Глава 3 (1/1)

Множество людей, побывавших у меня в гостях в качестве жертв, предрекали мне посмертные мучения в аду. Наверняка больше всех в этом был уверен Маршал Тревис, фанатик, истово верующий в бога, и по совместительству серийный убийца, поскольку верил он, в том числе и в конец света, который сам же и стремился осуществить в меру своих скромных сил.Но последняя моя, уже посмертная, охота, в которой меня вёл исключительно тёмный попутчик, привела совсем не в ад. Тьма, ютившаяся в глубине меня практически всю жизнь, так и не пожелала отпускать последнюю жертву, даже за порогом смерти, – почуяв как душа Джерри ускользает от нас, тёмный попутчик обратился вполне осязаемым мной чудовищем и погнался за ней, словно дикий зверь, хищник, желающий вцепиться добыче в загривок.Забавное сравнение, учитывая куда меня в итоге занесло.Вообще, мне кажется, что тёмная часть меня первые 12 лет этой новой жизни находилась в растерянности, изредка оглядываясь по сторонам глазами ребёнка, но не понимая, что за абсурд творится вокруг. Сумасшедший мир.Глядя вокруг, невольно вспоминаются слова всё того же Джерри о придуманном мире, и то, что всё это игра.Странный, словно собранный из лоскутов реальных фактов мир, приправленный фантазиями.Здесь не было людей, по крайней мере за весь срок своей жизни в новом мире я ни разу не слышал об их присутствии, но общий язык, на котором общалось большинство виденных мной зверей, представлял собой смесь множества человеческих языков.Здесь история вообще не перекликалась с земной, но то и дело я натыкался на географические названия и термины, присутствовавшие в реальном мире.И апофеозом абсурда был факт, что новые породы животных, которые выводились такими же зверьми, носили давно придуманные в реальности названия и выглядели весьма схоже со своими реальными прототипами, насколько можно говорить о схожести между обычным животным и антропоморфным созданием, помесью человека и, например, собаки.Хорошим примером был соседский ребёнок, так настойчиво набивающийся мне в друзья. Щенок лабрадора-ретривера, он был едва ли третьим или четвёртым поколением своего вида. В моём прошлом мире таких псов выводили для охоты, если я ничего не путаю, а здесь – сугубо для мирных целей.Созданный специально для жизни в условиях социума, этот вид имел меньшую склонность к агрессии, меньшими, в сравнении с предками, физическими данными, но взамен имел пытливый развитый ум и дружелюбный характер.Вот так получается, что порода псовых – новая, а название у неё мне известно ещё по прошлой жизни. И если я вдруг напишу все названия зверей, которые вспомню, то там наверняка будут фигурировать и породы, которые появятся здесь только в будущем.Но становиться предсказателем, тем более таким своеобразным, я не хотел.А вот чего бы мне хотелось, я ещё не определился. Тут бы в себе и с окружающим миром разобраться для начала.Примерно с этой целью я сейчас наблюдал за тем, как мой якобы лучший друг доказывал классу и учителю, что его порода и в самом деле склонна к обладанию высоким интеллектом. Джек рассказывал историю создания послевоенных видов и пород животных, конкретно псовых и кошачьих, их отличительные признаки, а также упоминал про самых известных представителей и тех, и других.И в отличие от прочих преподаваемых предметов, история и в самом деле была мне интересна. В первую очередь потому, что здесь я узнавал что-то новое об окружающем мире, а на других предметах мне помогали знания из прошлой жизни. Чтобы такому аккуратному монстру как я можно было дожить до старости не пойманным, нужно было знать многое из общих и частных разделов химии, физики, а на последних десятилетиях прошлой жизни к этому списку добавились ещё и обязательные знания компьютерной техники, без взлома которой было бы нереально охотиться за моими дорогими маньяками и убийцами. Да, я был аккуратным и начитанным монстром. Был…Сейчас, несмотря на мой нынешний внешний вид, монстром я себя не ощущал. Тёмный попутчик молчал, ограничившись старыми короткими проявлениями себя, когда я был, скажем так, в бессознательном состоянии. Возможно, не реши мать этого тела самоубиться, я бы так и прожил весь отмеренный мне в новом мире срок, не осознавая прошлую жизнь и мою настоящую личность, но случилось то, что случилось, и я здесь.Момент осознания себя вышел довольно сумбурным, и скоро нашедший меня Гоша совсем не добавил упорядоченности в события того дня.Не дождавшись внука после занятий, он довольно быстро вычислил возможное местоположение моего тела и поспешил как можно быстрее найти пропажу.Нашёл. Вот только он искал ребёнка, а нашёл меня.Чтобы не создавать себе лишних проблем и не вызывать подозрений я решил просто молчать. Как ни странно, но это сработало.Дорога прошла в тишине, но и его, и меня это устраивало. Хотя та часть меня, которая, по-видимому, осталась от ребёнка то и дело подмывала сказать деду о том, что это он виноват в смерти мамы. Некоторый смысл в этом имелся, всё же Леано очень страдала от начавшихся изменений тела, которых бы не было, если Гоша ограничился стандартной для своего вида партнёршей, но мне портить отношения с единственным взрослым, оставшимся от моей нынешней семьи, было бы глупо.Поразмыслив, я пришёл к выводу что и в дальнейшем не стоит полагаться на порывы и желания остатков детской части моего сознания.Игра в молчанку работала и в школе. Учителя старались не трогать, как они считали, убитого горем ребёнка. Дети же и без того меня сторонились.Но на одного конкретного ребёнка ни молчание, ни моя репутация не срабатывали.Я перевёл взгляд на только что получившего свой заслуженный высший бал Джека, который сел по соседству от меня.Урок истории был последним, поэтому по его завершению я собрал вещи и отправился домой. Пешком. Идти до места, в котором я сейчас жил вместе с Гошей было намного меньше, чем до дома Леано, так что такая прогулка не была большой проблемой.Заканчивалась уже третья неделя после смерти полуволчицы, и Гоша, видимо впечатлённый моей молчаливостью в его присутствии, перестал забирать меня из школы. А может у него просто образовались какие-то дела, всё же этот мир не обязан крутиться вокруг меня одного.Джек плёлся рядом, время от времени порываясь мне что-то сказать, но так ни разу и не нарушив нашего молчания.Мой личный соглядатай, и по совместительству самопровозглашённый лучший друг. Или назначенный? А может сыгранный в тёмную?С ним вообще выходило довольно интересно.Навязывание Джека в друзья, то, что мы всегда оставались в одном классе после каждой перетасовки в новом учебном году и близкое соседство наводило меня на очевидный вывод – Гоше чем-то был удобен именно этот ребёнок в качестве моего друга.Быть может для двух детей это и было хитроумной интригой и верхом искусства манипулирования, но обретя сознание я без труда мог прослеживать волю Гоши в таких событиях.Как реагировать на это открытие я ещё не решил, предпочитая пока оставить всё как есть.Мы с Джеком молча шли по дороге, а я тем временем вспоминал прошлую жизнь, свои покрытые пылью знания, прикидывая как не показать излишне многого учителям и Гоше. Уровень школьных знаний был по моим меркам весьма прост, разумеется, за исключением языков, литературы, истории и культуры. Я бы мог легко выдать себя за молодого гения, но зачем? Я не испытывал тяги возвыситься над детишками. Учитывая, что порой мне приходилось охотиться за очень изворотливыми монстрами, такое достижение, как школьный гений, виделось мне изощрённым издевательством. И то, что увидеть в этом издёвку был способен лишь я, не делало подобное положение вещей хоть сколько-нибудь приемлемым.От школы мысли свернули на социальную тему. Так и не отстающий от меня ребёнок вынуждал выискивать среди воспоминаний прошлой жизни опыт дружбы, чтобы понять, чего от Джека можно вообще ожидать. Но такого опыта у меня просто не было.Я неплохо притворялся, что был другом Батисте, или, например, Масуке, но это была всего лишь умелая игра. Пожалуй, единственным моим настоящим другом мог бы стать Брайан, мой родной брат, но я его убил. Неудачная пародия на друга в лице Мигеля Прадо тоже была мной убита. Как и Деб. Ханна, благодаря моей рассудительности, осталась жива, но теперь я так и не узнаю, мог ли в её лице найти своего идеального партнёра, вмещающего в себе и лучшего друга, и соратника по ремеслу, и спутницу жизни.Весь мой опыт мог помочь мне с Джеком только если я решу избавиться от его назойливой компании привычным мне способом, через убийство, или же возникнет необходимость скрыться из его жизни, и мне потребуется попросту от него сбежать как можно дальше.Второй вариант виделся мне маловозможным, а что касается первого, то с ним возникали некоторые нюансы.В прошлом детстве я десятками убивал котят и щенков, не в силах самостоятельно направить и обуздать свои разрушительные порывы. Одно убийство собаки даже можно было оправдать помощью моей приемной маме, когда та болела, а эта надоедливая дрянь не затыкалась ни днём, ни ночью. Позже на охоте с Гарри однажды дело дошло даже до убийства оленя. Тогда у меня ещё не было Кодекса.В новой жизни за убийство какого-нибудь щеночка, будь он хоть трижды противной надоедливой дрянью, меня бы поселили в колонию для несовершеннолетних.К счастью, даже когда я не помнил свою прошлую жизнь, на убийства невиновных меня не тянуло, ведь тёмный попутчик до сих пор никак не проявлял себя. Не проявлял по-настоящему, я имею в виду. Мне просто не хотелось никого убивать. Да и привычки вредить детям за мной никогда не водилось, так что зверята могли жить спокойно. В том числе и Джек.Мысли снова свернули на воспоминания о прошлом, в попытке найти ответы на некоторые интересующие меня вопросы.Было необычно так часто вспоминать события моей первой молодости. Это было так давно, словно бы сейчас я жил не вторую, а третью жизнь. Да и некоторые детали, казалось, я уже должен был начисто подзабыть.Возможно, дело было в моём теле, вновь молодом, хоть и нечеловеческом. Возможно – мозг просто пытался сопоставить мой опыт с нынешней жизнью. А может смерть перебаламутила всё моё естество до такой степени, что глубинные воспоминания смешались с поверхностными, и сейчас вся эта мешанина, когда-то бывшая мной, просто лезла наружу. Самой забавной мне показалась мысль, что моя старческая ностальгия по хорошим денькам скакнула на новый уровень и развилась настолько, что помогла преодолеть границы времён, миров… и здравого рассудка.Надеюсь, весь этот мир не плод моих предсмертных галлюцинаций. Было бы обидно обрести вторую жизнь, хоть и в качестве столь своеобразного существа, а потом осознать, что это всё нереально.Без голода, исходившего от тёмного попутчика, мне жилось непривычно… легко.Не нужно было жить в напряжении и ожидании очередного убийства, выискивать новую подходящую жертву, глушить свои истинные желания.Я лишился давления тёмной части своей души.А ещё я впервые оказался в ситуации, когда мне было необязательно притворяться нормальным. В этом мире было полно зверей со своими ярко выраженными странностями, на фоне которых моё поведение просто терялось. А даже если я и привлеку внимание каких-нибудь надзорных органов, то они могут наблюдать за мной сколько им будет угодно. Ведь если нет тяги убивать – не будет и того, за что меня можно арестовать.Без тёмного попутчика я словно лишился двигателя, который всю мою прошлую жизнь толкал меня вперёд, попутно ограничивая меня очень узкими рамками.Сейчас же я был свободен. Я… дрейфовал, плыл по течению новой жизни и просто смотрел куда же меня унесёт.Вынырнув из размышлений, я понял, что сегодня течение прибило меня к очередному берегу – кладбищу. Джек очень не любил такие места, поэтому я уже какое-то время шёл в одиночестве. Честно говоря, я и сам не заметил, как ноги привели меня к могиле одной недавно умершей и хорошо знакомой мне волчицы.Не в первый раз с момента моего пробуждения в новом теле я оказывался тут. Как и в тот день, когда я осознал себя, меня тянуло к месту, связанному с матерью этого тела. Связанному с её смертью, если точнее.Обычно здесь было безлюдно, но сейчас меня внезапно отвлекли.Погружённый в свои мысли я, как обычно, рассматривал могильную плиту, и потому не заметил, как ко мне кто-то подошёл.– Здравствуй, – ласково произнёс женский голос.Я слегка повернул голову к говорившей, и тут же замер.Красивое закрытое платье, ухоженная шерсть и счастливое выражение лица. Или морды? Какой этот мир… неудобный в плане определения понятий.Её я точно не рассчитывал тут увидеть.Может мне опять промолчать? А что, до этого ведь срабатывало.Но с призраком такая тактика оказалась неэффективной.– Ну же, ответь мне, неужели ты не хочешь поздороваться с мамой?Детская часть меня изо всех сил хотела метнуться навстречу воскресшей волчице и обнять её, виляя хостом начать рассказывать про последние новости и просто радоваться возвращению мамы. Хорошо, что это была лишь моя малая часть, и она практически никак не влияла на мои мысли и поступки.– Ты мертва, – выдавил я из себя банальность.– Какая разница если мы снова вместе? Ну же, поговори со мной, мой маленький красивый волчонок.Последнее слово неприятно резануло сознание. Лора Мозер, моя настоящая мать, время от времени придумывала нам с братом милые, на её взгляд, прозвища, и таким образом я был милым глупым медвежонком. Не волчонком. Дорис, моя приёмная мама, была образцовой домохозяйкой и правильной женой полицейского, так что прозвищ от неё я так и не удостоился.– Ты не моя мать. Ни родная, ни приёмная. Никакая, – ровно проговорил я.– Глупыш, если ты вспомнил прошлую жизнь, то это ещё не значит, что ты не мой сын. И для меня ты всегда останешься моим любимым ребёнком.– Зачем ты вообще пришла? – решил я выяснить главный волнующий меня сейчас вопрос. Спорить с призраком я не собирался.Волчица погрустнела и, тяжело вздохнув, проговорила:– Ты слишком рано вырос. Готовься. У тебя не так много времени.Я попытался осознать этот ребус, но у меня ничего не вышло.Ненадолго прикрыв глаза и потерев виски, я хотел было уточнить смысл сказанного, но Леано пропала.Призрак ушёл, но ощущение чужого присутствия осталось.И впервые в новой жизни, под тихий рык тёмного попутчика, я почувствовал хорошо знакомый голод.