15 глава (2/2)
– Знаете, господин министр, давайте сперва доподлинно узнаем, кто и что там видел, а уж тогда будем думать, что во всем этим делать.
Дело гуна Цина было наконец закончено, приговоры вынесены. Цзинъянь мог с законной гордостью поздравить себя с хорошо проделанной работой.
– Не ждал, ваше высочество, – цедил Цай Цюань, заместитель директора департамента регулирования и контроля уголовных наказаний, когда принц со своими помощниками шли к выходу из дворца после аудиенции у императора. – Никак не ожидал, что у его величества найдётся для вас лишь несколько одобрительных слов после всего, что вы сделали. В то время как ваш брат был так обласкан всего лишь за то, что вам не мешал. Его высочество Цзинхуаня можно поздравить!
– Оставьте, заместитель Цай, – негромко посоветовал Цзинъянь. – Я давно привык. Вас, кстати, тоже можно поздравить – составленный вами доклад император весьма одобрил.
Этот человек, оказавший ему немалую помощь и в деле, которое они разбирали, и в хитросплетениях внутри министерства юстиции, понравился принцу с первой же встречи.
– Эх, ваше высочество, – вздохнул Цай Цюань, однако продолжить свою мысль не успел.
– Цзинъянь! Эй, Цзинъянь! Подожди!
Цзинхуань ссыпался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и внезапно напомнил Цзинъяню того озорного и довольно ехидного, но в общем не злого мальчишку, которым его брат был когда-то. Тот же блеск в глазах, та же слегка плутовская улыбка, придававшие Цзинхуаню обаяние, перед которым мало кто мог устоять. На какой-то миг старший принц даже испытал сожаление. Если избалованного любящей маменькой Цзинсюаня он не любил никогда, то из Цзинхуаня при должном воспитании ещё могло, пожалуй, получиться что-то приличное. Увы, самого младшего из его братьев всегда губил избыток тщеславия. Он слишком хотел бы первым, но не ради пользы дела, а ради исключительно себя самого. Не будь он поставлен в условия нездоровой конкуренции с Цзинсюанем, быть может, эту жажду признания и удалось бы направить в конструктивное русло… Впрочем, что толку рассуждать, что было бы, если бы.
Что выросло, то выросло.
Цзинхуан выжидательно уставился на него, и Цзинъянь, поняв, чего он ждёт, повернулся к своим сопровождающим.
– Господа, благодарю вас от всей души. Жду вас сегодня вечером в моём доме, отметим окончание нашего дела.
– Не обижайся на отца, – сказал Цзинхуань, когда помощники, раскланявшись, удалились. – Он оценил, правда.
– Я и не думал обижаться.
– И правильно. Он ещё тебя наградит, вот увидишь. Когда подчистишь все хвосты, смело можешь вертеть дырку под новый орден. Не сомневайся, я не слезу с отца, пока он не подпишет указ!
– Благодарю за заботу, но в этом нет нужды.
– Экий ты бука, – Цзинхуан усмехнулся и фамильярно обнял его за плечи. – Знаешь, а ведь мы с тобой уже сто лет не говорили вот просто так. Может, выберемся куда-нибудь вместе, а? Не всё тебе с судебными делами возиться, надо же и развеяться когда-нибудь. Как смотришь?
Да, подумал Цзинъянь, так усердно с ним братец не дружил уже много лет. Когда Цзинхуаню было лет десять-двенадцать, на него производили впечатление умение Цзинъяня обращаться с оружием и успехи в рукопашных спаррингах, и он мог хвостиком ходит за вторым старшим братом, уговаривая показать приёмчик. Но занятия Четвёртому принцу быстро надоедали, а потом их пути и вовсе безвозвратно разошлись. И вот теперь младшего укусила муха по имени Мэй Чансу. Это было даже слегка забавно. Особенно если вспомнить, что та же Мэй Чансу советовала Цзинъяню не отталкивать протянутую руку очень уж откровенно.
– У меня ещё остались дела, и я бы хотел закончить их до Нового года. Так что не раньше праздников.
– О, а я как раз устраивают пятого числа новогоднюю вечеринку! – тут же загорелся Цзинхуань. – Неформальную, для своих. Ты должен прийти! Давненько я тебя в своём доме не видел.
– Разве я когда-нибудь бывал в твоём доме?
– А? Разве не был? Тьфу, ты, память девичья, – рассмеялся братец. – Давно ведь хотел тебя пригласить, да всё из головы вылетало… Ну, вот и побываешь наконец.
Цзинъянь согласно кивнул. Ему было даже немного любопытно, хотя не нужно ходить к гадателям, чтобы предсказать – на вечеринке ему не понравится. Едва ли они с братом найдут общие темы для беседы, так что всё сведётся к натужному обмену любезностями, а с окружением Цзинхуаня он и вовсе был практически незнаком, и знакомиться ближе не стремился.
Но почему бы и в самом деле не поддержать видимость мира в семье? Госпожа Су права, демонстративно отказавшись, он рисковал ополчить против себя столичных интриганов раньше, чем будет готов встретить их во всеоружии. Да и невестку надо бы поздравить, всё-таки урождённая Чжу – неплохая женщина.
– Хорошо, договорились. Я приду пятого.
– Брат, я тебя люблю! – Цзинхуань хлопнул его по плечу. – Скажу жене, чтобы выслала тебе приглашение.
Все дела были переделаны, и у Цинь Баньжо выпал редкий вечер ничего неделания. Оставалось провести его со вкусом и удовольствием. Когда твоя жизнь под завязку забита делами, и не спасает даже то, что они двойная – ведь делами забиты обе! – от неожиданно привалившего безделья легко впасть в растерянность. И либо бездарно потратить его на какую-нибудь ерунду, либо махнуть рукой и, понимая, что толком отдохнуть всё равно не удастся, всё-таки снова заняться делами.
Однако у Цинь Баньжо был выработан алгоритм и на такой случай. И первым пунктом в организации хорошего отдыха стояло выпить чаю. Не отхлёбывать на ходу из кружки или бумажного стаканчика, поспешая в десять разных мест одновременно, или решая одновременно десять разных вопросов. Нет, сесть и с чувством, с толком, с расстановкой по всем правилам провести настоящую чайную церемонию. И насладиться тонким вкусом, как последним стришком достижения гармонии.
Телефон курлыкнул, извещая о том, что на почту пришло очередное сообщение, когда золотистая жидкость уже полилась в фарфоровую чашечку. Подосадовав на себя, что забыла выключить телефон, Баньжо посмаковала напиток, однако привычка и чувство долга всё же взяли верх. Поставив чашечку, женщина взяла телефон и прочла сообщение. Потом прочла ещё раз. И, вскочив из-за столика, быстро набрала номер.
– То, что ты мне только что прислала – ты уверена?..
…Цзинхуань отозвался сразу.
– Ваше высочество, у меня плохая новость по делу Хэ Вэнсиня, – без предисловий сказала Баньжо. – Свидетелем по нему проходит великий князь Цзи.
– Что? – из трубки донёсся то ли стук, то ли скрежет, словно принц что-то оттолкнул от себя или уронил. – Дядя?!
– Да, ваше высочество.
– Что он в том клубе забыл?
– Полагаю, то же, что и всегда. Но мои люди говорят, что на место происшествия он прибежал одним из первых.
Цзинхуань выругался. Баньжо отлично его понимала – она и сама в первый момент едва удержалась от непарламентских выражений, и это при её-то закалке.
– Почему я узнаю об этом только сейчас?!
– Моя вина, ваше высочество. Полицейские, видимо, не решились тревожить брата императора, потому в протоколах его имя не фигурировало. Тем более, что свидетелей и без него хватало. В самом же клубе в тот вечер царил полный хаос, разобраться и опросить всех удалось только сейчас. Работники клуба по понятной причине тоже помалкивали, мы узнали по описаниям посетителей.
– Чёрт, чёрт, чёрт! Если это дойдёт до бо Вэньюаня… Дядюшка, долгих лет ему, не из тех, кто станет врать или запираться. Особенно если отец спросит прямо. И принесло же его именно в этот клуб, и именно в этот вечер!
– Если он даст официальные показания, защита в суде рухнет как карточный домик, а те, кто пытался спрятать улики, окажутся в незавидном положении. Это может сильно ударить по министерству юстиции. Боюсь, вашему высочество придётся выбирать, кто для вас ценнее – министр Хэ или министр Ци. Решать вам, ваше высочество, но, по-моему, Хэ Вэнсинь не стоит такого риска.
На том конце воцарилось молчание. Баньжо, не опуская телефона, подошла к окну и выглянула наружу, хотя ничего интересного там не было.
– Ты права, я не могу себе позволить потерять министерство юстиции, – медленно проговорил принц. – Но Хэ Цзинчжун примкнул ко мне одним из первых, и его заслуги передо мной, пожалуй, даже больше, чем у Ци Миня. Всё-таки… надо подумать, что мы можем для него сделать. Отступиться всегда успеем.
Баньжо поморщилась. И почему никто не додумался пристрелить этого недоумка Хэ Вэнсиня раньше?
– Баньжо, ты же у меня умница… Я не встречал женщины, умнее тебя. Ты ведь обязательно что-нибудь придумаешь, да?
– Я постараюсь, ваше высочество, – старательно ровным голосом пообещала секретарь. – Но обещать ничего не могу.
Велико было искушение напомнить принцу, что сейчас она – не единственная умная женщина в его окружении. Раз уж эта Мэй Чансу так знаменита, то вот пусть и порешает эту головоломку: как спасти убийцу от заслуженной кары, самим при этом оставшись чистее льда в яшмовой чаше. Однако с хитроумной госпожи Мэй действительно станется её решить – или доходчиво объяснить Цзинхуаню, как в прошлый раз, почему этого делать не стоит. Ещё одна заслуга в её копилку, ещё одна капля влияния, которого и так многовато.
Нет, это была не ревность, и даже не боязнь потерять свои позиции и утратить расположение его высочества – или, во всяком случае, не только она. Но Баньжо нюхом чуяла, что что-то с главой союза Цзянцзо не так. Возникновение из ниоткуда, создание влиятельнейшей криминальной организации за считанные годы, смена наследника в Янь, попытка повторить то же самое в Лян… Госпожа Мэй напоминала танк, который неостановимо движется к ему одному ведомой цели сквозь все преграды. А в чём она, эта цель? Неужели эта дама просто развлекается, увлечённо играя в «делателя королей»?
Но сомнения к делу не подошьёшь, и Баньжо пока оставалось только наблюдать и собирать информацию.
– Постарайся, Баньжо, – судя по голосу, Цзинхуань уже вполне справился с потрясением и снова повеселел. – Мне повезло, что у меня есть ты. Ты уже столько лет работаешь на меня, и даже ни о чём не просишь. Может, и я могу что-то для тебя сделать?
– Ваше высочество, вы уже много для меня сделали, я лишь отрабатываю ваш аванс, – женщина снова прошлась по комнате, давя раздражение – попытка подкупа была уж слишком откровенной. – Возможность служить будущему императору дорогого стоит, и то, что вы из всех выбрали меня, само по себе награда.
А ведь когда-то он пытался в качестве награды всучить ей самого себя. Великое Небо, сколько мужчин считают себя драгоценным подарком для любой женщины! Хотя в пользу Цзинхуаня говорило то, что у него хватило ума не обидеться на отказ. Возможно, от него на троне и правда будет какой-то толк.
– Так, значит, мы договорились? О, – добавил Цзинхуань, не дожидаясь ответа, – кажется, Ланьцзинь идёт. До завтра.
Принц отключился, и Баньжо бросила телефон на стол. И что стоило супруге принца появиться раньше и не вынуждать секретаря Цинь давать опрометчивые обещания? Хорошо, что хотя бы есть время подумать до завтра и решить, как увильнуть от оказанной чести и на кого бы переложить ответственное задание по спасению задницы молодого господина Хэ.