Глава 6. (1/1)

Город лежал перед ним?— неправдоподобно красивый, в золоте вечерних огней, рассыпавшихся по беспокойным водам, в кружеве пены, как сказочная рыба, которая поднялась с морских глубин и переливается драгоценной чешуей.Канаме смотрел на стройные дворцы и башни, на людей, которые праздно шатались вдоль каналов, и различал тонкий запах смерти, вкравшийся в жаркий соленый воздух — аромат пролитой чистой крови, ее слабый истаивающий след.И он шел по этому следу. Сквозь женские духи и зловоние стоялой воды. Сквозь рыбные рынки и чад жаренных каракатиц. Как нитку вытягивал его из пестрого клубка посторонних запахов.Ловил восхищенные взгляды встречных девушек и кутался в черный дорожный плащ.Аромат уводил от центральных улиц на окраины.Пришлось не раз склонить гордую голову, подныривая в кривые арки просевших домов, и запачкать полы плаща, пробираясь грязными дворами и проулками. Он невольно усмехнулся, думая о том, что Гонзалес всегда умели прятаться.Кто бы мог представить, что хозяева города,?— не мэр и депутаты городской думы, чьи добрые морды любовно улыбались с каждой газетной передовицы, а настоящие хозяева будут жить не во дворцах на центральной площади, а в маленьком окраинном районе, там, где пятьсот лет назад жили простые мастеровые и художники?Внимание его привлек один из домов, расположенный на тихой набережной. Cтаринная трехэтажная постройка из светлого камня, которая ничем не выделялась в ряду своих соседей.Те же облезлые карнизы, наслоения веков и плесень от фундамента до водосточных желобков на крыше.Он подошел и схватился за дубовую ручку. Почувствовал под пальцами подтверждающий догадку знак?— крохотную золотую корону, врезанную в гладкое дерево.Бесшумно сдернул висячий замок и вошел.Дом неожиданно оказался пустым.Затянутая чехлами мебель была покрыта толстым слоем пыли. Ветер закручивал воронки песка на ступенях гулких лестниц. Все комнаты выглядели нежилыми.—?Как странно… —?сощурился Канаме, осматривая однообразные помещения. Чутье не могло его подвести — запах крови был здесь, кружился в голых коридорах, дразня своей близостью и остротой.Разгадку дома нашла Сейрэн.—?Сюда, Господин! —?неожиданно позвала она его, открывая неприметную дверь в углу прихожей.Она вела во внутренний двор?— на маленькую мощенную площадь, с четырех сторон окруженную фасадами смыкавшихся домов.Это были совсем иные дома. Не те обаятельные развалины, что встречали горожан на улице. Стены этих построек были сложены из белого, зеленого и красного мрамора, покрыты густой резьбой, опоясаны изящными аркадами, над которыми распускались многочисленные окна, похожие на кружевные салфетки.Даже тот дом, сквозь который Канаме пришел сюда, с изнанки был расписан золотом и лазурью.Да, Гонзалес всегда умели прятаться.И выстроили для себя внутри города еще один город, богаче и краше того, что снаружи.Здесь было тихо и безлюдно. Высокая парадная дверь из начищенной меди отражала огонь закатного солнца, пока он поднимался к ней по ступеням крыльца.Она была не заперта. Канаме потянул податливую ручку, и запах смерти бросился ему в лицо, зазвучал торжественным аккордом.Замерев на пороге, он созерцал павшую ?цитадель? — тайную обитель одной из самых древнейших вампирских семей. Закопченные стены с содранной кожей обоев, разбитые зеркала как слезы, просыпавшиеся из золотых рам, мебель, валяющаяся грудой досок, и под обломками?— тихий остывающий прах, безымянная костяная мука.—?Хотите осмотреть дом, Господин? —?спросила Сейрэн, бесшумно появляясь рядом.—?После.Канаме прикрыл глаза и прислушался к вязкой тишине, к застывшему пространству, к голосу собственной крови.И кровь едва слышно отозвалась на кровь. Не на ту, что остыла и засохла, пролившись на доски пола и от которой почернели роскошные узорчатые ковры, а на горячую кровь — ту, что гонит жизнь по венам, наполняет легкие дыханием, а грудь — тяжелым торопливым стуком.—?Тут есть выжившие. Сюда.В сумрачных завалах нашлась еще одна дверь из бронзы, за ней открылась еще одна мощенная площадь.И здесь ни души. Узкие остроносые лодки спали на глади черного канала, срастаясь со своими отражениями. Канал разветвлялся, одним своим концом уходя в море, вторым — под арку крытой галереи слева. Сразу за площадью начинался сад, душистыми изумрудными террасами спускаясь до каменистого пляжа. Именно там, за дырявой стеной из ветвей и листьев, Куран и разглядел их — двух выживших, неумело спрятавшихся среди тонких стволов. А, может быть, они и не прятались вовсе — отбросили надежду выжить и равнодушно ждали любых гостей? Один из них был чистокровным.Маленький мальчик, черноволосый и смуглый, он был больше похож на хрупкого бесцветного призрака, чем на живое существо. В черных широко распахнутых глазах не было ни слез, ни страха, ни удивления. Пережитый ужас вымыл из них все, кроме тупой усталости, тупого коровьего смирения?— ничего не страшно, кто бы ни пришел, чтобы с ним не сделали, больше ничего не страшно.Угрюмый парень лет восемнадцати загораживал его как мог своей широкой спиной. Высокий и крепкий, он едва держался на ногах, но уверенно сжимал в руке пистолет, нацеленный Канаме в грудь.—?Господин!...Сайрэн кинулась вперед, заслоняя Канаме собой. Между ее пальцев ртутно сверкнули лезвия метательных кинжалов.—?Не надо,?— спокойно отстранил ее Канаме. — Убери кинжалы, не пугай наших друзей еще больше.Он удовлетворенно разглядывал незнакомцев.Повезло. Отправляясь в этот город, Канаме только хотел убедиться в правдивости слухов, а нашел живых свидетелей — двух отпрысков Гонзалес, один из которых к тому же чистокровный?— очень ценный материал.—?Прошу прощение за вторжение,?— обратился он к вампирам. —?Меня зовут Канаме, я?— глава рода Куран. Я пришел, чтобы вам помочь.Он видел, как губы парня шевельнулись, беззвучно обводя каждую букву в слове ?Куран?. По всей видимости фамилия была ему не знакома.Другого Канаме и не ждал. Что могут знать дети, которые родились на изолированном островке и ни разу не покидали его границ?—?Я пришел с миром,?— терпеливо повторил Канаме. —?Опусти оружие.Голос его был мягким-мягким, как у доброго врача. Он невозмутимо стоял под прицелом, всем своим видом демонстрируя, что нападать не собирается.Парень еще крепче обхватил рукоять пистолета.— Почему я должен вам верить? Уходите, нам не нужна помощь!—?Не нужна? Я так не думаю.?Здесь опасно, скоро сюда набегут толпы охотников. Вам давно следовало уйти.Он опять прикрыл глаза, опять прислушался к безмятежной упоительной тишине: далекий плеск моря, веселый птичий гвалт, ветерок шелестит осколками выбитых стекол, красивый дворец спит, пряча за фасадом свое искалеченное нутро — выгребную яму с останками, мир и покой царят над его крышей.Почему же двое вампиров не уходят из этого могильника?—?Здесь еще есть живые, не так ли? Кто-то, кого вы не можете бросить…Он сделал шаг вглубь сада, уверенный, что не ошибся.Парень резко дернулся, словно сквозь него пропустили ток.—?Ни шага больше!Предупреждающе щелкнул затвор.Мальчик за его спиной слабо пошевелился, прижался к тонким стволам магнолий, спрятал свое лицо в нагретой солнцем коре. Как будто это сможет его защитить, если Канаме захочет напасть. Как будто от Канаме вообще можно защититься.—?Я уже сказал, что не причиню вреда. Если кому-то в доме нужна помощь, я готов ее оказать.И прежде чем ему ответили, он неожиданно для всех распался на множество черных лоскутков, неуловимых для глаза и быстро растаявших в воздухе, как зрительная галлюцинация.Канаме исчез, а через секунду вновь появился. Оказавшись рядом с мальчиком, схватил его, наблюдая, как звериный ужас заполняет опустошенное лицо... .Это всегда только кажется, что для страха не осталось сил.Всегда только кажется, что нет разницы — умереть или выжить.—?Отпусти! —?бессильно взвыл парень и выстрелил. Испуганная пуля срезала душистую ветку над головой Канаме. Облако напуганных птиц взметнулось в небо, посыпались листья и зеленая труха.Канаме даже не вздрогнул. Наклонился ближе к мальчику и легко, словно ластиком, стер красную линию с его колена. Нестрашный крохотный порез от охотничьего клинка или меча —раны, оставленные этим металлом, всегда заживают так медленно.—?Вот видишь. Не надо меня бояться,?— сказал он ласково, прижимая к груди дрожащее, безвольное тельце. Черная пушистая макушка мальчика казалась седой от праха.—?Скажи, кто прячется в саду? Кто-то из твоих братьев или сестер? Скажи, и я помогу.Бедный ребенок так устал, ему так хотелось, чтобы пришла помощь, чтобы все закончилось, чтобы странный незнакомец оказался добрым и указал им выход из этой могилы.Он жалобно взглянул на парня с пистолетом.—?Давай ему поверим, Паоло!***Шершавые листья абрикосовых деревьев и гибискуса приглушили вонь горелого дерева и засохшей крови.Мальчик, спотыкаясь, вел его сквозь сад. Шмыгал носом и утирал грязными рукавами неостановимо катившиеся слезы.—?Зачем ее заперли? —?допрашивал его Куран.—?Наказали.?Сестра нарушила одно правило…?— Какое? —?скучая, поинтересовался чистокровный.—?Самовольно убила человека.Из-за деревьев показалась небольшая ротонда из серого камня.Скромная постройка без окон, окруженная гладкими, похожими на поминальные свечи, колоннами.—?Вот тут,?— сказал мальчик, указав на единственную железную дверь.Канаме поднялся к ней по низким ступеням и, осторожно коснувшись дверной ручки, почувствовал жгучее сопротивление металла.—?Металл охотников,?— заметил он, разглядывая свои почерневшие пальцы.?— И эти камни…Он окинул взглядом громоздкий массив склепа.—?Тоже. Вот почему сюда никто не смог пробраться.—?Сначала этот склеп строили, как убежище,?— подал голос Паоло. Он все еще держал в руке пистолет, но опустив его дулом вниз и сняв палец со спускового крючка. Сглотнув, он обернулся на крышу своего разрушенного дома. —?Для таких вот случаев…—?А еще?королева наложила на дверь заклинание, ее просто невозможно открыть,?— добавил мальчик безнадежно.—?Понятно.Канаме прокусил кожу на пальце, выпуская наружу алую струйку, такую яркую на белой коже. На глазах у удивленных вампиров его кровь ожила, ловкой змейкой скользнула в замочную скважину и переломила железный заколдованный замок, как сухую тростинку.Дверь, скрипя, поддалась. Мальчик и Паоло пораженно смотрели как он, не жалея рук, отворяет ее шире, еще шире, а потом переступает порог.Внутри склепа было тихо и хорошо. Ни докучливый зной, ни тяжелые запахи сюда не проникали. Вдоль голых стен теснились пустые каменные гробы, с тяжелыми отставленными в сторону крышками. Из них тянуло прохладой и спокойствием. Черная сафьяновая глубина так и манила прилечь.?Вечный сон??— с легкой настальгией подумал Канаме, разглядывая массивные каменные ложа.Вечный покой и неподвижность.Бытие камня, с одним ударом сердца в тысячу лет, медленное-медленное кружение в космическом водовороте и лицо Саюри на его белом дне…Ридо выдернул его на полпути к долгожданному покою, вернул на шамхматную доску, и вновь развернулась изнурительная игра, в которой теперь еще трое новых игроков.Сестра мальчика неподвижно лежала на лавке. ?Тоже чистокровная?,?— удовлетворенно отметил Куран.Издалека изящная девочка была похожа на большую искусно выполненную куклу.Желтое платье ее покрылось пылью. Под головой — подушка из черных спутанных волос. Настоящей подушки, как и покрывала, у девочки не было. Не было возле нее и тарелок со стаканами, посуды с водой или едой.—?Долго твоя сестра тут? —?спросил Куран, разглядывая маленькую вампиршу. Чистый овал лица, тонкие бескровные губы, похожие на поблекший цветок, пушистые ресницы.?Какое невинное умиротворенное лицо??— думал он.Совершённый грех никак на ней не отразился.Да и какой грех на ребенке, который играясь, беззлобно, ради любопытства обдирает крылья бабочкам-однодневкам или ломает стебелек сухого зонтичного растения, настолько слабого и хрупкого, что его так и тянет раздавить между пальцами?Нет, если и есть на этом ребенке грех, то такой же, как и на самом Канаме.Грех рождения, грех чистой крови, дающей своему владельцу почти абсолютную власть над другими. А такая власть развращает, не правда ли?—?Ее заперли месяц назад,?— откликнулся мальчик.Куран отошел от лавки, чтобы дать ему провести свой бесхитростный ритуал и пробудить к жизни маленькую убийцу.Мальчик, кривясь и передергиваясь от боли, прокусил палец.Наклонился к сестре, и крупные, как ягоды, капли сорвались на ее губы, в полете распространяя ярчайший, чистейший аромат.—?Просыпайся, Амаранта! —?потеребил он ее за плечо. —?Просыпайся, пожалуйста!Девочка не откликнулась. Прошло несколько неторопливых минут, прежде чем ее лицо стало оттаивать: зрачки шевельнулись под тонкой кожицей век, губы разлепились, и показался алый язык?— скользнул по губам, слизывая кровь, один раз, второй, пока сладкое послевкусие не пропало совсем.Девочка застонала и проснулась.Какое-то время лежала неподвижно, ничего не осознавая, уставившись на них черными пустыми глазами. Потом, оживая, глаза быстро забегали с лица на лицо. Остановились на Канаме, потом — на мальчике, потом — опять на Канаме.—?Жо… Жозе? Что случилось? —?с трудом произнесла она, приподнимаясь на локте.Не дождавшись ответа, неожиданно резко села, спустив тонкие босые ноги на пол.—?Что происходит? Где моя… Где королева? —?спросила она, хватая притихшего мальчика за рубашку. —?Что ты тут делаешь? Почему ты такой грязный?Жозе вздрогнул всем телом, его колени дали слабину и он рухнул на пол, к ногам сестры, спрятал свое лицо в подоле ее платья и затрясся, беззвучно и жутко.Девочка за волосы попыталась оторвать его от себя.—?Фу, чего ты разревелся! —? брезгливо поморщилась она, разглядывая ручьи слез, стекающие к ней на юбку. Неясные, со всхлипами слова брата уворачивались от ее понимания.—?Кто убил? Кого убили? —?восклицала она раздраженно.—?Всех! Всех! Маму, папу, бабушку Урсулу, сестер… Одалис… И… и?— он задохнулся. —?И королеву тоже!—?Что ты несешь?! —?вдруг расхохоталась она. — Как это убили королеву?!Она столкнула его, мокрого безвольного со своих колен и вылетела из склепа, ничего и никого не замечая вокруг.