С Новым годом! (1/1)

Мишель голову в сторону поворачивает, прислушиваясь. До него доходит с прорывом ветра какой-то шёпот?— он слова разобрать не может, как ни старайся, но похоже это на шелест листвы и скрип деревьев. Но какая листва среди зимы и в снежных заметах? Миша пару шагов делает навстречу странному звуку бездумно, словно подчиняясь чьей-то воле, вглядывается в белоснежность лесного покрова и……падает, больно ударившись затылком. Чёртов лёд?— тропка вытоптана, морозы лютые, примерзло всё, что можно.—?Миша! —?рядом на корточки опускается Серёжа. Его щёки горят румянцем; Миша даже от боли перестаёт жмуриться, лёгкий шёпот тут же сменяет звон в ушах. —?Боже, ты как?—?Да всё в порядке, тут гололёд просто,?— Рюмин садится с чужой помощью, натягивая варежку на холодную руку. Тут же бросает взгляд на Серёжины голые ладони, которыми он придерживает его за предплечья, и недовольно хмурится. —?А перчатки куда дел?—?Я на минуту за тобой выскочил. Чего ты с утра пораньше спохватился? —?Муравьёв-Апостол помогает ему подняться и спину отряхивает от снега заботливо. С ног до головы всего осматривает, словно Миша где-то открытый перелом прятать может. Бестужев ждёт терпеливо, всё пытаясь снова расслышать зовущий его шёпот. Не слышно со стороны леса ничего, но вот со стороны дома доносятся людские и вполне различимые голоса. Серёжа тоже что-то под нос бормочет, и Миша наконец вслушивается. —?Все уже встали. Может, Лиза ещё спит только. Паша с Костей и Матвеем ушли на пробежку или что-то вроде того, Матвей так ещё и фотоаппарат с собой потащил, так что их не будет какое-то время. Пошли в дом, ты замерз уже весь.Миша заторможенно кивает, переставляя ноги по снегу. Всё ещё в голове гудит после падения?— ему тот шёпот, наверное, показался. Дерево какое-то скрипнуло, да и дома, скорее всего, что-то шелестело, вот он и перепутал, а потом ещё и упал. Не сказать, что утро замечательное, но сегодня, по крайней мере, день особенный?— тридцать первое декабря красным числом светится на календаре. Неудивительно, что сегодня все пораньше встали, дел полным полно до полночи. Праздничное настроение витает в воздухе едва ли не осязаемой материей?— Мишель такое с детства помнит и преданно новогодние чудеса любит. Сейчас, когда под одной крышей столько народа собралось?— и друзей, и близких,?— всё волшебство особенно чувствуется.В доме тепло, уютно и шумно. Кто-то на кухне вовсю стучит чашками-ложками, наверху шумит открытый кран в ванной, в комнате кто-то разговаривает громко, решая, какую песню на проигрывателе первой поставить,?— в голосах Бестужев совсем скоро узнаёт Диму и Тоху. Светлеть начинает только-только; свет ещё везде включён, но Миша всё равно немного путается во времени, словно ощущение каких-то внутренних часов его вдруг резко начало подводить. Стоящие напольные часы у лестницы показывают десять утра.—?Ну, чего стоишь? —?Серёжа мягко подталкивает в спину, а затем, не сдержавшись, обхватывает его со спины под рёбрами. Миша зачем-то жмурится инстинктивно, ожидая почему-то почувствовать боль?— но боли нет, только тепло и дыхание Муравьёва-Апостола на щеке. Куртки шелестят, Серёжа улыбается, а Миша никак расслабиться не может. —?Всё в порядке, Миш?—?Конечно, всё в порядке,?— отвечает, кивая, Бестужев и стягивает куртку, как только Серёжа его отпускает и отходит на шаг назад.—?С вечера какао на плите осталось, хочешь, подогрею? Щёки у тебя краснющие,?— Муравьёв-Апостол говорит спокойно и с нежностью, и этот тихий понимающий тон как-то контрастно разбавляет оживлённый утренний шум вокруг.—?Было бы неплохо, Серёж, спасибо,?— Рюмин кивает, потирая холодные руки. —?Я наверх схожу, переоденусь.—?Конечно.Серёжа скрывается на кухне?— кому-то доброго утра желает, Миша же мимо проносится, взбираясь наверх по лестнице. Перила лестницы украшены густой мишурой?— её Костя из командировки привёз, когда в другую страну по делам летал, а тут она очень кстати пришлась. На гвоздиках в коридоре у картин и полочек шарики новогодние висят, над дверьми?— гирлянды, в доме стоит запах хвои, ещё более ощутимый, чем обычно. Чуть раньше бы он такой атмосфере порадовался?— все, с кем он хотел праздновать Новый год, собрались вместе, и как минимум это уже можно считать достойным поводом радоваться празднику. Но сейчас настроение не то чтобы не праздничное, просто… Странное.Наверху куда спокойнее, чем на первом этаже. Тут относительная тишина, темнее, чем внизу, и в целом кажется, словно все здесь ещё спят. Если бы не осознание, что второй этаж сейчас почти пуст, Миша пошёл бы в их с Серёжей спальню досматривать прерванные сны под тёплым одеялом, но кровать уже застелена, а шторы на окнах распахнуты. В комнате царит не абсолютная темнота, а серебряный предрассветный полумрак. Бестужев роется в шкафу около пяти минут, ища что-то более-менее подходящее, повседневное; находится удобная футболка (Мишель уже и не помнит, кто её хозяин?— он или Серёжа) и рубашка клетчатая. Джинсы так и остаются как самый универсальный предмет одежды. Мишель переодевается быстро, не желая в комнате в одиночестве задерживаться дольше пары минут, рукава рубашки немного закатывает и выходит в коридор.Почти сразу на него налетает Лиза. Тёмные длинные волосы её догоняют только через пару мгновений, девушка и в темноте внимательными тёмными глазами сверкает, таща за собой фиолетовую шелестящую мишуру. Светло-голубой свитер с оленями дополняет образ просто прекрасно, и она ярко улыбается, накидывая украшение Мише на шею.—?Доброе утро! —?довольно здоровается наконец. —?Хоть выглядеть праздничнее будешь, а то всё футболки Серёжины таскаешь, не стыдно, а?—?Ни капли, если честно?— Мишель в ответ смеётся, изучая Лизино лицо с неподдельным интересом, будто видел её давным-давно, а не вчера вечером, и девушка кивает в сторону лестницы.—?Пошли уже, ты тут минут десять торчишь.—?Десять? Я же только пришёл.—?Ну да, рассказывай! —?взмахнув копной тёмных волос, Лиза разворачивается, торопливо спускаясь по лестнице обратно на первый этаж.Медлить Мишель больше не хочет. Может, действительно задумался. Мишуру, обёрнутую вокруг шеи на манер шарфа, снимать не хочет хочет тоже?— пусть болтается и щекочет приятно, и правда, хоть будет выглядеть по-новогоднему. Внизу уже, кажется, завтрак готовить начали: приятный запах еды, тёплого кофе и мороза приводит в себя после мрачности второго этажа. Там?— словно кто-то жизнь на паузу поставил, а тут звонкие голоса эту иллюзию разбивают. На кухне уже Серёжа ждёт, найдя себе место на подоконнике, куда сам пересел и чашку Мишину забрал, чтобы не мешаться под руками у тёти Оксаны и мамы.Лёгкая ненавязчивая музыка, льющаяся каким-то рождественским вальсом из гостиной, будто бы сопровождает все мамины движения: то, как она ножом нарезает мягкий, ломающийся хлеб, как красиво голову поворачивает в их общем жесте, как поправляет рыжие локоны и сверкает глазами, смеясь с чьей-то шутки. Она вытирает руки о свой передник и тянется к чашке кофе, только что приготовленного, чтобы сделать глоток, и только потом Мишу замечает, застывшего в дверях?— невольно залюбовался, потому что на кухне так складно, красиво и уютно, что дух захватывает. Бестужев улыбается в ответ женщине и позволяет ей на секунду себя в объятиях сжать.—?Ну наконец-то мы тебя дождались,?— мягким тоном, уже отпустив его, говорит Катерина. Миша, прошмыгнув к подоконнику, выдвигает для себя стул, благодарно кивая Серёже. —?Какое утро затянутое! Ещё ёлку во дворе украсить нужно и приготовить сколько. Рук много, но ртов тоже.—?Пашку где-то черти носят,?— беззлобно корит Пестеля тётя Оксана, кутающаяся в зелёную шаль у плиты. —?Лучше без спешки всё сделать, а то и сахар с солью перепутать можно.Серёжа его осторожно пальцем по плечу постукивает, всучив тёплую чашку какао в руки, а затем на выход кивает. Больше им на кухне делать нечего, да и всем лучше будет, если они не будут рядом вертеться и мешать. Мишель безмолвно соглашается, поднимаясь и вновь выходя в коридор.—?Есть планы на день? —?интересуется Муравьёв-Апостол, ненадолго задерживаясь у одной из картин. Её он уже тысячу раз рассматривал и, наверное, все детали успел за это время изучить, но она висела здесь слишком удобным поводом задержаться подольше и поговорить относительно спокойно. Репродукция Шишкина, оскомину набившие знаменитые медвежата.—?Никаких,?— честно признаётся Рюмин, делая глоток какао. —?С самого утра заторможенно себя чувствую.—?А зачем утром на улицу вышел?Мишель, по правде говоря, и сам не знает. Захотелось, что-то изнутри подстегнуло. Но не признаваться же вот так?— со стороны, наверное, глупо звучит.—?Показалось кое-что. Я тебя не разбудил?—?Разбудил, выдумщик,?— улыбается Муравьёв-Апостол, повернувшись к нему. Серёжа у Миши на щеке оставляет короткий тёплый поцелуй, и Бестужев прямо на месте от этого готов растаять, но впереди ещё целый день, а вокруг полно народу. —?Поля хотел потащить Тоху и Диму на улицу сегодня, может, в лесу походить, погулять, пойдём с ними? Тут всё равно людей куча, а там хоть на час какой-то тишина. М?—?Пойдём, конечно пойдём,?— тут же соглашается Миша. Ему от такой прогулки одни плюсы?— странный звук утром всё ещё не даёт покоя, да и провести с Серёжей больше времени никогда лишним не будет.На улицу выходят, экипировавшись по всем правилам: толстые вязаные варежки, шарфы, шапки. Миша протестует против уродливого текстильного монстра с помпоном, говоря, что не замёрзнет и без куртки, и даже босиком, но Серёжа смеётся только:—?Ага, а кто болел в прошлом году так, что никакое малиновое варенье с ложечки не спасало?Поля с остальными согласно притопывает на крыльце, поторапливая их: стоять на одном месте дико холодно. Сначала все вместе вытаскивают во двор новогодние украшения, оттаскивая их к большой ёлке, но оставляют до того, как соберутся остальные, и припускают по тропке в лес?— погулять, пока не стемнело, там, где нет фонарей. Поля с Антоном убегают далеко вперёд, обсуждая прошедший год и подготовку к изматывающим выпускным экзаменам, а Дима с них только посмеивается?— круглый отличник.Лиза цепляет Серёжу с Мишей под руки и загадочно смотрит.—?А Паша знает, что Ник приедет?Мишель улыбается, натягивая ей шапку на лоб:—?Это сюрприз. Даже Костя ничего не знает, а то давно бы им с Матвеем рассказал.Николай?— Ник, никакого официоза в мою смену, просто Ник, ребята?— Романов, младший брат Кости, не должен был вернуться из очередной командировки ещё как две недели: в последние годы ни один военный конфликт в мире не обходился без его репортажей для центрального канала, и дома Ник бывал редко, а на севере всего один раз, и тот — несколько лет назад вместе с братом. Там они познакомились с Пашей на горнолыжке, когда Ник подвернул неудачно ногу. Романовы быстро влились в их огромную семью, всего за пару недель, и с тех пор были желанными гостями.—?Хочешь снять Пашину реакцию? —?на слова Серёжи Лиза хитро улыбается.—?Ну, а что? Лицо у него будет шедевральное.Дима смеётся, и ему тут же прилетает снежком за шиворот от родной сестры. Тут же развязывается великая снежная битва, и Поля с Тохой с радостным криком присоединяются.Вдоволь насражавшись, Миша хватает Серёжу за руку и утягивает в сторону, пытаясь отдышаться от смеха. Оба не спешат начинать разговор и тихонько углубляются в лес по протоптанной дорожке, по которой дядя Саша часто ходит осматривать территорию заповедника, начинающегося неподалёку от шахт. Миша крепко держится за чужую руку, хотя в этом и мешают огромные неуклюжие перчатки, и всё пытается услышать что-то, хотя и сам не понимает что.—?Ты какой-то грустный,?— вздыхает Серёжа минут через пять, когда позади остаётся громкий смех и боевой клич единственной девочки в компании. —?Что-то всё же случилось.Мишель отвечает не сразу, подбирая слова.—?У тебя бывало такое, что ты смотришь вокруг и есть такое ощущение, будто спишь? Вроде бы всё в порядке, всё правильно, но что-то не даёт в голове покоя.—?Нет,?— Серёжа качает головой. —?Иногда бывает дежа-вю, но ведь это немного другое, да?—?Ага. А вот у меня сегодня с самого утра такое, да ещё и сон странный приснился… Кажется.—?Кажется? —?хмурится Муравьёв.—?Да, когда с утра встал, не мог его вспомнить, а вот когда ударился…На этих словах у Мишеля плывёт зрение: снег ускользает из видимости, кажется, что вместо него?— тёмный пол, как в их питерской кухне. Но уже через секунду всё приходит в норму, оставляя лишь лёгкое головокружение и взволнованного Серёжу рядом.—?Чёрт, Мишель, а говоришь, не сильно ударился. Кажется, у тебя сотрясение. Ты идти можешь? Сможешь до дома добраться?Бестужеву даже смешно становится от такого взволнованного Серёжи?— что он, никогда ран серьёзнее не получал, взять, вон, того же вендиго? Но ведь вендиго, страшный монстр из серии ?Сверхъестественного?, сериала, который обожает Лиза, был лишь в его сне, почему он вдруг его вспомнил? С головой, кажется, и правда не всё в порядке, и он, цепляясь за Серёжину руку из-за головокружения, осторожно идёт обратно. Стоит только попросить?— и Муравьёв с радостью донесёт его на руках, но Мише не настолько плохо. Поля с ребятами на обратном пути не находятся, скорее всего, убежали подальше в лес. Миша оглядывается на молчаливо качающиеся ветви, когда они уже подходят к дому: кажется, что он почти слышит чей-то голос, важное что-то, что ему пытаются донести.—?Мишут? —?взволнованная мама выходит к ним навстречу. —?А вы чего рано так?Пока Серёжа объясняет ей про удар, про то, что Мише стало нехорошо, он вспоминает ещё одну часть сна?— в этот раз про маму. Хочется подойти и сжать её в объятиях, но это будет смотреться слишком странно сейчас, а он точно не хочет волновать двух своих самых близких на свете людей ещё больше. Тётя Оксана, врач по профессии, немного их успокаивает?— сотрясения у него нет, но вот ушиб не радует, так что лучше бы Мише полежать пару часов в тишине. Серёжа ведёт его в их комнату, не слушая возражений, но и Мишель так просто сдаваться не собирается?— он ляжет, если только Серёжа останется с ним.В итоге решают пару часов провести в комнате?— помощь пока никакая особо не нужна, да и с ёлкой остальные, если что, сами управятся. Бестужев забивается к стене, укрывшись одеялом, и прикрывает глаза.—?Что тебе снилось такое? —?шепчет Серёжа, ложась на бок, лицом к лицу с Мишиным. —?Ужасы какие?Он всегда его точно чувствует?— эмоции, настроение предугадывает, кажется, даже раньше самого Миши. Ещё чуть-чуть, и мысли, наверное, читать начнёт.—?Вы охотниками были. Ты и Поля с Матвеем, как в сериале. На нечисть охотились. Пашка был огромным оборотнем, таким, прям, волком, но с тебя, наверное, ростом.Мишель хмурится, припоминая: как он мог зажигать огоньки на ладони, как они ехали сюда ловить монстра. Что-то вспоминается очень смутно: почему они были без Матвея или почему он с Мишей толком не разговаривал; сон с каждой секундой всё больше забывается, оставляя после себя лишь обрывочные части и то же ощущение, что и в лесу: будто кто смотрит за ним, пытается позвать. Серёжа, пока он рассказывает, лишь изредка задаёт наводящие вопросы и перебирает пальцами светлые волосы.—?Что ты делаешь?—?Усыпляю тебя.—?Я так скучно рассказываю? —?Мишель сонно улыбается.—?Нет,?— Серёжа наклоняется и оставляет быстрый поцелуй у него на переносице. —?Просто хочу, чтобы ты отдохнул. Закрой глаза хотя бы на пару минут.Бестужев всё же следует его совету, закрывая глаза. Глаза печёт, и голова гудит тихо и монотонно, изматывая сознание. Вечером нужно быть в нормальном состоянии, если он хочет встречать праздник со всеми, но Мишель сомневается, что вновь сможет сейчас уснуть. Серёжа обнимает его, позволив лицо спрятать на его груди, и сам принимается потихоньку рассказывать, как сказку, о том, что они будут делать, когда в Петербург вернутся, как снимут наконец отдельную квартиру, как съедутся и будут жить вместе долго-долго, чтобы вот такие совместные ночёвки в одной комнате больше не были роскошью. Мишель думает, что не уснёт, но, убаюканный родным голосом, вскоре проваливается в дрёму.— Эй, Миша… Миш, проснись, слышишь меня? Открой глаза, ну же, пожалуйста, я тебя очень прошу, Миш, Мишель, Мишенька…Когда он находит в себе силы всё же вынырнуть из тёплого кокона сна, за окном вновь темно, только незадёрнутые шторы впускают мягкую золотистую полоску света от уличных фонарей. Внизу слышны голоса, веселье, но Миша не переживает, что пропускает всё это. Рядом с ним, всё ещё не выпуская его руку из своей, лежит Серёжа?— выражение глаз сонное, будто и сам только что проснулся.—?Чего ты? —?Мишель подаётся вперёд и коротко целует его. —?Спали бы ещё и спали, всё равно всю ночь на ногах будем.—?А ты чего проснулся?—?Так ты же сам меня и разбудил… —?тянет Мишель, чувствуя странную тревогу, но Серёжа качает головой отрицательно. —?Нет? Приснилось, наверное…Муравьёв смеётся и перекатывается на кровати, подминая его под себя и разглядывая сверху:—?Я тебе даже снюсь? Лестно звучит, Бестужев.Миша из его объятий выскальзывает и меняет их местами, усаживаясь сверху на чужие колени с видом победителя:—?Это всего лишь значит, что ты даже во сне меня в покое оставить не можешь, Муравьёв.Серёжа смеётся и тянется уже за поцелуем, но тут на пороге комнаты появляется Лиза:—?Несмотря на возможную визуальную угрозу для моей хрупкой детской психики в виде двух целующихся вас, уведомляю, что вас ждут внизу, потому что вы, сони, продрыхли до шести часов, скинув бремя утомительной подготовки к празднику на одни только хрупкие женские плечи,?— и, подумав, добавляет,?— ну и на Тоху с Димой, но что они, что Костя с Пашей?— черти косорукие. Одна надежда на беднягу Матвея, знаете ли.—?Ого, я думал, всего часа два прошло,?— улыбается Серёжа, тут же повернув голову к Лизе.Та глаза закатывает и демонстративно закрывает за собой дверь со стуком. Поцелуй Муравьёву-Апостолу у него украсть всё же удалось?— усевшись на кровати и притянув Мишу к себе за талию, быстро прижимаясь губами к чужим горячим губам. Остались бы тут подольше, но правда ведь неловко, другие ждут. И всё же Миша ещё минуту сидит у него на коленях, обнимая крепко за шею, утыкаясь носом в щёку и млея от каждого Серёжиного выдоха ему чуть выше уха. Муравьёв-Апостол, кажется, и сам искренне не хочет его торопить. Просто так сидеть уже кажется каким-то новогодним подарком, рождественским чудом, да чем угодно?— у него как впервые сердце бьётся от волнения и какой-то невероятной новой волны любви. Сон был странным и запутанным, голос отзывается на задворках сознания тревогой и Мишель всеми силами старается перекрыть его тактильными чувствами?— тем, как Серёжа водит по спине широкой ладонью, словно он единственный, кто ещё как-то способен удержать его здесь.Вот только где?— здесь?В этой комнате? В этом доме? Где? Мысли Мишины от него же разбегаются, хотя Бестужев более чем уверен, что знает ответ. Знает?— а вспомнить почему-то просто не может.—?Ну? Проснулся уже? —?наконец-то подаёт голос Серёжа, с детским задором целуя его в мочку уха.—?Лучше бы ещё спали,?— ворчит беззлобно Рюмин, всё же отстраняясь и сползая на кровать. Но, потянувшись, всё же встаёт с неё.—?Лучше бы, но видишь, как мы людям нужны,?— слышно по интонации, что Муравьёв-Апостол улыбается, поднимаясь следом. —?Пошли, там уже, наверное, и Ник вернулся, пока мы спали.Миша в ответ кивает, открывая дверь и плетясь с самым заспанным видом к лестнице. Серёжины шаги шелестят следом, а снизу звук голосов усиливается. Едва шесть вечера стукнуло, а в гостиной уже кто-то взрывает хлопушки?— Миша догадывается, что их Ник привёз с собой. Чей-то хохот заполняет весь нижний этаж счастливым и радостным звуком, и у Бестужева тревога немного отлегает от сердца.Муравьёв-Апостол догоняет его на лестнице, легко проведя ладонью по спине чуть ниже, к пояснице.—?Я на кухне пойду помогу, а ты иди отдыхай, хорошо? —?Серёжа улыбается, заботливо оставляя у него на виске лёгкий поцелуй.—?Загляну через полчаса, если помощь понадобится,?— кивает в ответ Миша, растягивая губы в улыбке. Серёжа скрывается на кухне, а он заглядывает в гостиную.В гостиной широкий стол решили на середину комнаты выдвинуть заранее. Уже застеленный светлой белой скатертью, но всего разнообразия праздничных блюд на нём ещё не нет?— только тарелка бутербродов, чьи-то чашки с чаем и кофе. Праздничный поднос, оформленный красиво ёлочными ветками и восковыми свечами, приятно пахнет хвоёй и каким-то ароматизатором. Рядом?— целая тарелка мандаринов, один из них Паша чистит, внимательно слушая рассказ Ника о происходящем в очередной горячей точке. На этот раз?— какие-то митинги, точка не то чтобы горячая, но Миша знает что в конце концов всё сведётся к рассказу про одиннадцатое сентября. Большая трагедия, самый тяжёлый его репортаж, но, без сомнений, ещё и одно из наибольших достижений. В гостиной сидят ещё и Лиза с Полей, тоже внимательно слушая Ника. Мишель тенью проскальзывает на диван, обогнув праздничный стол, и опускается возле Поли. Тот возбуждённым шепотом пересказывает ему события минувшего дня?— ёлку во дворе украсили, план на ночь составлен был удачно, ?Миш, представляешь, Пашка салюты приволок, а Ник шампанское импортное… Еды столько наготовили, а Матвей?— плёнки в фотоаппарат?.Время плывёт как-то незаметно. Слово за слово?— Ник про работу своим всегда спокойным дикторским тоном вещает, Паша изредка его язвительными комментариями перебивает, а там?— Тоха с Димой ураганом в комнату залетают, смеясь громко и убегая друг от друга, Лиза в голос на них жалуется и предлагает всем по руке погадать, раз уж время историй прервано. В комнату подтягиваются и Костя с дядь Сашей, обсуждая между собой охоту и оружие?— у Миши почему-то сердце возбуждённо дёргается и в какую-то секунду хочется даже к разговору присоединиться, будто бы он что-то в этом смыслит. Будто сам не сбегал от таких разговоров к маме с Оксаной в прошлые свои приезды. Через полчаса Миша действительно на кухню заглядывает, обнаруживая, что старших Муравьёвых-Апостолов всё же приобщили к общему труду и нарезанию салатов. Мама интересуется, хорошо ли он себя чувствует, на что он честно отвечает, что лучше, а затем снова около подоконника садится, как утром, отвлекаясь на вид взъерошенного и бесконечно любимого Серёжи. Он Бестужеву тайком отдаёт лакомые кусочки крабовых палочек и ветчины, аргументируя тем, что Мишель и так весь день голодный ходит. Матвей старательно делает вид, словно это безобразие не замечает, а Миша чувствует почему-то от него какую-то угрозу, хотя Мотя улыбается как обычно добродушно и снисходительно качая головой.Эту странность Рюмин игнорирует, прижимаясь щекой к Серёжиной спине и вслушиваясь в разговор мамы и тёти Оксаны. Никакой опасности вокруг нет совершенно, только спокойная и дружелюбная атмосфера, на носу праздник, и Мишель едва его дожидается?— Новый год всегда за собой влечёт изменения какие-то, и Миша надеется, что они будут хорошими. Может, и правда удастся наконец-то квартиру снять, устроиться на достойную подработку переводчиком или репетитором французского, закончить университет?— всё это планы, вполне исполнимые мечты. Многого он уже и так достиг: у него замечательный парень, хорошая семья, много друзей, он жив-здоров и вполне счастлив. Так почему же сегодня весь день такое чувство, что что-то не так? Почему сегодня душа не на месте и тревога его с самого утра преследует?До девяти вечера не прекращают приготовлений. Снег, выпавший пару часов назад, уже расчищают почти все сидевшие в гостиной. Пашина собака, большой волкодав Лорд, счастливо бегает между людей, радуясь уделяемому ему вниманию. Тоха, Дима и Поля возятся в снегу, толкая друг друга в образующиеся сугробы, и Паше с дядей Сашей вечно их разнимать приходится, их пару раз даже почти утаскивают следом. И если Паша ещё органично в это вписывается, то рыжий великан дядя Саша смотрится ужасно смешно. Матвей, освободившийся раньше Серёжи, довольно делает снимки на память, наблюдая, как тянет переносной тройник из дома к украшенной ёлке Ник. Гирлянда включается только для них?— странно вообще видеть яркую и красочную гирлянду, отражающуюся на снегу посреди леса. Странно на еловых, чуть присыпанных снегом ветках видеть мишуру из колец разноцветной бумаги и прочие украшения?— но красиво безумно. На крыльце?стоят те самые притащенные Пашкой фейерверки, рядом же?— холодное шампанское и другой алкоголь.Миша выходит на улицу в третий раз за день, чтобы загнать всех в дом: стол уже накрыт, часы пробили десять вечера, а до полуночи ещё нужно проводить Старый Новый год. Тоха, Дима и Поля, самые шебутные и бедовые, заходят последними, ещё долго отряхиваясь от снега. Гирлянду цветастую так и оставляют светить-гореть, для праздничного настроения лесным зверям и Лорду?— Миша хмыкает и прячет улыбку отчего-то, поддерживая такое решение.Застолья Бестужев никогда не любил. Ни шумные, ни масштабные, когда все напиваются и делают глупости, но сегодня даже азартно как-то, весело, и тоже хочется взять бокал с шампанским, но он сдерживается, ограничившись мультивитаминным соком, потому что голова всё ещё болит, лёгкая тревога никуда не делась, а усугублять положение ещё и алкоголем ему совершенно не хочется. Он смеётся с чужих шуток, сидя возле Серёжи, поглядывает на телевизор, глядя запись ?Голубого огонька? и каких-то нарезок новогодних песен. Вот-вот вторую часть ?Иронии судьбы? запустят, хотя её каждый успел уже несколько десятков раз пересмотреть. Катерина с Оксаной, за весь день уставшие, смотрят за всем балаганом, тихо обсуждая что-то своё, каждый находит себе собеседника по душе, а Мише достаточно того, что Муравьёв-Апостол его колено легонько сжимает, отвлекая от навязчивых мыслей. Запах шампанского, мандаринов и сожжённых бенгальских огней раззадоривает изнутри, создавая самое праздничное настроение из всех. Миша, пожалуй, действительно влюблён в этот праздник и во всех людей, удивительно как поместившихся в одной тесной гостиной.—?Пять минут осталось,?— прерывает резко весь шум Поля, указывая на часы на стене, а сам вскакивает со своего места на пару с Димой и Антоном.—?Шапки! —?вдогонку напоминает Оксана, пока все тоже поспешно встают, забирая со стола всё самое ценное.Костя зажигалкой всё щёлкает, прихватывая почти пустую бутылку коньяка, кто-то со стены снимает часы, шум и гам воцаряется с новой силой, но уже на улице. До Нового года считанные минуты, а у Миши внутри время вновь тревожно замедляется, пока они с Серёжей натягивают куртки и ботинки едва ли не самыми последними.Во дворе Паша с Ником фейерверки выставляют, и Миша почему-то инстинктивно пальцами щёлкает, словно сейчас должно что-то важное произойти. Из важного?— на него только Серёжа удивлённо смотрит, но не говорит ничего, уже разогретый шампанским. Часы в руках у дяди Саши, Лорд носится вокруг с Лизой и Димой, Тоха и Поля стоят в очереди за шампанским у Матвея, пока Катерина раздаёт желающим салфетки и ручки?— писать желания. Когда начинают отсчёт, готовясь зажигать фейерверки и считать бой курантов, у Мишеля внутри вновь что-то ёкает. Сердце стучит от волнения?— то ли предвкушение, то ли тревога какая. Все вокруг смеются и шутят про пролившееся на снег шампанское, Серёжа обнимает его за талию, Миша сам тоже улыбается и смеётся, потирая холодные руки и поглядывая на красавицу-ёлку.—?С Новым годом!Крики раздаются со всех сторон, Мишу окружает звон бокалов, самые разные пожелания друг другу и взрывы хлопушек поменьше. Они с Серёжей бумажек не жгли?— и без того всё есть, вместо этого Муравьёв-Апостол чуть наклоняется к нему, увлекая в долгий поцелуй под бой курантов и смех родных людей. Миша теряется, отвечая на поцелуй и обнимая его руками за шею,?— и сейчас он, пожалуй, абсолютно счастлив. В душе щекочут пузырьками шампанского чувства, настроение самое лучшее только подкрепляет Серёжин трепетный поцелуй, мороз задорно щиплет щёки, и Мишина радость по своим размерам превышает размеры Солнца. Муравьёв-Апостол отстраняется спустя целую минуту и смотрит с нежностью и любовью, выдыхая в зацелованные губы самое искреннее:—?Я люблю тебя.Со звонким свистом наконец-то в небесную черноту летит салют. Все отходят подальше, запрокинув головы?— он взрывается с громким хлопком, рассыпаясь по небу кроваво-красными искрами.Хлопок почему-то ещё раз слышится, ещё громче, Мишель успевает только понять, что перед глазами всё стремительно темнеет, а земля уходит из-под ног. Он проваливается в тревожную черноту непозволительно быстро, понимая, что последним увиденным было яркое небо.