Глава 6. Одна судьба. (1/1)

“Любовь — это бесценный дар.Это единственная вещь, которую мыможем подарить и все жеона у тебя остаётся.“— Лев Николаевич ТолстойОсенний ветерок с необычайной мягкостью плыл по улицам Петербурга.Он с озорством подталкивал в спину спешащих мальчишек-подмастерий, что бежали из конторы в контору с распорядительными бумагами, с насмешкой задевал аккуратные шляпки дам, прогуливавшихся по Невскому, качал вывески лавок. Порыв воздуха взволновал пожелтевшую листву в Таврическом саду, зацепил шарф литератора, который с упоением писал очередной стих с особым осенним вдохновением и которому Север был не вреден. Ветерок не упустил возможности и игриво рассыпал сложенные подле него листы бумаги, чем заставил человека изрядно взволноваться, но уверяю, ветер это не со зла. Осень выдалась на славу - теплая, с малым количеством дождей для Петербурга и в меру богатая на солнечный свет. Сейчас было самое благоприятное время для прогулок - безработных, бесцельных, или наоборот - целенаправленных по делам или на встречу, праздных и полезных для здоровья. Выйти на набережную и вдохнуть этот прекрасный чуть прохладный воздух полной грудью, ощущая каждой клеточной тела солнечное тепло - что может быть лучше? Нет более счастья, чем торжество природы в городе, а уж тем более - в столице.В конце концов, обойдя еще пару улочек, ветерок мягко ворвался в гостиную комнату дома посла Ливина, дома, где царил мир и порядок, а также всеобщая радость от грядущего события - свадьба была не просто не за горами, она была за следующей дверью жизни - еще три дня и Екатерина Федоровна покинет отчий дом, отправившись в Аничков дворец, став уже Великой княгиней, законной супругой и частью царской семьи. Приготовления к сему счастливому событию велись с особым рвением - Федор Петрович неустанно просматривал списки гостей, переговаривался на досуге с Александром Павловичем, как только тот вернулся с Венского конгресса в столицу, Варвара Семёновна же хлопотала наперебой с Марией Федоровной, Анной, Машей и Елизаветой Алексеевной об украшении зала, платьях и прочих украшениях грядущего торжества, лишь изредка внимая Кате, что торжество это должно быть скромное, не слишком масштабное и умеренное. Желание скромного маленького праздника девушка всецело разделяла с Николаем.Однако же сейчас баталий о размерах свадьбы не шло - Варвара Семёновна наносила визит императрице, Федор Петрович был занят по службе. Дом, в который Петербургский ветер имел счастье явиться, был наполнен лишь "молодым его звеном" - Екатериной, ее компаньонкой и цесаревичем.Княжна сидела на диванчике, склонившись над пяльцами и вышивая альпийский луг. Изредка она оборачивалась, когда Николай Павлович, сидящий здесь же, близко к ней, прерывал свое чтение вслух каким-нибудь остроумным комментарием и замечанием или откладывал книгу на несколько минут, заводя разговор на отвлеченную тему.Девушка была в простом сиреневом платьице с белой кружевной накидкой на плечах, волосы её были убраны в обычную русскую косу, так что короткие прядки у самого лица премило выбивались из общей структуры и чуть вились. Но примечательным в образе княжны в последнюю неделю стало новое украшение, которое она теперь носила постоянно - резной медальон на узорной цепочке, который привез ей в подарок цесаревич. Маленький, с ровной поверхностью из золота, украшенный небольшим дубовым листочком и розой - детализированно вырезанными из серебра. Катя с большим восторгом рассматривала его, когда Николай после их радостной встречи, уже усевшись за чаем в семейном кругу, вручил ей аккуратную коробочку. - Charmant!1 - Проговорила Мария Федоровна, смотря на свою невестку, которая, казалось, замерла, разглядывая подарок. Столь трепетным и нежным казалось ей это сочетание - она была так тронута, что на мгновение лишилась дара речи. - Миша, mon gar?on, apprends de ton frère2...- Оно прекрасно... - Тихо проговорила княжна, тихо настолько, что это расслышал только Николай Павлович, сидящий подле нее. С каким контрастом был ее выдох на родном языке в сравнении с французским комплиментом. Николай сам до конца не понял от чего, но это так сильно его поразило, так глубоко засело в его сознании, что весь оставшийся день он провел, не отводя от нее глаз, примечая все ее черты лица, что и так помнил и трепетно хранил в своем сердце во время разлуки.... - Альпийский луг выходит прелестным,- Николай Павлович чуть наклонился над пяльцами, будто хотел еще раз удостовериться в правдивости своих слов. Катя на это улыбнулась, делая новый стежок. - Я вышила только треть, а Вы уже заявляете так, будто перед Вами целая картина. Тут надобно еще закончить и пройтись здесь и здесь бисером, а уж только потом заключить - хорошо вышло али нет... - Вынужден парировать - уже видно, что выйдет прелестно. Мэри, скажите же, хорошо получается? - Обратился цесаревич к компаньонке княжны, которая сидела в дальнем кресле. - Всецело с Вами соглашусь. - Мэри встала со своего места, проходя к распахнутому окну, затворяя его и поправляя штору, а после отходя к дверям. - Я распоряжусь подать чаю, княжна?- Да? - Катя оторвалась от вышивания, рассеянно смотря на немку. Она слышала интонацию вопроса в голосе и фразе, что-то о чае, но в целом забылась, увлеченная своим маленьким ремеслом. Догадками, девушка восстановила первоначальную форму обращения. Она, спохватившись, кивнула. - Ах, да, да, чай был бы очень кстати. Еще один стежок украсил полотно, когда Мэри вышла. Николай возобновил чтение на строке, где прервался доселе, декламируя чувственно, но уже немного устало. Видя это, Катя нежно коснулась его плеча, откладывая пяльцы. - Хотите я продолжу? Вам нужно сделать перерыв, Ники, Вы развлекаете нас вот уже второй час к ряду... - Я нисколько не устал. - Кратко улыбнулся цесаревич, впрочем, закрывая книгу. - Но Ваш голос в тысячу раз приятнее.- Он передал том Кате, нежно касаясь ее руки. - Вы собираетесь на завтрашний бал, который дает княгиня Бельская? - Да, Мэри настояла на том, что мне надо... как же она выразилась... "raus ins h?chste Licht3, а то негоже гулять только дома да в парке", а тут как раз пришло это приглашение. - Девушка мягко рассмеялась, не препятствуя тому, что Николай поднес ее руку к своему лицу, целуя запястье. - В таком случае, я был бы счастлив Вас сопровождать. - Это было бы чудесно! - К тому же, Константин как раз приезжает завтра, и он, кажется, решительно желает посетить этот бал да и с Вами познакомиться. Я буду иметь удовольствие Вас представить, если не возражаете...Катя чуть вздрогнула, нерешительно открывая книгу, впрочем, тут же ее складывая.- Признаться, я так волнуюсь из-за этой встречи... Я многое слышала среди салонов и к тому же однажды при Австрийском дворе мельком встретила Анну Федоровну - она говорила такие... страшные вещи, что я, право, теряюсь в догадках - какой он? Расскажите мне пожалуйста.Цесаревич неосознанно повел плечами, выпрямляясь еще более - хоть он сам себе в этом не признался, но к старшим братьям у него было особое отношение, он всегда стремился, как и Михаил, доказать, что достоин их. Более всего тому удивлялся Александр - воистину великий дипломат и психолог, способный "читать людей", как открытую книгу. Он, зная добрые качества как Николая, так и Михаила, был полностью того мнения, что они даже лучше их с Константином вместе взятыми.- Что ж... Константин хорошо образован, умен, весьма наблюдателен и остроумен, хоть он чуть и своенравный и иногда, признаюсь Вам, упрямый, но не особо чтобы злопамятный. Чувство такта... бывает ему изменяет, но не на публике, более - в семье, это было частым камнем преткновения для его супруги... Думаю более полную и точную характеристику Вам мог бы дать Миша - у них особо крепкие отношения, почему-то у нас в семье мы все разбились на таки "кружки". Он военный, во всех отношениях. Дисциплина и порядок - его вечные спутники, и, признаться, полководец он прекрасный - это видно невооружённым глазом, поэтому военные его любят. Он будет отличным императором, но я смею молиться, чтобы это случилось еще очень нескоро... Я слишком дорожу Александром, он мой наставник в некоторой степени и брат...- И часть Вашего "кружка"? - Улыбнулась девушка.- Да, именно. Ещё Константин может быть несколько скрытен, но этакая дипломатичность у нас в роду, поэтому не старайтесь особо угадывать по его лицу, что он думает. Я пробовал - это бесполезно. И, прошу, не переживайте, любовь моя, Вы уже вошли в нашу семью и понравились решительно каждому, кому были представлены. Катя, милая, я уверен, что все будет хорошо. - Николай обнял ее, вновь целуя ее руку. Катя нежно коснулась его щеки, осторожно обводя пальцем границу бакенбард. Девушка чуть улыбнулась. - Теперь Вы колючий...- Если Вам не нравится, я могу...- Нет, нет, оставьте. Вам необычайно идет. Не знаю как, но это придает Вам еще более мужественный вид... хотя в момент нашего прощания мне казалось, что более и невозможно. - Они замерли, смотря друг другу в глаза. Сколь нежен был его взор, нежен и волнителен. Мужчина еще раз поцеловал ее руку - с каким-то особенным упоением, на что Катя мило залилась легким румянцем. - Знаете, на балу я хочу танцевать только с Вами или не танцевать вовсе. - Я весь в Вашей воле.Княжна рассмеялась, трепетно придвигаясь к цесаревичу ближе и целуя его в щеку. Этот порыв был столь внезапен для нее самой, что она чуть смутилась лишь позже.- В таком случае неужели мы будем танцевать котильон? Николай добродушно улыбнулся, решительно соглашаясь. Екатерина Федоровна взяла отложенную книгу, открывая четырнадцатую главу и решительно заявляя:- А теперь, отдохните, читать буду я. Николай улыбнулся, нежно смотря на невесту. Он был безмерно счастлив. А через три дня станет самым счастливым на земле.***Шорох юбок, звонкий смех дам, веяние парфюма в воздухе, скрип начищенных сапогов и яркий свет - так кратко можно было бы охарактеризовать дом княгини Бельской, где сегодня проводился бал.Съезжаться гости стали еще в седьмом часу. Кареты одна за другой подъезжали к праздничному подъезду, лакеи сновали туда и обратно, услужливо открывая дверцы перед графами, княгинями, герцогами и, в редких случаях, перед великими княжнами и князьями. Ульяна Кирилловна Бельская давала знатный бал по случаю выхода своего мужа, Семена Васильевича, в отставку, на заслуженный отдых. Эта супружеская пара была одной из видных и горячо любимых в столице - они прожили в браке уже весьма и весьма порядочный срок, а так как по воле судьбы были от природы бездетными, то усыновили троих детишек, поговаривали даже, что один из них был крепостным.Семён Васильевич всю свою жизнь боролся лишь с одним недостатком, который победил лишь три года тому назад. Он, при несомненной поддержке своей супруги, боролся со стяжательством. О, как он любил деньги, особенно в период импульсивной молодости. Тогда ему казалось, что лучше толстой пачки банкнот уж и нет ничего в мире. Возможно, поцелуй жены еще мог как-то сравниться с этим, но весьма поверхностно - пьедестал рубля был нерушим. Именно усыновление детей стало одним из ключевых шагов на пути к исправлению себя - тогда князь Бельский смирился с тратой денег на еще троих человек. Постепенно жизнь давала ему урок за уроком: тут он терял, там проигрывал, а здесь (где, казалось бы, ничего нет путного для прагматика) он находил и находил с лихвой.Стяжать и не тратить - но в чем тогда смысл денег? Зачем копить огромные закрома золотых, если на них можно сделать много доброго - отстроить храм, порадовать детей книгами, сделать подарок любимой жене и помочь неимущим. Постепенно Семён Васильевич пришел к этому осознанию этой великой радости, когда ты отдаёшь последнее у себя в кармане не в угоду своим желаниям, но для помощи ближнему - это ощущение радости, что можно испытать при этом, князь Бельский с трепетом хранил в своём сердце.Потому и выход на пенсию он не считал трагедией и балу был рад, и стоя у дверей, под руку с любимой женщиной, счастливо улыбался каждому гостю, пожимал руку с искренней улыбкой и учтиво кивал дамам в знак глубочайшего уважения. К моменту, когда карета Великого князя Николая Павловича въехала в ворота усадьбы Бельских, в ней уже во всю шел разговор, завязавшийся еще на первой минуте пути.- Как жаль, что Мэри приболела. Матушка, а может все же не стоит нам ехать - ежели ей будет хуже?- Катюша, она же сама тебе сказала, чтобы ты ехала, душа моя. - Варвара Семёновна чуть погладила дочь по спине, целуя ее в лоб. - К тому же с ней осталась прислуга, Настасья с нее глаз ее спустит, а доктор уже приехал, да и Федор Петрович тоже будет через час дома. Все будет хорошо. Это просто от погоды, милая моя.Катя нерешительно подняла глаза, рассматривая меняющиеся пейзажи за окном.- А все же бал будет "не целым" без милой Мэри. Как она волшебно танцует мазурку! - Грустно улыбнулась девушка, поправляя ленту.- Николай Павлович, Вы решительно должны что-то сделать. - Ахнула в ответ княгиня Ливина, с насмешливым укором щекоча княжну, которая со стыдливым румянцем засмеялась - щекотки Катя боялась ужасно. - Катюша, негоже так грустить...- Я не грустная, матушка, милая, Ники это может подтвердить. - Да, Варвара Семёновна,- Осторожно заметил цесаревич, учтиво склоняя голову. - Думаю, Катя более насторожена тем, что у Мэри так разболелась голова, чем...- Это решительно какой-то заговор, молодые люди! - Со смехом сдалась Варвара Семёновна, всплеснув руками. Более, до самой усадьбы Бельских, она уж не делала дочери замечаний - она вдруг прониклась ее чувством, осознав трепетную заботу Катюши о своей компаньонке. Если бы Мэри не возвысила голос, то, наверное, княжна так и осталась бы подле нее. В конце концов компаньонка, убрав холодное полотенце со лба, решительно заявила Кате, что хлопотала около больной прямо в своём вечернем туалете, чтобы княжна шла - уж Николай Павлович заждался, и девушке ничего более не оставалось делать, кроме как подчиниться воле своего милого друга. - Как красиво огни играют. - Мягко заметила княгиня, когда карета уже въехала в усадьбу. - Позвольте Вашу руку,- Николай учтиво вышел первым, подавая руку Варваре Семёновне. Дама с материнской улыбкой согласилась, спускаясь с высокой подножки с поддержкой, Катя быстрым и лёгким движением спрыгнула в два шага, поспевая за матушкой. Варвара Семёновна оглядела фасад здания Бельских, припоминая их последнюю встречу.- Ох, а ведь Ульяну Кирилловну да и мужа ее я уже не видела три года, с момента нашего отъезда - как же давно это было! - Она поправила свою шаль, что идеально гармонировала с ее платьем - без лишних изысков, но даже при этом необычайно женственное. - Уверена, что Семён Васильевич все так же весел и мил, а Ульяна Кирилловна все так же прекрасно танцует и поёт,- Отозвалась княжна, беря матушку под руку и начиная подниматься в дом. Все вокруг: красивые платья, элегантные мундиры и фраки, шляпки и перчатки, украшения и веера, большие зеркала и люстры - всё смешалось в один большой и яркий шарик, именуемый балом. Как только Ливины и Романов вошли в дом, толпа, бывшая здесь, при дверях (так как танцы еще не начались и главный гость - сам Император - еще не явился) зашепталась.То тут, то там доносились обрывки фраз:- О, mon ami?, да ведь это княжна и Великий князь!- Вы слышали, они помолвлены?- О, весь Петербург знает...- Как хороша...- А как красив...Варвара Семёновна с необычайным достоинством и твёрдой походкой прошла вперед, где стояли хозяин и хозяйка бала.- Моя дорогая! Сколько лет, сколько зим! - Ульяна Кирилловна с радостной улыбкой приобняла подругу своего детства, действительно, с княгиней Ливиной ее связывал долгий жизненный путь, полный общих радостей и горестей. Они расцеловались в щеки. - О, а это должно быть nos jeunes anges?! С премилой улыбкой хозяйка бала воззрилась на Николая и Екатерину, которые учтиво выказали свое почтение поклоном.- Катюша, милая, поди-ка поближе,- Катя повиновалась воле княгиней Бельской, пройдя еще немного вперед, наклонив голову. - Как в Тебя похожа стала - красавица. - Обратилась Ульяна Кирилловна к подруге,- О, она решительно потеснит Татьяну Александровну! - Дама рассмеялась, находя смущение девушки при последнем замечании о смещении пьедестала первой красавицы столицы весьма очаровательным. Тем временем Великий князь раскланялся с хозяином бала, который учтиво и громко после пары фраз о великолепии праздника как бы между прочим сообщил:- Ваш брат, Его Высочество Константин Павлович, уже изволили пожаловать и ожидают в центральной зале... Катя обомлела, ловя взгляд Николая. Она чуть побледнела, ей стало неожиданно страшно до большой степени, что все же было странным. К данному моменту княжна имела в царской семье если не прекрасную, то самую блестящую репутацию. Ее с любовью приняли августейшая Мария Федоровна, Елизавета Алексеевна, великие княгини, Михаил Павлович и даже Его Величество, Александр Благословенный. Казалось бы, что знакомство с четвёртым братом Николая должно быть в меньшей степени волнительно для нее, но все же Катя чувствовала эту неопределённость и неуверенность. Она решительно терялась в догадках о характере загадочного Константина, складывая "показания" своего милого жениха, жены виновника волнений и общества. Поэтому когда Николай, чувствуя ее волнение, крепко взял княжну за руку, Катя с особой искренней и любящей благодарностью тепло ему улыбнулась. Это был вновь тот момент, когда девушка еще раз уверилась в том, что не обманулась, сказав в беседке "да".Когда они вошли в залу, где положено было быть танцам, то Екатерина Федоровна сразу приметила его. Действительно, не заметить высокого мужчину с необычными чертами сходства со всеми Романовами, было невозможно. Константин Павлович был, как и Николай, в праздничном мундире с идеальной отделкой. Через плечо у него была также переброшена голубая лента, на груди висело три ордена. Он, к моменту появления Ливиных и брата, переговаривался в углу с двумя дипломатами, но, заметив знакомое родное лицо, моментально прервал разговор учтивой фразой. После, Константин сам, решительно походкой, направился к ним.- Мой милый брат,- Константин, по праву старшего, сам, первый, крепко обнял цесаревича. - Надеюсь, ты нас представишь? - Мужчина учтиво отступил, смотря в сторону невестки. Почему-то взгляд его не показался Кате холодным или не доброжелательным, напротив, Константин смотрел больше с интересом и был, кажется, заведомо расположен - уж не влияние ли Марии Федоровны, невольно спрашивала сама себя княжна, скромно опуская глаза в пол.- Конечно, конечно. Прошу знакомиться. Варвара Семёновна, позвольте Вам представить, мой брат, цесаревич Константин Павлович. - Великий князь поклонился, целуя протянутую ему руку. Княгиня искренне улыбнулась, разглядывая мужчину. Николай тем временем продолжил, тепло и поддерживающе смотря на Катю. - А это княжна Екатерина Федоровна, моя...- Невеста? - Константин учтиво поцеловал руку и княжны, по-родственному тепло улыбаясь. - Что ж, наслышан, наслышан... Весьма рад нашему знакомству.Страх и скованность, что было захватили Катю, разрушились. Быть может Константин и был (согласно заявлениям жены) плохим супругом, но однако же человеком - по сложившемуся сейчас мнению княжны - был неплохим. Даже, в большей степени положительным.Она отвечала, что полностью разделяет его радость. Теперь их маленький "кружок" проследовал к окнам, беседа завязалась быстро - живая и лёгкая. Во время этих переговоров Катя примечала чуть твёрдо поставленный выговор Константина Павловича, нечто военное в нем присутствовало постоянно. Однако явная начитанность и образованность сглаживали сей малый недостаток. К началу бала молодые люди расстались с обоюдными благоприятными впечатлениями.Когда Константин собирался отойти к своим знакомым, он, поймав Николая за рукав, тихо проговорил:- Ты нашёл сокровище, Александр в этом несомненно прав. Я рад за тебя. За Вас двоих. Пусть твой брак будет счастливее моего...- Я склонен верить, что вы с Анной Федоровной сможете прийти к миру... - Речь Николая была приостановлена лёгким жестом брата, который уже многое для себя решил по этому вопросу. К тому же в залу вошёл Император.Балу было дано начало.*** Николай, не изменив своему слову, танцевал сегодня много. Он и Катя словно порхали над паркетом, столь мягкой поступью шел цесаревич, столь легко плыла в своём нарядном зелёном платье девушка. Бальную книжечку княжна даже и не взяла из дома - в том не было нужды. Все танцы были уже заведомо отданы ему.Молодые люди станцевали два вальса, одну мазурку, кадриль и венгерку, также Николай пригласил ее на польку, но у Кати кружилась голова. Было решено выйти на дальний балкон - маленький, но, от общей неграмотности в архитектуре усадьбы Бельских прочих гостей, абсолютно безлюдный. Ники под руку провел свою милую невесту, он с особой заботой следил, чтобы ей стало лучше.- Благодарю Вас, Ники, право, я уже в порядке. - Катя с большой радостью вдохнула прохладный воздух полной грудью, оперевшись руками на перила балкона. – Просто здесь так людно...- Мы можем уехать в любой момент. - Заботливо напомнил цесаревич, накрывая ее руку своей.- Боюсь расстраивать матушку, ей так весело здесь, среди старых-добрых друзей... - Катя перевела задумчивый взгляд на сад, что был подле дома Бельских. Лунный свет заливал деревья, делая их волшебными, вечерний воздух, хоть и холодный, бодрил и успокаивал одновременно. - Как же тут хорошо... – Она опустила глаза. Ей было хорошо здесь, в его и только его обществе, вдали от пышного празднества. - Сегодня видны звезды особенно чётко,- Заметил цесаревич, подняв взгляд к небу, которое было усыпано яркими огоньками. - Да, сегодня прекрасна вся природа. - Но Вы решительно затмеваете ее всю. Княжна, смутившись, ощутила легкий румянец на щеках. Комплемент был столь нежен и неожиданен, что ее сердце забилось с необычайной живостью. - Ники, не льстите мне, милый…- Я ценю в людях честность, и сам привык быть правдивым в своих словах. К тому же, с каких пор правда считается лестью? – Николай с улыбкой склоняется к ней, осторожно обнимая и целуя в висок. Ее кудри приятно щекочут его лицо, нежные ладони приятно касаются его щеки. Мелкая приятная дрожь проходит по телу девушки. Кажется весь мир замирает, внимая великой песне любви – биению их сердец. Питерский ветерок всколыхнул кроны берез, что в большом обилии росли в усадьбе. Катя зябло повела плечами, чувствуя, как Николай трепетно провел ладонями по ее спине. От них исходило успокаивающее тепло.- Если Вам лучше - идемте в залу, так, не дай Бог, простудитесь. – Цесаревич улыбнулся, смотря на мягкий профиль любимой. Княжна все смотрела на звездное небо над Петербургом, восхищаясь его красотой. После она быстро, словно опомнилась, повернула голову и они столкнулись кончиками носов, рассмеявшись. - У Вас руки холодные уже, как я к Вам жестока! – Девушка осторожно поднесла его ладони к своему лицу, согревая пальцы Николая дыханием. – Идемте в залу?- Если только Вам стало лучше. – Настороженно удержал ее цесаревич. Катя быстро закивала в ответ, тяня мужчину за руку за собой.- Мне лучше, я готова даже танцевать котильон. Романов рассмеялся, следуя за девушкой и делая театрально-грустную мину, картинно вздыхая:- Неужто я подписался и на это!Княгиня в оживлении остановилась, ее искренняя улыбка никуда не исчезла – она была рада быть с ним, а из-за танца нисколько бы не расстроилась.- Вы не хотите танцевать? - О, Катя, - Николай вдруг резко поднял ее в воздух, держа за хрупкую талию, и закружил. – Я был бы сущим глупцом, если бы отказался провести в вашем обществе три блаженных часа… Котильон или же длинный вальс иногда именовался танцем-игрой, ведь основная суть заключалась в чередовании великого множества фигур и танцев, чаще всего исполнялся в конце бала. Кавалером-распорядителем вызвался быть старшей сын Бельских – Филипп Семёнович, танцевал он со своей невестой – Дарьей Салтыковой. Николай и Катя вошли в танец четвертой парой, а первой же, на удивление брата, шел Константин с одной из очаровательных фрейлин. Тур начался с вальса, после Филипп Семёнович показал пять фигур и все пары за ним повторили, затем шла полька и прочие вариации, променад мазурки и фигуры кадрили.Великий князь и княжна неустанно говорили, говорили обо всем. И эти три с небольшим часа, что шел нескончаемый котильон они не чувствовали усталости, лишь радость… *** - Маменька, как я Вас люблю! - Катя улыбалась, смотря на Варвару Семёновну через фату. В это утро в доме Ливиных шло особое волнение, казалось, что даже любая ваза сейчас закричит человеческим голосом: "Свадьба, свадьба!".Варвара Семёновна с горничными и Мэри во всю наряжали их дорогую девочку, которая становилась уже такой большой. Княгиня и не успела понять, когда ее маленькая дочурка вдруг так подросла, еще три дня тому назад она, казалось, качала ее на руках, такую кроху, милую, маленькую. Позавчера эта малютка впервые сделала первые шаги, а вчера только отправлялась на свой первый бал. О, как давно и одновременно недавно это было! Накануне венчания, Катя постилась и исповедовалась, а в это утро с ранним солнечным лучиком встала пред иконами и молилась до самого прихода матери в комнату. Вчерашнего дня также было отправлено приданое в Аничков дворец десятью каретами, Катя с трепетом смотрела, как отъезжали экипажи в... её новый дом.Сейчас же она была почти готова - Ее волосы были убраны, голову украшал венок из белых цветов. Платье, пошитое вот уже две недели назад, сидело идеально. Княгиня не удержалась и уговорила дочь надеть фамильные серьги, хоть Катя и немного отпиралась из-за тяжести сих атрибутов, но против воли матушки не пошла. Также, ранним гонцом, от жениха прислали чудесные коробочки с жемчугами и брильянтами - все это для Кати, которую хоть и не ограничивали в украшениях, но которая была в них скромна, было сущим чудом. Финальным шагом была фата - Мэри умело прикрепила ее заколками к волосам княжны. - Катюша, милая моя! - Варвара Семёновна расчувствовалась, обнимая дочь. Она плакала - и от счастья, и от легкой грусти. Все смешалось. Но всё было хорошо.- Дорогая Варвара Семёновна, по законам народным ей положено плакать. - Рассмеялась Мэри, поправляя подол. - А я плачу, Мэри, милая, плачу и радуюсь - сама не знаю, что толком чувствую. Я так люблю его и Вас с папенькой... - Катя задумчиво оглядела свою комнату.- Знаю, доченька, знаю, свет мой. И не забывай, что мы вчера тебе говорили с папенькой...- Ах, матушка, разве ж я могу его разлюбить? Ведь это... это просто невозможно, это больше и сильнее, чем я сама есть, чем все, что угодно на земле! И я буду всегда подле него...- Какая ты уже взрослая... - Княгиня выпрямилась, вытирая лицо. Она была полностью уверена в дочери, что та станет порядочной и хорошей женой и матерью - в том у нее сомнений не было и разговор этот она затевала по привычке, как наставляла ее еще ее мать перед венцом. Большие часы, бывшие в гостиной зазвонили. Варвара Семёновна улыбнулась, накидывая на плечи шаль. - Что ж, пора вам уже ехать. Этот день был поистине радостным и счастливым. Следуя в карете в церковь, Екатерина с особой живостью глядела на так преобразившийся Петербург - каждое здание, каждое деревце или прохожий - всё было мило ей. Этот огромный, молодой - в сравнении с Москвой или Новгородом, город, построенный его прямым родственником - первым Императором Петром Алексеевичем Великим. Сколько истории может быть заключено в одном городе - как это чудно и удивительно, как прекрасен наш мир.Сердце ее замирало каждый раз, как она вспоминала слова Николая, произнесенные накануне, с того момента они звали друг друга уважительным ты, они становились полностью равны - в истинной любви все равны.- Мой милый друг, я не сомневаюсь, что встреча с Тобой была предопределена Господом, при нашей встрече, это словно было что-то свыше, я осознал, что любить Тебя - моя судьба, что Ты та, с кем я хочу связать мою жизнь. Я бесконечно счастлив, осознавая, что Ты согласилась быть моей Женой. В моем сердце Ты всегда будешь моей единственной, моей настоящей любовью, которая никогда не угаснет, я обещаю заботиться о Тебе и защищать Тебя... Я обещаю быть достойным Мужем и верным Другом, вечно любящим Тебя... Катя помнила, как красиво была убрана церковь: сколько яркого света было, сколько цветов. Девушка помнила, как Александр, в искусном мундире, с неизменно светлой улыбкой и статной походкой, подвел своего младшего брата к алтарю. Она трепетно хранила в своем сердце то, каким был он в тот день - каким красивым и решительным, мужественным и нежным. Ее подвела к нему Мария Федоровна как "высокобрачную невесту", и Николай не мог поверить своим глазам, но княжна была еще прекраснее чем давеча, хоть это невозможно - она была его эталоном красоты, идеальная, восхитительная.Митрополит с благоговейной молитвой возложил на руки жениха и невесты свадебные кольца. Катя чувствовала во взгляде Ники необычайную любовь и вновь, и вновь благодарила Бога за то, что Он послал ей его. Милого друга, милого мужа, настоящую родственную душу, которая, казалось, знает ее всю наизусть.Когда же руки их наконец соединились, Катя, смотря неотрывно на самого дорогого ей человека, почувствовала себя очень, очень счастливой. Она с полным доверием отдавала свою жизнь в руки милого Николая, и, забегая вперед, спешу сказать, что он никогда не обманул этой надежды.- Жених, можете поцеловать невесту. - Возвестил голос митрополита. Николай трепетно склонился к ней, в каждом его движении читалась серьезность и нежность. Он чутко и ласково коснулся ее мягких розовых губ. Катя уж более не слышала радостных хлопков и воскликов в толпе, она не замечала ярких солнечных лучей, что заливали всю церковь - был только он и она, они были отныне единым целым, с единым сердцем и душой. Это был момент полного умиротворения, безмятежности. Это было торжество любви - самого нерушимого, светлого и крепкого чувства в мире. Отныне и навсегда они разделят счастье и горе, будучи вместе и в болезни, и в здравии, в бедности и благополучии, они будут рядом покуда бьются их сердца и они будут любить друг друга и после.