Часть 4 (1/1)

Стояла умеренно жаркая погода, и кабриолет нес их по прямым трассам под солнцем, ветром, мимо городков, деревушек, лугов с пасущимися овцами и коровами, неровного контура гор на горизонте, мимо остроконечных кипарисов и раскидистых кленов, дубов, низеньких каштанов и странных сооружений автозаправок, остановок в футуристическом стиле. Италия упорно держала ветвь первенства не только в моде, но и в архитектурных экспериментах.Кэмерон откинул голову на спинку сиденья, глядя в высокое бледно-синее небо, испещренное белесыми перистыми облаками и напоминающее перевернутое блюдце странным дельфтским фарфором. Наполеон, уступив место Тайлеру за рулем и, тем самым, приковав его восторженное внимание к дороге и ревущему двигателю мазератти, мог позволить себе изредка обернуться. Кэмерон предпочел выкинуть из головы все мысли, сосредоточившись на свежем ветре и шуме автострад, Соло же смаковал воспоминания утра. Он знал, что будет помнить их поцелуи до вечера, до следующего утра, если понадобится, пока он не сорвет новых. Губы и пальцы покалывало от нетерпения. Краем уха он слушал Тайлера и поддерживал беседу. Тот вел себя так, словно действительно ни о чем не подозревал или делал вид. Как бы то ни было, это полностью устраивало Соло.Попетляв узкими улицами, они въехали во внутренний двор отеля с французским названием ?Дю Парк?. Среди прочих встреченных по пути отелей, хостелов, вилл в аренду именно здесь, по заверению Наполеона, подавали лучшую средиземноморскую пасту с мидиями. Близнецы переглянулись: мидий ни один из них не любил, но какая разница? До пляжа рукой подать, и вода чистейшая, прозрачная, голубая. Тайлер едва мог устоять на месте, ожидая регистрацию у стойки.* * *Ну, кто бы мог знать, что минералку может вспучить не только от тряски, но и от температуры? И тряски, ладно. Кэмерон, кажется, даже дара речи лишился, стоя перед Тайлером мокрым с головы по пояс.?Ну, упс?.- Да ладно, не бухти, тут все равно жара, быстро высохнет… Ой, да ладно! Так и быть я отдам тебе свою сменку – футболку и шорты! Даже чистые! – Кэмерон смиренно возвел очи горе и переоделся в одежду брата. Просто из принципа справедливой расплаты.- Ты не брал мои наушники?- У меня свои, – Тайлер демонстративно вытащил их из кармана шорт, в другом кармане у него были припрятаны наушники Кэма. Тот нахмурился и начал перебирать вещи, чуть ли не вываливая все на кровать. В их номере – две обычные, у Наполеона опять где-то на последнем этаже в люксе – королевский аэродром. Просто так вышло, горячий сезон. – Может, в машине выпали? – та сейчас стояла на парковке в стороне от главного здания под навесом, до нее минуты три шагом. Кэм вздохнул, кивнув. – Только давай скорее! – прокричал Тай в спину и, не дожидаясь, когда дверь до конца закроется, быстро переоделся в мокрую одежду брата. Критично оглядел мокрую футболку. Может, чуточку он и перестарался.Туда и обратно, плюс на месте – у него было минимум семь минут.Наполеона Тайлер нашел у выхода из отеля. Дядюшка опять беседовал с какой-то дамочкой. В светлой легкой одежде, загорелый, с выбившейся прядью на лбу из-за ветра, он излучал спокойную уверенность красивого и галантного мужчины, знающего о своих достоинствах. ?Вот же старый ловелас!? Но он выскочил в такой спешке на улицу не за тем. Растрепав волосы, как это любил делать брат, пока сбегал по лестнице, перепрыгивая через ступени, он придал лицу ту сдержанную отрешенность и воспитанность, какая редко покидает лицо Кэмерона. Игра в ?подмени близнеца?. Он ее обожал.Как бы поступил Кэм? Не стал бы вмешиваться, боясь показаться нетактичным. Тайлер замер по другую сторону от выхода с отеля, послав в сторону Соло только краткий взгляд и вежливую улыбку. Перехватив свернутое полотенце под подмышку, он старательно смотрел по сторонам: на цветные виллы через дорогу, низенькие сосны с узловатыми стволами, растущие вдоль тротуаров. Каких-то триста-четыреста метров и уже был пляж. ?Не место, а рай. Круто, наверное, здесь жить?. Легкий бриз перебирал волосы и щекотал кожу, мокрая ткань футболки прилипала к животу, а жгучее солнце как будто прикладывало свой горячий язык к каждому оголенному участку тела. Тайлер прикрыл глаза, глубже вдыхая сухой, трескучий воздух. Послеобеденные часы самые жаркие, на небе не было ни облака, можно было бы легко сгореть.Как постоянному клиенту, Лоренса, хозяйка отеля, выделила излишне роскошный номер. Соло пытался ее в этом разубедить, ничем не намекая, что предпочел бы оказаться ближе к комнате близнецов. Она хорошо его знала, он бы даже сказал – слишком хорошо. - Эта печать греха на твоем лице, Наполеон, – она с улыбкой коснулась его лба, убрав волосы, – выдает тебя с потрохами. Этим юнцам есть хотя бы семнадцать?- Ужасное. Просто ужасное у тебя мнение обо мне, дорогая, – он перехватил ее руку, коснувшись губами костяшек. Ей было за сорок, и, к несчастью, она выглядела даже старше своего возраста, однако ее живые блестящие глаза по-прежнему очаровывали.Этими самыми глазами она перехватила его быстрый взгляд за свое плечо и укоризненно качнула головой, хитро улыбнувшись:- Приятного отдыха, Наполеон.Заметив краем глаза, что дядя отлип от своей дамочки, Тайлер повернул к нему голову, снова вежливо и спокойно улыбаясь:- Тайлер придурок – облил минералкой, – он затронул пятно на футболке и перевел взгляд обратно в сторону озера. – Такое солнце… Мы совсем не подумали о креме от загара. Не хотелось бы сгореть, – не получив никакого комментария в ответ, он забеспокоился, не выдал ли чем свое представление. Но Соло смотрел на него с улыбкой. – Вы, наверное, ни разу не сгорали в своей жизни, да? – попробовал он подойти с другой стороны, скользнув взглядом по его лицу, шее и яремной впадинке в вороте рубашки.Наполеон всерьез опасался, что заработает тепловой удар гораздо раньше, чем они выйдут под солнцепек. Кэмерон держался потрясающе, гораздо лучше него, ничем не намекая на их близость. И это тоже, черт возьми, распаляло, подстегивало. Как будто раз за разом Наполеону необходимо было его завоевывать, соблазнять, заводить. Он обошел племянника, словно бы невзначай коснувшись бедра кончиками пальцев.- И как же вы собрались отдыхать в Рапалло? – он встал рядом вполоборота к отелю, сунув руки в карманы брюк, решив лишний раз себя не искушать. – По такому солнцу даже не думай, что я вас куда-либо выпущу. Чтобы уже к вечеру слушать ваши стоны? – Наполеон обласкал взглядом его лицо, шею, плечо. Стоны он все равно уже представил, вспомнил, увеличил частоту и громкость, добавил тяжелое, сбившееся дыхание. Мурашки пробежали от загривка по всей спине.Не обязательно надо было всматриваться в лицо, чтобы во всем разобраться, достаточно считывать язык тела. Тайлер не стремился поймать его взгляд. Он внимательно слушал интонации. Его уверенность подобралась к ста процентам. Наполеон не держал дистанцию, хотя ему он показался именно таким. Он не был снисходителен, как с ним, и не подзуживал, не дразнил. А эта его фразочка! ?Так, спокойно, Тай, спокойно. Что бы сделал Кэм?? Тайлер быстро и недоверчиво глянул на дядю, как раз замечая этот взгляд с головы до ног. Ему как будто кто-то отвесил пощечину: ?Это как далеко они зашли в своем “общении” и когда успели??! Или это только этот старпер такое себе позволяет?? Он попытался в очередной раз представить, что бы сделал брат: стушеваться, смутиться, поддаться, не зная, как реагировать?Встретившись глазами, Тайлер тут же отвернулся в сторону, в основном желая не провалить свое выступление подкатившим раздражением.- Ну, слушать и не обязательно, – тихо проговорил он, скрывая в этом все эмоции. – Здесь же должно что-то такое продаваться. Мы всегда покупаем такую мелочь сразу на месте.Соло облизнулся, прикусив губу, мальчишка опять вел себя так, будто стесняется его. Тайлер кожей чувствовал внимательный взгляд, это нервировало против воли, он повернулся и выдал первое, пришедшее в голову. Все тем же тихим голосом:- Нельзя так смотреть на племянника.Губы Наполеона дрогнули и сами по себе растянулись в ухмылке. Последний раз таким тоном Кэмерон просил его поцеловать, и сейчас эта комбинация слов стала шифром для них обоих, служила как приглашением для чего-то особенного.- Скажи мне, что же тогда можно дяде, если вокруг одни запреты? – он наклонил голову чуть ближе, голос стал совсем негромким, рассчитанным на них двоих. Около отеля было слишком много людей, чтобы Соло мог запросто позволить себе что-то лишнее. Отстранившись, он продолжил уже громче. – Нет необходимости тратиться лишний раз, я одолжу вам свой крем, его хватит на нас троих. Пойдем, я соберу свои пляжные вещи, – его пальцы незаметно для окружающих и ощутимо для Кэмерона скользнули по руке от локтя до кисти, Соло ухватил его за мизинец, слегка потянув и тут же отпустив, развернулся к выходу.Тайлер едва не подпрыгнул от такого. Сердце чуть ускорилось. На время, он даже растерялся. Уверенность – двести процентов! Он распахнул глаза, едва ли веря собственным ушам. ?Ну и тон! Таким тоном предлагают скинуть бикини и поплавать в полночь при луне на диком и безлюдном пляже! – он сильнее стиснул челюсть и часто заморгал, стараясь удержать себя в руках, от такой ласки по телу пробежал разряд электричества. Это вышло слишком неожиданно. – Он и Кэмерона так касался?! Он… Серьезно? Это же точно такое же приглашение, как картины посмотреть! Нет, он же не мог с Кэмом… Да и когда?? В тот день с мошками? Да, нет же! Невозможно!?Все это молнией пронеслось в голове. Тайлер переступил с ноги на ногу, оглядываясь: с минуты на минуту мог появиться брат, и тогда все его прикрытие полетело бы псу под хвост.- Но, дядя Соло, брат сейчас подойдет… Может, мы вас на пляже подождем?Наполеон притормозил, вздернув бровь, и оглядел просторный двор отеля, прикидывая, что времени на что-либо действительно может не хватить. А если бы их застал Тайлер, решивший подняться в его номер, едва ли им удалось бы так легко отделаться. Он взглянул на племянника, тот заметно глубже дышал, поджимал нижнюю губу, опять слегка покраснел. ?Если добавить ему лишний бокал вина за ужином, перехватить где-нибудь на террасе или на балконе наверху, зажав в увитом виноградом и плющом углу, будет ли он опять так же отчаянно краснеть и “отказываться”??- Хорошо. Конечно, встретимся на пляже. Я быстро.* * *- Это, что… моя футболка?- Ну, чтобы высохла быстрее, – Тай широко улыбнулся.- А это…?Мои шорты. Ну, конечно?, – Кэм закатил глаза. Почти белый, словно выцветший, песок и мелкие камешки забивались в сандалии, Тайлер то и дело шипел, Кэмерон мстительно ухмылялся, размашисто шагая рядом в мокасинах. Вода в озере блестела и буквально шептала, зазывая окунуться в свежесть и прохладу. Пляж был дикий, какая-то узкая полоска берега шириной в пять-шесть метров после зарослей акаций, и несколько компаний по двое-трое тут и там. Ярко-красные буйки в отдалении, в стороне – длинный деревянный пирс, с которого охотно ныряла шумная компания молодых парней и девчонок. Тайлер решил, что надо будет обязательно наладить с местными связь.Уинклвоссы торопливо скинули одежду в кучу на расстеленное покрывало. У обоих были одинаковые спортивные плавки. Кэм задрал голову к небу, брат предугадал его замечание:- Наполеон притащит крем, пошли пока искупаемся!Господи, как же они по этому соскучились! После длинного и быстрого заплыва, соревнования, попыток утопить друг друга, дрейфа звездочкой Тайлера, когда Кэм брал его за руку или ноги или ухватывал за бок и в шутку толкал в сторону, после использования чужих плеч в качестве плацдарма для прыжка – после всей этой возни они далеко не сразу заметили дядюшку на берегу.Тайлер оглянулся на брата, тот избегал смотреть на Соло, но сразу как-то стих, как будто его что-то сковывало. Тайлер облизал губы и утер лицо от брызг.- Какие планы на вечер? Наверняка тут есть старая церковь или замок, что-нибудь очень древнее и полуразрушенное, являющее собой ?великолепный пример рождения барокко шестнадцатого века?, – Кэм посмотрел на брата с легким скепсисом. – Эй, я тут впервые, а девушки и клубы везде одинаковые!Брат фыркнул и погреб к берегу. ?Отлично, мой посыл он получил. Главное сейчас держать его подальше от дядюшки. Вот же старый козлина. Женщин ему уже не достаточно?? – Тайлер поплыл следом, в голове потихоньку оформлялся план.Племянники дурачились, как дети, как очень близкие друзья на одной волне. Впрочем, они ими и являлись. Соло сейчас совершенно не мог отличить кто из них кто: ?Как же они похожи, и как красивы оба?. Он медленно прилег на покрывало, опершись на локоть и согнув одну ногу в колене, солнечные очки прятали взгляд, и потому Наполеон мог с удовольствием наблюдать за близнецами. Ему хотелось бы к ним присоединиться, просто захватить часть веселья, но эти двое были так поглощены друг другом, что едва ли он оказался бы там уместен. Он не признавался сам себе, как эта мысль тонко и неприятно кольнула где-то внутри.Кто подошел к их месту первым, Соло все еще не мог сказать с ходу, они оба лучились счастьем и беззаботно улыбались. Наполеон подбросил полотенце. Первый его поймал, сразу промокнув лицо. Вода ручьями стекала с обоих, подтянутые спортивные тела не имели совершенно никаких изъянов, смотреть вблизи на них было сплошным удовольствием.- Как вода? – Соло расслабленно улыбнулся, поднявшись и сев по-турецки.- Отличная!Тайлер бросил на брата короткий взгляд, тут же подхватив:- Простите, что бросили вас одного, – и скромно улыбнулся, перетянув внимание Наполеона. Тот подал полотенце со спокойной вежливой улыбкой. Тайлер ликовал: дядюшка совершенно растерялся, не зная, кто из них кто.Прежде чем усесться на покрывало, Тай успел перехватить внимательный, на грани недовольства, взгляд Кэмерона. Игру в подмену он явно не одобрял, не зная, какими именно мотивами руководствовался брат.Вне воды солнце припекало ощутимо сильнее, хотя пик уже прошел. Братья вернули на головы бейсболки. Соло же откуда-то раздобыл пижонскую легкую шляпу светло-песочного оттенка в тон брюк, с темно-синей лентой и узкими полями, не скрывающими холеного лица. Искоса взглянув на него, пока Кэмерон проверял степень солнцезащитного фактора, Тайлер опять ощущал поднимающееся легкое раздражение.- Натрите мне тоже спину, – буднично попросил Наполеон. Он был уверен, что откликнется на это Кэмерон.- Надо говорить волшебное слово, – насмешливо напомнил Тай, копируя интонации матери, и выхватил тюбик крема из чужих рук.Он не собирался позволять брату его коснуться. Дядюшке и думать было нечего использовать такой предлог. ?В который раз! Он, что, совсем в отчаянии?? Перебравшись за Наполеона и щедро выдавив белого крема в ладонь, он с размаху бросил его в спину, как будто снежок. С громким шлепком он разлетелся во все стороны, Соло даже на кудри попало несколько мелких капель. Не теряя времени даром и не ожидая возмущенных возгласов Кэма или дяди, он в две руки быстро размазал его неровным слоем и не сплошь. Нет, Тайлер не собирался устраивать тут сеанс массажа. Хотя под ладонями оказался твердый рельеф мышц, лопаток, позвоночник, ребра. ?Чертов регбист!? Припечатав ладонью под шеей, он выдал: ?Все?, – и перебрался за спину брату: тот как раз закончил мазать все, куда дотягивался. Наполеон приподнял брови, поджав губы. Конечно, чего он еще мог бы ожидать в его присутствии? Что еще мог вытворить этот не в меру активный мальчишка? Уж точно не упустить еще одну возможность его позлить. Откровенно халтуря и оставляя белые следы, быстро, торопливо пробегая руками по спине, задевая ногтями. Наполеон молча перевел взгляд на Кэмерона. Тому досталось особое внимание Тайлера. ?Любопытно, что бы он сказал, узнай о наших поцелуях. Упрекнул бы в том, что выбрал мужчину и родственника? Уверен, двойные стандарты – это как раз про него?. Но даже так, его это не сильно волновало. Тайлер мог оставить свое мнение себе.В стороне от них играли в волейбол. После краткого нравоучения и мелкой пакости, разумеется, раскрылось, кто есть кто. Снова нырять в воду прямо сейчас было не логично, но в игре близнецы бы снова перемешались. Тайлер пересчитал игроков, прикидывая, пустят ли их в команду. Задумавшись, он не сразу осознал, что вел ладонями вдоль позвоночника брата слишком медленно, почти в ласковом жесте. Добравшись до плеч, Тайлер сильнее надавил у лопаток на дельтовидную мышцу.- Всего несколько недель, а у тебя уже забились мышцы, – он нахмурился и начал делать круговые движения подушечками пальцев, умеренно сильно надавливая. – Надо чаще плавать. Ты слишком напряжен. Эй! – Тайлер запустил левую руку дальше, зажимая шею Кэма в сгибе локтя и буквально наваливаясь со спины, заглядывая в лицо через плечо. – Мы же на каникулах!Кэмерон постарался ударить брата в лоб, но Тайлер завалился назад и вбок, заливаясь смехом, и оказался практически затылком на бедре Наполеона, совершенно не придавая этому значения:- Ладно-ладно-ладно! Намажь меня и пошли мяч поотбиваем! Наполеон, ты с нами? – он задрал подбородок, заглядывая на дядю снизу вверх. Посмотреть, будет ли этот ?регбист? изящен и проворен с мячом в песке показалось ему отличной идеей.Соло лишь переменил наклон головы.- Позволь, я верну любезность. Дай-ка, Кэм, – тюбик проплыл над лицом Тайлера, – раз ты здесь так хорошо устроился… – в одно движение, перехватив мальчишку за плечи, Соло перевернул Тайлера на живот. – Есть у меня один друг. Он отлично делает массаж. Кроме всего остального и не всегда полезного, но это неважно, – выдавив крема прямо на загорелую спину, Соло уверенно прошелся по позвонкам вверх-вниз, ладони быстро разошлись по ребрам и скользнули по бокам вниз, пока не сошлись вновь между лопатками. – Он научил меня кое-каким вещам, – он свел ладони вместе и резко надавил, вышибая Тайлеру воздух из груди, – у тебя тоже очень закрепощена спина. И ты напряжен. Выдохни, – руки сместились ниже, повторив движение, и мальчишка снова подавился воздухом. Уголки губ Наполеона дернулись вверх. Конечно, ничего опасного в том не было, но ему было чертовски приятно это сделать. Соло поднял взгляд от чужой спины на серьезное, чуть обеспокоенное лицо Кэмерона. Легкая морщинка между бровями. О, как же в тот момент Наполеону хотелось ее сцеловать. Но Тайлер под его руками дернулся, явно собираясь отползти подальше, и Соло тут же переключился на него, скользнув руками обратно к плечам, заставляя лежать, и вниз – к пояснице. Какая разница, что тот знакомый практиковал эротический массаж. Да и не знакомый, а знакомая. Очаровательная Магдален из Коста-дель-Маресме. Отвлекая приятными касаниями, зная, где нажать, где надавить, Наполеон без зазрения совести отработал на нем несколько приемов Магдален, замечая, как реже и глубже стал дышать племянник.- Вот так, – в последний раз огладив всю спину сверху-вниз, Соло отстранился. – Если понадобится расслабить каждую мышцу – это подойдет идеально, – он хмыкнул, заметив, как Тайлер, растеряв весь свой дерзкий запал, приподнялся на локтях с чуть зарозовевшими скулами. – Итак, теперь пошли играть?Если бы была возможность, Наполеон бы предпочел нечто более контактное, чем волейбол. Потому что старшего хотелось сжать в объятия, а младшего – хорошенько отшлепать. Кэмерон взглянул вверх, щурясь от солнца, на дядю. Было, с одной стороны, смешно, как Тайлер, решивший, что держит все под контролем, оказался распластан между ними, а с другой – Кэмерон не был уверен, испытывал ли в тот момент зависть к брату, или же был напуган такой силой и ловкостью Наполеона, или же ему было интересно, как он мог вскрывать сейфы этими самыми руками, действительно ли это так сложно, или он, правда, пытался запомнить движения. - Это странный прием, – заметил он, потому что ни разу подобного у спортивного тренера или массажиста не видел, – …погодите.Пока брат собирал волю в кулак и кое-как поднимался, Кэмерон быстро доразмазал остатки крема на спине Соло, убрал белесые разводы, проверив, что теперь она вся поблескивала на солнце. Он впервые касался его голой спины. Пусть ситуация была совершенно безобидной, учитывая прошлые события, она все равно приобретала скрытые мотивы. ?Да мы с братом просто стоим друг друга!? Кэмерон торопился, не позволяя себе даже намека на мысленный анализ. Жирные руки он обтер о свои предплечья. Тайлер наконец встал рядом. Недовольный, но убивать Соло прямо сейчас был не намерен.В команды они встали по разные стороны сетки. Разлучать дуэт близнецов – самая ужасная идея, как сходу заявил Тай. Впрочем, в волейболе Уинклвоссы никогда не были особо сильны, но игра шла весело. Извалявшись в песке, вспотев, так что мяч выскальзывал из ладоней, а по спине и груди вовсю текло, они вымотались, как после полноценной тренировки.- Все, тайм, брейк, стоп, уф… – Тай наклонился отдышаться, упираясь руками в колени, не выдержал и повалился в песок под смех окружающих парней и девчонок. В ответ на чьи-то шутки, он только вяло махнул рукой, улыбаясь. Кэмерон утер пот со лба и наклонился к нему, подавая руку подняться. Стоящий неподалеку парень схватил его за вторую руку в помощь.Глядя на шатающегося племянника, пусть и улыбающегося, Наполеон, было, решил, что тот словил тепловой удар. За все время игры он ни разу не вспомнил о проклятой статуэтке, ловя момент здесь-и-сейчас, любуясь, как оба, в азарте, преобразились. Смеясь, утирая пот, давая пять однокомандникам, увлеченные игрой, как никогда красивые. Он видел, как у обоих перекатывались мышцы под кожей, как вытягивались тела в прыжках, какими невероятно длинными казались ноги, когда те падали в песок, отбивая у самой земли подачу. И все-таки команда Соло победила.- Все в порядке? – позвал он, подходя к сетке. Дыхание у него тоже сбилось, было ужасно жарко.- Предлагаю освежиться и пойти поесть…- Принято, – тяжело выдохнул Кэмерон, упираясь в бока. Он обернулся к дяде и махнул в сторону воды. Говорить громко или кричать у него просто не хватило бы сил.Все трое в первую очередь нырнули, смывая грязь, и теперь лениво плавали, переговариваясь. Захоти Соло посоревноваться в заплыве, он бы мог почти победить. Только сейчас они впервые действительно напоминали семью на отдыхе: удовольствие, благодушие, общие интересы, общая приятная усталость после игры.Тайлер снова переключился в режим хорошего парня и, выйдя первым, подал им обоим по полотенцу, спокойно улыбаясь и щурясь на солнце.- Не отказался бы от мяса, – мечтательно протянул он, неторопливо промакивая тело полотенцем. Глядя на его движения, Кэмерон невольно вспомнил о прошлом. О комнате отеля в Цюрихе. Тогда он так остро желал его, что был готов умолять, а сейчас как будто сумел сделать шаг назад от этой пропасти, и все из-за присутствия Соло. В прошлом он бы обязательно почувствовал легкое возбуждение от его касаний, его близости, жара, запаха, голоса, но сейчас все это разбавлял дядя, словно новый противовес.Он закрыл глаза на секунду, стараясь отогнать все мысли прочь, с трудом понимая самого себя. Разминая плечи круговыми движениями и попеременно наклоняя голову из стороны в сторону, растягивая мышцы шеи, Наполеон даже не стал фыркать, настолько хорошо ему было.- Мы ели недавно, тебя не прокормишь, – полушутливо пожурил он и обернулся на второго племянника, – что? Ты тоже хочешь есть? Хорошо. Тут есть одно волшебное место. Но до него придется чуточку прогуляться. Потерпите? – Тайлер в ответ только беззлобно состроил рожицу.Облитая минералкой одежда, конечно, полностью высохла, и даже не осталось никаких следов. Переодевшись каждый в свое, к превеликой радости Наполеона, вернувшего себе определенность, они быстро забросили вещи в отель и ступили на нагретые тротуары, под шум пальм, в одуряющий запах вечноцветущей бугенвиллии и гибискуса, красующегося на балкончиках и в распахнутых окнах.- …примерно с первого века до нашей эры Сирмионе назывался ?Sermio Mansio?, что с латыни значит ?особняк Сирмионе?, хотя тут не стоял единственный дом знатного римского патриция, многие зажиточные семьи Вероны строили здесь виллы. Сирмионе был небольшим островком, соединенным с остальной землей простым мостом, и лишь в тринадцатом веке его укрепили, построив замок Скалигеров, защищавший жителей от набегов варваров, – Наполеон рассказывал с охотой те краткие сведения, что ему прежде рассказывали друзья и знакомые, что читал он сам, выискивая планы подземных акведуков. – Впрочем, от лангобардов это их не спасло…День постепенно клонился к вечеру, туристов на узких улочках и широких площадях становилось все больше. Кэмерон с удовольствием слушал Соло, в отличие от Тайлера, чей голод плавно превращался в звериный. Ему хотелось поскорее оказаться за столиком, взяв самое большое возможное блюдо, а потом снова отправиться плавать, безвылазно, пока бы совсем не стемнело, или пока голод снова не погнал бы в ближайшую забегаловку, или пока ночная прохлада не закусала бы оголенное тело.- Так как он называется? – не утерпел он, пока заинтересованный и восторженный Кэмерон перевесился через бортик у крепости, заглядывая в воду ?уникальной для всей Европы?, как выразился Наполеон, гавани.- Ресторан? – дядюшка изогнул бровь. – Не думаю, что интернет тебе в этом поможет. Многие местные до сих пор не знают о сотовой связи, не говоря об остальном.Тайлер раздражено вздохнул и огляделся.- Ну, может, хоть туда зайдем? Смотри, ?Бургеры Лео?. Не твое, случаем, заведение?- Ты, правда, хочешь съесть какой-то бургер, которых тьма тьмущая в Штатах, вместо настоящей средиземноморской кухни? – насмешливо протянул Соло. – Сальтимбока, запеченные баклажаны с моцареллой, фетучини с грибами, конкильони с говяжьим фаршем или телятина в белом пьемонтском вине? Нет? – он качнул головой, приподнимая брови в притворном удивлении. Тайлер невольно сглотнул.- Ладно тебе, Кэмерон, давай пошли, ты как будто в последний раз тут и в первый – видишь древние руины! – взяв брата за плечи, Тай непреклонно и решительно потянул его прочь.Но буквально за углом они наткнулись на новое препятствие: несколько магазинчиков с выставленными наружу сувенирными витринами. Полотенца, магнитики, шлепки, панамки, зонтики, кружки, пивные бокалы, солнечные очки странной формы и, конечно же, футболки с надписями ?Люблю Италию?, ?Люблю Сирмионе?… ?Только что поженились?. Тайлер долго хохотал и пытался приложить одну к Кэмерону. В отместку, тот натянул ему на голову женскую розовую соломенную шляпку с широкими полями и цветочком сбоку. Казалось, если бы Соло курил, он бы обязательно отошел подальше, словно бы не желая мешать дымом, а на деле изображая, что с ними совершенно не знаком. Желая не обидеть продавца, Уинклвоссы взяли по брелку на ключи. Еще через пару улочек они наткнулись на небольшой круглый стол под навесом: домашнее вино продавал старик, загорелый и сморщенный, как финик. Сидя на стареньком скрипучем стуле и сложив обе руки на загнутый конец трости, он не зазывал, как остальные, а, казалось, просто наслаждался солнечным деньком и легким ветром. На столике стояло несколько початых бутылок и пластиковые стаканчики. Он предлагал продегустировать, выбрать и купить. Вино оказалось нежным, даже сладким, напоминая сладкие французские. Тайлер удовлетворено кивнул, предложив купить пару бутылок на вечер на обратном пути. Кэмерон был не против, Соло – тем более.Не всегда, но иногда Кэму удавалось взглянуть на дядю. Воспоминания утра казались совершеннейшим сном. ?А ведь еще несколько часов назад я стоял в его прохладной спальне в абсолютной панике?. Впрочем, сейчас он пребывал не в меньшей растерянности: его внимание рассеивалось между ними двумя, между братом и дядей.В ресторане ?Лидо дэлле Бьёнде?, расположенном в нескольких метрах от воды на скалистом берегу и утопающем в пиниях, царила по-туристически расслабленная атмосфера, слышался шум волн, незатейливое гитарное соло лилось из скрытых под потолком динамиков, изредка с воды доносились гудки небольших катеров и смех купающихся.В меню среди всего средиземноморского изобилия приютилось несколько европейских блюд. Кэмерон, не доверяя мидиям и осьминогам, взял пасту с креветками, а вот Тайлер, кроме супа с моллюсками, заказал жареного осьминога с овощами. Брата так и подмывало его спросить, не присосется ли это существо своими присосками к его языку, гортани или пищеводу.- …если память мне не изменяет, их мышцы способны сокращаться даже после смерти. Но Тайлера это наоборот позабавило: он или осьминог – битва тысячелетия. Кэм не потрудится напомнить про разную весовую категорию, только тихо хмыкнул под нос.Солнце опускалось все ниже, и дневная жара спадала, казалось, все вокруг испустило вздох облегчения, хотя каждый камень, каждая деревяшка, каждая кованая ограда до сих пор были полны ее горячих отголосков. Кэмерон скинул мокасины под столом, пока никто из других посетителей не видел, и с удовольствием вытянул ноги, растопыривая пальцы в прохладном воздухе тени. Тайлер предложил забраться внутрь того замка и ?проникнуться духом древних кирпичей?. Подперев голову кулаком, Кэмерон соглашался. На него наваливалась сонливая, благодушная апатия под безжалостным итальянским солнцем в окружении голубой воды, совершенно несоленой и чистой, до которой из любой точки ?островного шпиля? Сирмионе не больше ста метров. Гулять? Хорошо. Купить вина? Почему нет. Взять катамаран и понырять на глубине? Замечательно. Им предложили к блюдам заодно взять по бокалу рислинга. Отлично. Соло попросил бутылку целиком. Кэм не представлял, сколько может стоить такое хорошее вино, и почему-то испытал по этому поводу внезапное чувство признательности к дяде. Не за что-то конкретное, не за его прощение всех шалостей с мамиными платьями, не за его явление в участок, не за его разрешение остановиться в своей квартире, не за спасение от кусачих мошек, не за его осторожные ласки и мягкие поцелуи. Кэмерон совершенно не знал, почему. Он просто вдруг показался ему человеком с золотым сердцем.Конечно, Тайлер, умирая от голода, съел все слишком быстро и слишком много. Откинувшись на стуле, он измучено заламывал брови, стонал время от времени, вздыхал, потягивал вино и смотрел на озеро. Местный пляж был оборудован, полосатые бело-голубые шезлонги в два ряда, такие же полосатые зонты-тенты, кабинки для переодевания, деревянный домик с душевыми в стороне. Кучность лежаков, обилие полуголых полных тел в купальниках, многие – с обгоревшими плечами и лицами. Тайлер отвернулся, скользнув взглядом по Кэмерону и Наполеону, и осмотрел других посетителей. Мягкое освещение и довольные лица одетых посетителей ресторанчика нравились ему больше.Соло тоже расслабился, полностью отпустив все тревоги и мысли о работе. Вместо них все чаще в его голову закрадывались картины предстоящей ночи. Ему определенно выделили слишком просторный для одного номер, и уж точно кровать там была создана для двоих. Минимум. Наполеон потягивал вино, смакуя, и порой позволял себе, пока Тайлер не видел, долгие пристальные взгляды на Кэма. У того раскраснелось лицо от жары или выпитого. ?Скорее всего, второго?, – решил для себя Соло. Слишком уж тягучие, медленные и разморенные стали у того движения. Музыка под потолком сменилась живым выступлением. Было ли это запланировано или один из посетителей спросил у администратора разрешения сыграть, так или иначе, сейчас у барной стойки сидел на высоком табурете парень, перебирал струны гитары и пел низким с хрипотцой голосом.В наметившихся сумерках вокруг зажгли гирлянды с крупными желтыми лампочками. Сосны качались вокруг, шуршали иголками, ветер трепал края белоснежных скатертей, официанты расставили на столиках маленькие свечи, пряные запахи юга к ночи, казалось, начали чувствоваться острее. Терпкое послевкусие вина и окутавшая лиричная мелодия, как ничто лучше подходили ленивому летнему вечеру.- Вы знаете, о чем он? – блеснул чуть пьяными глазами Кэмерон.- Это испанский, а не итальянский, – мягко улыбнулся Наполеон. – Но я знаю эту песню.Заинтересованный Кэмерон полностью повернул к нему голову, и от такого внимания, желания услышать именно его, Наполеона, слова, что-то опять толкнулось между ребер. - ?Я клялся тебе, что изменюсь, но вновь обманул, – напевно и приглушенно начал Соло. – Теперь, как и прежде, всем надеждам конец, и я возвращаюсь к тебе. Обними меня, Мария. Держи меня крепче, это самая холодная ночь, и мне никак не уснуть…? [1]- Абразамэ фуэрт а мэ, Мариа, – повторил за гитаристом Тайлер. – Может, мне бросить греблю и сесть за музыку? По-моему, девчонки уже готовы бросить в него свои трусики.Что ж, Наполеон даже был в какой-то степени благодарен такой грубости, разрушившей момент. Глядя в глаза Кэмерону, повторяя за испанцем слова на английском, Наполеон говорил Кэмерону совсем другое. Он обещал бессонную ночь, обещал горячие поцелуи и неторопливо-ненасытные ласки, обещал невыносимую духоту спальни и сбитые, неудобные складки простыни с покрывалом, обещал ловить его вздохи и стоны, обещал довести до исступления и молить о большем, обещал не выпускать его до самого рассвета и обещал заснуть вместе с ним, крепко прижимая к себе. И от всех этих обещаний ему самому становилось дурно: хотелось утащить мальчишку в ближайший укромный закуток, в подсобку, в заросли акации, куда угодно. Вжать в стену, усадить на разделочный стол шеф-повара, уронить в мягкий ельник…- Неужели, для тебя любая девушка в первую очередь – это носительница трусиков? – чуть нахмурился Соло. Он не собирался читать племяннику мораль или в чем-то упрекать, но ему стало интересно.- Нет, конечно, но чего ты еще можешь ждать тут, на море? Озере. Не важно. Все любят курортные романы! Недельная интрижка без обязательств, обоюдное наслаждение, кто откажется? Даже сегодня, – он потянулся через стол и толкнул брата в плечо, – видел ту брюнетку, в желтом купальнике? Она же нас глазами пожирала! – Наполеон отпил вина, отвернувшись в сторону. Глазами их за игрой пожирала не только она. – Надеюсь, мы с ней еще пересечемся.Кэмерон натянуто улыбнулся. Его совершенно не трогала очередная девушка в откровенном бикини, а если Тайлер по-прежнему желал излечить свою самооценку, то мог продолжать, но без него. Он сглотнул вязкую слюну и опустил глаза к пустой пиале с лужицей растаявшего мороженого. Сладкий запах ванили и чуть острый – вина, все мешалось, кружа голову. Губы, казалось, горели. Если бы Тайлер нашел себе на ночь новую девчонку, двух, хоть трех, Кэмерон точно знал, куда бы отправился сам. ?А это упоминание про курортный роман… – он скользнул взглядом по чужой расслабленной руке, лежащей на столе, боясь встретиться взглядом с Наполеоном. Слова брата, брошенные без задней мысли, неприятно задели. – Пусть даже так?. [1] Los Secretos – Agárrate a mí, Maria* * *К ночи поднялся холодный ветер, набежали тучи, и шум волн слышался отчетливее. Старика с домашним вином на месте не оказалось, но упертый Тайлер постучал прямо в двери трехэтажной виллы с пристроенной сбоку верандой. Вино ему продали, даже две пузатые бутылки из темного стекла, и простили все за лучезарную улыбку.- Per la bellezza signorina! [2] – Тай внаглую сорвал росший тут же один из маленьких цветочков с увитой плющом стены и вручил хозяйке дома, провожавшей на пороге. Стоявший неподалеку Наполеон, сложив обе руки на невысокую колонну ограды, тихо рассмеялся. Этот парень все-таки был неподражаем и против воли очарователен.- Это вы его научили?- Ну что ты, Кэмерон. Наш Казанова очень самостоятельный и находчивый.Улучив несколько секунд, пока у дверей проходили шумные, совершенно по-итальянски эмоциональные прощания, Соло ступил ближе, скрываемый тенью плохо освещенных улочек. Горячая ладонь скользнула по руке, огладила запястье и кисть руки, соскочила на бедро, потянув на себя. Наполеон отступил назад, совсем в тень, увлекая следом Кэмерона, и тот поддался сразу, не стал упираться, сгорая от стыда или слушая доводы рассудка. Кто знал, видел ли их кто-нибудь из случайных прохожих или в распахнутые окна соседних домов. Соло осторожно и почти целомудренно целовал чужие губы, прислушиваясь к голосам, готовый в любой момент отстраниться, отойти, вновь сунуть руки в карманы брюк, надеть на лицо маску благодушного равнодушия, хотя чужие руки неловко, все-таки стыдливо огладили его грудь и плечи. Отель. Как же он хотел сейчас оказаться в отеле!Они потратили лишних полчаса у замка, и Соло чувствовал, как поменялся с Тайлером местами. ?К черту замок! К черту руины!? – он прислонился к бортику вокруг рва, прикрыв глаза. Желание не уходило, заполняло собой все, вытесняло все другие мысли. Нетвердые шаги по дорожке от дома. Торопливые движения рук, одергивающих край футболки, за который успел пробраться Наполеон. И та горячая, взопревшая заветная ложбинка ниже поясницы, куда у него успели пробраться пальцы. Самыми кончиками. С включенной подсветкой, еще большей толпой туристов и всеобщим оживлением вокруг Тайлер тоже оживился, фотографировал брата, с братом и с бутылками вина, кричал ?ciao? всем подряд и чуть было не полез на смотровую вышку, но его время перехватил Кэмерон. До отеля они решили добраться на такси, но каких-то десять минут на колесах старенького понтиака с опущенными стеклами не могли остудить пыл. Тайлер хотел снова на пляж.Луна, звезды, огни городочка на другой стороне бухты, музыка из пляжного бара, парни и девушки, смех, крики, несколько костерков вдоль линии берега, покачивающиеся белые лодки на темной воде вдалеке – разве можно тратить эту бесценную ночь на отель? На сон?- Давай же, Наполеон! – поддразнивал Тайлер, стягивая футболку и бросая тут же в песок к аккуратно пристроенным бутылкам вина. – Мы с тобой еще не соревновались на скорость!- Я и без того могу сказать, что ты победишь. Ладно, Тайлер. Хорош. Ты опять перебрал, – Соло даже вытащил руку из кармана, потянувшись к племяннику, взявшемуся за ремень шорт.- Не правда, не правда! – Тайлер едва ли не отпрыгнул в сторону. – Это надо узнать в воде! Давай! Пошли! Ты, что, боишься?- Тайлер, – устало позвал Кэмерон. У него шумело в голове, он устал за весь день, и ему действительно хотелось отдохнуть, а не стоять на берегу под холодным ветром.- Мы посоревнуемся и сразу в отель! – заверил брат, поспешив к воде. – Давай же, ну! Неужели, ты у нас сахарный, Наполеон?!Он отступал назад, входя в озеро, прохладная вода защекотала щиколотки, подобралась к икрам, коленям…Практически вся Италия выросла на древней земле вулканов. Ее живописные виды, неровные горы, утесы, скалистые берега привлекали туристов со всего света. Несмотря на большинство каменистых пляжей, в отличие от мягких песков той же Франции, свобода и буйство естественной природы Апеннинского полуострова были по-своему очаровательны.…В какой именно момент его ступня сорвалась со скользкого, покрытого водорослями камнями, Тайлер не понял. Подхваченный особо сильной волной, он резко рухнул в воду, прямо на прибрежные скалы. Кажется, Кэмерон кричал.[2] (ит.) Для красавицы синьориты!* * *- Я в порядке.- Ничего ты не в порядке! – грубо оборвал Кэмерон. Тайлер лежал в своей постели, укрытый по пояс, с видом побитого щенка. Побитого и мокрого щенка. – Ты мог себе голову разбить. И лучше бы разбил, может, поумнел бы хоть немного!Из воды брата вытащил Соло, оказавшись самым трезвым и расторопным, разбитый локоть сильно кровил, Тайлер прихрамывал, едва не подвывая, и цеплялся за Наполеона, как за спасательный круг. Кэмерон влетел в воду следом, подхватив его под другую руку, и вместе они вытащили его на берег.В самом отеле Наполеон сразу отправился искать аптечку, а на Тайлера обрушился весь праведный гнев брата.- Ой, да ладно, ну с кем не бывает. Меня больше беспокоит мой копчик, он все еще болит.- У тебя сейчас не только копчик будет болеть, – возмущенно прошипел Кэмерон и снова приложил смоченный холодной водой платок к его ободранному локтю. В собственной походной аптечке у них был только пластырь и сорбент. – Где я тебе сейчас достану таблетки от сотрясения…?- У меня нет сотрясения.- Ты знаешь, где находится ближайшая круглосуточная аптека? Думаешь, тут вообще есть что-либо круглосуточное?! В Италии!- Кэээм, – как когда-то на яхте немца потянул Тайлер, перехватив брата за запястье. – Ну, не устраивай мамочкину истерику.Брат едва не задохнулся от возмущения.- Как только ты поправишься, я тебя убью.- Голословная угроза, – поджал губы Тайлер, невольно съеживаясь перед широко распахнутыми злыми глазами и стальными нотками отца.- И вино твое сейчас выброшу! И до конца поездки ты пить не будешь! Ты мне обещал, и что в итоге?Тайлер поморщился, удобнее перехватив сложенный уже порозовевший платок из-под пальцев брата.- А может, я лучше это вино сейчас уговорю, в качестве обезболивающего, – Кэмерон хмуро глянул на него, попытавшись завязать концы в небольшой узелок.В дверь быстро постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Хозяйка отеля, в белой ночной сорочке и цветастом палантине быстро оказалась по другую сторону от кровати с коробочкой в руках.- Santa Vergine Maria, come è riuscito a cadere in modo! Napoleone, non si tiene traccia dei miei ragazzi!- Guardo, Lawrence, – мягко улыбнулся Соло, подойдя к кровати и встав в ногах, – ma molto di attenzione e cura di mia madre? [3]Лоренса взглянула на него, легко раскусив лесть, впрочем, позаботиться о таких красивых и неразумных ?детях? ей действительно было приятно.- Grazie, [4] – неуверенно поблагодарил Кэмерон, когда не в пример более ловкие пальцы быстро обработали ссадину перекисью и наложили аккуратную бинтовую повязку. - Всего лишь сильно ободрал кожу, – хозяйка нежно огладила его по щеке, одобряюще улыбнувшись. А к Тайлеру же повернулась, сурово сдвинув брови. – Quello che un maschiaccio! [5] Повезло, что ты еще голову не расшиб! - Да, я уже где-то это слышал, – Кэмерон тем временем решительно натягивал джерси брата, попавшуюся под руку. – Ты куда собрался? Куда, на ночь глядя?- Искать тебе платифиллин.- Кэм, да брось! – брат дернулся подняться, но Лоренса неожиданно сильно для своей комплекции надавила на плечи, роняя обратно в постель.- Menzogna! [6] Тебе нельзя резко двигаться! Вот, выпей, – ему буквально пропихнули в рот горьковатую пилюлю и сунули в руки бутылку минералки. - Да нет у меня сотрясения! Наполеон, ну хоть ты ему скажи! – совершенно теряясь от бессилия, попросил Тайлер.Как в насмешку, дядя моментально вздернул бровь и выставил ладонь в протестующем жесте:- Я уже уяснил, что в некоторые моменты к твоему брату лучше не соваться для сохранности собственных костей, – он кинул смешливый взгляд на второго близнеца, но тот сосредоточенно копался в бумажнике, пересчитывая наличку. – Lawrence, questo cattivo minaccia qualcosa di serio? [7]- Едва ли, – отозвалась хозяйка, убрав светлую прядь с виска.- Дядя Соло, я могу взять вашу машину?- Нет! Ну, это точно ни в какие ворота!- Разумеется, – Наполеон легко вытащил брелок с ключом из кармана брюк и подбросил Кэмерону.- Наполеон!Дверью Кэмерон все-таки не хлопнул, хотя очень хотелось. Тайлер перевел совершенно дикие глаза на Соло.- Вы достаточно взрослые, чтобы отвечать за свои поступки. Как я говорил, я не надзиратель и не наседка.- Да он же пьян, хуже меня!- Что ж, надеюсь, он сумеет хотя бы с парковки выехать.- Вы с ума сошли!- Тшш, тише, mio buono, успокойся… [8]Наполеон вытащил вторую руку из кармана, звякнув ключами:- Это тебя успокоит? – Тайлер невольно громко фыркнул, как недовольный конь в стойле. [3] (ит.)- Святая дева Мария, как же его угораздило так упасть! Наполеон, ты совсем не следишь за своими мальчиками!- Я слежу, Лоренса, но куда мне до материнского внимания и заботы?[4] (ит.) Спасибо[5] (ит.) Каков сорванец[6] (ит.) Лежи[7] (ит.) Лоренса, этому негодяю грозит что-нибудь серьезное?[8] (ит.) Мой хороший* * *Соло окликнули со спины уже на последней ступени лестницы на свой этаж. Уголки губ дернулись в улыбке, и он медленно повернулся, встречаясь с раскрасневшимся, взъерошенным и ужасно раздраженным Кэмероном, видимо, взбегавшим вверх, перешагивая сразу несколько ступеней.- Вы дали мне не те ключи!- Правда? Я не заметил, – Соло состроил самое невинное выражение лица.- Это ключ от вашего номера!..Кэмерон все-таки был самым восхитительным и самым наивным из всех, кого Соло когда-либо встречал. - Ах, как хорошо, что ты их вернул, а то я бы не попал внутрь, – он поймал племянника за запястье и, не дав вставить и слова, дернул на себя, тут же запустив другую ладонь в волосы на затылке, целуя куда более настойчиво, чем несколько часов назад на узенькой улочке Святой Марии Маджоре.- Да вы с ума… – Кэм дернулся в сторону, возмущаясь громким шепотом, – с ума сошли, Тайлер ранен!..- Тшш, – Наполеон прижал пальцы к его губам. – Не волнуйся, он просто нахлебался воды с испугу. Лоренса его осмотрела, ничего серьезного. Довольно часто пьяная молодежь натыкается здесь на скалы, стены и колонны ротонд, – хмыкнул Наполеон, обняв его уже обеими руками. Пробравшись за джерси, через тонкий хлопок футболки он ощущал каждую мышцу, каждую косточку. – Она дала ему успокоительного, отоспится, будет как новенький.Неожиданный напор и откровенность сбили Кэмерону всю стройность мыслей и воинственный настрой. Перед ним снова было горячее крепкое тело, завитки волос в вороте рубашки, широкие плечи, любимый запах одеколона, мягкие мурлыкающие интонации, довольно изогнутые приоткрытые губы. Наполеон, занявший все его мысли, каждый раз все откровеннее касавшийся его тела, будил нечто темное, голодное, жадное внутри него. - Опять начинаете, – прошептал Кэмерон, украдкой оглядываясь по сторонам, но в третьем часу ночи коридор отеля был пуст. Наполеон ни за что не собирался сейчас отступать, уж тем более не позволил бы отступить племяннику. Травма Тайлера, как бы грубо это ни звучало, стала настоящим подарком.- Нет, – тихо возразил Соло, наклоняясь к его лицу, перехватывая взгляд широко распахнутых испуганно-восторженных глаз, – я никогда и не заканчивал.Он наконец дорвался. Можно было не стесняться, не таиться, безостановочно целуя, стягивая ненужную одежду, всю одежду. Можно было повалить Кэмерона на постель, слушать его сбивчивый робкий шепот, отсчитывать вздохи, вытягивать стоны. Он напирал, не теряя головы. Он прекрасно помнил, кто перед ним, под ним. Девятнадцатилетний племянник, бывший раньше только с братом из всех возможных мужчин, влюбленный юнец, нарушивший самый строгий запрет.Наполеон не давал ему сосредоточиться, оценить ситуацию хоть как-то, оглаживал, разминал задеревеневшие мышцы, легко прикусывал и терзал губы, переворачивал их обоих в кровати, переплетаясь ногами, прижимаясь ближе, мял ягодицы и с силой оглаживал крепкую спину, ловил в ладони вздымающиеся лопатки, вылизывал солоноватую от пота кожу, жарко дышал, целуя ребра, вел кончиком языка от солнечного сплетения к горлу и снова целовал.И после, позже, спустя бесконечность прелюдии, Соло жмурился до цветных кругов под веками, стонал в голос от наслаждения, входя в тугое, жаркое тело, пока Кэмерон, задыхаясь, задерживая дыхание, выгибался под ним дугой, запрокидывая голову, вцепившись руками в перекладину изголовья. Наполеон двигался медленно и осторожно, придерживая его за бедро, прикусывал за ухо, целовал лицо, слизывал соленые дорожки слез на висках.- Тебе больно? – приглушенно, хрипло выдохнул он, замирая, приподнимаясь на руках. Кэмерон разлепил веки со слипшимися ресницами, зрачок, затопивший радужку, делал глаза почти черными.- Еще.- Уверен?- Еще. Еще, пожалуйста, – грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания, на лбу выступили бисеринки пота, и прилипшие тонкие пряди волос стали совсем темными, каштановыми в слабом свете ночника у выхода из комнаты. У Соло в груди защемило от нахлынувшей нежности, он убрал волосы с его лба назад, прижался губами. Пальцы разжались на спинке, скользнули ему за шею. Кэмерон шумно сглотнул, облизал пересохшие губы. – Наполеон, пожалуйста. Двигайся.Никто раньше не просил его так отчаянно, заливаясь стыдливым румянцем от макушки до плеч. Даже в полумраке он видел красные кончики ушей и румяные скулы. Соло опустился ниже, устроив руки вокруг его головы, Кэмерон тут же приподнял подбородок, первым начиная поцелуй, беспорядочно вылизывая его губы. Наполеон сдержанно качнул бедрами вновь, хотя от возбуждения ему хотелось сорваться в бешеную скачку. Он все искал нужный угол, подтягивал бедра Кэмерона выше, подталкивал подушку еще дальше под поясницу, пока наконец не нашел, не услышал заветный протяжный, на грани удивления и боли, сладкий стон наслаждения. С того момента рот Кэмерон даже не пытался закрыть, отзывался на каждое движение, стонал, просил еще и еще, и еще. Господи, Наполеон был готов молиться, лишь бы утро следующего дня никогда не наступило!* * *Номер с ночи оставался развороченным. Одежда, кое-как брошенная на спинки стула и кресла, кровати со сбитыми простынями, вывернутые чуть не наизнанку сумки, в которых Кэмерон искал пластырь, выпачканный потемневшей кровью платок на тумбочке тут же, пластиковая пустая бутылка без крышки, даже те две злосчастные бутылки вина кокетливо бликовали, закатившись под кровать брата. Вот только самого брата там не было. И, видимо, он так и не вернулся из своей поездки до аптеки. Ключи от мазерати в ладони дяди его безмерно успокоили, ласковые руки Лоренсы, гладившие по голове, снимали напряжение и усыпляли. Тайлер сам не заметил, как поддался сонливости и заснул буквально на середине фразы, прося дядюшку вернуть Кэмерона под крышу отеля.Он точно крепко приложился головой, раз дошел до такого.Тайлер сел в постели, скривившись. Спина отозвалась болью, локоть сразу защипало. Он взглянул на туго перебинтованную руку. И как он теперь будет плавать? Чуть прихрамывая, он добрел до ванной и задрал футболку, на пояснице, над самой задницей, красовался сочный вишневый синяк, отдаленно напоминая формой штат Техас. Тяжело вздохнув, умывшись, он спустился к пустой стойке администратора. Отель казался практически вымершим, если бы не звуки радио, шум машин и крики чаек, насыщенный запах свежего хлеба из ресторанчика на территории, он бы решил, что проснулся где-то в параллельном мире. Одиннадцатый час – самое время для утренних купаний и солнечных ванн. Безрезультатно позвонив несколько раз в колокольчик на стойке, Тайлер смиренно прошел на поздний завтрак.?Нет, ну если бы что-нибудь случилось, если бы он попал в аварию или в полицейский участок или если бы он потерялся, Наполеон бы непременно меня разбудил. Да и не попал бы никуда он. Это же Кэмерон. Осторожность родилась вперед него, – стараясь успокоить себя, Тайлер на автомате накладывал свежих овощей в тарелку, свежих ароматных круассанов, фрукты, квадратные куски пиццы (Италия оказалась настоящим праздником живота). – Надо будет подняться к Наполеону… А может, они оба уже на пляже? А может…?Едва пустившееся галопом воображение замерло: в глубине зала у огромного окна на террасу сидел Кэмерон. Тайлер мог бы пожаловаться на излишнюю прямолинейность и напористость, из-за которых ему иногда прилетало, но он совершенно точно не стал бы жаловаться на плохое зрение. Желтые стены и светлый кафель пола отражали свет, бросая на его кожу золотистые блики, буйная зелень ползучих вверх плющей и ярко-лиловые цветы вездесущих габитусов играли в пятнашки тенями на его волосах и плечах. Та же футболка, те же шорты, пустая приземистая кружка эспрессо, которое брат никогда особо не жаловал. От Тайлера не укрылась рассеянность и усталая расслабленность, изнуренность в позе, в скупых движениях. Легкие тени под глазами, припухшие губы. Достаточно признаков, чтобы сделать однозначные выводы.Тайлер проглотил поднявшуюся злость, глубоко вздохнул и выдохнул, заставив себя широко улыбнуться. Мало ли. Возможно, он ошибался. Он хотел бы ошибаться. Он был практически готов убеждать в этом сам себя.- Доброе утро!- Доброе, – Кэмерон, вздрогнув от неожиданности, привычно спокойно и добродушно улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь?- Гораздо лучше, – Тайлер поставил забитый до отказа поднос, Кэм приподнял брови.- Ты уверен, что так сильно голоден? Хотя аппетит это хороший знак, – он составил несколько тарелок и пододвинул к брату небольшую коробку, едва тот уселся напротив.- ?Гидроколл?? – Тайлер повертел ее в руках, весь текст снаружи был на итальянском.- ?Водонепроницаемые самоклеющиеся многослойные повязки для свежих ран?. Так это перевела девушка в аптеке. До ближайшей десять кварталов, между прочим, и работает она только с десяти.Тайлер взглянул на брата, тот не начал сходу песочить его голову за вчерашнее. Он, кажется, вообще не собирался о чем-либо ругаться. Стащив апельсин, он запустил в толстую кожуру пальцы, разрывая и брызгая во все стороны едким цитрусовым соком.- А где Наполеон? Кэмерон моментально на секунду замер, у него дернулись крылья носа, но он тут же взял себя в руки:- Отправился куда-то по делам, сказал, у него здесь старый друг живет, – тихий голос и сосредоточенный взгляд на апельсин, методичные движения. На салфетку упал бледный ?цветок? шкурки, оранжевая мякоть забилась под ногти. – Вернется после обеда. Или ужина. А может, даже завтра.- И нас с собой не позвал? – на деле Тайлер был этому безмерно рад. Дядюшка вообще мог бы больше не возвращаться, бросить сообщение и испариться из их жизни еще на десяток лет.- Это по работе.- Ну, да, конечно, – фыркнув, он взялся за самый большой кусок пиццы, щедро сдобренный плавленым сыром. – Ты завтракал? Не завтракал же, ешь нормально!..Как будто это был первый нормальный завтрак за несколько недель. Только вдвоем, с перешучиваниями, совместным планированием отдыха, незначительными спорами, разговорами о погоде и жаре, общим разделенным удовольствием от поездки и недомолвками, когда невысказанная тайна и догадки о ней становятся настолько выразительными, настолько явными, едва не превращаясь в слова, что приходится больше налегать на круассаны с джемом, нахваливая местных поваров.* * *Старую повязку в номере помог снять Кэм. Хотя ранки были не глубокими, он все равно настоял на размачивании бинта. Тайлер послушно сидел, подперев голову левой рукой, а правую, выгнув, подставил под осторожные пальцы брата и пузырек перекиси. - Тут через дорогу ведь яхт-клуб. Может, возьмем в аренду байдарку какую-нибудь или лодку? Или катамаран с навесом. Можно было бы понырять на глубине. Как думаешь, тут водятся морские звезды?- Они же морские, – Кэм бросил на него смешливый взгляд и вновь сосредоточился на аккуратной размотке, снимая слой за слоем намокший бинт. – Взять можно, но давай без ныряний? Один день потерпишь без воды. Пусть затянется получше, – под последним слоем оказалась раскрасневшаяся кожа с длинными царапинами, некоторые были глубокими, большинство – короткими и мелкими. Кэмерон коснулся ее в стороне, не горячая, воспаления нет. Лоренса хорошо почистила ее вчера.- Как думаешь, шрамы останутся?- Не знаю, – честно признался Кэмерон, выпотрошив коробку с медицинскими липучими повязками. – Хорошо, что не на сгибе, а то был бы точно, как инвалид с несгибаемыми руками.Тайлер фыркнул. Температура за окном ползла к своему максимуму. Ни ветра, ни облака, стрекот кузнечиков, крики чаек. По виску Кэма медленно ползла маленькая капелька пота. Тайлер был уверен, что по спине и груди тоже скользили одна или две капли. Кэмерон пах насыщеннее, ярче, чем обычно. Родной, знакомый запах. Точно так же пах сам Тайлер, и он это знал. Жара дурила голову, дневной зной выматывал с непривычки. Хотелось выбраться к воде и уснуть в тени акаций. Непременно рядом с братом.* * *К едва ли не возмущенному удивлению Кэма аренда лодок работала круглосуточно. ?То есть умереть ты можешь исключительно с десяти до четырех, а поплавать когда угодно!? ?Живые туристы приносят денег больше, чем умирающие, очевидно?, – отшутился Тайлер. Пришвартованные белые катера самых разных форм и размеров лениво покачивались на волнах, словно дремлющие озерные звери или огромные птицы, сложившие крылья. Некоторые были накрыты светло-серым брезентом, в некоторых были люди, кто-то уже выходил из бухты, подогревая азарт.Менеджер говорил по-английски ужасно, но на языке жестов, который стоил бы золота в игре пантомимы, они сумели договориться на небольшой катер. Тайлер заодно взял маску для ныряний и ласты. Выйдя на озеро, он первым делом набрал максимум скорости, резко поворачивая и вздымая тучу брызг. Ветер трепал волосы, футболка облепляла тело, вода блестела под солнцем, ослепляя, – он чувствовал себя свободным, счастливым и всемогущим. Кэмерон стоял рядом, крепко держась за спинку сиденья и его плечо, смеялся вместе с ним и с восторгом оглядывал просторную синюю гладь озера. Он тоже был счастлив, хотя не так откровенно и полно, как брат. Кэм до сих пор иногда ощущал легкий дискомфорт с ночи, помнил уверенные ласки Наполеона и его жадные губы, от чего подскакивал пульс и учащалось дыхание. Он гнал мысли прочь, старался сосредоточиться на Тайлере, ничем не выдать произошедшее, хотя до конца не осознавал, почему так страшился рассказать обо всем брату. Чем Наполеон Соло принципиально отличался от вереницы девушек Тая? И, если Кэмерон был с ним счастлив, в чем заключалась его вина??Змейкой? они прокатились вдоль берега, обогнули остров, и перед ними раскинулись древняя вилла, тот самый ?особняк? римского патриция, о котором говорил Соло. Руины с первого века до нашей эры, если не позже. Тайлер сбросил скорость. Величественные римские развалины, выстроенные когда-то явно не из легкой вулканической породы, не могли оставить никого равнодушным. Утопая в зелени кипарисов, сосен и маслин, желтоватый кирпич хранил свое горделивое великолепие.- Побродим? – Тайлер обернулся к замершему Кэмерону. Он отлично знал, чем можно подкупить брата.Подойдя к скалистому берегу чуть в стороне, они спрыгнули, оказавшись в прохладной воде почти по пояс. Привязав трос к ближайшей липе, в мокрых шортах и таких же мокрых заткнутых за пояс футболках, но сухой обуви (спасибо Лоренсе, подсказавшей взять с собой прозрачные пакеты на герметичной молнии), они поднялись через рощицу к старой вилле. Присыпанная серым гравием туристическая дорожка взбегала по пологому склону и разбивалась на несколько троп, ныряющих в старый лабиринт. Если бы не указатели, Уинклвоссы с огромной вероятностью заблудились бы там уже через десять минут.- Не представляю, как они здесь жили, – выдохнул Тайлер, тяжело присев на ближайший прогретый камень. – Это же настоящее пекло.- Раньше у этого была крыша. Это подземная часть.- Подземная? Это мы только подземную часть обошли?- Одно крыло.- Одно??Возмущение и рвущийся из самой глубины души измученный стон Тайлер проглотил. Осекся, заметив, с каким благоговением Кэмерон огладил кончиками пальцев кирпичную кладку. Из-под длинных загорелых пальцев посыпался мелкий мусор, песок, тут же подхваченный ветерком. Бледно-желтый, бледо-розовый и светло-серый камень, где-то с черными пятнами то ли копоти, то ли ржавчины, то ли плесени. Трещины и сколы.Тайлер откровенно пялился на брата, на его загорелую блестящую от пота кожу, на выгоревшие вихры, выбившиеся из-под бейсболки. Если ее смахнуть, солнце оближет и поцелует каждый золотой волосок, осенит его своей благодатью, как своего самого преданного почитателя, служителя древнего культа Аполлона или Юпитера.Не сразу, но он заметил три небольших синяка у него на боку. Тайлер видел подобные – у своих девушек на утро.- Интересно, что раньше было в этой комнате, – Кэмерон улыбнулся, обернувшись к брату.- Ну, кто знает, что было, – тот лениво поднялся, подошел ближе, – главное, что здесь теперь.Прижать Кэмерона все к той же желто-розово-серой стене было очень легко. Скользнуть коленом меж его колен, сдернуть дурацкую кепку, вжаться бедрами, животом, грудью к груди…- Тайлер! Нет, стой! – Кэм дернулся всем телом, царапая кожу плеч о кладку, больно вцепился в брата, оттягивая прочь.- Ты не хочешь?Что-то в голосе Тайлера заставило его замереть. Кроме злой обиды ему послышались нотки паники. Широко распахнутые, внимательные глаза напротив, в которых не было и намека на томность и желание, только решительность и отчаянье, заставили разжать пальцы, взять лицо брата в ладони.- Дело не в этом. Тут же люди кругом, – это не было ложью, но было шансом оттянуть момент. Кэмерон путался в собственных эмоциях и мыслях. Между ним и братом ничего не изменилось, не должно было измениться с появлением Наполеона. Он и не мог бы ничего изменить. И все-таки.- Ты прав. Прости, – Тайлер отступил, глядя под ноги. Редко, когда он выглядел пристыженным. Между ними повисла растерянная тишина, словно каждый не понимал, что руководило его действиями раньше и куда оно исчезло сейчас, пока на верхнем уровне не послышалась речь шведской парочки, разбив напряжение. – Я указатель там видел, какой-то бар. Ты не проголодался еще?Под ?Гроттэ ди Катулло? переоборудовали одно из наиболее сохранившихся помещений подземной части, поставив дополнительные укрепления и подведя электричество с водопроводом. Приятный ресторанчик предлагал с десяток видов десертов, трех десятков – мороженого и трехсот – вина.- Это мы удачно зашли, – первым отмер опять Тайлер. Кондиционер гонял прохладный воздух, так что Уинклвоссы даже влезли в футболки, оглядывая витрины.Это был новый праздник живота.- Тренер нас за все это уничтожит, – хмыкнул Кэмерон, погоняв в плошке ванильный шарик мороженого.- Живьем сожрет, – согласился Тай, трагично оглядев капучино с карамелью. – Устроим завтра разгрузочный день!- Завтра?- Завтра. А сегодня будем отъедаться!Тайлер вернулся на кассу заказать еще по паре десертов со свежими фруктами. Он ожидал больше возмущений, но Кэмерон был непривычно… покладистым. Во всем, кроме их ?кэмпинга?. А это нервировало, вселяло неуверенность, если не сказать – страх. Холодный воздух кондиционеров остужал голову, давал необходимую передышку. Облокотившись о деревянную стойку, Тай повернулся к брату, перехватив его взгляд, и состроил страшные глаза. Кэмерон улыбнулся шире, качнув головой. Все было, как будто бы как всегда.* * *К катеру они вернулись наевшиеся до отвала, не пытаясь устроить даже привычные потасовки с тычками под ребра. В этот раз поддаваться уговорам брата Кэмерону не пришлось: настойчивое желание наконец просто наслаждаться моментом захватило его целиком. Грех было жаловаться на жизнь, пусть водоворот событий захватил и снес все прошлые правила и установки. Кэмерон не плыл, а несся по течению дальше и дальше от родного, привычного берега. Спускаясь к отмели, он то и дело упирался взглядом в затылок Тайлера. Кузнечики стрекотали с удвоенными стараниями, тихо бились о прибрежные камни волны, пятнистые тени скользили по бейсболке и спине, то и дело приходилось пригибаться, отводить ветки кустарников в стороны, в прогретом воздухе насыщенно пахло сосновой смолой и едва уловимо – цитрусом. Кэмерон все же споткнулся, не заметив корень: вымотанное за ночь тело и общая слабость подвели – и налетел на спину брата. Тайлер ловко перехватил его, поддержав.- Прости, эта жара, – на одном выдохе выдал Кэмерон, чувствуя, как краснеет.- Ага, жара, – безэмоционально подтвердил Тай, сразу убрав руки и зашагав дальше к воде.Они остановились недалеко от берега. День уступал вечеру, на озере появилось больше лодок, в том числе рыбаков. Кэмерон опустил небольшой мостик в задней части катерка, Тайлер подал ему маску вслед за ластами.- Не думаю, что найду там сокровища пиратов. Даже ракушек там не будет, – утянув резинки туже и поправив маску, он присел на край.- Попробуй поймать лосося!Кэмерон отмахнулся и одним движением соскользнул с мостка, скрылся под водой. Тайлер изнывал от жары, проклинал сам себя, но был согласен с братом: лучше потерпеть один день, чтоб потом вволю наплаваться, ни о чем не беспокоясь. Ссадина иногда чесалась, а это было явным признаком заживления. Удобные повязки было легко менять.Он уселся на мостик, опустив ноги в спасительную прохладу. Вода была достаточно прозрачной, чтоб улавливать юркие серые спины рыб и светлую, неповоротливую в сравнении с ними фигуру брата. Он сумел опуститься на самое дно, покрутился между камнями. Тайлер с интересом следил за его движениями. Нырнуть следом так и подмывало. Кэмерон оттолкнулся, взбаламутив песок, и всплыл в паре метров от него, глубоко вдохнув через рот.- Есть что-нибудь?- Песок и камни считаются?- Нет, так не интересно, – поморщился Тай. Что ж, если нельзя было плавать, он не отказался хотя бы поваляться на мелководье или зайти в воду по шею, задрав руки, пусть это выглядело бы со стороны глупо. Кэмерон нырял, распугивая рыбу, скользил, как угорь, цепляясь и подтягиваясь за камни руками, изгибался и неизменно широко распахивал рот на поверхности. Тайлер не знал, почему медлил. Почему не повернул катер к отелю, сославшись на скуку, жару, голод, что угодно. У них был, в конце концов, целый день без Наполеона, но он все равно ощущал неясную тревогу, подтачивающую его природную решительность.Наконец Кэм вынырнул, стащил маску, оставившую розовые следы на скулах и лбу, и с улыбкой погреб к мостку.- Считай, сегодня твой счастливый день, – Тайлер протянул руку под мокрый кулак, на ладонь упала рыжая монетка. Кэмерон уцепился за край. – Ну, что там?- Республика Аргентина. Один сентаво, – он рассмеялся. – Аргентинский цент! Наверно, туристы кинули, загадывая желание.- Золото пиратов, – поддразнил брат и хлопнул его по ноге, намекая подвинуться. - Считаю, такую находку надо отметить!- Ты все готов отметить, – беззлобно проворчал Кэмерон, подтянувшись. От Тайлера не укрылось, как он чуть сморщился.- Почти все, – чуть более серьезно, чем хотелось бы, возразил он.* * *Если Кэмерон надеялся, что они смогут провести день лениво в виду травмы брата, то все надежды разбились в пух и прах. Едва сдав ключ от катера, Тайлер сразу наметил четкий курс на приглянувшийся бар ?Пицца-гриль? на берегу пляжа. Заскочив в отель, сполоснувшись и переодевшись, как будто опаздывали на поезд, они окунулись в бурлящую жизнь отдыхающей молодежи. Кэмерон успел только парой слов переброситься с девушкой за стойкой, уточнив, ?появлялся ли синьор Соло?, как его потащил прочь брат: ?Отдых! Кэм, мы об этом мечтали с самого аэропорта! Просто расслабься!? – его хлопнули по плечу, усадили за столик под навесом и буквально сразу сунули в руки высокий стакан ?Куба либре?, погремев льдом.- Пицца подоспеет чуть позже! – сияя, заявил Тайлер.Он кожей ощущал, как брат напряжен, и ему это не нравилось. Больше того ему не нравилось, что Кэм не стремился поделиться с ним своими переживаниями. Наполеон вклинился между ними незаметно, по-воровски прокрался, отключив сигнализацию, заметя следы, оказался вдруг слишком близко, слишком интимно рядом. И в итоге отчужденность Кэмерона по отношению к нему оказалась болезненнее, чем Тайлер мог предположить.На ужин подтягивались туристы, громче заиграла музыка, один за другим зажигались огни, на другом берегу опять вспыхнули вереницы мигающих фонарей у дорог и одинокие подрагивающие точки окон домов. Шумный гомон, веселые разговоры. Атмосфера курорта никогда не исчезала в этих местах, даже работники бара больше напоминали туристов, решивших изобразить поваров и нацепивших фартуки. Они громко смеялись, фотографировались с посетителями и с удовольствием поднимали бокалы, если за одним из столиков кто-то провозглашал тост за их ?ottimo ristorante? [9].Единственным минусом были комары. Нужный момент сам прыгнул в руки, когда в очередной раз Кэмерон зашипел и шлепнул себя по ноге. Тайлер, до того расслабленно откинувшийся на спинке стула, подался ближе, притянув брата за плечи к себе, уперся лбом в чужой лоб.- Пошли в номер, – тихо прошептал он, и Кэм не был настолько пьян, чтобы не уловить знакомые интонации. Но он был пьян настолько, чтобы захотеть продлить красоту этого вечера.[9] (ит.) Великолепное заведение* * *В этот раз все шло иначе. Уже не Тайлер наступал и тянул, направлял и понукал к действию. Кэмерон первым зашел в их номер, скинул на ходу мягкие мокасины и стянул футболку. Он знал, к чему все шло, знал, чего хотел брат, и не хотел делать вид, что не понимает этого или даже не надеется, не смеет надеяться на новую близость. Притупленная влюбленность сейчас отдавала горечью, как послевкусие дорогого красного вина, каким угощал в своей столовой Соло. Кэмерон размышлял над всеми словами дяди, размышлял над их отношениями, над ?разным вкладываемым смыслом? и дошел в своих размышлениях до однозначного вывода: это надо было прекращать. Он мог оценить все трезвым взглядом, хоть и выпил достаточно. Он смотрел на ситуацию, словно со стороны. Вот он опустился на его постель, откинулся на руки, раздвинув колени, склонил голову набок. Он не выглядел пошло или развратно, он лишь приглашал, говорил языком тела: ждет, готов, хочет.Но Тайлер не торопился. Он медленно подошел ближе, медленно опустился перед ним на колени, щекотно скользнул, едва касаясь кожи, ладонями от стоп по икрам вверх. Замер, будто бы совсем перестав дышать. И поднял на него глаза.Кэмерон никогда раньше не видел, чтобы брат так плакал. Ни один мускул на его лице не дрогнул, оно напоминало маску, только крупные слезы одна за другой срывались вниз, едва мазнув по щекам.- Господи, Тай! – Кэмерон моментально склонился над ним, обняв за шею, притянув к себе, тот подался навстречу, обняв за спину, вцепившись подрагивающими пальцами. – Что с тобой? Что? В чем дело?Он гладил его по волосам, утирал в беспорядке слезы пальцами, тыльной стороной ладони, заглядывал в глаза и чувствовал, как нечто похожее, болезненное, выстраданное поднималось из его груди, застревало в горле, перехватывая голосовые связки.- Не бросай меня, – сипло прошептал Тайлер, – не бросай, только не бросай. Пожалуйста. Кэмерон, я не смогу один. Я никак не смогу. Пожалуйста.Кэмерон коротко затряс головой, не находя слов в ответ. Инстинктивно потянулся к нему, поцеловал в щеку, лизнул соленую дорожку, Тайлер прижался еще ближе, спрятал лицо на его плече. Язык не поворачивался признаться, что он видел. Все видел, все чувствовал. И оттого сильнее ненавидел Наполеона и самого себя. Кэмерон гладил его по голове, нежно и ласково, почти как мать, но Тайлер впервые сомневался, что братская любовь может быть бездонно и бесконечно преданной.Тайлер скользнул руками на бедра Кэмерона, отстранился, выпутываясь из заботливых рук. Чужие пальцы еще раз огладили скулы, соскользнули вниз, легли на плечи. Кэм замер, не зная, что будет дальше. Тайлер не переставал его удивлять и даже пугать своим поведением.Его пальцы все еще мелко подрагивали, когда он взялся за ремень шортов, вытащил пуговицу из петли, потянул язычок молнии, потянул их вниз вместе с бельем.- Тайлер?- Приподнимись.Кэмерон опустился на локти, приподнимая бедра, чувствуя, как краска заливает щеки. Тайлер перед ним все еще был полностью одет. Совершенно нагим, он невольно повел коленями, смыкая, но брат ухватил под ними, придерживая и поочередно поцеловал коленные чашечки, сместился выше, разводя ноги Кэма и прокладывая дорожку поцелуев по внутренней стороне бедра, заставляя брата мелко дрожать. Подобравшись к паху, Тай на секунду замер. Он раньше не делал подобного, не знал, получится ли…- Тайлер… – выдохнул Кэмерон, явно собираясь продолжить стандартным ?ты не должен?. Но вопрос был не в этом.…на пробу, он лизнул у головки. Расслабленный член Кэмерона, казалось, был горячее его тела, но никакого особого вкуса или запаха. Ничего, что могло бы убить его желание. Никакого вдруг вспыхнувшего отвращения. Тайлер наклонился ниже, поддел его языком, осторожно накрыл губам, скользнув дальше по стволу, и чуть сам не застонал от удовольствия, услышав рваный, судорожный выдох Кэмерона. Подбородок щекотала светлая поросль, челюсть с непривычки чуть ныла, но он не собирался останавливаться, вспоминая, как это делали его девушки, вел языком по венам, тер кончиком языка по расщелине и под уздечкой. Его собственный член давно уперся в ширинку, ныл и пульсировал, требуя внимания.Тайлер взглянул вверх, заглатывая глубже, насколько мог. Кэмерон запрокинул голову, открывая шею с бугорком кадыка. Плечи и грудь поблескивали от проступившего пота. В воздухе появился тот самый знакомый запах возбуждения. Тай не мог больше терпеть. Оторвавшись, быстро стаскивая с себя одежду, он припал жадными поцелуями к животу, бокам, груди Кэмерона, напирая, заставляя брата окончательно улечься на постель.Им обоим не требовалось много времени, хотя Тайлер подкоркой чувствовал, что в этот раз должно быть как-то иначе, как-то по-особенному. Кэмерон перехватил его первым, задал быстрый ритм, приглушенно стонал, толкаясь в его кулак. Тайлер пропихнул руку под его шею, вжался так близко, как это было возможно, прикусывал в челюсть, шалея от восторга и возбуждения. Кэмерон вскрикнул, выгнулся дугой, под пальцами запульсировало, стало мокро и горячо. Тайлер не удержался, навалился на брата полностью, вжал собой в постель и, накрыв его кулак своими пальцами, впился в губы. Впервые он целовал его, ловил рваные выдохи и не понимал, как мог упустить это, как мог так долго отказывать, лишать себя такого удовольствия. Его тоже выгнуло, пробило резкой вспышкой наслаждения. Тайлер сжал плечо Кэмерона, запрокинул голову, чувствуя, как чужой язык широко лизнул в шею, как зубы прикусили его в плечо, как пальцы сжались на спине, едва царапая. Он рухнул на кровать рядом, обессиленный, вымотанный, перепачканный их общим семенем.Кэмерон приоткрыл глаза, глядя в темный потолок (свет они так и не включили, в раскрытые окна номер освещался огнями с улицы), его все еще мелко колотило, губы подрагивали, их снова саднило, во рту и горле пересохло. Поперек его груди лежала тяжелая рука брата, пальцы машинально гладили, в плечо тяжело и загнанно дышали. Кэмерон любил его, он осознавал это, как никогда ясно: он любил своего брата, он хотел его. Извращенной любовью, больным желанием – любил и хотел. И он хотел Наполеона. Возможно, он тоже любил его. Они были разные, они задевали разное в его душе, распаляли по-разному, но они оба делали что-то невероятное, оба дарили наслаждение, ради которого он находил в себе силы переступить через стыд.* * *Соло вернулся затемно, прошел сразу в свой номер, воспользовавшись черным ходом и запасной лестницей, скинул грязную одежду, долго стоял под душем и еще того дольше – просто лежал в кровати. Болела каждая мышца в теле. Это дело определенно должно было получить статус самого выматывающего за последние полгода.К близнецам он спустился едва ли не перед рассветом, в самый темный час. Вскрыл замок номера отмычкой совершенно бесшумно, привыкшие к темноте глаза сразу нашли вздыбленную белую простынь на одной из кроватей. Он прошел ближе, прикармливая и растравливая свое желание, отравляя и распаляя собственную душу: они спали вместе, не слишком широкая кровать вынудила обоих повернуться на бок. Кто из них кто, он не знал. Со спины они были идентичны, загорелые длинные тела переплелись ногами и руками. Наполеон медленно обошел их лежку. Кэмерон – с краю, расслабленное лицо, сомкнутые губы, чуть подрагивающие ресницы во сне, растрепанные волосы. Тайлер – за ним, собственнически закинув руку на талию…?Слишком низко, еще немного, и он мог бы ухватить его член?.…уткнувшись лбом в чужой затылок, наверняка щекоча дыханием кожу под седьмым позвонком. У них были привычно распахнуты окна, впуская едва остывший за несколько часов ночи воздух, в комнате витал только легкий запах хвои от фумигатора, но Соло и не думал обманываться. Как Тайлер, он ни за что не стал бы упускать такого шанса.?Этот взбалмошный мальчишка?, – он ухмыльнулся, оглаживая взглядом крепкую руку, такие же взъерошенные волосы, красивый профиль, длинные ресницы. Случайно или нет, Тайлер все-таки втянул его в эту дурацкую игру с соблазнением и шел вровень, но Наполеон не был бы самим собой, если бы не приберег в рукаве козырь.* * *Теперь их общение напоминало театральную постановку по чужому сценарию. Кэмерон не мог отделаться от постоянно преследующего ощущения фальшивости всех сказанных фраз, всех улыбок, предложений и соглашений.Утром дядюшка, как ни в чем ни бывало, поджидал их в ресторане при отеле. Тянул кофе и листал новый каталог, теперь на французском. Вторжение в их маленький итальянский рай другого языка неприятно кольнуло, и Кэм попенял сам себе, что совершенно потерял связь с реальностью.- Не скучали? – усмехнулся Наполеон, приподняв бровь, оглядывая близнецов. – Как твое боевое ранение?- С медсестрами здесь не повезло, но жить буду, – вернул улыбку Тайлер. Присутствие дяди теперь в половину не нервировало его так, как это было в Милане, ни он, ни его насмешливые глаза, ни расслабленная самодовольная поза. – Кэм позаботился, – он приподнял руку, продемонстрировав свежую липучую нашлепку.- Значит, последние деньки будем догуливать, как и положено: на пляже. К слову сказать, – Наполеон отложил каталог, взглянув на Кэмерона. – Звонила ваша мама, – взглянул на Тайлера, – ваш отец решил присоединиться на закрытии фестиваля, – он сделал паузу, позволяя близнецам до конца осознать его слова. – То есть ко всем вам. И потому мне надо вернуть вас в руки Кэрол до его приезда. Итак, у нас остается четыре итальянских дня, но, зная Говарда, я не стал бы рисковать своей головой, и предлагаю выехать через два.- Что ж, можно и через два, – согласился Тай, взявшись за свежевыжатый грейпфрутовый сок. Перспектива наконец отделаться от Наполеона не давала ему осознать, в какую катастрофу превратятся каникулы под надзором строгого отца.Ее осознавал Кэмерон, но она не казалась ему настолько пугающей, как перспектива распрощаться с дядей еще… на сколько? Пять? Десять? Пятнадцать лет? Судя по тем парням с пистолетами, не было никакой гарантии, что его слишком беспокойная и безбашенная жизнь однажды не оборвалась бы где-нибудь на узенькой улочке Штутгарта. О чем они с братом могли узнать лишь спустя несколько лет. Ему хотелось спросить, куда Соло отправится после, но не хотелось делать это при брате. А тот явно повеселел: расспрашивал Наполеона, куда тот ездил, допытывался и строил безумные идеи про тайную любовницу местного мэра, с которой закрутил роман Наполеон и из-за которой за ним и носились плохие парни с пистолетами.Кэмерон вымученно улыбнулся, слушая, как Соло поддакивал брату и добавлял деталей про погони на спорткарах, перестрелки и взорванные вертолеты в стиле Джеймса Бонда.Отдых перестал быть отдыхом. Заплывы наперегонки, прыжки с пирсов, вкусная еда, жара и тающее мороженное, сочные запахи цветов и аромат терпкого вина – все перестало радовать. Они проводили все время на пляже, выбравшись на обед в ближайшую пиццерию, а на ужин – вновь в полюбившийся Тайлеру ресторан в старом городе.- Я не хочу уезжать, – прямо заявил Кэмерон, однако, не поднимая глаз от своего бокала, улучив момент, когда брат удалился в уборную. Они бы не могли ничего сделать на публике, но откровенно поговорить – да. Их бы никто не услышал.Наполеон ликовал в душе, лаская взглядом упрямо сведенные брови, прямой красивый нос и сжатые, расстроенные губы. О перспективе разлуки он всерьез не задумывался, даже боялся представить, что одним утром проснется, и больше не услышит переговоры близнецов, не увидит одинаковые лица с разными выражениями. Он успокаивал сам себя, напоминая, что никакого конца света не будет, ведь он всегда сможет наведаться к ним в гости.- Не соскучился по родителям? Мне казалось, еще недавно вы оба были полны решимости поскорее уехать куда-нибудь подальше от меня, – взгляд, каким племянник его наградил, мог убивать. Кэм совершенно не воспринял эту маленькую подначку. Соло взялся за бутылку, подлив в два бокала, и подавшись ближе к племяннику, медленно наполняя его бокал. – Как думаешь, сумеешь этой ночью улизнуть?Он заметил, как тот поиграл желваками, нахмурился еще больше, становясь еще того серьезнее. Хотя куда уж дальше. ?Сладкий, маленький мальчишка?.- Я не хочу от него ничего скрывать.Наполеон поставил бутылку, по-новому взглянув на Кэмерона. Нет, тот не был мальчишкой, и твердостью своего характера, скрытого за бархатом воспитания, внушал даже восхищение. В этом он обыгрывал Наполеона.- Хочешь ему все рассказать? – уточнил Соло и, получив кивок, подавил тяжелый вздох, ненадолго замолчав. – Позволь сделать это мне. Тайлер вспылит, я уверен. Ты тоже это знаешь. И на эмоциях он сможет наговорить много всего, может, решит рассказать обо всем матери с отцом. Из мести мне, – Наполеон накрыл руку Кэмерона, заметив испуг в его глазах. – Ничего, если все всплывет, я скажу Кэрол, что соблазнил тебя. Не думаю, что это сильно испортит мою репутацию в глазах вашего семейства, – он улыбнулся и убрал руку, откинувшись на спинку стула.- Он не станет так делать.Губы Соло дрогнули в улыбке:- Тем не менее, уберечь тебя от эмоционального взрыва мне бы хотелось. Вы братья, и ни к чему лишний раз кошке перебегать между вами.Кэмерон чуть было не поправил, что тут не кошка, а вальяжная пантера оказалась между ними: разлеглась, зажмурилась, замурчала, не собираясь двигаться с места, но прикусил язык. Ему не нравилось предложение дяди, но отчаянно хотелось верить в чужие спокойные и уверенные интонации. Возможно, Наполеон действительно мог бы подобрать правильные слова для Тайлера.- И вы обойдетесь без этих постоянных подначек и снисхождения?- Честное скаутское, – Соло вскинул руку вверх с двумя оттопыренными пальцами.Кэм фыркнул: ?У скаутов прямыми остаются три пальца?. Соло тут же расправил еще один палец, нахально подмигнув. Без ?подначек и снисхождения? разговор едва ли получился бы. Наполеон подозревал, что Тайлер и так обо всем догадывался, и ему еще того интереснее было увидеть его реакцию. Щелкнуть наглеца по носу, наконец доказать на деле, кто из них старший.- Оставишь на мое усмотрение выбор удобного момента? – Соло перевел взгляд за его плечо. – А вот и наш раненый.- Сделайте, как считаете нужным, – быстро проговорил Кэмерон, стащив со стола бокал, прежде чем Тайлер уселся рядом, задав стандартный вопрос ?о чем болтаете??* * *В ту ночь ему, конечно же, ?вырваться? не удалось. Соло стоял у окна, потягивая скотч из низенького стакана, глядя на озеро и мириады мигающих огоньков. Окна близнецов выходили на другую сторону. Наверняка они опять не стали запирать ставни, и он мог бы поклясться, что до чуткого слуха доносились тяжелые вздохи и шелест простыней. Поговорить с Тайлером. Он должен был поговорить с Тайлером. Сам подписался на это, тогда как на деле хотелось с ним подраться. Наполеону казалось, именно так это можно было бы прекратить: подраться с этим взбалмошным мальчишкой, вымотать его и, в конце концов, подмять под себя. Подмять эту наглую, напористую, громкую копию Кэмерона. Определенно, Тайлер бы начал материться, попытался бы пнуть, укусить, на худой конец – оцарапать. Он бы тяжело дышал, раскраснелся еще до того, как они бы добрались до кровати. А может, никакой кровати бы и не было. Может, все случилось бы там же, где и началось.А потом, после, если понадеяться на самый благополучный исход, он бы заполучил в одинокую и холодную постель сразу два горячих гибких тела. Отзывчивый Кэмерон и страстный Тайлер, во что бы превратилась ночь! Сознание заполнили вспышки образов: чужие губы, распахнутые рты, жаждущие поцелуев, переплетение пальцев, скольжение ладоней по рельефным спинам и крепким бедрам, стоны и вздохи, взъерошенные волосы, ритмичные движения, приглушенный скрип постели от их общего веса.Наполеон устало закрыл глаза, сделав еще один обжигающий глоток, и откинул голову назад, подставляя лицо свежему ветерку.Его все-таки одолело похмелье на следующий день, и он оказался даже рад предложению Тая ?сгонять до аквапарка?. Полчаса по дороге вдоль берега, и он смог расслабленно откинуться в шезлонге, позволив близнецам покорять самые высокие спуски с диким хохотом. Толпа туристов вокруг, семьи с детьми стали гарантом его спокойствия. Легкая мигрень отступила, второй стакан апельсинового сока взбодрил, Соло уже мог лениво приоткрыть глаза, наблюдая за своими мальчишками. Тайлер не стал бы под водой в бассейне касаться брата, пытаться стащить его плавки или, поднырнув, сбить с ног, проплыв между ними. Он бы и подумать не мог, что подобное дуракаваляние может так раздражать. Обычные игры мальчишек для стороннего наблюдателя. Вот только Соло таковым не являлся.Последний день в лице Тайлера гнал их дальше – из аквапарка в парк кино. Даже в середине недели народу набилась тьма. В кинотеатр им удалось купить билеты только в разные места зала, отстояв длинные очереди – каждый свою, смотря кто первым подойдет к окошку кассы. Недовольство легко читалось на лице Тая, и это стало очередным утешением для Соло, уступившего ?вульгарной американской традиции колы и попкорна?. Впрочем, смотреть на зеленого монстра, с мясом вырывающего металлические двери секретных лабораторий, стоило с чем-нибудь покрепче.- Это Невероятный Халк, – припечатал Тайлер так, словно Наполеон ошибочно приписал Кубинский кризис Никсону, – а не зеленый монстр! И он не по своей воле стал таким невероятным!- Дай угадаю: правительственные эксперименты? – Соло чувствовал с прошлого вечера неуловимое раздражение, оно преследовало его во всем, и он никак не мог с этим справиться. Вот и сейчас, он знал, как недовольно скривились его губы. Они ожидали каких-то десять минут перед началом сеанса, сидя на фудкорте за круглым столиком, который никак не превращался в круглый стол мирных переговоров.- Если вам так не нравятся фильмы про супергероев, можете за время сеанса пойти и ограбить ближайшую виллу, – фыркнул Тай, тут же получив локтем от шикнувшего брата.Наполеон позволил себе прямой усталый взгляд на племянника. По всему выходило, добраться до Кэмерона он теперь мог только через разговор с Тайлером, после которого один из них, возможно, будет госпитализирован, а такой расклад его в корне не устраивал.- Неужели ты тоже любишь супергероев? Впрочем, не отвечай, – он тут же оборвал сам себя и закатил глаза. ?Они же близнецы?.Тайлер снова фыркнув, теперь насмешливо, проверил часы и взглянул в сторону дверей входа в зал.- О! Открыли!Это был, наверное, его последний шанс на сегодня. Наполеон придержал Кэмерона, пропустив вперед загалдевшую толпу нетерпеливых детишек, среди которой воодушевленный Тайлер легко сошел бы за своего, если бы не рост.- Через двадцать минут от начала встретимся у выхода, – тихо попросил Соло, успев скользнуть кончиками пальцев по спине под правой лопаткой, где, как он выяснил в их первую ночь, у Кэмерона оказалось слабое местечко, и был тут же вознагражден новым восхитительным взглядом. Изумление, смущение, возмущение, желание – все разом. Чудо, а не мальчишка.Соло не помнил, когда в последний раз пробирался через столько сидений: мам с непоседливыми детьми, толстых неповоротливых фанатов комиксов за тридцать пять и симпатичных дамочек (чьи аккуратные коленки, кажется, впервые его совершенно не завлекали) – и так быстро. Ответное ?хорошо? гнало его наружу в условленное время, словно на хвосте сидел Интерпол, и какого же было его удивление обнаружить там уже ожидающего Кэмерона. Тот стоял у самого входа, утопленного в нише, где прежде стоял контроллер. По счастливой традиции – у каждого в Италии ?должно быть время на кофе? – запустив толпу, этот самый контролер отправился к баристе.- Идем, – коротко бросил Наполеон, направившись в сторону туалета для персонала. Он чувствовал себя до неприличия пошло, но его терпение было на пределе. Легко вскрыв замок, он пропустил вперед племянника и закрыл за собой дверь, оставив отмычку внутри.Пульс частил, стоило задержать взгляд на чужом теле в бассейне аквапарка, но, отвернувшись, перед глазами вставали куда более откровенные картины. И не всегда их ночи. Соло глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к Кэмерону. Тот стоял в центре, явно не зная, куда себя деть и куда деть руки. Наполеон медлил, позволив себе внимательно оглядеть его с головы до ног. С языка рвались вопросы, что они делали с Тайлером, как, понравилось ли, но разве это имело смысл, если сейчас он был перед ним?- Вы хотели поговорить? – Кэмерон зябко поежился, искоса взглянув на темно-зеленые дверцы кабинок, и отошел к раковинам, прислонившись бедрами, скрестив руки на груди. Молчание и явно дурное настроение Наполеона с самого утра не остались не замеченными. Кэмерон гадал, была ли в том его вина, и оттого чувствовал себя ужасно. – Не думаю, что у нас есть много времени.Опять серьезный тон и морщинка между бровями. Соло дал бы руку на отсечение: с возрастом Кэм станет еще того серьезнее и сдержаннее. ?Может, даже Говарда превзойдет?. Он улыбнулся, наконец отмерев, и подошел к нему, сразу устроив руки по обе стороны от бедер. Нет, он точно не хотел тратить время на разговоры.Кэмерон знал, что идет на поводу у собственной слабости и увязает в топком болоте. Чувство вины перед братом теперь крепло с каждым поцелуем Наполеона, равно как и необходимость ?встречаться? тайком, перешептываться за спиной с дядей делала из них каких-то преступников. И если Соло к такому мог относиться спокойно, для Кэмерона это было настоящим испытанием. Подобные отношения слишком претили его чувству долга и врожденной честности. Но каждый раз, как с губ должно было сорваться ?нельзя?, его выхватывал Наполеон, слизывал, сцеловывал, заменял стоном, проходясь руками по его бокам, сжимая член через ткань шорт. ?Нельзя? тонуло в обоюдном желании, стремлении урвать как можно больше у пойманного в силки переплетенных рук момента.С женщинами было гораздо проще. Сколько раз они радовали его спонтанным сексом в любом удобном укромном уголке. Мужское тело могло бы принимать так же легко, вопрос практики. Но ни Кэмерон, ни его тело не относились ни к первым, ни ко вторым, пусть даже мальчишка спустя несколько минут уже сам жался к нему, нетерпеливо притирался бедрами, судорожно вздыхал. Горящие скулы едва ли не обжигали губы Наполеона, а пальцы едва ли не оставляли синяки на его собственных плечах. Но едва он начал напирать, подталкивая Кэмерона в крайнюю кабинку, тот опять запаниковал, попытался упереться, отстраниться, пришлось притормозить, быстро скользнуть руками по спине и сжать мальчишескую задницу через ткань, прикусить под челюстью, отвлекая.- Расслабься, я не буду ничего делать, – Кэм шумно сглотнул, растерянно заморгав, и Соло воспользовался возможностью, чуть ли не втащив его внутрь, тут же развернув лицом к кафельной стене, вжался пахом, низко застонав.Кэмерон выгнулся, отвернул голову в сторону, прижался щекой к плечу, сгорая со стыда, и уперся в стену ладонями, по-детски нелепо оттопырив локти. Наполеон прикусил его за алеющее ухо, дернул бедра на себя, пробираясь ловкими руками к замку шорт. От первого касания, Кэм не сдержал резкого выдоха, прогнулся в пояснице, оттопыривая зад, сполз ниже, путаясь в упавших к щиколоткам шортам и белье, и не заметил, как Соло успел выпутаться из собственных брюк, пока по ложбинке не проехался горячий член, пачкая кожу предэякулятом.От сбивчивого испуганного шепота: ?Дядя Соло?, – Наполеон зажмурился, крепче сжимая пальцы на чужих бедрах, давая себе секунду времени: от этого податливого, вздрагивающего тела он был готов кончить прямо так.- Раздвинь ноги, – зашептал он в ответ, направляя член ниже, между бедрами. – И сожми, – поза была неудобной, в кровати ее провернуть было бы легче. Впрочем, в кровати он бы к ней едва ли прибегнул.- Господи, – простонал Кэмерон, ощущая, как Наполеон проехался прямо под ним, подпер поджатую мошонку. Умелая рука тут же прошлась по члену, а зубы прикусили плечо через ткань футболки. Кэмерон выпростал руку назад, ухватил Соло за бедро, пальцы соскользнули с взопревшей кожи. Неловко вывернув кисть, Кэмерон все же уцепился за его рубашку, то ли стараясь притянуть ближе, то ли боясь, что он отстранится.Он кончил первым. Наполеон тут же развернул ослабевшее тело, вжал в белую плитку, захватив оба их члена в кулак, дорвался наконец до желанных губ, чувствуя, как чужое семя течет вниз, как легко рука скользит, нагоняя оргазм следом.Соло вычистил обоих, помог застегнуть шорты, не скрывая сдержанной, но самодовольной улыбки. Кэмерон смотрел вниз, на его ловкие пальцы, чуть приоткрыв рот, все еще не собравшись после своего первого почти публичного секса. Наполеон знал, что ему этого было мало. Знал, что для молодого тела это было сродни перекусу, перед основным блюдом. И до одури хотел сервировать ему качественный ужин.- Может, напоим его сегодня до беспамятства? – Соло запустил пальцы за ремень, дернув племянника на себя и еще раз жадно поцеловав. Завтра их ждали пять часов дороги в пригород Канн, а уж там, в свете прожекторов родительской заботы, урвать время для себя было бы практически невозможно.- Вы задержитесь во Франции? – он его словно не слышал, облизывал припухшие, блестящие от слюны губы, а сам Наполеон подступил к тому краю осознания, когда приходится заглянуть в завтрашний день, лишенный всех радостей дня сегодняшнего.- Не хочу тебя зря обнадеживать, – встретившись взглядом с Кэмероном, Наполеон позволил ему ненадолго привалиться к своему плечу, чувствуя, как ладони скользят по спине в легком объятии. – Пора возвращаться.* * *Остаток дня прошел для Кэма словно в тумане. Он слушал брата, едва ли улавливая смысл слов. Не смотрел на дядю, все равно всей кожей ощущая его присутствие. Они вернулись в Сирмионе вечером, и Тайлер сразу потащил брата на пляж. Наполеон качнул головой, сославшись на дела, остался в отеле.- Слушай, – специально или нет, Тайлер забрызгал холодной водой задремавшего от накопившейся за день усталости и нервов Кэмерона. Тот вздрогнул, покрываясь гусиной кожей, и привстал с покрывала на локтях. Брат сел рядом, наскоро вытирая плечи полотенцем. – Помнишь ту девчонку? Ну, в желтом купальнике? Загорелая такая. Очень загорелая. Так вот я тут узнал, что она с подружками снимает целую виллу неподалеку…Дальше слушать смысла для Кэма не было. Он знал, что последует за этим. Сев рядом с Тайлером, он уставился на бледно-изумрудную в лучах заходящего солнца воду. Последние лучи облизывали голую кожу, придавая ей медный оттенок. Визг детей постепенно стихал, на пляже все больше появлялось парочек. Кто-то гулял вдоль берега, кто-то, собравшись компаний, пел под гитару, собирая случайных слушателей вокруг. Кого, черт побери, он обманывал? На что он мог надеяться? Что бы он ни чувствовал, это не играло совершенно никакой роли.Он резко поднялся, натянув шорты. Тайлер осекся на полуслове:- Ты куда?- За минералкой.Несколько секунд он смотрел в спину Кэмерона, размашисто шагавшего в противоположную сторону от ожившего к ночи ?Пицца-гриль?. Следующий бар ?Арена? был почти в полукилометре по набережной.- За минералкой. Как же, – выплюнул Тайлер, не глядя подхватив из кучи одежды футболку брата.До отеля он пробежал трусцой и взбежал на последний этаж, даже не сбившись с дыхания. Он не чувствовал мандража, хоть и не представлял, что скажет Наполеону, что сделает. Он даже не был уверен, что именно к нему чувствовал. Его жгли злость и ощущение предательства. Соло вклинился между ними, отобрал у него Кэмерона. ?Отобрал ли?? Тайлер словно вновь оказался в широком светлом коридоре миланской квартиры напротив приоткрытой двери в чужую спальню, вот только теперь в постели брат был не один. Он убеждал себя, что не было поводов для страхов и ревности. Но сомнение, как яд, капля за каплей отравляло его кровь, заставляло больно стучать сердце.Он толкнул дверь без стука, заходя в номер. Он отчего-то был уверен, что та не закрыта. Наполеон кого-то ждал. ?Кэмерона, вернее?, – поправил сам себя Тайлер, глядя, как дядя поднялся с кресла у окна навстречу, отложив цветастый каталог на столик с неизменной чашкой черного кофе. Секундное промедление, узнавание, и вот его глаза чуть прищурились, а выражение лица неуловимо стало замкнутым. Теплая улыбка превратилась в равнодушно-вежливую.- Тайлер. Что-то случилось?Тот еще надеялся, что они поговорят, или что Соло рассмеется, скажет, какие глупости пришли в его голову… Но стоило ему услышать собственное имя, в мозгу что-то перещелкнуло. Он налетел на него, стремясь ударить по лицу, совершенно забыв, какую подготовку дядя продемонстрировал в ночной потасовке в поезде.Наполеон ушел от удара, даже не прося успокоиться – сразу заломил назад руку. Всего пара движений, и болевой захват скрутил Тайлера в бараний рог, вызвавший поток ругани и мата. Соло не спрашивал, в чем дело, он практически был уверен, в чем, и не стал танцевать вокруг да около, хотя такой серьезный разговор на этот вечер не планировал: Лоренса первым делом по приезде протянула ему нужный адрес, и за это он щедро поднял ее долю с трех до пяти процентов. Эта ночь должна была стать последней в деле ?итальянского Будды?, и ему необходима была хорошая, вдумчивая подготовка, а не эмоционально неустойчивые, вспыльчивые племянники.- Я его не принуждал, не соблазнял и уж тем более не насиловал, – чуть более раздраженно, чем хотелось бы, заверил Соло. Сейчас он как никогда был близок к тому, чтобы устроить вздорному племяннику взбучку. – Я бы мог рассказать, как ему понравилось, да и ты сам наверняка это заметил, но не стану, потому что, Тайлер, это абсолютно не твое дело.- Это абсолютно мое дело…!- Потому что ты его брат-близнец? - Вот именно!.. – проигнорировав чужой сарказм, Тайлер дернулся в еще одной попытке вырваться, но Наполеон крепче сжал вывернутую руку, прижимая другой рукой локоть между лопаток.- А скажи-ка мне, Кэмерон хоть раз сказал тебе что-нибудь о твоих одноразовых подружках?- Это другое!- Другое? Я так не думаю, – Соло склонил голову к плечу. – Ты просто бесишься, что кто-то другой, кроме тебя, с ним спит, не так ли? Тебя выбешивает одна лишь мысль, что кто-то может его коснуться, поцеловать, увидеть его голое гибкое тело, услышать его стоны и сбившееся дыхание. Тебе мало, что он твой брат-близнец, ты хотел бы привязать его к себе, посадить на цепь, чтобы он всегда был доступен, всегда отзывчив на твои ласки, заботился и беспокоился только о тебе, – Наполеон буквально ощущал, как тяжелее задышал Тайлер, как задеревенели мышцы спины, как крепко он сжал челюсти. И сам ощущал себя таким же злым несдержанным юнцом. – Ты используешь его, но на его чувства тебе плевать.- Да что ты знаешь! – свирепо прошипел Тайлер. – Кто ты вообще такой?! Дядюшка Соло, последний раз видевший племянников семь лет назад! Ты нам никто! И ты смеешь еще говорить про чувства?! Да что ты знаешь о чувствах?! Что ты знаешь о Кэмероне?! Что ты знаешь о нас, что ты понимаешь?! Пусти меня, ублюдок!Это был тот пик, та точка бифуркации, которую Наполеон так боялся однажды переступить. Пусть Тайлер был горячный и несдержанный, но они все равно были семьей, а сейчас их слова резали с хирургической точностью, кромсали, вырезали кусочки плоти на живом теле друг друга.- Что я знаю? Поверь, достаточно, – голос ему, тем не менее, не отказал. Остался все таким же ровным. Соло не позволял себе анализировать и чувствовать что-либо в тот момент. Он легко довел Тайлера до кровати, тот упирался и ругался на чем свет стоит, но не мог извиваться, как спрут, пока Соло не опрокинул его на простыни, тут же навалившись сверху, оседлав бедра, пришпилив его запястья по обе стороны от головы, не давая и шанса вырваться или ударить. На секунду он замер, удивленный и зачарованный против воли открытыми эмоциями: красивое лицо Кэмерона перед ним непривычно перекосило от злобы. - Что, кричать собрался? На помощь звать? – хмыкнул Наполеон, справившись с собственным волнением и ни на миллиметр не сдвинувшись.- Вот еще! – выплюнул Тайлер, дернувшись на пробу. Вместе с ревностью, злостью на него обрушился стыд за свою беспомощность и самую каплю – страх. Наполеон явно умел драться и знал несколько хороших приемов, несмотря на свою профессию, он оказался сильнее.?Но ведь он не сделает ничего. Ни за что не сделает. Мать убьет его. Отец. Да и Кэмерон…?- Знаешь, что еще я думаю? – тихо и вкрадчиво продолжил Наполеон, склонившись к его лицу, зашептав прямо перед ним, так что в зрачках напротив можно было разглядеть свое отражение. – На самом деле ты злишься не из-за меня, а из-за Кэмерона. Ты думаешь, ты пришел защищать его честь, а на деле бесишься, что не ты стал его первым. Бесишься, что у него, как оказалось, может быть кто-то еще, кроме тебя. Кто-то, кого не ты ему выбрал.- Это не так!- Ты ослеплен собственными желаниями, – Соло подался чуть в сторону, едва не касаясь губами ушной раковины, Тайлер дернул голову в сторону, от горячего дыхания по загривку побежали мурашки. – Ты бы никогда не смог дать ему то, что дал ему я. И я отдам еще больше. Чем скорее ты поймешь, что дело не в том, что вы братья, тем будет лучше. Вам обоим.Тайлер широко распахнутыми глазами смотрел в лицо отстранившегося дядюшки. Что он мог ему дать? Что такого особенного? Опыт в постели? Опыт обращения с мужским телом? Но у него-то он откуда?- Хах, – выдохнул Тай. – Так вот почему ты развелся. Она узнала, что ты по парням.Между ними воцарилась давящая тишина. Наполеон не изменился в лице, ни один мускул ни дернулся. В раскрытое окно долетала музыка с пляжа, редкие пронзительные крики чаек и не менее пронзительные радостные визги детей, они слышались гораздо отчетливее, чем собственное дыхание и шум крови в ушах.- И сейчас ты соблазнил моего брата…- Достаточно, – тихо, почти угрожающе остановил Наполеон. - Племянника, – Тайлер зло улыбнулся, чувствуя торжество, найдя больное место. – Сына своей обожаемой сестры. А может, ты и на нее в детстве подрачивал? Может, ты просто больной? – он знал, что его понесло, но он уже не отдавал отчет собственным словам, лишь желая отомстить.И кто знал, чем бы все это для него закончилось, если бы дверь повторно не распахнулась без стука.Оба знали, не повернув в ту сторону голову, кто переступил порог. Кэмерон замер, приоткрыв рот от удивления. Соло стоило больших усилий разжать пальцы на чужих запястьях (красные следы на коже определенно собирались превратиться в синяки через несколько часов) и слезть с Тайлера, отступить на несколько шагов, как будто это могло исправить ситуацию, спасти его от услышанного или вовсе стереть это из его памяти.Тайлер медленно поднялся, растирая руки, и взглянул на брата. Тот хмурился, сжав губы в тонкую линию. Он определенно догадывался, о чем шел ?разговор?.- И когда ты собирался мне об этом сказать? – лучшая защита – это наступление, Тайлер не собирался признавать своей вины хоть в чем-либо и уж тем более не собирался извиняться перед Наполеоном за слишком резкие слова.Соло вскинул брови вверх, одновременно прикрыв глаза и стиснув челюсть. Ему нужно было несколько секунд собраться с мыслями. Он глубоко вздохнул и выдохнул, привычно спрятав руки в карманы брюк.- Что ж, раз в этой комнате все в курсе всего, можно говорить открыто. Кэмерон, твой брат не верит, что тебе могло быть хорошо с кем-то, кроме него.- Я сказал не так! Я имел в виду… Кэм! Ты же не мог с ним?!Наполеон громко вздохнул.- Ладно. Перефразирую. Он считает, я тебя соблазнил, а ты, не имея собственной воли принимать решения, поддался моему влиянию.- Да какого черта..! – Тая безмерно злила манера Наполеона ставить с ног на голову все его слова. Он вскочил с кровати, собираясь еще раз врезать наглому самодовольному подонку, по несчастливой случайности оказавшегося их дядей. Соло резко вскинул руку, опять успев перехватить его за запястье…- Это правда, – оба замерли, обернувшись на Кэмерона, – я спал с Наполеоном. Мы целовались в клубе. И на яхте мне были приятны его касания.- На яхте?? – Тайлер дернул руку из чужой хватки, в мгновение оказавшись подле брата, схватил за плечи встряхнул. – Что тогда случилось? Соло судорожно выдохнул через нос, стараясь унять подскочивший адреналин, напополам с ощущением своего скорого триумфа.- После того, как ты ударил собственного брата по лицу?Тайлер развернулся к Наполеону, яростно сверкнув глазами: ?Я его не отдам?.- Ну, приехали, – тот закатил глаза. – Может, его спросим для начала? Кэмерон? У нас наметился небольшой треугольник. И я бы сказал: тут вина лежит на каждом. Если бы Кэмерон был против, – он посмотрел прямо в глаза Тайлеру, – я бы себе ничего не позволил. Но он против не был, – Кэмерон встретил его взгляд, не таясь. – Поэтому загвоздка остается в одном, – Наполеон обошел постель, присев на край в ногах. – С кем Кэмерон предпочтет спать. Учитывая, конечно, тот факт, что ты будешь раз через раз тащить в постель девчонок.- А ты не будешь, как будто! – Соло фыркнул. – Брось это, Кэм, ты же всерьез не собираешься думать об этом?! Да ты же не знаешь о нем ничего!..- А что я должен знать? – резко оборвал Кэмерон, и это стало как отмашка флага для Наполеона.- Может, потому что ты ничего не знаешь, тебе так сложно с этим смириться? – его скорости и плавности можно было позавидовать. Встав чуть позади у плеча Тайлера, Соло снисходительно улыбнулся племяннику и скользнул рукой по талии, поймал, едва тот дернулся в сторону, притиснул к себе боком и провел ладонь выше, огладил под лопаткой, наклонился, едва не устроив подбородок на его плече. – Взгляни, разве он выглядит разбитым, расстроенным, измученным? Ему понравилось, – вкрадчиво, уверенно прошептал Наполеон, щекоча ухо Тайлера горячим дыханием и безотрывно глядя в глаза Кэмерона. – Ну, Кэмерон, не хочешь рассказать ему, что ты на самом деле думаешь? Показать, как ты чувствуешь?Словно зачарованный, Кэмерон наблюдал, как великолепный рот Наполеона прижался к гладкой загорелой коже брата. Тайлер резко вздохнул, вздрогнул и замер, поймав взгляд Кэмерона. Зрачок у того совсем затопил радужку, он шагнул ближе, прижался к нему, приобнимая за талию, скользнул губами по подбородку, поцеловал в уголок губ и наконец-то в губы. Соло улыбнулся, почувствовав, как мелко задрожал перед ним Тайлер, и сместился за спину, поцеловал в шею с другой стороны, обе ладони устроил на его бедрах, чуть сжав.- Ну, так как? Хочешь и дальше выяснять отношения, теряя время зазря? – Наполеон глубже втянул запах его тела, пробравшись пальцами за край футболки. Сигнализация неизвестной модели в особняке, натасканные доберманы, вооруженная охрана – плевать. Едва Тайлер откинул голову назад, на его плечо, весь мир отступил за границы номера.Кэмерон не стал сдерживаться: зачем? здесь не осталось посторонних – и скользнул руками по груди брата, выцеловывая дорожку от подбородка к ключице. ?Не бойся своей любви. Не сдерживай ее?, – шептал ему в ту ночь Наполеон, и слова обрели полный смысл лишь сейчас, когда Тайлер обвил его в ответ, застонал, вздернув подбородок, подставляясь. Он хотел их обоих и не собирался ни от кого отказываться, кажется, впервые сознательно идя на поводу у собственного эгоизма.И все-таки ведущая партия осталась у Наполеона.Скользнув кончиками пальцев по руке Кэмерона, из-за чего у него волоски вставали дыбом, он мягко потянул его к кровати, а вместе с ним – и Тайлера. Младший совершенно путался в ногах, растеряно следил за движениями Кэма, нетерпеливо стаскивающего с себя одежду, и не сразу сообразил, что его собственную футболку собирают в складки по бокам мягкое движение рук Соло. Он взглянул на дядю, словно впервые увидев, и тот не вздумал улыбаться или отводить взгляд. Наполеон считывал его эмоции тонко, как самый внимательный следователь на допросе. Пальцы играючи пробежались по скуле, зарылись в светлые волосы на затылке. Он дал ему лишнее мгновение вздохнуть, затаить дыхание, прежде чем осторожно притянул в поцелуй.Легкое касание губ, больше похожее на проверку, сказало Тайлеру больше, чем он признавался сам себе. Острота, брошенная между делом на злополучной яхте Августа, нашла свое воплощение. Тайлер вцепился за рубашку Наполеона точно так же, как это делал Кэмерон: словно не веря, что это происходит на самом деле, не отталкивая, но и боясь упустить. С другой стороны прижался Кэмерон, нетерпеливо прикусил в шею, царапнул короткими ногтями по животу. Тайлер оторвался от чужих губ, повернул голову, ошалело, возбужденно уставился на брата. Как никогда он показался ему красивым. В поле зрения попал Соло, и вот уже на его глазах его рот, только что сминавший его губы, с тем же упоением накрыл рот Кэмерона. Желание накрыло его такой сильной волной, что перед глазами на секунду потемнело. Это не было похоже ни на что, испробованное прежде. Тайлер инстинктивно подался ближе, чуть не ткнулся кончиком носа в щеку брата, и тот распознал все правильно. Наполеон выпустил его губы, и они накрыли его. Оторвались. И вот снова – губы Наполеона.Тайлер не заметил, как все они оказались в постели. Мысль, что на ней несколько дней назад под Соло выгибался Кэм заводила еще сильнее. Злость легко переключилась в страсть, и Тайлер мог позволить себе не сдерживаться с Наполеоном, хотя понимал, что тот всего лишь позволяет ему вести: уронить в подушки, прикусить за плечо, требовательно сжать бицепсы, заставляя руки спокойно лежать на простынях, мстительно больно всосать нежную кожу под ключицей, выбив первый сдержанный стон, и лишь затем переключить внимание на Кэмерона, чья ладонь ласково и нежно оглаживала его по спине, вдоль по позвоночнику – к лопаткам, от лопаток – на плечо, с плеча – на загривок. Тайлеру хотелось всего и сразу, он жадничал, уронив брата рядом с Наполеоном, торопливо покрыл поцелуями лицо, огладил поджарое тело, как поперек его поясницы устроилась крепкая рука, заставив улечься следом.Жара стояла невыносимая, пальцы скользили по коже, пачкаясь в испарине, проступившей смазке, языки скользили за ухом, у подмышки, губы саднило, зубы ставили метку за меткой на бедре. Кэмерон вцепился в перекладину над головой Тайлера, гортанно застонав, едва тот, огладив его по ребрам, скользнул рукой ниже, любовно обнял налитый кровью член, прихватывая губами затвердевший сосок. Наполеон только хмыкнул, спускаясь поцелуями ниже и ниже по животу Тайлера, оглаживая широкой ладонью бедро, пока наконец не захватил в жаркий плен его целиком. Ему даже не потребовалось прибегать к долгим обманным маневрам: Тай без сопротивления позволил развести ноги шире, послушно согнул одну в колене, выгнулся, едва Наполеон скользнул внутрь, и откинулся на подушку с низким жалобным стоном, когда к одному пальцу присоединился второй. Не сразу, но Соло нашел заветную точку, толкнулся пальцами еще дальше, согнул, сильнее проехался вперед-назад, одновременно обвел головку по кругу. К чести Тайлера, тот ни на секунду не оставлял без внимания Кэмерона.В другой раз Наполеон бы непременно поставил очередной эксперимент, проверив, насколько бы их всех троих хватило, но сейчас его поджимало время. Он не прекратил настойчивой ласки, быстро доведя Тайлера до края, и почти сразу сосредоточился на Кэмероне, чуть более раскованном во второй раз: сразу закинувшем ноги на его крепкие плечи, придержавшего разведенные ягодицы, хоть лицо опять горело со стыда. Тайлер не долго приходил в себя, ощущая ритмичные толчки рядом. Как зачарованный, он не отводил глаз от бедер Соло, от исчезающего за полукругом бедра члене. Кэмерон коротко постанывал, жмурился, сбиваясь с ритма дыхания. Тайлер перевернулся, закинул руку поперек груди, припал в жадном поцелуе, совершенно лишая брата воздуха. Наполеон кончил первым. Опустившись на пятки, не спеша выходить из горячего тела, сжал чужой член, быстро заработав рукой и по легкой пробежавшей дрожи, по дернувшимся коленям, успел сделать последний толчок, прежде чем кулак залило мальчишеское семя. Тут же вскрикнул Тайлер: забывшись, Кэмерон оцарапал его плечо.Окутавшая нега, разморенность сплела их в уставший, скользкий и горячий клубок тел, но по выражению лица Тая, Соло догадывался, что ему не терпелось взять второй раунд на себя. Что ж, сейчас он мог это позволить. Приподнявшись, он в последний раз по очереди поцеловал своих близнецов и, скрепя сердце, выпутался на волю, подхватив в кучу вещей свои брюки и рубашку.- Куда ты опять? – охрипшим, низким голосом остановил Кэмерон, лениво приоткрыв глаза.- Работа. Опять, – Наполеон усмехнулся. – Я вернусь к утру. Не шалите слишком громко, – в ответ фыркнули. Соло не знал, кто именно. Может, оба.- И тебе не нужна помощь?- Я лучше работаю один, – Наполеон лукаво подмигнул. Принять душ и переодеться он решил внизу в комнате для персонала. От вида Тайлера, явно демонстративно припавшего с поцелуями груди брата, он опасался, что здравый смысл все-таки уступит желаниям тела. Опять.* * *Их разбудила Лоренса. Ее нисколько не смутило наличие двух едва укрытых простынкой голых юношей в постели Наполеона, которого в самой постели не было.- Gioventù! [10] Поднимайтесь, такси будет через два часа! - Такси? – номер заливал яркий солнечный свет, не затворенные на ночь ставни впускали его вместе с жарой. Волосы неприятно липли ко лбу, как и простынь под спиной.- Синьор Соло просил передать вам билеты на поезд. Такси отвезет на вокзал Пескьера. Я должна проследить, чтобы вы сели в нужный вагон, – хозяйка еще раз проверила информационный вкладыш к билетам. – Полпервого отправление. У вас будет две пересадки: в Милане и Антибе, – она вручила конверт ближайшему взлохмаченному близнецу. Тайлер спросонья похлопал глазами, глядя на бумажки. – Ora pulcino [11], – не удержавшись, обозвала хозяйка. Хотя в противовес притворно разочарованному вздоху ее глаза лучились снисходительной нежностью. - А где… синьор Соло? – прочистив горло, поинтересовался Кэмерон, плотнее окутывая бедра простыней.- Уже уехал, mio buono [12]. Поторопитесь, вам надо плотно позавтракать! Близнецы озадаченно переглянулись и оглядели номер. Вещей Наполеона там действительно не было. А есть действительно хотелось со страшной силой.[10] (ит.) Молодежь[11] (ит.) Вот птенец[12] (ит.) Мой хороший