Часть 2 (1/2)

1.

Каждый раз, когда Иван пытался обдумать свой поступок, он в мыслях возвращался в тот вечер. Сначала он списал неожиданный поцелуй на всплеск жалости, который до этого времени ни разу царского сына не посещал. Но он понимал, что если бы не отрезвляюще холодный тон Бессмертного, то он был бы тут же прижат к груди юноши и выслушал бы не одно заверение в том, что все будет хорошо. И тогда, возможно, Кощей не был бы к нему так холоден, и точно не надел бы прежнюю маску бесчувственного чурбана.Теперь же царевич скрипел зубами каждый раз, вспоминая его сухой отказ. Да как можно было любить эту ведьму? Будь он на месте Кощея, без суда вздернул бы её на виселице. Смерть она или нет – в Нави бы и рассудили.Да и не привык Иван к прямым отказам. Батенька редко отказывал любимому чаду. А если и приходилось, то делал это с улыбкой и дорогими подарками, и прежнее желание Вани сразу же меркло. Правда, Василиса отказывала Ивану, да только нужно ли обращать внимание на то, что девица говорит до замужества? У баб ?нет? означает ?да?, а ?да? - еще что-нибудь, из-за чего можно голову сломать. Но Василису можно не учитывать – она обещана ему с детства, и её мнением нечего интересоваться. И если бы царевич был на год старше, то она уже была бы его женой и носила дитя под сердцем.Но теперь не Василиса занимала мысли Ивана – её образ был уже блеклым, будто с их последней встречи прошло больше года.Но не мог он выкинуть из головы ощущение ледяных губ Кощея на коже и теплое дыхание. Его не одну ночь преследовал холодный взгляд разноцветных глаз, который сменялся картинами из рассказа. Царевич отчетливо видел Бессмертного в молодости – кудрявого черноволосого царя с отстраненным взглядом, направленным вдаль. Мудрого правителя, сказку о котором батюшка-Берендей заканчивал словами ?Мне остается лишь мечтать стать тенью его и судить людей так же справедливо, не будучи супостатом для них?.Он бы удивился, узнав, что тот царь превратился в злодея, которого боится все Тридесятое царство.2.

Зима резко наступила через три дня. Холод ударил среди ночи, и, царевич, ничуть не смутившись, разбудил Кощея, дремавшего на кушетке с книгой на животе, и обругал его на чем свет стоит. На крик Ивана тотчас явился сонный Волк, который, глянув на разозленного Бессмертного, закрыл своему товарищу рот.Целый день от царевича не донеслось ни звука - он не решался сделать и шагу от нагретой кровати. Кощей же сделал вид, что не заметил, как в его кладовой стало на семь одеял меньше.Наутро то ли Волк подсуетился, то ли у самого Бессмертного совесть неожиданно взыграла, но камины исправно топили. Непрошенная зима, к счастью для царского сына, осталась за стенами замка. Не настолько, чтобы Иван перестал жаловаться на холод, гоняя волка из одной комнаты в другую за шубой, валенка и вязаным шарфом, от которых сначала упрямо отказывался. Сейчас же он рассматривал их как бескорыстный дар от Бессмертного, предусмотрительного не спросив самого Кощея.К середине дня Иван сидел в зале, капризно надувшись – хозяин замка все еще разговаривал с ним неохотно. Но когда Кощей увидел шелковый тюфяк, который царский сын нашел в одной из комнат, он не смог воздержаться от замечания, что некоторым царевичам пора перестать совать нос в чужие сокровищницы.Посмотрев в окно замка, царевич отрешенно думал, что странен и непредсказуем лес кощеев для ума человеческого. Еще три дня назад в нем царила спокойная теплая осень, отяжелевшие от плодов ветки склонялись к земле – только руки протяни. А теперь скинувший листву лес был погружен в снег почти по верхушки деревьев.Кощей однажды сказал, без интереса глядя на бурю, что снег ненастоящий, и что он не занесет замок. Однако Ване от этого теплее не становилось. Наоборот, один вид белой стены вокруг, вызывал у него дрожь.Завернувшись в кощееву шубу, Иван высунул ногу, чтобы узнать температуру в комнаты, и тут же с шипением вернул её в тепло.Царевич, шмыгнув носом, подумал, что, наверное, теплый воздух, мало того, что медленно нагревается, так еще обходит его стороной.Во всяком случае, ни у Кощея, ни у Волка таких проблем не было. Волк еще в первый день обмолвился, что он закаленный и может хоть в снегу спать, а что касается Бессмертного – так он и совсем нежить. Таким что жара, что стужа – ни души, ни чувств.- Нельзя было ночью затопить? – недовольно подал голос Ваня, глядя на хозяина замка со смертельной обидой. Кощей же не обращал на царского сына внимания, подбрасывая в камин дрова и изредка переворачивая их кочергой. Бессмертный неотрывно наблюдал за разгорающимся огнем, что медленно взбирался на бревна. Оскорбленный молчанием царевич громко засопел в меховой воротник и попробовал кинуть в Кощея подушкой. Но попытка оказалось неудачной – подушка лишь приземлилась на пол, и Иван съежился под грозным взглядом супостата.- Сжалься. Здесь полы моют раз в год, - проворчал он, поднимая подушку двумя пальцами, чтобы её обратно. Но то ли с замыслом, то ли случайно, подушка полетела царевичу в голову.- Ты бы мог велеть слугам затопить все камины в замке. А то не слишком ли большая честь для царевича – один камин да с хозяином? – все-таки поинтересовался Иван, скорчив недовольную рожу.- Смотри не лопни от чести, - беззлобно огрызнулся Бессмертный. Его новый кафтан, обшитый золотом, был ему маловат в рукавах, но Кощей компенсировал сей недостаток красными кожаными перчатками, на которые Ваня смотрел с откровенной завистью. Даже для него, царского сына, такие не шили, ссылаясь на малый запас материала и стоимость окрашивания кожи. Другое дело, отсутствие короны на голове делало хозяина замка…более живым. Впрочем, возможно, за эти дни царский сын попросту привык к своему спасителю. Однако Иван мог поклясться – если б он встретил Кощея на улице, ни за что бы не поверил, что он не человек. Конечно слишком бледноват, молод для седых волос, и глаза разноцветные, но все-таки человек. Возможно, колдун – один из последователей Велесовой свиты, но не более того. Не враг Тридесятого царства не убийца молодцев и не похититель дев.- Кощей, - снова подал голос царевич, улыбаясь в воротник своим мыслям.- Да? – откликнулся Бессмертный, все так же глядя в огонь.- А ты правда был царем? – Иван посмотрел ему в спину, осторожно привстав со своего места. – Правда?- Нет, это сказка. Ты хотел сказку, и получил её, царевич.- Понятно, - разочарованно протянул Ваня, поняв причину столь грубого ответа. Со сказкой на ночь ему рассказали множество деталей, о которых царевич знать не должен был. Царство, жена, Смерть и вечное проклятье, от которого страдает Кощей. Совсем не та история, которую сын царский слышал от матушек. Не такая интересная и захватывающая, как о Змее Горыныче или о Емеле, но затронувшая его сердце.- Может, ты так из-за поцелуя? – усмехнулся Иван, еле слышно подступая к Бессмертному.- Не много ли на себя берете? - поморщился Кощей, наконец, повернувшись к нему и без малейшего удивления обнаружив царевича близко от себя.- То есть ты не хочешь меня поцеловать? – царский сын посмотрел на него снизу вверх, позабыв о холоде. Голубой глаз мужчины смотрел на него с печалью и тоской, тогда как желтый будто бы посмеивался. Иван, недолго думая, ладонью закрыл его левый лукавый глаз, приподнялся на цыпочки и коснулся холодных губ мужчины.- Когда ты уже оставишь эту глупую затею, дитя неразумное, - утомленно проворчал ему в губы Кощей, осторожно касаясь черных кудрей Ивана. Он не стал вырываться, когда царский сын обхватил его шею и потянул голову вниз, жадно прижимаясь к нему в теплом поцелуе.3.За полуденной трапезой Кощей молчал, и, что удивило Ивана, ел, как обычный люд. Не вгрызался в мясо с голодом, размазывая по лицу жир, как говорили люди. Без интереса и любого другого выражения глядя в тарелку и не отвлекаясь ни на минуту от еды. К тому же на тарелках были явно не молодцы и не девицы. А если и были, то определить их было невозможно по одному-двум кусочкам мяса.Он разрезал печеную картошку, грациозно отправляя её в рот и тщательно пережевывая. Только закончив с блюдом, он приказал подать следующее, и он был единственным, кто не удивлялся падающим из ниоткуда тарелкам с едой.- Скатерть-самобранка? – с интересом поинтересовался царский сын, недоверчиво дотрагиваясь деревянной ложкой до обычной на вид окрошки. Сам вид у блюда был безобидным, однако то, что оно свалилось откуда-то сверху, вызывало в душе Вани подозрения и тревогу. Ну не на крыше же у них хранятся запасы.- Нет. Скатерть-самобранку еще пятьдесят лет назад сгрызла моль. Сейчас стряпают и приносят еду слуги. Готовят они не так вкусно, но зато изнашиванию не подлежат.- Слуги? – приоткрыл рот Иван, куда Волк сразу же впихнул ложку с окрошкой. Иначе заставить царевича распробовать блюдо невозможно.- Царевичи должны знать, что такое слуги. Вот уж не подумал бы, что царская казна так обнищала, что не смогла покрыть хотя бы пару десятков слуг. Вспоминай сказку. Тот момент, где все его слуги превратились в ветер.- Но ты же сказал, что это сказка.- Я тоже слышал эту историю, - поделился Волк новостью. – Но кто поверит, что ты был царем, а что населен не чертями, а призраками, которые выполняют за тебя работы? Каждый злодей, как его послушаешь, несчастен и одинок, а его деяния придуманы болтливым народом. Поверишь такому, и уже через неделю похищены и огород осквернен такими проклятьями, что на нем даже сорняк не вырастет.Бессмертный безразлично пожал плечами.

- У тебя должны были сохраниться портреты, Ваше Величество, - продолжил, уже ехидно улыбнувшись, Серый.- Они были. И, как можешь заметить, хорошо сгорели, когда мой народ поджег замок, заподозрив подмену, - на этот раз Кощей не смог промолчать, указав рукой на выжженные полотна в золотых рамах.Глаза Бессмертного грозно сверкнули, и Иван улыбнулся. Если сказка и была правдой, то хозяин замка свыкся со своей ролью злодея, но еще сохранил обиду на тех, кто пытался его изгнать огнем. Зная, что их давно уже нет в живых.Еда и правда была вполне сносной, хоть разнообразием похвастаться не могла. Лук, укроп, яйца, огурцы, залитые кефиром. Ничего особенного, хотя так царский род не питался лет десять точно.Однако такая пища нравилась неприхотливому Волку, который успел со счастливой физиономией еще с четверть часа назад осушить тарелку. Так же заметно опустели те тарелки, до которых он смог дотянуться.Иван перевел взгляд на волка, который продолжал говорить с Кощеем. Его верный товарищ оказался на удивление красивым человеком. Смуглая кожа, косматые черные волосы, собранные в нечесаный хвост, и желтые глаза, могли выдать в нем жителя южных земель. И ведь Волк мог ходить в человеческом обличии – война между севером и югом была пятьсот лет назад, и, как ни странно, дикий юг оказался победителем, повергнув завоеванное царство в нищету на сто лет. Но, несмотря на непохожие культуры и разногласия в хозяйственных делах, и север, и юг живут в мире около трехсот лет. Что не мешает южанам называть северян крестьянским людом, а северянам южан - ворами и разбойниками.Однако Иван сомневался, что его верного друга посмел бы кто так назвать. Кем-кем, а преступником он не выглядел.

?Да ему лет тридцать на вид. Возможно, чуть меньше?, - подумал Ваня, подперев рукой голову. И перевел взгляд на Кощея, который был поглощен громким спором с Волком.- Вкусно, - тут же подал голос царевич, переключая внимание Кощея на себя. Однако Бессмертный ограничился вежливым кивком, все так же прожигая Волка взглядом, полным ненависти.- Я очень рад, - сухо отозвался он после недолгой заминки.Ванька вздохнул, с недовольством посмотрев на тарелку, и отодвинул её от себя – аппетит все же пропал. Чувство голода его не посещало уже третий день.- Что освободит замок от ирода, если не очищающий огонь – прародитель других стихий? – снова начал Серый.Бессмертный промолчал, поджав губы и буравя спутника Ивана взглядом.- Конечно, как я мог забыть. Они же решили, что ты не настоящий царь, а подмена. Жертва и сирота, - не унимался Волк.Кощей вскочил, ударив по столу:- Ты так и ждешь момента, чтобы напомнить мне про тот случай!- Да разве случай это был? Случай - это когда от тебя не зависит, что происходит. Ты же сделал это осознанно, - сердито зарычал Волк, привставая. – Чуть ее не убил её.- Чуть ли не убил? Да я спас её!- Конечно, спас. Сразу после того, как по твоей вине все пошло крахом. Ты же так хотел ей набиться в женихи. Как не спасти?- А тебе завидно, что ты до конца дней своих должен оставаться слугой, от которого она отказалась после замужества? Каково быть блохастой шавкой, которой управляет любой, у кого есть отметина на шее?- Какая отметина? – не понял Иван, и тут же поймал на себе удивленный взгляд Кощея. Который тут же впился обратно в Серого. Но уже с новой эмоцией – безмолвным ликованием. Бессмертный открыл было рот, но Серый его опередил:- Да заткнись ты! Не твое дело.Царевич вжал голову в воротник, с опаской переводя взгляд с Кощея на Волка. Разговор начал его пугать.- Неужели? Хочешь обвинить кого-то? Обвини себя. Кто её отпустил в Навь, когда я мог бы поддерживать в ней жизнь вечно?- Чтобы она превратилась в такой же бездушный скелет, как ты?Взгляд Ивана скользнул по стене. Обычная выжженная огнем каменная стена с золотыми рамами, в немногих сохранились портреты, ржавыми саблями с драгоценными ручками и знаком Хорса – ярко-красным кругом, означающим солнце.

- Зато она была бы жива, и не гнила в гробу, - уже громко заявил Бессмертный. - Она сама сделала выбор. И я уважаю его.- Да ты… - и тут изо рта царского сына вырвался пронзительный крик, какой Иван еще ни разу не издавал. В одной из уцелевших картин он увидел на обезображенное лицо, чьи красные глаза смотрели на царевича с пугающим голодом. Широкий рот существа был огромным и полным острых кривых зубов. Портрет облизнулся сизым языком и протянуло к Ивану огромную когтистую лапу, с насмешкой маня к себе.Ваня вздрогнул и поддался назад, не в силах отвести взгляда от наполненных кровью глаз. Стул покачнулся, и царевич, потеряв равновесие, упал на пол вместе со стулом.Хозяин замка и Серый с удивлением посмотрели на него.- Чудище. Черти, - залепетал он побелевшими губами. Волк, отпустившись на колени рядом со своим другом, заботливо дотронулся до лба юноши.Бессмертный же окинул стену быстрым взглядом, но на ней уже не было ни чудищ, ни чертей, которых увидел царевич.- Мда, - уже спокойно и тихой ненавистью процедил Кощей, запоздало дотрагиваясь до испачканного окрошкой наряд. – Какие чудища? Какие черти? Я еще недавно тебе объяснял, что в замке обитают мои слуги. И их бояться следует в последнюю очередь. В первую – меня.- Там. Я видел в портрете черта. Он оскалился. Портрет оскалился, - бледными губами прошептал царевич, утыкаясь носом в плечо Волка. Серый обнял юношу, шумно выдохнув ему в ухо что-то успокаивающее.- И так ты себя спас? На меня с саблей полез, а от чудища убегаешь, – Бессмертный недовольно посмотрел на Ивана, и тут же мужчина сжалился, замолкнув.- Но… - начал было снова царский сын, поднимая на Кощея влажные глаза.- И не смей кричать до тех пор, пока тебя не начнут убивать. Поверь, уж что-что, а твои видения безвредны. Здесь не обитает нежить, хотя бы потому, что для её существования нужна живая кровь. Здесь живых не водилось лет двести, кроме Варвары. А с Варварой нежить связываться не хочет.Ивана вынесли из обеденного зала. Проследив за ним до самых дверей, Кощей постучал пальцем по лбу.- Шавка облезлая и Иван-Дурак.4.

Иван представлял себе Ягу другой. Сказки описывали её в качестве великанши, чудом вместившуюся в свою избушку на курьих ножках. Яга, которая предстала передцаревичем, была иных размеров. Невысокая стройная ведьма с рыжими волосами, струящихся по плечам, и очами цвета свежей зелени – таким описанием даже детей не напугаешь. Наоборот, если бы знали о её облике, к ней бы потянуло не только заблудившихся детей, но и лихих молодцев, плюнувших на нуждающихся в помощи царевен, и своих жен, если таковые имелись. Что и было правдивого в сказках, так это её крючковатый нос и спокойно зреющих мухомор с ядовито-красной шапочкой.Едва переступив порог замка, Яга увлекла Ивана в объятья, с лукавой улыбкой целуя его в щеки румяные. Кот на её плече с тяжелой серьгой в ухе, которая тянуло ухо вниз, недовольно замяукал, пихая лапой лицо царевича.- Мой красавец, царевич-душенька, жив остался все-таки, - пропела ведьма, целуя Ваню в лоб. – Жаль было бы, если б ты так рано приказал бы долго жить. Но ты не сердчай на Ягу. Яга сделала все, что было в её силах. Даже чуточку больше.Она подмигнула Ивану и прижала к себе так, что у него перед глазами поплыли черные круги. Как ни странно, царского сына спас не кто иной как Кощей – его цепкая холодная рука ухватила Ивана за воротник и выдернула из стальных объятий ведьмы.- Ишь ты, ревнивец какой нашелся. А сам принарядился. Прямо как петух, - замурлыкала женщина, нисколько не смущенная поступком старого друга, и Иван посмотрел на Кощея. И правда. На мужчине красовался новый черный наряд с пуговицами-изумрудами, плащ на этот раз с красной шелковой подкладкой, а на плечах сверкали нашивки с золотыми узорами и самоцветными камнями. И на этот раз голову Бессмертного украшала высокая тонкая корона с острыми зубцами, которая норовила вот-вот упасть.- Нет. Надел последнее, что не успел испачкать он, - Кощей указал на Ивана.

- Я извинился, - запротестовал Иван и тут же надулся. – И вообще, ты сказал тогда, что я испортил твой последний наряд. А кафтан красный у тебя откуда был? Я уж молчу об этом.- Они были церемониальными, - вздохнул Кощей. – Редкая одежда. На ней золота и камней хватит, чтобы обеспечить всю страну. И таскать такое на себе, когда всякое ворье поблизости шастает, я не намерен.Иван стыдливо отвел взгляд, понимая, что для Бессмертного он также попадает под это определение.

- А что, девка давно не стирала, раз тебе приходится наряжаться? – хихикнула в кулак ведьма, весело сверкнув глазами.

- Делает это раз в полгода. Говорит, слишком тяжела работа. Ведь надо стирать так, чтобы камни не отлетели. А то она уже настирала – деревня, что вниз по ручью, на них построила себе новые купола и возвела высокую стену из дорогого белого камня. Небось скоро там будет уже город. А посреди него будет стоять статуя Перуна, а не моя, - произнес Кощей без удивления.- Бабу тебе надо. Жену, то бишь. У неё хватит времени стирать твои наряды да не брезговать с тобой ласкаться, - промурлыкала Яга, и её хитрый взгляд впился в Ивана. – Но я вижу, что ты думаешь иначе. Так что, вы уже, голубки, осознали свои чувства и теперь бесстыдно предаетесь им?- Что за вздор? – фыркнул Кощей, все еще держа красного как рак Ивана за ворот на всякий случай.

- Мы целовались. Два раза, - ляпнул Ванька, вызвав у ведьмы оглушительный смех. Да такой, что она за живот схватилась, а кот чуть не свалился с плеча на каменный пол. Испуганно выпучив зеленые глаза, он вцепился когтями в её руку и истошно замяукал.- Ну, я рада, что у вас все настолько прекрасно, мои сладкие, - наконец-то успокоилась она, и теперь, пытаясь отдышаться, ведьма продолжила: - Я думала, что этому чурбану понадобятся столетия, чтобы сделать первый шаг. А здесь уже все настолько серьезно.Рыкнув, Бессмертный отпустил ворот Ивана и со вздохом закатил глаза. Ягу он знал не первую сотню лет. И прекратит она свои шутки лишь тогда, когда на неё перестанут обращать внимания. Он-то это выдержит, а вот Иван, глядящий на его подругу с открытым интересом и долей восхищения, не даст бедной болтушке помолчать и пяти минут.Иван повернул голову к Кощею, который переставлял книги на полках. И делал это сердито – каждое движение было резким, нарочно шумным и обиженными. Яга же смотрела ему в спину с неприятной улыбкой, беззвучно ликуя и жадно всматриваясь в его движения – будто бы каждая книга, переставленная на новое место с шумом, делала её немного счастливей.

- Он обиделся? – спросил царевич ведьму, удобно расположившуюся на обшитом шелком тюфяке и раскурившую старую трубку. Черный кот свернулся рядом клубочком и тихо мурлыкал, когда Яга гладила, иногда ласково дергая золотое кольцо вего ухе.- Ну ты что, милый. Как он может обижаться? Особенно на такую прелесть, как ты, – рука женщины зарылась в смоляные локоны Ивана. – Вот я уйду, ты его поцелуешь, и он оттает.- Он… Не хочет, чтобы я его целовал, - покраснел Иван, чувствуя себя последним дураком. – Ему не понравилось тогда.Ведьма фыркнула и махнула рукой:- Милок, врет он все. Если бы не понравилось хоть что-то, он давно бы тебя выставил за дверь или кинул бы в сугроб, чтобы умом окреп. Нынче они высокие, правда? Сказала бы, что с версту, так обману ненароком. Все равно до земли долго тебе падать.- И он сказал, что любит все еще Марью, - совсем обиженно проворчал царский сын, смотря в пол. – А я ему не мил. Совсем.- Если он любит Марью, то я супруга Хорса. Милок, ни одна любовь не продержится тысячи лет. Да и не было любви, скажу я тебе. Пусть его околдовала её красота и познания. Руку дала бы на отсечение, на тот момент даже корова, обученная грамоте, была бы Кощею милее принцессы. Потому что Адетт, при всей свой красоте, была недалекой… я бы даже сказала глуповатой девчонкой. Женить нашего начитанного и обученного всем на то время известным наукам Кощея на девушке, которая даже читала по слогам. Сказать тебе, наше Величество было рассержено и не могло найти себе места. Хуже стало лишь тогда, когда принцесса стала жаловаться на жуткие головные боли, когда он пытался ей рассказать что-нибудь интересное. Позже выяснилось, что она терпеть не может, когда говорят о чем-нибудь, кроме её красоты. Конечно, я не говорю, что Марья была настолько плоха, я смогла бы сказать, что она была люба Кощею. Но будет ли ему люба смерть, пожирающая его народ? А ведь именно она вела врагов к его границе. А куда добраться не могла, посылала Голод и Мор – её верных слуг. Она рассчитывала, что любовь царя будет настолько велика, что он с радостью простит ей смерть трети государства. Однако Кощей оказался куда эгоистичнее. Одна мысль, что она пошла против его народа, а значит и против него, разозлила его. Ты знаешь, что дальше. И ты видишь, Иванушка, что пусть он и царь, да не смог постоять даже за себя, не то, что о тех беднягах, что прислуживают ему сейчас. Кто они? Ветер, преследующий Бессмертного, как и его проклятье.Яга с удовольствием посмотрела на лицо затаившего дыхание царевича. Ведьма улыбнулась – её талант рассказывать истории был её гордостью. Однако, обычно она с чувством поведывала каждому заблудившемуся путнику про Кощея, который убивал молодцев и сговаривался со Змеем Горынычем. После чего уж кормила байками про смерть кощееву, что находится с яйце, а яйцо в утке - утка в зайце - заяц в сундуке, а сам сундук покоится в цепях на высоком дубу, что стоит на обрыве еще с начала времен. Конечно, сказка была знатна, и не один молодец, вдохновившись, уходил избавлять родную страну от ирода иноземного. А ведь ни дуба, ни сундука не было, однако существовала смерть Кощея, что томилась в замке Марьи, скованная тысячью цепями. Как Марья спустит её – так не жить Кощею. Да что рассказывать про Зверя – вход в Навь открыт только для мертвых, которые уже забыли своего прошлого. Уж пусть лучше поищут выдуманный дуб с сундуком – хоть с мамкиной шеи слезут, авось в какой деревне повезет и жениться. А ежели уж загрызут волки в лесу, так тут не на Ягу следует валить вину, а на дурака неосторожного.Да и Кощея пока не трогают – и на том спасибо.Растянувшись в улыбке, Яга привлекла Ивана к себе за плечо и указала на серебряные волосы Кощея. Может, если былью порадует царевича, то перестанет тот быть бледнее самой смерти.- Небось, заметил волосы его необыкновенные? – спросила она, ткнув локтем юношу в бок.- А что с волосами? – не понял царевич.- Не видишь? Серебром отдают как. Хотя - что отдают - серебро и есть.- То есть?-Так не свои они. Моя прабабка сама ему сотворила их за сундук золота. Древняя магия, не осталось уже её. Представь, потеряла зрение моя прабабка, выплавляя ему каждый волосок. На смертном одре рассказала, как Кощей впервые к ней заявился. Еще не известный никому. Обгоревший, бедняжка, весь в саже. И лысый, даже бровей нет, - хохотнула Яга, вытирая рукавом слезы смеха. – На нем не кафтан, а лохмотья. Да кто такому поверит, что у него золото есть? А она поверила. Наивная дурочка. Её не один мужик бросил, а с ним она не прогадала. Приняла.- То есть, ты с Кощеем не одного возраста? – выгнул бровь Иван, искренне удивившись. Ему Кощей и Яга казались старыми друзьями, которые знали друг друга так давно, что и забыли, при каких обстоятельствах встретились.– Сколько же он живет, получается?

- Малыш, если ты хочешь оскорбить, то нет вопроса хуже, - поворчала она. - Тысячу лет он живет. Или чуть больше. Я девочкой еще видела его замок. Не эту развалюху, а прежний замок, достойный царя. Почерневший, но зато с башнями и золотыми куполами. Красота, другого слова не найти. Жаль, что Кощей в те времена был не в себе. Бабушка рассказывала, что первые двести лет он с горя пытался на себя руки наложить. То так, то этак. Голову рубил, вешался, кидался с обрыва – если не разобьется, так потонет. А потом успокоился. И окончательно зачах.Лицо Ивана погрустнело, и Яга рассердилась. Она тут быль ему излагает, даже не добавляя от себя, а он все не ценит. На Кощея смотрит, не моргая.Но чужое внимание было ей милее золота и не давало ей замолчать.- А однажды, - снова начала ведьма, вдохнув в себя сизый дым, и все еще наслаждаясь опьяняющим интересом молодца к своей скромной персоне, - представь себе. Девку загрыз, олух. После войны Перуна, Хорса, когда солнце померло на несколько дней и гремели грозы, впал в тоску. Бредил, что его Марья зовет. Чуть ли клок волос у меня не выдрал – порой как гневится, так спасайся просто. За десяток лет изменился так, что моя мать, которая с самого детства его знала, не угадала бы. И ушел из замка дедом беспризорным. Я редко встречала в те времена. Бродит себе, бормочет чего-то. А чего – поди черт разбери. Я, если честно, плюнула на это, милок. Молода я тогда была, с матерью жила. Она его любила больше меня. Как не зайдет к нам, она в парадное платье, будто праздник какой. И глазки строила, и бедрами хвасталась, мол ребенка она как легко может выносить и родить – а он знай себе в тарелку смотрит да брагой запивает кушанья, что к его приходу наготовили.- Извините… Э-э, - Иван осторожно коснулся локтя Яги, с трудом подбирая слова. - Сударыня. Вы говорили об убийстве…- Убийстве? Не совершала подобного. Он полез, я ударила. А кто бы не ударил. Ведь на кону честь деви… - Яга опомнилась, быстро замолкнув и залившись краской. – Ты про девку-то? Да она его встретила как старика, приютила. Жил он с ней несколько денечков, а там и загрыз. Нечистью вроде не стал. Мертвец мертвецом, да не нечисть. Видишь какие знаки на стенах? Хорса. Бога солнца. Ты же знаешь, малец, что…- Богов нет там, где их нет? – закончи за неё Иван. И озадаченно посмотрел на Кощея.- Дурень. Богов нет там, где им не поклоняются. Так что не бойся, он тебя не загрызет. В такие моменты прячется даже от меня. И выглядит нездоровым. А сейчас огого еще какой, - ведьма ударила его в бок. – Ты поспособствовал, голубок? Признавайся.- Прекрати ты лезть к ребенку, - начал Кощей, и Яга утихла. Её глаза, изменившие свой свет на оттенок красного, словно угольки, хитро осматривали Ивана, будто бы искала, за что бы ущипнуть и где б что отхватить.- Хотя укусить может, милый, - она звонко чмокнула Ивана в щеку. – Но поверь, будет больно лишь тогда, когда ты будешь сидеть.Царевич икнул и покраснел, очевидно поняв, за какое место его могут укусить.- А коль так, скажи бедной доброй подруге, где у Кощеюшки хранятся бочки стоят с брагой?5.

Сколько бы ни ругался на Ивана Кощей, однако воевать с царским сыном ему хотелось, уступая во всем. Приходилось обеспечивать гостя не только едой, большую часть которой слуги унесли с ближайших огородов, но и водой для незамысловатых водных процедур.?Ванна? у Бессмертного была странная, не такая, к какой привык Иван. Его отец привозил из Заморья ?ванну?, и она имела совершенно иной вид – белое корыто, сделанное будто из странного камня. Её было сложно разогреть, а если уж и удаться, то потом пожалеешь – дно было словно раскаленным. У Кощея же ванна была похожа на низкую приплюснутую бочку, которая была больших размеров и два локтя в высоту. Отец же привез белое корыто, сделанное будто бы из камня – такое сложно разогреть, а если уж и сделаешь такое, то потом сильно пожалеешь – дно раскаливалось еще надолго.Иван погрузился целикоми улыбнулся – у батюшки все бани да бани. Не в белокаменном корыте же сидеть.И хотя вода едва заметно пенилась, царевич не выдержал – прикрылся ладонями. Пусть в замке были духи без тела, но отчего-то данный момент Ивана смущал. Отчего-то царский сын чувствовал на себе чей-то взгляд, но не мог понять, кто же смотрит. Да и не должно быть никого в помывочной.Все-таки юноша он был взрослый, и давно привык мыться один. Сначала, конечно, из-за его мамушек и нянечек, которые закрывали глаза, когда мочалка опускалась ниже его груди. Молодые же служанки или кричали, роняя все, что держали на тот момент в руках, или же краснели так, что самому Ивану было неудобно. Мытье самого себя оказалось занятием не хлопотным – за волосы не тянули, не терли кожу так докрасна, и не отчитывали за то, что он снова упал с дерева и оцарапал колени.

Погрузившись в мысли, Иван не сразу понял, что в комнате что-то не так. Точнее, что появилось нечто новое, что он никогда не видел до этого момента.Одинокий огонек с теплым сиянием коснулся воды около его колена и очертил небольшой круг, собирая пену. Сначала царевич дернулся, и вода, последовавшая за его движением, поглотила огонек, тут же выпуская из себя.На мгновение стало тихо, и царский сын встревожено опустил ладонь в воду в попытке нашарить его. Его рука сжала шарик, и Ванька достал его из воды, с интересом рассматривая.Огонек не потух, однако тревожно мигал. Он взлетел над ладонью Ивана, очертил круг, и царевич ощутил, как внутри лениво разливается тепло.В один момент шар вспыхнул огнем, и царевич закрылся руками. По его телу прошла волна боли.Не успев вскрикнуть, царский сын упал, чувствуя приглушенную боль в затылке.Минуту спустя исчезла и она. Осталась лишь темнота.- Иван, - Кощей выдернул юношу из воды. В горле утопленника-неудачника забулькала вода. Если уж царский сын решил утопиться из-за его слов недобрых, то хоть бы зверь закрыл на щеколду.?Спасай, коль я тебе люб, и брось подыхать, если нет?, - подумал хозяин замка. И ведь спасти Ивана – себе навредить. Отлежится, снова зарумянится и начнет снова ерунду какую-нибудь болтать, повиснув на его плече.– Ты Иван-дурак или просто притворяешься? – озлобленно прошипел супостат тридесятого царства.Во всяком случае, любой дурак бы утопился тихо. Если уж так хочет умереть, то пусть Бессмертный бумаги подпишет и сам выскажет это в лицо. Тогда Кощей сможет Елене в глаза смотреть после своей смерти. Когда она, конечно, состоится.Царевич закашлял, хмурясь и противясь своему спасению.Быстрым движением Кощей перекинул Ивана через край ванны, и царевича стошнило водой и остатками ужина.- Прекрасно. Малыш, ты имеешь талант заставлять меня вытаскивать тебя с другого света, так еще и научился пачкать всю мою одежду. Ладно бы кафтаны, но эти штаны точнобыли последними. Что же ты остановился, - заворчал он, гладя его по волосам и вздыхая с заметным облегчением. - Продолжай. Им уже не станет лучше.Иван тихо застонал и сплюнул на пол остатки. И снова упал в обморок, уже не ощущая, как его поднимают на руки и относят в спальню.Сон отпустил Ивана к середине ночи, и он тихо застонал, чувствуя, как раскалывается голова. Ноги царевича были будто окутаны огнем, а правую руку как лед сковал.Царский сын открыл глаза, чтобы оглядеться. Ноги его были завернуты в ком одеяла, из которого Ванька выпутался меньше, чем за минуту. Натянув одеяла по подбородок, царевич огляделся.Рядом лежал спящий Кощей, который держал царевича за руку – отсюда и ощущение холода. Иван сын дотронулся до носа Бессмертного и поцеловал его в губы. Сейчас хозяин замка выглядел жалобно, и таким он царевичу был еще больше люб.Горло царевича жгло, и царский сын поморщился – ощущение не из приятных. Однако, стоило ему коснуться еще влажных волос, как он тут же забыл о боли – Волку не один час придется его расчесывать, чтобы вычесать колтуны.

- Иван, - позвали тихо, и царевич встрепенулся – если Кощей рядом с ним, то звать его мог только Серый. Больше в замке никого не было. Если только Яга, но Иван подозревал, что ведьма не сможет даже встать после выпитой бочки браги.- Иван, - позвали более настойчиво со стороны балкона.- Волк, если надо – иди сюда сам, - проворчал царевич, не желая покидать нагретое место. И лег обратно, положив себе на бок холодную руку Бессмертного. – А если не надо, свали отсюда, морда блохастая.Не получив ответ, Ванька улегся поудобнее и сжал руку Кощея покрепче.6.