Часть 21 (1/1)

Конечно, Артит не мнил себя знатоком отношений. Несмотря на то, что ему довелось выслушать немало любовных историй от своих друзей что в академии, что в университете, что на работе, он понимал, что рассказы очень часто отличаются от истинного положения вещей. К тому же каждый человек?— уникален, и не стоило рассчитывать, что у него будет точно также, как у кого-то другого. Именно поэтому-то он и хотел узнать, что значит ?встречаться? для Конга, и, отдавая право вести в их отношениях младшему, не сомневался, что рано или поздно выяснит ответ на этот вопрос.Как оказалось, для того, чтобы прийти к определенным выводам, много времени ему не потребуется, но вот полученный результат… обескураживал. Буквально через несколько недель после первого похода домой к младшему, Артит готов был поклясться, что для Конгфоба ?быть вместе? приравнивается к ?жить вместе?. И тут уже совершенно неясным становилось, как его бывший подопечный умудрялся с такой легкостью принимать в свою жизнь даже, казалось бы, временных людей.День за днем Суттилак звонил ему сначала для того, чтобы уточнить, может ли он забрать его после работы, а поняв, что контролировать количество их встреч Артит не намерен?— просто чтобы выяснить, когда за ним заехать. Младший увлеченно таскал его с собой по всему городу, как до этого в Чианг Мае, и Ройнапат даже под угрозой расстрела не смог бы сказать, откуда у Конгфоба берутся силы: он сам после целого дня контактов с поставщиками, а потом еще и переработок в офисе далеко не всегда был способен на подобную активность. Безусловно, это нисколько не мешало ему наслаждаться общением с Конгом, но засыпать в машине при возвращении домой ему приходилось неоднократно, и от этого было неловко.Кстати, по поводу ?дома?… Артит даже не осознал, когда именно он перестал интересоваться тем, к кому из них они поедут после очередной прогулки: у обоих вариантов были собственные плюсы, а зачастую и вовсе хотелось отправиться скорее к младшему. Помимо неизменно появляющегося там чувства уюта, было еще кое-что, что привлекало бывшего наставника, и в особенности это касалось тех дней, когда он чувствовал, что ему хватит сил для того, чтобы приготовить им что-нибудь на ужин. Кухня у Конга была напичкана просто-таки огромным количеством самой разнообразной техники и, с точки зрения Артита, представляла собой чуть ли не мечту любого шеф-повара. Нет, Ройнапат не пытался причислять к великим кулинарам себя, но его умения в плане создания хоть чего-то съестного, по сравнению с умениями младшего, были поистине запредельными. Конгфоб не умел готовить в принципе.Впервые узнав об этом во время их ?ознакомительной? экскурсии, Артит сначала решил, что его бывший подопечный просто глупо шутит, но, оценив неподдельное смущение, все сильнее проступающее под его взглядом на лице обычно не проявляющего подобных эмоций Суттилака, свое мнение изменил. Получив же в ответ на свой логичный вопрос, какого черта тогда тот накупил столько специализированных гаджетов, признание, что это было желанием его мамы, Ройнапат предпочел подышать поглубже, не ввязываясь в дальнейшую дискуссию сразу.Стремление порадовать родителей даже таким нелепым образом не могло возбраняться, а спокойное отношение Конгфоба к порой совершенно необоснованным тратам он заметил и раньше. То, что для самого Артита настолько свободное обращение с деньгами было абсолютно недопустимым, вряд ли имело значение. Их обеспеченность была несопоставима. Зато хотя бы стало понятно, почему Конг без сомнений заказывает доставку еды, даже не пытаясь для начала заглянуть в холодильник… накануне Ройнапата это поразило, но он предпочел не акцентировать на этом внимание. После получения же новых сведений надобность в подобном вопросе отпала и вовсе.Решив для себя, что одна из немногих вещей, с которыми он может помочь младшему?— обеспечение того домашней пищей, Артит в последующие дни старался как можно чаще готовить Конгфобу сам. И пусть на ежедневные кулинарные свершения его, конечно, не хватало, но в целом его ?шедевры? занимали на столе младшего свое место довольно часто. Впрочем, не только они. Как выяснилось, при полном неумении готовить Суттилак был вовсе не против помогать в процессе. При этом нужно было учитывать, что представления Конга о ?помощи? были очень своеобразными: выполнив все данные ему поручения, младшему ничего не стоило остаться на кухне и дальше, чтобы ?подбадривать? его различными комплиментами, от которых начинала плавиться если не посуда, в которой Артит готовил, то он сам?— точно. Вспоминать о части результатов таких совместных попыток сотворить нечто съедобное было откровенно стыдно. И не только из-за испорченных в итоге продуктах, но и из-за…Нет, занимались любовью они все-таки не каждый день. Не только он, но и Конгфоб порой перерабатывал сверхурочно, так что не было ничего удивительного в том, что им требовалось время для обычного отдыха, просто… когда их близость случалась, то она всегда была настолько ошеломительной и яркой, что воспринимать ее чем-то обыденным у Артита по-прежнему не получалось. Также, как не получалось приучить Конга пользоваться средствами защиты постоянно. Младшему, казалось, нравилось оставлять внутри него свидетельства их связи, и, если их ласки проходили за пределами спальни, то чаще всего Конгфоб поисками презервативов себя не обременял. Конечно, Артит не думал, что ему что-то грозит в плане изначально присущих его организму особенностей, но чувство вины перед собственной природой появлялось снова и снова. Как если бы он сознательно подчеркивал свою независимость от нее. Провоцировал. Насмехался.Возможно, именно этот, периодически возникающий психологический дискомфорт в сочетании с ослепительным восторгом от любой близости с Конгом и привел к возвращению утихших было болей в области живота. Впервые они вновь появились примерно спустя месяц после того, как Артит стал проводить с младшим практически все свое свободное время, и поставили его перед пугающим фактом: он сам загнал себя в угол. Удовольствие от присутствия младшего рядом оказалось настолько всеобъемлющим, что ему даже в голову не пришло сохранить хоть немного личного пространства для себя. Концепция отношений ?от Конга? не предусматривала не то, что раздельной ночевки, но и длительного нахождения вдали друг от друга, если они были не на работе. Как в подобных условиях скрывать внезапные приступы боли Артит представлял с трудом. Но и отказаться от того, к чему привык за этот месяц, уже бы не смог.Конгфоб был его чудом, его светом, его воздухом… Даже когда они спорили?— а спорили они все-таки часто, ведь чудовищное упрямство младшего, имеющего на все свое собственное мнение, зачастую не совпадавшее с мнением Ройнапата, никуда не девалось?— у бывшего наставника и мысли не возникало выставить Конга из своей квартиры или уйти из квартиры Суттилака самому, если они были у младшего. Их стычки разгорались и стихали, а нежность рук Конгфоба оставалась величиной постоянной.Поджимал ли он губы, поворачивался ли к своему бывшему подопечному спиной или жестко выстукивал пальцами по столу военный марш, стараясь удержать себя от слишком резких высказываний, Артит знал, что через десять, двадцать или тридцать минут снова окажется в крепких, но невероятно бережных объятиях. Что на следующее утро одно из его ушей в очередной раз подвергнется ?атаке? языка или губ младшего, затевающих с его мочкой какую-нибудь немыслимо провокационную игру, от которой он покроется мурашками с ног до головы и будет вжиматься в подушку изо всех сил, стараясь избежать чрезмерного воздействия на чувствительное местечко, но опять потерпит поражение и развернется на спину, чтобы подставить лицо под бесчисленные жадные поцелуи. Что за завтраком перед ним обязательно появится розовое молоко, и, пока он будет через трубочку потягивать сладкий напиток, в карих глазах напротив разольется такое количества тепла, что поднять на Конга ответный взгляд он так и не решится и придется бормотать какую-нибудь глупость, переключая внимание младшего на что-то другое и давая сердцу возможность усмирить свой ритм хотя бы немного. Все также дрожа при этом от восторга.Для Артита было бесценным каждое мгновение рядом с Конгфобом, и, чем больше проходило времени, чем ближе становился их последний день вместе, тем яростнее он переступал через любые препятствия, способные им помешать. Боль… о ней не стоило переживать всерьез. Абсолютно точно?— не стоило. И он, верный своему решению, начал ее подавлять. Затихать, замирать, отворачиваться ненадолго, не давая Конгу заметить свое состояние, или, при слишком сильных приступах, запираться в ванной. Все чаще приходилось просить младшего отправиться сразу после работы домой, чтобы не оказаться в ситуации, когда спрятаться будет негде, но даже в этом, как ему казалось, не было ничего подозрительного: работы по-прежнему не становилось меньше, а дополнительные прогулки по вечерам в практически ежедневном режиме могли вымотать кого угодно.Конгфоб соглашался, уступал, но уже меньше чем через две недели Артит начал беспокоиться о другом: ему стало казаться, что младший, лишившись большей части их вылазок в город, быстро заскучает и захочет порвать с ним раньше намеченного срока, а от этой мысли бывшего наставника окатывало таким ужасом, что переставала восприниматься даже боль. Мгновенно попробовав вернуть все в изначальное русло, Ройнапат внезапно столкнулся с противодействием Конга: тот заявил, что до выходных никуда не собирается, а в субботу утром они с ночевкой отправятся на Ка Чонг*, где он проследит, чтобы все время их пребывания там Артит провел либо в шезлонге, либо в воде. Обидевшись непонятно на что, бывший наставник с младшим не разговаривал до тех самых пор, пока не наступила пора ложиться спать: пожелание друг другу спокойной ночи стало их традицией еще с Чианг Мая, и они ей ни разу не изменяли. Конгфоб в ответ улыбнулся как-то по-особенному светло и прижал его к себе крепче. Сны в тот раз были необыкновенно хорошими, Артит в этом не сомневался, пусть и не помнил потом ни одного.Возможно, на этом стоило бы успокоиться, поверить, что все в порядке, но настроение менялось с такой скоростью, что бывшего лидера инженерного факультета бросало то в жар, то в холод от одних только попыток сдержать свои неадекватные реакции на малейшие раздражители. К выходным его уже на полном серьезе мутило от самого себя и невозможности дать выход эмоциям. Он готов был сорваться по любому поводу, и неудивительно, что в итоге он этот повод нашел. Причем настолько абсурдный…Он ведь даже почти не ругался из-за того, что Конг снял им один номер на двоих. Несмотря на то, что он ни на миг не поверил в то, что Конгфоб внезапно проникся идеями экономного расходования средств, он признавал, что выгода, причем существенная, в совместном проживании есть. К тому же младший не стал переходить черту и забронировал номер с раздельными кроватями, что давало надежду на то, что их действительно воспримут как друзей, а не как любовников. Суттилак вообще на протяжении почти двух месяцев их отношений вел себя в плане публичности крайне осмотрительно, не давая Артиту серьезного повода обвинить его в нарушении одного из двух выдвинутых изначально условий. Да, порой были и легкие прикосновения, и слишком долгие взгляды, и бархатистые интонации младшего, от которых волоски становились дыбом по всему телу, но все это было на самой грани. Вряд ли кто-то из посторонних, кто видел их с Конгом впервые, мог заподозрить их в чем-то неподобающем.Обсуждение оплаты расходов в поездке тоже прошло относительно мирно: Конгфоб, несмотря на сжатые в тонкую линию губы, лишь сдержанно кивнул на его требование расписать ему все траты, чтобы он потом мог вернуть ему половину. Вообще с денежным вопросом трения у них возникали гораздо чаще, чем с чем-либо другим, и Артит подозревал, что младший зачастую не зовет его в некоторые места исключительно потому, что знает?— он не позволит за себя заплатить. Только вот в этом бывший наставник оставался непреклонен: он зарабатывал, зарабатывал достаточно и не нуждался в содержании. А еще?— слишком хорошо помнил, что их отношения не продлятся долго, чтобы бездумно принимать жесты щедрости от партнера. Иногда от этого было горько, иногда хотелось самому купить что-нибудь для младшего, но он понимал, что Конг купит подарок в ответ, и о соразмерности их трат речь уже не пойдет.К сожалению, обойдя основные причины для ссоры, он сорвался практически на пустом месте. Практически… Хотя и в этом случае у него были оправдания. К тому времени они успели не только прогуляться по побережью, но еще и искупаться, а для бывшего наставника это стало неожиданным стрессом: Артит ни за что бы не признался, но то, что младший плавал в открытой воде, его ужасно нервировало. В памяти упорно проскальзывали картинки со дня вручения шестеренок первокурсникам, когда Конгфоб чуть ли не утонул из-за его приказа остудиться, и даже малейшая вероятность повторения тех событий скручивала внутренности в мертвый узел. Через двадцать минут, когда они, наконец, вновь вышли на берег, у Артита уже откровенно дрожали руки?— и вовсе не из-за усталости.Конг, в отличии от него, нисколько не переживал, и его расслабленное выражение лица бывшего наставника всерьез выбешивало. Ройнапат не понимал, почему он должен волноваться из-за того, кто в своих силах полностью уверен, но отключиться от эмоций опять не получалось, и это тоже выводило из себя. В итоге несколько минут подряд Артит предпочитал делать вид, что крайне утомился от заплыва, для чего, устроившись на шезлонге, сразу прикрыл глаза и на шевеление младшего рядом никак не реагировал. Когда же он вновь почувствовал, что в состоянии вести относительно спокойный диалог, и посмотрел на Конга, тот все свое внимание уделял уже совсем не ему. Взгляд Суттилака был прикован к паре, гуляющей вдоль береговой линии, а если быть еще честнее, то только к одному из партнеров?— катою лет девятнадцати, который с нескрываемым удовольствием вис на своем спутнике и чему-то искренне смеялся. Конечно, юнец был довольно симпатичным, но даже издали его повадки, не присущие мужчинам, бросались в глаза. Что мог найти в нем Конгфоб, который никогда прежде не проявлял интереса к представителям того же пола, что и Артит, бывший наставник не представлял. И пусть не ему было возмущаться, но…—?Нравится? Уже хочешь экспериментировать дальше? —?едкие, злые слова сами сорвались с губ, прежде чем Ройнапат успел их остановить, но, даже осознав, что начал нести какой-то бред, Артит не сумел заставить себя замолчать. —?Теперь тебе по вкусу помладше? Не смущает, что он не один? Или хотя бы то, что он?— катой? А, может, ты достаточно опытен со всеми полами? Сколько вообще у тебя было любовников, Конгфоб?Обернувшийся к нему Суттилак выглядел сначала до предела удивленным, но, чем дальше бывший наставник говорил, тем сильнее он хмурился. Не похоже было, что младший собирался пропустить его внезапную атаку мимо ушей. И, конечно, Артит не ошибся. Зазвучавший голос Конга был довольно тихим, но его напряжение можно было прочувствовать чуть ли не на физическом уровне:—?Не ожидал услышать этот вопрос от тебя, пи. Я о количестве любовников. Но если тебе так интересно, то их было четверо. Не считая тебя, конечно. Извини. Ты?— пятый. И?— нет, среди них не было катоев. Ими я никогда не интересовался и не интересуюсь. Точно также, как не интересуюсь этим ребенком. Мой текущий партнер меня вполне устраивает. Я бы даже сказал?— более чем, но не думаю, что мое мнение здесь имеет значение. Это же ты у нас все решаешь. Достаточно? Или ты хочешь узнать что-то еще? Что вообще с тобой происходит последнее время?От попыток сдержать подступающие к глазам слезы было тяжело дышать, а на сердце будто навесили многотонную гирю, не позволяющую ему биться в полной амплитуде, но Артит продолжал криво улыбаться и высокомерно щуриться, чуть вскидывая подбородок. Он не знал, что хотел услышать от младшего, не знал, но… точно не эти слова. Не эти.—?Ооо… так это, оказывается, мне что-то там показалось? И ты не пялился на этого мелкого? А, может, если он так тебе неинтересен, то, значит, противен? Считаешь, что такие ?уродцы? не должны встречаться с нормальными парнями? Или…—?Пи’Артит! —?резко поднявшийся со своего шезлонга Конгфоб оборвал новую глупость, которую готовились произнести его губы, и ему бы быть благодарным, ведь он сам приходил в ужас от своих слов, но было обидно. Безумно, безумно обидно, а в горло поступало все меньше воздуха. —?Повторю еще раз: меня не привлекают катои, но и оскорблять их?— отвратительно. Я не знаю, для чего эта демонстрация ревности, но в подобном ключе она тебя не красит. Если хочешь что-то сказать или спросить?— делай это прямо. Если нет, то я лучше схожу куплю нам попить. Я тоже не железный и очень устал. Я не понимаю, чего ты от меня ждешь. Слышишь? Не понимаю!—?Ничего я от тебя не жду! —?вскочив с собственного места, Артит немного качнулся от поплывшей перед глазами картинки, но тут же выпрямился, вздергивая подбородок еще выше. Обида смешивалась с болью, и он уже не знал, чего больше. Хотя какая разница, если он все равно не мог себя контролировать. Совершенно… не мог. —?И не прошу! И не просил! И не буду! Хочешь уйти?! Уходи! Иди! Иди, я сказал!Только толкнув Конга ладонями в грудь сильнее, отчего тот запнулся, отступая, бывший наставник осознал, что творит. Он не просто теснил младшего от их шезлонгов прочь. Он применял для этого физическую силу. Едва разогнавшееся до предельного ритма сердце затормозило так резко, что его вновь затошнило. Хотя, может, его тошнило просто от того, какой он подонок.—?Тебе нужно успокоиться, пи. Встретимся в отеле,?— спокойно… так спокойно… Так очевидно отслеживая каждое свое слово и действие, Конгфоб медленно обошел его и, забрав со своего шезлонга солнечные очки и кепку, отправился в сторону гостиницы. Не оглядываясь.Внимание Артиту досталось лишь от нескольких отдыхающих, привлечённых чуть ранее устроенным им скандалом, но даже они скоро отвернулись, возвращаясь к своим делам. Постояв еще немного, бывший наставник неуклюже развернулся и на негнущихся ногах вернулся к оставленному им прежде месту. Улегся. А меньше чем через минуту был вынужден резко дернуться к краю, чтобы избавиться от содержимого своего желудка. В голове шумело, гудело, а влажные, соленые дорожки на щеках отвратительно стягивали кожу.Он слишком долго старался делать вид, что все в порядке, но это было не так. Не так. Это было враньем. Точно также, как враньем была и большая часть из того, что он говорил младшему. Артит это признавал и готов был за это ответить, только… не сейчас. Пожалуйста, не сейчас! Ему нужно было еще немного времени, еще чуть-чуть… чтобы собраться, чтобы сделать все, как надо, чтобы… вдохнуть глубоко-глубоко. Чтобы не сломаться, когда за Конгом закроется дверь. ?Пожалуйста… ну, пожалуйста??— Артит и сам не знал, кого он молил, бессмысленно повторяя слова по кругу, но так хоть ненадолго, но удавалось отвлечься от дрожащего будто в ознобе тела. Ему было плохо. Очень, очень плохо… И он не знал, как сможет справляться с этим и дальше.*Ка Чонг - Один из крупнейших островов Таиланда, административно относится к провинции Трат.