Часть первая: перерождение. Глава 1 (1/1)

Ле?госи рос спокойным волчонком.Воспитатели в детском саду не могли нарадоваться этому факту, ведь от маленького хищника, безотцовщины, необщительного и не очень хорошо идущего на контакт, они ждали чего угодно, но не спокойствия.Сам же Легоси души не чаял в своей маме, общение с которой полностью перекрывало его потребность взаимодействия с окружающими. Был ещё дед, но он слишком редко навещал их дом, чтобы серьёзно претендовать на привязанность ребёнка.Но с самых ранних лет у волчонка начали проявляться и другие странности, помимо выдающегося для его возраста спокойствия.Временами его детское тельце словно бы пыталось вспомнить какие-то движения и позы, судя по результату, и вовсе не возможные для ребёнка. В такие моменты Легоси ненадолго, всего на доли секунды, замирал, а потом растерянно озирался вокруг, не в силах понять, что это сейчас с ним случилось. Детский мозг не мог осознать происходившее.А затем стала заметна ещё одна странность – взгляд ребёнка иногда внушал откровенный страх тем, кто находился рядом. Как и странное поведение тела, вспышки устрашения ребёнок не мог контролировать, и потому очень быстро он стал одиночкой среди детей, большинство которых начало его попросту опасаться, и это… никак на него не повлияло.Пусть детский мозг всё ещё не мог осознать наличие у себя взрослой души с прицепом в виде тёмного попутчика, волчонок всё же мог чувствовать её наличие, как и незримое присутствие своего, как он думал, внутреннего зверя, о возможном существовании которого он узнал в одном из подслушанных у взрослых разговоров. Поэтому он ощущал себя целостным и в одиночестве чувствовал себя комфортно, совсем не переживая по этому поводу.Вся его надобность в общении реализовывалась через маму, а ту странности сына волновали в последнюю очередь.Помешанная на внешности Легоси, она ежедневно обнимала его по несколько раз, попутно ощупывая и проверяя, не появилось ли на его теле чего лишнего. В эти моменты ребёнок попросту млел в материнских объятиях, так что для Леа?но сделать проверку было нетрудной процедурой.Сама являясь гибридом варана и волка, с детства привыкшая быть красивой, волчица очень страдала от изменений в своём теле, начавшихся с последним этапом её взросления, после 19 лет.На месте красивейшей ухоженной шерсти то тут, то там прорастали отвратительнейшие чешуйки, её телосложение менялось, и в целом она ощущала себя плохо, и физически, и морально, испытывая непрекращающиеся ломоту практически по всему телу и зуд там, где начала прорастать чешуя, от всего сердца ненавидя начавшиеся с ней изменения.Моля предков о том, чтобы не позволили её сыну стать уродом, Леано отгородилась от мира в небольшом домике, где они с Легоси жили только вдвоём, и уделяла всё своё внимание сыну, оставшееся время посвящая жалости к себе.Отец волчицы, видя страдания дочери, чувствовал сильную вину, и смотрел на поведение Леано сквозь пальцы, надеясь, что рождение ребёнка и его воспитание благотворно повлияют на дочь, и в конце концов она заживёт счастливой и, насколько это возможно, нормальной жизнью.Вот только время шло, а поведение Леано становилось всё хуже. Волчица почти не выходила из дома, ребёнок рос необщительным странноватым одиночкой, чуть ли не изгоем, и даже намёков на исправление ситуации в лучшую сторону заметно не было.А потом случился шестой день рождения Легоси, по случаю которого в их с матерью закрытый мирок-домик последовало родственное вторжение.???– То?ки, пожалуйста, не волнуйся, – проговорил уже немолодой ящер, удерживая у себя в лапах кисть своей собеседницы, молодо выглядящей красивой и ухоженной волчицы, смотрящейся на его фоне несколько миниатюрно. Он то и дело поглаживал её руку, пытаясь хоть как-то успокоить, но, видя, что это не помогает, он устало вздохнул и неуверенно продолжил: – Хотя бы делай это не очень сильно. От того что ты перенервничаешь, лучше никому не станет.Они вдвоем сидели на небольшом диванчике у себя дома.Поездка в гости к дочери оказалась не такой радостной, как им хотелось бы, отметившись парой неприятных моментов. Дорога обратно прошла в тяжёлом молчании, и вот сейчас все переживания полезли наружу. Вот только жена могла позволить себе проявить слабость, а ему предстояло перебороть и своё и её волнение. И неизвестно что было труднее.– С ним же всё будет в порядке? – тихо спросила волчица.– Поверь мне, всё будет хорошо.– Но его взгляд… ты видел? Я… честно, я ужасно перетрусила, когда увидела, как он смотрит. Слава предкам, в тот момент он смотрел не на меня.В очередной раз вспомнив взгляд внука, который так напугал То?ки, Го?ша вынужден был согласиться с тем, что ей было чему пугаться.То, что жена называла взглядом, на деле было целым комплексом факторов: движения тела, манера смотреть и выраженная немногословность, и конечно же ощущение чего-то страшного, бьющего по инстинктам не хуже молнии, словно из глубин детских глаз на тебя смотрит древний и жестокий зверь.Особенно сильным впечатление было в те моменты, когда внук при движении вдруг словно бы замирал на едва заметные доли секунды в той или иной позе. И Гоша догадывался почему так происходит. Подсознание Легоси, его внутренний зверь, уже сейчас готовило тело ребёнка к будущим схваткам, обозначая приёмы уклонения, отступления, ну и конечно нападения.Пробудившаяся кровь предков.Такое явление было обычным у потомков воинов, или убийц. Было обычным чуть меньше века назад, до войны. Сейчас же, в современном мире, такие звери были всюду не к месту, если не находили себя на службе в армии или полиции. Или в бандах.– Да, ты права, такой взгляд я частенько видел раньше. У хищников. Убийц.Каждое следующее слово давалось ему всё труднее, и в конце он просто замолчал.Замолчал ещё и потому, что подобные слова были чем угодно, но точно не утешением. И перед ним сейчас находился не его сослуживец, какой-нибудь прожжённый опытный коп, перед которым можно было бы так откровенничать, а весьма чувствительная домохозяйка, которая недавно узнала о своём внуке совершенно нерадостные вести.Мысленно наградив себя не самыми лестными эпитетами, Гоша приобнял жену, желая хоть как-то сгладить впечатление от произнесённого.– Он ещё слишком мал для всего этого! – наконец резко ответила ему волчица. – Легоси всего лишь ребёнок.Тяжело взглянув на Токи, ящер невесело проговорил:– Полагаю, пробудившейся крови всё равно ребёнок он, или нет, – и немного помолчав, продолжил: – Всё же тот актёришка сразу мне не понравился. Чтобы такие повадки пробудились у его ребёнка в таком малом возрасте, у этого щёголя должны быть десятки поколений первоклассных убийц в предках. Как бы не клановая кровь. Это бы легко объяснило его популярность, с такими-то связями.Токи тихо всхлипнула.– Но он так понравился Леано, – тихо проговорила волчица куда-то в район его правого бока, уже полностью обняв его руку и прижавшись к нему практически всем телом. – Да и не выглядел он опасным. Если бы у него была хотя бы четверть от того взгляда Легоси, его бы просто прогнали с работы. Актёры, пугающие зрителей никому не нужны. Тут никакие связи не помогут.– Кровь может проявится и через поколение, – задумчиво протянул ящер.Про себя же Гоша подумал, что проявиться она может и через пару поколений. То есть причиной хищных повадок маленького внука мог быть и сам ящер, тем более что предки у него тоже были далеко не травоядными. Вот только думать об этом жене не стоит. Определить виновным залётного актёришку, которого дочь выбрала, чтобы заделать ребёнка, может и было несколько трусоватым поступком, зато волнений и сомнений в семье определённо будет меньше.– Мы, – заговорила Токи, но тут же поправилась, – родители, были выходцами из простых рабочих, а предки в прежние времена точно не были клановыми убийцами, но всё равно я могла бы попробовать воспитать его согласно нашим традициям. Всё же мы волки, и…– Не сто?ит, – спокойно перебил жену ящер, – я знаю пару хороших ребят, которые могут помочь с воспитанием такого… особенного ребёнка. Один и вовсе сбежал из клана, так что про правильное клановое воспитание я узнаю из первых уст. – Не очень-то оно сработало, это воспитание, если он сбежал от семьи, – с сомнением проговорила Токи.– Не волнуйся, – решил уйти от неудобной темы ящер, про себя в очередной раз сожалея, что подобрал не те слова, – всё будет хорошо.И, желая перевести внимание жены с одной нерадостной темы, на другую, не менее печальную, он осторожно проговорил:– И раз уж мы решили поучаствовать в воспитании внука, то вопрос с дочкой закрыт?– Девочка страдает, – грустно проговорила волчица. – Я надеялась, что с рождением Легоси она найдёт в себе силы перебороть свою грусть, но…Токи замолчала, не в силах продолжить. Как и любой хорошей матери, ей было больно смотреть, как страдает её дочь. Смотреть, не в силах хоть как-то помочь ей перебороть нежелание жить, приободрить, поддержать.– Но она стала затворницей, – закончил за жену Гоша. – Хорошо хоть по дому ходит свободно, а то бы на Легоси её закрытое поведение сказалось не лучшим образом. Пусть он почти и не разговаривает, но по нему видно, что он очень любит маму.Увидев у жены вновь подступившие слёзы, ящер только посильнее её обнял.– Ну хватит. Мы переедем к ним в дом и присмотрим за ними. Обоими. Поможем и поддержим. Всё будет хорошо. Я тебе в этом клянусь.???Задремавший было ящер вдруг резко проснулся и неверяще начал оглядываться по сторонам.Если бы в этот момент за ним наблюдал кто-нибудь из детсадовских воспитателей Легоси, то они бы наверняка отметили схожесть движений ящера и волчонка, когда тот практически так же оглядывается после своего очередного короткого приступа-замирания. Но наблюдателей не было.В этом доме вообще не было никого, кроме ящера.Как и во сне, Гоша находился в своём старом доме, но в реальности здесь царили запустение и пыль.Давно, ещё когда в его жизни всё было хорошо, они с Токи решили, что в будущем их ребёнку не помешает отдельный дом и начали откладывать на это деньги. А потом, как результат нелёгкого выбора, предоставленного им судьбой, его жены не стало.У них с дочкой и до этого отношения складывались не очень, выглядящая как красивая, в мать, волчица, Леано стыдилась своего отца – комодского варана. Стыдилась, но всё же любила. Вот только после смерти Токи дочь от него отдалилась. В школе она всем рассказывала, что является чистокровной волчицей, благо выдающаяся внешность это позволяла, на улице же в его компании и вовсе не появлялась. Общим у них остались только редкие совместные обеды и ужины в доме.Видя, что он в тягость своей дочери, Гоша решил воплотить их с женой давнюю задумку с домом. Пришлось поднапрячься и какое-то время работать без продыху, благо удалось найти несколько мест, где были согласны оплачивать труд ядовитого, а потому опасного для окружающих ящера.В итоге он смог накопить нужную сумму, присмотреть подходящий дом недалеко от центра города и на двадцатилетие дочери уже готовился сделать ей подарок, но не вышло.Былые страхи вдруг начали воплощаться один за другим, и судьба сначала забрала у него жену, а после решила пошутить и над дочкой, пробудив в ней наследие его крови комодских драконов.Внезапно потребовались деньги на врачей, которые так и не смогли сказать, как будут происходить дальнейшие изменения тела Леано.Из-за трат пришлось искать другой дом для покупки, потому что на выбранный до этого дом теперь попросту не хватало денег, а новое место жительства для дочери было очень желательно – после появления первых чешуек на теле отношение Леано к отцу из прохладных превратились в откровенно враждебные и жить под одной крышей с ней для него означало непрекращающиеся истерики.Потом было много чего: решение дочери завести ребёнка от, по сути, первого встречного, ухудшающееся состояние дочери, их плохонькое примирение, рождение здорового внука, и иные заботы начинающего дедушки.Он умудрился преодолеть многое, но впервые с момента её смерти жена решила навестить мир живых.У Гоши в роду были шаманы, проводники воли предков, и ящер уж было думал, что не унаследовал этой их силы, но оказалось, что он ошибался. Приятная ошибка.Или он выдает желаемое за действительное, и это был всего лишь сон? Сон, точь в точь повторяющий прошлый прожитый день, за единственным исключением – Токи была вместе с ним на дне рождения внука. Его жена снова была живой.По рассказам одарённых стариков при визите душ предков и родичей всё должно происходить несколько иначе. В такие моменты душа зверя чуть ли не напрямую разговаривает с одарённым, пользуясь своей невидимостью для окружающих.Или жена пришла к нему во сне, потому что не принадлежит к его роду и виду, и ей сложнее общаться с ним?Неважно. Так или иначе, но ему стоит присмотреть за дочкой и внуком.Наверное, он бы и сам так решил после предыдущего визита в их дом на праздник, где Легоси продемонстрировал своё впечатляющее умение запугивать окружающих всего лишь взглядом, даже без подсказки жены. Жены…И ящер снова вспомнил о Токи.Хоть во сне они смогли вдоволь пообниматься, ведь при жизни он, как и со всеми, старался держать дистанцию.Яд комодского варана – сильная отрава. После рождения дочери у Токи выработался некоторый иммунитет к его яду, но это было одновременно и хорошо, и плохо.Они с Токи были не первой межвидовой парой, в которой один из супругов являлся ядовитым зверем. Уже давно было известно, что от постоянного нахождения рядом со столь опасным сожителем остальные звери получают вред. И чем дольше – тем хуже последствия.В их же случае всё было ещё сложнее. Волчица выносила и родила ребёнка от ядовитого ящера, ребёнка, в организме которого формировались и ядовитые железы, и механизмы противодействия своему собственному яду. Вот только у волков ничего такого никогда не было.Организм хищника помог Токи приобрести некоторый иммунитет к яду комодских варанов, но в процессе задействовались все ресурсы организма, а часть яда и вовсе навсегда осталась внутри волчицы. Всё это очень сильно снизило срок её жизни. После родов по прогнозам врачей Токи оставалось 5-10 лет.Врачи предупреждали супругов о таком возможном исходе ещё на раннем сроке беременности, но волчица заупрямилась и ни в какую не хотела избавляться от плода. Тогда Гоше оставалось только поддержать выбор супруги.Как оказалось позднее врачи ошиблись, и волчица прожила на пару лет больше, чем давали самые оптимистичные прогнозы. Скорее всего, как бы ящер не был осторожен, немного яда попадало в организм Токи в то время, когда они только сошлись, и уже тогда организм хищника позволил волчице выработать некоторый иммунитет.Додумавшись до таких выводов, Гоша, разумеется, обрадовался что всё сложилось именно так, подарив им с Токи ещё два года совместной жизни, но с тех пор приобрёл манию проверять все вещи, к которым он прикасался на наличие яда, и если у него возникали малейшие подозрения, то он тут же изолировал ставшие опасными предметы, не позволяя другим прикасаться к ним. Довольно безобидная странность, которая позже, со смертью жены, перерастёт в фобию.В последние годы жизни Токи её сопротивляемость стала настолько большой, что порция Гошиного яда, которая раньше могла её убить, теперь только бы отправила волчицу в обморок с довольно большими шансами очнуться через пару-тройку дней, проведённых в горячке.Тем не менее Гоша не хотел усугублять её состояние и подвергать жену даже небольшому риску. А о таких плотных и долгих объятиях, которые были у них во сне, он и мечтать не мог.Каждый раз думая о чём-то подобном, ящер удивлялся, как они вообще умудрились завести ребёнка. Воистину, рождение Леано – это чудо.Чудо, продолжению которого нужно не дать исчезнуть.А если ничего не делать, его внук с высокой долей вероятности в будущем сам себя загонит или в тюрьму, или в могилу. И неконтролируемые приступы, во время которых Легоси пугает окружающих, обещали быть только началом возможных проблем.Современный мир мог быть довольно терпим к убийствам и убийцам, доказательством чему служил черный рынок, но вместе с тем юного хищника могли покарать по всей строгости закона, если он был опасен для общества и позволял себе открыто проявлять агрессию. Из-за своей глупости, неумения или же нежелания себя контролировать – не важно, чем было продиктовано опасное поведение, итог и для глупцов, и для строптивцев был нерадостный, или тюрьма, или казнь.Если бы что-то подобное произошло с Легоси, Гоша наверняка смог бы помочь ему избежать самого плохого варианта, благо со времён службы кое-какие знакомства у него остались.Но куда лучше было вообще не допустить подобного.Подойдя к фото жены и смахивая внезапно подступившие слёзы, ящер повторил своё обещание из сна:– Я клянусь тебе. Всё будет хорошо.