Глава 5. Ром и ладан (1/1)

Утром Телия проснулась от ужасной головной боли. Она была, как шхуна после шторма.—?Какого дьявола! —?выругалась она, разлепив свинцовые веки.Телия принесла воды, налила её в бочку и, вскипятив её, заварила травяной настой. Теперь предстояло самое ужасное: как только она выпила несколько чашек, то склонилась над медным тазом и извергла в него всю скверну. После того, как процедура повторилась, она выпила пару глотков настоя и отправила нечистоты в сточную канаву. Теперь можно было искупаться. А уж после купания она взяла гущу из отвара и стала втирать её в зубы и десна. Именно это нехитрая уловка помогла ей сохранить здоровые зубы.Искупавшись, Телия нарядилась в новую белую рубашку, чёрные штаны и старый жилет. Допив отвар, пиратка улыбнулась своему отражению в зеркале и оправилась в город.Пасхальный день выдался довольно жарким, но это было на руку комедиантам. Несмотря на то, что зрителей было не много, Эсмеральда не отчаивалась. Она знала, кончится служба, и народ повалит на площадь.Телия увидела друзей, и убедившись, что всё хорошо решила не смущать их своим присутствием. Она подошла к собору, и какая-то непонятная, неизведанная сила заставила её, человека лишенного благородства, чести и совести, войти внутрь.Служба уже шла, храм был полон народу. Здесь были все: от высокородных особ до нищих калек. Телия тихонько прошла внутрь и устроилась в стенном проеме. Служба шла на грубом, чужом ей языке, а запах ладана, восковых свечей и кагора погружал девушку в странное состояние. Воспоминания бурным потоком хлынули на неё.Вот, она, маленькая девочка в храме, разглядывает лики святых. Отец Серафим, духовный наставник семьи Ксенакис, ведёт службу на греческом языке. Он смотрел на неё с такой нежностью и называл девчонку ангелом. Его облик всегда вызывал у Телии светлые чувства. Чёрная сутана пахла ладаном, седая борода была такой длинной и мягкой, серые глаза излучали столько добра и света.Серафим всегда спасал её от бед, будь то гроза или гнев матушки. Детство Ксенакис было счастливым. У неё было всё: любящая семья, друзья, положение в обществе, хорошие учителя. А потом…Ей было почти одиннадцать лет. Однажды мальчишки позвали её наблюдать за контрабандистами. Телия, с детства будучи смелой и порой безрассудной, согласилась. Всё произошло очень быстро: их обнаружили, дети кинулись бежать, и она бежала, но запуталась в подоле платья и попала в лапы бандитов.Что дальше? Рабство, когда держат на поводке, как зверя. Боль. Голод. Унижение. Но небо услышало её молитвы и послало к ней капитана Луиджи Винтуру.Моряк выкупил её и обещал отвести в Грецию, если она прослужит три года на корабле в качестве юнги. Телия согласилась. Винтура остриг ей волосы, выдал мужскую одежду и отдал под опеку помощника. С тех самых пор её и стали звать ?Тел?. Так она прожила почти пять лет, прежде чем вернуться в Грецию.Увы, судьба не знала пощады. Всё, что осталось ей,?— полуразрушенный дом. Старая соседка рассказала, что после её исчезновения родители кинулись на поиски. Вскоре появился Дедал?— дядя Телии и сказал, что она умерла. Мать слегла от горя, а отец отправился искать дочь. После почти года поисков он вернулся и вскоре умер. Мать ушла в монастырь, так и не оправившись от потери близких.Чувство обреченности, осознание разбитой жизни и собственной греховности давили на пиратку гранитной плитой. И ещё к ним прибавилось мерзкое чувство жалости к себе. Слезы, которые, казалось, давно высохли, проступили на глазах.Внезапно мысли Телии прервал судорожный вздох, раздавшийся возле неё. Она обратила к источнику шума затуманенный слезами взор. Рядом с ней сидела известная в Париже отшельница, прозванная матушкой Гудулой. Телия видела, как её руки развязали мешочек, висящий на шее, извлекли из него маленький детский башмачок. Гудула нежно целовала его, как величайшую ценность.—?Кого оплакиваешь ты, матушка? —?тихо спросила Телия.Отшельница обернулась и посмотрела на неё. Худощавое лицо с точеным профилем и огромными чёрными глазами, наполненными неизъяснимой тоской и мукой, оно напомнило Телии лик на православной иконе. Только глаза выдавали какую-то тёмную, языческую сущность.?Как у Эсмеральды?,?— мелькнула шальная мысль в голове пиратки.—?Я вспоминаю свою дочь, свою маленькую Агнессу,?— тихо произнесла она.Блаженная Гудула была весьма словоохотлива, её печальную историю знал чуть ли не весь Париж.—?Расскажи мне, Гудула, что стало с твоей дочерью?Отшельница опустила голову и почти шепотом начала историю сравнимую по трагичности с житием Марии Магдалины. Тел всё это время не спускала глаз с Гудулы. Её голос, мимика, жесты?— всё казалось до боли знакомым, наполненным свободой, а не смирением. Исповедь Гудулы принесла её успокоение: лучше себя чувствуешь, когда осознаёшь, что не тебя одну так потрепала судьба. Тяжелый камень уже не так сильно давил на грудь.Отшельница замолчала, погружаясь в свои невеселые мысли, а Телия стала разглядывать убранство храма. Её взгляд остановился на фигуре архидьякона.Клод Фролло стоял за кафедрой в праздничной красивой рясе. В его душе росло напряжение. Ему мешали! Чей-то тяжелый, колючий, изучающий взгляд вот уже полчаса бесстыдно его исследовал. Архидьякон то и дело поднимал глаза и обводил взглядом прихожан, пытаясь обнаружить его источник. Безуспешно, людей слишком много.Служба подходила к концу, народ спешно покидал собор. Телия решила подождать, чтобы толпа её не сбила. Внезапно голова закружилась, в глазах потемнело, стало трудно дышать.?Главное, выйти на воздух?,?— решила девушка и начала медленно идти, целясь за стену.Очередной приступ боли настиг её у выхода из собора. Она наверняка бы упала, если бы не чьи-то сильные руки, подхватившие её. Телия открыла глаза. Рядом с ней стоял архидьякон Жозасский, придерживая её и гневно сверкая очами.—?Что же тебе побудило так напиться? —?спросил он, помогая девушке добраться до придела храма.—?Вчера был тяжёлый день, отец. Вот я и перебрала,?— ответила Телия.—?Жди здесь! —?небрежно бросил архидьякон и скрылся.Даже при большом желании Ксенакис никуда бы не ушла. Минут через десять Клод вернулся, держа в руках кружку с каким-то напитком.—?Пей! —?не терпящим возражений тоном сказал он.Телия сделала глоток и поморщилась:—?Что это?—?Кора ивы, настой ромашки и мяты. На вкус ужасно. Но творит чудеса,?— спокойно пояснил священнослужитель, скрестив руки на груди и с интересом разглядывая её. Он видел многое, но такой фрукт попался ему в первый раз.—?Посиди здесь. А когда придёшь в себя сможешь уйти,?— добавил он и покинул собор.***Клод шёл к соборной площади. Снова она! Эсмеральда опять нарушила его приказ! На этот раз не одна?— она привела с собой подельника! Фролло пришёл в ещё большую ярость, когда узнал в образе шута Гренгуара.—?Что ты здесь делаешь? —?раздался грозный голос за спиной поэта.Бедняга даже подпрыгнул на месте:—?О, учитель! Видите ли, беллетристикой сыт не будешь, и потом, я женился,?— путано начал Пьер.—?Женился? Когда и на ком? —?ярость в душе падре росла.—?Несколько неожиданно и весьма оригинально и при том на удивительной женщине,?— с довольным видом сообщил поэт.В этот момент архидьякон рассматривал Эсмеральду, кружащуюся в танце, и решил, что речь идет о ней.—?Как ты посмел прикоснутся к язычнице?! Неужели тебя не заботит твоя душа?! Как мог ты, христианин, ввергнуть себя в пучину греха?! —?Фролло был ужасен в гневе, его глаза метали молнии.—?Клянусь! —?вскричал Гренгуар, трясясь от страха. —?Клянусь, я ещё никакого греха не совершил.—?Почему же ты говоришь, что она твоя жена?—?Видите ли, учитель, то была шутка её приятелей. Теперь я живу вместе с ней, Эсмеральдой и Джали. Работаю и охраняю их. Эсмеральда и Джали теперь считаются моими сестрами,?— грустно подытожил Пьер. Насчет охраны Гренгуар явно преувеличивал, но как и любая мелкая сошка, он стремился предать себе значимости.Услышав, что жена поэта?— не Эсмеральда, Фролло облегченно выдохнул. Приступ ревности, вроде отступил.—?Поклянись, что ты к ней не прикасался! —?грозно промолвил архидьякон, стиснув руку поэта.—?Клянусь! Правда, в первый вечер я пытался её обнять, но Телия объяснила мне мою ошибку,?— всё ещё дрожа проговорил поэт.—?Гренгуар! —?раздался голос Эсмеральды.—?Простите, святой отец, работа,?— и с этими словами он скрылся.Клод смотрел на танцующую Эсмеральду, его глаза полыхали огнём. В глубине души зарождались самые откровенные желания. Вот он снова почувствовал на себе тяжелый взгляд и обернулся. На ступенях сидела Телия и искоса глядела на него.Клод запахнулся в плащ и покинул площадь. Ксенакис проводила его злорадной улыбочкой: то, что Фролло так усердно пытался скрыть, стало для неё ослепительно ясно.Между тем выступление закончилось, и к Эсмеральде подъехал мушкетёр на белом коне.—?О, капитан Фебус. Доброго дня вам,?— с обворожительной улыбкой сказала Эсмеральда.—?Разве он может быть добрым, когда я умираю от неразделенной любви? И всему виной ты, прелестница.—?Вы не похожи на умирающего. Чем же я обидела вас, капитан?—?Приходи сегодня к девяти часам к старухи Фраудель,?— запросто сказал солдафон.—?Приду,?— отозвалась Эсмеральда, провожая его влюблённым взглядом.—?Ну, и куда это мы намылились? —?раздался хриплый голос за спиной.—?Фебус хочет увидеться. Он любит меня! —?восторженно произнесла Эсмеральда.—?Твою!.. — далее следовала непереводимая игра слов, состоящая из трёх языков и шести диалектов, в которой Телия подробно рассказала, кто такой Феб, кем были его родители и куда ему следует идти.Цыганка лишь хлопала глазами. Нет, конечно, она слышала ругательства, но чтобы так. А Телия, не мешкая, схватила подругу за руку и потащила в сторону Двора Чудес.—?Пусти меня!—?Ну уж нет! Пошли домой! Пошли домой, мужчин на свете много! Хоть дюжину я тебе их подберу! Но с этим ты никуда не пойдёшь!—?Ах, ты ничего не понимаешь! Я люблю его!—?Он никогда не женится на тебе! Головой подумай! —?прикрикнула Телия.—?Ну и что? Я буду его любовницей, рабыней, буду чистить ему сапоги, натирать шпагу!..?— резкий звук пощёчины оборвал бессмысленный поток слов.Эсмеральда прижала руку к щеке и вытаращила глаза.—?За что? —?тихо прошептала она, глотая слёзы—?Что ты несёшь?! Ты себя слышишь? Наложница, раба?! Ха! Ты?— цыганка, где твоя гордость?! Народ Арго никогда никому не подчинялся! А ты хочешь позволить ему растоптать себя. Нет, только через мой труп! —?орала хриплым голосом пиратка, наступая на Эсмеральду и заставляя её пятится к стене.—?Не лезь в мою жизнь!—?Ах, так! Отлично! Значит, ты не хочешь найти свою матушку?! Правильно, зачем нам мама? Мы будем до умопомрачения отдаваться солдафону! И чем ты отличаешься от других, птичка моя? Лишь тем, что отдаёшься не за бутылку, а за экю! Что ж, вперёд маленькая шлюха! Это тебе больше не нужно! —?с этими словами Телия сорвала с шеи Эсмеральды ладанку.—?Отдай! Отдай! Ты не смеешь! Ты не можешь так поступить! —?кричала и плакала цыганка, тщетно пытаясь вырвать украшение. Но все попытки были бесполезны: Телия была не только физически сильнее, но и ростом повыше.Отчаявшись, Эсмеральда упала на колени и обвила руками ноги подруги:—?Сжалься надо мной! Это всё, что мне осталось! —?прошептала она.Телии не доставлялo удовольствие видеть страдания маленькой гитаны. Ей показалось достаточным такого замечания. Она присела на корточки, приподняла подбородок Эсмеральды и тихо сказала:—?Если хочешь остаться такой, какая ты сейчас, и обрести семью, то прислушивайся и не перечь мне. Я знаю жизнь, знаю мужчин. Запомни: пока я жива, тебя никто не обидит.Подруги обнялись. Эсмеральда медленно успокаивалась: ей казалось, что крепкие объятия Телии способны защитить её от всех невзгод, и это были самые лучшие объятья.