Часть 38 (1/1)

На следующее утро Артит проснулся от ощущения взгляда. Когда они с младшим ещё встречались, это было довольно привычным, но после всего, что между ними произошло, Ройнапат уже не рассчитывал на нечто подобное вновь. Видимо?— ошибочно. Хотя, конечно, не факт. Сердито нахмурившись на собственные пустые размышления без попыток выяснить правду, Артит поджал губы, непроизвольно готовясь, что все-таки принял желаемое за действительное, и приоткрыл глаза, посмотрев прямо перед собой.Младший сидел на том же месте, что и прошлым вечером, хотя Ройнапат сильно сомневался, что тот провел без движения всю ночь. Впрочем, никаких доказательств обратного у него тоже не было, да и в принципе подтвердить то, что Конгфоб наблюдал за ним, пока он спал, точно не получилось бы: его бывший подопечный чуть рассеянно скользил взглядом по палате и ничем не выдавал, что делал прежде что-то иное, пусть даже улыбка, притаившаяся в уголках его губ, вряд ли относилась к больничной обстановке. Смутное разочарование заставило Артита нахмуриться сильнее, хотя он и не считал, что оно вообще должно проявляться. Все было закономерно.—?Доброе утро, пи,?— Конгфоб все-таки среагировал на его пробуждение и не стал отмалчиваться. —?Анализы, что ты вчера сдавал, в пределах нормы. Я поговорил с врачами, тебе можно возвращаться домой.—?Кому-то нужно отправляться на работу,?— посмотрев на часы, висящие на стене палаты, и, заметив, что время на них приближается к девяти, Артит не мог не указать на очевидное, не представляя при этом, как им с Конгом общаться дальше. Хотя то напряжение, что довлело над ними весь день вчера, казалось немного спало, то, что было сказано прежде, никуда не исчезло. Так же, как и то, что не было.—?Я предупредил, что появлюсь позже.—?Мне кажется, ты злоупотребляешь своим родством с куном Крекраем.—?Возможно. Но сейчас я рад тому, что могу это сделать.Прищурившись, Артит мысленно дал младшему парочку подзатыльников, но в реальности рука у него, конечно, уже не поднялась. Он чувствовал, что утратил право делать что-то подобное: то ли из-за въевшихся в память словах о привычке всеми руководить, то ли из-за общей вины за ложь, которой не было ни конца, ни края… а, может, просто от того, что он катой. Хотя Артит и не понимал, почему знание Конгом его пола должно автоматически изменять его привычный стиль поведения, но казалось, что со стороны его потуги выглядеть жёстким и принципиальным будут смотреться теперь просто смешными. Вновь появившееся чувство дискомфорта заставило Артита поежиться, но с кровати он подняться все же поспешил. Что бы ни останавливало его от выражения своего мнения относительно происходящего в той форме, которая была для него практически рефлекторной, становиться причиной опоздания младшего он точно не хотел.К счастью, доставив его домой, Конг надолго у него не задержался, избавляя Ройнапата от необходимости выпроваживать его, затрачивая дополнительные усилия, но, к сожалению, просто так младший тоже не уехал. Уходя, Конгфоб попросил его не притрагиваться к коробкам и не собирать вещи, которые он успел разложить, переехав сюда, а дождаться его, и это цепануло сознание очень серьезно. Видимо, их совместное возвращение в Бангкок Конгфоб считал делом решенным, тогда как Артит особого энтузиазма по этому поводу не испытывал. Пусть младший теперь знал правду, но вновь менять место жительства спустя столь короткий период времени не хотелось. К тому же, в Чиангмае ему нравилось, он начал привыкать к этому городу и к клинике, в которую ходил. В столице же ему даже негде было теперь остановиться. Разве что беспокоить друзей, но те, вновь увидев его после отъезда, сразу потребовали бы объяснений, а Артит не чувствовал себя готовым к новой порции удивленных, шокированных, а то и разочарованных, как у Конга, взглядов парней. Это было бы слишком. Чересчур.Другое дело, что заставлять младшего самого переезжать в Чиангмай тоже не представлялось возможным. В отличии от него, у Конгфоба в Бангкоке было все: дом, семья, работа. Да те же друзья, в конце концов. От которых тот, между прочим, никогда не скрывался. Оставить же здесь его одного… Конг все четко сказал еще вчера, и Артит его прекрасно понимал. Он тоже не смог бы находиться вдали от человека, вынашивающего его детей. Совесть подсказывала, что нужно поступить правильно, внутренняя опустошенность?— что сейчас он банально не способен ни на какие интеллектуальные действия, беспокойство за вынужденных переживать вместе с ним стресс малышей?— что ему нужно на свежий воздух и розовое молоко.В итоге, вяло провертев на первом попавшемся сайте недвижимости пару страниц с объявлениями о сдаче квартир, Артит почувствовал совершенно бесконтрольный приступ обиды на сложившуюся ситуацию вообще и на Конга в частности. Плюнув на совесть и собственные взвывшие принципы, бывший наставник предпочел отправиться на прогулку. В магазин. Почитать одну из начатых прежде книг о беременности. Приготовить сначала обед, а потом и ужин. Причем ужин?— в двойном объеме, ведь Конгфоб обещал вечером появиться, а морить его голодом, несмотря на неутихающее желание высказать ему претензии в крайне нецензурной манере, Артит не планировал.К тому времени, когда младший, как и предупредил, вновь пришел, Ройнапат с собственной едой уже закончил?— составленный врачами график питания он выполнял неукоснительно?— но за поиски новой квартиры так и не взялся. Стыд за собственное бездействие царапал изнутри, но на уменьшение обиды, преследующей его с утра, это нисколько не влияло, даже наоборот?— усиливало ее, так что дождавшись, когда Конгфоб, почему-то удивленный предложенным ему ужином, усядется за стол, Артит прямо заявил, что он?— придурок. Младший подобной характеристике возмущаться не стал, но все же уточнил, чем вызвано подобное мнение. Узнав о его проблеме с выбором места для переезда, Конг на мгновение нахмурился, но потом твердо сказал, что в Бангкоке они будут жить вместе. Вот так вот прямо и заявил. Артит напрягся. Завис. Причем?— надолго.—?Жить вместе где? —?лишь после того, как младший съел несколько ложек оставленного ему Том Кха, бывший наставник сумел-таки сформулировать свой вопрос.—?У меня, пи. У меня есть собственная квартира, если ты помнишь.—?Но ты женишься. Через два… три месяца? —?вспоминать об этом факте было неприятно до дрожи, хотя Артит и повторял себе, что сам изо всех сил поддерживает этот брак. Просто… как бы они могли оказаться вместе в таких условиях? Мало того, что ему изначально претило само участие в адюльтере, так теперь ему предлагалось еще и жить с официально женатым человеком, пока он ждет детей? Передернув плечами от непроизвольно распространившегося по всему телу ощущения гадливости, Артит поспешил добавить. —?И потом, разве ты сможешь находиться рядом со мной ежедневно? После… всего? Зачем тебе лишние неудобства? Я вполне могу о себе позаботиться. Ты…—?С Бунси я поговорю сразу, как мы вернемся в Бангкок,?— глаза Конга превратились в темные омуты, а в голосе зазвучал металл. —?Свадьбы не будет. Сейчас?— точно,?— последнее младший добавил после заминки и с какой-то неясной враждебностью, но у Артита от услышанного упало сердце, и он почти мгновенно перестал различать оттенки чужих эмоций. Возможно, потому что сам, помимо ярчайшей вины за то, что все-таки перечеркнул то будущее, в которое Конг мог шагнуть уже совсем скоро, ощутил еще и вспышку облегчения. Неимоверно сильную. И от этого было по-настоящему стыдно. —?А по поводу неудобств и прочего… мне будет гораздо спокойнее, если ты останешься рядом. Я хочу иметь возможность помочь тебе, когда потребуется. С каждым месяцем тебе будет становиться только тяжелее, и ты сильно заблуждаешься, если считаешь, что сможешь обходиться исключительно собственными силами на поздних сроках.—?Конгфоб… —?несмотря на окончательно смешавшиеся эмоции, Артит не мог не добавить в голос предупреждения. Пусть он понимал гнев и раздражение любимого, который оказался перед фактами, всерьез меняющими его собственную жизнь, но Ройнапат все еще оставался старшим и…—?Я знаю, что я Конгфоб, пи. И то, что тебе не нравится слушать то, что тебе не нравится?— тоже,?— Конг отложил ложку в сторону и посмотрел ему прямо в глаза. Артит не знал почему, но ему показалось, что его бывший подопечный за эти пару дней повзрослел сразу на несколько лет и, возможно… возможно, не так уж сильно уступал ему в осознанности своих поступков. Если не превосходил. —?Но в данном случае у меня есть право голоса, и я не собираюсь потворствовать твоей вере в собственную несгибаемость. В моей квартире достаточно места, чтобы мы не мешали друг другу. К тому же, тебе не нужно будет платить за съем, а я не думаю, что ты стремишься расстаться с деньгами, которые могут тебе еще пригодиться.Артиту очень хотелось ответить, что он вовсе не настолько жаден, насколько, похоже, об этом думает Конг, но это очень напоминало бы попытку оправдаться, а он не чувствовал, что его экономность?— что-то неправильное. Они с младшим выросли в разных условиях, вот и все. Хотя, конечно, сейчас имело значение вовсе не это. Ему нужно было решить, действительно ли он способен принять помощь того, кого он так любил, но кого столь глубоко ранил. Того, чье разочарование мучительно отдавалось в его собственном сердце, но того… кто готов был отказаться от личного комфорта ради возможности позволить их детям получить заботу обоих отцов.—?Хорошо. Я… поеду к тебе,?— выдавив неизбежное согласие, Артит неуклюже поднялся из-за стола и поплелся к кровати, чтобы усесться сверху и уткнуться в телефон, делая вид, что там есть что-то безумно интересное. Бывший наставник мог сколько угодно стараться уберечь младшего от вероятной боли, когда тот ничего не знал, но лишать его права быть рядом теперь, когда все стало известно?— нет. Просто-напросто?— нет. Если было что-то, что Конг действительно хотел отдать их малышам, он не имел права его удерживать. И Конгфоб это мнение явно разделял. Как бы младший не относился к нему, на любовь к их детям это точно не влияло, и это было хорошо. Очень хорошо. Просить о большем сейчас было бы и смешно, и нелепо. Артит и не пытался. Присутствие Конга ведь, на самом деле, не только вонзалось в сердце острыми шипами ранее произнесенных слов, но и согревало. Вниманием, стремлением оградить от усталости, решимостью взять на себя ответственность за их последующие действия… Пусть Ройнапат не мог не чувствовать желания противостоять категоричности тона, с которой Конгфоб делал свои заявления, но готовность младшего придерживаться своей позиции не только на словах, но и на деле, вызывала у Артита уважение и веру в то, что, пока дети не родятся, он не окажется один на один с проблемами, которые могут причинить ему боль, даже если он и будет способен решить их сам. Веру, которая ощущалась крайне странно?— как подарок, сделанный без причин, но от того приносящий только еще больше радости.—?Спасибо, пи,?— закончивший есть Конгфоб подошел к нему и неожиданно обнял, заставляя его рефлекторно покрываться румянцем и терять последние способности к внятному анализу собственных мыслей. —?Очень вкусно.Задержав его в объятиях на несколько бесконечно долгих секунд, младший осторожно разжал руки и отправился обратно к столу, чтобы собрать посуду и уйти с ней на кухню. Для мытья. Картина, повторявшаяся из раза в раз в их прошлой совместной жизни, вызвала настолько мощное чувство дежавю, что Артит на мгновение вовсе забыл, что в их отношениях что-то успело с тех пор измениться. Он был дома. И это ощущение никак не относилось к точке на карте, лишь к человеку, которого он любил. Любил так сильно, что сердце заныло, не вмещая в себе той нежности и желания оказаться ближе, что за доли секунды добавилось к тем, что и так жили в нем постоянно. В течение многих лет.