Глава 10, I часть (1/1)

Гермиона вертела в пальцах грушевидный бриллиант, натягивая переплетение золотых паутинок на шее. Камешек прохладной каплей лежал на коже, и в последние двенадцать дней это стало для неё таким привычным чувством, что она даже не замечала, как тянулась рукой к украшению. Это — единственная вещь, которая принадлежала ей здесь. Украшение было её собственностью. Чем-то, что оставалось с ней, даже когда она закрывала все пуговицы серого платья, натягивая воротник, который обрамлял горло, пряча ожерелье.Камень врезался в кожу гранями, несмотря на то, что был обточен так, чтобы не ранить. Каждый раз Гермионе казалось, что ещё чуть-чуть, и она порежется. Камень напоминал ей того, от кого она получила этот подарок. Только вот его остроты и грани вряд ли было способно что-то обточить.Гермиона не видела Малфоя двенадцать дней. Двенадцать дней в Мэноре не было хозяев. Одним утром она проснулась и поняла, что они уехали. Срочное задание для Малфоя, и его жена отправилась вместе с ним. Мэнор наполнился охраной. Пожиратели, снующие по коридорам, никогда не поднимали масок. Единственным человеком, который не прикрывал лица, была Лидия.Её прислали в замок следить за прислугой, и она появлялась здесь с завидной частотой, контролируя каждый вдох служанок. Гермиона чувствовала хаос и напряжение. Ей казалось, что не бывает ничего более отвратительного, чем поведение Астории, но Гринграсс по сравнению с сумасшедшей садисткой Лидией казалась просто подарком судьбы.Астория была трусихой. Она знала грань и не переходила её никогда, только делала вид, что может это сделать. Гринграсс напоминала Гермионе собачонку, которая умела лаять только в толпе, но как только оставалась одна, тут же забивалась под скамейку, скаля зубы, но не осмеливаясь ни на что большее. У Лидии не было этих ?стопов?.В Мэноре по-прежнему не появлялись газеты. Вот уж вряд ли Малфои забыли оплатить подписку во время своего отъезда. Гермиона тлела без понимания того, что происходит.Украшение постепенно становилось тёплым в руках, и это был явный признак страха Грейнджер.Чего она боялась? Что Лидия останется в особняке навсегда, если вдруг они не вернутся? Что при таких раскладах у неё не будет ни единого шанса выйти из комнаты без охраны?Гермиона заставила себя отпустить цепочку, и камешек привычно нашёл своё место в выемке её шеи. Будто тогда Малфой приказал ему там находиться, и бриллиант слушался.Баркер приходил к Грейнджер несколько раз и в полной тишине проверял её организм. Он хмыкал, щурился и просматривал все эти витающие в воздухе цифры, деления и изменения цветов, а его раздражающее перо с каждым разом чиркало по пергаментам всё дольше и громче.Возможно, у Малфоя появилось более важное задание? Мог ли Волдеморт поручить ему что-то другое, решив проверить её с кем-то ещё? При этой мысли Гермиона готова была сесть на пол и истерически раскачиваться взад-вперёд, обхватив руками свои колени.В её кошмарах к ней всегда приходил не один человек. Они сменяли друг друга или лицо нового исполнителя задания... было словно гибридом десятков Пожирателей, которых она видела. На сражениях, на вырезках газет, в центре... Иногда это были просто костяные маски, нависающие над ней. Чужие руки приковывали её к кровати, а шёлковые простыни постепенно превращались в стекловату, впиваясь ей в спину, и всё заливалось кровью.Гермиона кричала, вскакивая с кровати из-за сна. Охранник открывал двери, наставляя на неё палочку, чтобы проверить, что она не ?делала глупостей?, как говорила Лидия.Её кошмары были весьма типичными, но Гермиона никак не могла привыкнуть к ним.Грейнджер прислонилась виском к колену, притянутому к груди — её любимая поза в последнее время, она позволяла ей стать меньше, раствориться, сделать вид, что ты не существуешь для мира, а значит, он не причинит тебе зла. Но эта ночь была другой.Словно в сонном параличе она ощущала всё будто наяву. Чьи-то руки схватили её, прижав к матрасу, и Гермиона услышала мерзкий хохот Баркера и звук его вездесущего пера.Чирк.И Пожиратель держит её запястья, а она не может даже дёрнуться.Чирк.И она пытается вырваться, закрыть глаза, чтобы не смотреть на лощёную форму Пожирателя смерти.Чирк.И Лидия склоняется к её уху, говоря о том, что ей повезло.Господи.Она пытается кричать, но, как всегда бывает во снах — горло наполняется трухой и каждое движение даётся в стократ тяжелее.Чирк.Она открывает глаза и замирает, смотря на медную маску. Такую же, как всегда: кошачий прищур, резкие черты, расплавленная правая часть. Такая же, какой Гермиона её запомнила.Её запястья расслабляются. Она всматривается в щёлки глаз маски, которые даже в таком виде будто всё равно смотрят с издевкой. Паника утихает, сменяясь покалыванием. Гермиона выдыхает.— Где ты?А затем она проснулась. Глубоко дыша, Гермиона высвободила руку из-под одеяла и включила свет. Больше не было отвращения, с которым она просыпалась все предыдущие ночи и шла в душ, умоляя тело избавиться от чувства липкости. Теперь появилась тревога. Не всецелая, которую Гермиона всегда испытывала во время сна, когда мозг не разрешал себе отключиться полностью, зная, что в опасности. Нет. Теперь это была совершенно конкретная тревога, которая с каждым днём становилась всё отчётливее.Где он?Лидия запрещала служанкам разговаривать. Она запрещала делать им хоть что-то, что отвлекало их от работы. Гермиона как-то встретилась глазами с Карен, и служанка получила за это разряд тока в плечо. Надзирательница избегала использование магии на Грейнджер, но она слишком хорошо знала, что ей можно делать больно иным способом.У Гермионы не было никакой информации об окружающем мире.Если бы он погиб, ты бы знала.Она убеждала себя в этом. Одна часть неё надеялась на то, что Малфой не вернётся. Если бы генерал Волдеморта оказался повержен... чёрт, даже представлялось с трудом, насколько это была бы хорошая новость для Ордена. Просто немыслимая.Но вторая её часть...Гермиона потёрла глаза, пытаясь вновь не потянуться за ожерельем, чтобы успокоиться. Если Малфой не вернётся, это будет значить, что её отдадут другому Пожирателю. Вот что пугало Гермиону. Она кивнула, соглашаясь с собой. Сосредотачиваясь на этой мысли.Она посмотрела на дверь своей комнаты, будто пытаясь увидеть охранника сквозь отполированное дерево. Гермиона знала, что он там. Но... вернётся ли Лидия завтра? После того, что сегодня произошло.— Мисс должна обрезать немного ниже, — исправила её Кики, работающая вместе с ней в теплице.Гермиона отрешённо кивнула, сместила руку и срезала садовыми ножницами меньшую часть стебля жёлтой моханы. Кики учила её ухаживать за цветами. Обычно монотонный процесс был для Гермионы своего рода медитацией, но за последнюю неделю руки слишком быстро привыкли к роду этого дела, поэтому Грейнджер отключалась от процесса и думала. Думала обо всём, из-за чего она вскакивала посреди ночи и искала источник света, словно ему было под силу разогнать тьму и внутри неё.— Когда наступают холода, а лучше, конечно, с начала сентября, розы следует подкармливать только фосфорно-калийными удобрениями, — рассказывала Кики, не отрываясь от земли, утрамбовывая её в горшок и подготавливая почву к пересадке растения. — Они не должны содержать азот, который стимулирует рост. Фосфор и калий, наоборот, укрепляют розы и облегчают их зимовку.— Да... — промямлила Гермиона и лишь после того, как её уши уловили паузу, она повернулась к Кики и обнаружила, что та скептически на неё смотрит. — Что? — растерянно спросила Грейнджер.— Мисс совсем не слушает, — покачал головой эльф, поворачиваясь к вазону, но в его голосе не было укора.— Прости, Кики, я... — попыталась оправдаться Гермиона. Её прервал звук распахнувшейся двери, которая стукнулась о стену так сильно, что Грейнджер была уверена — стекло не разбилось исключительно благодаря магии. Лидия вошла в теплицу, поджав морщинистые губы, и осмотрелась вокруг. Гермиона срезала очередной стебель и подумала о том, что только надзирательница могла осматривать сотни потрясающих цветов так, будто смотрела на бочки с червями.— Грязнокровка! Вернись к работе с углём! За тобой должны присматривать! — крикнула Лидия.— Ну, пусть тогда зайдут, — ответила Гермиона спокойно, смотря на шеренгу из Пожирателей в тёмных одеяниях, которые дежурили по периметру теплицы.Она едва сдержалась, чтобы не усмехнуться. Все знали, что Пожиратели не могли войти в теплицу. Это были странные чары, и Гермиона до сих пор не разобралась в их природе. Пожиратели не могли зайти сюда. Но, насколько ей было известно из рассказов домовиков, Драко мог. Как и Люциус. Судя по всему, колдовство не такое сильное, чтобы пересилить заклинания собственности по крови, которым была пропитана территория особняка.Десяток людей в масках пытались переступить через порог. Увидев это впервые, Гермиона подняла брови, а потом просто наблюдала, пока не появилась Лидия. Это был первый раз, когда она пожалела, что кто-то не принял метку.— Считаешь, что умная? — женщина изогнула губы в гримасе, подошла к ней ближе и дёрнула за руку, силой вытаскивая из-за стола. — Это ты будешь там, где они, а не наоборот!— При всем уважении, мадам, — подала голос Кики, и Лидия свела брови на переносице, смотря за плечо гриффиндорки, и будто только осознала присутствие домовика, — но хозяин велел мисс работать здесь.— Как... — надзирательнице даже воздуха не хватило. — Как ты смеешь перечить волшебнику, мерзкое создание?!— Кики передаёт слово хозяина, Кики исполняет свою работу, — объяснил домовик, потупив взгляд, но Лидия уже сделала шаг вперёд, протянув руку к эльфу.— Нет! — наверное, это была бессознательная реакция, но Гермиона с силой оттолкнула надзирательницу, как только между эльфом и её пухлой рукой сократилась дистанция.Лидия смогла удержаться на ногах, но лицо надзирательницы выражало глубочайший шок. Она поправила мантию, опираясь о стол, на котором были расставлены мешочки с удобрением.Лидия ринулась к шее девушки, но та инстинктивно отодвинула голову. Рука надзирательницы впилась ногтями в её щеку рядом с ухом, оставляя глубокую царапину, ведущую от подбородка к скуле, а затем она сжала горло Гермионы.— Ты поганый маггловский дефект, — надзирательница шипела как змея, которая вышла из-под контроля собственных эмоций.Создавалось такое чувство, что ещё немного, и Лидия взорвётся. Это сказывалось и на давлении на горло Гермионы.— Ты осмелилась протянуть ко мне свои гадкие руки?Она вздёрнула вторую кисть. Когда палочка устроилась между её пальцев, Гермиона услышала стук каблуков, но ей казалось, что горло слишком пережато, и было вполне возможно, что это её собственная кровь так громко стучала в ушных перепонках.— Что здесь происходит? — услышала Грейнджер строгий тон, который узнала сразу же.Ледяной и высокомерный, но женский. Кажется, их семью можно было различать лишь по голосу. Лидия встрепенулась и развернулась, отпустив Гермиону, скорее от неожиданности.— Миссис Малфой, — улыбнулась надзирательница, поправляя мантию. — Вы здесь.— И я задала вопрос.Нарцисса стояла посреди своего зимнего сада, одетая в бордовое платье с вышивкой, с перекинутой мантией в цвет через локоть, и выглядела как ещё одно произведение искусства среди всех цветов. Она будто даже хобби выбирала себе под стать. Удивительно, Нарцисса выглядела не менее собранно, чем Астория — макияж, укладка волосок к волоску, каблуки, несколько аксессуаров, которые были достаточно ненавязчивыми и не бросались в глаза, но идеально подобранными настолько, чтобы дополнять образ. Она смотрелась так гармонично, что Гринграсс по сравнению с ней казалась дешёвой подделкой на настоящую элегантность, оставаясь кричащей и истеричной, даже не открывая рта.— Одна из ваших служанок позволила себе слишком много, она посмела не исполнять приказ, — объяснила Лидия, пока Нарцисса не отрывала от неё голубых глаз.— Кики? — хозяйка поместья подняла бровь, переводя глаза на эльфа.— Молодой хозяин велел мисс работать в теплицах. Кики пыталась предупредить мадам, но мадам слышать ничего не желала, — она подошла ближе к Нарциссе, и Гермиона внутренне обрадовалась, что теперь домовик оказался вне зоны досягаемости Лидии.Грейнджер смотрела на Нарциссу, потирая горло и чувствуя, как щиплет щека, и догадывалась, что, скорее всего, она кровоточит. Гермиона заметила тень удивления, мелькнувшую на лице матери Драко. Однако она так же быстро исчезла, растворившись в океане превосходства, которое читалось гораздо чётче. Это поведение так напоминало её сына, что становилось жутко.— Очень интересно узнать, что вы не уважаете мнение генерала, — произнесла Нарцисса, вернув взгляд Лидии.— Нет, нет, вы что, я совершенно не...— Я не хочу видеть вас в своём доме, — прервала её миссис Малфой, перебросив мантию на вторую руку.— Но доктор Баркер послал меня в Мэнор в отсутствие хозяев, чтоб контролировать прислугу, это ваша безопасность, миссис... Но, видимо, Нарцисса, не горела желанием слушать надзирательницу:— Абсалон здесь такой же хозяин, как и вы. Покиньте территорию сейчас же, — велела она.Гермиона видела, как Лидия сжала свою палочку от гнева, но в следующую секунду растворилась в воздухе, видимо, решив, что спорить с матерью генерала после пренебрежения его приказом — это самоубийственная миссия.— Миссис Малфой, Кики позаботится о мантии, — тихо произнёс эльф, подходя к Нарциссе и нарушая тишину.— Спасибо, — ответила женщина, отдавая одежду домовику, который кивнул и аппарировал.Гермиона поняла, что это уже второй раз, когда они виделись. И когда она не могла произнести ни слова. Поразительно, но Нарцисса вселяла в неё куда большую робость, чем Малфой, с которым они рычали друг на друга, как пара котов, не уживаясь на одной территории. У Гермионы не было никакого желания проверять миссис Малфой на прочность.— Значит, Драко поручил вам ухаживать за моими цветами? — проговорила Нарцисса, медленно прохаживаясь по теплице, иногда прикасаясь к цветам.Это были просто розы, но почему-то Гермиона вмиг почувствовала себя неловко, словно они говорили о чём-то глубоко личном.— Да, — ответила она, отнимая ладонь от щеки и наблюдая за плавными шагами Нарциссы вдоль ваз.— Интересно, — протянула миссис Малфой, не смотря на Гермиону.Они какое-то время стояли в тишине, но, кажется, миссис Малфой это ни капли не смущало. Она оборвала несколько листов у пары кустов, о чём-то размышляя.— Почему Пожиратели не могут зайти сюда? — спросила Гермиона, не сумев приструнить своё любопытство.Теплица была собственностью Нарциссы, хозяйка должна знать ответ на этот вопрос. Женщина перевела взгляд на девушку и подняла брови лишь на секунду. Гермиона почти решила, что нелюбовь к вопросам — это тоже одна из их семейных черт, но затем Нарцисса посмотрела на голубой бутон и ответила:— Цветы ненавидят тёмную магию, они не могут расти в таком окружении. Именно поэтому теплица так отдалена от Мэнора.Это удивило Гермиону. Такая прямолинейность. Нарцисса говорила об этом так просто и безэмоционально, будто рассуждала об аксиомах. Небо голубое. За весной следует лето. Мэнор пропитан смертью. Что-то, что не требует лишних доводов.— Но члены семьи всё же могут здесь находиться? — уточнила девушка.— Магию крови вряд ли может пересилить заклинание...— Макфора, — вырвалось у Гермионы, и она заработала ещё один взгляд Нарциссы. — Я читала об этом как-то... — замялась Грейнджер, чувствуя, что краснеет из-за неловкости.Прошло уже будто несколько столетий с момента, когда она вот так несдержанно отвечала на уроках, зарабатывая баллы за свои знания. Теперь её знаний хватило бы на осведомлённость о маггловской уборке, и этого было достаточно.— Драко рассказывал, что вы опередили его по оценкам на нескольких предметах, — внезапно произнесла Нарцисса, и тут уже пришла очередь Гермионы приоткрыть от удивления рот. — Видно, не просто так.— Он так говорил? — спросила она ошарашенно, потому что ей казалось, что последнее, что Драко рассказывал о ней дома, так это о её успеваемости.— Вам приходилось ухаживать за цветами, мисс Грейнджер? — Нарцисса так резко перескочила с темы на тему, при этом сделав это таким невозмутимым тоном, что Гермиона на секунду растерялась, будто умудрилась каким-то образом выпасть из разговора и пропустила солидную его часть.— Мне? Нет, — ответила она, наблюдая за тем, как женщина осматривала бутоны, медленно передвигаясь по теплице. — Но Кики объясняет мне основные нюансы.Миссис Малфой кивнула и перевела наконец взгляд на Гермиону.— Куст прямо за вами — английская роза миранда, — сказала Нарцисса.Гермиона обратила внимание на пышный куст, который был усеян десятками густых бутонов нежно-розового цвета. Они не обладали такой чёткой формой, как те, которые она обрезала, их серединка скорее напоминала рваную ткань, делая их объёмными.— Уделите им особое внимание — это мой любимый сорт.Данное воспоминание стало ярким пятном на сегодняшнем дне, хотя бы потому, что Гермиона успела прокрутить его в голове уже несколько десятков раз. Нарцисса была для неё не менее закрытой книгой, чем Драко.Она провела рукой по едва влажным волосам и распутала их пальцами, решив на ночь заплести косу — в таком случае появлялся шанс, что с утра они не будут похожи на воронье гнездо. Гермиона поднялась, чтобы сесть на пуф перед зеркалом, но её остановил звук аппарации, раздавшийся прямо посреди комнаты. Она обернулась, увидев эльфа.— Тинки! Мерлин, я так рада тебя видеть! — бросилась к ней Гермиона, заключив в объятия настолько резко, что домовик даже пошатнулся.Тинки являлась для Грейнджер связующим с миром, потому что теперь, после почти двух недель, казалось, что ей всё приснилось, и на самом деле никогда не было ничего иного, кроме надзирателей, рыскающих в Мэноре, и Лидии, которая следила за каждым шагом служанок.— Тинки тоже рада видеть мисс, — улыбнулась она, похлопав склонившуюся к ней девушку по спине.Внезапно Гермиона отпустила её и всмотрелась в большие глаза. Тинки здесь.— Малфой вернулся? — спросила Грейнджер, и тревога в голосе была такой очевидной, что странно, как вопрос не врезался в грудную клетку домовика, сбив его с ног.— Нет, — покачала головой Тинки, и Гермиона заметила, что её уши слегка опустились. — Тинки пришла исполнить задание и повидаться с мисс. Но у Тинки нет времени.— Пожалуйста, ты можешь достать мне газету? — спросила Гермиона с надеждой, сев на пол, чтобы быть на одном уровне с эльфом. — Я... Я понятия не имею, что происходит.Тинки сжала губы и растерянно осмотрелась по сторонам. Это было явным признаком сомнений и неловкости. Но так же это было признаком отсутствия прямого приказа.— Тинки, пожалуйста, — добавила Грейнджер, смотря на неё.— Тинки постарается, — вздохнула она. — Это хорошо, что мисс в порядке, но Тинки пора бежать.Гермиона кивнула, чувствуя хотя бы какую-то надежду. Эльф подняла руку, чтобы щёлкнуть пальцами над головой и исчезнуть, но гриффиндорка внезапно приподняла подбородок, останавливая её взглядом.— Где он? — задала она интересующий её вопрос и почувствовала, что голос изменился. Но ей не хотелось вслушиваться в ноты. — Что с ним?Тинки замялась, но потом вздохнула, точно зная, о ком идёт речь.— Хозяин в порядке, — наконец ответила она.Было ясно: это всё, что Тинки могла сказать. Но пока этого оказалось достаточно.***Драко поднял глаза от пергамента и увидел, как Астория нелепо пыталась закрыть ногой дверь, держа в руках поднос. Она не владела тем уровнем магии, чтобы совершать даже малейшие действия без палочки, но это не мешало ей пытаться окутать Малфоя подобием заботы. Он взял перо, устремив взгляд на ровные линии чернил, которые въедались в белый лист и становились похожими на линии вен на его теле, по которым бежала чистая испорченная кровь.— Твой обед, милый, — Астория поставила еду на стол, улыбнулась и поправила причёску.— Спасибо, — ответил Драко, выводя очередное слово. Его буквально душило её присутствие.— Я до сих пор не пойму, почему мы не могли остановиться в отеле? Здесь домовики крайне нерасторопные, — Астория в последние дни держала рот на замке, но её натура всё равно брала верх.— Это одни из лучших апартаментов в Брюсселе, — скучающе ответил Драко, не глядя на жену. — Ни на один отель нельзя наложить столько заклинаний безопасности. Слишком много пересекающейся между собой магии. Ты могла остаться в Мэноре, и я говорил тебе об этом, — добавил он, вновь поднимая на неё глаза.Астория отвернулась от зеркала, хмыкнула и перебросила волосы через плечо. Было видно, что она изо всех сил старалась не раздражаться, но её выдавали жесты. Гринграсс так и не научилась держать эмоции при себе.— Мы женаты, Драко, — сделала она акцент, — я должна сопровождать тебя и поддерживать.— До этого момента я чудесно справлялся сам.Письмо министру было написано. Драко запечатал его несколькими заклинаниями приватности и открыл окно, призывая к себе филина, которого взял из дома. Он категорически не доверял остальным совам.Эти переговоры затянулись и длились уже втрое дольше, чем Малфой рассчитывал. Политическая тягомотина никогда не была его любимым делом, но он не мог бросить задание, когда они оказались так близко к его выполнению.Волдеморт будет доволен.— Я не хочу, чтобы люди болтали, что я не принимаю должного участия в становлении Нового Мира, — произнесла Гринграсс, и Драко прыснул.— Астория, я сомневаюсь, что они от тебя этого ждут, — покачал головой он.Драко понимал, что это самый вежливый ответ, который можно дать, но выщипанные брови его жены всё равно сдвинулись в недовольстве. Малфой понятия не имел, какого она была о себе мнения, но не обманывался по поводу мнения мира на её счёт. Самое лестное, что он слышал в адрес своей жены — это ?светская львица?, хотя Нарцисса являлась светской львицей. Астории до этого звания не хватало грации, выдержки, лица.— В конце концов, я хотела провести с тобой больше времени, — свернула она с неприятной темы, — и чтоб тебе не пришлось брать с собой грязнокровку.— С ней было связано задание Тёмного Лорда, — выдал Драко давно заготовленный ответ, закрывая окно движением руки.— Она не сильно тебя донимала? — Гринграсс пыталась звучать безразлично: что-то между беседой о погоде и скукой, но он слышал ярость.— Не то чтобы, — бросил Малфой, садясь в кресло.Повисла тишина, которую Астория всегда пыталась заполнить между ними. Обычно ей это удавалось одним способом. И как же было предсказуемо, что она вновь обратится к чему-то подобному.Гринграсс обогнула рабочий стол и встала сзади Драко, положив ему руки на плечи. Он изучал очередной документ, который отложил на завтра. Рука Астории опустилась ниже, вдоль его груди. Она наклонилась к шее Драко, но парень отвёл голову в сторону.— Астория, я работаю, — раздражённо произнёс Малфой.— Ты всё время работаешь, — обиженно ответила она, выпрямившись, но не убрав с него рук. — Перестань, тебе же хочется. Я могу тебя расслабить.Астория продолжила движение ладоней по его рубашке. Драко выпрямился, поворачиваясь к ней.— Скажи мне, как давно ты перестала принимать зелье? — спросил он, маскируя свой голос под пытливость и вертя в руке острое перо.С какой-то стороны было даже забавно наблюдать за ней: как она испуганно открыла рот, пытаясь скрыть это, но Драко слишком хорошо умел прятать свои эмоции, чтобы не презирать тех, кто делал это так бездарно.— Что? Какое зелье? — Астория наигранно подняла брови, и злость в нём всё же начала закипать.— То зелье, которое варит тебе Блейз.— Драко... Ты... Я бы никогда, ты ведь знаешь... — начала запинаться она, бесталанно пытаясь сыграть возмущение.Он поднялся, и Астория отступила на два шага, тут же захлопнув рот.— Неужели ты думала, что попытаешься соврать мне, и я ничего не узнаю? — спросил Драко, прищурившись. — Ты знаешь, что происходит в чистокровных семьях с жёнами, которые предают своих мужей, Астория?— Драко, послушай, я...— Заткнись, — оборвал жену он, потому что с каждой попыткой Астории оправдаться, хотелось придушить её сильнее. — И ты посмела пойти против моего слова? И надеялась, что я буду трахаться с тобой, ни о чём не догадываясь? Ты, блять, меня за Гойла держишь?Гринграсс перевела дух. Малфой буквально видел, как она решила сменить тактику.— Твой отец хочет, чтобы ты завёл детей, Драко, — Астория взяла себя в руки. — Он велел нам...— Значит, иди и ложись под моего отца, если он хочет грёбаных детей! — закричал Малфой, указывая рукой на дверь.Создалось чувство, будто ей зарядили бладжером по рёбрам, судя по тому, как она хватала воздух без возможности выдавить из себя хоть слово. Это можно было принять за оскорблённость, но нет. Астория поняла, что облажалась. И это понимание в таких красках было написано на её лице, что становилось тошно.— Ты что? Я люблю только тебя, Драко.Он рассмеялся, покачав головой. Малфой понимал, что весь этот разговор — бессмысленный. Вся эта ссора — просто пшик. Любая ругань между ними ничего не значила. Потому что ссора подразумевала под собой что-то, к чему хотелось бы прийти. За что люди боролись бы с обстоятельствами, которые их рассорили. Между ними был только сотрясающийся воздух. Абсолютное ничто.— Ты не умеешь любить, — вдруг резко посерьёзнел Драко, смотря ей в глаза. — Ты просто понятия не имеешь, что это.— А ты имеешь? — вспыхнула она. — Тебе всегда было на меня плевать, хотя я из кожи вон лезла, чтобы доказать тебе, что я — лучшая партия! Да чёрт возьми, вся магическая Англия была бы рада получить меня в жёны! — кричала девушка. — А ты ко мне снизошёл!Внезапно весь гнев в Драко испарился. Он засунул руку в карман брюк, делая шаг вперёд.— Ты права, — ответил парень. — Мне это просто никогда не было интересно.Он движением руки призвал к себе пальто и вышел за дверь, наконец-то имея возможность вздохнуть.***Гермиона двигала предплечьем, резво орудуя ножницами у низких кустов. Уже было послеобеденное время, но после того, как она начала есть нормально, за её приёмами пищи перестали пристально следить. Грейнджер сидела на полу, обрезая листья. Она была занята этим ещё с самого утра. Кики изредка приходила, чтобы проверить, насколько хорошо гриффиндорка справлялась, но в целом Гермиона начала воспринимать теплицу как своеобразное укрытие от мира, где существовали лишь розы, сырой запах земли и монотонные движения. Лидия вернулась, но Грейнджер больше не видела надзирательницу в теплицах. Нарцисса уехала, но слово хозяйки было достаточно весомым, чтобы с ним считались даже в её отсутствие.Колени Гермионы затекли, поэтому в какой-то момент она поднялась, опираясь о стол, и отряхнула платье. Руки непроизвольно остановились, когда Грейнджер глянула за стекло и увидела чёрную карету. Она выдохнула, чувствуя, как её живот сжимается в нервном спазме.— Драко, — произнесла Гермиона на выдохе.Его имя почувствовалось как щепотка соли на повреждённой слизистой, но она была слишком втянута в свои собственные мысли, чтобы заметить. Гермиона положила ножницы на стол и схватила тёплую мантию. Она выбежала на улицу, надевая её на ходу, потому что тонкое платье было совершенно точно плохим решением. Завтра начинался декабрь, и хоть земля всё ещё оставалась без каких-либо признаков снега, ледяной воздух добирался до внутренних органов и обдавал их морозом. Как будто он с ней говорил.Сколько эта карета там стояла? Гермиона пришла в теплицу сразу после завтрака и решила заняться розами, уделив особое внимание тому сорту, на который указала Нарцисса. Это было странно, ведь ?миранда? не являлась самым красивым цветком, особенно учитывая статные голландские бутоны. Видимо, за этим имелась отдельная история. Но это оказалось неважно, потому что Гермиона ухаживала за ?мирандой? из благодарности. Она была уверена, что Нарцисса не думала ей помогать. Хозяйку поместья просто раздражало то, что кто-то чужой взял на себя слишком многое в этих стенах, но, так или иначе, её появление — то, в чём Грейнджер нуждалась в тот момент. Гермиона не могла сказать, как давно приехал Малфой, но, судя по следам на газоне, которые остались от охраны, всегда прибывающей вместе с ним, это случилось недавно.Грейнджер открыла дверь, оглянулась и пошла вдоль коридора. Сначала Пожиратели всегда толпились у теплицы. Они не могли зайти, но наблюдали за ней извне, однако вскоре им быстро это надоело. У Гермионы появилась небольшая возможность пойти куда-то без надзора, ровно до того момента, пока кто-то не замечал её на территории особняка. Если Малфой вернулся, скоро все эти люди исчезнут. Особенно Лидия. Вряд ли он позволит ей разгуливать по Мэнору в своё присутствие.Девушка свернула в коридор, думая, где он мог быть. Чаще всего Драко находился или в кабинете, или в гостиной, или в хозяйском крыле, в которое Гермиона, конечно же, не могла зайти. Но что она ему скажет? Зачем вообще искала его? Быстро поднимаясь по ступенькам, Гермиона искала ответ на этот вопрос, но постоянно наталкивалась на нелогичность. Малфой пропал на две недели, ей нужно было узнать, не изменилось ли его задание. Не поменял ли Волдеморт свои планы. Она внутренне согласилась с тем, что это подходящая причина, и свернула в гостиную, которая ближе всего находилась к хозяйскому крылу. Гермиона сразу же услышала голос, который стал особо чётким после того, как дверь открылась.Она узнала его моментально. Грейнджер остановилась так резко, что едва не споткнулась на ровном месте.Чёрт. Это действительно был Малфой. Но не тот, которого она искала.— Конечно-конечно, — Люциус с улыбкой кивал собеседнику, и, когда они встали вполоборота, она узнала в нём Гойла-старшего, — всегда приятно вернуться домой, особенно...Гермиона попятилась назад, встав на носочки, но оказалось слишком наивно полагать, что у неё получится дойти до поворота незамеченной, когда коридор был настолько широким. Тёмная мантия Люциуса слегка колыхнулась; он повернулся, смотря на девушку. Малфой-старший едва поднял брови в той высокомерной манере, которая ничуть не изменилась со времён её двенадцати лет.— Грязнокровка Грейнджер, — и интонация тоже осталась прежней.Гойл повернулся, устремив взгляд на неё, и она замерла, не зная, что делать. Очевидно, было поздно уходить.— Я наслышан о том, что Тёмный Лорд сделал нашему дому такой... подарок, — уголки губ Малфоя-старшего слегка скривились, и стало понятно, что он не считает её достойной этого особняка даже в такой роли.— Признаться честно, мы не видели грязнокровку с позапрошлых Игр, — сказал Гойл. — Она такое устроила... Честное слово, в доме не хватает твоей руки, Люциус.— Это заметно, — кивнул он, серебристой тростью отбрасывая часть мантии, чтобы сделать шаг.Они вели о ней разговор, будто бы её здесь не было. Или она была. Но являлась пустым местом.— Твой сын здорово отличился, и сегодняшний день — ещё одно подтверждение, так что неудивительно, что грязнокровку Поттера подарили именно ему, — произнёс Гойл, смеряя Гермиону взглядом, — но ни у кого ещё не было возможности взглянуть на девчонку вблизи. Драко не слишком её показывал.— Уверен, у моего сына были проблемы поважнее, — отмахнулся Люциус от скрытой претензии, — но мы можем это исправить.Он растянул губы в лёгкой улыбке и тростью приподнял подбородок девушки. Она отступила, но Люциус уже обернулся на Гойла: — Как тебе идея?— Уверен, все будут в восторге, — рассмеялся Гойл с энтузиазмом, — у нас все места были заняты, но для Золотой девочки одно найдётся.Его ухмылка с каждым словом становилась всё гаже. Гермиона не хотела даже знать, о чём шла речь.— Я... Простите, мне пора идти, я... — Грейнджер отступала, пытаясь придумать неотложные дела, которыми она должна была заняться, но пальцы Люциуса слишком быстро сомкнулись на её запястье, прежде чем девушка успела уйти.— Роджерс! — крикнул он, держа Гермиону. Она дёрнулась, пытаясь избавиться от его хватки, но это было бесполезно. Пожиратель в маске вышел из гостиной, смотря на развернувшуюся сцену. — Доставь её в дом к Яксли. Будет последней, — он грубо толкнул Гермиону в сторону охранника, который тут же сцепил её руки за спиной.Гойл довольно наблюдал за этим, опираясь локтем о тумбу.— Скажи Корбану, что мы прибудем с минуты на минуту, — велел Люциус, не смотря на Пожирателя.— Есть, сэр, — кивнул он.Гермиона почувствовала, как невидимый крючок дёрнул её в районе живота, как всегда бывало при аппарации. Она схватила ртом воздух, и её колени подогнулись от головокружения. Чем хуже маг, тем тяжелее даются аппарации. Кажется, надзиратель был настоящей бездарностью.— Стой ровно, — дёрнул он её вверх.— Отпусти меня! — Гермиона резко повела плечами, пытаясь заставить его ослабить хватку. Он разжал руки, хотя она сомневалась, что это её действия заставили его так поступить. Гермиона тут же повернулась к нему лицом, не желая оставаться спиной к врагу, и потёрла запястья. Они стояли в небольшой комнате, которая была похожа на кабинет, если бы не странная расцветка: тёмно-жёлтая с бордовым. За всё время Гермиона уже привыкла к благородным тёмно-коричневым и разным оттенкам зелёного в Мэноре, поэтому этот интерьер казался ей просто верхом безвкусицы.— Раздевайся, — гаркнул Пожиратель, привлекая её внимание. — Серое платье слишком приелось.— Что? — всё происходило слишком быстро.— Хотя твоя мордочка и в нём ничего, — по голосу слышалось, что Пожиратель усмехнулся.Гермиона непроизвольно сжала губы в отвращении. Она не понимала, где находится, и поэтому пыталась осмотреть каждую деталь комнаты, которая могла бы навести её хотя бы на какие-то мысли. Это очевидно был дом состоятельного человека, судя по отделке и некоторым нюансам, разве что с абсолютным отсутствием вкуса.— Ты оглохла? Снимай шмотки, — повысил голос Пожиратель, и в эту же секунду дверь за ним открылась, и ему пришлось отступить в сторону.— Так, а ты... — девушка лет тридцати вошла в комнату, стуча каблуками и поправляя платье, которое предполагалось носить приспустив на плечи, но ткань, видно, всё время поднималась. — А это кто? — незнакомка подняла светлые брови, которые скрылись за чёлкой, когда она посмотрела на Гермиону.— Ещё одна, — кивнул мужчина.— Кто это? Сказали, что уже всё... — на лице пришедшей мелькнуло раздражение.— Служанка Малфоя.И тут её выражение лица вмиг поменялось. Она выгнула бровь, многозначительно переведя взгляд на Пожирателя и обратно.— Та самая? Интересно, — хмыкнула девушка. — Для неё у меня найдётся местечко.— Что происходит? — не выдержала Гермиона.— Я займусь ею, — сказала блондинка охраннику, и он кивнул, аппарировав.Она подошла к шкафу, вытащила оттуда какую-то ткань и, поразмыслив, применила к ней заклинание, изменив форму.— Ты выглядишь очень невинно, не хотелось бы терять этот вид, — произнесла девушка, рассуждая так, словно Гермиона была маркетинговым проектом. — Это подойдёт.Она бросила ей в руки то, что наколдовала. Гермиона увидела, что это голубое платье, довольно простое по крою, но слишком приталенное, слишком короткое, со слишком большим вырезом, которое тут же создавало неправильный контраст по сравнению с обычной тканью и отсутствием лишних дополнений.— Сама наденешь или мне помочь? — спросила блондинка строже, когда Гермиона не сдвинулась ни шаг. — Предупреждаю, я никогда не отличалась сосредоточенностью.— Где я? Какого чёрта происходит? — раздражалась Гермиона, но всё равно пыталась сдержать панику, потому что знала — это лишь дочерняя эмоция страха, и ей не хотелось вскрывать это дно.Чары, которые меняли одежду, действительно требовали сосредоточенности, в ином случае существовал огромный риск порезов. И почему-то гриффиндорка была уверена, что собеседница не лжёт.— У Яксли, — хмыкнула она, наблюдая за тем, как Гермиона медленно начала раздеваться. Слишком медленно, пытаясь придумать, что делать. — Не повезло тебе, ты слишком лакомый кусочек.Гермиона хотела вновь задать вопрос, но дверь открылась. Она увидела охранника в маске, который, судя по телосложению, оказался не тем, кто её привёл, однако Пожиратели для неё все были под одним клеймом — сволочи. Гермиона успела прикрыться, натянув голубое платье. Девушка в бордовом подошла к ней и стянула её платье на плечи, подобно своему вырезу.— Этот фасон всегда добавлял элегантности, — прокомментировала она. — Можешь забирать.— Что? Нет! Не трогай меня! Гермиона пыталась отбиться, но это было бессмысленно. На все её сопротивления девушка напротив реагировала лишь ироничным покачиванием головы.— Эй! Не повреди товар! — одёрнула блондинка охранника, который нажал на мышцу на плече Гермионы слишком сильно, от чего она вскрикнула.Её потащили вдоль коридоров, и, судя по их размеру, она поняла, что дом Яксли куда меньше, чем Мэнор. По сравнению с особняком Малфоев, расстояния были просто смешными. Уже через две минуты Грейнджер втолкнули в проём, когда двойные двери открылись потоком магии.Она только сейчас поняла, что это, по всей видимости, был цокольный этаж, потому что единственным источником освещения оказались лампы, расставленные по периметру. Эта комната уже больше напоминала спокойную расцветку Мэнора, но раздражающим ярким пятном света была розовая неоновая подсветка, которая сразу бросалась в глаза. Гермиона повернула голову в ту сторону и увидела нечто, что её мозг даже не смог проанализировать за секунду.По всему периметру комнаты были размещены... картинные рамы, но увеличенные в несколько раз, а в них, словно живые персонажи полотен, находились девушки, связанные в совершенно разных позах. Кто-то сидел, кто-то стоял, у кого-то руки были связаны за спиной, у кого-то в совсем причудливых позах. Их освещал розоватый свет, делая происходящее ещё более сюрреалистичным.— Мерлин... — прошептала Гермиона, понемногу складывая дважды два.— Неужели! Не могу поверить! — воскликнул Крэбб-старший, заметив её самым первым.— Уверен, она будет венцом этой коллекции, — самодовольно улыбнулся Люциус, поднимая стакан с огневиски.Вся комната была напичкана Пожирателями, которые вели разговоры, распивали напитки, но теперь наблюдали за каждым её движением. Несколько взмахов палочки, и Гермиона оказалась привязана к одной из позолоченных рам. Её руки были связаны над головой, а ноги вместе.— Какая строптивая, — пошутил кто-то, наблюдая за тем, как она пыталась сопротивляться, и зал поддержал шутку смехом.Это было похоже на фильм ужасов. Гермиона ещё несколько раз дёрнула рукой, но волшебство крепко сковало её конечности, не давая совершить существенных движений. Она могла выгнуться или отклониться, но не более.Когда охранник отошёл, Грейнджер обвела взглядом периметр. Все девушки оказались одеты по-разному. На ком-то были строгие наряды в виде юбок до колена и блузок, на ком-то коктейльные платья, на ком-то пижамы. Но все они были связаны в рамах, как экспонаты человеческого музея.Пожиратель, закрепляющий её верёвки, отошёл, и она посмотрела прямо. Взгляд Гермионы тут же уцепился за что-то знакомое, и этим чем-то были очень узнаваемые черты девушки.Беттани. Её невинная внешность особенно ярко выделялась в тёмном узком платье, которое на неё надели и которое больше подходило бы какой-то роковой женщине, чем Бет с её всё ещё, несмотря на возраст, детским лицом и острым взором. Девушка поймала взгляд Гермионы, но им не удалось обменяться хотя бы какими-то невербальными знаками, потому что угол обзора заслонил собой чей-то лощеный пиджак, после продажи которого, Грейнджер была уверена, получилось бы заполнить четверть казны Ордена.— Так-так-так, какая честь, — усмехнулся Яксли, делая глоток из стакана и рассматривая Гермиону, — сама служанка Малфоя, поверить не могу. Все уже успели решить, что Драко запытал тебя в темницах после той выходки.— Уверен, она долго оправлялась, — хмыкнул Люциус, и по его ехидному лицу было видно, что он верил в то, во что говорил.— Но совершенно точно работа выполнена ювелирно, смотрите, — палец Яксли, покрытый уже отнюдь не молодой кожей, прошёлся по щеке Гермионы, вызывая в ней приступ тошноты, — ни единого шрама.Она резко дёрнула головой, раскачивая тело на веревках, чтобы избавиться от мерзкого касания.— Вы просто... животные, — выплюнула Гермиона, скривившись.— Перестань, Грейнджер, в школе ты была такой послушной.Эта фраза из уст Ургхарта вновь запустила волну смешков по толпе людей. Они хоть и не отрывались от своих разговоров, но всё равно наблюдали за ней. Гермиона была словно экзотический фрукт среди приевшихся плодов.Ургхарт приближался к ней, и гриффиндорка только поняла, что здесь присутствовало и старшее поколение, и молодое. Грейнджер вспомнила, как он шептал ей на ухо о том, что похлопочет, чтобы она оказалась в самом злачном борделе Нового Мира. Гермиона почувствовала, как ненависть вскипела прямо в солнечном сплетении, разносясь по телу, подобно эболе.— Ничего плохого не случится. Ты, к сожалению, не общественная собственность, — продолжил Ургхарт с улыбкой, явно наслаждаясь своим положением. — Тебя просто немного потрогают, погладят, — он растягивал слова и всё больше получал удовольствие, замечая, что к её горлу подкатывает ком, — правила ведь те же? — повернулся Фергюс к Яксли, поднимая брови.— Те же, никакого проникновения, — кивнул он, наблюдая за этой сценой.— В общем, уверен, в спальне Малфоя ты испытывала что-то гораздо унизительней, — хохотнул Ургхарт.Гермиона повернула голову и увидела, как все те, кто носил эти лощеные пиджаки, от которых веяло гнилью тёмной магии и смертью, постепенно рассредотачивались по залу. Они вели разговоры, склоняясь к картинным рамам, кладя руки на плечи девушкам и поглаживая их.Блетчли, которого Гермиона узнала даже со спины, потому что часто видела его в воздухе в состязаниях с гриффиндорской командой по квиддичу, трогал какую-то девушку за колено. Он поднимал её платье выше и при этом смеялся над чем-то с товарищем — его Гермиона не знала. Ей становилось физически плохо от того, что она видела. Кровь отхлынула от её лица, чтобы, кажется, подпитать отвращение. Оно росло в ней и набирало силу.— Что за несправедливость: в детстве у Драко всегда были самые интересные игрушки. Вот мы выросли, и ни черта не изменилось.Ургхарт накрутил локон Гермионы на палец. Она дёрнула головой, но лишь сделала себе больно, потому что он вовремя задержал волосы в руке.— Сегодня у тебя есть возможность возместить должок, — подмигнул ему Макнейр, смотря на Грейнджер с неприкрытым интересом.Нет, Гермиона не была экзотическим фруктом. Она была новой игрушкой. Той, с которой чаще всего крутились рекламные ролики, и дети ещё не понимали, что это такое, но уже хотели. И вот она появилась у самого ненавистного мальчика в классе. Гермиона была игрушкой из вирусного рекламного ролика. И все хотели заполучить её себе хотя бы по частям. Неважно, останется ли она после этого пригодной к жизни. Важна лишь потеха самолюбия.— Я ни за что не упущу этот шанс, — кивнул Ургхарт, растянув губы, блестящие от алкоголя, ещё шире. — Тебе понравится, грязнокровка, — подмигнул он, — я умею куда больше, чем Малфой, — Фергюс почти склонился к её лицу, шепча эту фразу. Вдруг слишком резко открылась дверь в комнату. Это совершенно не походило на то, как её привели сюда — мало кто даже заметил. Сейчас всё было по-другому. Она не видела проёма двери, но точно знала, кто пришёл, по реакции окружающих. Приосаниться, сосредоточиться на каком-то действии, взять себя в руки и изо всех сил постараться выглядеть непринуждённым. Такую реакцию мог вызывать только тот, кто почти полностью состоял из нескольких сотен унций колючего самодовольства, которое чувствовалось даже на таком уровне — просто появляясь в комнате.— Драко, ты всё же немного опоздал! — без недовольства произнёс Люциус, подтверждая её мысли.Мужчины отошли от неё на несколько шагов и встали так, чтобы быть в зоне видимости Драко.— Работа, — уклончиво ответил он, и Гермиона заметила, как ему подали идентичный всем остальным стакан.— Ну что ж, теперь, когда главный виновник торжества с нами, я бы хотел выпить, — повысил Люциус голос и встал рядом со своим отпрыском.Они были одинакового роста, имели похожие черты лица, разве что молодость Драко брала верх, и он выглядел куда шире в плечах, сильнее и твёрже стоял на ногах, хотя это в Люциусе полностью компенсировало чувство собственной значимости.Окружающие взяли свои напитки, ожидая слов, но сам Малфой выглядел скорее скучающе-сосредоточенным, чем взбудораженным. Он всегда вёл себя так в обществе других людей, словно это была его рядовая маска.— Уже несколько месяцев проводились переговоры по поводу этого проекта, но только вчера мы подписали все соглашения, — продолжил Люциус, убедившись, что каждые уши в комнате сосредоточены на том, чтобы внимать его словам. — Благодаря моему сыну на территории Бельгии были установлены антиаппарационные чары и составлен договор о невозможности предоставления политического убежища английским террористам и повстанцам Нового Мира.— Тёмный Лорд велик своими последователями, — произнесли все хором, поднимая бокалы.Какие-то голоса были искренне восторженными, какие-то откровенно враждебными, но эта сцена как нельзя точно описывала давление на людей. Неважно, как в этой комнате относились к Драко — бокал за него подняли абсолютно все.Гермиона осматривала его так пристально, будто старалась найти в нём какие-то изменения. Форма генерала сидела на Драко, как всегда, тёмным окутывающим его тело пятном, что очерчивало мужскую фигуру; черты лица парня были всё такими же резкими, а глаза кусающимися. Наверное, поэтому никто особо не задерживал на нём взгляд.Малфой не выглядел удивлённым, стоя посреди этой комнаты в окружении товарищей по оружию и жутких картин, внутри которых находились связанные девушки. Будто это было привычным делом. Он даже не смотрел на них. Как не смотрел на неё, просто не замечал. Но с какой стати он должен был? Гермиона закрыла глаза, выдохнув.Не было никакого удивления в том, что Пожиратели уже давно устраивали что-то подобное, не так ли? Более того, по сравнению со всем остальным, с чем Гермионе пришлось столкнуться в последние месяцы, это развлечение оказалось своего рода гуманным. Никакого проникновения ведь, верно?Мерзость.Наверное, это было нормально — притаскивать сюда служанок.— Кто б знал, что ты ещё первоклассный дипломат, Малфой, — хмыкнул Яксли.— Можно было догадаться по тому, как мне удаётся всё остальное, — пренебрежительно ответил он.Даже в этой ситуации Гермиона открыла рот от возмущения.Вот это индюк.С ума сойти.— Отец, какая неожиданность — увидеть тебя дома, — повернулся Драко к Люциусу, не позволяя продолжить сомнительный разговор.— По такому случаю не грех и побывать в родных стенах, — ответил он, положив руку на плечо сыну. — И даже организовать внеплановую вечеринку в твою честь, — Люциус провёл рукой вдоль стен, будто показывая, что имел в виду, но Малфой не следил за жестикуляцией отца.— Очень мило, — он поджал губы.Это был второй раз за вечер, когда Гермиону посетили какие-то эмоции, кроме отвращения. Слово ?мило? казалось чужеродным в лексиконе Драко.— Тёмный Лорд доволен твоей работой, так что ты имеешь полное право отдохнуть, насладившись обществом девушек, — уточнил Люциус, когда народ начал потихоньку разбредаться, предоставив отцу и сыну своего рода приватность, но разговор всё равно вёлся не на пониженных тонах.— Я полагал, что когда ты приедешь, то первым делом решишь насладиться обществом своей жены.Эта фраза была сказана спокойным светским тоном. Будто между прочим, будто всё нормально. Но тот, кто не услышал в ней презрения, по праву считался бы глухим. Люциус дёрнул губами, но потом растянул их в подобии вежливой улыбки.— Конечно, у меня запланирован визит во Францию к Нарциссе, — кивнул он и тут же поспешил перевести разговор в другое русло. — Мне товарищи сказали, что у тебя не было времени представить всем своих служанок. Я понимаю, — махнул рукой Люциус, словно прерывая будущие оправдания сына, да вот только Драко вообще не выглядел как человек, который собирался оправдываться, — поэтому я позаботился об этом за тебя, взяв слиток коллекции, — он кивнул головой в сторону Гермионы.Драко нехотя, она могла поклясться, что со вздохом, просто едва слышным, проследил взглядом за кивком Люциуса. Его выражение лица сменилось так быстро, что Гермиона не успела просчитать количество эмоций, мелькнувших в серых глазах. Он смотрел на её лицо не отрываясь. Гермиона заметила, как его челюсти сжались, делая скулы ещё более точёными.— У меня действительно не было времени, — ответил Драко и отвернулся, делая небольшой глоток из стакана.Грейнджер отвела взгляд, чтобы не смотреть на его спину.Что с тобой, чёрт возьми, такое, Гермиона?Ей нужно было сфокусироваться на чём-то другом. Но здесь просто не оказалось ничего, на чём она могла бы сфокусироваться, не спровоцировав рвотный рефлекс. Мужчина с закатанными рукавами рубашки, чтобы его метка была особенно видна, гладил девушку в высоких шортах между ног, а она просто смотрела вперёд. Грейнджер выдохнула, чувствуя, как на глаза накатываются слёзы ярости. Слёзы беспомощности.— Ну-ну, открой глазки, — услышала она голос Ургхарта и тут же повиновалась словам, но просто потому, что её психика не позволяла держать глаза закрытыми перед подобными людьми, как это делали остальные девушки. — Мне больше нравится, когда я эту безысходность могу наблюдать, — из его речи слышалось, что он выпивший, но недостаточно, чтобы свалиться и раздробить башку о какой-то острый угол.Очень жаль.— Пошёл ты, — бросила ему Гермиона, скривившись, но он лишь сдержанно засмеялся.— Непокорная, сопротивляющаяся... Прямо как будто мы все ещё на разных факультетах, да? Так даже лучше. Реалистичней, — Ургхарт провёл мокрой от тающего льда в его стакане рукой по её шее и опустился ниже, сжав грудь девушки.Она потерла кисти друг о друга, пытаясь высвободиться, но верёвки были слишком крепки. Гермиона почувствовала, как его пальцы забираются под голубую ткань платья, и её затрясло от ужаса. Он ведь действительно сейчас мог...— Тебе подарить муфту для рук, Ургхарт? — несмотря на то, что голос Малфоя был спокойным, даже насмешливым, жест, которым он схватил товарища за кисть и отбросил её, выглядел крайне резким. — Или ты не знаешь, куда пристроить свои пальцы?— Всё в рамках приличия, Малфой, — поднял брови Фергюс и сделал ещё один глоток.От него разило спиртом и, переведя взгляд, Гермиона увидела, что в стакане был не огневиски. Что-то прозрачное.— О, Драко, перестань, дай парням повеселиться, расслабься хоть на минуту, — радушно похлопал его по спине Нотт-старший. — Если хочешь, мы можем заплатить. Бизнес прежде всего, верно? — подмигнул он так, будто они играли в монополию, а не обсуждали аренду живого человека. — Она может неплохо пополнить казну Малфоев, денег много не бывает.— Пожалуй, откажусь, — нарочито расслабленно ответил Драко, засунув руки в карманы и прислонившись плечом к раме возле правой стороны Гермионы. — Она мне нужна сегодня. Не хотелось бы, чтоб кто-то испортил эту милую оболочку, — он осмотрел её плечи, опустив взгляд к голым ногам, и даже не взглянул в лицо.— Мы можем пообещать, что будем осторожны, — настаивал Нотт в ребяческой манере.— Я видел твои допросы, не думаю, что поверю тебе на слово, — усмехнулся Драко.— Прекрати, старшим нужно уступать.— Старшим по званию? — поднял брови Малфой и сделал вид, будто серьёзно интересуется его мнением.Это было похоже на игру. Кота с мышью. Но не такую, которую вели они, вырезая у себя на коже шрамы, вне зависимости от того, чья победа праздновалась сегодня. Их игры походили на всплеск адреналина — Гермионе было страшно, но она продолжала, потому что в какой-то момент сознание вдруг решило, что даже если Малфой её поймает, ей вряд ли грозит опасность. Ничего из того, что она была бы не способна выдержать. Но рациональная часть Гермионы всё ещё сжималась от его резких поворотов. И это было хорошо. Существовала надежда, что она ещё не полностью свихнулась.Это же было похоже на ту игру, где кот загоняет мышь в угол и жестоко даёт ей рыпаться, наслаждаясь её страхом. Потому что знает, что она никуда не денется. Что дни её сочтены. И позволял публике наблюдать за этим театром.Нотт тут же стушевался, скрывая эмоции за показным весельем, и атмосфера в зале сразу же накалилась, но Малфой, кажется, был совсем не против такого перехода. Гермионе иногда казалось, что комфорт ему враждебен в принципе. Создавалось такое ощущение, что только в атмосфере отчуждённости Драко и чувствует себя лучше всего. Потому что это что-то, с чем он привык работать. Что-то знакомое.— Малфой, я обещаю, что верну её в целости и сохранности. Ну, по крайней мере для того, чтоб исполнять работу по дому, — хохотнул Ургхарт за его спиной, и Гермиона увидела, как Драко небрежно кинул на него взгляд, даже не поворачиваясь полностью.— Возьми у Корбана Омут памяти и прокрути мои слова ещё раз, — ответил он без эмоций.— Могу поспорить, Малфой просто боится, что мой член понравится грязнокровке больше, чем... — произнёс заплетающимся языком Ургхарт, но ему не дали договорить.Гермиона даже не успела среагировать. Несколько девушек закричали, а она просто замерла. Малфой развернулся и притянул Ургхарта к себе за воротник.— Что? — переспросил он сквозь зубы.— Малфой, перестань, — подскочил к ним Нотт. — Он же просто перепил, он...Драко с силой оттолкнул Ургхарта, и подвыпивший парень свалился на пол, хотя тут дело было явно не в градусе.— Бросьте его в темницы, — велел Малфой относительно спокойно, но его голос всё ещё оставался натянутым до предела.Охранники у дверей молниеносно бросились исполнять его приказ. Среди толпы пронеслись удивлённые возгласы и какая-то дикая концентрация неуверенности.— Сын, ты ведь знаешь, что Ургхарт довольно уважаемый человек, давай не будем... — начал Люциус своим фирменным тоном, сдобренным пассивной агрессией.— Не лезь, — оборвал его Драко. Это было ожидаемо. Странно, что Люциусу не пришло в голову не лезть к сыну со снисходительными советами в тот момент, когда к нему можно было поднести спичку, и она воспламенилась бы сама собой. — Разве есть место лучше, чем подземелья Мэнора, чтоб остыть, как считаете? — повернувшись к гостям спросил Малфой с такой интонацией, словно объявлял очередного артиста на арене цирка.Даже жутковато.Затем Драко повернулся к Гермионе. Его глаза сверкнули, и ей стало ясно, почему люди не спорили, хотя их по численности было куда больше. Он был зол как чёрт.— А теперь ты, — Малфой вытащил палочку, и Гермиона задержала дыхание, но он провёл по воздуху заклинанием, и верёвки оборвались, освободив её конечности. — Тебе разве не приказали быть вежливой?Все замерли, смотря на них, и, Гермиона могла поклясться, ждали шоу. Каждый из Пожирателей был рад, что под горячую руку Малфоя попала она, а не кто-то из них. Подземелья Мэнора всё ещё собирали вокруг себя самые страшные легенды, но даже так Гермиона считала, что такое наказание вполне щадящее по сравнению с тем, на что был способен Малфой собственноручно.— Иди, — он толкнул её в плечо, направляя, и она скинула с запястий верёвки, делая шаг по направлению к двери. — Я научу тебя манерам.Гермиона перебирала ногами и поймала сочувственный взгляд какой-то девушки в жёлтом платье, что стояла в самой крайней раме.— Вот поэтому все служанки Малфоев ведут себя тихо и смирно, — услышала она чью-то одобрительную реплику. — Бывают, конечно, исключения, но я уверен, что сейчас...Двери за ними закрылись. Малфой сжал плечо Гермионы и, пройдя несколько поворотов, втолкнул её в комнату по левому краю коридора. Было видно, что он уже не раз бывал в этом доме. Гермиона задохнулась от резкого движения и потока воздуха, который закрыл за ними дверь, но как только это произошло, все те люди, находящиеся в зале, перестали высасывать из неё энергию. Она ощутила прилив возмущения, смешанного со страхом, но когда последний её останавливал?— Ты последний человек, у которого я стану брать уроки вежливости, Малфой, — сказала Гермиона, вздёрнув подбородок.Она видела, как сильно напряжено его тело от недавней вспышки ярости, но в глазах мимолётно проскочил интерес — совершенно неагрессивная эмоция. Гермиона ждала, что он будет делать.— А мне кажется, что тебе стоит преподать парочку уроков, потому что, возможно, ты предпочла бы остаться там?Гермиона вновь спровоцировала его злость.А ещё что-то думала о глупости Люциуса.— Возможно, мне попросить Ургхарта вернуться?— Нет, — ответила она тише и всё ещё не отводила от него взгляда.— Нет? А почему так?Они стояли друг напротив друга молча и смотрели в глаза, пока его взгляд не наткнулся на что-то немного ниже. Малфой подошёл ближе и приподнял лицо Гермионы за подбородок. Как ни странно, его касание очень диссонировало с яростью, которая читалась по движению тела — оно было лёгким, невесомым.— Что это?Ей понадобилась секунда, чтобы понять, о чём он говорил. Те глубокие царапины, которые надзирательница оставила на её щеке и шее. Но Гермиона даже не придавала им значения, думая о том, насколько тогда всё могло закончиться хуже, если бы не Нарцисса.— Лидия, — ответила Грейнджер, и её голос стал таким странным, что вмиг захотелось прочистить горло.— Что она сделала? — спросил Малфой, и в его тон вернулась враждебность.— Ничего, — сказала девушка, думая о том, что по сравнению с прошлым наказанием это действительно было ничем. — Твоя мама... Она появилась очень вовремя.— Нарцисса была в Мэноре? — поднял бровь Драко, наконец отступая и давая ей пространство, чтобы вздохнуть.— День или два, — пожала плечами Гермиона, понимая, что начинает нервничать.Это было новое чувство. Она знала, как его бояться. Знала, как ненавидеть, желая смерти. Знала, как презирать. Но нервозность... Гермиона даже не могла распределить это ощущение в какую-то из папок, даже в самые большие в стиле ?негативные? эмоции или ?позитивные?, и это только подстегивало её нервы.Она облизала губы и посмотрела вниз, бездумно сжав в пальцах кусочек платья. Драко молчал, наблюдая за ней, и девушка понимала, что не выдерживает его взгляда. Гермиона искала Малфоя ещё днём, думая, что он вернулся. Она хотела кое-что у него спросить. Единственное, что её интересовало.— Ты вернулся? — спросила она, вновь посмотрев ему в лицо.— Как видишь, — ответил Драко, казалось, безразлично, но будто спрашивая интонацией: ?какие ещё вопросы ты задашь??. — Прости, что разочаровал, — добавил он с насмешкой.— Меня бы тогда отдали кому-то другому, — повторила Гермиона его же угрозу, поведя плечом.Драко молчал секунду. Это вновь была одна из тех реакций, которые заставляли её в тысячу раз больше жалеть о неумении владеть легилименцией. Обычно он находил ответы сразу же.— Не думаю, что для тебя есть принципиальная разница, — фыркнул Малфой и посмотрел в окно, опираясь о стол.Она только сейчас заметила, что они находились в комнате, которая наполовину служила гардеробом, а наполовину была заполнена двумя письменными столами и одной волшебной ткацкой машинкой. Гермиона никогда не видела таких вживую и обязательно подошла бы посмотреть, если бы перед ней не стоял куда более загадочный экземпляр.Его реплика вызвала в ней неоднозначные эмоции и искру негативной, но Грейнджер не успела разобраться какой именно, потому что знала, что она — полная глупость.— Я бы предпочла тебя, — произнесла Гермиона, вдруг решая разровнять юбку платья и делая вид, будто это самое важное на данный момент.Хотя что было важным?— Предпочла бы меня Макнейру или Ургхарту? — переспросил Драко с насмешкой, но она отчётливо слышала негатив за этим притворным весельем. — Видимо, я должен гордиться.Гермиона не знала, что на это ответить. Она...изучила его? Точнее, за это время у неё сформировалась какая-то цепь нейронных связей, которая давала ей общее представление о Малфое. Он не был сумасшедшим, как Белла. Не был извращенцем, как тот Пожиратель, который лапал девушку, не обращая внимание на то, что она продолжала стоять статуей, делая вид, что её нет. Он не был садистом, как Мальсибер. Малфой выходил из себя чрезвычайно легко, но при этом не причинил ей пока реального вреда. По всей видимости, её мозг воспринимал его как наименьшее зло. Верно.Верно же?Внезапно он резко поднялся со стола, сменив свою расслабленную позу. Драко ринулся вперёд и прижал Гермиону к шкафу, обхватив её за талию. Буквально через секунду дверь открылась.— Я... Простите... — испуганно пробормотал кто-то.— Выйди, — гаркнул Драко, хотя Гермиона смогла различить, что эмоция наиграна.Дверь захлопнулась раньше, кажется, ещё до того, как изо рта Малфоя вылетел последний слог. Гермиона почувствовала знакомый запах кожи, из которой была сделана его форма — детали на плечах, груди и шипастый ремень, держащий мантию, отсутствующий сейчас. Она запомнила, что это всегда что-то сладкое, похожее на десерт с молоком. Гермиона подняла на него глаза, сведя брови на переносице.— Как ты узнал? — спросила девушка, думая, что нет смысла уточнять.— Легилименция, — просто ответил Драко, но по её выражению лица было видно, что она и так поняла, что это ответ. — Обычно слышишь белый шум, когда не вторгаешься в сознание специально. И в этом шуме изредка появляются мысли, которые могут мне навредить. Как держать в голове обнаружитель врагов, — объяснил он.— О... — лишь произнесла Гермиона, впитывая информацию, — должно быть, это удобно.— Когда тебя пытается убить полмира, — добавил он к её заключению, склонив голову.Гермиона размышляла, о том, насколько такой шум ещё должен отвлекать, но эти мысли не давали развить себя в достаточной степени, потому что она чувствовала его ладонь на своей пояснице. Рука лежала там так легко, и Грейнджер в который раз удивилась этому прикосновению. Ещё в Иране, когда он сжал её колено, она приготовилась к грубому холодному ощущению, но его руки были тёплыми. Как сейчас.— Мои тоже? — спросила Гермиона, услышав в своём же голосе недовольство.Драко, видимо, абсолютно точно сопоставил, с чем оно могло быть связано, поэтому ухмыльнулся:— У тебя в голове всё слишком структурированно. Ты бы почувствовала, если бы кто-то попытался залезть в твоё сознание, — объяснил он. — Чем больший хаос в мыслях и рассуждениях человека, тем легче можно просмотреть их без его ведома. Или даже переставить местами, добавив что-то от себя. При должном умении, конечно же.— И у тебя есть это умение?Драко нахмурился, рассуждая:— Нет, не думаю, — протянул он неуверенно, — не в достаточной степени, по крайней мере.Наверное, если бы Гермиона не была так сильно сосредоточена на том, что чувствовала, она смогла бы идентифицировать облегчение, которое испытала. Девушка даже где-то поняла Пожирателей, которые его окружали. Быть в одном войске с человеком, обладающим способностью залезть в твою голову и перелопатить там всё вверх дном... Это невыносимо выдерживать.Гермиона посмотрела на руку Драко и на автомате подняла свою, положив ладонь на его плечо. Она заметила, как он приподнял подбородок, проследив за этим движением, но не отошёл.— Твоё плечо, — произнесла Гермиона, смотря ему в глаза.Малфой вновь нахмурился, будто восстанавливая воспоминания в голове, а потом, наконец, понял.— Я виделся с Забини, — ответил парень. — Он меня подлатал.Гермиона кивнула, понимая, что его голос изменился. Серые глаза следили за каждым изменением её мимики. Ей хотелось уметь надевать маску, как делал это он, а ещё лучше — определённую маску с подходящей эмоцией, которую хотелось бы продемонстрировать. Но Гермиона так не умела, поэтому Малфой и без легиллименции мог прочитать в ней всё, что хотел.— Где ты был? — ещё один вопрос.А его ведь так раздражали вопросы.Драко поднёс палочку к её лицу, и она едва слышно вдохнула от неожиданности. Он посмотрел ей в глаза, будто пытаясь в чём-то убедить. Лечащая магия восстанавливала её кожный покров там, где его повредили ногти Лидии.— Тебе нужно в Мэнор, — вздохнул Драко, наконец отходя от неё на шаг и проводя рукой вдоль её спины, отпуская. — Здесь небезопасно.— Другое дело — Мэнор, мекка безопасности, — фыркнула Гермиона, и он поджал губы.— Лидии там больше не будет. Я вернулся.Гермиона ничего не ответила и в следующую секунду почувствовала, как вихрь аппарации подхватил её и унес подальше от дома Яксли, места в центре позолоченных рам и сальных взглядов тех, кому она желала смерти.***— Быстрее, быстрее! — крикнул Драко за спину, чувствуя, как у него самого сжимаются лёгкие от недостатка кислорода.Ещё один круг. Сегодня была физическая тренировка, и он ощущал, как силы покидали его с каждой каплей пота, которая стекала по торсу. Малфой тренировал свой отряд по вторникам и всегда, без исключений, выполнял все упражнения вместе с ними. Ему кто-то сказал, что это правильная тактика, потому что так у подчинённых вырабатывалось больше доверия к начальнику, который подвергал себя тем же физическим пыткам, что и свой взвод, но Драко было плевать на этот пункт. Он не раз видел, как командиры сосредотачивались на успеваемости подчинённых, забывая о себе, а потом Малфой переступал их тела на поле боя и распределял отряды другим старшим по званию.Последний рывок, и Драко пересёк финишную прямую и начал потихоньку сбавлять темп. Температура на улице была низкой, но Малфой просто наложил согревающие чары на периметр и продолжал истекать потом, пока сердце выскакивало из груди. Он посмотрел на своих солдат, которые находились в точно в таком же состоянии, и удовлетворённо выдохнул. Отлично.Сегодня они потрудились больше, чем обычно, поэтому завтра прошедшие тренировки обеспечат ему боль в мышцах. Драко соскучился по ней. Малфой призвал к себе бутылку воды и осушил её в несколько больших глотков, успокаивая грудную клетку. Он повернулся к отражению в двери стенда, где хранилось холодное оружие, тренировки с которым были намечены на следующую неделю, и посмотрел на себя. Было бы ему лет шестнадцать, наверняка всё, о чём бы он думал — удовлетворение от собственного отражения в зеркале: внешний вид мышц, мимика и жесты. Оно устраивало бы его до такой степени, что он не позволял бы себе слушать то, о чём говорили девушки, и не запоминал бы их предпочтения. Оно устраивало бы его до такой степени, что он бы имел возможность выбрать, особо не напрягаясь, и был бы уверен в своём успехе. Сейчас же он видел в себе силу, выносливость и возможность даже с кровоточащей раной принести несколько десятков смертей. Приоритеты за четыре года изменились так беспощадно, что стало бы страшно. Стало бы, если бы он умел чувствовать.— Ты тряпка, когда дело доходит до кросса, Кир.Драко повернулся к своему солдату. Он заметил, что Кир замыкал хвост шеренги, которая пыталась отдышаться, ходя из стороны в сторону.— Зато... я... лучший в дуэлях, — ответил тот, уперев руки в колени.— Знаешь, что это значит? — дёрнул Малфой подбородком, выбрасывая бутылку. — Что ты убьёшь несколько пешек и выбьешься из сил, а потом тебя добьёт кто-то более ценный.В отряде Малфоя была самая низкая смертность, потому что он не давал слабым ни единого шанса выжить во время тренировок. И особо сильно его раздражали те, кто относился к смерти как к игре, потому что сам Драко знал, что её сначала нужно заслужить.— Ещё один круг, — велел он.Кир шокировано поднял голову, но прикрыл рот и, пробормотав согласие, выдохнул, побежав по чётко намеченной траектории. Малфой повернулся, ощутив присутствие чужой магии под куполом. Он ставил чары небрежно, так как был уверен в этой местности. Казалось немыслимым, что кто-то сломал его защитное поле. Разве что это был один из кровных родственников.Ну конечно.— Белла, — произнёс Драко, смотря, как тётка отбрасывает волосы назад, проводя большим пальцем по нижней губе и выравнивая край тёмно-бордовой помады.— Как я рада, что застала вас здесь, — едва не пропела она, и Малфой напрягся.Приподнятое настроение у Беллатрисы никогда не заканчивалось ничем хорошим. И об этом знали все. Поэтому атмосфера тут же накалилась. Солдаты выстроились в шеренгу на автомате, не двигаясь, не говоря, делая вид, что их здесь нет. Беллатриса имела талант наводить ужас даже на тех, кто дрался с ней рука об руку.— Что-то от Тёмного Лорда? — спросил Драко, наколдовав полотенце, и начал вытирать волосы, мечтая о душе.— Нет, просто хотела составить тебе компанию, любимый племянник, — улыбнулась Беллатриса. — Всё-таки тебя не было две недели, твои солдаты могли расслабиться.— Их нагрузки настолько велики, что даже если бы у них не было тренировок в моё отсутствие, они остались бы в отличной форме, спасибо за беспокойство, — ответил Драко ровно.Он внимательно следил за её движениями. Беллатриса небрежно всё осматривала, вертя свою палочку в руке и периодически задевая её кончиком волосы. Она что-то задумала.— А ты? — потянула Белла уголок губы вверх, и Драко понял, что тоже так делает.Чёртовы кровные узы.— Я не бываю в плохой форме, — резко сказал Малфой.— А твои шрамы говорят обратное, — захохотала Беллатриса, проводя длинными ногтями по многочисленным следам от ран на его плече.Они затягивались, заживали, становясь бесцветными, но всё равно ощущались при прикосновении. Блейз никогда не ставил перед собой задачу в эстетическом плане, потому что чаще всего Драко приползал к нему в таком состоянии, что счёт шёл на минуты, о красоте речи не было. Но вскоре мулат начал издеваться над ним, кидаться фразами о том, что, кажется, ?сладенькое тельце? Малфоя не испортит даже груда навоза сверху, хотя он обещал однажды обязательно проверить эту теорию.Драко прищурился, размышляя над тем, какую игру ведёт Беллатриса. Его мозг сделал это на автомате — привычный алгоритм. Забраться в голову противника. Но это была Белла. Поэтому он натолкнулся на стену, которая оказалась ни на миллиметр тоньше, чем его собственная, и, конечно же, она это почувствовала, рассмеявшись ещё сильнее.— Теряешь сноровку, мальчик, — подмигнула ему Беллатриса.— Я даже не старался.Она медленно начала обходить его по кругу, изредка бросая взгляды на солдат. Драко неспешно следил за ней взглядом.— Я тут подумала... Давненько мы не показывали мастер-класс, как считаешь? — спросила Белла нарочито взбудораженно, и наконец-то пазл сошёлся.Она пришла сюда, чтобы доказать ему что-то.Беллатриса была его первым учителем. Когда Драко стал Пожирателем, она обучила племянника окклюменции. Белла учила вторгаться в чужой разум и защищать свой. Она показывала, как драться, как быть воином, как убивать, пытать, как не чувствовать по этому поводу абсолютно ничего.Но Беллатриса всегда была лучшей. До того дня в семнадцать Драко, когда первый знак выжгли на его коже. Тогда Малфой едва не умер в лихорадке. Ему казалось, что он выблюет свои лёгкие. Нет, не было чем блевать, потому что они горели — гортань, печень, трахея, сухожилия. Адское пламя, прямо в его крови, распространялось по телу, и Драко кричал, умоляя прекратить.?Чем сильнее знак, тем сильнее боль?.Ему стоило больше слушать старика, теперь эти слова приобретали совершенно другой смысл. Он почувствовал изменения почти сразу, когда открыл глаза. И Драко впервые тогда заметил другую эмоцию на лице Волдеморта, кроме ярости.Удивление.Волдеморт удивился, что Драко остался жив. Мама ворвалась в комнату, рыдая. Реддл был настолько шокирован, что даже не наказал её за такое проявление слабости. Тогда Драко сбросил это на то, что она женщина. Такой бред. Будто бы для Тёмного Лорда существовали эти разделения. Был лишь тот, кто полезен, и тот, кто мёртв. На этом точка.В третий раз Драко лишь стонал. На пятый не издал ни звука, переживая агонию в тишине. Этот наркотик отравлял его тело, показывая, насколько может быть сладко могущество. Но взамен агония забирала человечность. Был ли это справедливый обмен? Малфой не задумывался над этим вопросом, пока ни один день в его жизни не нуждался в человечности.Он помнил, как тогда Белла говорила Волдеморту, что боится за него. Что это может кончиться плохо. Салазар, если Драко не спятил в бреду, он мог бы даже сказать, что видел, как она плакала. Ему казалось, что слёзные каналы давно атрофировались у его тётки за ненадобностью. Драко помнил, как она начала осознавать, что он теперь такое.И Малфой знал, что может убить её. Но она всё ещё была его учителем. Беллатриса по-прежнему считалась одной из самых могущественных воинов. И она хотела поставить его на место.— Тебя так задел мой отказ по поводу той девочки, что ты захотела поквитаться? — усмехнулся Драко.Беллатриса вспыхнула злостью, прищурившись:— Всё, в чём я заинтересована — это чтобы задания Тёмного Лорда были исполнены. Ты исполнил его. Я не знаю как, но...— Перестань, тётушка, тебя взбесило то, что ты не могла мне перечить, — продолжил Малфой, плавно передвигаясь, чтобы всегда видеть её движения.— Драко, — протянула она, качая головой, — в тебе заключена сила, которая сводит тебя с ума, — шепнула Беллатриса достаточно громко, чтобы все услышали. — Таймер тикает, — она подняла указательный палец вверх, сымитировав движение секундной стрелки, — тик-так, тик-так, слышишь? Ты всё ещё мальчик со слишком большой ношей, которая однажды тебя сломит.В следующую секунду поток горячего воздуха едва не достиг его кожи. Драко вовремя увернулся, не позволив заклинанию попасть в него. Проклятие Беллатрисы прочертило ломаный зигзаг и врезалось в деревья за ним, воспламенив их. Один выпад, и Белле пришлось защищаться, поставив несколько блоков, чтобы суметь сдержать мощь полетевшего в неё заклинания.С ней было интересно сражаться, это никуда не ушло. Она являлась едва ли не единственным противником, чьих мыслей Драко не мог прочитать за долгие секунды до того, как нанесёт удар. Беллатриса была скалой, неизвестностью. И с ней всегда всё происходило по-другому.Шквал искр, и два их заклинания слились в одно, отбрасывая обоих в стороны. Ещё выпад, и Драко перекатился, превращая огненную магию тётки в поток воды, который обдал его торс, не причинив вреда. Он покрутился вокруг себя, создавая ураган и отбрасывая его в цель — уничтожать.Ты хочешь поупражняться в природном волшебстве, тётушка? Без проблем. Это всегда удавалось ему легче остального.Шторм.Драко видел, как дрожала рука Беллатрисы, пока она сдерживала стихийную бурю, превращая её в лёгкое дуновение ветра. Он останавливал себя, чувствуя, как тьма лижет пальцы его рук, умоляя. Она нежилась у каждого из его сосудов, постепенно проникая в кровь, и Драко сцепил зубы. Таймер тикал.Тик-так.Поэтому он заставлял солдат становиться выносливыми. Быть сильными. Уметь сражаться голыми руками. Потому что это был его единственный путь отсрочить то, о чём говорила Беллатриса. Он не прибегал к тьме в нём, заставлял себя держаться. Хотя это было бы так сладко — выбросить шар тёмной, как смоль, энергии, и видеть, как он разъедает всё вокруг.Точно так же, как разъедало его.К нему кинулась змея, принявшая свою форму из воздуха. Боковым зрением Драко заметил, что его отряд разбежался, когда огромное хладнокровное бросилось на Малфоя, сметая за собой любые признаки жизни, вплоть до травы. Это было то, в чём Беллатриса была хороша — активные проклятия. И как же глупо с её стороны использовать то, с чем она научила его бороться прежде всего. Он наколдовал сеть, которая магическим волокном обвила змею, но это был лишь манёвр. Драко использовал режущее и расколол её на несколько десятков частей, превратив в чёрный смог.Они сражались безмолвно, и единственное, что их выдавало — яркие вспышки света вокруг. Это было целое боевое представление, которое Драко мог позволить себе только с тёткой. Но проблема заключалась в том, что сейчас она пыталась доказать ему своё превосходство. А этого Драко терпеть не мог больше всего.Кровь в его венах кипела, и создавалось чувство, что канат самоконтроля выскальзывал из его рук всё быстрее. Будто на том конце Драко тянула всё большая и большая масса. Но это была не Беллатриса. Это был он сам. Его жажда победить, жажда силы, жажда власти, которая нашёптывала ему в уши, мешая спать по ночам.Уговаривая его.Кончик каната полоснул Драко по ладони, и он его отпустил. От-пу-стил.Те услужливые тени, которые ластились к его рукам, пытаясь уговорить, трансформировались тут же. Они превратились в тёмных нефтяных гиен и бросились сквозь тело Малфоя, прокусывая его зубами до костей.Ему казалось, что воздух разорвало надвое. Что каждый из атомов взорвался на частицы, потому что иначе быть не могло. Концентрат смерти, вшитый в его вены, понёсся к Беллатрисе. Драко вдохнул полной грудью, чувствуя свободу. Он постоянно сдерживал своих демонов, и вот наконец-то они прорвались, имея возможность досыта набить желудок страданиями.Малфой чувствовал, как эндорфины затмевают здравый смысл. Это словно пить алкоголь. Принимать наркотики. Словно что-то, с чем он переставал быть самим собой. Что-то, что туманило мозг. Только в миллион раз круче.Власть.Сладкая, тягучая, как нуга.Блять, нет.Нет, нет, нет. Он закричал, хватая канат за кончик и дергая его назад, чувствуя, как его спину прожгла боль, едва не выбив внутренности. Драко начал кашлять; в глазах двоилось, и пыль плясала перед серебряными зрачками, будто пытаясь задобрить.Малфой ударился обо что-то. Его отбросило слишком далеко от места, в котором он начал сражаться с Беллой. Чёрт.Нет. Нет!Деревья, которые находились по периметру поляны в лесу, были полностью уничтожены. Некоторые вырваны с корнем, некоторые превратились в обугленные корешки, словно горели уже не один день. Вся трава, которая до этого выглядела сыро и пожухло, так и ожидая первого снега, чтобы он прикрыл её от посторонних глаз, дал переродиться в тишине... Она исчезла, оставив за собой лишь запах костра. Он поднял голову, увидев лужу крови.Малфой бросился вперёд и только сейчас понял, что кто-то аппарировал, приводя целителя. Кто это был? Не Блейз. Он почти ничего не слышал, чувствуя лишь, как его конечности вибрируют, а к палочке невозможно прикоснуться, потому что, казалось, чиркни он ей хоть обо что-то — она воспламенится, настолько горячим было древко. Оно просто не выдерживало нагрузки.Драко будто в трансе присел на колени возле Беллатрисы, смотря, как целитель придерживал голову Пожирательницы, колдуя. Малфой даже не видел раны, но все её платье оказалось сплошь красным. Кристальную кровь Блэков можно было выжимать из тёмной ткани шёлка. Женщина оставалась в сознании, и Драко знал, что это сделано специально — она могла не выжить, отключившись. Изо рта Беллатрисы струйкой стекала кровь, но, судя по тому, что целитель в возрасте сосредоточился на другом, это было её меньшей проблемой.— Это... тебя... убьёт, мальчик, — прохрипела она, выплёвывая очередной сгусток крови. — Рано или поздно.Драко выдохнул, отпрянув. Феерия противоестественных эндорфинов сходила на нет, и его начало трясти. Словно он был передатчиком слишком сильного напряжения. Его тело не предназначалось для этого. Он был просто человеком. Просто ребёнком, когда его заставили сделать это впервые, а теперь тьма — часть Драко. Холод заморозил его кости, и Малфой чувствовал, как туманился рассудок, говоря о том, что если он не даст свободу гиенам, они будут рвать стенки тела изнутри, просясь наружу. Вот так на это подсаживались. Его ждали долгие часы Круцио от собственного организма.Драко аппарировал на последних крохах ясного ума. Как только он увидел слабые очертания небоскрёбов из окна, которые виднелись из его пентхауса, Малфой закричал, чувствуя, как тьма вернулась, заставляя отдать должок.