Глава 12. (1/1)

Юуки снится, что она спит.Лежит без движения?хрупкой бабочкой?— не поднять ни руки, ни головы, ни двинуть пальцем… и кровь в ее венах?— стоячая вода, что никуда не течет.Печальный вздох окаменел в горле Юуки. Влажные истосковавшиеся губы приоткрыты на полуслове, огромные крылья за ее спиной не завершили взмах…Время для нее застыло, так застывает смола, хватая в ловушку увязнувшее по ошибке насекомое.—?Смотри, сестра, я принес тебе розу, которая цветет только раз в сто лет! Я запечатал ее в янтарь, и теперь она будет цвести вечно!Вечно! Вечно! Вечно!Юуки бы заплакала, если бы могла.А голос продолжал искренне ликовать в ее голове. Звонкий и мальчишеский, теплый, как июнь… Юуки пытается вспомнить, кому же он принадлежит, но ничего не выходит.Ее память чиста, словно укрыта густым снегом?— ни следов, ни намеков.Ее память тоже запечатана, как эта бедная роза, и как она сама.Но вдруг что-то меняется?— толстый янтарь времени, теплый, безопасный и безжизненный янтарь дает трещину, лопается яичной скорлупой, и ее крылья дрожат, распускаясь, словно нежные лепестки. Впервые за долгое время ловят ветер, трепещут в нетерпении.Она на свободе! Не может быть!Весь мир лежит перед нею расткрытой картой, и Юуки готова лететь?— один взмах огромных крыльев, второй… но ночное небо над ее головой оказывается потолком темной комнаты, глухой комнаты без окон.Непреодолимой, как прибитая землей крышка гроба…Она бьется в нее, бьется, опять слышит смех, но не тот июньский и родной, а другой?— жуткий, сумасшедший, от которого в ужасе сворачиваются внутренности и сводит сердце…Падает вниз и просыпается…—?Эй, Юуки, что с тобой? —?Йори усердно трясла ее за плечо, не забывая опасливо поглядывать по сторонам.—?Тебе кошмар снился? Ты что-то бормотала…Юуки только что поняла, что сидит за столом?— на шее удавка галстука, под локтями расползлись тетрадки, сердце бешено колотилось в груди, во рту пересохло.—?Что…? Где я? —?спросила она, непонимающе осматриваясь по сторонам.Они находились в просторном зале. Вечерний свет лился в высокие стрельчатые окна, в нем золотились облака книжной пыли и сгорбленные над партами неподвижные силуэты учеников.—?В библиотеке,? ты уснула за домашкой?— сочувственно разглядывая подругу, пояснила Йори. —?Опять не высыпаешься??Эти ночные дежурства до добра не доведут!—?Дежурство! —?Юуки встрепенулась, бросая взгляд на круглые настенные часы, где две слипшиеся стрелки указывали на шестерку.—?О нет, я проспала!!!Оставив Йори ворчать про вред ночных дежурств, она выскочила из-за парты, все еще слыша неровный стук сердца в ушах и чувствуя, как рубашка под пиджаком облепила взмокшее тело.Воспоминание о сне не покидало Юуки.Поток образов, запутанный, как лабиринт, словно бы вел ее к какому-то важному воспоминанию, огромной сияющей истине, но то, что во сне было преисполненно глубокого смысла, наяву казалось бессмысленной ерундой. Так достаешь со дна реки сверкающие камни, а они, подсыхая на солнце, превращаются в серый гравий и песок.Ее память по-прежнему?— чистый снег…Сколько не зови, сколько не беги по этой белой пустыне?— все без толку?— найдешь только тени и тени от теней, осколочные, разрозненные как снежинки.А может, и они?— только игра воображения?Она бежала по длинным коридорам Академии, окутанным паутиной из света и тьмы?— свет проникал сквозь ряды высоких окон справа, темнота ложилась сетью от оконных переплетов.Между окнами кишели и расползались изображения роз, ощеренных шипами.Слева шли цепочкой двери классных комнат. Они были распахнуты, но внутри обитала лишь тишина, пропахшая мелом и мастикой.Занятия давно закончились, и ученики разбрелись кто куда.Она бежала, неуклюже задевая тех немногих, кто встречался ей в коридорах, красная лента старосты сползала с плеча.—?Эй, смотри куда прешь! —?кричали ей вслед, но она так торопилась, что не разменивалась на извинения.Тени и свет. Шипы и розы.У этой академии два лица. Кому как не старосте знать об этом?Ее ночные дежурства, которые вызвали у Йори столько неодобрения, не простая прихоть ректора?— каждую ночь Юуки ходит по хрупкой границе между двумя мирами, охраняя их друг от друга, и на этой должности ей замены нет.Она слетела с крыльца, не застегивая пуговиц пальто и не меняя школьные туфли. Ледяной февральский воздух обжег ее лицо, черные сгнившие листья заскользили под ногами.К самому открытию дверей она опоздала, когда выбежала к воротам, там уже толпились ученики.Белая форма вкраплялась в черную. (И здесь две стороны?— черное и белое)Звери, очень похожие на людей, на молодых парней и девушек, разбредались по школьной территории. Плакатная красота их лиц, утонченность жестов?— это половинка правды, обманчивая оболочка.Тьма разодетая в белое. Розы со смертельными шипами.На них, как на кинозвезд, приходили смотреть ученики дневного класса, в основном влюбленные старшеклассницы.Толкались и переругивались, наступая друг другу на пятки, того и гляди вырвутся за ограничительную черту… как хорошо, что Зеро сегодня не опоздал.—?Что-то они сегодня излишне… активны,?— вместо приветствия крикнул Зеро, пока она, страдальчески зажимая уши пальцами и работая локтями, продиралась к нему сквозь толпу и оголтелый крик, стоявший в воздухе сплошной стеной.—?Да,?— нервно пробормотала Юуки. —?Завтра же день святого Валентина.?Зеро устало отвел глаза:—?Каждый год одна и та же шизофрения…_Когда закончилось ее дежурство и она вышла из лунного общежития, корпуса и липы уже успели исчезнуть в темноте.После долгого обхода ноги подкашивались от усталости, отяжелевшие веки склеивал сон, а ведь еще надо доделать домашнее задание и приготовить шоколад!Прокравшись к ректору на кухню, Юуки разложила на обеденном столе тетрадки в перемежку с поваренными книгами, мисками, пакетиками орехов и силиконовыми формочками. Тихонько напевая, принялась за работу.Время бесшумно скользило по циферблату часов, тепло и ворчливо потрескивала старая печь, пахло остывающим на столе домашним печеньем.?Зеро любит горький, ректор – молочный, а Канаме???— думала она, разогревая какао-масло на плите.Юуки не знала, какой шоколад любит глава Ночного общежития. Каждый раз она делала разный, каждый раз он принимал его с одинаковой благодарностью, даже если получалось совсем коряво.Она не знала, почему такой недосягаемый человек так добр к ней, к простой школьнице? Ведь у него было огромное количество союзников и обожателей, слетающихся, словно мотыльки на его свет?— Юуки видела это собственными глазами на балу вампиров. Огромное количество женщин мечтало о его взаимности. Лука Соэн с сиящей кожей и драгоценными волосами, и Сара Ширабуки, в чьих венах течет такая же, как у Канаме, исключительная кровь, и целый отряд богатых дочек из аристократических семей, настоящих леди, идеально сложенных, безукоризненно одетых и правильно воспитанных, предлагающих себя Канаме, словно живой товар.… Но почему-то на том балу король вампиров оставил их всех, лишил их всех своего общества, и заперся в комнате с одной лишь Юуки.В странной комнате без окон.Скажи, ты хочешь стать вампиром? —?Что у тебя с Кураном?Юуки вздрогнула от неожиданности и едва не выронила кастрюлю с шоколадом, которую ставила на стол.Она пропустила момент, когда в кухню бесшумной поступью ночного хищника вошла вампирша в желтом платье.Новенькая. Юуки видела ее каждый вечер у ворот?— девочка, которая никогда не носит школьную форму и не посещает занятия.?Заблудилась? Или не знает, что после звонка все вампиры должны покинуть территорию?? Гостья не принесла с собой сквозняка, запахов и звуков, за ней не щелкнула дверь, под ней не скрипнула ни одна половица, и если бы она вздумала напасть со спины, Юуки не успела бы даже вскрикнуть.—?П…привет,?— нервно пролепетала она, чувствуя как в сердце пронесся легкий сквознячок тревоги.—?Вы новенькая, верно? Заблудились?Девочка тем временем спокойно уселась за стол, подперла щеку медными пальцами, и уставилась на нее, как на распоследнюю тупицу.—?Ты что, язык проглотила? Я задала вопрос!Ее юный голос явно привык командовать и не терпел возражений, Юуки торопливо подчинилась, не желая злить непредсказуемую гостью.—?Между мной и Канаме-семпаем ничего нет,?— коротко ответила она.—?Тогда почему он так… —?вампирша сделала неопределенный жест, не зная как правильно подобрать слово. —?Крутится вокруг тебя. Ты же самая обычная.—?Не понимаю, о чем вы… —?пробормотала Юуки, невольно краснея, и сама не зная зачем, принялась оправдываться.—Он всего лишь?одиннадцать лет назад спас меня от злого вампира и…Амаранта прервала ее с издевательским смешком:—?Злого вампира!Юуки, заморгав, продолжила:—… Привел сюда и познакомил с ректором.Она на миг сжалась, вспомнив свой первый день.День, когда снег был красным, а мир – белым. Белым-пребелым, как чистый лист без единой строчки.Но эта чистота продлилась недолго. Записи быстро хлынули на пустые страницы, заполняя их, одна за другой, одна за другой, уродливые, словно рубцы, стоило незнакомцу в синем плаще с красными пятнами глаз появиться из зарослей кустарника…У него было прекрасное, без единого изьяна лицо…(Плакатная красота лиц, утонченность жестов…)… Клыки в ласковой, внушающей симпатию улыбке и добрые-добрые глаза, разрезающие светом темноту. .Незнакомец поначалу совсем не напугал ее?— в тот момент незнакомым было все, даже варежки на собственных руках и сами руки. У нее не было воспоминаний, чистый лист сознания не хранил ни единой отметины, ничто не могло подсказать ей, что красный?— не совсем правильный цвет для снега… и для глаз того, кто протягивает руку помощи.А потом красивое лицо перекосил ужасный оскал.Клыки и горящие радужки незнакомца двинулись ей навстречу, чтобы растерзать, потребить, превратить в красный снег под ногами…Приятная внешность незнакомца оказалась лишь завлекательной оболочкой, под которой прятялось страшное содержимое.Это и была вся правда.Правда о вампирах, о хищниках в человеческом обличии.Или нет?Куран Канаме вел себя совсем иначе.Вампир, благодаря которому она выжила и не превратилась до конца жизни в сгусток страха и паранойи. Могла учиться с другими вампирами бок о бок, и даже спокойно разговаривать сейчас с одним из них.—?Так ты не дочь этого… —?Амаранта собрала складочки на лбу, искренне пытаясь вспомнить имя устроителя здешнего дурдома.?—?Да,?— Юуки со вздохом опустилась на стул, от вновь пережитых воспоминаний закружилась голова.—?Ректор?— мой приемный отец. Дело в том, что я ничего не помню до того, как встретилась с Канаме,?— призналась она. —?Ни родителей, ни дома своего… Он?— самое первое мое воспоминание.Чистокровная разглядывала ее с неожиданным любопытством.—?Не помнишь дома и семью??Не могу такое даже представить!?Задумавшись, она медленно погрузила палец в кастрюлю с растопленным шоколадом. Зачерпнула тягучую массу и принюхавшись, лизнула.—?Вкусно! —?удивилась она.—?Это что?—?Шо-шоколад. —?Юуки сделала попытку отодвинуть свое кулинарное детище подальше от немытых пальцев Амаранты, но та не позволила, крепче вцепившись в разрисованные цветочками бока кастрюли.—?Значит, ты не только староста, ты еще и кухарка? —?последовал насмешливый вопрос.—?Н-нет, это просто подарок. Завтра день святого Валентина, и по традиции девушки вручают парням домашний шоколад.—?И ты отдашь это Курану? —?догадалась чистокровная.—?Н-ну… —?промямлила Юуки, обреченно наблюдая, как смуглый палец вновь исчезает в шоколаде.—?Какая нелепая традиция! —?хохотнула та. —?Зачем вообще это придумали! ?Столько грязи и возни! А что взамен?—?Ни-ничего… это же подарок.—?В смысле подарок?На миг Юуки показалось, что она разговаривает с маленьким ребенком?— судя по всему девочка искренне не понимала, о чем шла речь.—?Ну подарок… Вам же приятно, когда близкие дарят подарки. Например, родители на день рождения…Она осеклась, вдруг заметив, что что-то пошло не так. Вампирша угрюмо нахмурилась.—?У нас так не делают! —?неожиданно злобно ответила она.—?Это немного грустно,?— попыталась сгладить разговор Юуки.—?Грустно?Девочка выпрямилась на стуле.—?Тебе меня жалко?И вдруг она оказалась рядом. Красные губы и клыки. Металлический запах от жестких, торчащих во все стороны волос, черные зрачки, которые сливаются с радужкой и не отражают свет. Юуки, на несколько минут забывшая, с кем имеет дело, растерялась от неожиданности.—?Все еще жалко?Амаранта грубо схватила ее за руку, сдавив запястье, и Юуки ахнула?— захват был таким крепким, будто она сунула руку в металлические тиски.—?Хочешь узнать, что общего между твоей рукой и пластилином?—?От…отпустите!Бесполезно, девочка и не думала слушаться, вместо этого она разглядела нож в подставке и, весело скалясь, потянулась к нему через стол.—?Говоришь, благодарна Курану? Так давай ты сделаешь ему приятно по-настоящему! Добавишь капельку своей крови прямо в шоколад!Она смеялась, а Юуки испугано глядела на неотвратимо приближающееся лезвие, из-за всех сил пытаясь вырваться, выдернуть руку, но маленькие смуглые пальцы были нечеловечески, металлически, невообразимо сильны.Оставалось только пустить в ход Артемиду, что она и сделала?— выхватила из подвязки мгновенно раскрывшийся шест и ткнула вампиршу электрическим концом в плечо. Прожгла смуглую кожу сквозь желтое платье и увидела, как бешенно распалаяются красные угли в черных глазах…—?Ах ты! —?вскрикнула Амаранта и в ответ резко шлепнула Юуки по руке, по костяшкам пальцев, отчего она выронила шест… прямо Амаранте на ногу.Не известно, чем бы это закончилось, если бы между ними не очутился Паоло.Он возник так неожиданно, так быстро, что никто ничего не успел понять: Амаранта вовремя не остановила замах, и удар, предназначавшийся Юуки, пришелся по лицу Паоло.Звон пощечины рассыпался в ушах испуганной Юуки, он показался ей оглушительным выстрелом, чудовищным взрывом.Паоло сильно дернулся, но устоял на ногах.Медленно, повернулся, вытирая белым рукавом школьного пиджака кровь со скулы, и ощупывая языком зубы, видимо, проверяя все ли они на месте.—?Госпожа, вы прожжете ступню.Это все, что он сказал ей.Амаранта моргнула, будто неожиданно пришла в себя. Пинком ноги загнала шест в угол и задумчиво посмотрела на свой почерневший ботинок.—?Наигрались? —?спросил у нее Паоло.Она рассеянно кивнула.—Мне здесь надоело. Отнеси меня в постель.После их ухода Юуки долго не могла прийти в себя, сердце бешено колотилось о стенки ребер, взмокшие ладони дрожали?— она не сумела даже распаковать бинт, чтобы перевязать раненную руку. На ее костяшках, в том месте куда пришелся удар, вспухла большая уродливая гематома, кожа треснула, но пальцы, к счастью, разгибались и сгибались.Перелома не было, можно было попробовать доделать начатое. Юуки осторожно взяла кастрюлю с остывшим шоколадом, чтобы поставить ее обратно на огонь и…—?В следующий раз кричи громче или бей сильнее.В этот раз справиться с собой не получилось. Кастрюля с грохотом вылетела из рук Юуки и многострадальный шоколад выплеснулся на пол, закапав все вокруг.Она обернулась, чтобы с ужасом удостовериться, что перед ней опять Гонзалес.—?Напугал? —?Паоло нахмурился и демонастративно отступил на несколько шагов назад.—?Не бойся, я тебя не трону.?Зачем он вернулся???— в панике заметались мысли у Юуки в голове, она осторожно, трясущимися пальцами проверила на месте ли Артемида, и принялась за уборку, изо всех сил изображая спокойствие. Паоло издалека наблюдал, как она извлекает из шкафа швабру и ведро.—?Сильно она тебя ударила? —?спросил он.—?Нет, ерунда!Юуки насилу улыбнулась, и, заметив его взгляд, брошенный ей на руки, торопливо спрятала распухшую от удара ладонь за спину.Паоло все равно ей не поверил.—?Если болит, можешь выпить моей крови. —?предложил он. —?Она целебная.И с самым невозмутимым, будничным видом принялся закатывать рукав, совершенно всерьез рассчитывая, что Юуки примет предложение!Он недоуменно уставилась на него.В этой школе ей не раз приходилось сталкиваться с чужой жаждой, но чтобы наоборот, вампир предлагал свою кровь…!Да что с этими Гонзалес?!Одна набросилась с ножом и едва не порезала на ремни ради смеха, второй предлагает себя, как корм, и все за один вечер!—?Не волнуйся, не отравишься,?— уговаривал Паоло, протягивая ей свою собственную руку, как косточку уличной дворняжке.Смуглая плоть слегка золотилась в искусственном свете ламп, излучала силу и живое тепло. Юуки отчетливо видела, как голубеют на ней венки, как упруго напрягаются крепкие мышцы и сухожилия.?— Кровь Гонзалес не может отравить. Она особенная,?— разрекламировал он.Какой бы особенной его кровь не была, она не вызывала у Юуки никакого желания ее пробовать! Дико было даже представить такое!—?Э… спасибо, но я не стану пить твою кровь! —?нервно пролепетала она, не зная, что за этим последует. Может он разозлится и тоже схватится за нож, от этих новичков всего можно ожидать!В лице вампира промелькнула досада, он опустил руку, угрюмо, затравленно глядя на нее.Неловкость тяжело повисла в воздухе.Не зная, куда деть себя, Юуки вновь схватилась за швабру, надеясь, что вампир оставит ее в покое и уйдет, но он почему-то уходить не торопился.—?Может, тогда я помогу тебе с уборкой? —?предложил он с надеждой, глядя, как она ретиво размазывает разлитый шоколад по полу.—?Нет, спасибо,?— опять отказала она, сосредоточенно орудуя шваброй, паркет в этом месте стал уже таким светлым, каким был разве что в день рождения.Паоло устало опустился на стул. Вид у него был обреченный.—?Дело в том, что твой друг чистокровный запретил ей приближаться к людям,?— пробормотал он, утомленно потирая лоб. —?Но она такая… несдержанная. Я не имею права просить тебя о таком, ты сильно ранена…И тут Юуки догадалось, что ему от нее надо, почему он все не уходит восвояси, хотя под занавесками уже занялся голубоватый рассвет.—?Так ты хочешь, чтобы я не рассказывала об этом Канаме-семпаю? —?выдохнула она с облегчением.Он молчал, напряженно глядя на нее из-под черных нахмуренных бровей.—?Не волнуйся, я не расскажу.Смуглый лоб Паоло облегченно разгладился, он благодарно улыбнулся ей.—?Спасибо. Я постараюсь сделать так, чтобы она не приходила сюда больше.Он оглядел заваленные посудой, в шоколадных потеках и ореховых скорлупках столы и спросил:—?Давай я все же помогу тебе…И не дожидаясь ответа, стал собирать грязные тарелки.Она растерянно наблюдала за его передвижениями по кухне.—? Можно задать вопрос? —?спросила робко, дождавшись, когда он разложит тарелки в раковине и повернет к ней свое немного суровое, внимательное лицо.След от удара на его щеке исчез бесследно, как будто его там никогда и не было?— вещь естественная для вампира, и все еще непривычная для Юуки.—?Если ты так беспокоишься о ней, то почему сказал ?бей сильнее???—?Госпожа может запросто тебя искалечить,?— последовал незамедлительный ответ. —?Она свои силы с человеческими не соизмеряет. А вот ты вряд ли сможешь ей серьезно навредить. Эта твоя штуковина,?— он кивнул на ее юбку, где под сборками ткани пряталась Артмемида,?— Неплохое оружие. Но в твоих руках оно не опаснее авторучки. Уж прости.Он опять улыбнулся ей, открыто и доброжелательно, и Юуки невольно подумала, что Паоло вовсе не страшный, хотя и внушает трепет своим ростом и крепким телосложением.Немного подумав, она решила задать еще один, куда более наглый вопрос.?— Почему ты ей служишь?(На самом деле ей хотелось спросить по-другому ?почему ты все от нее терпишь??)?— Я знаю, ?что чистокровных очень чтят,?— торопливо добавила она. —?Но ведь вы… Я слышала…Юуки замялась.—?Брат и сестра? —?передернувшись, договорил Паоло и торопливо, будто замазывал ругательство, пояснил:?— В нашей семье простое родство ничего не значит.Он принялся мыть тарелки, все еще обдумывая ее странный, диковинный вопрос.—?Такие, как я, живут ради чистокровных Гонзалес,?— произнес он спокойно и уверенно. —?Я живу конкретно для госпожи Амаранты. С десяти лет?— почти половину жизни принадлежу ей.Он вдруг посмотрел на свои мокрые ладони, как будто все года его службы отображены на них, зашифрованы в сетке линий и в расположении холмов, и мрачнее, сумрачнее добавил:—?Это моя участь. Другой мне не надо.