Часть 19 (1/1)

***О том, что Конгфоб оказывает на него просто-таки гипнотическое воздействие, Артит знал давно: еще в университете, даже до признания младшего, он порой залипал на собственном подопечном неприлично долго, за что остальные наставники над ним нещадно подтрунивали. К счастью, тогда удавалось отшучиваться необходимостью пристальной слежки за своенравным первокурсником, и все, вроде бы, верили. Иногда в это верил и он.Потом, после осознания собственных чувств, все стало существенно сложнее, но и в последующие годы, опираясь на монолитные блоки из табу и ограничений, он, по большей части, сохранял в присутствии Конга трезвость ума и способности к логическому мышлению. Главным было не переусердствовать с прямыми взглядами, от которых можно было легко ?поплыть?, если не подготовиться заранее. С этим Артит смирился и в общем-то не пытался экспериментировать.В Чианг Мае он, безусловно, уже знал, что часть его опоры растрескалась изнутри, а значит не слишком надежна, но часть?— это часть, и он понадеялся на оставшееся. Понадеялся, даже не представляя, какую ошибку совершает. Какую невообразимую мощь начинает подпитывать, давая согласие на, казалось бы, временные и сугубо формальные ?отношения?, тогда, когда нестабильность его привычной базы совершенно очевидна, а укрепить ее чем-то новым он даже не попробовал. Все стало понятно гораздо позднее. Тогда, когда любые попытки что-то изменить уже не приносили ничего, кроме боли.Нет, он не пытался оправдать своей безумной тягой к Конгфобу свою самую первую ошибку после возвращения младшего из Чианг Мая: когда он соглашался на ту затею с вождением, он был в относительно здравом рассудке. Относительно, потому что в крови все равно бурлил адреналин, впрыснутый страхом за абсолютно не осознающего всю серьезность его слов Суттилака, который мгновенно пообещал все, о чем он просил, но думал при этом о чем-то своем. В тот момент казалось разумным предпринять какие-то меры и со своей стороны, а предложение Конга вписывалось в это стремление идеально. Другое дело, что после этого его поступки поддавались обоснованию все реже.Одним из ярчайших примеров стало завершение того самого пресловутого урока вождения в злосчастную же субботу, когда они остановились на одной из пустынных улиц пригорода, куда уехали, чтобы потренироваться в максимально благоприятной обстановке. К тому времени он по-настоящему вымотался, но в целом был очень горд собой: для того, чтобы приноровиться к габаритам машины и почувствовать, что может справляться с ее мощью, ему потребовалась всего пара часов, а потом он уже ощущал себя заправским водителем, лихо выполняя даваемые Конгом задания и перемещаясь от одной точки назначения к другой, улыбаясь при этом абсолютно шальной улыбкой.На самом деле, Артит был уверен, что мог бы ездить еще и еще, но в половину девятого заупрямился уже Суттилак, объявляя, что, видите ли, сомневается в его способностях оценивать собственные силы. Это немного задело, но бывший лидер инженеров не стал возмущаться, послушно притормаживая на последней из указанных улиц. И замечая, наконец-то, что его руки на руле подрагивают от напряжения. Естественно, он мгновенно залился краской, но, к счастью, в машине было довольно темно: солнце давно село, а света от фонарей было явно недостаточно. Понадеявшись, что Конг его смущения не заметил, Артит чуть отвернулся и следующие несколько минут увлеченно рассматривал вид за боковым стеклом, где не было ровным счетом ничего интересного. В какой-то момент поняв, что молчание затягивается, он развернулся назад, и тогда-то и произошло это.Встретившись взглядом с бездонными омутами глаз младшего, которые при столь незначительном освещении казались чуть ли не черными дырами, затягивающими в себя все, что находится вокруг, он резко перестал воспринимать реальность. И на тихое: ?Обнимешь, пи??, не то, что не отказал, а мысленно оценил, что нужно сделать для того, чтобы выполнить просьбу парня, который без каких-либо жалоб мотался с ним по улицам несколько часов подряд. Результат анализа обстановки выдал два последовательных действия: отстегнуть ремень безопасности и перегнуться через панель передач. Перегибаться почему-то не хотелось, и лучшим выходом показалось через нее перелезть и оседлать бедра младшего.Ни тогда, ни потом Артит не сумел бы объяснить логику своих действий. Ее попросту не было. Зато была улыбка Конгфоба и его теплые губы, мгновенно увлекающие в поцелуй?— страстный, жаркий и немного хищный. Бывший лидер инженерного факультета чувствовал себя податливой глиной в умелых руках опытного скульптора, но это казалось настолько естественным, что он без раздумий следовал за каждым желанием младшего. Артит наслаждался происходящим и совершенно не интересовался, сколько прошло времени или где они находятся. Лишь ненадолго действительность ворвалась в его сознание: тогда, когда ногти его бывшего подопечного сильно впились в кожу на его пояснице и до ушей донесся надрывный шепот: ?Не получится, пи. Не получится… так. Сними… Пожалуйста…?. Соотнеся свои ощущения с реальностью и поняв, что через одежду вжимается собственными ягодицами в возбуждение Конга, Артит признал, что если хочет заняться любовью, то ему действительно нужно хоть ненадолго повернуться боком и стянуть с себя лишнюю одежду. Увы, на этом его рассуждения заканчивались, и начиналось то, что никак не вязалось с его представлениями о самом себе, но то, что совершенно точно случилось.Избавившись от шорт и белья, Артит вернулся в прежнее положение на бедрах Конгфоба, который, в свою очередь, приспустил легкие брюки, и потерся своим членом о член младшего. Разряды наслаждения пронизывали насквозь, но даже этого казалось мало, и уже очень скоро, приласкав их обоих рукой, бывший наставник приподнимался выше, чтобы найти нужный угол и как можно полнее впустить возбуждение Конга в себя… Тягучие, медленные из-за тесноты пространства вокруг движения почему-то совсем не способствовали уменьшению того безумного ритма, до которого разогналось его сердце, и шумящая в ушах кровь не позволяла различить шепот младшего. Артиту казалось, что нужно услышать, нужно понять… как-то ответить, в конце концов. Но все, на чем удавалось сконцентрироваться?— размеренность скольжения вверх-вниз и все явственнее подступающий оргазм.Адекватное восприятие мира вернулось существенно позже и грозило ему самым настоящим шоком. В тот момент он осознал не только то, что по-прежнему сидит на бедрах Конгфоба, чей член все еще находится в нем, несмотря на то они оба явно кончили, но и то, что делает он это в машине посреди улицы. Перед глазами тут же поплыло и, чтобы сохранить равновесие, пришлось цепляться за обивку сиденья младшего. Конг немедленно придержал его рукой за талию, но от этого стало только хуже. Последнее, чего Артит хотел бы сейчас в своей жизни?— дать знать своему бывшему подопечному, что абсолютно не владеет собой.—?Все хорошо, пи. Здесь никого на было. А мы?— просто соскучились друг по другу,?— от успокаивающих интонаций, прозвучавших в голосе Суттилака, бывшего лидера инженерного факультета чуть ли не затошнило?— настолько жалким он показался сам себе, но устраивать истерику из-за чужой поддержки было бы совсем неадекватным, так что ничего подобного он делать не стал, лишь молча отодвинулся и вновь приподнялся… чтобы разъединить их тела.Возвращаясь на водительское сиденье, Артит уже как-то чисто механически отметил про себя липкую влагу, которая за время его перемещений немного вытекла из ануса и скользнула по внутренней стороне его бедер ниже, и попробовал вспомнить: видел ли он где-нибудь в машине салфетки? Увы, никакого результата память не выдала, но на помощь, конечно же, опять пришел Конг, который за прошедшие несколько секунд не только успел натянуть назад собственные брюки, но еще и подхватил с пола его шорты, протягивая их теперь вместе с теми самыми, интересовавшими его бумажными салфетками.—?Спасибо,?— на автомате пробормотав то, что должно было послужить благодарностью, Артит постарался привести себя в порядок, но подсыхающие на футболке пятна спермы подсказывали, что до конца ему это все равно не удастся. К тому же очень некстати подумалось, что и младший, наверняка, был заляпан не меньше него. Если Конг кончал внутрь его тела, то он-то выплескивался на их одежду, которая теперь явно нуждалась в стирке. —?Чёёёёёрт…Стукнув ладонями по рулю, Ройнапат добавил еще пару непечатных выражений, после чего уставился на своего бывшего подопечного. Безумно хотелось кричать?— долго, исступленно, не подбирая слов. Так, чтобы даже в Бангкоке знали?— он не собирался делать ничего из того, что здесь произошло?— но ответный взгляд младшего был настолько мягким, понимающим и полным готовности принять удар на себя, что полыхнувшая было ярость также стремительно схлынула, оставляя безнадежность. Вот чем бы могла помочь подобная сцена? Конг не заставлял его что-либо делать, даже не просил, он лишь спрашивал и предлагал. Артит шел на поводу у собственных желаний, и если уж так хотелось найти виноватых, то нужно было начинать с себя. А на себя поорать можно было в любой момент. Причем не демонстрируя при этом, насколько он был растерян и напуган, кому-то еще.—?Поехали назад. Не сидеть же здесь до утра,?— голос получился немного сдавленным, но довольно спокойным, и это можно было считать победой. Скачущие из крайности в крайность эмоции не позволяли надеяться, что его состояние не проявится вообще никак, но так еще было приемлемо.—?Как скажешь, пи. Только… давай поменяемся?Ничуть не изменившаяся, мягкая тональность голоса младшего ударила даже сильнее, чем раньше. Также, как и немного встревоженный теплый взгляд. Складывалось впечатление, что Конгфоб совсем не против оставить без обсуждений то, что произошло между ними несколькими минутами ранее, что не собирается напоминать о том, кто и какие рамки поставил в их отношениях, чтобы практически тут же о них позабыть. Что не будет делать этого и впредь, если поймет, что Артиту это нужно.Совершенно нежданная, переворачивающая душу тактичность, от которой Ройнапату внезапно вспомнилось детство. То время, когда еще была жива бабушка?— единственный человек, который нежно целовал его перед сном и рассказывал сказки по вечерам. Обнимал и позволял ощутить себя заслуживающим любви просто потому, что он есть. Неважно какой?— угрюмый или сердитый, шкодливый или внимательный, счастливый или расстроенный… Он был, и его прижимали к груди, ласково трепля волосы. Пусть даже не на глазах у дедушки, не каждый день и не так долго, как ему бы хотелось, но это было! Было!И он не хотел вспоминать об этом сейчас. Не хотел давиться подступающими слезами перед Конгом. Не то место, не то время, да и ситуация с детством никак не соотносилась. Ему просто нужно было… Резко распахнув дверцу, Артит вышел из машины, сделал несколько глубоких вдохов и, чеканя шаг, направился к противоположной стороне автомобиля. Собственное состояние вызывало отвращение, Конгфоб?— гнев, вот и все. Нужно было просто вернуться домой и успокоиться. Ничего сложного. Ни-че-го.