II (2/2)

— Ну извини уж за это. Сам напросился, сам же теперь жалуешься.

— Я не жалуюсь. Просто ты ведёшь себя как мудак.

— Ты сам пристал к нам в Миттенвальде. Доебался до Юргена, набился ему в друзья.— А, ну да, и вынудил тебя потащить себя с собой. Бедный талантливый контрабасист Доминик Палмер, его донимают ничтожные людишки.

— Я тебя и неделю не знаю, а тебя уже слишком много, — Дом вскочил на ноги, вырвав свою руку из руки Юргена.

Господи, лишь бы не подрались. Юрген уже успел пожалеть о своём решении. Не нужно было им разговаривать.

— Дом, давай поаккуратнее со словами, — попросил он.

— Ты сам хотел, чтобы мы поговорили, — ответил Дом.

Всё становилось очень плохо. Даже хуже, чем было. Руперт, медленно выпустив руку Юргена, поднялся и сделал шаг к Доминику.

— Я тебя и неделю не знаю, — повторил Руперт слова Дома, — а мне уже кажется, что я живу в твоей консерватории. У тебя есть хоть какие-нибудь ещё темы для разговора?— Есть. Зато у тебя нет никаких, потому что ты ничего из себя не представляешь. Только и можешь, что завидовать, — сказал Дом.

Руперт схватил его за воротник.

В одну секунду всё стало совсем паршиво.

Юрген не мог просто сидеть и смотреть на них, но он не успел даже на ноги подняться. Он не понял, как, но Дом стряхнул с себя Руперта, и тот упал прямо в костёр. Господи, только не это, не хватало им сейчас чьей-нибудь смерти. Юрген потащил Руперта на себя за куртку, но тот вырвался. Он сам поднялся на ноги — его штаны горели, но он этого не замечал — и ударил Дома.

Блядь, дебил, ты же горишь.

Тушить огонь на Руперте было нечем — Господи, да Юрген даже не мог вспомнить, как это вообще делается, — и поэтому он начал сбивать его руками. Кожу жгло, но это сейчас было неважно — лишь бы огонь со штанов не перешёл на самого Руперта. Они с Домом были слишком заняты дракой. Юрген сбил огонь и откатился в сторону, потому что Руперт и Доминик едва не упали на него.

Да, это была уже настоящая драка: всё мельтешило перед глазами, да и руки сейчас ужасно болели, но всё же Юргену удалось заметить, что у Руперта разбито лицо. Дома он сейчас видел только со спины, но тому наверняка тоже досталось.

Нужно было оставить этих двоих в покое. Пусть разбираются между собой, лишь бы снова в костёр не укатились.

Юрген наскоро осмотрел свои руки — ожоги, вроде бы, были не совсем ужасными. Главное — что ему удалось сбить огонь. Теперь Руперт и Дом могут спокойно квасить друг другу носы, пока им не надо... Блядь.

Подняв глаза, Юрген увидел, что в пылу драки Руперт и Дом оказались на самом краю плато, у самого обрыва. Они не замечали этого: Дом наконец подмял под себя Руперта и теперь готовился хорошенько ему врезать. Тот вырывался, и если бы ему удалось оттолкнуть Дома, произошла бы — Юрген рванулся к ним — катастрофа.

Он успел вовремя. Ещё секунда, и Дом бы сорвался вниз.

Руперт извернулся — совершенно непонятно, как — и скинул с себя Дома. Юрген успел схватить того за руку, и теперь Дом повис над обрывом.

— Помоги мне! — крикнул Юрген Руперту.

Живой. Дом хотя бы живой. В какую-то долю секунды Юрген успел до смерти испугаться, но теперь страх прошёл. Сейчас они с Рупертом вытащат его, и всё будет в порядке. Всё снова будет в порядке, они немного выпьют для успокоения нервов и пойдут спать. И Дом, его живой Дом, опять будет сонно жаться к нему, как он делал это весь их поход — по ночам здесь не очень-то и жарко.

Руперт схватил Юргена за шиворот — Юрген лежал на земле — и дёрнул на себя, пытаясь поднять их обоих.

Рука Доминика соскользнула. Дом скрылся где-то внизу.

Юрген не понимал, как это произошло. Он остался лежать на земле, вглядываясь в черноту под обрывом. Ничего. Не верилось, что это произошло сейчас, с ними. Это всё был дурацкий сон, и нужно было только ущипнуть себя. Юрген разодрал руки в кровь, пытаясь проснуться. Ничего не происходило.

Руперт ушёл. Кажется, ушёл. По крайней мере, Юрген не слышал его голоса, хоть он и не услышал бы сейчас ничего: в ушах всё ещё звенел последний крик Дома. Когда наконец Руперт вернулся — Юрген не знал, сколько прошло времени, — он оттащил его к костру и взял за руки, начал смазывать их чем-то. Он говорил и говорил, но смысл слов не доходил до Юргена.

Все слова сейчас были бессмысленны. Дом сорвался вниз. Дома уже не спасти. Юрген не смог его спасти.

Руперт взял его лицо в руки. До Юргена донеслись обрывистые фразы.

"Тебя посадят, Юрген. Ты отпустил его, ты убил его, Юрген, тебя посадят. Так не должно быть. Юрген, не должно, никто не должен знать. Я знаю, что делать. Знаю людей. Они помогут. Всё будет в порядке, я всё сделаю.

Никто не узнает, Юрген.

Я вытащу тебя.

Никто ничего не узнает.Завтра домой, не беспокойся ни о чём.Только... когда вернёмся... Называй меня Дом, хорошо?"