-—-—-—-—-—-—-—-—-—- (1/1)

Декст★рПролог: пережиток Сегодня – та самая ночь. Ночь, когда наступает моё правосудие. И это будет происходить снова… и снова. Должно происходить.Хорошая ночь.Но вот у человека, оказавшегося сегодня у меня на столе, по этому поводу было другое мнение.– Я не убивал их! Ты ошибся! – надрывался молодой толстоватый парень, примотанный плёнкой к старому, и потому довольно крепкому обеденному столу. Он был словно приготовленное лично для меня аппетитное блюдо, которое только и ждало, когда я его съем. – Как же ты неоригинален, – произношу немного разочарованно. – Но играешь хорошо. Я почти верю в твою ложь. Но, Джерри, у меня есть записи, где ты очень спокойно, я бы даже сказал привычно, забиваешь до смерти двух подростков.Я улыбнулся врущему в лицо своей смерти парню, но тот продолжил изображать невиновного, и у него это неплохо получалось. Уж точно получше многих, кого я видел до этого в подобном положении. А видел я многие сотни.Как иронично. Мы оба пытались что-то изобразить, он – невиновность, я – эмоции в целом.Я бы мог промолчать или говорить с ним не гримасничая, изображая чуждые мне интонации и насмешку в голосе. Или же вообще ограничиться всего парой фраз. Но уже давно именно моменты, когда я общался со своими жертвами перед их смертью были единственным временем, когда моё лицедейство вообще могло пригодиться.Да, давно пришло то время, когда мне стало не перед кем изображать эмоционального Декстера, и потому моё умение притворяться словно бы покрывалось ржавчиной. Чувствовать себя ржавеющим механизмом – то ещё удовольствие, да и ни к чему усугублять ощущение старости ещё и этим.Тем более что умение притворяться нормальным, лицедействовать и не выделяться всё ещё может пригодиться в любой момент, когда меня всё же поймают. Хотя с каждым прожитым годом шансов на это всё меньше. Да и несмотря на уже ставшую очевидной к этим годам бессмысленность жизни я не чувствую в себе готовность сдаться. Так что если всё станет очень плохо, то в ход пойдут все средства, в том числе и немного заржавевшее притворство.Уже не раз обдуманные мысли не заняли и нескольких минут, так что отвлёкся я ненадолго. А тем временем добыча пыталась бессвязно оправдаться, но смысла в звучавших словах было немного. Мало смысла и очень много лживых слов. И я ничего не потерял, пропустив часть из них.– … ты врёшь! Это невозможно! Даже у копов на меня ничего не было! Меня оправдали! Слышишь, ты, мудак ёбанный, меня признали невиновным! Я никого не убивал!– Спокойнее, Джерри, спокойнее. Что же до полиции, то само собой у них не было этих записей, ведь их украл я. Испортил накопители в серверной, отвечающей за записи с камер и сканеров на той улице, где ты совершил двойное убийство, но перед этим сделал себе копию и удостоверился, что больше этого видео нигде не осталось.Сделав глубокий вдох, я продолжил:– Ты даже не представляешь, как сложно было всё это сделать. В наше время тотального контроля практически невозможно проникнуть на хорошо охраняемый объект, достать нужные данные и уйти незамеченным. То, что у меня это вышло, не что иное, как чудо. Если так подумать, то я самый настоящий чудотворец, Джерри. И всё ради тебя.– Нет, нет, не-е-ет… – заскулила моя добыча, давясь слезами, соплями и слюной. – Зачем? Заче-ем…– И правда, Джерри, зачем? Зачем было убивать тех двоих. И остальных. Троих в Торонто. Одного в Калгари. Ещё двоих в Ванкувере.Я отошёл в сторону, открывая своей жертве вид на приклеенные к стене фотографии людей, которых он убил. Редкое, должно быть, для Джерри зрелище – обычные плоские картинки, без голограмм или элементов дополненной реальности.– О боже… Зачем? Для чего всё это?! Зачем тебе нужны были записи сканеров? И эти… – тут он ещё больше растерялся, – принты?В это слово, несмотря на ситуацию, он умудрился вложить толику пренебрежения. Ну как же, прошлый век, неактуальные технологии…– Я сделал всё это, Джерри, для того, чтобы удостовериться в твоей виновности, а затем встретиться с тобой в уединённой обстановке, чтобы нам никто не смог помешать. А если бы у полиции оказались те видеозаписи, то наша встреча с высокой вероятностью и вовсе бы не состоялась. Я не мог позволить тебе попасть в тюрьму и ускользнуть от меня, мой пухлощёкий мышонок.– Чёртов пси-их.– Возможно, – довольно ответил я.– Всё равно это всего лишь игра.На его слова я лишь пожал плечами. Игра, так игра. И сейчас мы вдвоём в неё сыграем.Странно, но в последнее время у меня на столе всё чаще оказывались люди, совершенно оторванные от реальности.Виртуальные миры сделали их невосприимчивыми к чужой боли и чужим смертям, размыли границы морали, стёрли внутренние ограничители. Сделали их похожими на меня.Это мог быть старик или подросток, домохозяйка с тремя детьми или десятилетний ребёнок. И каждый из них мог в любой момент избить, снасиловать или убить близкого, слабого или раздражающего его человека. Потому что для них этот мир больше не был реальным. А на все их преступления следовало одно и то же оправдание.– Это всего лишь игра, – продолжал бубнить монстр, завёрнутый в пластик.Да, именно эти слова всё чаще звучали у меня на столе.Я затрудняюсь ответить почему так стало. Мне вообще сложно оценивать поведение людей. Тем более технологии развивались всю мою жизнь, и воссоздаваемая ими жестокость всегда была популярной. Тем не менее такие оторванные от мира социопаты, опасные для окружающих, стали массово появляться лишь недавно.– Это реальный мир, Джерри, и скоро ты ответишь за совершённые тобой убийства.– Ты убьёшь меня?– Несомненно, – проурчал я довольно, вторя голодному рычанию темного попутчика.Как и много раз до этого в такие моменты, когда жертва томилась в ожидании скорой смерти, а я смаковал каждую секунду, на меня накатывала ностальгия.Не самый удачный момент, чтобы подумать о прошлом, но я ничего не мог с собой поделать.– Боже, Декс, хватит, блять, улыбаться такой счастливой улыбкой, меня от неё выворачивает, нахуй, – почти прокричала Деб, отворачиваясь в сторону стены.Но этим она заставила меня лишь сильнее улыбнуться.Вот уже почти половину всей моей долгой жизни Дебра следовала за мной, присутствуя почти на каждом моём убийстве.Мы с ней исколесили весь север западного побережья, тратя остатки моих лучших лет, а когда меня вытеснила оттуда всё увеличивающаяся цифровизация и внедрение новых технологий в различные сферы жизни, а особенно в сферу охраны и защиты людей, я переехал жить в Канаду. Точнее не жить, а охотиться.Здесь, в дали от крупных городов всё ещё можно было наткнуться на места, где нет ни одной камеры или сканера, где за каждым человеком, шагнувшем на тот или иной участок, не следят, словно за шпионом иностранного государства.Почти идеальное место для выслеживания и убийства моих любимых чудовищ.Какое-то время я перемещался по всё тому же западному побережью, но теперь не США, а Канады. Но здесь оказалось не так много убийц, как мне бы хотелось. Их было откровенно мало, как, впрочем, и людей в целом, и когда я убил большинство из монстров, промышляющих на этих землях, оставив жить несерьёзную и неинтересную мелочь, то решил перебраться в куда более населённые территории.Так я оказался на восточной части Канады, где и просуществовал больше 20-ти лет.Но прогресс не обошёл стороной и это место. Не желая на старости лет попадаться органам правопорядка, я решил вернуться на запад Канады, благо за два десятка лет жителей, в том числе и разного сорта убийц, тут изрядно прибавилось, а отсталость технологий, по сравнению с густонаселёнными городами, позволяла неплохо существовать разного рода преступности.Здесь то я и начал встречать всё большее число психов, оторванных от реальности. Вообще, такое их возросшее количество неизбежно спровоцирует повышенное внимание к этим территориям органов правопорядка, что скорее всего приведёт к всё тому же тотальному контролю всего и всех, что так любят устраивать внутри себя современные государства.Радовало только, что будет это не очень скоро. Другими словами на мой век свободы ещё хватит, так что переживать особо не о чем. Ведь скоро этот самый ?мой век? подойдёт к концу.Старость. Никогда не думал, что всё же сумею дожить до неё.Я и не заметил, как состарился. Всё это время я жил, словно находясь в одном и том же психологическом возрасте. И это меня не удивляло, ведь монстры не стареют. А я довольно опытный монстр. Жаль, что у моего тела было своё мнение на этот счёт.А вот Деб и вправду не старела, оставаясь всё такой же молодой. Оно и понятно, ведь над призраками время не властно, и в отличие от меня они не стареют по-настоящему.В начале наших с ней совместных путешествий Деб жутко ругалась, особенно когда я находил новую подходящую жертву, но потом попривыкла и ограничивалась всего лишь редкими язвительными замечаниями.Я даже перенял пару особо едких фраз и словечек. Я понимал, что это глупо, но хотел таким образом словно бы искупить хоть часть той непомерной вины за её смерть. Попытаться жить и за неё тоже, неся в мир частицу её характера.В тот раз с Саксоном я позволил себе не убивать монстра, идеально подходящего под Кодекс. В тот раз я совершил самую большую ошибку если и не в своей жизни, то в жизни Деб точно.Я усвоил урок, ведь я весьма понятливый монстр, и с тех пор больше никогда не позволял добыче, попавшей ко мне на стол, жить дальше.А вообще – Хана стала редким исключением из этого правила, первым и единственным удачным. На второй раз, с Заком, моим неудачливым учеником, получилось плохо, плохо для Зака. Смертельно плохо. И вот, на третий раз, когда я оставил в живых его убийцу – тогда стало плохо всем причастным и не очень.Правда до этого были и ещё исключения, например Хименес. И малыш Чино. И… ой, да не важно, всех их можно не считать, потому что в итоге я их убил.В общем последствия моего человеколюбия стали вполне понятным знаком судьбы, и я ему внял. И пусть с тех пор терять мне стало особо нечего, кроме своей жизни, и находящихся очень далеко от меня остатков семьи, я стал более скрупулёзным и менее склонным к глупому милосердию, ведь кто-нибудь особо дотошный смог бы узнать про мою прошлую личность, про Хану или детей. Я изо всех сил старался обезопасить их от себя, поэтому больше не мог допустить, чтобы им угрожала опасность. Особенно Гаррисону.Они, кстати, вполне неплохо жили без меня. И пусть Хана так и не обзавелась новым супругом, она неплохо вырастила моего сына. Я бы даже сказал, что отлично, ведь он так и не стал таким же как я.У Коди и Астер тоже всё было хорошо – первый всё ещё не остепенился и потихоньку проматывал свою молодость, если можно так говорить об уже взрослом парне, а его сестра обзавелась семьёй и ребёнком. Я даже ненадолго почувствовал себя дедушкой.В последнее время я всё чаще вспоминаю прошлое и всё глубже увязаю в нём своими мыслями.Помимо появления призрака Деб и небольшого изменения характера в моей жизни стали проявляться и другие различия.Раньше, когда я чередовал работу и убийства, я не обращал внимания, насколько насыщенной была моя жизнь.Лишившись доступа к базам полиции, мне пришлось выискивать жертв, полагаясь на своё чутьё, на сигналы от тёмного попутчика. Такая охота занимала многие недели, а иногда и месяцы, и в процессе у меня появлялось много свободного времени.Со временем, стараясь унять голод своей тёмной половины, я обзавёлся новой привычкой – вспоминать своих самых любимых жертв. Это хоть немного унимало зудящее у меня внутри желание убивать.Неудивительно, что по прошествии многих лет такой жизни я начал иногда нарочно, а иногда и неосознанно думать и говорить в позаимствованной у них манере, или используя их характерные черты и фразы. Как говорится – всё течёт, всё меняется. Время неумолимо. И я слышал, как оно проходит мимо меня. Тик-так, тик-так.– Декстер, хватит уже, блять, тянуть ёбанное время. Или заканчивай, или отпускай этого уёбка, нахуй.Замечание сестры было справедливым, что-то я очень уж сильно подзадумался.Взяв в руку скальпель я сделал надрез на щеке добычи.Тот дёрнулся и уставился на меня удивлёнными глазами.– Да не может быть! Ты же Декстер!После этих слов удивлённым был уже я.Он продолжал что-то лепетать про выдуманные вселенные и другие миры и что я один из его любимых персонажей, вот только я его не слушал. Да и что интересного я услышу в бреде сумасшедшего?Куда сильнее меня интересовало, откуда он узнал обо мне на самом деле.На меня накатило волнение, в горле образовался ком, а я гадал, раскрыли меня или ещё нет. И если раскрыли, то кто именно. Он знает моё имя, мою настоящую личность, и выйти на моего сына, зная кто я, не составит больших трудностей.На мыслях о семье моё сознание помутилось.Слабость в руках, темнота по краям зрения и разрастающаяся боль в груди, расходящаяся от центра и отдающаяся в правом боку, заставили меня пошатнуться и начать сгибаться пополам от боли.Последним, что я увидел, был вошедший нож в тело узнавшей меня жертвы. Движение ножом, как случалось и сотни раз до этого, стало причиной смерти убийцы. Вот только в этот раз выверенного удара в сердце не вышло, и лезвие всего лишь распороло Джерри горло. Да и то получилось у меня это, только потому что я начал заваливаться, но смог сделать так, чтобы начать падать вперёд. Это было моё последнее удачное усилие, дальше тело перестало меня слушаться.Я не видел, как умирает Джерри, а потом и вовсе перестал слышать его хрипы, потому что зрение, слух и ощущение тела очень быстро пропадали.Меня окружала безмолвная чёрная пустота.Надо думать, что последним откажет мой мозг и мыслить я тоже перестану.Что ж, логичное и даже ожидаемое завершение моей жизни.Это была хорошая ночь.Это была не очень хорошая жизнь.Ну здравствуй, смерть.Вот только мой темный попутчик не захотел уходить за грань.Словно загнанный в угол хищник, он начал куда-то рваться, видимо желая сбежать из лап смерти и обрести свободу. Глупый монстр.Я начал чувствовать себя им, его голод, его желание жить.А потом я понял куда, а точнее за кем он так спешил.Небольшой светлый ком с темными прожилками маячил на краю сознания и пах довольно знакомо. Я как будто чуял его страх, и даже мог сказать, что именно то же самое чувство я совсем недавно ощущал от Джерри. Не знаю, как я понял, что это именно он, просто знал, доверяя своему обострившемуся чутью.Эта была самая долгая и самая захватывающая моя охота.Убегая от смерти, догоняя свою юркую добычу, я не переставал чувствовать себя живым, испытывая непривычно много ярких эмоций, и мне это нравилось.И когда мы смогли догнать свою жертву, решившую вдруг остановиться, то тут же вцепились в неё и разорвали на части.А потом Великое Ничто всё же нагнало меня, растворяя в себе.˙???★?★???˙– Поздравляю, у вас совершенно здоровый и красивый мальчик.– Слава предкам! – услышав слова доктора, совершенно искренне обрадовалась роженица, лежавшая сейчас на больничной койке.Тем временем ребёнка укутали в небольшое одеяло и передали его деду.Улыбаясь, он осмотрел внука и протянул свёрток дочери.– Уже решила, как его назовёшь, Леа?но?– Да, – устало, но радостно сказала новоявленная мама, с умилением наблюдая за тем, как её сын сражается с одеялком. – Его имя – Ле?госи.Только что родившийся ребёнок проявлял весьма высокую активность, типичную для его вида, и набросился на торчавший кусочек одеяла, из-за чего все присутствующие начали по-доброму посмеиваться, наблюдая за ним.Это был тот редкий случай, когда проявление хищных повадок вызывало всего лишь улыбки.С первых минут жизни инстинкты направляли маленького волчонка.