V (2/2)

Ха-ха. Ха-ха-ха. Спасибо, призраки прошлого, теперь вы влияете ещё и на слух. Руперт Кеплингер из Австрии, ну конечно. Господи, как же всё это бесконечно заебало. Скорее бы домой.

— Мне нужно выпить, — сказал Юрген.

— Ещё один, — ответил Пикс, закатывая глаза. — Налажаешь — голову оторву.

— Оторвёшь, — кивнул Юрген.

Он бы уже и сам себе голову оторвал бы. Жаль, Дома не было, поржали бы вместе. Хотя, будь Дом здесь, всего этого вообще не было бы. Призраки никогда не появлялись, пока он был рядом. Ни разу за всё это время. Дом спасал его одним только своим присутствием.

Он пришёл во время концерта. Да, это было его время, каждый чёртов раз. Погибший в Веттерштайне Доминик Палмер стоял в первом ряду, не отводя от Юргена глаз. На концертах "Айсбрехер" — сбоку от сцены. Всегда на одном и том же месте. Ни до, ни после концертов Юрген его никогда не видел. Сейчас он уже научился с этим справляться — за восемь лет можно привыкнуть к любому дерьму, пожалуй. Улыбнувшись призраку как старому знакомому, Юрген повернулся к Олли и продолжил играть. Руперт Кеплингер из Австрии, лучшей шутки его воображение не могло придумать.

Всё прошло нормально. Юргену оставалось только дождаться, когда они начнут разъезжаться по домам. И, может, удастся уговорить Дома приехать к нему? Он ведь не был болен, точно не был. Только он сейчас мог помочь.

Юрген не очень хорошо запомнил, что было после концерта. Пикс — или Олли? — не давал ему поесть, вокруг сновала девчонка с фотоаппаратом, Алекс, как и обещал, накидался. Всё происходило как будто в режиме ускорения, хотя с ожиданием обычно было наоборот. Юрген ждал, когда можно будет отправиться домой. Ему до смерти надоело торчать на Цугшпитце.

Потом Пикс исчез. Кажется, его композитор всё-таки приехал. Оставалось надеяться, что теперь Юрген сможет правильно расслышать его имя, иначе получится чертовски неловко.

— Юрген, — сзади послышался голос Пикса.Юрген обернулся. Рядом с Пиксом стоял призрак.

— Это Руперт Кеплингер. Он напишет для нас несколько песен.

Было уже не смешно. Сколько бы Юрген ни хорохорился, убеждая себя, что привык ко всему, сейчас его воображение выкинуло слишком злую шутку. Боже, он сошёл с ума. Нужно сказать Пиксу. Нужно сказать Дому. Юрген окончательно сбрендил.

— Очень приятно, — сказал призрак, протягивая руку.

Юрген уставился на неё. Из головы быстро исчезали все мысли. Это ведь тоже признак сумасшествия? Или что это? Он уже ничего не понимал. Он отказывался понимать.

— Юрген? — произнёс голос Пикса.

Рука была тёплой. Это был живой человек.

Погибший в Веттерштайне Доминик Палмер был жив.

Юргену захотелось заорать, чтобы проснуться. Внутри что-то сжалось, как под прессом, стало сложно дышать. Он с трудом поднял глаза, боясь посмотреть в лицо Дому. Он выжил. Как, чёрт возьми, ему это удалось? Почему он не появился раньше? Почему Пикс называет его Рупертом?

Похуй. Дом выжил.

— Пикс, ты мне нужен, — позвал Крисси.

— Сейчас вернусь, — сказал Пикс Юргену, оставляя их вдвоём.

Дом внимательно смотрел на него, и в его глазах не было и тени улыбки. В его родных и понятных глазах. Юрген помнил их цвет, такой особенный, и ещё он помнил, что означает этот взгляд.

— Дом, — только и мог, что сказать он, ещё не до конца веря в произошедшее чудо.

— Руперт, — поправил его Дом тихо. — Теперь меня зовут Руперт Кеплингер.

Это было так странно... Но не более странно, чем раньше было называть Руперта Домом. Но Юрген ведь привык, значит, привыкнет и к этому. Он привыкнет к чему угодно, ведь главное — Дом был жив.

— Хорошо, — улыбнулся Юрген.

— Кстати, где Дом? — спросил Руперт, оглядываясь. — Я надеялся застать вас обоих.Его лицо на миг скривилось, когда он произносил это имя, и это не ушло от внимания Юргена.

— Он остался в Мюнхене.— Паршивец. Теперь ты ему всё разболтаешь. Отнимешь у меня последнее развлечение — посмотреть на его лицо, когда он узнает.— Я скучал по тебе, — неожиданно для самого себя сказал Юрген.

— Заткнись.

Руперт снова повернулся к нему. Юрген послушно замолчал.

— Не вздумай что-нибудь сказать Пиксу. Мне нужны ещё проблемы из-за вас. И другу своему передай.

Юрген кивнул. Он был так рад тому, что До... Руперт был жив. Да, он злился на Юргена и Дома, конечно же, он злился, но даже это сейчас не могло расстроить. "Жив, жив, жив", вертелось в голове. Все эти годы Юрген думал, что виноват в его смерти, а он жив. Руперт стоял напротив него, злой, как сотня чертей, красивый и повзрослевший. Пусть он ненавидел его все эти годы, и сейчас, и пусть ненавидит всю оставшуюся жизнь. Главное — он в порядке, он живой и тёплый. Груз вины исчез с плеч, и осталось только снова начать дышать.

— Привет, — за спиной у Юргена появился Алекс. От него несло водкой, и оставалось только догадываться, как он вообще на ногах стоит.

— Руперт Кеплингер.

Руперт протянул руку Алексу, но тот уже смотрел куда-то поверх его головы. Юрген проследил его взгляд и застыл на месте. Только не это.

— А вот и больные подтянулись, — радостно сказал Алекс.

В комнату вошёл Доминик.

28 сентября 2010 г., Берлин— Может, сегодня поменяемся?Вот это новости. Пришлось даже остановиться. Жаль, лица Юргена не было видно, оставалось только догадываться, что за шутку он придумал. Уж не заболел ли.Восемь лет потрачено на то, чтобы изучить тело Юргена и понять, что ему нравится. Восемь лет коту под хвост: теперь ему захотелось чего-то другого. Разнообразия, наверное.

В комнате было слишком темно. Ничего не понять.

— Что-то случилось?— Нет, — ответил Юрген. Он помолчал и продолжил: — Просто ты никогда не получаешь удовольствие от секса сам.

Конечно. В этом ведь и смысл. Это Юргену должно быть хорошо, это ему необходим секс. Столько дерьма в голове, столько страха... Если бы они не трахались, если бы Юрген не привязался к нему так сильно, он уже давно отправился бы в полицейский участок, сдал бы их обоих в руки закона.

Нет, это нужно было именно Юргену.

— Дом?

— Да чёрт бы с ним, с моим удовольствием. Я боюсь, что ты будешь чувствовать себя, — как же это объяснить? Как сказать ему, что всё в порядке именно сейчас? — недостаточно мужественно.

— Не буду, — ответил Юрген, разбивая все аргументы.

Поменяться местами. Но что делать, если у него не получится? Он ведь даже не гей. Из всех мужчин он трахался только с Юргеном, несмотря на все намёки Алекса. Быть принимающим было несложно, особенно после восьми лет — нужно было только достаточно растянуть себя. Это нельзя было доверить даже Юргену.

Возбуждения за всё это время не было ни разу. Его не было и сейчас. У него не получится.

— Эй, — позвал Юрген. — Ты против?— Нет, не против. Просто не уверен, что это нужно.

— Но тебе ведь хотелось бы?И какой ответ был правильным? "Да, Юрген, я хочу тебя трахать?" "Нет, Юрген, я не хочу тебя трахать?" С женщинами всё было проще и очевиднее. Боже, как же сейчас всё не испортить.

— Да, но я не знаю, получится ли.

Юрген приподнялся на постели и нащупал лицо Дома. Его касания были очень мягкими — даже мягче, чем обычно.

— Давай попробуем, — сказал он.Чувствовать его губы на своей шее было очень, очень непривычно.

Давай попробуем.