21-23 (1/1)

21.Была пятница, конец недели, и до закрытия фабрики оставалось еще два часа. Все женщины вокруг Лидии упорно трудились, думая о том, как бы поскорее добраться домой и поужинать. Лидия мечтала принять ванну и, возможно, почитать книгу. Она хотела увидеть Чарли. Ей хотелось спать. Рядом с ней Дот что-то напевала, но Лидия не могла разобрать слов.—?У тебя есть какие-то планы? —?спросила Лидия, лишь вполуха прислушиваясь к ответу.Возникла пауза, а потом Дот сказала:—?Я больше не принимаю ответа ?нет?.Лидия повернулась к ней. Она обвязывала проволоку, самую тонкую проволоку, какую только можно себе представить, крошечными плоскогубцами с длинным носом.—??Нет? чему? —?сказала Лидия.—?Если ты не придешь, я задумаюсь о том, есть ли вообще смысл общаться с тобой.—?Дот! —?теперь Лидия слушала внимательнее. —?Что ты такое говоришь?—?Может быть, плохо так говорить, я не знаю. Я могла бы просто сказать, что с меня хватит.Дот не отрывала глаз от своей работы. Когда делаешь работу такого рода, отвлекаться нельзя, иначе проволока может быть потрачена зря. Если контролер ходит где-то рядом и видит, что работники отвлекаются, он может урезать зарплату.Лидия подождала и, когда дот закончила, снова спросила:—?Что ты такое говоришь?Дот уставилась на нее. Такого выражения лица у своей подруги Лидия ещё не видела. Оно не выражало никакой любви. Никакого сочувствия. Сердце Лидии заколотилось в груди.—?Дот? В чем дело? —?сказала она, ее голос почти потерялся среди жесткого, резкого фабричного шума.Дот глубоко вздохнула, явно приготовив целую речь, и Лидия увидела, как на её лице вновь промелькнула мягкость и исчезла, прежде чем она заговорила снова.—?Это речь,?— сказала Дот,?— так что потерпи. —?Она помолчала. —?Ладно. Ты ничем не можешь себе помочь,?— сказала она наконец,?— вот в чем дело, и я устала пытаться помочь тебе, когда ты не хочешь. Ты перестала думать о себе. Поешь как следует, разберись с арендной платой, сходи в кино, что угодно, но с меня хватит. Ты делаешь это не только с собой, Лидия. Не только тебе больно.—?Я нужна Чарли… —?начала Лидия, но Дот перебила ее:—?Да, нужна. Ему нужно, чтобы ты показала, что с тобой всё хорошо. Итак. Приходи сегодня вечером танцевать с девчонками, как раньше; покажи Чарли, покажи себя. Или, может быть, тебе стоит пойти и найти себе другую лучшую подругу.—?Я иду танцевать,?— сказала Лидия Чарли, вернувшись домой. Он ничего не сказал, но когда она поднялась наверх, и с ее лица и рук смыло фабричный день, она отыскала свое любимое платье, красные туфли на высоких каблуках и свою лучшую помаду, а Чарли сидел на кровати, гордо болтая ногами. Она улыбнулась.—?К тебе придет Энни,?— сказала Лидия.—?Тогда можно мне рыбу с картошкой? —?сказал он, и Лидия засмеялась и поцеловала его в макушку.Чарли остался на кровати, пока она переодевалась, играя бусами, наблюдая, как она раздевается до нижнего белья, расстегивает чулки и надевает новые. Всегда так было. Ей нравилось, что он здесь, хотя в последнее время это случалось редко. И он взрослел. Он посмотрел на нее по-другому, и она почувствовала, что краснеет от его взгляда.Она надела платье, лямками скрещивающееся на груди, и Чарли завязал его сзади,?— затем застегнула новые чулки, застегнула ремешки на туфлях и накрасила губы.—?Как я выгляжу? —?сказала она, поднимая подол, крутясь вокруг себя.—?Ты такая красивая,?— сказал он, но что-то было в его голосе.—?Но что? —?сказала Лидия.—?Но кто сейчас видит тебя красивой? Кроме меня?Такая красивая. Это было то, что Роберт говорил когда-то. Вот откуда эта фраза у Чарли, хотя Роберт давно ей этого не говорил. Интересно, когда он перестал? Она подумала, что это, должно быть, случилось, когда он начал говорить это другой женщине.От этой мысли у нее перехватило дыхание, воздух вырвался из груди. Она давно это знала, но не позволяла подобной мысли захватить её разум. Такая красивая… такая потрясающая… милая леди. Должно быть, он услышал их от американцев. Он называл ее так в первые годы, когда Чарли был еще ребенком и они любили друг друга. Тогда все было хорошо. Легко. Она вспомнила, как они смеялись над Пэм. Как он предупреждал ее о своей ревнивой сестре и говорил, что защитит ее, и поначалу она ему не поверила. Она вспомнила, каково это?— быть чужой в городе. Но Пэм не имела значения; город не имел значения, потому что Роберт вернулся домой к ней. У них был сын и жили в своё удовольствие. Сладкий чай, который он приносил ей каждое утро в постель; мыл спину, когда возвращался домой грязный с дороги; детский смех Чарли, когда Роберт подбрасывал его в воздух. То, как Роберт прикасался к ее шее, руке, когда проходил мимо, напоминал, что она принадлежит ему. Потом по ночам они лежали в постели на своей новой кровати, и смеялись, когда Пэм спрашивала, зачем им такая большая. Если у Лидии и были тогда сожаления, то не более чем неизбежные, обыденные, вроде: ты выбрала одного человека и больше не сможешь другого. Так она думала.Она не знала, когда все это ушло в прошлое. Но все началось, должно быть, с того, что Роберт тронул руку другой женщины, улыбнулся и сказал: ?Такая красивая?. Теперь она могла себе это представить. А еще были новые слова, которые он произносил, когда поздно возвращался домой, или сердился на нее за внимание, или не хотел прикасаться к ней. Теперь она видела, как эти мгновения, одно за другим, превращались во что-то неизбежное.—?Этот ребенок отберет у меня всю твою любовь. Пэм предупреждала меня, и она была права. Ты не вписываешься сюда, ты не понимаешь. Ты не хочешь понимать. Я должен был жениться на местной девушке.Но она не знала, сколько времени потребуется, чтобы ?семья? окончательно исчезла.—?Такая красивая,?— сказал Чарли, и было странно и грустно слышать эти слова.Лидия все еще была наверху, когда Дот постучала в дверь. Когда она поднялась наверх, то погладила Лидию по плечу, а Чарли хлопнул в ладоши, его мальчишеское лицо сияло и улыбалось.Лидия сказала Дот, что Чарли сказал ей.—?Твой мальчик слишком проницателен,?— сказала она. -Неужели ты не можешь приодеться для себя, если хочешь?—?Ты знаешь, что он имел в виду,?— сказала Лидия.К тому времени, как они добрались до Графтона, нежелание Лидии танцевать исчезло. Ей хотелось. Она чувствовала это в себе, маленький комок адреналина в животе. Она раздражалась от нетерпения, пока остальные занимались макияжем и выпивкой, отыскивая подходящее место, чтобы наблюдать.—?Давненько тебя там не видели,?— сказала Дот. —?Они не знают ничего про тебя.—?Тогда пошли,?— сказала Лидия.Играл большой оркестр, ряды труб и саксофонов, нарядно одетых парней в галстуки-бабочки и красные куртки, высоко поднимали и опускали свои медные трубы. Танцпол был полон, пары танцевали, юбки развевались, не было места, чтобы двигаться, не было места, чтобы найти свой ритм.Подруги вышли на танцпол. Лидия нервничала, немного пятясь назад.—?Давненько я этого не делала,?— сказала она. —?Я и забыла, что здесь обычно так много народу.Дот взяла ее за руку.—?Ну же,?— сказала она. —?Ты уже зашла слишком далеко, чтобы возвращаться.Потом они оказались в самой гуще, и Лидия ощутила их запах, шум и пульсацию. Они начали танцевать, Лидия вела, и вдруг Лидия исчезла, растворилась в музыке, танце, полете. Ее тело было живым, музыка текла сквозь нее, ритм бился в ее крови, и она не думала ни о чем, ни о ком. Только она и танец.—?Наша девочка вернулась,?— сказала Дот,?— не так ли?Лидия усмехнулась, положила руку на бедро Дот и развернула ее.Она и забыла, как хороша она была в танце. Больше, чем просто хороша. Когда она танцевала, она могла делать все, что угодно. Изменить свое сердце, изменить свою жизнь.—?Извините, не окажете ли мне честь?Молодой человек кивнул Дот, взял Лидию за руку и, подмигнув ей, Дот отошла в сторону.Они начали танцевать, и Лидия не могла его разглядеть, так близко он был. Все, что она могла,?— это почувствовать его. Его одеколон, его рост, его темные волосы. Его ноги были тесно прижаты к ее ногам, тело?— легким и сильным, как будто они танцевали вместе много лет.Мужчина тихо произнес:—?Она не возражала, твоя подруга? —?сказал он.—?Конечно нет. Ей очень хотелось немного посидеть. —?Лидия улыбнулась. —?Кроме того, ты сказал ?Извините?.Он был настоящим танцором. Не хуже американца из Миннесоты много лет назад.Слишком скоро танец закончился, и они стояли рядом, слегка запыхавшись.—?Как тебя зовут? —?сказал он.Он сказал ей, что едет в город с командировкой, и она кивнула, хотя и не была уверена, что именно то был за жесть. Она сказала ему, что работает на фабрике. Она не сказала ему, что старше его. Она не сказала ему, что у нее есть сын и муж, хотя обручальное кольцо было заметно.Оркестр подбирал музыку для следующей песни, и парочки постепенно разошлись.На дальней стороне Лидия увидела Дот. Она поймала ее взгляд, и Дот с улыбкой подняла бокал и осталась на месте.—?Можно я буду следующим? —?сказал молодой человек, и когда она кивнула, он побежал через танцпол и позвал дирижера. Дирижер повернулся к музыкантам, музыканты снова заиграли, и молодой человек побежал назад.—?О чем ты его спросил? —?сказала она.Но он только сказал:—?Следующий танец наш.Когда оркестр заиграл ?Дунай голубой?, Лидия рассмеялась.—?Ты хочешь, чтобы я потеряла собственные стопы? —?сказала она. —?Они играют очень быстро.—?Я хочу, чтобы пол был только для нас.И пол был их. Они танцевали, их тела были единым целым, между ними не было пространства, как будто они были нигде. Когда музыка смолкла, он поклонился ей, и она подумала: ?я не должна это потерять?.Дирижер зааплодировал им, когда они подошли к бару, и Лидия поймала его подмигивание, хотя и знала, что это предназначалось молодому человеку.—?Могу я предложить тебе выпить? —?сказал он.—?Сингапурский слинг, пожалуйста,?— сказала она, потому что где-то видела это название. В триллере или фильме. Она чувствовала себя накуренной, наэлектризованной.Её напиток был красным, в длинном стакане с вишенкой на краю и оранжевым зонтиком.Она сделала глоток. Он был сладким и острым, с привкусом вишни и консервированного ананаса.—?Очень вкусно,?— сказала она.—?Ты красивая,?— сказал он. —?И потрясающая танцовщица.—?Это мой первый раз за целую вечность.—?Всё когда-нибудь случается в первый раз.Она выпила свой красный напиток.—?Пойдем со мной,?— сказал он. —?Давай еще потанцуем, а потом пойдем выпьем где-нибудь в другом месте, где потише.—?Ты же знаешь, что я замужем.—?Это всего лишь выпивка.- он был очень вежлив. —?Потому что мы не можем разойтись, не после такого танца.Они снова танцевали медленный танец, и она подняла руки на его шею и закрыла глаза. Она снова очутилась в этом тихом месте, где слышался плеск воды о камни, широкий теплый камень и на мгновение она почувствовала руку Джин на своих волосах.Под пальцами Лидия ощутила гладкую кожу молодого человека, подъем его позвоночника, а затем острую щетину на том месте, где недавно был парикмахер. Она подумала о Джин снова, когда та наклонилась к ручью, И Лидия вспомнила её маленькую родинку на шее.Когда танец закончился, Лидия улыбнулась молодому человеку и поблагодарила его. Она была благодарна за то, что он позволил ей снова почувствовать, но она не хотела больше прикасаться к нему. Он был вежлив и осторожен здесь, в танцевальном зале, но она знала, как быстро это может измениться. Она хотела сохранить его нежность, запомнить её. Когда он снова пригласил ее выпить, она покачала головой, поблагодарила его за вечер, взяла пальто и пошла домой.22.Иногда ночью Чарли внезапно просыпался и садился. Он немного сидел так в темноте, прислушивался, а потом снова ложился и засыпал.Чарли не видел отца несколько недель. У него была банка меда с этикеткой и список того, что он должен был сказать ему. Но отец никогда не навещал его, и Чарли начал думать, что он список, который он составил, неправильный, и он начал новый список вещей, которые, он был уверен, понравятся отцу. Новый список оказался не совсем правдивым. Чарли не мог отжаться и десяти раз, и его не выбрали в футбольную команду. Но он думал, что если это приведет его отца в дом, то не будет иметь значения, что он придумал, и, в любом случае, он всегда может изменить список в последнюю минуту.—?Ты тут ни при чем,?— сказала ему мать. —?Ни при чем. Он любит тебя, Чарли.Но Чарли ей не поверил. Вот почему список был так важен. Вот почему он так напряженно вслушивался в ночь, потому что каждый раз был уверен, что услышит голос отца.Последние дни лета Чарли был потерян. Он попытался пойти в парк, но вокруг мемориала уже не было мальчишек, а пруд посерел. Плохая погода пришла быстро и резко, с дождем, ветром и закрытым небом. Чарли сидел, съежившись, под большим буком и смотрел, как сад доктора Маркхэм теряет свое великолепие до следующей весны. Первые осенние листья рассыпались по траве, голые цветы виновато склонили головы, их лепестки, смятые и тусклые, упали на мокрую землю. Пчелы были заняты настолько, насколько позволяла погода, добывая припасы на зиму, но сейчас у них не было времени на ерунду, и если бы они могли поговорить с ним, Чарли был уверен, что они сказали бы ему идти домой и готовиться к зиме.Чарли знал, что мать занята. Он знал, что она очень волнуется, хотя и не говорит об этом. Она работала на фабрике долгими сменами. Он часто ходил за покупками и чистил овощи перед ее приходом. Когда она приходила, то начинала убирать или чинить вещи, напевая про себя мелодии. Она была такой с тех пор, как изменилась погода, и он был рад, что она не плачет так много, но ему хотелось, чтобы она остановилась и поиграла с ним или позволила ему почитать ей.Иногда он читал детективные романы Лидии, выбирая один из стопки у кровати и открывая его наугад:Но тут я ошибся. Моя машина проскользнула сквозь изгородь, как масло, а затем сделала резкий рывок вперед. Я увидел, что происходит, запрыгнул на сиденье и хотел нажать на газ. Но ветка боярышника ударила меня в грудь, подняла и удержала, а тонна или две дорогого металла проскользнули подо мной, дернулись и упали, а затем с оглушительным грохотом машина свалилась на дно ручья.Чарли нравились такие истории, где машины падали с утесов, а герои бросались наутек, и ему нравились истории с детективами, слоняющимися по городу с пистолетами в карманах в поисках бандитов.Иногда он говорил книжным жаргоном, представляя себя твердолобым детективом.—?Если я хочу поймать этих головорезов, то мне сегодня надо взять с собой настоящую пушку,?— бормотал он, спускаясь к завтраку и похлопывая себя по поясу, словно нащупывая пистолет. —?Выруби кипятильник, псих,?— говорил он, резко паркуя велосипед Лидии на улице.В воскресенье перед началом занятий они пошли в кино, сели в третьем ряду с попкорном, а потом она приготовила ему его любимый бифштекс в тесте. Но когда он говорил о фильме?— о том, как бы ему хотелось, чтобы его директор был похож на Аластера Сима и тогда у Мисс Госсейдж был бы хороший муж,?— она, казалось, не слышала его, и ему приходилось повторять дважды, причем во второй раз была уже другая фраза. Он не знал, счастлива она или грустна, потому что она где-то витала.Лежа в постели, Чарли пытался подсчитать, сколько пчел нужно, чтобы сделать одну банку меда.—?Пол чайной ложки на пчелу,?— сказала ему Доктор Маркхэм. Она бросила чайную ложку в банку с медом, и они посмотрели, насколько же мало это было. Одна чайная ложка?— больше, чем целая жизнь. Он представил себе тысячи и тысячи пчел, заполняющих его спальню, Рой, покрывающий абажур, затем стены и потолок, движущиеся и перемещающиеся, бьющие воздух и наполняющие его голову барабанным жужжанием.Чарли не видел Бобби с тех пор, как тот уехал на побережье. Но за день до того, как они вернулись в школу, Бобби постучал в дверь. В руках он держал кусок скалы с надписью ?побережье?.—?Принес тебе,?— сказал он. —?Вода была ледяной, я бы надел две пары плавок, если бы мог.Чарли улыбнулся, увидев его.—?У меня есть кое-что получше,?— сказал он.И он привел Бобби и показал ему мед: шесть полных золотых банок в ряд на столе с коричневыми бумажными этикетками.—?Я написала этикетки для всех банок. Они мои.Бобби облокотился на стол и уставился на них.—?Где ты это взял? —?сказал он.—?Из ульев.—?Ты достал это из ульев?Чарли кивнул.—?Одна из них для тебя,?— сказал он, доставая банку.—?Но разве тебя не ужалили? —?сказал Бобби, и Чарли кивнул, подняв вверх семь пальцев.—?Семь раз!Широко раскрытые глаза Бобби заставили Чарли почувствовать гордость и уверенность.—?У меня есть пчелиный костюм и перчатки,?— сказал он,?— но твои истории тоже не такие уж и плохие.23.Лидия быстро шла в темноте ночи, и на ходу говорила сама с собой, торопливо, вполголоса.—?С ним все в порядке, он спит. Ты знаешь, как глубоко он спит. Просто не думай. Ты оставила записку на случай, если он проснется. Сегодня все хорошо, просто потрясающе. Да, сейчас осень. Надо смазать цепь велосипеда, Чарли сделает это. Надо починить задние ворота. Возможно, я смогу это сделать. Но если он не хочет платить за квартиру, если он собирается выселить меня, если он собирается, но он не будет, конечно, не с Чарли, так что сама почини ворота, Лидия…Говорила, не думая. Вот что она делала. Потому что-то, что она делала, было безумием. Это делало ее тело, а не разум. Ее тело, которое разбудило ее сегодня вечером через час или через два после того, как она уснула; ее тело, которое встало, натянуло какую-то одежду, написало записку для Чарли на случай, если он проснется, нашло ключи от дома, отвело ее к входной двери и вывело в тихую ночь. Только ее тело.Лидии не нравилось быть одной на улице в это время, и она шла быстро, резко и громко стуча ногами, клац-клац, предупреждающе, отдаваясь эхом по сторонам пустых улиц и снова вниз.—?До угла и направо; до угла, поверни, перейди улицу, вниз к почтовому ящику, и вот дерево, которое так красиво по весне, но сегодня оно пахнет собачьей мочой, спускайся вниз и переходи дорогу. Не нужно опасаться автомобилей, не ночью.Кто-то вскрикнул?— молодая женщина или старик, непонятно.Она спустилась в парк и обогнула изгиб ограды, проводя пальцем по железу до тех пор, пока палец не стал грязно-черным, она почувствовала это в темноте.Выйдя из парка, она оказалась на дорогах и проспектах. Ночью они кажутся такими широкими и пустыми, что можно заблудиться, пересекая их, потерять ориентацию и забыть, кто ты.При свете луны Лидия проверила название дороги. Что-то мелькнуло над тротуаром, что-то взлетело. Она пересекла дорогу и пошла медленнее. Дом был там, в пространстве вне ее поля зрения, где-то там.На крыльце горел свет. Люди должны были видеть дверной звонок, когда приходили сюда ночью. Люди в срочной ситуации. Люди, которым нужен врач. Она протянула палец и остановилась. Что, если Джин там нет? Если она на вызове? Лидия не видела машины. Она нажала кнопку звонка.Звук пронесся по ее позвоночнику и унесся в ночь, а потом тишина стала еще громче. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она стояла и ждала.Наверху зажегся свет, потом в холле, и он пробивался сквозь витражи, и Лидия стояла в квадратах расплывчатых цветов.Дверь открылась. Джин стояла на пороге, завернувшись в халат, ее вьющиеся волосы были спутаны со сна.—?Лидия?—?Я не могла не прийти.—?Ты… Что-то с Чарли?—?Можно войти?Стоя в холле под нейтральным светом электрического фонаря, Лидия смотрела на бело-черный-черно-белый пол. Ноги Джин были босыми и загорелыми, с белыми полосами поперек от сандалий.—?Все в порядке? —?сказала Джин.—?Я не могла уснуть.Джин кивнула.—?Этот твой докторский кивок… —?сказала Лидия. —?Я здесь не потому, что заболела.—?Ты сердишься? —?сказала Джин.—?Последние несколько недель мы почти не виделись. Я знаю почему, но я ходила на танцы две недели назад, и я не сплю, а теперь я пришла сюда.—?Давайте присядем,?— предложила Джин, жестом приглашая её сесть.—?Я легко могу найти хорошего молодого человека. Дот говорит мне это каждый раз, когда мы встречаемся. Хороший молодой человек, который был бы добр ко мне и добр к Чарли.Джин провела рукой по волосам, отступила назад и прислонилась к стене, ее движения все еще были сонными. Она закрыла глаза.—?Я знаю, что ты устала,?— сказала Лидия. —?Мне нужно уйти.Джин не открывала глаз.—?Нет, не уходи,?— сказала она.—?Я пришла, не подумав,?— сказала Лидия. —?Я не хотела думать, потому что не знаю, как. Но вот я здесь и до сих пор не знаю, что и думать.—?Ты мне снишься,?— сказала Джин.Лидия почувствовала, как у нее закружилась голова и забилось сердце.—?Я не знаю, что происходит,?— сказала она.Она вонзила ногти в ладони, пока ей не стало больно, а зрение не прояснилось. Затем она шагнула вперед, подойдя достаточно близко, чтобы почувствовать дыхание Джин на своей щеке. Она пригладила завитки волос, которые, со сна, лежали на лице Джин, а затем мягко, так осторожно, что она закрыла глаза, чтобы почувствовать это, провела пальцем по её щеке. Она остановилась, ожидая, что Джин отшатнется или отвернется. Но Джин была абсолютно неподвижна.Лидия не знала, как долго они так стояли в тишине, в темном коридоре, пока она водила пальцами по лицу Джин?— вокруг ее подбородка, прямого носа, чувствуя ее улыбку, которая появлялась из уголка ее рта, когда она нервничала. Она провела пальцем по бровям, нащупывая, но не находя, тонкий шрам над левым глазом от падения в детстве. Она коснулась щек, кожи и красивых скул. Эта женщина с ее ждущим лицом, ее ждущим телом.Казалось, она ждала этого всю свою жизнь. На этот раз, когда они поцеловались, больше некуда было идти, ни одного места на Земле. Джин оторвала руки от стены и обняла Лидию, ее пальцы прижались к пояснице, и Лидия почувствовала то, чего никогда не чувствовала раньше?— изгибы другой женщины.Они были так близки в этой тишине, что сердце Джин билось в унисон с ее собственным. Нежно, медленно она снова поцеловала Джин в губы. Она провела языком по губам Джин, и их легкая шероховатость сменилась гладкостью и нежностью.Лидия остановилась, внезапно почувствовав неуверенность, и опустила голову. Что, если Джин этого не хочет? Что, если она не знает, как сказать ей об этом? Но пальцы Джин коснулись ее лица, погладили, приподняли подбородок, приподняли голову, и губы Джин прижались к ее губам. Они снова поцеловались, жаждущие, губы на губах, языки исследуют рты, руки беспокойны от желания. До тех пор, пока Лидия не могла больше сдерживаться и не отстранилась.Вокруг спал дом: старые трубы и половицы, высокие пыльные потолки над пустыми комнатами. Лидия прислушалась.—?Вспомнила про Чарли? —?сказала Джин. —?Или то, что мы только что сделали, поцеловались, ты думаешь, это…Лидия покачала головой и вытерла глаза.—?Мне такое и не снилось,?— сказала Джин. —?Я слышала о таких вещах, но никогда не позволяла себе воображать. —?Она повернулась к Лидии. —?Ты пришла посреди ночи и позвонила в дверь, и я…—?Я не знала, не знаю, что делаю,?— сказала Лидия. —?Когда я танцую, это ты, с кем я танцую. Я все время думаю о тебе. Я ничего не понимаю, но я так устала держать все в себе.—?Это касается меня или Чарли? Или твоего мужа?Лидия кивнула.—?Всего. Но, пожалуйста, не сейчас. Я не хочу об этом говорить.—?Почему бы тебе немного не поспать,?— сказала Джин. —?А потом я отвезу тебя домой?Лидия закрыла глаза.—?Нет. Я больше не могу оставлять Чарли одного.—?Тогда я отвезу тебя домой. Он даже не узнает, что ты уходила.