило напрячься. Потому что Малфой был таким же Пожирателем. И, если чисто теоретически: эти убийцы не могли к ней прикасаться, а конкретно этот — мог. Пожиратели были его товарищами, и ей следовало опасаться сильнее. Но Гермиона даже не смогла себя достойно отругать, когда почувствовала облегчение, рассыпавшееся по телу крошкой, как только руки Драко легли ей на талию, мягко притянув к своему торсу. Её спина коснулась его рубашки, Гермиона почувствовала каждую пуговицу и выдохнула.— Скучала? — прошептал Драко ей на ухо мягким завлекающим баритоном, и мелкие волоски на теле девушки встали дыбом.Она пыталась твердить себе, что он играл на публику, но... это было тяжело. Тяжело, когда Драко звучал вот так. — Да, — ответила Гермиона. Это прозвучало слишком нежно. Слишком согласно. Потому что, наверное, она должна была так ответить. Как покорная служанка. Но Гермиона ответила так, будто она действительно ждала, когда он вернётся.Драко всё ещё не отпустил её, когда поднял взгляд.— Ургхарт, какая встреча, — усмехнулся он, и Гермиона получила немыслимое удовольствие от того, что знала: Малфой думал о том же самом. — Не кури рядом с ней, — вдруг резко произнёс Драко, увидев, как клубы дыма от сигары полетели в их сторону. — Ненавижу запах этой дряни на волосах.Ургхарт сжал губы, никак не прокомментировав, но затушил сигару.— Точно, — парень дёрнул плечом, будто отгонял невидимых мух. Но Гермиона знала, что отгонял он на самом деле раздражение. — Жаль только, что Флинт не с нами. Вы уже обсудили, где он может быть? До собрания ещё пара дней, а о нём не слышно, — повернулся он к Мальсиберу, будто они не общались пару минут назад, до прихода Драко.— Никто не знает, — пожал плечами мужчина, делая глоток из стакана.— Странно... — протянул Ургхарт.— Что странного? — поднял брови Драко. — Потерял дружка?Гермиона заметила, что сейчас было даже интересно наблюдать за этой перепалкой. Невидимой пассивной агрессией, которая скользила в воздухе. Куда интересней, когда его руки обхватывали тело Гермионы, делая её неприкосновенной.— Нет, просто, знаешь, не хочу ничего сказать, но только ведь слепой не видел, что вы с Маркусом на ножах, — ответил Ургхарт, маскируя предъяву под светский разговор, — и тут он вдруг резко пропадает. Не знаю...— У тебя есть потрясающая возможность раскрыть это дело и даже, возможно, получить повышение, — хмыкнул Малфой. — Это твой шанс. Второй, при твоей службе, вряд ли подвернётся, — добавил он напоследок, оборачиваясь через плечо, но ни на секунду не разрывая контакта с её кожей.Гермиона медленно растянула губы в победной улыбке, смотря Ургхарту прямо в глаза и наслаждаясь его беспомощностью. Это явно был бой, который не претендовал на реванш. Мальсибер примкнул к соседнему столу, где шла карточная игра, а Ургхарт воспользовался компанией незнакомца, который подошёл к нему что-то спросить, чтобы не так унизительно выскользнуть из разговора.Музыка стала играть немного громче, и Гермиона заметила, что теперь все ширмы оказались заполнены. И за ними находилось... больше людей. Две девушки танцевали за одной из ширм, и, судя по их теням, они были полностью раздеты. Танцовщицы гладили друг друга под гомон толпы. Гермиона отвернулась, стараясь не думать, сколько в этот момент в них влито зелья с хинолином.Кажется, Драко тоже не был слишком заинтересован в зрелище, потому что она спустя миг почувствовала прикосновение его носа к своей шее. Гермиона слышала, что в привычный пряный запах Малфоя добавились ноты алкоголя. Он был пьян, но она не знала насколько. Эти мысли выбились так резко, будто кто-то попал ей в живот мячом, вытолкнув весь воздух. Губы Драко опустились на её шею немного ниже уха. Гермиона сжала тыльную сторону его руки, когда он прошёлся по коже языком, делая поцелуй интенсивнее.Мозг девушки из последних сил пытался анализировать услышанный намедни диалог, но это получалось слишком сложно. Как она должна себя вести, ведь предполагалось, что это происходило постоянно? Но... Но... Соберись, чёрт возьми. Но Гермиона ведь была служанкой и её голова явно трезва, так разве она не должна стоять и ждать, пока это закончится, и не... Совершенно точно не откидывать голову, подставляя шею, чтобы дать ему возможность проложить влажную дорожку посредством своего языка шире.— Д-Драко, — позвала она его, пытаясь открыть закатившиеся глаза. Сначала ей казалось, что это шоу. Но теперь она боялась, что он терял контроль. Потому что его рука, которая свободно лежала у неё на бедре, сжимала ткань, поднимая её выше. Пока он не остановился.— М? — услышала она у своей мочки ровно за секунду до нового поцелуя, который совершенно точно оставит на её коже след.— Драко, пожалуйста, — прошептала Гермиона, открыв глаза и коснувшись его щеки.Это подействовало, и он слегка отстранился. Чёрт. Чёрт. Гермиона по-прежнему держала ладонь на его щеке, всматриваясь в глаза. Они блестели нездоровым блеском и у неё больше не было сомнений, что Драко едва сдерживался. Сколько он выпил с тем немцем?И голос в уголке её сознания говорил, что это выглядело неправильно. То, что сейчас происходило. У неё не было сил думать о том, что же было между ними на самом деле, если она реагировала вот так, не было времени анализировать. Гермиона сосредоточилась на том, чтобы это хотя бы выглядело как подобает.— Я не... — его взгляд слегка протрезвел, успокоившись, а платье вновь вернулось в привычную длину, потому что Драко отпустил ткань, на которой теперь остались заломы с одной стороны, когда им обоим пришлось повернуться.— Какая страсть, — воскликнул Мальсибер, поднимая бокал. — Мы уж думали, что Грейнджер заводится от игнорирования.Несколько человек за игральным столом хмыкнули себе под нос. Гермиона покрылась пятнами в цвет своему платью.— Разве это не идея? Если никто не может к ней притрагиваться, то ты можешь показать как, — сказал Мальсибер нарочито громче, чтобы больше людей обратило на это внимание. Сначала Гермиона не поняла, ей казалось, что мужчина просто жестикулировал. Лишь потом до неё дошло, что эта его поднятая рука — указательный жест. И поворот головы за плечо дал ей увидеть, что показывал он на ширму.— Что? — нахмурился Драко.Камень упал в её желудок, тут же охладив. Мерлин.— Грязнокровка Поттера, Тёмный Лорд говорил о том, что это особенный подарок. Она вроде как не отличается ото всех остальных, однако её никто никогда не видит, — Ургхарт довольно быстро понял, к чему клонил Мальсибер, и с каждым их словом Гермиону колотило всё больше. Потому что девушка понимала, к чему всё шло. — Она же просто очередная шлюшка, так почему нет?Это было то, о чём шла речь ещё у Яксли. Останься она там, в той картине, её коснулись бы все до единого. Потому что... Гарри. Потому что Гермиона являлась одним из самых больших механизмов этой войны, как бы там ни было, и даже Волдеморт это понимал. Возможно, поэтому её настоящая роль вводила его в такой сильный экстаз. Это было символично. Её от этого трясло, но такова правда. Все хотели унижения Грейнджер, а оно было в руках у Малфоя. Чистое и непорочное, скрытое от других глаз, и это никого не устраивало.Неприязнь к Драко, которую они не могли себе позволить на поле боя, потому что там он был генералом и мог лишить их жизни за неповиновение, выплёскивалась в реальной жизни, да только у них не было ни единой возможности за него ухватиться. Малфой слишком сведущ в том, что касалось фразы ?не приближаться?. Он ни с кем не был достаточно близок, чтобы до него добрались. И это подогревалось ещё и тем, что ему вечно доставалось всё самое лучшее. Так ведь говорил Ургхарт? Ещё со школы. Но никто из них не знал платы за это. Ни один из них.Драко слегка оттолкнулся от деревянного бортика игрального стола с рулеткой, где ненавистный шарик бежал по ячейкам, в точности повторяя сердцебиение Гермионы. Шестерёнки в голове девушки вертелись, потому что она знала, как это выглядело. Гермиона знала, к чему могут привести подозрения. Она сжала его рубашку рукой так, чтобы это не было видно с той стороны, с которой стояло большинство Пожирателей. Многие взгляды в зале обратились к ним. Видно, следовало к этому привыкнуть, потому что скоро будет ещё больше.— Разве ты... не об этом говорил? — её голос должен был быть полон ужаса и ей даже не пришлось играть. Потому что она сама толкала себя на это.Драко сощурился и достаточно грубо взял её за подбородок, приподняв лицо:— Давай, грязнокровка, пора наконец-то увидеть, на что ты способна. Эта энергия была похожа на бунт, потому что все оживились, ожидая представления. Гермиона видела, что Драко сверлил её взглядом, и девушка чувствовала, как воздух вокруг сгущался.Она не оставила ему выбора, сказав об этом. Малфой сжал губы, кивнув.— Иди, — это получилось максимально пренебрежительно. Убедительно. Так, что у неё внутри что-то сжалось, но она послушно пошла.Её колотило, потому что Гермиона понятия не имела, что будет дальше. Но знала: к ним не должно быть подозрений, потому что это то, чего Волдеморт боялся больше всего — раскрытия его тайны. И если до него дойдут слухи, он придумает нечто гораздо извращённее, чтобы стереть любые подозрения о том, что Грейнджер хоть чем-то отличалась от остальных. И пока они могли контролировать ситуацию, этим нужно было воспользоваться. Но времени для придумывания плана не оказалось, поэтому она шла, чувствуя, как каблуки с каждым мгновением становились менее удобными.Гермиона услышала звон стекла и, слегка обернувшись, увидела, что Малфой допил порцию и толкнул стакан в руку крупье, который безмолвно его поймал и продолжил заниматься своим делом. Будто ничего из ряда вон не происходило.За остальными ширмами всё ещё находились люди, показывающие своё шоу, но Гермиона была уверена: в зале не осталось ни единого взгляда, устремлённого на них. Учитывая всех служанок.Глаза заморгали от голубого света, бьющего в лицо, когда она зашла за ширму. Боже, ей следовало думать дважды. Трижды. Малфой прижал её к себе резким рывком и совершенно точно почувствовал, как она дрожала.— Они ничего не видят, — прошептал он ей, но этот шёпот больше не походил на нежное ?скучала??, она могла поклясться, что он был в ядерной злости. — Не раздевайся, — сказал Драко, предвидя её страхи, — просто опустись на колени.Гермиона сглотнула, понимая, к чему он вёл. Она присела, провела руками по его телу и почувствовала напряжение в каждой мышце. Они будто зеркалили друг друга, но в Гермионе не было злости, только ужас. На самом деле складывалось полное ощущение того, что всё это происходило не с ней. С кем-то другим. Кровь шумела в ушах, когда она словно издалека услышала щелчок расстёгиваемого ремня и посмотрела на каёмку его серого белья.Драко зарылся в её волосы рукой и, повернув, остановил. Гермиона подняла голову, посмотрев на него снизу вверх, и ей показалось, что его грудь поднялась выше, будто он сделал глубокий вдох. Малфой едва заметно покачал головой, показывая девушке, что она должна просто сделать вид. Когда Гермиона присаживалась, он повернул её так, чтобы был виден силуэт. Его, не её.В голове Гермионы проскочила дикая мысль о том, кому понравилось бы смотреть на подобное, но потом она вспомнила Игры, и её мысли заткнулись. Она прикасалась к своим пальцам, понимая, каких движений в игре теней они ждут, но потом поняла, что прикасаясь, даже невесомо, к бёдрам Драко, чувствовалось, насколько он напряжён. И не в том смысле, в каком это предполагалось. Малфой не был актером, он совершенно не умел играть чувственность. Здесь не осталось места для коварства или жестокости, поэтому всё, что говорил сейчас язык его тела, — это злость и, возможно, попытки удержать себя в руках.Она абстрагировалась от улюлюканья за завесой и закусила губу. Нужно было, чтобы Драко выглядел естественней. Хотя бы ещё пару минут. Гермиона закрыла глаза и подалась вперёд, дотронувшись до твердеющей плоти губами через ткань. И это было именно тем, что нужно. Драко инстинктивно подался вперёд, немного отбрасывая голову на автомате, и она сделала это ещё раз, чувствуя, что гул крови в барабанных перепонках становился совсем невыносимым. Гермиона едва слышала. Едва различала.Внезапно он дёрнул её за волосы назад, заставив поморщиться от искр боли от такого движения. Малфой сглотнул, силой потянул Грейнджер вверх и взмахом палочки привёл свою одежду в порядок. Чёрт. Одного взгляда мельком хватило, чтобы понять: десять минут назад он не был злым. Возможно, просто недовольным, потому что то, что бушевало в грозовых глазах сейчас, было просто вулканическим взрывом.— Достаточно, — сказал он почти не размыкая губ.Годрик.— Боюсь, продолжение только по индивидуальной договоренности, — злобно хмыкнул Драко на разочарованный голос толпы, но это явно не было предложением, потому что в следующую секунду он дёрнул девушку вверх и начал подниматься по лестнице.Ей показалось, что Малфой растянул какую-то мышцу в её руке. После взмаха палочки номер открылся, и Драко затолкал Гермиону внутрь.— Какого, блять, хера, Грейнджер? — толкнул он её к стене. — Тебе что, острых ощущений захотелось?Малфой был зол как чёрт, и, честно говоря, она едва ли соображала, что должна сейчас сказать, чтобы он не взорвался.— Они говорили, Драко, — произнесла Гермиона спокойно. Со стороны могло показаться, что она выглядела крайне уравновешенно, но на деле это был просто шок. — Они думают, что ты... что мы... — девушка старалась произнести это так, чтобы не звучало, как звучало в голове. — Что ты не спишь со мной.— Очевидно, они не правы, — язвительно сказал Драко, отойдя на несколько шагов.— Имелось в виду постоянно, — выкрикнула Гермиона, вновь возвращая его внимание на себя. — Ты не слышал, о чём вёлся разговор. Они считают, что что-то не так, что я на каком-то особом счету и...— И так и есть, Грейнджер! — его крик был громче и куда злее. — Блять, да это вообще не их дело, трахаю я тебя или нет!— Ты знаешь, что это не так! Гермиону начинало раздражать его ослиное упрямство. Малфой больше неё знал, что все хотели её, как трофей, и уже только то, что она попала в руки к одному человеку, было существенным поводом возмутиться, а то, что он никому не показывал девушку... — Если они дадут Реддлу повод думать, что ты делаешь что-то неправильно, он прикажет что-то предпринять! Он... — ей не хватало воздуха. Гермиона сощурилась. — Он просто прикажет тебе дать меня кому-то взаймы.— Ты беременна, — Драко выплюнул этот факт как ругательство. — Ни черта он не прикажет, — в его голосе на этот раз уже не было прежней уверенности.— Да, а это какая-то помеха? — прыснула Грейнджер. — Или, возможно, ты думаешь, что здесь мало тех, кого завёл бы этот факт? — Хватит уже, — рявкнул Малфой. Гермиона наконец сглотнула, отступив. Но он не дал ей ничего сказать, бросив на неё взгляд: — Сиди здесь и будь тихой.Дверь за ним захлопнулась. Гермиона стояла ещё пару секунд, смотря на подрагивающую от хлопка ручку, и не могла поверить, что он так взбесился. Будто она... Будто она делала это с кем-то другим. Или ему был неприятен сам факт. Гермиона провела рукой по шее, смотря в зеркало. Она отчётливо видела в глазах у незнакомки спадающий запал и набирающую обороты грусть, что была ещё более глупой по своей природе, чем вся затея девушки.***Малфой упал в кресло, всё ещё ощущая, как запястья подрагивали от гнева. Пиздец. Эта ночь просто выпивала его до дна. Он закрыл её в комнате, но ему нужно было оттуда убраться. Потому что ещё хотя бы минута подобных разговоров... Салазар, она совсем чокнулась. У него было чувство, будто Грейнджер стала идиоткой и держала руку над свечой, играя в эту игру: кто сколько продержится. Она терпела до последнего, не подозревая, что в этой игре всегда победителем выходила свеча. Грейнджер водила ладонью над пламенем, почти расплавляя свою кожу, и единственная причина того, что она всё ещё не была грудой пепла, — он контролировал себя. Пока что. Но Драко чувствовал, как эта грань растворялась. Две стороны одного галлеона, который вертелся на столе. Ему нужно было сбросить напряжение, отвлечься. Ему нужно было выпить, чтобы хотя бы ненадолго перестать думать. Перестать думать, в чьём она окружении, в какой опасности. Перестать анализировать, потому что сейчас он всё равно не мог ничего с этим сделать.Грейнджер рехнулась. Ей было невдомёк, насколько сильно он старался удержать каждого демона, каждое тёмное существо, которое нашёптывало уничтожить её, сделать больно, посмотреть на это. И она испытывала его терпение, делая все эти вещи. Чёрт, да просто находясь рядом.Драко был уверен, что тьма его однажды уничтожит. Разорвёт на мелкие клочья, лопнет душу, словно воздушный шар, но это всё был бред. Когда за ним придёт смерть, она будет выглядеть точь-в-точь как Грейнджер.— Эй, ты слишком взвинченный для новогодней ночи, — хмыкнул какой-то парень, чьего имени Малфой даже не помнил.Он вернулся в холл, решив, что на сегодня с него достаточно развлечений.— Наверное, — буркнул Драко. Он наблюдал за тем, как незнакомец наливал выпивку. Драко нельзя больше пить. Нельзя. Но... Он провёл рукой по джинсам и мог поклясться, что почувствовал под ладонью шёлковую материю её платья, которая струилась по бедру.Драко взял стакан и проглотил треть содержимого. Ему нужно затуманить рассудок и держаться от неё подальше. Просто пережить этот ебаный Новый год и перенести её после полуночи обратно. Она уже отметилась как никто другой.— Твоя служанка сегодня слишком разговорчива? — в голосе парня не было злобы, лишь, возможно, желание поддержать беседу, и только Мерлин знал, почему Драко до сих пор не в игральном зале со всеми, не глазел на сиськи, как девственник.— Она всегда такая, — грубо ответил Малфой, и, кажется, парень был не глуп, потому что просто кивнул и не стал продолжать разговор.Драко вспомнил о том, как втянул в себя воздух, когда она дотронулась до него, наблюдая снизу. И всё тёмное, что было в нём, шептало о том, что она принадлежала ему и он мог делать всё, что хотел. Так почему не позволить себе немного сладкого? Блять. Драко приложился затылком о кресло, приказывая себе вымести её из головы. Он должен был отправить её в Центр. Все ещё должен. Нахуй с глаз. Это могло бы решить столько проблем. Он бы уже закрыл задание, просто спихнув её на Лидию или ещё на кого-то подобного. Но Драко представлял, что в Центре все эти взгляды, которыми Гермиону облизывали, станут ещё ближе, и мог буквально почувствовать, как кровь в венах вскипала.Нахуй иди из моей головы.— Мальчики, вам не нужна компания? — услышал он справа сладкий хихикающий голос, который, видимо, вживлялся в гланды каждой шлюхи здесь.Они ходили от одного стола к другому, предлагая себя, и начинали, конечно же, с этого. Драко знал, что Пожирателям такое льстило. Сидеть в мягких кожаных креслах и смотреть, как тебя облизывали. Им нравилось чувствовать себя королями положения. Малфоя это обычно раздражало. Все они, каждая из них, — навязчивая, слишком приторная и прилипчивая. Они всегда приходили в первую очередь к таким, как он, — с кем было не противно или кто мог бы принести им зелье. Оно достаточно дорогое и стало дрянью на вес золота, но деньги никогда не являлись проблемой, проблемой было отвращение. К ним. К себе.Тогда зачем?Голос Грейнджер всегда был похож на голос совести. Он приходил в Отель и закидывался, чтобы хотя бы на миг забыть о том, что происходило. Бутылка зелёного хинолина на двоих с одной из этих пластмассовых девиц, которые променяли всё на свете на пару капель кайфа, порция красного зелья, что делало их совсем дикими. Почти не чувствующими боли. И так можно пережить это. Ему, по сути, было плевать, кто они. Его взгляд лишь цеплялся за фигуру — она должна быть хорошенькой, чтобы ему понравиться, ну а потом всё становилось неважным.Затем, Грейнджер, что я, — не ты. Во мне нет этого света, так что приходится быть тьмой. Видишь, всё так справедливо.Драко осмотрел девушку, которая подошла к ним, бросая на него заинтересованный взгляд. Блять, они действительно готовы на всё ради этих пузырьков. Ему следовало согласиться. Потому что мысли о собственном имени, сказанные этим голосом, что обычно был полон гнева или презрения, делали эрекцию ещё твёрже. Это звучало так нежно, что... почти не верилось, что она играла.Драко сжал зубы. Ему следовало бы кивнуть на один из номеров в длинном коридоре, полном гари, похоти и отчаяния, следовало дать бы ей что-то и просто сбросить с себя этот день. Но Драко точно знал, чего хотело его воспалённое сознание, а он не мог этого дать. Если бы Малфой согласился, сделав несколько глотков зелья, точно знал бы, чьё лицо увидит по итогу. Эти самые руки, которые проводили по его телу, опускаясь на колени. Было легко поверить, что она сама. Сама хотела. Иллюзии — всегда опасная игра, Драко знал об этом без лишних напоминаний, но не было ничего опасней, когда твой мозг концентрировался на определённой иллюзии. На определённом лице, что карими блюдцами смотрело снизу вверх. Он почти мог представить, как оттягивал пальцем её нижнюю губу, подталкивая, поощряя. Почти мог представить, как она прикрывала глаза, подаваясь вперёд, и поддевала резинку его боксеров.Да хватит, мать твою, хватит. Он сделал ещё глоток виски, почувствовав расслабление. Просто не видеться с ней и всё. Просто не оставаться наедине.— Нет, — грубо сказал Драко, отведя взгляд от служанки, которая недовольно поджала яркие губы и тут же переключила своё внимание на парней, сидящих по другую сторону стола.Так интересно. Рядом с ним даже никто не садился. Все сторонились его, и, наверное, поэтому он был всё ещё жив. Чтобы укусить, нужно подойти достаточно близко, но никто не оказывался смелым настолько.Малфой вспомнил прикосновение руки Гермионы к своему пальто, пока тьма плескалась в нём, выжигая всё на своем пути. В какой-то момент он боялся, что это подожжёт и их обоих. В какой-то момент он даже надеялся, потому что... ни у кого из них не было будущего.Её убьют меньше, чем через девять месяцев, и будет отлично, если убьют быстро. Ребёнок, возможно, не переживёт ритуал, и это — лучший расклад. А он просто... Это будто было белым пятном. Драко не знал о себе ничего. Он не воспринимал время, как часть того, чем он распоряжался, потому что был готов на всё, только лишь сохранить то единственное, что имело смысл. Имело смысл все эти годы. Что полностью окупало знаки, горевшие на его теле, всю ту бурлящую кровь убитых им людей, разъедающую его руки до локтей.— Эй, будешь? — спросил кто-то сбоку. Малфой допил свою порцию, почувствовав, как глаза затуманились, поэтому ему было плевать на того, кто это говорил. Парень протянул листок плотной бумаги, скрученной в трубку, и отодвинул стакан, показав белый матовый порошок, разметавшийся по стеклу. Маггловский наркотик. Он был куда мягче, чем зелье, и его хватало на гораздо меньшее количество времени, но... Это было чем-то. Тьма в его крови сожжёт эффект достаточно быстро, но у него будет какой-то час, чтобы не думать об этом. Чтобы не думать ни о чём.Ты же обещал себе. Да, да, обещал, отъебись.Драко отмахнулся от внутреннего голоса Забини, который всегда звучал с упрёком. У него не было будущего, так что нечего беречь. Он коротко кивнул, забирая из руки Пожирателя бумажку, и склонился над столом.***— Просто... — Гермиона не могла подобрать слов. Она ходила кругами по комнате и старалась успокоиться. Малфой запер её, ничего не объяснив, и исчез, будучи разозлённым, как все в мире вулканы, хлещущие лавой.Она дотянулась до бретелей платья и, стащив их, расстегнула корсет. Он, как говорила Тинки, хоть и не обхватывал живот, но когда полетел на кровать, ей будто открыли дополнительный источник воздуха. Никакое поднятое декольте не стоило таких жертв.Девушка села на кровать, пытаясь убежать от собственных мыслей. Она ненавидела, когда Малфой был злым, но... Она ненавидела, когда он был злым и не рядом. Гермиона чувствовала свой пульс где-то в запястьях и прекрасно могла осознать страх. Она за него боялась. Алкоголь вперемешку с яростью — Малфой был не лучшим человеком в принятии решений с холодным разумом, когда дело касалось чего-то личного.Гермиона провела рукой по своим плечам, немного сгибаясь. Он ведь вернётся за ней. Не мог же Малфой просто бросить её в отельном номере. Гермиону передёрнуло. Даже стоя она чувствовала, что постельное бельё пахло цветочным ополаскивателем, и это немного успокоило паранойю девушки. Здесь было... просторно. Кровать в центре комнаты очень походила на размер гигантских ложе в Мэноре, диван по правую руку, камин и пара столов. И наконец-то здесь было окно. Фонари снаружи освещали контуры мебели, хотя пейзаж не давал даже приблизительных мыслей о том, где Отель мог находиться. Только пустое поле и ветер, гуляющий по снежным сугробам.Гермиона покосилась на камин, почувствовав, как похолодели ладони. Интересно, если бы у неё в руках оказался летучий порох, она могла бы...Девушка вздрогнула, услышав треск заклинания. Мерлин, наконец-то. Она успела нахмуриться, представляя его уставшего, облокотившегося на косяк дверного проёма так, как Драко это делал всегда. С блестящими глазами и лёгкой небрежностью в волосах. Ведь это было тем, что...Внезапно её мысли, кажется, сбились в одну, словно персонажи рисованных мультиков, перед которыми резко поставили стену и заставили всех упасть друг на друга в порыве, будто те не могли вовремя остановиться. Потому что это был не Драко. Ужас захлестнул её за одну секунду. Гермиона вскочила с постели. Она подумала, боялась ли так хоть раз в жизни. Да, наверное. Впервые, сидя на постели и видя, как Малфой раздевался. Тогда, когда он её не тронул. Но это воспоминание оказалось таким блеклым по сравнению с тем, что она чувствовала сейчас. Гермиона стала подозревать, что это было не с ней. Где-то в прошлой жизни.— Один из лучших номеров в старом крыле, это было легко, — хмыкнул Мальсибер. — Малфой так предсказуем в своей напыщенности.— Какого чёрта? — Гермиона пятилась назад, пытаясь зайти за кровать. Сейчас уже было совершенно неважно, выглядело ли это как страх, потому что она действительно боялась. — Тебе нельзя здесь быть.— А кто мне запретит? — хохотнул он, осматривая помещение. — Кажется, мы здесь совсем одни, пока твой хозяин снюхивает весь привезённый кокаин. Ему ещё не скоро будет до тебя дело.Его слова бились о её виски не хуже деревянного мячика на рулетке. Это не...Что, не могло быть правдой? Нет. Ему всё равно было до неё дело. Всегда было дело. Гермиона точно об этом знала. Это те ощущения, которые не спутать, которые появлялись не просто из-за страха. Она давно жила с этой мыслью, которая стала обрастать плотью только сейчас. Драко было до неё дело. Неважно, по каким причинам.— Тронь меня, и он убьёт тебя, — предупредила Гермиона дрожащим голосом, потому что стена становилась всё ближе к лопаткам, а Мальсибер приближался.— О, так ты не отрицаешь, что Малфой немного свихнулся на тебе, да? Помню, твоей предшественницей он был не прочь поделиться, — произнёс Пожиратель, подходя к ней почти вплотную.Это был её шанс. Гермиона не переводила взгляд за плечо мужчины, потому что и так видела, что дверь не заперта. Если он подойдёт ещё на шаг, то...Она ринулась в сторону кровати и вскочила на матрас в попытке перекатиться и сбежать в коридор.— Дра... — начала верещать Гермиона, но магия ударила по её связкам так резко, что через миг девушка зашлась кашлем, неслышным, впрочем.— Молчи, дрянь, — бросил Мальсибер. Он в два счёта дотянулся до неё и потянул за ногу, из-за давления на которую ремешок босоножки впился в кожу, оставляя на ней узор. — Будь послушной девочкой, и мы сегодня с тобой просто развлечёмся. Будет гораздо менее больно.Гермиона вырывалась, пытаясь освободиться. Тогда Мальсибер вскинул палочку, и её плечи полностью расслабились. Нега опустилась на веки девушки, шепча о том, что всё закончилось. Это было похоже на шанс того, чтобы освободиться от ответственности. Забыть о том, что нужно бороться. Наслаждение в каком-то роде.Впервые происходящее и её желания совпадали. Пойти за ним. Разве не потрясающе? Её колени оказались точно набиты ватой, каблуки словно исчезли. Она шла по ковру неспешно, прямо за Мальсибером. Пролёт лестницы, второй, вдалеке сознания Гермиона понимала, что ещё не была здесь, но разве это важно? Всё казалось глупостью. Его голос говорил идти, значит, на это была причина. Она чувствовала нарастающее тепло внутри, которое действовало словно печка, будто кто-то подбрасывал дров, но на это пока можно было не обращать внимание. Не жгло и ладно. Возможно, позже... хотя...— Смотрите, кого я вам привёл, — услышала Гермиона голос Мальсибера, когда они вошли в зал, который был почти точь-в-точь, как все остальные, разве что большинство посадочных мест располагалось не на уютных креслах, а рядом с квадратной барной стойкой, что занимала собой весь периметр.Люди восхищённо заулюлюкали. Гермиона даже слышала свист, когда Пожиратель отошёл в сторону, открывая на неё вид.— Чего это тебе стоило? Охренеть, — засмеялся кто-то.— Реально? — Ургхарт приподнял брови, глядя на старшего товарища.— Я договорился, — уклончиво ответил Мальсибер.— Чья она? — услышала Гермиона голос девушки за баром. Переведя взгляд, Грейнджер заметила, что в глазах спрашивающей не стоял туман. Она была одета в чёрную майку, но никакой кричащей вульгарности. Бармен обладала смуглой кожей и азиатским разрезом глаз, который добавлял её внешности перчинки. — Малфоя, — ответил кто-то.Азиатка подняла брови:— Да ладно? — она осмотрела Гермиону с ног до головы. — Не знаю, сколько тебе это стоило, — вынесла вердикт бармен, подавая очередной напиток посредством магии и даже не смотря в ту сторону. — Она ничего, хорошенькая.— Это Грейнджер, — произнёс Мальсибер, — грязнокровка Поттера. — Точно, — щёлкнула бармен чёрными ногтями. — Я видела её в ?Пророке?.Гермиона села рядом с мужчиной, смотря вперёд. Виски девушки сжимались, а по телу пошла рябь, когда Мальсибер забросил руку на спинку её стула. Хотя это было нормально. Чувствовалось хорошо. Должно было чувствоваться, но... Тепло внутри неё становилось всё отчетливее, будто кто-то прямо на её желудке оставил включенный утюг. И он вот-вот воспламенится.— Эй, ты будешь что-то? — спросила Гермиону девушка, перебрасывая ровные чёрные волосы за спину.Свободы. Воздуха.— Она будет воду, — дал за неё ответ Мальсибер, подмигнув остальным.Все лица вокруг были вне фокуса, они стали пятнами. Гермиона почти не различала пол тех, кто сидел напротив, так что она обрадовалась заказу. Это действительно то, что нужно.— Эй, это оговорено? — вновь строгий голос азиатки. Лишь после этого Гермиона смогла повернуть шею. На пару сантиметров в сторону, но этого хватило, чтобы увидеть, как в прозрачном стакане растворилась ярко-красная жидкость.— Перестань строить из себя мамочку, Толганай, — зыркнул на неё Мальсибер. — Я знаю, что делаю.— Если он не давал ей его раньше, она заблюет мне барную стойку, — недовольно ответила Толганай. — У этой дряни бывают последствия.— Сомневаюсь, что он с неё действительно сдувает пыль, — сказал Ургхарт. Гермиона почувствовала, как стакан с водой подвинулся к её руке.Пей. Это было так просто. Выпить. И так важно. Это, наверное, самое важное из всего, что она когда-либо делала. Выпить стакан воды.Гермиона сжала в ладони прохладное стекло и почувствовала, как тепло побежало по её венам. Оно дошло до груди, плеч, переставая сковывать, согревая. Распространилось по капиллярам вниз, добежало до запястий и стало пламенем.— Нет! — крикнула Гермиона. В следующий миг она услышала звон разбитого о стойку стакана и шум барных стульев, когда несколько человек бросилось в рассыпную, чтобы осколки их не задели. Её слух работал будто на отстающем режиме, потому что перед глазами всё шло пятнами.— Годрик. Я не...— Империо, — рявкнул сидящий рядом мужчина громче, и её вновь будто подожгли.Это было больно. Невозможно сопротивляться Империо без магии, Гермиона знала об этом с четвёртого курса. Возможно, замкнутое волшебство в ней всё ещё подавало силы, потому что...Она почувствовала, как грубая рука надавила на её челюсть, открывая рот и касаясь языка пипеткой. Гермиона начала кашлять, слыша, как организм горел внутри. Её закляли Империо. Драко рядом нет. Она никого здесь не знала.Глаза сфокусировались, и Гермиона наконец смогла различить людей, сидевших напротив. Тех, кто с похотливой улыбкой смотрел на продолжение; и пары, которые тёрлись друг о друга, сидя на стойке рядом.— Пусть она сделает это прямо здесь, — подал кто-то идею, которая в голове Гермионы звучала так, словно её сказали сразу пять человек. — Малфой был слишком стеснительным, чтобы закончить.Смех. Подтрунивания. Шум в ушах. И море. Целое море огня, смешанного с чем-то приятным. С чем-то, что расслабляло напряжённые конечности. Просило прикосновений, но...Рука Макнейра опустилась на её колено. Гермиона перевела на него взгляд. Будто в замедленной съёмке она видела происходящее. Её тошнило от отвращения. Её тошнило от этого ощущения.Она отбросила его руку, пытаясь встать.— Без насилия. Сними номер, я не собираюсь на это смотреть, — Толганай сморщила свой аккуратный нос, с беспокойством смотря на разворачивающуюся сцену.— Ты должна быть куда более покорной, знаешь? Трель злости ещё больше подстегнула Гермиону, потому что ей казалось, она вот-вот заорёт — настолько жар в районе её солнечного сплетения стал невыносимым, но она даже под страхом смерти не прикоснулась бы к тому месту, боясь навести их на мысли.***Ты обещал себе не подходить к ней. Малфой провёл рукой по волосам, выдыхая. Да, но это было в каком-то роде сильнее. Драко почти не разбирал дороги. Он оставил её в третьем номере, это Малфой помнил точно. Драко собирался лишь взглянуть на неё, а потом просто открыть этот вечер, все так ждали Нового года, как и полагается, и свалить отсюда подальше.Не появляться в Мэноре больше, сука, никогда. Потому что это было похоже на помешательство. На то, будто он ехал рассудком. Взмах палочкой, и Драко не ощутил привычный отклик заклинания. Малфой нахмурился, толкнул дверь в номер и его глаза сразу уставились на тяжёлые волны волос, спускающиеся по спине.— Драко, — протянула Гермиона, улыбаясь.Он зажёг магией две свечи, чтобы те бросали на комнату больше бликов, чем уличные фонари, и осмотрел её. Грейнджер подходила к нему медленно, заговорщически улыбаясь. Какой же это был бред — думать о том, что он сможет устоять.Драко поднял серые глаза, осматривая её лицо и... видя огрехи. Она улыбалась, но не было ямочки. Не было нескольких родинок у груди. Она была тоньше, чем настоящая Гермиона.— Эсма? — склонил голову Драко, и девушка рассмеялась. Он не мог сравнить смех. Потому что Малфой не помнил, как она смеялась.— Не похожа? — подняла брови Эсма, приближаясь. — Ты сегодня остался без служанки, так что, я подумала, не скрасить ли твоё одиночество?Она провела руками по его рубашке, опускаясь ниже. Эсма делала это медленно, неспешно. Алкоголь стучал где-то в темечке, пропитанный кайфом, пока Драко смотрел на то, как она встала на колени.— Я хочу закончить то, что не закончила грязнокровка, — прошептала Эсма, но он не слышал.Малфой провёл большим пальцем по губе девушки, слегка оттягивая и чувствуя, как кровь, будто по приказу, бросилась вниз. Эсма усмехнулась и облизалась, целуя его немного выше ремня. Так, будто делала это постоянно. Так, будто это не было...Не было ничем особенным.— Блять, — воскликнул Драко, толкая её в плечо. Как сильно он набрался? Драко провёл взглядом по комнате, слыша, как внутри кричала паника. Она дралась по его гландам, становясь сильнее с каждым мазком зрачка по пустой полутьме. — Где она? — крикнул Драко, когда Эсма поднялась, опешив. — Где она? Говори!— Что? Твоя служанка? — всё ещё не могла понять та, и он видел, что её черты лица всё больше смазывались, показывая настоящий облик. — С Мальсибером. Успокойся, что с то...Это была вспышка, которая могла повлечь за собой тот самый хруст шеи, всегда отдававшийся приятным звуком. Потому что так тьма в нём чувствовала запах крови сильнее. Но Эсма была ни при чём. Она была просто тупой, алчной девкой. Ничего больше.— Где? Чёрт, его голос был способен перетереть в пепел вагон алмазов. Низкий и полный... сдержанности. Сдержанности, которая обещала взорваться атомной бомбой.— Я не знаю, но я могу... — она вытащила из-за пояса палочку. Драко вспомнил о том, что Эсма не была служанкой. Она находилась здесь добровольно. Что ещё хуже. Но это было неважно, потому что он уже бросился в проём двери, слыша, как она звала его по имени, полностью растерявшись.Драко протрезвел почти за миг.***— Кто-то может вызвать Малфоя? Где он вообще ошивается? — бормотала Толганай у Гермионы над ухом. — Пей воду, — подвинула она к ней стакан, а потом грозно прищурилась, — и не смей разбить. Здесь просто вода.Что-то в голосе Толганай наталкивало Гермиону на мысль, что, вполне возможно, ей стоит верить, но руки Грейнджер всё ещё оставались прикованными к столу и ни на миллиметр не подвинулись к стакану.Толганай закатила глаза и вытерла руки о полотенце. Здесь было так шумно. Бармен отвела Гермиону в угол стойки, закрыв дверцей, как только Мальсибер исчез. Грейнджер было жарко. Туман постепенно отпускал её, и то жжение внутри успокаивалось, вновь превращаясь в едва заметное тепло в животе, но ей стало жарко иначе. Нёбо сохло, и она гладила кожу в желании отделаться от этого ощущения.— Драко, — произнесла Гермиона, глядя на черноволосую азиатку.— Я не знаю, где... — раздражённо цокнула она, смотря на всё ещё нетронутый стакан воды, когда шум шагов на лестнице заставил её поднять голову. — Наконец-то.— Где?.. — Гермиона выдохнула, услышав голос Драко. Она попыталась встать, чтобы увидеть его из-за сиденья в углу бара, на которое её посадила Толганай, но в голове всё ещё шумело. Гермиона была благодарна бармену, когда та кивнула в её сторону головой.— Здесь она, — спокойно дала знать Толганай, взяв в руку следующий стакан, и начала натирать его белоснежным полотенцем чисто по инерции, поглядывая на небольшую группку народа, которая всё ещё осталась после того, как Мальсибер исчез.— Грейнджер, — Драко едва не вырвал столешницу бара, когда небольшая дверца приоткрылась от рывка, и он залетел внутрь барной стойки, присев перед ней на корточки. — Грейнджер, — повторил Малфой ещё раз запыхавшимся голосом, но куда более спокойно.Гермиона открыла рот, наконец-то будучи способной что-то сказать, но Драко дотронулся до её щеки, и всё, что она смогла выдать, — это тихий полувздох, который утонул в бытовом шуме разговоров, шагов и цокота склянок, но он точно не укрылся от его слуха. Грейнджер почти бессознательно скользнула рукой по локтю парня, а затем к запястью, и сжала его, только бы телесный контакт не прекращался.— Эй, — произнёс Драко уже почти шёпотом, немного придвинувшись к ней. Гермиона открыла глаза, почувствовав, как та мантия из жара по телу только накалялась. Будто её кто-то окутал в эту материю.Драко отнял руку от лица девушки, и она едва сдержала разочарованный вскрик, потому что он поднёс к ней стакан воды, предварительно взмахнув палочкой.— Выпей, — сказал Малфой, и Гермиона сделала глоток, понимая, что никогда в жизни не хотела пить сильнее. — Где он? — выпрямился Драко, спрашивая Толганай уже далеко не тем трепещущим тоном, который только что звучал и который будто навсегда потерялся. Невозможно было даже вскользь предположить, что этот мужчина вообще умел так разговаривать.— Мальсибер? — подняла бровь Толганай. — Понятия не имею. Он получил патронус Эсмы, она сказала, что ты его ищешь, я подумала, что он пошёл к тебе навстречу, — бармен левитацией заставила стакан подняться и прикрепиться к стойке вверх дном, создав при этом трель хрусталя.Малфой медленно закрыл глаза, смотря на толпу, которая переговаривалась между собой, изредка поглядывая в его сторону, но потом вернулся к бармену.— А что не так? Я думала, что всё оговорено, ведь ты...— Нихуя не было оговорено! — заорал Драко, и Толганай поджала губы. — Что он с ней сделал? И лучше бы тебе его не покрывать.— Что? — возмутилась Толганай. — Делать мне больше нечего! Мальсибер привёл её и начал рассказывать какую-то херь о том, что он сегодня будет с грязнокровкой Поттера. Я, твою мать, не слежу за местными служанками!Гермиона видела, как Малфоя колотило. Допивая стакан, ей хотелось посоветовать Толганай не испытывать его терпение. Потому что Гермиона не желала, чтобы девушка пострадала. Она ничего плохого не сделала. Если исключить её общую причастность ко всему происходящему.— Что ещё было?— Он дал ей зелье, — ответила Толганай на тон тише, явно решив, что, судя по всему, это тоже не было оговорено ранее. — Нет, не то, — быстро добавила она, увидев, что щёки Драко стали более бледными. — Просто похоти. Пару капель, не больше. Серьёзно, у неё только щёки покраснеют, — закатила глаза бармен.— Как ты вообще это допустила?! — негодовал Драко.Гермиона знала его слишком хорошо и понимала, что ненависть Малфоя только выплёскивалась на персонал. Винил он во всём явно кого-то другого. Кого-то, на кого невозможно было выплеснуть ярость так легко.— Да девки, с которыми ты водишься, вечно напичканы чем-то по самое горло! Как я должна их всех различать? — вновь завелась Толганай от резкости его предъяв. — Она шла за ним так, будто сама хотела!— Малфой, я в порядке, — подала голос Гермиона, которой правда нужно было попить. Сейчас она не отказалась бы от ещё одного стакана. От ведра воды. Грёбаной цистерны. Но чувствовала, что ещё миг, и Драко просто убьёт Толганай за неимением кого-то другого.— В порядке? — прыснул Малфой, и в этой эмоции была лишь злоба и, возможно, какая-то отдалённая истерика.Гермиона наблюдала, как он поднял рукав рубашки и провёл пальцами по метке.— Если он вдруг явится, скажи мне, — велел Драко Толганай едва слышно.Бармен сдержанно кивнула и окинула взглядом Гермиону:— Ей правда дали совсем чуть-чуть, она отоспится и просто... — но взгляд Малфоя заставил её осечься и замолчать.Гермиона почувствовала его руку на своей спине, когда они вышли, слава Мерлину, из другого входа. Она лишилась возможности ещё раз продефилировать перед людьми, с которыми сидела за стойкой, хотя интуиция подсказывала ей, что после того патронуса, вылетевшего вперёд и говорившего растянутыми словами, не просто так все разбрелись по разным залам.Империус отпустил, и Гермиона наконец-то полностью смогла видеть абсолютно всё. Господи, как же ей повезло. Драко шёл в абсолютном молчании до двери, и её сердце стукнуло несколько быстрых раз, когда он открыл номер и зашёл туда вместе с ней, задержавшись у дверной рамы, накладывая на неё заклинания. Если бы Малфой вновь оставил её...Его ладони чувствовались на подбородке жарко, когда он мягко прижал Гермиону к стене, вглядываясь в глаза. Она сцепила губы вместе, чтобы не выдохнуть от удовольствия. Это было странное чувство. Будто когда он к ней прикасался, какой-то механизм, циркулирующий по её коже, складывался в единый пазл. Всё становилось правильным. Таким, каким должно было быть всегда, и...— Скажи навскидку, сколько ты выпила зелья, что дал тебе этот урод? — голос холодный. Спокойный. Сдержанный.Наверняка Драко пытался взять себя в руки. Ей стоило усмехнуться. Он всегда так делал.— Толганай права, — сказала Гермиона, пытаясь звучать как можно более буднично, но всё, о чём могли думать полушария мозга девушки, — это о пальцах, которые приподнимали её подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Не больше пары миллилитров.Он сжал губы и убрал свои руки. Гермиона дёрнула ладонью в бессознательном жесте, но вовремя успела себя остановить. Боже.— Эта доза не вредна для плода, просто... — Драко вздохнул, не смотря на неё. — Пей побольше воды и тебя отпустит. Возможно, стоит лечь спать.Девушка кивнула, хоть он и не смотрел на неё. Вряд ли эта речь предполагала её согласие или несогласие. Но она даже представить себе не могла, чтобы уснуть здесь одной. Представить себе не могла уснуть. Её лихорадило всё больше, и на секунду стало стыдно, что она совершенно не подумала о ребёнке. Все мысли рассредоточились из-за постоянного магического воздействия разного рода и только сейчас собрались воедино.— Мне не стоило приводить тебя сюда, — внезапно произнёс Драко, качая головой и смотря в окно. Гермиона только сейчас заметила две зажжённые свечи и повёрнутое иначе кресло. Он здесь с кем-то был? Но его слова развеяли зародившийся укол ревности.— Не сейчас, так позже, — ответила она, глядя на его затылок. — Они все... — Гермиона нервно хохотнула, осознавая абсурдность ситуации, — настолько хотят быть тобой, что готовы даже на такое.— Нахуя ты пошла с ним? — резко повернулся Драко, прищурившись. Гермиона открыла рот, не поверив в то, что слышала:— Ты... — Мерлин, он действительно это спрашивал. — Ты думаешь, что я бы пошла с ним? По своей воле?— Чтобы насолить мне, показать характер. Вполне на тебя похоже, — злобно хмыкнул Малфой. — С Флинтом было так же, а? — наверное, он делал ей услугу, потому что сейчас, смотря ему прямо в глаза, Гермиона хотела его задушить.Но злость часто выливалась обрывом души, словно летишь на аттракционе, а он срывается, отбрасывая тебя прямо в бездну.— Он мог меня изнасиловать, — сказала Гермиона, чтобы привести Драко в чувство.— Я уже тебя изнасиловал, — ответил Малфой с нажимом, развернулся, увеличивая между ними дистанцию, и сел на диван, отвернувшись от неё.Гермиона сглотнула, почти физически ощутив удар в грудную клетку. Она обхватила свои плечи руками, пытаясь убаюкать себя, разорванную его словами. Но это правда. Она закрыла глаза, понимая, что это правда. Но...— Ты так об этом думаешь? — полумесяцы вырисовывались на её плечах — следы ногтей, которые она вгоняла себе в кожу, выдавливая из себя эти слова.До чего же это было глупо. Драко разбрасывался фактами. Это был он: поднимал ей платье, говорил гнусные вещи. Это был он: укладывал её на живот и стаскивал бельё. Это всё — от первого до последнего дня — был он. Но что-то сломалось. Вся ненависть сублимировалась, перестав быть собой, когда впервые случилось... иначе. Это ведь тоже был он.Гермиона не хотела об этом думать. Слишком. Слишком больно осознавать свою беспомощность перед тем, что творило сознание. Насколько беспомощной она была перед этим?— А как мне об этом думать? — фыркнул Драко. Он смотрел на неё, поставив локти на колени. Его связки рвались, поднимая тембр, но Малфой всё ещё каким-то чудом умудрялся звучать издевательски. Так, будто она была глупой девочкой, спорящей с ним о существовании Санты.Гермиона смотрела на него, думая о том, когда это произошло впервые. С чего всё началось. Это началось с шороха листьев под змеиными туфлями, шёпота засушенных цветов. С украшения, прикреплённого на воротник его рубахи, и полосок ткани, переплетающихся на её груди. Всё началось в ту ночь. Ей стало интересно, достаточно ли она была покалечена тогда, чтобы эта маленькая трещинка, которая казалась тонкой, чуть ли не эфемерной, переросла в настоящий кратер посреди сознания.Гермиона пыталась вспомнить, о чём были её мысли, кроме ненависти в ту ночь. И, к сожалению, она помнила. Неужели это произошло уже тогда? Уже тогда этого невозможно было избежать, потому что его буквально послали ей, чтобы свести с ума.Как это было бы, если бы та ночь случилась сейчас? Сегодня? Гермиона представила, как отдавались тихим стуком каблуки о промёрзлую землю, когда она шла к нему, стоящему в абсолютно чёрном, абсолютно тёмном, абсолютно... потрясающем. Если Грейнджер была честна с собой, то всегда могла вспомнить, что думала об этом ещё тогда. Потому что тёмный змеиный восторг окутывал Драко всегда, будто являлся частью него. Гермионе было действительно интересно, как можно от этого защититься? Придумал ли мир хоть одно противоядие против того, насколько завлекающей была тьма?Как бы это было, если бы это случилось сегодня? Осталась ли бы она сидеть на кровати с кровью на внутренней поверхности бёдер, с дрожью в плечах и слезами, застывшими прямо в глотке? Смотрела ли бы ещё около часа на то место, откуда он аппарировал?— Почему ты не сказала?Что изменилось бы, если бы она сказала? Что было бы, если бы она знала, что это на самом деле будет он — смеющийся над шутками Забини и щуривший глаза, смотря на пьяный итальянский закат, наклоняющий голову каждый раз, когда в нём играло любопытство, умеющий целовать так сладко, что, наверное, мог подвести её под гильотину при помощи языка, как глупую Гретель. Что бы это изменило?— О чём ты думал тогда? — спросила Гермиона, вынуждая его поднять на неё кварцевые глаза. — О чём ты думал в ту ночь, когда смотрел на меня на венчании?Гермиона не знала, зачем это делала. Возможно, это должно было помочь унять жар в её теле, когда он мимовольно, совсем слегка проводил по коже девушки взглядом, и она могла поклясться, что физически чувствовала прикосновение. Его ответы. Они должны были отрезвить.Потому что я думала о том, что ты красивый. И злой. И пахнущий шоколадным печеньем. И, наверное, это всё решило.Драко задержал на ней взгляд, но потом она даже услышала, как он оскалился, рыча только зрачками:— Это не твоё дело.Всегда происходило так, когда Гермиона ступала не на свою территорию. Отбрасывая ветки, роясь в грязи, она прокладывала всё новые и новые пути через его язвительность, ненависть, жестокость, и он едва выносил это, девушка точно знала. Гермиона могла препарировать Драко, как мясник, только скальпелем была искренность — его самое слабое место. Генерал всегда закрыт, всегда холоден, именно поэтому он всегда такой устрашающий. Это пропало, когда Гермиона всерьёз перестала его бояться.Малфой опёрся спиной о спинку дивана и провёл ладонью по лицу. Сначала Гермионе показалось, что он трезв, наверное, в сравнении с ней, потому что Империус действовал похуже любых веществ, затуманивая рассудок. Но сейчас, особенно в свете свечей, она чётко видела этот блеск, который говорил о том, что, скорее всего, слова Мальсибера имели смысл.Гермиона больше не могла стоять у двери, поэтому двинулась к нему и села на противоположный конец дивана. Буквально вжалась в него туловищем. Она заметила, что Драко замер, на секунду напрягшись, когда её приближающиеся шаги отдались от пола, но ничего не сказал.Гермиона освободила свои лодыжки от ремешков босоножек, которые свободно упали возле резных ножек дивана, и подогнула колени под подбородок. Это ведь не может продолжаться вечно, правда? Это чувство должно отпустить. Но с каждой минутой Гермиона ощущала, что её лихорадило всё больше. Плечи вздрагивали, а губы сохли. Девушка дотянулась рукой до бутылки с водой и осушила половину, но это было будто насмешкой.— Мне так... горячо, — произнесла Гермиона и едва не ужаснулась из-за того, насколько нуждающимся звучал голос.И это подействовало, потому что Драко повернул к ней голову. Ей казалось, что даже когда он просто смотрел, оглаживая взглядом её ключицы, становилось легче. Мерлин, она сходила с ума.Драко явно хотел что-то сказать, но Гермиона отодвинула колени в сторону, когда потянулась за бутылкой, и его взгляд упал на её грудь, которая была обтянута только шёлком. Сначала девушка не поняла, а затем его выражение лица начало покрываться яростью, и она стала такой ощутимой, что подтолкнула Грейнджер:— Это я сама, — быстро сказала Гермиона, смотря на корсетный лиф, лежащий на кровати. — Он просто давил, и я... Драко перевёл глаза на бельё, лежащее где-то на постели. Это была будто волна, которая ударилась о прибой раскатистым громом, а затем ушла с лёгким треском пены.Он опять посмотрел на неё. Как она провела ладонью по плечам, стараясь унять жажду.— Это не смертельно, Грейнджер, — вздохнул Драко, наблюдая за её движениями. — Ты не знаешь, как справиться с этим, потому что не чувствовала такой похоти раньше, — ей на секунду показалось, что этот факт его веселил, но не могла бы поклясться, что расслышала все эмоции правильно. — Но остальные люди постоянно такое чувствуют, это нормально.Теперь у неё точно не было сомнений, что он в каком-то роде насмехался над ней.— Это невыносимо, — произнесла Гермиона, нервно проводя рукой по волосам и чувствуя, что ладони мокрые. — От этого должно быть какое-то зелье. Противоядие, которое...Драко хохотнул, не глядя на неё.— Оно есть, но только выглядит не так, как ты думаешь, — иронично ответил парень. — Хотя ты можешь воспользоваться ванной, — добавил он, всё же переводя на неё глаза. — Опять же, Грейнджер, люди постоянно это делают.Его голос был адской смесью язвительности, злости и чего-то ещё. Он всегда вёл себя агрессивно, когда не мог с чем-то справиться. Малфой был человеком, который так привык к силе, что любое проявление неконтроля, любое проявление чего-то, что идентифицировалось его мозгом, как слабость, сразу вызывало агрессию. Он вёл себя сейчас так, будто не мог с чем-то совладать.Она не накормила его злобу своими ответами, поэтому Драко откинул голову на витиеватую окантовку спинки дивана и закрыл глаза. Гермиона смотрела, как свет фонарей с улицы падал на его профиль, обводила взглядом губы и линию челюсти. Ей действительно нужно было закрыться в ванной. Закрыться в чулане, убежать куда-то, но...Девушка ощущала, как кровь становилась густой, как кисель, когда она это делала. Её сердце остановилось, потому что просто не могло перегнать эту густющую, почти застывшую жижу, когда Гермиона качнулась вперёд, подползла ближе и коснулась губами его шеи. — Грейнджер, — предупредительно сказал Драко, не размыкая глаз, когда она оставила нежный девственный поцелуй чуть ниже его мочки.Не было шансов, что он не услышал, как Гермиона начала двигаться. Если бы это был враг, который хотел напасть, он бы уже оказался мёртв. Поэтому... она готова была усмехнуться. Это всё такой блеф.Девушка разомкнула губы, пытаясь ухватить больше его кожи, провести по ней языком. Гермиона чувствовала, как дёрнулся кадык Малфоя, когда она слегка укусила, а затем дотронулась кончиком языка до этого места. Грудь Драко вздымалась, пока девушка делала его шею с одной стороны полностью влажной.— Грейнджер, нет, — выдохнул он и повёл головой влево, чтобы отстраниться, но она мазнула кончиком носа по контуру его челюсти, прикусывая мочку.Гермиона чувствовала мурашки вдоль тела от собственных действий, потому что становилось совсем чуточку, буквально на сотую процента легче, но... Это переставало быть жаром мучающим, он превращался в жар жаждущий, и это были почти приятные мучения. Когда Драко оказывался ближе. Малфой внезапно протянул руку и чуть сжал её шею, отстраняя от себя. Она видела, что в его глазах бушевал шторм, который ловил блики свечей, и что-то тёмное в ней радовалось, расправляя плечи.— Ты под зельем, — сказал Драко. — И тебе нужно...— Мне жарко.Гермиона повторяла свои симптомы, потому что, действительно, это было единственное, что она чувствовала, пока он смотрел на неё, наверное, выглядя угрожающе. Наверное, с ним с таким не стоило спорить. И никто не пытался, скорее всего. Но.— Естественно, — фыркнул Драко; и опять она — злоба. — Приведи сейчас кого угодно, и ты набросишься на него, как...— Нет, — оборвала Гермиона его мысли, зная, что он скажет что-то оскорбительное. Потому что это было в его стиле. Делать такое, когда что-то щемило. — Как только меня коснулся Мальсибер, дотронулся до ноги, — добавила она, зная, что лучше уточнить, — это было отвратительно. Всё ещё отвратительно. Он смотрел на неё, и она видела, как сомнения плескались в его радужках. Драко точно чувствовал её пульс, который бился в венке под большим пальцем парня. — Я не хочу никого другого.Ей казалось, что внутри неё разорвалась петарда с ядом. С какой-то серной кислотой, потому что первое, что Гермионе хотелось, — спрятаться. Это было слишком. Он оттолкнёт её, потому что... поделом. Она сумасшедшая. Больше в этом не было сомнений. Создавалось такое чувство, что выбор никогда не стоял. Всё было предрешено ещё тогда, когда Гермиона начала видеть все эти мелочи, которые растворяли на нём шипастый пиджак Пожирателя, оставляя лишь кожу, запах и шёпот, когда он утешал её, пока она билась в истерике.Но Гермиона продолжила сидеть на месте, чувствуя, как дрожь увеличивалась, потому что из-за неё тряслась его ладонь. Она обхватила рукой запястье Драко, пытаясь отнять от своей шеи, чтобы он перестал держать дистанцию, но потом секунда раздумий и...хуже ведь уже не будет, верно? Гермиона потянула его руку вниз, опуская на ключицы, и Драко... поддался. Так легко.Пальцы скользнули по груди, привлекая внимание его взгляда к телу. Она вела его руку ниже, понимая, что может расплакаться от удовольствия. Её будто мучили жаждой долгие годы и вот протянули несколько капель.— Блять, — выдохнул Драко, очерчивая рёбра Гермионы под шёлком.И этого выдоха хватило, чтобы она протянула руки и, упершись ладонями в его плечи, села сверху, становясь ещё ближе. Практически неразрывно. Практически.Она громко втянула в себя воздух, прижавшись к его твёрдому члену. Это было буквально больно — сидеть вот так. Гермиона качнула бёдрами, приподнимая платье, чтобы между ними осталось меньше ткани. Это было похоже на салюты прямо под кожей. Легче. И ещё более мучительно. Так трудно отделить одно от другого.— Боже, — Гермиона опять потёрлась об него, смотря вниз, ниже пряжки его ремня, стараясь очертить контуры взглядом. — Я хочу...— Тише, — голос Драко был мягким, успокаивающим, издевающимся. Парень водил кончиками пальцев по её лицу, наслаждаясь видом того, как она немо приоткрывала рот каждый раз, когда он касался уголков губ. — Нет, Грейнджер.Гермиона была готова закричать от безысходности. Она подвинулась, пытаясь поцеловать его, но Драко увернулся, затем опустил руки на её рёбра, и девушка инстинктивно прогнулась, давая всё, что он мог бы иметь в виду.— Пожалуйста, — прошептала Гермиона, слыша в своём голосе дрожь. Какую-то тихую истерику, которая вот-вот перелилась бы через край. — Пожалуйста.Так быстро всё перестало иметь значение. Гордость. Попытки отрицать собственное сумасшествие. Предательство. Она готова была признаться в этом себе, если он не закрывался. Вот настолько всё было плохо. Вот настолько она была нездорова. Но это потом. Гермиона подумает об этом потом. Потому что сейчас лёгкие девушки сжимались, когда она смотрела ему в глаза, а он просовывал ладонь под её волосы и подвигал лицо ближе к своему. Но не целуя. Всё ещё не целуя.— Ну-ну, не хнычь.Драко коснулся носом её щеки, и она почувствовала свой любимый запах особенно концентрированно. Эта мысль пронеслась в голове Гермионы легко. Любимый запах. Даже не напоролась ни на что внутри сознания. Будто жила там давно. Успела обосноваться и чувствовала себя свободно.Она опустила ладони ниже, но без всякой легилименции он мог просчитать её действия наперёд. Малфой сжал запястья Гермионы, не давая прикоснуться к ремешку. Если бы не джинсы, это чувствовалось бы ещё приятнее. Ей казалось, что на них образуется влажное пятно от трения, поэтому какая-то часть неё всё ещё была рада, что он носил тёмные материалы.Внезапно Драко обхватил её талию рукой и подался бёдрами вверх. Гермиона простонала, вгоняя ногти в его запястья, которые он всё еще сжимал другой рукой.— Вот так, да? — спросил Драко, вглядываясь в её лицо.— Да, — выдохнула Гермиона, приподнимаясь и делая то же самое.Он двигался так, будто на них уже не было одежды. Будто с каждым толчком Драко получал не только её всхлип от поверхностно затронутых нервных окончаний, но и сладкое тягучее разочарование, как солёная карамель. Он делал это так, будто действительно любил пытать людей.Они смотрели друг другу в глаза, пока Драко толкался к ней, двигаясь так реалистично, что она почти могла представить наяву. Дофантазировать. Вспомнить, как это было тогда. И воспоминания реально сводили её с ума.— Драко, пожалуйста, — попросила Гермиона, — позволь мне...— Нет, — оборвал её он. — Я под кайфом, Грейнджер. Ты понятия не имеешь, о чём просишь.Голос Драко звучал отрывисто, будто ему самому эти слова давались не просто. Она видела его остекленевший от желания взгляд и радужки, которые в какие-то мгновения заполнялись чёрным дымом, но он держал себя в руках. Пока.Он провёл пальцем по её ключице. Нежно. Словно извинялся. И она готова была расплескаться лужей у его подошв. От такой мелочи. Безумие.Это было так жестоко: в венах Малфоя будто текла ледяная крошка, но когда он прикасался к ней, её кровь кипела.— Тогда расскажи мне, — Гермиона вывернула свои запястья из рук Драко и провела ладонями по его шее, где уже высохла её слюна, оставленная с поцелуями.Наверное, это была искренность. Что подкупила его. Что подписала ему приговор, потому что тогда он смотрел на неё так, будто ему было действительно... Непомерно. Жаль.— Я покалечу тебя, я себя не контролирую, это... — Драко фыркнул, постаравшись увернуться от её прикосновения, но она не позволила. — Ты возненавидишь меня на утро. Если проснёшься.Холодок жути прошёлся по её затылку, и он увидел это. Точно увидел, потому что хмыкнул. Мол, да, Грейнджер, правильно. Хорошая реакция. Но это ничего не значило.— Ты не убьёшь меня, — покачала головой Гермиона, точно уверенная в том, что говорила. Как? Она не знала. Просто... Просто была уверена. — Не говори так.— Ты понятия не имеешь, — повторил Драко жёстче.Ей так не хотелось, чтобы он злился. Она так сильно устала от ярости Малфоя. Гермиона провела пальцем по нижней губе Драко, стараясь его успокоить.— Но... те девушки, с которыми ты... — она запнулась. Это было последнее, о чём Гермиона могла думать. Но это тот аргумент, который всегда убеждал её. Хотя она не знала, убил ли он кого-то так на самом деле.Драко холодно рассмеялся, будто Гермиона сказала глупость.— Даже не думай сравнивать. Те шлюшки... — он фыркнул, будто это даже не нуждалось в объяснении. — Ты нравишься моей тьме, — вдруг сказал Драко таким тоном, что это пронеслось ознобом вдоль её спины. Что-то, от чего становилось не по себе. И он знал об этом. — Она испытывает к тебе какую-то слабость, ведь ты, Грейнджер, — Драко убрал с её лица кудряшки, смотря на ресницы, — свет. Тьма требует боли, и от тебя она захочет этого особенно сильно.Гермиона сглотнула, продолжая смотреть на него. Пытаясь осознать. Но он не остановился, увидев шок девушки. Кажется, сегодня цель Малфоя была её добить. Неважно, каким способом. Он потянул её за затылок, подвигая ближе к себе. Чтобы слова, как дротики, впивались в горло глубже. Отламывал наконечники и оставлял их там. Гнить. Напоминать о себе.— И если бы она узнала тебя раньше, знаешь, — Драко склонил голову, — та первая ночь после венчания. Она бы понравилась ей, — девушка выдохнула, понимая, куда он давил. — Хотя нет, знаешь, ей куда больше бы понравилось, если бы ты разрыдалась. От боли. Или унижения. Или чего-то, что я бы сделал с тобой.Боже. Это действительно было больно. Как будто кто-то счесал слой кожи, оставив её кровоточить. Гермиона закрыла глаза, пытаясь смириться. Принять то, что он говорил. Перестать отрицать правду. И что-то, видимо, в её взгляде сломалось, потому что следующее его прикосновение было наполнено нежностью. Чем-то, чем он хотел бы утешить девушку.— Я разрушаю абсолютно всё, к чему прикасаюсь, Гермиона, — сожаление. Усталость. Факт. Больше ничего в связках. — Я не хочу разрушить и тебя.Это стало тем, что её вернуло. Потому что именно это было главным. Он не хотел. Не хотел тогда и не хочет сейчас. Её глаза загорелись, когда она посмотрела на него. Это было важно. Это было так важно. Самым важным в мире в этот момент, пожалуй.— Ты не убьёшь меня, — сказала Гермиона, и теперь её голос звучал увереннее в стократ. — Потому что не хочешь, Драко. Поэтому я не умирала от боли в первый раз. Поэтому не умру сейчас. Потому что ты всё ещё сильнее.Она задержала на нём взгляд ещё на миг, прежде чем медленно наклониться и коснуться его губ своими. Невесомо, легко. Давая ему возможность отстраниться. Показывая, что ей всё ещё не страшно. Как бы глупо это ни было.Малфой приоткрыл рот, впуская внутрь её язык, который тут же нашел его нёбо. Этот поцелуй был таким нежным и сладким, будто принадлежал не им. Драко медленно провёл языком вдоль её губ, когда она вновь почувствовала, как тело заполыхало. Гермиона слишком сосредоточилась на секундном страхе, но как только он отступил, возбуждение вернулось.Драко отстранился, наблюдая за её дыханием, наблюдая за качками бёдер, за тем, как она старалась сделать ему приятно даже через одежду. И, судя по тому, как порой подрагивали его веки, у неё получалось.Гермиона перевела взгляд на руку Драко, которая замерла у её верхнего ребра, будто ожидала. Наслаждалась эффектом. Но у неё не было сил противиться, не было сил смущаться, потому что ей казалось, если она лишний раз дотронется до его рубашки, та просто вспыхнет.— Прикоснись ко мне, — попросила Гермиона, уже не удивляясь мольбе в собственном голосе.И он послушался. Так быстро. Его рука сжала грудь девушки достаточно сильно, и это вызвало её вздох. Он опустил бретельку платья, медленно обвёл глазами открывшуюся часть кожи.— Мне так нравится твоё тело, — хрипло произнёс Драко, прежде чем облизал сосок и с силой втянул его в рот.Девушка выгнулась, зарываясь руками в его волосы, пока он закусывал, сжимал и тянул сосок, заставляя её делать себе больно, потираясь ещё сильнее о грубую ткань. Драко оторвался от кожи Гермионы и посмотрел ей в лицо. Он очертил её рёбра пальцами, пока она пододвигалась, пытаясь стать ещё ближе.— О чём ты тогда думал? — Гермиона сглотнула, облизав губы, повторяя вопрос. Это было важно. — На венчании. О чём ты думал тогда?Он поднял голову и слегка сжал её подбородок в руке, заглядывая в глаза.— О том, какая же ты охуительно красивая в платье, — ответил Драко. В следующую секунду она простонала, когда он поцеловал её, силой открывая рот. Гермиона чувствовала треск ткани его рубашки, когда комкала её, тянула, стараясь сделать хоть что-то, пока Драко не переставал сжимать грудь, целуя. Этого было чертовски мало.— Будешь послушной девочкой? — прошептал Драко, не отстраняясь, дотрагиваясь до её губ своими, спрашивая.— Да, — тут же согласилась Гермиона, продолжая целовать его, царапая шею ногтями от нетерпения.— Скажи, — усмехнулся ей в губы Малфой.— Я буду послушной... — Грейнджер выдохнула, прогибаясь, когда его язык коснулся её шеи. — Послушной...Гермиона всё никак не могла выговорить фразу до конца, пока он приподнимал свои бёдра, повторяя тот поцелуй в шею, который она проделала с ним. Девушка вспомнила о том, как говорила ему это больше недели назад, стоя в хижине. Но его это разозлило, а никак не заставило забавляться, как сейчас. Видимо, послушание в постели устраивало Малфоя.Гермиона схватилась за его плечи, когда он резко поднял её на руки, делая несколько шагов вперёд. Она вернулась к поцелуям и, видимо, девушку совсем не смущало, что, закрывая глаза, чтобы ответить, Драко переставал ориентироваться в пространстве. Будто ей было плевать, даже если они рухнут. На пол. Будто не было этой комнаты, кресел, канделябров. Этого отеля не было на земле.Гермиона услышала, как скатился её бюстгальтер, который она сняла ранее, и ударился застёжкой о пол. Малфой уложил девушку на спину, сдвигая платье на талию и осматривая. Его руки поддели бесшовное бельё и стащили вниз с её лёгким вздохом. Это опять происходило. Она лежала на постели. Он снимал с неё бельё. Но только больше не было ничего. Подушек. Холода. Страха.Он смотрел на неё, обводя, кажется, каждую родинку на теле. Просто смотрел. Будто специально мучил.Драко коснулся её колена и развёл ноги. Далёкие отголоски мыслей всё же посылали мурашки смущения по телу Гермионы, но она была так сосредоточена на его взгляде, что всё стало неважным. Прикосновения, которых было так много. Больше, чем за все вместе взятые месяцы тех, неправильных разов. Хотя сейчас он спланированно просто смотрел. Будто старался запомнить. Будто планировал потерять.Она скользнула рукой ниже, дотрагиваясь до себя, и чуть не одёрнула руку, увидев, как его брови слегка приподнялись.— Сама справишься? — спросил Драко, чуть склоняя голову.— Нет, — ответила Гермиона, наблюдая за тем, как менялись эмоции на его лице. С желания на интерес и обратно.Драко расстегнул ремень, и она едва не простонала. Ей так хотелось делать это всю ночь.Шорох рубашки, летящей на пол, звук ширинки и матрас, прогнувшийся возле её виска. Он не отрывал от неё взгляда. Взгляда, в котором плясали черти.Гермиона приоткрыла рот в удовольствии, почувствовав, как он заполнял её, но прошла пара секунд, прежде чем она поняла. Драко больше не двигался. И это было видно в его глазах. Он действительно издевался. Малфой вставил в неё головку и остановился, наблюдая за её реакцией.Гермиона простонала в нетерпении, и он растянул губы в самодовольной улыбке, что так контрастировала с его напряжёнными плечами, по которым она водила руками, не переставая. Потому что завтра такой возможности могло и не быть. Потому что он не принадлежал ей.Драко делал медленные поступательные движения, засовывая внутрь и почти тут же вытаскивая головку члена, наблюдая за тем, как сдвигались её брови в неразряженном ожидании. Гермиона приподнялась, стараясь углубить проникновение, но он резко пригвоздил её к матрасу рукой.— Ты... обещала... — прохрипел Драко, глядя ей в лицо. — Быть послушной.Она чувствовала, как он медленно погружался в неё, но не давал ей чувства завершённости. Гермиона смотрела, как дрожали его плечи, как была сжата челюсть, и ощущала долю своей вины за то, что происходило. Он сдерживался, борясь с цунами внутри себя, это было видно по вздувшимся венкам даже на груди.Она протяжно простонала, когда Драко наконец-то заполнил её всю, сжалившись. Он делал это постепенно, наблюдая за тем, как закатывались её глаза и реагировало тело. Девушка давила своими ступнями на его бёдра в бессознательных попытках сделать эти движения чаще. Край сознания говорил о том, что она нарывалась, что он едва держался, потому что стоило ей перевести взгляд куда-то на его тело, как в глаза Драко возвращалась тёмная поволока.Гермиона посмотрела ниже, на место, где соединялись их тела, и очертила взглядом его мышцы.— Нравится? — спросил он почти чужим голосом. Холодным. Тихим. Липким.Гермиона дёрнула подбородком, посмотрев ему в лицо. И не увидев там ничего хорошего.— Ч-что? — сбилась Гермиона то ли от увиденного, то ли от резкого толчка, который отозвался искрами внизу живота.— Нравится смотреть, как я тебя трахаю? — Драко надавил ей на грудь, заставляя её лежать неподвижно. Ещё меньше контролировать ситуацию.Она сглотнула, заставляя себя успокоиться. Но это было сложно. Потому что проблески человека, которого она знала, мелькали на лице Малфоя всё реже.— Драко, — выдохнула Гермиона, пытаясь что-то сказать, но он больно дернул её за шею.— Отвечай, — потребовал Малфой холодным властным тоном.— Да, — мягко сказала Грейнджер, втягивая воздух, когда он вновь это сделал — резко толкнулся, — мне нравится.Она пообещала быть с ним честной, да. Но жуть находила волнами, Гермиона чувствовала себя не лучше, чем все его подчинённые, наверное, когда стояли и совершенно не знали, вдруг человек напротив уже посчитал часы в голове. И пошёл обратный отсчёт.Внезапно он вышел из неё и, дёрнув платье вниз, перевернул их одним рывком так, что она оказалась сверху.— Я тоже хочу посмотреть, — сказал Драко, сверкая глазами.Оттянув крайнюю плоть, он посадил её сверху, удерживая ладони девушки. Гермиона ощущала его взгляд повсюду — на рёбрах, на груди, в выемке у шеи, на животе и ниже. Он мог распороть её и сшить как будет угодно одним лишь взглядом.Она упиралась ладонями в его руки, повинуясь желаниям тела, полностью отдаваясь тому жару, который истощал её, преследовал, чтобы наконец-то догнать и стать самой большой частью неё. Гермиона жадно хватала воздух, когда он сжал ладони на талии девушки, приподнимая её на себе и ритмично опуская обратно. Она чувствовала, как его пальцы всё сильнее сжимали кожу, оставляли следы, а глаза Драко темнели с каждым вздохом. Это было похоже на сдерживание бомбы в руках. Она тикала, будто шептала о том, что твои секунды сочтены. Но ты настолько находился во власти момента, настолько преисполнился желанием почувствовать эту тягучую патоку времени, что было почти невозможно отбросить взрывоопасную штуку прочь.Её ноги слегка подрагивали от напряжения, когда Гермиона в очередной раз опустилась на него, плавно подаваясь вперёд несколько раз, проходясь его твёрдостью по особенным точкам внутри, когда почувствовала это. Обволакивающее чувство абсолютного холода, которое будто шёлковой мантией прошлось по плечам. Гермиона опустила глаза, посмотрев на него. И увидела в них черноту такую тёмную, что, наверное, она поглощала свет. На миг Гермионе вспомнился её магический отпечаток, который был похож на переливы световых искр, и ей показалось, что сейчас он выпит до дна, оставшись лишь бликом воспоминания над запястьем. На тот короткий миг, пока Малфой не выбил весь воздух из лёгких Грейнджер, резким рывком прижав её шею к своему плечу и фиксируя девушку в таком положении. Полностью прижатой к нему.Драко вдалбливался в неё, прижимая к себе. Она вскрикнула, протянув руку, пытаясь ослабить его хватку, но боль, смешиваясь со сладкими импульсами внизу, делала движения неуклюжими, буквально слепыми, поэтому всё, что ей удалось, — это провести ногтями по плечу парня.— Драко, пожалуйста, я... — Гермиона прохрипела что-то, чувствуя жжение от слишком резких и быстрых толчков, но он сжал её волосы в кулак, начав держать ещё крепче.— Заткнись, — рыкнул Малфой ей на ухо, приподнимая за волосы над своей ключицей, заставляя прогнуться, чтобы видеть.Видеть её лицо. Видеть, как её рот приоткрывался во вздохе, когда головка члена касалась нервных точек. Узко и мокро. Малфой держал её за волосы, упиваясь этой мимикой, когда её затрясло в оргазме. Он чувствовал ногти Гермионы, впившиеся в его плечо, но не чувствовал боли. Драко ощущал только её мышцы, сокращавшиеся вокруг члена, и слышал шёпот тьмы в ушах. Он всегда звучал так, будто это было единственным звуком. Но не сейчас. Грейнджер стонала, и парадокс, но демонам внутри него нравились эти звуки. Они позволяли ему услышать. Но только как плату за то, что совсем скоро она будет кричать.Драко перевернул их так, чтобы Гермиона оказалась лежащей на спине. Её ладошка соскользнула с его плеча и безвольно упала. Расслабленно и совершенно обессиленно. Он чувствовал, как подрагивали ноги девушки под прикосновением его рук, и смотрел на её закрытые глаза, ощущая, как тьма вылизывала ему рёбра, зная, что у него больше не осталось сил противостоять ей.Он опустил руку ниже, развёл колени Гермионы и дотронулся до неё. Она под зельем, ей понравится.— Драко, я не могу... — прохныкала Гермиона, втягивая воздух, не до конца отойдя от ощущений.— Можешь, — ответил Малфой, смотря на её приоткрытые губы и закрытые глаза.Возбуждение проносилось в его висках тройным выстрелом убивающего, полностью разрывая нити контроля. Он вставил в неё сразу несколько пальцев, делая пару поступательных движений, пока она вновь не начала рвано дышать. Вот так. Смазка стекала ниже по его руке, поэтому она вся была в этой жидкости, когда он вытащил пальцы, коснувшись этой рукой её груди.Драко приподнялся, проводя головкой ко клитору, распределяя смазку и наблюдая за тем, как менялись эмоции на лице Гермионы. От придыхания до новых вспышек возбуждения. И он слышал подтрунивание тьмы.Она так хотела добраться до неё. До этого тягучего обжигающего света. Измазать, растоптать, искупать в черноте, чтобы сделать её своей.Грейнджер громко простонала, подстёгивая его бесов, когда он вновь вошёл в неё. Малфой двигался, очерчивая руками её кожу. Мягкие, покладистые мышцы, которые таяли под его пальцами, превращаясь в пластилин.— Да, да, д-да... — повторяла Гермиона, когда он приподнимал её за талию, делая угол проникновения глубже, пересчитывая все рёбра девушки, осыпанные родинками, которые под таким наклоном обтягивались кожей сильнее.— Хочешь меня? Драко склонился над ней, нависая в расстоянии поцелуя. Но не целуя. Наслаждаясь тем, как в карих зрачках мелькнул страх при виде его лица. Как она смотрела ему в глаза, не отворачиваясь. Не крича. Не стараясь выбраться. Нарываясь на ещё большую ярость этой гриффиндорской храбростью, которую не выжечь и не вытравить.— Д-да, — ответила Гермиона чуть спокойнее, переводя дыхание.Грейнджер протянула руку, пытаясь коснуться его лица, но разъярённые псы слишком хорошо знали, чем это чревато. Они оскалились, рыкнув, и в следующую секунду она закричала от боли, когда он силой дернул её руки, удерживая себя мышцами пресса, и сжал их в своей ладони, припечатав у неё над головой.Гермиона всхлипнула, морщась, пока он испытывал густое удовлетворение. Но недостаточное.— Говори, — приказал Драко, глядя на её эмоции. — Говори, что хочешь.Это было очевидно. Она была такой мокрой. Такой готовой, раскрытой и отдающей. Даже сейчас. Когда он продолжил двигаться всё резче, в желании ещё больше уменьшить грань между болью и вибрациями внутри, что заставляли её сучить ногами о простынь, она всё ещё приподнимала бёдра к нему навстречу, но ему нужно было знать. Ему нужно было слышать.— Я хочу тебя, — Гермиона закусила губу, чтобы остановить собственный вздох, когда толчки стали чаще. — Я так сильно хочу тебя.Тьма в нём усмехнулась, подогревая его кровь. Он был настолько возбуждён, что непонятно как держался. Её вздымающаяся грудь, горящий взгляд, просящий, реально умоляющий и зависший над ними смог, который даже изголовье кровати покрыл инеем.Она бы сказала сейчас всё. Всё, что ему нужно, и от этой податливости ехала крыша.— Давай, Грейнджер, — прошептал Драко ей на ухо, — стони громче.И со стороны это выглядело как приказ, наверное потому что Малфой коснулся пальцами её между ног, продолжая трахать, и звуки, которые она издавала, стали ещё слаще. Грейнджер старалась сжать простынь руками, но он держал их так крепко, что девушка почти не могла двигаться. Это было так... красиво. Это было чем-то, что хотелось убить ещё в зародыше. До того, как эта мысль проскользнёт в голову, до того, как Гермиона станет самой любимой игрушкой всех его демонов. Которую захочется сломать. Чтобы она уж точно никому не досталась.Малфой чувствовал, как тьма неслась по его венам со скоростью убивающего, как достигла цели, обрушиваясь на них, словно цунами, сбивая своей силой с ног и... Гермиона кричала... плакала... делала что-то, но... Тьма внутри него смеялась с таким рокотом, что он абсолютно ничего не слышал. Только мокрые шлепки их тел. Только влагу под руками. Что по цвету была подозрительно похожа на её кровь. Грязную и насыщенную.Да, она точно вскрикивала, потому что... её кожа была в порезах. Все места, которых он касался. Десятки маленьких сектусемпр. Его руки были похожи на тайное оружие, будто в порах запрятаны сотни идеально заточенных лезвий. Лезвий, которые не могли быть нежными. Поэтому она сейчас так болезненно расплачивалась — за каждое аккуратное касание.— Д-Драко, — Гермиона всхлипнула и, кажется, на секунду его взгляд сосредоточился на слезе, которая скатилась по её щеке прямо в ушную раковину, потому что она отвернулась. — Мне больно.Тьма целовала края изувеченной кожи девушки, усмехаясь. Усмехался и он. Потому что несмотря на всё она испытывала возбуждение. Похоть, запечатанную в глазах, вперемешку с болью и чем-то ещё, от чего ему хотелось выдрать себе позвоночник, вылезти из своей шкуры, но сейчас всё было иначе. Потому что она посмела отвернуть голову, чиркнув спичкой по его ярости.Он схватил её за горло, заставляя смотреть в глаза, и Гермиона приоткрыла рот от жёсткости движения.— Неужели ты до сих пор не поняла? Буквально на миг Драко увидел в её зрачках узнавание, будто она слышала эту фразу раньше. В своих мыслях. Догадывалась о чём-то. И теперь увидела собственными глазами. Умная гриффиндорка. Его губы расплылись в холодной улыбке: — Мне нравится, когда тебе больно.Продолжая вколачиваться в неё, он чувствовал, что скоро кончит. Тьма облизывала каждый синяк, остающийся на ней — последствия её власти. Страх испепелял свет, и это было тем, чем нужно. Демонам нравилось оставлять после себя выжженную наглухо землю. И она не должна была стать исключением. Как не оставалась ни одна из них, забивающаяся от боли в угол, как только он отбрасывал её прочь, смывая с себя пот и сперму очищающим заклинанием. Как каждая из тех, кто набирался до ужасного состояния, но, даже не осознавая реальность, шарахался от него, потому что это о человеческом — инстинкт самосохранения, позволяющий остаться в живых. Как те, что оставались кровавыми лужами на простынях, когда он отстранялся, чувствуя пощипывающее жжение в кончиках пальцев и удовлетворённый хохот тьмы. Те, чьи тела убирали домовики.Дьявол внутри него гладил шею Грейнджер, глядя на то, как её чувства метались между удовольствием и болью, но всё было в тёмном тумане, грёбаном расфокусе, будто не было больше ничего, кроме ощущения, где он наполнялся её светом. Где он трахал Гермиону до спазмов, наплевав абсолютно на всё. Даже на мольбы в шоколадных глазах. Грейнджер металась, пытаясь убрать его руку, но едва ли её силы хватило бы, чтобы вырваться.Он чувствовал, как пульсировала жилка на шее Гермионы, бьющаяся ему прямо в ладонь, и двигался резче. Её тело задрожало, и Драко увидел. Почти увидел, как закрылись глаза Гермионы, когда кожа на шее стала бордовой. Он отпустил её руки, сместив ладонь ниже, коснувшись пальцами клитора, чтобы увидеть коктейль из эмоций. Её ноготки тут же впились в тыльную сторону руки парня, что сжимала горло. Если сконцентрироваться на ощущениях, можно было почувствовать мазки крови под кожей, но вспышки искр рассыпались под веками, посылая разряд тока по телу, и всё, что осталось в его висках, — это желание удовольствия и хрип Грейнджер под ладонью, который умасливал жаждущую тьму.Малфой едва успел уткнуть руку в матрас, удержав себя над Гермионой, когда ощутил, как её трясло. Освободившиеся руки мазали кровавые пятна по его телу, а она закатывала глаза. И, судя по цвету её шеи, это были последние минуты. Гермиону всё ещё били лёгкие конвульсии, но часть, глубоко запрятанная часть его сознания знала, что это зелье. И она должна была вот-вот отключиться. Забрав с собой весь свет. Весь тот чёртов свет, что он чувствовал, смотря на вспышки её гнева, сочувствия, радости и ещё миллионного спектра эмоций. Всё это, кажется, было способно выдержать только её сердце. Для всех остальных это явный передоз. Салазар.Он резко отнял руку от её горла, почти не ориентируясь в полутьме. В ощущении холода и разочарованного рыка черни, которая порхала над ней, желая вот-вот укусить.— Грейнджер, — прошептал Драко, трогая её за плечо.Он не понимал, на что надеялся. Почти не чувствовал собственное тело от спазмов. До охуения приятно.Она громко вдохнула, кашлянув пару раз. Её глаза были закрыты, когда Гермиона повернулась к нему лицом будто в бессознательном состоянии. Но дышала. Чёрт, она жива.Краем уха Драко слышал отсчёт. Семь... Шесть...Смесь пота, слюны и её крови на простынях. Пять... Четыре...Он не удержался и сделал ещё пару медленных поступательных толчков, по-прежнему находясь внутри неё, и наблюдал за её выражением лица. Три... Два... Как она легко вздохнула, поморщившись. Зелье отпустит, кайф уйдёт, и Грейнджер охренеет от боли. Но пока она лежала, и её колотило не меньше. Драко всё ещё находился внутри неё и дёргался от удовольствия, пока Гермиона ловила последние мгновения эйфории, и он не хотел отстраняться. Не хотел лишать её этих импульсов, вытащив слишком резко. Она бы даже испугалась интенсивности своей дрожи, если бы могла.Отдалённый крик ?С Новым годом? резанул ему слух, но он был сосредоточен на другом. Малфой потянулся и оставил на щеке Гермионы поцелуй, прислушиваясь к тому, как стучало её сердце. Быстро, загнанно, испуганно. Но оно стучало. Отдавало приятной колыбельной.Малфой мог ощутить, как в нём потягивались демоны, усмехаясь. Они почти разодрали её в клочья — самую желанную свою жертву. Запах крови Гермионы и отдающийся в ушах крик боли пока были достаточными, чтобы тьма свернулась в клубок, довольно щурясь.Внезапно он дёрнул рукой, почувствовав жжение в метке. Драко перевёл глаза на левую руку, и его челюсть клацнула. Как хорошо, что тьма не успела спрятаться в клетку, замок которой она вырвала с треском, оторвав часть решётки с мясом, как только учуяла пару возбуждённых вздохов Грейнджер. Он оттолкнулся ладонью от матраса и провёл взглядом по лежащей в полудрёме девушке. Обычно после зелья похоти жертвы засыпали истощённые, но доза Гермионы была слишком маленькой, чтобы полностью её выключить, хотя Драко понимал, что вряд ли она сейчас хоть что-то здраво осознавала.Он накрыл девушку сбитой простынёй и, применив к себе очищающее заклинание, защёлкнул ремень на джинсах. Бросив на Гермиону последний взгляд, Драко вышел за дверь, остановившись там на несколько добрых минут и потратив их на гораздо более сильные запирающие заклятия, чем раньше.Метка колола, и Малфой знал, что тот, кого он искал, дальше по коридору. Один поворот, и он уткнулся взглядом в двух Пожирателей в военных масках. Они держали Мальсибера. Он явно был не трезв, что сказывалось на его координации, но даже галлон алкоголя не смог бы стереть кошмар в глазах Пожирателя.— Сэр, как вы и приказывали, — отозвался один из парней, в которых Драко узнал Киро из своей армии.— Свободны, — ответил Малфой, даже не посмотрев на них. Он не спускал глаз с Мальсибера.Пожиратели аппарировали. Мальсибер поднял подбородок, стараясь незаметно сжать пальцы на рукоятке палочки, но даже мысль об этом была смешной. Прохладный сквозняк прошёлся по голым плечам Драко, и он ступил вперёд.— Это было просто веселье, Малфой, — голос Мальсибера был нервным и надрывным, но он пытался звучать возмущённо. — Как ты смеешь посылать за мной своих псин? Мы находимся...— Круцио, — произнёс Драко спокойно. Почти скучающе.Мальсибер закричал и согнулся вдвое. Куда более стойкий, чем Флинт. Драко хмыкнул, увидев, как слюна Мальсибера пенилась, капая на бордовый ковёр, пока он старался сжать зубы и не орать. Малфой посчитал бы это достойным, если бы само существование Пожирателя не выглядело жалким. Тени сгущались над Драко, и в этот раз он приветствовал их, потому что всегда было куда приятнее. Убивать вот так.— Экспульсо! Сектус... Драко отразил оба заклинания, вновь заставил Пожирателя корчиться от боли и сделал к нему шаг. — Сука! — выкрикнул Мальсибер, выпрямляя спину и смотря на Малфоя покрасневшими из-за лопнувших капилляров глазами. — Они созданы для того, чтобы быть подстилками! Они созданы для того, чтобы ими делиться! Ты... — он выкрикивал это, делая несколько шагов назад неуклюжей походкой, которая была выбита из строя пытками и алкоголем, но стоило Драко лишь немного приоткрыть рот, и Мальсибер заткнулся, видимо, ожидая нового заклятия.Действие наркотика выветрилось из организма Малфоя, но он всё ещё чувствовал тёмную вибрацию в венах, которая была круче любого кайфа. Полное ощущение власти. Что может быть лучше?— Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, — изрёк Драко. Его голос был ровный и чёткий. Даже походил на удовлетворение. Ровно за секунду до того, как палочка материализовалась в его руке и брызги крови из шеи Мальсибера разукрасили стену.Рывок руки в агонии к открытой ране на горле, и Пожиратель упал вниз, давая бордовому ковру впитать в себя весь смрад, что шёл от сущности трупа, будто его мысли пропитали тело и теперь помогали ему гнить. Словно уравновешивали душу и тело.Малфой наколдовал салфетку и вытер ей руки.— Ганс, — позвал он, и через секунду перед ним материализовался ошарашенный эльф, которого принесла магия крови на зов.Домовик едва пикнул, увидев развернувшуюся картину, но ему хватило ума запрятать страх и молча повернуться к Драко.— Хозяин, — пропищал он, поклонившись.— Убери тело, — велел Драко и, развернувшись, пошёл обратно.Ему казалось, что ручка двери ещё сохраняла тепло его прошлого прикосновения, когда он убрал заклинания и зашёл в номер. Драко пробил холод, когда жар отпустил, запирая тьму внутри. Он перевёл взгляд на заледеневшие деревянные поверхности и сглотнул, подойдя к кровати. На секунду ему показалось, что Гермиона ничем не отличалась от ковра в коридоре Отеля. Тоже насквозь в крови. Но на ней были лишь мазки от особенно глубоких порезов. — Блять, — прошептал Драко, проходясь глазами вдоль тела Грейнджер, которое не было скрыто простынёй.Раны. На каждом сантиметре тела, где он прикасался к ней слишком долго. Будто тьма наказывала её за то, что он чувствовал такое сильное удовольствие. Будто ревновала его. Но было больше синяков, гематом и невидимых ран, которые не прорвали верхний слой кожи, но смогли разорвать капилляры под ней.Он легко отбросил волосы с её лица, смотря на потёкшую тушь на щеках, и перевёл взгляд на шею. Она была фиолетовой. Грейнджер открыла затуманенные глаза, почувствовав прикосновение пальцев Малфоя к щеке.— Драко, — она произнесла его имя, но голос сорвался. Это заставило Малфоя задуматься о том, как сильно Гермиона кричала на самом деле, пока он слышал хохот демонов в ушах. Она нахмурила брови, смотря куда-то в район его левого плеча. — Ты... запачкался, — произнесла Гермиона, и парень посмотрел вниз.— Официант разлил на меня коктейль, — объяснил едва слышно он, чтобы не напугать её дрёму громким голосом.Она доверчиво кивнула. Он заклинанием убрал брызги крови Мальсибера, попавшие на него.— Иди сюда.Драко просунул руку под её колени, второй придерживая за спину, и поднял Гермиону. Он делал это осторожно, хотя понимал, что, судя по состоянию Грейнджер, зелье ещё курсировало по крови, делая для неё всё вокруг заторможенным. Как сон. — Здесь нельзя спать.Он должен был ещё появиться на вечеринке. Но все мысли выветрились, когда Драко смотрел на то, как девушка щекой прижалась к его ключице. Силой мысли он заставил небольшой ящичек у комода открыться, и высыпал летучий порох в камин, произнося название своего фамильного поместья. Малфой почувствовал, как их укутал тёплый огонь.Драко переступил порог своей комнаты и только тогда понял, что его перенесло сюда. Впервые с кем-то. Обычно такая магия прислушивалась к мыслям Драко и чаще переносила его в кабинет, посредством камина, или в одну из гостиных. Тем более, когда он был не один. Но сейчас Драко даже не видел мелькающих комнат, пока волшебство крови не остановилось на конкретном помещении. Это была спальня.Он уложил Гермиону на чёрные покрывала и убрал окровавленную простынь, тут же бросив её в огонь. Девушка слегка повернула голову, и Драко увидел ещё россыпь небольших синяков на скуле. Он прикрыл глаза, выдыхая. Драко уже не чувствовал жжение тёмной магии под кожей, но всё ещё боялся применять к Гермионе волшебство. Завтра он... попробует удержать её после попыток сбежать и просто... Или позовёт Блейза, она должна верить ему больше, потому что он единственный не причинял ей боли за всё это время.Наверняка шёлковое одеяло было холодным, но карие глаза вновь показали свой цвет, когда Драко поднялся, решив сесть на кресло. Она схватила его за руку, и он почувствовал, будто переживал дежавю.— Останься, — хрипло попросила Гермиона. И в её голосе чувствовалось это — дезориентация. Она возненавидит меня, когда проснётся. И это было правильно. Будто толчок к самому началу. Словно они завершили круг.Ему следовало сказать ей нет. Потому что... это было правильно. Но это было последнее, что их ждало, поэтому... Как проживать петлю времени, зная, что вот-вот случится крушение корабля в миллионный раз, и просто не видеть смысла пытаться. Просто дать стихии всё разрушить.Он снял джинсы, забрался к ней под одеяло и потушил свечи внутренней магией. Малфой лёг на спину, слыша как завывала метель за окном, и прикрыл глаза, пытаясь отодвинуть от сознания ощущение её тела, лежащего рядом, но секунда, удар ветки об окно, и Гермиона бессознательно прижалась к его боку, испугавшись во сне.Драко вздохнул и перевёл взгляд на Грейнджер. Салазар, это было так нелепо: её инстинктам искать у него защиты, когда он являлся самым опасным человеком для неё.— Ты не должна мне доверять, Грейнджер, — прошептал Драко, боясь разбудить девушку, и убрал волосы от её плеча, чтобы случайно не зажать их. — Не после того, что я сделал.И это было обо всём. О каждом дне её заточения в доме. О каждом его решении. О каждой позволенной себе слабости. О каждом дне месяца, когда он появлялся на её пороге и видел, что она едва не заикалась от страха, но храбро держалась. Гриффиндорка. Это всегда вызывало его улыбку. Эти её черты, что были непомерно раздражающими, но являлись такой правильной частью Грейнджер, что он убил бы любого, кто посмел бы отнять это у неё. Малфой сцепил зубы, торгуясь с собой. Нет. Он сжал руки в кулак, стараясь отбросить эти мысли. Но... Драко покачал головой, проведя ладонью по лицу.Одна ночь. И это всё. Он даст себе одну ночь. Отпустит эти нити, что удерживали спицы в его конечностях в раскалённом состоянии, заставляя его следовать цели. Следовать приоритетам. Следовать намеченному.Украденные пару часов. И это всё.Он повернулся к ней, почувствовав, как она тут же подстроилась под его тело, переплетая их ноги. Драко всё ещё ощущал на Гермионе влагу крови и смесь из слюны, спермы и слёз, но боялся применить к девушке очищающее заклинание. Тёмная магия всегда оставляла слишком непредсказуемые раны. Но это было неважно. Впервые, наверное, абсолютно не важно.Малфой обнял её, зарываясь лицом в волосы девушки и чувствуя едва ощутимый поцелуй где-то в районе своей груди. Прямо в сердце. Она пахла порезами, безысходностью и ошибками, но он продолжал притягивать её ближе, укрывая одеялом плотнее и скрепляя свои руки вокруг неё. Чтобы... Чтобы она перестала бояться. Какая ебаная ирония Малфой. Ты — тот, кого она должна бояться в первую очередь. Но чёртов нездоровый эгоизм нежился в мыслях о том, что она ждала его защиты, сворачиваясь калачиком в руках Драко.Он вернул ей поцелуй, касаясь губами её мягкой щеки, и закрыл глаза, зная, что не выспится. Драко никогда не высыпался в Мэноре, постоянно ожидал подвоха, тайного нападения. Эти стены не были меккой безопасности даже для него, а уж рядом с ней подавно. Он знал, что не выспится, потому что инстинкты никогда не спали достаточно крепко, защищая его, а теперь ему нужно было защищать её сон. Защищать их.Он провёл рукой вдоль спины Грейнджер, привлекая её ближе и уже чувствуя, как рассвет отсчитывал минуты, отбирая их время. Тикающая бомба, ожидающая конца.