Глава 6 (1/1)

Звонок Аланы застал их за ужином — Уилл уже давно бросил бесполезную затею запомнить названия тех блюд, что ему подавал Ганнибал, и просто с благодарностью ел всё, наслаждаясь вкусом.— Я возьму трубку, — чуть извиняющимся тоном бросил он, вскакивая из-за стола. Ганнибал кивнул.— Добрый вечер, мисс Блум.— Добрый, Уилл. — Она была явно в отличном настроении. — Хотела поздравить тебя лично, но ты уехал.— Хочу отдохнуть немного, мэм. — Уилл тоже приободрился. — Перед учёбой.— Ты прекрасно справился.Уилл бросил взгляд в проём двери — там виднелся стол, огоньками свечей и половина высокого букета, и доносились звуки музыки.— Мэм, я справлялся не совсем сам. Мне помогали.Легчайшее замешательство — Алана была вполне готова услышать то, что он собирался сказать.— Мисс Блум, доктор Лектер помогал мне.— Что же, мне следовало догадаться раньше. — Не осуждение, скорей ирония над самой собой. — Он знал убийцу?— Нет, мэм, что вы! Мы обсуждали то, что уже известно, и он помогал мне прийти к правильным выводам.— Да вы эффективная команда!— Но это ведь помогло раскрыть дело, мисс Блум.Алана рассмеялась. Она сегодня была в прекрасном расположении духа.— Не буду спрашивать, где ты отдыхаешь. Не забудь вовремя вернуться.В столовой Ганнибал сидел в той же позе, в какой Уилл оставил его.— Алана поздравляет меня с поимкой убийцы, — сообщил Уилл, вновь садясь за стол. — Я сказал ей, что ты помогал мне.— Кто может помочь в поисках преступника больше, чем другой преступник?В этой мысли явно было что-то ещё, но что, Уилл не мог сейчас понять. Он тронул вилкой лежащее перед ним мясо: ярко-оранжевые мазки соуса, лиловые засахаренные фиалки.— Цветы, — произнёс он безо всякой видимой связи с предыдущим разговором. — Цветы в тарелке.Ганнибал утвердительно кивнул.— Я помню фотографии твоих прежних блюд. Они красивы, они бесподобны, но они... пугающие. — Он помахал вилкой, словно определяя, насколько они были красивы. — Все эти черепа, маленькие косточки, перья, насекомые. Сейчас их нет. Лишь цветы, листья, раковины.— Жизнь вместо смерти.Одна из свечей мигнула, но не погасла, разгорелась вновь.— Ты действительно хочешь этого, Ганнибал?— Разрушение и созидание неразделимы — старая мерцающая истина. И я волен выбрать любую из сторон.— Но сможешь ли ты отказаться от той части себя, что всегда стремилась к смерти?— Я способен созидать, и ты тоже моё творение.От голоса Ганнибала по спине поползли мурашки. Фредди, Гаррет Джейкоб Хоббс. Несчастные жертвы его становления.— Ганнибал, я боюсь, что ты утратишь контроль.— Не бойся. Сейчас мне есть ради чего меняться.И далеко-далеко, на самой границе светящегося круга, мелькнула мысль: этим чем-то мог быть он сам.***— Что ты ощущал, когда арестовывал Маркуса О’Нила?Они уже поужинали, и теперь Уилл мыл посуду — вернее, лишь требующие деликатного обращения высокие хрустальные бокалы. Он задумался, держа последний бокал на весу, под струёй воды.— Это не было слишком сильными ощущениями.— Поэтому ты не говорил о них?— Не совсем. — Уилл поставил чистый бокал на стол, вытер руки. — Они смущают меня.Ганнибал подошёл сзади, коснулся губами мочки его уха — щекотное, тёплое чувство.— Ты понимал, что некоторые люди заслуживают смерти.— Многие из них. Ты знал, что у этого О’Нила сосед забил собаку до смерти пару лет назад?— Это не оправдывает его поступки.— Точно так же, как тебя не оправдывало твоё прошлое, Ганнибал.— Справедливое замечание. — Казалось, он не обиделся, и выпад Уилла лишь позабавил его. — Мы легко прощаем себе то, за что распинаем других.— Но я не жалел О’Нила. — Уилл вспомнил зуд в указательном пальце, так и не выстреливший пистолет. — Я жалел о том, что мне не удалось убить его.Пальцы Ганнибала, до того гладившие его шею, замерли, потом продолжили своё мерное движение.— Богу нравится убивать. Он делает это постоянно. А мы созданы по его образу и подобию.Уилл обернулся, но смотрел куда-то в плечо Ганнибала.— Ганнибал, это похоже на неудовлетворённое возбуждение. Ты уже готов совершить движение, но в последний момент чужое тело ускользает, оставляя тебя одного.— Фрустрация.Уилл кивнул, легонько надавил на грудь, заставляя Ганнибала чуть отойти.— Я ждал сопротивления, чтобы иметь право выстрелить. Ждал, что он попытается сбежать или нападёт на меня, и тогда я убью его.— Поэтому ты отправился на задержание один?— В том числе.На кухне воцарилась тишина — лишь еле слышные звуки музыки обволакивали их. Уилл уткнулся лицом в ключицу Ганнибала, вздохнул, ощущая кожей плотный хлопок рубашки. Тот приобнял его, но ничего не говорил.— Ты знаешь, Ганнибал, что я могу стать тобой, — не поднимая лица, сказал Уилл, нарушив наконец молчание. Его голос звучал приглушённо. — И мне страшно.В ответ Ганнибал приподнял его подбородок, поцеловал в кончик носа, как ребёнка. Любое словесное утешение было бы ложью, и Уилл бы почувствовал её, поэтому он молчал, лишь прижал его к себе.— Ты считаешь меня деструктивным, Уилл, — заговорил он после недолгой паузы. — Но разве твои чувства не свидетельствуют об обратном?Уилл сомкнул руки на талии Ганнибала. Он мысленно совмещал образ и реальность.— Ты не просто так заговорил о созидании. Твои убийства — тоже творение нового. То есть, — он широко открыл глаза, удивлённый таким простым собственным выводом, — они лишь средство.— Которое можно изменить.— Значит, твоя тьма отступит?— Или она поглотит тебя.Уже забравшись под одеяло, Уилл попросил:— Почитай мне что-нибудь.Потом, держа Ганнибала за руку, он слушал его негромкий голос, повествующий о Богоматери цветов. Его французский был безупречен, и Уилл легко его понимал. Тёмный, вывернутый наизнанку мир, раскрывающийся в неторопливой речи, расцветал перед ним. Французское отребье, их страсти и преступления затягивали, заставляли забыть о собственных страстях и преступлениях. Под этот голос к Уиллу возвращался покой.***Через шестьдесят часов Уилл снова был в Куантико — образцовый курсант Академии, стажёр отдела поведенческого анализа, любимчик мисс Блум. На душе в этот раз у него было спокойней, словно уверенность Ганнибала передалась ему. Впереди была учёба, последние несколько месяцев до выпуска, и Уилл чувствовал, как мысли об этом возвращают его в привычное русло.На следующее утро он разыскал номер приюта в том городке, где происходили убийства.— Собаки? — переспросил тихий женский голос. — Помню, конечно. У двух проблем с пристройством не должно быть, а вот третьей, дворняжке, не так повезло. Ему уже одиннадцать лет, вряд ли кто-то заберёт его.Так у Уилла оказалось уже две собаки. Вторую звали странной кличкой Болек.Осень наступила рано — уже в начале сентября зарядили дожди, долгие, изматывающие, и по ночам пахло землёй и мокрыми опавшими листьями. Каждый день они звонили друг другу — Уилл чаще, Ганнибал реже, и бесплотный голос в трубке делал одиночество чуть терпимей.Иногда они говорили о работе — Уилл больше, Ганнибал реже; его дела обычно такого свойства, о которых говорят ?не телефонный разговор?. Зато он знал, кажется, почти всё на свете: это придавало их беседам слегка назидательный характер. Правда, очень часто после разговора об искусстве кватроченто или скандинавском артхаусе Уилл ощущал такое возбуждение, что готов был начать дрочить, не положив трубку. Лишь мысль о том, что, возможно, их ещё прослушивают, удерживала его от этого.Так прошло несколько недель — в учёбе, долгих разговорах, прогулках с Бастером и Болеком. Уилл даже писал несколько раз Эби, хотя так и не решился позвонить. Несколько раз ему снились кошмары — мёртвые люди, убитые им, и те, которых он не убивал. От этих снов оставался во рту неприятный привкус ржавчины.В один из осенних дней, тёмных, пасмурных, дней беспокойного электрического света в дождливый полдень, Уилла вызвали к мисс Блум. Выдернули прямиком с лекции по криминалистике, как будто это не могло подождать полчаса.Войдя в кабинет, Уилл понял, что подождать это не могло. В кресле напротив Аланы сидел Ганнибал Лектер.Жар опалил щёки Уилла, разлился под кожей, так что даже кончики ушей побагровели. Он бросил лишь один взгляд на Ганнибала и тут же отвёл глаза, слишком смущённый. Он даже забыл поздороваться и так и остановился на пороге, держась за ручку двери.— Уилл, мне кажется, что ты должен услышать эту новость. — Алана сидела, забросив ногу на ногу, в совершенно расслабленной позе. Она послала Ганнибалу лёгкую улыбку, потом почти такую же, но менее открытую — Уиллу. — Доктор Лектер теперь — внештатный консультант отдела поведенческого анализа. И во многом мы приняли его благодаря тебе.— Это... — Уилл наконец-то отпустил дверь. Сердце у него колотилось как бешеное, и он всё равно не мог заставить себя посмотреть на Ганнибала. — Это законно?— С точки зрения закона я такой же рядовой гражданин, как и ты. — Тон Ганнибала был удивительно приветлив. Он источал то же спокойствие, что и Алана, как будто они — два сообщника, удачно провернувшие тайную сделку. — Конечно, для ФБР это было несколько неожиданным и нелёгким решением, но, принимая во внимание специфику работы отдела, это оправдано.— Скорей всего, Уилл, вы будете видеться во время расследования. Именно поэтому я хочу быть уверена, что у вас не будет никаких проблем.— Проблем? — Вот уж слово, которое никак сюда не подходило! — Да. То есть, нет. Никаких проблем, мэм. С моей стороны точно.Ганнибал и Алана переглянулись — короткий понимающий взгляд.— Командная игра, Алана.— Командная игра, Ганнибал.***— Как ты это сделал, Ганнибал?Уиллу пришлось прождать под дверью чуть ли не полчаса. Он не вернулся в аудиторию, маялся, время от времени принимаясь ходить туда и сюда по пустынному коридору, потом останавливаясь и прислушиваясь, но изнутри не доносилось ни звука.Ганнибал царственным жестом оправил галстук — живое воплощение самодовольства. Глядя на него, лучившегося самоуверенностью, Уилл ощутил несвоевременное возбуждение. Они не виделись слишком долго.— Выгода превышает риск.— Пресса сожрёт нас. Консультирующий каннибал!— Она не узнает. — Ганнибал подошёл ближе, взглянул Уиллу в глаза, и тому сразу стало жарко. — Я рад тебя видеть.— Ты действительно сумасшедший.— Сумасшествие — лишь слово, которым мы обозначаем отличие от большинства.В конце коридора мелькнула чья-то тень — кто-то из сотрудников лаборатории шёл из морга. Не торопясь, Ганнибал направился в противоположную сторону, и Уилл послушно последовал за ним.— Зачем тебе это?— Это мой путь к созиданию. И к тому же, — прибавил он, улыбаясь уголком губ, — мне приятно трахнуть систему, дважды сажавшую меня в тюрьму.Уилл чуть не споткнулся — непристойность в устах Ганнибала звучала почти как богохульство.— Ладно. Твоё дело, как ты добился этого. Чёрт, я даже немного рад.— Мы добились этого, Уилл. — Ганнибал даже поднял вверх указательный палец, подчёркивая эти слова. — Не снимай с себя ответственности.Они вышли из корпуса — дождя не было, но вокруг лежал плотный туман. В нём хотелось скрыться, раствориться, исчезнуть; хотелось взять Ганнибала за руку и утянуть с собой. Они и вправду многое могли сделать вместе.— Ганнибал, ты зайдёшь ко мне? — Вопрос прозвучал почти требовательно.Ганнибал помедлил, коснулся щеки Уилла — жест почти невинный.— Не сегодня. Мне нужно быть в Балтиморе вечером.— Полтора месяца, — произнёс Уилл, не глядя на него.Полтора месяца без единой встречи, лишь бесплотный голос в трубке. И сейчас, когда он тут, совсем рядом, он вновь ускользает.Ганнибал снова коснулся его щеки, поворачивая голову, заставляя смотреть себе в глаза. Самодовольства в нём слегка поубавилось.— Уилл, мы делим одиночество на двоих. И ты знаешь это. Чувствуешь.Уилл повёл головой, потёрся щекой об его руку, пахнущую чем-то пряным, потом отвёл её с лёгким вздохом.— Да, Ганнибал.Почти неощутимый, призрачный запах от этого прикосновения преследовал Уилла до самого вечера, пока он не смыл его горячей водой.***В этот вечер в Балтиморе вновь шёл дождь, как и много вечеров подряд. Из окна небольшого ресторана недалеко от набережной было видно, как блестит мокрый асфальт, отражая огни фонарей.Ганнибал отвёл взгляд от огромного стекла и посмотрел на Алану. Она была в том же костюме, что и днём, лишь избавилась от строгой блузы, демонстрируя нежную кожу в глубоком узком вырезе жакета.— Поздравляю, Ганнибал, — произнесла она своим низким, чуть хрипловатым голосом, поднимая бокал с тёмно-красным вином. — Ты официально консультант ФБР.Всё было почти как в старое время, доброе старое время — ужин, чуть колеблющееся пламя свечей, лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт.— За обворожительную главу отдела поведенческого анализа, — повторяя её жест, ответил он. — Это смелый шаг с твоей стороны, Алана.— Эта практика более распространена, чем обычно думают, — отхлебнув, ответила она. — Мы регулярно используем заключённых для моделирования поведения разыскиваемых преступников. Чаще, конечно, ограничиваемся интервьюированием. Тем не менее, твоё участие не афишируется.Профессиональный сленг Аланы звучал почти непринуждённо.— Преступники и детективы нужны друг другу, не так ли?— Ты считаешь себя преступником?— Относительность наших понятий о преступлении делает этот вопрос бессмысленным.Алана чуть нахмурилась. Всё-таки кое-что изменилось с тех старых добрых времён.— ФБР охраняет закон, Ганнибал. Я хочу быть уверена, что не ошибаюсь в тебе.— Прелесть нашего нынешнего положения, — проговорил Ганнибал, поглаживая ножку бокала, — в кристальной ясности между нами. Ты знаешь всё обо мне, а я — о тебе, и каждый вынужден жить с этим знанием.— Что связывает вас с Уиллом?— Мы любовники. — Ганнибал ни секунды не раздумывал над ответом, и Алана, хоть и отлично владевшая собой, на секунду растерялась от этой откровенности. — Это достаточный уровень ясности?Она кивнула. Ганнибал не был эмпатом, но знал наверняка, о чём она думает. Не о приемлемости их отношений. О Беделии.— Вполне, — ответила Алана наконец.Беделия. Она знала, кто он, и отказалась лететь с ним во Флоренцию, и ради неё он сдался тогда. А потом, спустя долгих три года, холодные воды Атлантики разлучили их навсегда. Прошлая жизнь и потерянная любовь.Ганнибал вернулся из воспоминаний:— Способности Уилла ощущать и воспринимать чужие эмоции, как свои, почти уникальны. При умелом руководстве он может достигнуть очень многого.Алана рассмеялась.— Не уверена, чьё именно руководство ты имеешь в виду. Кстати, как ты прошёл тест на вменяемость? В предыдущий раз тебя признали душевнобольным.— Теперь у меня не было причин избегать ответственности. — Ганнибал улыбнулся чуть виноватой, чуть заговорщицкой улыбкой. Ещё одна доза правды — открытое признание прошлой лжи.— Или сейчас у тебя есть причины казаться нормальным.— Люди не меняются, Алана. Но я могу трансформировать свои влечения в социально приемлемую форму.Она посмотрела на него внимательно, чуть прищуривая свои ярко-голубые глаза. Потом опустила веки, сжала тонкими пальцами бокал.— Тогда за будущее?— За будущее.