Глава 2. (1/1)
Рэн наблюдала за восходом на заднем дворе дома. Почти неделю ей пришлось сидеть в своей комнате, прикидываясь тяжело больной, но, пожалуй, нынешнее зрелище, которым она имела счастье любоваться, того стоило. Редко когда в это время она была свободна – работа в клинике была тяжелой и, возвращаясь под утро к себе, она обычно валилась на футон без задних ног, стремясь урвать лишние часы сна. Она могла бы и не стараться так, изматывая себя до полубессознательного состояния, но работа всегда приносила облегчение и возможность убежать от тягостных мыслей, непременно одолевавших ее в минуты покоя. Работа была ее смыслом жизни.
Это время было нетерпимо к таким, как она. Женщина, променявшая счастье супружества и долг семье на тяжелую работу лекаря, пария даже среди тех, кто нуждался в ее помощи. Рэн прекрасно знала, что ничего больше, чем скупые слова благодарности, процеженные сквозь зубы, не получит, но продолжала делать свою работу. В конце концов, это был ее выбор.Северный ветер несет с собой запах дома и звуки счастливого смеха. Ветер играет со мной, бросает в лицо пригоршни колючего снега, зовет за собой туда, где ты. Я бы шла и шла бесконечной дорогой, единственной тропой, которая ведет в никуда. Но я обещала. Долг превыше всего. Важнее счастья.
Ты слышишь меня? Один ты знаешь, как мне страшно.
Путь во тьме. Куда?- Рэн-тян?- Мацумото-сенсей, - девушка низко поклонилась и медленно выпрямилась, поправляя сбившийся капюшон, - доброе утро.Сегодня, против обыкновения, она надела кимоно темно-синего цвета. Лишь некий гибрид капюшона и шарфа, концы которого она обвязала вокруг шеи и лица, скрывая его от любопытных взглядов, привлекал к себе излишнее внимание. Впрочем, в столь ранний час некому было проявлять нездоровое любопытство, а Мацумото был привычен к этому зрелищу. Тем более, он знал и то, зачем Сорако Рэн скрывала свое лицо от посторонних взглядов.- Доброе, доброе, - мужчина добродушно улыбнулся, - сегодня удивительный день, не так ли?Рэн вновь посмотрела на восток, где разгорались первые всполохи восхода.- Пожалуй.- Беспокоишься?- Я не боюсь, Мацумото-сенсей, - девушка рассеяно поправила один из концов шарфа, - в крайнем случае, продемонстрирую Синсенгуми лицо, - она горько усмехнулась, - хотя, если бы я была гайдзинкой, проблем было бы и то меньше.- Не вижу ничего ужасного в этом, Рэн-тян, после пары встреч с сородичами Чизуру-тян они к таким зрелищам привычны.- Тц, - Рэн раздраженно передернула плечами, - разве к такому привыкнешь?Мужчина неслышно вздохнул. За четыре года он неплохо узнал Рэн-тян, чтобы сейчас с уверенностью сказать, что ее слова скрывали за собой нечто большее, чем простое раздражение. Молчаливая, демонстративно холодная и безукоризненно вежливая, эта девушка скрывала в себе куда больше тайн, чем могло показаться на первый взгляд. Он выполнял последнюю просьбу своего друга, присматривая за ней, но, по его глубокому убеждению, присмотр ей не требовался. Сорако Рэн от неразумных действий была защищена куда надежнее, чем могло показаться – говорят, клятвы демонам не теряют своей силы и после их смерти. Другой вопрос состоял в том, как именно она должна была прожить свою жизнь, если смысл и цель были ею потеряны?- Нам пора, Рэн-тян.- Да.Она бросила последний тоскливый взгляд на красочное зрелище, разыгрываемое духами воздуха на далеком небосводе.Ты видишь это, Томоэ?
- Пойдемте, Мацумото-сенсей.Женщина-врач. Хиджиката Тосидзо был весьма удивлен, услышав от Мацумото-сана о том, что в его клинике трудится на равных с мужчинами незамужняя девица без семьи и даже без опекуна. Чем она думала, так роняя свою репутацию, было непонятно. Впрочем, уж не ему, принявшему в Синсенгуми Чизуру, было об этом судить.На утренней встрече присутствовали почти все командиры подразделений, помимо Хиджикаты и Кондо Исами. Если бы Саннан-сан мог, пришел бы и он, но ломать легенду о его смерти ради какой-то девчонки было бы слишком неразумно.Нестройный гомон голосов был прерван звуком отодвинутого в сторону сёдзи. Юкимура поклонилась, прежде чем войти, а следом за ней в комнату проскользнули и еще двое человек – Мацумото-сан и та самая девушка, Сорако Рэн. Сегодня на ней было кимоно, хотя Окита и Сайто упомянули о европейской одежде, но на голове вновь, как и в прошлый раз, красовался глубокий капюшон, надежно скрывавший ее лицо от чужих взглядов. И – словно капюшона было недостаточно – на нижнюю половину лица был натянут шарф.
Хиджиката невольно подумал о том, что, возможно, девушка скрывает какое-то ужасное уродство. Тогда совершенно неудивительно, что она так настойчиво избегает любопытства окружающих.Девушка была невысокого роста, двигалась бесшумно с почти кошачьей грацией, но Тосидзо видел, как напряжены ее плечи, как неестественно прямо она держит спину. Незнакомка явно нервничала, но старалась этого не показывать всеми силами.Мацумото по очереди поприветствовал самураев и сел на отведенное ему место. Сорако Рэн осталась стоять. Дождавшись, пока сенсей устроится, она обвела собравшихся воинов взглядом и низко поклонилась.- Благодарю за мое спасение.Мелодичный, какой-то неуловимо мечтательный голос. Словно произнося слова благодарности, она думает совершенно о другом.Взгляд Хиджикаты задержался на руках девушки. Чуть нахмурившись, он смотрел на черную метку на тыльной стороне ее левой ладони, напоминающую цветок лилии. Что это?- Меня зовут Сорако Рэн, я лекарь.- Не должна ли смотреть гостья в глаза хозяевам дома, представляясь? – подал голос Шинпачи, - разговаривать с вашим капюшоном, Сорако-сан, мало чести.Повисшее молчание разорвал едва слышный вздох девушки.- Могу ли я… - она замолчала, потом медленно продолжила, - и дальше скрывать свое лицо?- В том есть необходимость?Рэн смотрела на Мацумото-сенсея. Вряд ли он имел хоть какую-то реальную власть, но все же… Избавьте меня от необходимости делать это, сенсей. Я не хочу видеть… Не хочу знать. Она всего на мгновение сжала ладони в кулаки, а потом медленно подняла руки, берясь за края капюшона.- Хватит, - тихий, спокойный голос заставил Рэн вздрогнуть. Она не могла видеть того, кто сказал это, стоя к нему боком.- Сайто-кун?- Не вижу надобности, - поддержал друга Окита, - за нее поручились, что еще вам надо?- Об этой женщине говорят, что она одарена способностями лекаря самими богами, - добавил Иноуэ Гэндзабуро, - я прав, Мацумото-сан?Врач согласно кивнул. Рэн медленно опустила руки. Ею овладело непреодолимое желание стянуть с лица шарф, мешавший дышать, но девушка слишком хорошо знала реакцию людей на свою внешность. Обыватели видели только то, что хотели видеть. И обычно их взору представлялась лишь внешняя оболочка – выцветшая до белизны первого снега, лик проклятой демонами. Хотя тот, кто сделал это с ней, верил, что дарует счастье.- Присаживайтесь, Сорако-сан.- Помимо ответной любезности, которую мы услышали от вас, Сорако-сан, нас интересует еще один момент, - взял слово Кондо, - слова тех ронинов о том, что они видели иностранку, Синсенгуми не может оставить без внимания. Вы не можете показать нам своего лица, но за вас поручились. У нас возникла неприятная дилемма.- Расскажите о себе, Сорако-сан, - добавил Хиджиката, - полагаю, правдивых сведений нам будет достаточно.Чуют ли они фальшь так же хорошо? И нападут ли так же стремительно при проявлении слабости, как те, в честь кого их назвали «Мибу ро»?- Но прежде, Сорако-сан, как ваше настоящее имя?Собравшиеся в комнате воины изумленно уставились на своего вице-командира.- Тоси, неужели ты опять заметил что-то, что мы упустили? – с неприкрытым весельем в голосе поинтересовался Кондо, - у тебя талант выводить девушек на чистую воду.Лицо Хиджикаты осталось бесстрастным, он лишь внимательно следил за замершей на своем месте Рэн. Его взгляд, направленный на ее руки, говорил сам за себя – была ли это интуиция, или богатый жизненный опыт, или просто попытка выбить ее из колеи, не так уж и важно. У него получилось.
Рэн закрыла пальцами правой руки татуировку на ладони.- Маленькая водяная лилия. Женщина, сделавшая себе татуировку в честь имени? Верится с трудом. А вот в обратное – вполне, - прокомментировал Тосидзо, - так как же вас зовут на самом деле, Сорако-сан?Мацумото неслышно вздохнул. Рэн-тян будет трудно выкручиваться.- Фуюминэ Тсукико, - после продолжительного молчания медленно ответила девушка, - но мое имя вам ничего не даст, Хиджиката-сан. Так же как и мое нынешнее, оно ничем не примечательно.- Но вкупе с вашим нежеланием показаться нам вызывает еще больше вопросов.- Я лекарь, господин, я не умею больше ничего. Ваши люди могли в этом убедиться.Рэн привыкла унижаться. Нынешний допрос был не самым неприятным событием в ее жизни, и все, что она хотела бы – быстрее уйти из штаба Синсенгуми и вернуться к своим непосредственным обязанностям. Чем она может быть полезна этим воинам? Слабая девушка даже без защиты семьи.- Почему бы просто не открыть лицо?- Помолчи, Тодо. По каким причинам вы скрываете свою личность, Сорако-сан?- За мной идет охота.Рэн стрельнула глазами в сторону Юкимуры Чизуру, полускрытой фигурами Кондо и Окиты. Как отреагирует юная девушка на новость о том, что у них есть общий враг? Сейчас Рэн ходила по тонкой грани – если каким-то образом тот, от кого она скрывалась, прознает от Синсенгуми о том, что в Киото скрывается некая Фуюминэ Тсукико, он сразу же все поймет. Одна надежда оставалась на то, что теперь она выглядела совершенно иначе, нежели в день их последней встречи.Но ее разбавленная человеческой кровь все равно сможет помочь ему…
Если Чикаге Кадзама захочет кого-то найти, он рано или поздно своего добьется.- Значит, вы скрываете лицо, чтобы вас никто не смог описать?- Возможно, вполне разумная мера, - задумчиво протянул Кондо, - пока враг не знает, кого убивать, он в растерянности.- Тогда почему молодая девушка, находящаяся в постоянной опасности, рискует ходить по улицам города в одиночестве? – в голосе Окиты Соджи можно было услышать откровенную насмешку. Рэн повернула голову в его сторону, встречая пристальный взгляд прищуренных глаз глубокого зеленого цвета.- Мой враг не знает, где меня искать.- Надолго ли?- Я не загадываю на завтра.- Мацумото-сан по каким-то причинам помогает этой женщине, - Хиджиката кивком поблагодарил Чизуру за чай и вновь переключил свое внимание на собеседников, - по каким?- Не то, чтобы мне было неинтересно, но свою работу мы выполнили, разве нет? – подал голос Окита, не потрудившись даже повернуть головы в сторону командира. Капитан первого подразделения по своему обыкновению сидел у приоткрытого сёдзи, глядя на сгущающиеся сумерки.- Лекарь, - задумчиво протянул Саннан, - это могло бы быть нам полезно.- Еще одна женщина в штабе? – Хиджиката покачал головой, - чем вас не устраивает Мацумото-сан? Не вижу смысла привлекать к работе еще и эту девчонку.- Я не об этом. Говорят, в городе есть врач, который вылечивает даже безнадежных больных, от которых отказались все остальные. Не она ли это?- Я могу порасспросить людей, Хиджиката-сан, - добавил Ямадзаки, - хотя можно было бы узнать все у Мацумото-сана.- Он не потрудился нам ничего сказать раньше, Ямадзаки-кун. Я склоняюсь к тому, что он считает сотрудничество с Синсенгуми причиной излишнего внимания к нему и его подопечной. Девушка явно не на слуху у простых людей, следовательно, даже если она является тем самым лекарем-кудесником, ее имя все равно остается за кулисами. Просят ли вылеченных людей хранить знание о личности врача в тайне или нет, но тогда почему информация остается всего лишь на уровне городских сплетен?- Если ей в самом деле угрожает опасность, то она должна сидеть тихо как мышка. Или искать защиты. Мне или кажется, или она не делает ни того, ни другого.- Я склонен с тобой согласится, Хаджимэ-кун, - кивнул Хиджиката.- Она не ищет защиты по той простой причине, что не хочет этого, - вновь заговорил Окита, - я никак не могу отделаться от мысли, что подоплека происходящего куда как запутаннее, чем может показаться на первый взгляд.- Что ты хочешь сказать?Соджи наконец-то посмотрел на своих собеседников.
- Чизуру-тян, скажи, ты ведь почувствовала что-то необычное во время этой встречи? Я видел, ты была чем-то обеспокоена.Юкимура нервным жестом переплела пальцы своих рук вместе и неуверенно кивнула.- Да. Как будто рядом был демон.В повисшей тишине довольный смешок Окиты показался всем особенно громким.