16 глава (2/2)
– Лишь до тех пор, пока я глажу его по шёрстке, – отмахнулась я. – Когда дело касается интриг, он способен восхититься красотой чужой комбинации. Но заведи с ним разговор о том, что действительно важно для государства или выскажись поперёк его мудрого мнения – в два счёта откажешься там же, где он тебя подобрал, и это в лучшем случае. И никакие былые заслуги не спасут.
Мэн с сомнением покачал головой, но продолжать спор не стал.
Всё развивалось именно так, как я и предполагала. Скандал разгорелся, и возмущённые инвесторы подали на журналистов в суд. Госпожа Юэ, вероятно, получив втык от императора, благоразумно помалкивала, зато оба принца разошлись не на шутку. Цзинсюань понёс по кочкам клеветников, Цзинхуань поддакнул ему и тут же развернул дело так, что пишущих и распространяющих клевету надо привлечь к ответственности по закону, а значит иск надо поддержать, а суд сделать гласным и осветить как следует, чтоб другим неповадно было. Наследник прикусил язык, сообразив, в какую ловушку угодил, но было поздно. Против подобного публично высказанного предложения не смог возразить даже император.
Цифра на календаре давно сменилась, но это событие практически никак не отметили. По традиции, празднования начинались при наступлении Нового года по старинному календарю, и теперь вся страна дожидалась второго новолуния после дня зимнего солнцестояния. Между тем на дворе был уже февраль, и парки с частными садами окутались бело-розовой пеной. Ещё одна славная традиция, которой мы придерживаемся в не меньшей степени, чем японцы со своей сакурой – любование цветущей сливой.
В напряжённой дилемме отдалиться мне от князей Му или сблизиться с ними, я потихоньку начала склоняться ко второму варианту. Нихуан умеет держать язык за зубами, так что расширить круг посвящённых на ещё одного человека, быть может, не такая уж и плохая идея, тем более что фактически она уже и так знает. Сяо Шу может попросить старую знакомую о большем, чем Мэй Чансу, а в готовности княжны посодействовать реабилитации покойного жениха можно не сомневаться: какие бы отношения не связывали их на самом деле, Нихуан, будучи человеком долга, всегда демонстрировала свою лояльность Цзинъюю, и с симпатией относилась к Цзинъяню. На худой конец она сможет при нужде ссудить Цзинъяня деньгами – от неё-то он взять не побрезгует. Но для этого их надо свести поближе.
И потому теперь я шагала рядом с княжной Му по парковой дорожке, разглядывая сливовые деревья всех возможных сортов, покрытые цветами. Белыми, розоватыми, интенсивно розовыми, простыми, лишь с несколькими лепестками, махровыми, как розочки…
– Прекрасный вид, – светским тоном сказала я.
– Парк Чанчжи славится своей красотой, – отозвалась Нихуан. – Это одно из моих любимых мест в Цзиньлине.
– На этот раз ваше пребывание в столице выдалось непростым.
Нихуан улыбнулась, и ещё несколько шагов мы сделали в молчании. Здесь было не так людно, как в Центральном парке, но всё равно мы, не сговариваясь, свернули с широкой аллеи на одну из боковых дорожек.
– Я привыкла к борьбе и конкуренции, – снова заговорила княжна. – В конце концов, на этом построен весь спорт. Но то, что называют конкуренцией при дворе… все эти интриги… очень утомляет. Мне нравится сам Цзиньлин, но я не люблю тут бывать. Особенно в последние годы.
Я понимающе кивнула. Старые, раскидистые деревья уступили место молодым, почти саженцам, но и те, и другие цвели так буйно и отчаянно, словно в последний раз. Лепестки сыпались на плечи как снег, застревали в меховой опушке её жакета и моего манто.
– У вас на родине сливы, должно быть, уже отцвели.
– Да, но я не имела возможности полюбоваться ими в Юньнани. Восполняю сейчас. В конце концов, даже среди грязи можно найти островки прекрасного.
– Похоже, происшествие с госпожой Юэ и Сыма Леем из вашей памяти ещё не стёрлось.
– Такое не стирается. Но и оно – лишь часть обострившейся борьбы за власть. Несколько лет, не смотря на соперничество принцев, двор пребывал в относительном спокойствии. И вдруг всё пришло в движение.
– Это должно было случиться рано или поздно. Принц Цзинхуань не может не понимать, что, продолжая позиционную войну, он проиграет. Ему нужен решительный рывок, вопрос был лишь в том, когда он сумеет его подготовить.
– Так то, что происходит сейчас – инициатива принца Цзинхуаня? – Нихуан испытывающе посмотрела на меня.
– Скорее, он пользуется моментом.
– Вы, я смотрю, неплохо осведомлены, госпожа Су. Признаться, я бы не отказалась узнать немного больше.
– Тогда как вы смотрите на нынешнее разбирательство с благотворительным марафоном? Как-никак, оно напрямую касается госпожи Юэ.
– Думаю, чем бы оно не закончилось, госпожа Юэ уже в проигрыше. Ей с самого начала следовало быть скромнее и не лезть вперёд. Даже случись всё так, как она рассчитывала, она бы немного получила, а уж теперь… Но ведь госпожа Юэ, сколь бы ни было важно её нынешнее положение при дворе, лишь разменная фигура. Истинная борьба разворачивается между принцами. Пусть император уже сделал свой выбор, ничего не мешает ему однажды всё переиграть.
– Да, – кивнула я. – У его величества трое сыновей. Есть из кого выбирать.
Судя по взгляду Нихуан, намёк был понят совершенно правильно.
– Действительно, – медленно произнесла княжна. – Многие уже успели забыть, насколько на самом деле широк выбор.
– Однако же, какой бы ни была конечная цель, сейчас всё закручивается вокруг этого несчастного марафона. И, раз уж так получилось – княжна Му, не желаете ли поучаствовать?
– В каком смысле?
– Я бы хотела попросить вас или вашего брата об услуге.
Машина ждала меня недалеко от ворот. Захлопнувшаяся дверца отрезала меня от уличного шума, Чжэнь Пин завёл мотор. Дозвониться до Цзинхуаня удалось со второй попытки – в первый раз я набрала его ещё до выхода из парка.
– Госпожа Су? Простите, я замотался и не сразу увидел ваш звонок.
– Ничего страшного, ваше высочество. Как продвигается разбирательство?
– Честно говоря, хуже, чем хотелось бы. Я уже начинаю сомневаться, не поторопились ли мы, вообще его затеяв. Пара обвинений уже опровергнута. Если не случиться чуда, то, глядишь, завтра на заключительном заседании наш дорогой господин Чэнь окажется невинной жертвой клеветы.
– Значит, то, что мне удалось узнать, для вашего высочества окажется весьма кстати. Вы, должно быть, помните имя Ли Чун? Оно наверняка звучало и в ходе судебных заседаний.
– Э… Да, вообще-то слышал. Это бывший юридический советник двора, так? Он одно время сотрудничал с Чэнь Юаньчжи, а потом подал в отставку и эмигрировал. Неужели… он узнал что-то о господине Чэне, чего не должен был знать?
– Если коротко, то так оно и есть. Тогда он не стал поднимать шума, понимая, что ничего не добьётся своими разоблачениями. Да и не было в его открытии ничего сверхъестественного, копни любого министра, найдётся всё то же самое. Но сейчас, раз уж пошло разбирательство, именно его показания способны переломить исход слушаний.
– И вы знаете, где его найти? – живо просил Цзинхуань.
– Знаю, найти его не проблема. Труднее будет заставить его приехать. У нас всего сутки на уговоры, даже меньше. К счастью, я так же знаю человека, к чьей просьбе он с гарантией прислушается. Чжоу Сюаньцин, слышали о таком?
– Нет. Кто это?
– Старый профессор Цзиньлинского университета. Сейчас уже не преподаёт, но пользовался и сейчас пользуется большим авторитетом как среди коллег, так и среди своих учеников. Одним из которых был Ли Чун, и профессор Чжоу чуть ли не единственный, с кем бывший советник до сих поддерживать связь.
– Осталось уговорить профессора Чжоу помочь нам уговорить Ли Чуна.
– Но вашему высочеству лучше к этому отношения не иметь. Я всё устроила, к нему уже едет Му Цин.
– Му Цин? А он-то тут… Ах, да. Чуть не забыл, что у Му Цина тоже есть повод быть обиженным на госпожу Юэ.
Вообще-то, сами князья Му до такой мелочной мести едва ли б опустились – госпожа Юэ в этой истории пострадает лишь косвенно, основная мишень Чэнь Юаньчжи, который к попытке похищения княжны отношения не имел. Готовность Му помочь произрастала совсем из другого корня, но этого я кузену растолковывать, разумеется, не собиралась. Оставалось надеяться, что рекомендательное письмо, когда-то написанное господином Ли для юной госпожи Линь, сыграет свою роль, и профессор Чжоу свяжется со своим учеником. И найдёт слова, которые убедят этого упрямца, что он глубоко не прав, отказываясь вмешиваться в дела лянского двора. И что Лу Чун успеет прилететь в Цзиньлин до завтрашнего заседания. Рискованно было тянуть до последнего, но…
Но команда наследного принца бдит. Один из предполагаемых свидетелей обвинения на процессе против Чэнь Юаньчжи уже пропал, и дай бог, чтобы просто получил отступные или поддался шантажу и уехал. А потому появление Ли Чуна должно стать сюрпризом для всех.
Вечером от Нихуан пришло короткое сообщение, что встреча Му Цина с профессором Чжоу состоялась, и тот передал, что употребит своё влияние на пользу делу. Оставалось ждать. Утром Му Цин должен был ехать в аэропорт, чтобы встретить господина Ли, если юрист всё же явится. Вечер прошёл спокойно – всё равно раньше следующего утра ничего не произойдёт. Я научилась откладывать тревогу о том, что всё равно невозможно изменить. В конце концов, худшее, что может произойти – Чэнь Юаньчжи выиграет дело. Очередная попытка ослабить наследного принца не удастся, но будут и другие возможности.
Однако утром волнение набросилось на меня с новой силой. Я пыталась работать, но глаза то и дело скашивались на часы в углу экрана ноутбука. В конце концов, отчаявшись сосредоточиться, я свернула все документы и принялась гонять простенькие игрушки, то и дело проигрывая. Финальное заседание начнётся в полдень. На часах было одиннадцать с минутами.
Сообщение от Му Цина пришлось без десяти минут двенадцать, когда я по третьему разу перекладывала один и тот же пасьянс. Оно было коротким: «Самолёт сел, мы едем».
Цзинхуань позвонил около трёх часов дня. Его ликующий тон не оставлял сомнений в исходе дела:
– Госпожа Су, вы гений!
– В самом деле? – рассеянно переспросила я. Мои мысли занимала вторая пришедшая от Му Цина смс-ка: «Госпожа Су, мне звонил Чжоу Сюаньцин. Он хочет с вами встретиться».