16 (1/1)

Чеен работала послушно?— собирала клепки, которые должны были в будущем стать частью обуви для солдат освободительной армии, но время от времени ее глаза предательски искали тех, кого она только что встретила, а сердце ее разрывалось от боли и неприязни.Это несомненно были дети хозяина магазина, в котором работала ее сестра, и его единственные наследники. Чеен хорошо помнила эти красивые лица?— слишком хорошо, чтобы позволить себе забыть их. Вне всяких сомнений?— это были они. Даже имена их теперь всплыли перед ней. Господин Чжан Исин, так ведь его звали. Он в темном дорогом костюме ходил по магазину, старательно улыбаясь пожилым кореянкам, которые покупали у его отца ткани, а его изящная похожая на принцессу младшая сестра всегда извинялась, если задевала кого-то зонтиком. Теперь же они тут, охраняют фабрику, как люди из мира захватчиков, как враги.Чеен осеклась?— пустой блуждающий взгляд Чжан Исина встретился с ее взглядом, и она тут же отвернулась. Неприятно будет, если он поймет, что она разглядывает его?— Цзыюй не зря просила ее быть осторожной, стараться не попадаться никому на глаза, ведь дома их обеих ждал уставший и простывший Ким Сокджин, и это было важнее всего. Чеен и не пыталась думать о чем-то другом. В конце концов этот человек не был ничем обязан ни ей, ни ее онни. Он просто посторонний, так ведь…И все-таки она не могла внутри себя смириться с тем, что совсем недавно этот китайский принц любил Сеул и ценил его порядки и свободу, а теперь пришел сюда под другими лозунгами и флагами, как захватчик и новый хозяин. Это казалось ей оскорбительным и нечестным, разве сделала она и другие жители столицы ему что-то плохое, разве пачкали ткани его отца и выгоняли их из города?.. Почему предательство стало нормой, почему для него, такого красивого и правильного на первый взгляд, это совсем неплохо?— смотреть, как его младшие офицеры кричат на старух из-за их медлительности и выгоняют их из ледяного зала?..—?Это невыносимо,?— услышала Чеен за своей спиной. —?Неправильно и некрасиво…Она обернулась и увидела там худенькую девушку с болезненным бледным лицом. Она очень сильно кашляла, но старательно прятала свою болезнь в себе, чтобы не привлекать внимания. Длинные ее музыкальные пальцы работали быстро, перебирая грубые шнурки, из-за которых на ее руках оставались уродливые красные полосы.—?Что ты сказала? —?машинально спросила Чеен.—?Невыносимо видеть, как мучаются работницы… —?шепотом сказала та. —?Я не могу смириться с этим, даже если очень постараюсь. Боже… Она годится ему в матери, а он толкает ее в спину…Девушка отвернулась, пряча гневное лицо, а Чеен посмотрела на передний ряд, где молодой капитан продолжал третировать пожилую кореянку за то, что она сломала уже вторую молнию из-за своей нерасторопности.—?Старая сука! —?услышала она. —?Портишь деньги и имущество партии! Под трибунал захотела?—?Господин,?— старушка трепетно сложила руки на груди. —?Я прошу прощения. Мое зрение подводит меня, мне довольно сложно работать с мелкими предметами. Но я буду стараться и больше не допущу промахов.—?Больше или меньше… —?молодой офицер с презрением посмотрел на нее. —?Последнее предупреждение, дрянь! Еще один промах?— ты вылетишь отсюда прямо на площадь к своим защитникам…В толпе пронесся негромкий гул, работницы старались не выдать себя, но гнев охватил их всех с головой. Чеен вспомнила тела повешенных солдат на главной площади, и сердце ее болезненно сжалось?— как можно упоминать о казнях тут, где сидят пленные. Разве это гуманно? Разве они тут не все женщины?Она сжалась в комочек, чтобы не выдать себя ничем?— лучше б никто и не заметил, что она есть тут среди всей этой толпы. Позади нее кто-то гневно бранился шепотом, кто-то напевал гимн Кореи, а кто-то тихо вытирал непрошенные слезы?— этим кем-то была девушка с кашлем, никто кроме нее. Чеен же тихо молилась про себя, чтобы рабочий прошел тихо, иначе действительно быть беде?— и что будет с Ким Сокджином, если они с Цзыюй не вернутся домой вечером?Громкий гул колокола оповещал о перерыве. Под конвоем их всех построили в две шеренги, пересчитали и проводили в первый зал, который вовсе был обледенелым. Тут на деревянных скамейках всем раздавали металлические тарелки с густым пустым безвкусным супом и кусок хлеба?— это был обед. Вода стояла в двух огромных ведрах в конце коридора, все подходили туда и пили с одного стакана по очереди.Чеен и Цзыюй выбрали себе крошечную скамью подальше от входных дверей, откуда страшно дуло. Воды они выпили одними из первых?— сидели близко к ведрам, а вот суп есть было сложно?— он был горячим и безвкусным, овощи в нем были плохо очищены, а китайская приправа, которой густо снабдили суп, отдавала металлом на зубах.—?Через силу,?— посоветовала Цзыюй Чеен. —?Нужно.—?Я не могу,?— прошептала та подруге. —?Меня стошнит, если я съем хотя бы ложку.—?Он горячий и согреет тебя,?— Цзыюй выглядела спокойной, хотя по ее бледному лицу было понятно, что она неимоверно устала от работы. —?Если не будешь есть, то заболеешь и умрешь. А нам нельзя болеть, Чеен-а. И умирать тоже.Ее требовательный тон подействовал?— Чеен взяла ложку и через силу съела половину тарелки, старательно глубоко дыша через нос. Ее больно поразило то, что основная часть работниц суп ели с аппетитом и до конца. Видимо, голод в Сеуле не был таким уже редким понятием. За время осады магазины опустели, а с уходом армии все продовольственные поставки прекратились. Теперь их ждала только такая еда?— и Чеен тоскливо перебирала ложкой. Есть такое было практически невозможно, но именно так складывалось выживание?— и Цзыюй была права, им нужно было выжить.—?Ты не будешь доедать? —?спросила ее та самая девушка с кашлем. —?Отдай мне, если не будешь.—?Конечно,?— Чеен растерялась, а потом передала ей тарелку. —?Прости.—?Ничего,?— та пожала плечами, жадно выпивая остаток супа с края. —?Гадость, но ничего другого нам не остается. Дома совсем нет еды. Это моя единственная пища до завтрашнего обеда тут.—?Меня зовут Чеен,?— девушке стало неловко. —?Ты уверена, что тебе стоит работать? Твой кашель не очень хорошо звучит.—?Я перенесла пневмонию,?— поделилась собеседница. —?До конца не восстановилась. Но не работать не могу?— банально умру от голода тогда. Меня зовут Сон Сынван. Я работала секретарем в мэрии до войны, а теперь вот тут.—?Мэрия должна была эвакуироваться сразу… —?с сомнением сказала Цзыюй. —?Видимо, тебя оставили тут из-за болезни, так?—?Я и сама не поехала бы туда,?— Сынван пожала тонкими плечами. —?Там тоже голод и смерть, но в поле и в лесу. Не согреться и не умыться. Вы же не думаете, что окрестные деревни ждут беженцев из столицы, чтобы помочь им. Нет. Всем сейчас не так уж просто, люди стараются выжить. А в вопросах выживания ты выбираешь или себя, или других.—?А где ты живешь? —?спросила Чеен. —?Одна?—?С еще одной работницей мэрии… —?Сынван улыбнулась. —?Она тоже отказалась уезжать. Так мы и остались в здании. Точнее, теперь мы живем в подвале, ведь само здание отдали новому руководству. Но благодаря им, даже в подвале тепло, и никто нас там не ищет. Пока жить еще можно, а вот что будет дальше?— неизвестно.Она перевела ледяной взгляд на солдат, которые смотрели на голодных работниц и посмеивались над их аппетитом?— тонкие кулаки ее сжались.—?Даже просто видеть их уже неприятно,?— сказала она. —?А знать то, что они, возможно, тут навсегда?— невыносимо.—?Но наши войска… —?Чеен осеклась. —?Ты же не думаешь, что…—?Довольно говорить о таком,?— Цзыюй рассердилась,?— Вас могут услышать. Тише. Хватит.—?Послушай… —?Сынван нагнулась к Чеен, не обращая внимания на рассердившуюся Цзыюй, словно ее и не было. —?Ты же не считаешь, что Сеул, столицу, отдадут так просто? Наверняка нет. Я не особо верю в нашу армию, ибо видела уже ее силу, особенно вчера, на площади… Но есть еще целый мир и американцы во главе его. Не могут же они так просто взять и уступить огромную страну? Не могут же.Она кивнула Чеен и поднялась с места, ее куртка распахнулась, и только теперь Чеен и Цзыюй увидели, какой худенькой, почти невесомой, была Сон Сынван. В сочетании с ее кашлем и бледностью создавалось не самое лучшее впечатление.—?Странная девушка,?— прошипела Цзыюй. —?Говорит загадками.—?Просто мы пока не в силах ее понять,?— тихо ответила ей Чеен. —?Мы не в силах понять ее, Цзы. Мы не в силах понять даже себя самих. Наш мир рухнул, а в новом мире нам нет места.Она осторожно взяла руку подруги и сжала ее?— Цзыюй посмотрела на нее своим обычным равнодушным взглядом, но сжала ее руку в ответ. И этот жест сказал Чеен гораздо больше, чем любые самые разные слова на свете.***Закончился рабочий день в семь часов вечера, когда от холода, проникавшего через железные двери зуб не попадал на зуб. Последние часы Чеен уже работала из последних сил, руки ее потрескались, дыхание стало болезненным, в горле першило. Не спасали ни окрики солдат, ни страх, ни желание поскорее закончить работу?— она оказалась выше их сил. Некоторые уже просто создавали видимость работы, стараясь не упасть в обморок или не потерять сознание?— настолько велика была усталость. Наконец, этот бесполезный труд кончился. Раздался звук колокола, их снова пересчитали, построили и посадили в огромный холодный автобус, который должен был довезти до главной площади?— оттуда им предстояло добираться до дома самим.Цзыюй уже ждала Чеен, старательно кутаясь в свою шаль, когда проходивший мимо солдат, просто сдернул ее с девушки и тут же стал всматриваться в ее лицо.—?Черт, я так и знал,?— заявил он. —?Эта девка не кореянка.—?Что? —?переспросила Цзыюй. —?Пожалуйста, дайте мне шаль, очень холодно.Чеен тихо спрятала взгляд, стараясь быть возле подруги?— солдаты и младшие офицеры с интересом изучали лицо девушки.—?Она похожа на китаянку,?— сказал один. —?И чертовски красивую. Посмотри на ее лицо.—?По-моему, она просто тайка… —?предположил другой.—?Или японка?—?Нет уж, какая из нее японка? Те маленький и милые, а она крупная, кровь с молоком.Цзыюй дрожала от гнева, но прервать унизительный осмотр не могла, просто стояла, протянув руку за своей шалью, сгорая от стыда. Она на самом деле была удивительно красива?— ни холод, ни голод, ни внутренняя драма не мешали ее здоровому сильному телу, ее грудь по-прежнему выдавалась вперед, бедра рисовали плавную линию, а лицо не потеряло своей свежести?— для оголодавших по женской ласке солдат этого было достаточно.—?Оставьте девушку,?— услышали они с Чеен. —?Она заболеет, если не оденется.—?Да, капитан,?— хмыкнул зачинщик досмотра. —?Одевайся, красотка. Завтра я еще успею полюбоваться тобой,?— незаметно шепнул он ей.—?Все в порядке? —?спросил Цзыюй спокойный голос, он звучал словно из другой вселенной, в темноте было сложно понять, кто это.—?Да, благодарю вас… —?шепнула она, обернувшись. Чеен обернулась вслед за ней и тут же потупила взгляд?— с Цзыюй говорил никто иной, как Чжан Исин. В элегантном пальто, накинутом поверх формы, он казался иностранным принцем, рыцарем, пришедшим издалека. Голос его был спокойным и без намека на акцент, держался он ровно. Словно тот же самый человек, который приезжал в магазин своего отца и придерживал дверь перед пожилыми кореянками. Теперь же это был капитан армии, человек, который одним своим решением мог бы арестовать их или отдать под трибунал. Ей страшно было даже просто встретиться с ним взглядом?— но Цзыюй смотрела спокойно и просто, будто бы он просто окликнул ее в оживленном месте, и был обычным незнакомцем.—?Ничего страшного не произошло,?— сказала она.—?Для молодых голов трудно бывает удержаться, когда они видят красивую девушку,?— сказал Чжан Исин. —?Вы действительно не похожи на кореянку. Могу я узнать вашу национальность?—?Я переехала сюда из Тайваня,?— спокойно ответила Цзыюй. —?Но это было давно, и я считаю себя жительницей этого города.—?Тайвань… —?протянул он. —?Надо же. А не было желания вернуться туда с началом войны?—?Нет,?— Цзыюй покачала головой. —?Я не вижу в этом смысла. Моя родина тут.—?Вот как… —?улыбнулся Чжан Исин. —?Интересная позиция. Что же… Приятно было увидеть соотечественницу тут. Китай един, я так считаю. Я рад, что у вас все в порядке. Как ваше имя?—?Чжоу,?— Цзыюй опустила голову. —?Моя фамилия Чжоу.—?Я с радостью поговорил бы с вами еще,?— поклонился мужчина. —?Но вам пора ехать.Он мельком посмотрел и на Чеен, но та опустила голову, стараясь не выдать того, что была знакома с ним раньше. Цзыюй дернула ее за руку, и они вошли в автобус, где быстро заняли передние места. Чжан Исин смотрел на Цзыюй до самого отъезда?— он улыбался ей.—?Такой красивый парень… —?протянула та, когда фабрика осталась далеко позади. —?Но враг. Странно да?—?Он не просто враг,?— вырвалось у Чеен. —?Он предатель, Цзы. Предатель места, где ему было хорошо. Это самое ужасное, что только могло быть на свете. Раньше я боялась смерти близких, но теперь я боюсь еще и предательства. Пережить его, наверное, просто невозможно.***К утру Ким Сокджин разболелся окончательно?— собираясь на работу, Чеен и Цзыюй обнаружили у него и температуру, и слабость, и жуткий кашель. Отправлять его вниз в его ледяную комнату показалось опасной идеей.—?Он там умрет,?— просто сказала Чеен. —?Я не могу смотреть на это. Давай оставим его тут.—?А если кто-то набредет на квартиру? —?Цзыюй знала, что Чеен права и злилась из-за этого. —?Его же арестуют!—?Завесим окна одеялами,?— предложила Чеен. —?А Сокджин-а запрется изнутри. Будет греться тут весь день и пить кипяток, может, к вечеру его отпустит? Не можем же мы выгнать его вниз… Он там умрет.Цзыюй покачала головой, а потом они обе принялись за работу?— завесили окна и двери, перетащили почти вещи в крошечную комнату, в которой раньше жила Чеен, дверь туда запиралась. Перенесли туда и печку, наказав Сокджину следить, чтобы не начался пожар. Ему оставили хлеб и суп из американских консервов и китайские лекарства, которые нашлись в запасах Цзыюй?— та отдала их, хотя и считала это расточительством. Он устало и бессильно кивал и тихо благодарил за все, что они для него сделали, а потом просто провалился в глубокий несвязный сон.—?Не реви,?— покрикивала Цзыюй на Чеен, когда они шли к площади, откуда их должен был забрать автобус. —?Не реви, я тебе говорю. Ничего с ним не случится.—?Но он так болен, Цзы… —?Чеен вытирала мокрое лицо. —?Так болен. Как нам помочь ему? Где найти лекарства?—?Ты же не ребенка лечишь, Чеен-а,?— Цзыюй остановилась и встряхнула за плечи подругу. —?Он взрослый мужчина, справится. Дай ему время, и он выздоровеет. Лучше молись, чтобы никто не заглянул в наш дом. Тогда его точно не спасти уже будет.—?Но что если ему хуже станет? —?шепотом спросила девушка. —?Или если пойдут осложнения? Что нам тогда делать? Доктора у нас никакого нет, вряд ли кто-то придет посмотреть его… Может, лучше ему было идти к своим? Он хотя бы там получит помощь.—?Его посчитают дезертиром и казнят, я тебе говорю,?— Цзыюй рассердилась. —?Хочешь убить его после всего того, что с таким трудом для него сделала, да? Успокойся. Все наладится, только время ему и себе дай. Нам, возможно, тяжелее придется, чем ему сейчас, нам весь день в ледяном цехе работать. Так что успокойся. И не думай о нем до того момента, пока нас не привезут обратно. Начнешь там ныть?— и я точно не разрешу ему больше оставаться в комнате днем. Это ведь и наша с тобой безопасность, Чеен-а. Нас за укрывательство беглого солдата по голове тоже не погладят.Она, безусловно, была во всем права?— и Чеен это прекрасно знала. Больно было даже просто осознавать, что Сокджин, который однажды спас жизнь и ей, и Чон Чонгуку, должен был теперь выздоравливать собственными силами. В любом случае, Чеен подумала?— она сделала все, что смогла, и сделает еще больше. Постарается раздобыть лекарств и теплой сытной еды, может и одеяла найдет. Получится или нет?— она будет стараться. Вот только делать ее долг бременем ее подруги это совсем некрасиво. Цзыюй Сокджину ничего не должна. У нее своя жизнь, и ей тоже сейчас и холодно, и страшно.—?Спасибо тебе,?— вырвалось у нее. Цзыюй недовольно посмотрела?— вдруг глупая Чеен снова ревет?— поморщилась, отвернулась, дескать, чепуха.—?Спасибо, Цзы,?— сказала Чеен. —?Спасибо, что ты со мной. Без тебя у меня бы ничего не вышло.Она думала так на самом деле, а в сердце держала еще одно ненаписанное пока письмо Джонни?— письмо, в котором она обязана была рассказать ему об этой необыкновенной девушке и их дружбе. О том, как дорога ей Чжоу Цзыюй, как она прекрасна внутри и снаружи, как с ней хорошо и комфортно.—?Ты все сделала бы и без меня,?— сказала Цзыюй, немного помолчав. —?У тебя бы получилось. Ты сильнее, чем тебе кажется. И еще у тебя пока живое сердце в груди. Ты знаешь, как правильно, Ченг. Значит, у тебя все получится.Она погладила Чеен по алой от мороза щеке и улыбнулась.—?А я помогу,?— пообещала она. —?Помогу, раз надо.В огромном ледяном зале их всех снова разделили по группам?— группа Чеен вернулась к своей фурнитуре, а группа Цзыюй должна была пойти к материалу. Высокий и красивый Чжан Исин был тут же, он разглядывал толпу из замерзших девушек, пока не нашел в ней Цзыюй.—?Чжоу,?— сказал он громко. —?Ты на работу в цех не пойдешь. Выйди из шеренги.—?Простите… —?вырвалось у Цзыюй. —?Не понимаю… Я что-то не так сделала?—?Просто выйди и все, дура,?— молодой офицер подтолкнул ее в спину, но, встретившись взглядом с огромными сердитыми глазами Цзыюй, осекся. —?Побольше уважения, с тобой говорит капитан Чжан,?— пробурчал он.—?Я думаю, вы сможете помочь мне в моей комендатуре,?— сказал Исин. —?Полагаю, для этой работы вы пригодитесь больше. Я так решил. Вы против?—?Нет… —?пробормотала Цзыюй, которая впервые не знала, что именно ответить. —?Буду рада помочь.Она вышла из шеренги, встав напротив Исина, который с улыбкой разглядывал ее. Видно было, как он рад помочь своей землячке, как ему приятно, что Цзыюй тут рядом с ним. Все его мысли читались прямо на его лице?— и Чеен почему-то стало неприятно смотреть на все это. Такой контраст?— эти двое не были рождены тут, сюда они приехали в поисках лучшей участи, но один переметнулся к врагу и стал править людьми, с которыми раньше жил на одной улице, а другая разделила с такими же корейцами все тяготы войны и осталась одной из них.—?Дорогой оппа,?— начала свое мысленное письмо Чеен, глядя на улыбающегося Исина и молчаливую Цзыюй. —?Как много мне надо сказать тебе и как много я хочу выслушать от тебя сейчас. Вернись поскорее сюда вместе с другими нашими солдатами, которые любят этот город, и спаси его от захватчиков, от пришлых, от чужих.В глазах ее защипало, в горле застыл комок, давящий на грудь. Чеен не плакала?— просто смотрела, как ее подругу уводят от нее, а сил встать и сказать что-то у нее теперь не было.Она проработала как во сне до обеда?— а на обед Цзыюй не пришла. Она теперь помогала в комендатуре, капитан Чжан сам ее выбрал.—?Скучаешь? —?спросила Сынван, садясь рядом. Ее кашель теперь сложно было скрыть, он стал надсадным и грубым, и она постоянно сплевывала мокроту.—?Нет,?— честно сказала Чеен. —?Немного устала. И замерзла еще.—?Говорят, что генерал Макартур решил использовать ядерное оружие,?— сказала Сынван. —?Слышала о таком?—?Нет,?— шепнула Чеен. —?Разве это не навредит и нам? Разве мало им ударов по Хиросиме?—?Он не будет взрывать бомбу тут, глупая,?— покачала головой Сынван. —?Он собирается взорвать ее в Китае. Тогда война перенесется и на материк. А там недалеко Советский Союз, который тоже молчать не будет. Начнутся масштабные сражения, и тогда в Сеуле снова станет спокойно. Корее выгодно, чтобы в войну вступили другие страны. Коммунисты захватят всю страну, если мы не начнем защищаться.—?Я не могу принять такое… —?честно сказала Чеен. —?Люди пострадают. Простые жители… Это страшно.—?Но китаец только что увел твою подругу к себе, а нас всех оставил тут подыхать в холоде,?— возмутилась Сынван. —?Тебе жалко его народ? А зачем тогда он пришел сюда? Это не их война, им не место в Корее… Когда война кончится, я буду требовать, чтобы всех посторонних выгнали отсюда.—?Когда война кончится… —?повторила за ней Чеен, только сейчас она разглядела странный огонек в глазах новой знакомой, в ее слабом теле жил дух, и она была слишком осведомлена обо всем на свете для простой девушки из мэрии.—?Твои родители живут не в Сеуле? —?спросила Чеен.—?Они погибли в первые месяцы война,?— негромко сказала Сынван. —?Единственная бомба попала в наш дом. Отец, мать и младший брат?— все погибли. Я теперь одна сама по себе. Хочу, чтобы война скорее закончилась, и все посторонние люди покинули мой дом. Мой и твой дом,?— поправилась она.Чеен всматривалась в ее лицо, вспоминала слова и наставления Цзыюй, думала о том, правильно ли она поступает или нет, наконец, решилась. Дома ее ждал приболевший Ким Сокджин?— и она была намерена сохранить ему жизнь любой ценой.—?Сынван-а,?— позвала она. —?Раз ты перенесла пневмонию, то, наверное, знаешь, где можно найти антибиотики и другие лекарства.—?Знаю,?— кивнула та осторожно. —?Но просто так их не дадут.—?Один мой друг сильно заболел,?— рассказала Чеен. —?Я хочу помочь ему. Но на горячем чае и супе он не поправится. В городе слишком много заболевших. Понятное дело, что командование лекарствами нас не снабдит, а денег купить их у меня нет. Но я готова сделать все, что угодно, лишь бы добыть ему антибиотики. Поможешь мне?—?Помогу,?— помолчав, сказала Сынван. —?Но я должна узнать сначала, захотят ли помочь нам те люди, что раньше помогли мне. Тебе можно доверять?—?Да,?— кивнула Чеен. —?Я никому никогда ничего не расскажу. И, по возможности, отдам тебе все, что заработаю тут.—?Тогда я постараюсь сегодня все узнать,?— сказала девушка. —?Вот только подруге из Тайваня ничего не рассказывай…—?Почему? —?удивилась Чеен. —?Цзыюй не такая, она не из болтливых.—?Она не кореянка,?— коротко сказала Сынван. —?Она уже нашла своих земляков и получила привилегированную работу. Ей нет доверия. Тебе я с радостью помогу, но ей?— нет. Согласна?—?Согласна,?— пробормотала Чеен, вспомнив о Ким Сокджине. —?Его выздоровление будет стоить любой тайны.