Глава 7. (1/1)
- Рэн-тян, а ты ранняя пташка, судя по всему.Сорако даже не потрудилась обернуться на голос Окиты, продолжая наблюдать за гуляющей на крыше дальней казармы кошкой. У нее не было никакого желания казаться вежливой или делать вид, что общение с этими людьми ей хотя бы относительно приятно. Окиту сюда никто не звал, вот пусть и идет куда шел, подальше от нее.Настроение было ни к черту. Кайкэн она так и не забрала, да еще и этот поцелуй… Рэн не нравилась мысль о том, что это было неожиданно волнующе. Но врать самой себе – последнее дело, достаточно того, что у нее вся жизнь проходит под знаком постоянного обмана. А теперь еще не понятно, как вести себя с синеглазым самураем. Ничего лучше, чем всеми силами его избегать, Рэн так и не придумала. Не пойдешь же жаловаться его начальству на сексуальные домогательства с учетом того, что это она проникла к нему в комнату, а не наоборот.И смешно, и грустно.- Игнорировать людей нехорошо.В поле зрения появился настырный Окита. Сорако наградила его холодным взглядом и нехотя ответила:- Приставать к людям – тем более.- Ну если ты так любишь одиночество, почему бы тебе не вернуться в свою комнату? – Соджи сощурил зеленые глазищи и с видимым удовольствием добавил, - а то народ с ног сбился, разыскивая тебя по территории штаба.Рэн про себя чертыхнулась, встала с такой уютной лавочки, надежно скрытой от посторонних взглядов кустами, и вежливо поклонилась собеседнику.- Благодарю за заботу.Выпрямившись, она вгляделась в лицо самурая.- Ты болен?Молодой человек в свете утреннего солнца казался особенно бледным, да и темные круги под глазами наталкивали на мысль, что с ним не все в порядке. Но Соджи лишь пожал плечами и деланно беззаботно отмахнулся от ее вопроса.- Просто не спалось ночью.Рэн почувствовала любопытство, но промолчала, решив, что вмешиваться в чужие дела не стоит. Не хочет говорить и не надо. Может быть, он тоже был ранен в сражении у рёкана, но за медицинской помощью не обратился. Рэн отвернулась от него, уже собравшись последовать совету самурая, но сдавленный кашель за спиной заставил ее остановиться. Кашлял Окита нехорошо – с хрипами и булькающими звуками, словно в его легких собралась жидкость. Сорако обернулась как раз тогда, когда он пытался быстро и незаметно убрать испачканный кровью платок в рукав.- Кашель с кровью, - озвучила свои наблюдения девушка, - из тебя плохой обманщик.- Не твое дело, - Соджи выпрямился и посмотрел на нее тяжелым взглядом. От недавнего хорошего настроения не осталось и следа, - скажешь кому-нибудь и я…- Убьешь меня? – Рэн усмехнулась, - не давай пустых обещаний.Ладонь Окиты легла на рукоять катаны.- Хочешь проверить?
Рэн промолчала, вглядываясь в его лицо.- Кашель с кровью, ночная температура, слабость. Я права?- Я знаю свой диагноз, можешь не продолжать. Это все равно не лечится.Решение созрело в голове девушки моментально. Она шагнула ближе, беря Окиту за руку, и, прикрыв глаза, представила, как струящиеся потоки света внутри нее устремляются к переплетениям их пальцев, покидая ее и вливаясь в него. Татуировку обожгло огнем, а в груди вспыхнула глухая, раздражающая боль, мешающая дышать. Соджи удивленно выдохнул, не понимая, что происходит, но чувствуя внезапную легкость. Спустя мгновение все закончилось. Сорако отпустила его ладонь, чуть поморщилась и кашлянула в кулак, оставив на коже и губах капельки крови.- Что ты сделала? – пораженно прошептал самурай.- Опровергла твое утверждение, - сдавленно ответила девушка, - но я не вылечила тебя. Хотя могу.Окита дураком не был, поэтому моментально уловил намек.- И что же ты хочешь за мое исцеление?Рэн улыбнулась, радуясь, что ей попался такой сговорчивый человек, да еще и отчаянно нуждающийся в ее помощи. По своей природе Сорако не была жестока, но если это необходимо, она сможет переступить через сострадание.
- Твое командование отпустит меня и не будет искать.Окита молчал долго, буравя ее внимательным взглядом своих зеленых глаз. Потом просто развернулся и ушел, оставив Рэн в одиночестве. Девушке стало немного не по себе от того, что только что произошло – она дала кому-то надежду, но тут же так легко и жестокосердечно ее отобрала. Что может быть хуже, чем знать, что совсем рядом с тобой есть то, что тебе так необходимо, но нет никакой возможности это получить?Тяжело опустившись на скамейку, Рэн судорожно закашлялась, сплевывая в пыль кровяные сгустки. Когда боль в груди немного отпустила, она глубоко вдохнула и подняла голову, вглядываясь в плывущие в небесной выси облака. Ее тело восстановится в течение пары дней, а у Соджи, даже если он откажется от ее предложения, появится лишняя пара лет жизни.
Чем не подарок судьбы?Девушка горько рассмеялась, едва сдерживая внезапно навернувшиеся на глаза слезы. Как же несправедливо, ками-сама.Вернувшийся поздней ночью патруль поредел почти наполовину, нарвавшись на людей клана Тёсю на обратном пути в штаб. Рэн, услышав во дворе крики, выбежала из своей комнаты, на ходу собирая волосы в пучок. Запах крови шибанул в нос, а профессиональный взгляд сразу же выхватил из толпы людей тех, кто пострадал. Растолкав самураев, девушка опустилась на колени рядом с ближайшим пациентом. Возмущенные разговоры за спиной она предпочла пропустить мимо ушей.Мужчине было лет тридцать и он едва дышал – в схватке его полоснули мечом поперек груди. Впопыхах наложенная повязка уже насквозь пропиталась кровью, и Рэн сразу поняла, что жить бойцу остались считанные минуты. Такие раны обычный лекарь не смог бы исцелить.- Сорако-сан? – на плечо легла чья-то ладонь, но Рэн сбросила ее. Напротив присел Накагура.- Ему уже не помочь.- Много еще раненых? – спокойно спросила Рэн.- Тяжелых больше нет.- Это хорошо, - она распахнула одежды на плече мужчины и сжала ладонью его плечо, - после того, как я закончу, скажите Ямадзаки-сану, что этому человеку нужен будет отдых в течение пары недель.- Но что…Рэн прикрыла глаза, отключаясь от восприятия внешнего мира. Знакомое безмолвие белой пустыни приняло ее в свои объятия, вновь пробуждая привычные тревоги и невыносимую тоску. Белый свет, проходящий сквозь нее, нес боль, невыносимую, выбивающую из колеи, заставляющую кричать от ужасных страданий. Но все это было внутри. Только внутри… Тонкие пальцы девушки сильнее сжали плечо самурая и, прежде чем Накагура успел закончить свое предложение, она выпустила этот свет из себя, отдавая его человеку и забирая у него боль. Рэн вздрогнула, когда кожа на ее груди разошлась и густой поток горячей крови хлынул из раны, заливая ее одежду.
Человек судорожно вздохнул и закашлялся, и тогда Рэн позволила себе отпустить его – больше опасности не было.
- Рэн-тян! – крик Чизуру где-то рядом, но словно сквозь толстый слой ваты. Сорако открыла рот, чтобы ответить девушке, но по губам заструилась кровь. Рэн прижала дрожащую руку к груди, чувствуя под пальцами промокшую насквозь одежду, и тихо всхлипнула от боли. Каждый раз это было так мучительно, но неизменно заканчивалось одинаково – скоро боль пройдет. Пройдет… Только бы перетерпеть немного.- Рэн!Рэн… Рэн… Тсукико… Не плачь, Тсукико, ты уже ничего не сможешь сделать… Не плачь.- Что здесь… - Сайто запнулся, словно со всего размаху врезался в бетонную стену, и едва выдохнул, - …произошло?- Я… выполняю… свою работу.Сознание куда-то поплыло, смазывая окружающий мир в стремительном полете, и Рэн медленно начала заваливаться на спину. В последний миг перед тем, как все померкло, она успела заметить и ужас в глазах Чизуру, и недоумение на лице спасенного самурая,и Сайто Хаджиме, который протягивал в ее сторону руку.
Как ее подхватили на руки и понесли прочь от этого места, она уже не помнила.- Она не говорила, что ее способности имеют такой… побочный эффект!- Я прекрасно это знаю, Соджи, присутствовал при разговоре, - голос Хиджикаты был непривычно взволнован, - не понимаю…- Так значит, она… - молчание, тяжелый вздох, - и мы заставили Рэн-тян делать такое!Сквозь ресницы Рэн видела неровные тени на стене комнаты. Голоса доносились с улицы. Стоят под дверями? Она с некоторым трудом повернула голову и сдавлено застонала, не сумев сдержаться – уже почти затянувшаяся рана на груди резанула тупой болью. Рядом кто-то двинулся, коснулся ее волос, поддерживая ладонью голову.- Выпей.По горькому привкусу Рэн определила, что поят ее восстанавливающим настоем. Неужели здесь уже побывал Мацумото-сенсей?- Спасибо, - выдохнула девушка. В склонившемся над ней человеке она узнала Сайто.- Не стоило этого делать, если твои способности заставляют тебя так страдать. Тебе стоило сказать об этом.- Ничего бы это не изменило. Я – слишком лакомый кусок.- Ты не права. Фукутё тоже человек.- Зато я не человек.Опять это странное ощущение. Смотреть в глаза Сайто Хадзиме почти невыносимо, потому что он смотрит на нее как тот, другой, смотрел много лет назад, обещая, что даже грязная кровь не сможет их разлучить. Томоэ обманул ее. Обманет и Хадзиме.Рэн зажмурилась и отвернулась от собеседника.- Единственное, что вы можете сделать, это отпустить меня. Я иду своей дорогой и людям на нее хода нет.- Потому что ты не позволяешь им идти за тобой.- Уходи, Сайто. Я скоро буду в порядке,нет необходимости тебе здесь сидеть.Почему так трудно это говорить? Наверное, это просто усталость после двух подряд случаев применения ее способностей, ничего больше. Как же тяжело дышать, но это тоже можно списать на туберкулез Окиты, временно пожирающий ее организм. Может быть, стоило бы остаться в стороне, не вмешиваться, пока не прикажут? Но смотреть, как умирает человек, которого она может спасти, невыносимо. Это почти ощутимое мучение и – Рэн поняла это уже давно – у нее никогда не будет выбора. Она будет спасать их, раз за разом, потому что это единственное, что она может сделать, чтобы загладить свою вину. Не спася Томоэ, Рэн может спасти кого-нибудь другого. Может быть, когда-нибудь этого будет достаточно, чтобы искупить все ее грехи… И тогда она сможет уйти. Наконец-то сможет забыть все, что видели ее глаза за годы земной жизни.- Когда в глазах молодой женщины видишь столетний холод, это всегда печально.- И многих таких ты видел?Сайто все не уходил, продолжая поддерживать ее голову, словно в этом еще была необходимость. Но Рэн не стала возражать, пока не стала.- Только тебя.- Тебе не с чем сравнивать, - Рэн не смогла не улыбнуться.- Как знать.Неправильно позволять ему себя целовать. И обнимать в ответ тоже неправильно. У Сайто Хаджиме мягкие волосы, ощущающиеся между пальцами как шелк, и сухие губы, и глаза в темноте черного цвета. И Рэн не понимает, что он нашел в ней и чего хочет, но пока все можно списать на лихорадку и полубредовое состояние из-за боли и ран.
Утром она подумает об этом. Утром. Не сейчас.