Глава 11. (1/1)

После смерти семьи Амаранта не проронила ни слезы.Ее брат за стенкой плакал и плакал, плакал и плакал, кричал без устали и надрывался от горя. С упертостью капризного младенца он протестовал против реальности, требуя у нее повернуться вспять?— вернуть ему маму, папу, знакомый до последней половицы дом и легкую, привычную жизнь без страха, засевшего в костях, без проблем и одиночества. Когда его плач зависал в жутком зверином вое, Амаранта, сидя в своей комнате, равнодушно думала, что Жозе вот сейчас умрет.Его горе окажется сильнее его самого. Сердце не выдержит и разобьется, и даже чистая кровь не склеит осколки.Сама она умирать не собиралась.Слезы не выходили из ее похолодевших глаз. Воспоминания не болели открытыми ранами.Она часто, во всех подробностях пыталась представить себе вечер накануне той ужасной ночи.Хосе Аркадио, судя по всему, заметил нападавших первым (Сколько их было? Как они выглядели? Откуда пришли? Со стороны моря или зашли с улицы? Может быть, перебрались с соседних крыш?) Раз он успел выпустить Паоло из склада, значит, сам был в это время в саду… Как и Жозе, играющий в ножички возле клумбы.Наверное, нападавшие пришли с моря, иначе бы у старика не хватило времени. Он увидел их лодки с высокой смотровой площадки и обо всем сразу догадался, и все предусмотрел… А ее мать? Хосе Аркадио не успел донести ей о чужаках? Она сама не сумела их почувствовать? Ведь никто, включая ее, так и не покинул дом?— смерть набросилась на Гонзалес неожиданно, застав за привычными домашними делами.Разве могли такие сильные вампиры не учуять врагов?А караульные, а охрана? Где они были все это время?..За этими размышлениями она просиживала дни и ночи.От воображаемых сцен внутри нее ничего не вздрагивало, словно она прикасалась к ним в толстых-толстых перчатках.И она не проронила по этому поводу ни единой слезинки.С ней случилось другое?— она перестала спать.?Я спала очень долго и слишком хорошо выспалась??— решила она, даже себе не признаваясь в страхе?— мир опять перевернется с ног на голову, стоит мне закрыть глаза и уснуть.Не смыкая век, без устали, сутками напролет она смотрела в окно, где в узорах переплета шел немой фильм о чужаках и их чуждой жизни в чуждом ей мире, и мысли закольцовывались в голове (Хосе Аркадио, сад, побережье, смотровая плошадка, сад…), а сама она превращалась в изваяние.Солнце царапало ей лоб и губы днем, лунный свет гладил по лицу ночью, Амаранта не замечала ни того, ни другого.Паоло утеплил ее подоконник, раскатав по нему шерстяное покрывало, приносил ей туда тарелки с едой и кружку с чаем, и самого себя, когда ей того хотелось.Время шло.В один из дней Амаранта с удивлением увидела, как за окном падают белоснежные перья, словно в небе растерзали тысячу чаек.Она никогда не наблюдала ничего подобного.Перья мягко ложились на жухлую траву, на задрогшие деревья, что мучительно тянули вверх свои скрюченные ветви, корябая ими небо.Перья как будто утешали их, закрашивая белым, стирая с лица земли.Двор перед общежитием стал похож на нетронутый лист бумаги, и эта чистота ее поразила.Наверное, так и выглядит… успокоение?Как белоснежный саван амнезии, как пустота, без очертаний прошлого, как равнодушное ничто.А потом теплый дождь смел эту белизну, словно мыльную пену, с веток и травы.Вновь показалась ярко-черная, жаждущая ростков и копошения насекомых, живая земля.Рыдания брата за стенкой становились все тише, пока не смолкли совсем.И однажды настал день, когда и Амаранте захотелось подняться со своего подоконника и выйти наконец наружу, чтобы увидеть этот чуждый мир с другой стороны оконного стекла.—?Одень меня! —?приказала она Паоло, и ее звонкий голос всколыхнул болото застарелой тишины, пронесся над залежами пыли, разбудил ее слугу, который вздрогнул от неожиданности.Был серый полдень. Дневной свет лез в каждое окно, в каждую щель Лунного общежития, погружая всех его кровососущих обитателей в сон.Но для Амаранты, страдающей бессонницей, день и ночь давно стали едины. Ей было все равно, когда выходить на прогулку.Она слезла с подоконника и требовательно повторила приказ.—Одень меня, глупый пес! Я хочу прогуляться.Удивленный, Паоло поднялся с промятой софы (с первого дня он ночевал в комнате хозяйки, засыпая где попало, хотя рядом стояла огромная, совершенно нетронутая кровать Амаранты) и отправился в гардеробную, чтобы принести вещи. Пока он одевал ее, Амаранта в зеркало наблюдала, как на плечи ложится тяжелая серая шерсть, украшенная металлическими застежками.Новые наряды, подаренные Кураном, казались ей чересчур грубыми и душными, они кололи и кусали ее нежную кожу, привыкшую к невесомому шелку и ласковому южному воздуху. Массивные ботинки, устланные мехом, приколотили ее быстрые стопы к земле.?Ничего!??— сцепив зубы, думала Амаранта, разглядывая свое новое отражение.Она не собирается всю жизнь сожалеть о прошлом, которое никогда не вернется… Она же не такая плакса, как ее брат Жозе, в конце концов!Подождав, пока Паоло облачится в такой же, как у нее, серый плащ, (?словно бы мы ровня!?) Амаранта спустилась во двор, грохоча по коридору тяжелыми подошвами.Двор пустовал.Небо цвета застиранных простыней низко висело над крышами и облысевшими верхушками деревьев.Ржавая трава льдисто похрустывала под ногами.Здесь не было ничего примечательного?— лишь скудные бесцветные пейзажи, нагоняющие тоску, и Амаранта быстро заскучала, гуляя по однообразным парковым дорожкам.Ей захотелось увидеть что-нибудь другое, что-нибудь кроме голых вишен и дубов, и она догадывалась, что сможет ее развлечь…Целый новый мир?— неведомый и безграничный прятался от нее за проходной башней, манил своей близостью, ждал разгадки.Амаранте во что бы то ни стало хотелось попасть туда.А чистокровные принцессы всегда получают то, что хотят, не правда ли?Дорогу, по которой Куран когда-то привел ее к Ночному общежитию, она не запомнила, но зато хорошо изучила окрестности, часами просиживая у окна в своей спальне.Она быстро отыскала башню и, снисходительно взглянув на ?стражника?, все так же баюкающего в темноте свое уродство, прошла сквозь узкие ворота на свет.Просьба ректора?— не покидать территорию общежития днем?— благополучно была ею забыта.(Мало ли что говорят и хотят люди? Чистокровные принцессы не обязаны исполнять их желания!)Корпуса Академии вновь нависли над Амарантой?— серые, тревожные массивы с остроконечными башнями и стрельчатыми окнами, глубокими, как колодцы.Только теперь здесь не было так тихо и безлюдно, как в день их приезда.Повсюду сновали ученики, в таких же, как у них с Паоло, серых плащах, накинутых поверх черной школьной формы.Словно в бредовом сне.Столько людей и все одеты, как она!—?Как в тюрьме или больнице… —?процедил Паоло.Амаранта не ответила, она не имела представления ни о том, ни о другом.Она с любопытством смотрела по сторонам, ощупывала, перетряхивала взглядом этот странный мир, так не похожий на тот, что она знала.Заметила компанию девушек, обосновавшихся возле на парковой скамейке, и принялась рассматривать их, словно редкие экспонаты на витрине.Они тоже были как под копирку.Одинаковые черные юбки гармошкой и одинаковые чулки на разной формы, длины, толщины ногах. Волосы… тоже одинаковые?— почти у всех темные. Хвостики, косички… Общий для всех запах?— человеческий пот, общее для всех человеческое несовершенство?— брекеты, подростковые прыщи, кривые коленки, скособоченные ботинки.Амаранта равнодушно отвернулась.Нет, ничего интересного.Такие же люди, что подобно бесчисленным назойливым насекомым, переполняли ее родной город.Она уже собиралась уйти, как неожиданно одна из них подняла руку, нацелив на Паоло и Амаранту палец с длинным розовым ногтем.—?Клянусь, эти ребята вышли только что из Лунного общежития! Куда только смотрит задавала Кросс?! —?громко возмутилась она.Остальные девочки резво повернули головы вслед за ее жестом и так же придирчиво, как Амаранта минуту назад, принялись их рассматривать.—?Девчонка мелкая какая-то для студентки… —?послышалось возражение.—Да, но на ней школьный плащ…—?А парень с ней ничего… Можно предположить, что он из ночного класса…Наконец какая-то девушка отделилась от компании и деловито направилась к Паоло и Амаранте, покачивая на ходу блестящими, как будто отполированными, завитками волос.—?Я староста школы?— Кацугава Рэн,?— представилась она, пронзая их строгим учительским взглядом.—?Кто вы такие, и что делали на территории Ночного общежития? Амаранта уставилась на нее, приоткрыв рот. Брови ее медленно поползли вверх от подобной наглости, на дне черных глаз заиграл опасный огонек.—?С какой стати… —?резко начала она, но Паоло вовремя встал между девушками, заслонив их друг от друга.—?Не стоит подходить так близко,?— на сколько мог вежливо улыбнулся он Кацугаве, стараясь мягко и настойчиво ее отстранить. На пол-шага, и еще на шаг… Пока то, что зреет за спиной, не взорвалось и разнесло все к чертовой матери…—?Мы студенты Ночного класса. Просто приехали недавно. Простите, если сбили Вас с толку…Рот старосты расплылся от удовольствия.Ей понравился обходительный тон новичка, да и сам он?— высокий рост, широкие плечи, ясные, словно вода в проруби, голубые глаза (вдруг он и правда студент Ночного класса? По слухам все, кто там учился?— дети знаменитостей и аристократов), но она, доигрывая роль, неумолимо поджала губы.—?Не надо врать! Эта девочка,?— она указала на Амаранту пальцем. —?Слишком юна, чтобы быть студенткой ночного класса! Вы сейчас же пойдете со мной к ректору и…Договорить ей было не сужденно.Паоло не успел ничего сделать.Да и бессмысленно было пытаться. Эту силу невозможно было сдержать, он уж точно не сумел бы.—?Не смей. Тыкать. В меня. Своим. Пальцем!Хрусть. Белая ладонь старосты разломилась в смуглых пальчиках Амаранты, как хрупкий лепесток фарфора?— так ломались руки и головы коллекционных кукол, когда Амаранта с ними играла.Только куклы не издавали жутких криков.И из них не вытекала кровь.Староста согнулась пополам, в ужасе хватая воздух побелевшими губами, ее идеальные локоны разметались по плечам, строгие глаза переполнили слезы.Паоло в беспокойстве склонился над Кацугавой, не зная, чем помочь.Ее подружки с криками побросали свои вещи и кинулись к ним навстречу.Амаранта наслаждалась.—?Что здесь происходит? —?неожиданно чей-то холодный голос сбил сытую улыбку с ее лица, ледянное прикосновение обожгло затылок, и Амаранта раздраженно обернулась.За ее спиной стоял человек. Слишком близко.Чудесным способом он обошел все ее инстикты, как гениальный вор охранные оповещатели?— она не учуяла его, а человек подобрался совсем вплотную.Он выглядел, как обычный ученик.Строгая черная форма, с заклепками в виде роз, такая же, как у всех людей в этой академии. Красная лента на плече (украшение?). Голова словно покрыта серебряной нитью, на шее?— странная татуировка, похожая на паука, цепляющегося за горло.В руке… Амаранта наконец опустила взгляд на его руку, вытянутую ей навстречу и оцепенела… Пистолет… Дулом которого он и коснулся ее затылка…Это что, нападение?!Но почему?!Ведь Куран говорил ей, что здесь безопасно…Она удивленно отступила назад и наткнулась на Паоло, который бесшумно вырос за ее спиной.Почувствовала, как его родная ладонь предупреждающе легла ей на плечо, и сухо щелкнул предохранитель над ухом?— пес тоже достал свое оружие, и теперь эти двое целились друг в друга в упор.—?Будьте осторожны… Его пистолет… Он охотник,?— напряженный голос Паоло скользнул по щеке.Она взглянула на пистолет незнакомца, блестящий, словно облитый маслом, с мрачно чернеющим дулом впереди, а потом опять в его недружелюбное сумрачное лицо…… Хищный блеск металла охотников и тлеющие, странно знакомые огоньки в сиреневых глазах…Что-то здесь не сходилось, мучительно не хотело срастаться, как две не родные кости, не стыковывалось, как детальки от разных мозаик, и Амаранта нашла ответ…—?Нет! —?насмешливо оскалилась она, смахивая руку Паоло с плеча и безбоязненно делая шаг вперед.Все в этом человеке?— не-человеке врало. И форма обычного ученика, и этот пистолет охотника, Амаранту не проведешь, она почувствовала это глубинными инстинктами, каждой клеткой своей чистой крови, что он обманка, перевертыш, дешевая монетка с двумя сторонами, спящий зверь, на коротком- коротком поводке…— Он не охотник, глупый пес, он всего лишь низший вампир!В глазах сероволосого что-то дрогнуло от ее слов, но он не сдвинулся с места, а бледный палец не покинул спусковой крючок.—?Вы нарушили правила академии, и напали на человека,?— невозмутимо проговорил он. —?Сейчас же отойдите от старосты и вернитесь в академию.Амаранта насмешливо склонила голову на бок.—?Тебя что, не воспитывали? Забыл свое место? И кто дал тебе эту штуковину… —?она вопросительно обернулась на Паоло. —?Я думала только вампиры Гонзалес могут держать такое оружие…—?Считаю до трех,?— проигнорировал ее сероволосый. —?Раз…—?Спокойнее, Кирию. Не стоит быть таким резким…Еще одно существо явилось на шум и запах крови. Куран Канаме направлялся к ним по свалявшемуся газону, в складках черного плаща, как зловещая летучая мышь, слетевшая с хмурого неба.На этот раз один, без прислужников, без ручных теней за спиной, хотя сам отбрасывал одну очень большую…—?Два вампира с оружием на вампиров, интересная ситуация… —?его тихий мягкий голос не вязался с его тяжелой давящей аурой, накрывшей всю округу.Он иронично взглянул на сероволосого и Паоло, равнодушно обошел старосту, потерявшую сознание от боли, шагнул навстречу ученицам, которые так и застыли на полпути к своей подруге, загипнотизированные пистолетами.—?Девушки,?— галантно обратился он к ним. —?Позвольте вам помочь…Что-то в его бархатном голосе, в глазах цвета засохшей крови, действовало на человеческих существ парализующе?— заставляло их тела обмякать, глаза бессмысленно стекленеть, а волю слабнуть.?Как моя мать, которая одним взглядом могла выбить почву из-под ног??— невольно сравнила Амаранта.О, прежняя Амаранта высмеяла бы любого, кто посмел бы предположить такое?— сравниться по силе с ее матерью? Не смешите!Ее мать?— Несгибаемая Ремедиос, величайшая королева вампиров, с мрамором в костях и черной сталью во взгляде.Она плетет волшебство, распарывая свои запястья острым клыком и шепча над льющейся кровью заклинания, словно нанизывая рубиновые капли на нити слов. Она управляет воздухом, заставляя его покидать твои легкие, она сбавляет твой сердечный стук до тишины.Разве кто-то еще способен на такое?Но то была прежняя Амаранта.Нынешняя готова была с ней поспорить. Она своими глазами видела прах Гонзалес на полу, беспомощный и жалкий, смешавшийся в серую грязную кашу под ногами.В этой каше была и Ремедиос.Она позволила убить себя, позволила осквернить свое жилище, а значит, она не была сильнейшей.Неизвестно, был ли сильнее Куран, но он определенно был искусным убийцей.Помани он этих девиц пальцем, и они сами полетят, как глупые мотыльки в открытую пасть печи.?Он осушит их!??— предвкушала Амаранта, глядя как чистокровный подступает к застывшим школьницам.Но Куран, к ее удивлению, не обнажил клыков. В узкой ладони вспыхнул мягкий лиловый свет, и он аккуратно поднес его к затылку каждой, отчего-то Амаранта догадалась, что так он стирает им память.—?Я прошу вас опустить свое оружие, эти ученицы и без того видели много лишнего,?— Куран опять повернулся к Паоло и сероволосому, пряча сиреневое пламя в кулаке. Его никто не послушал. —?Ну же, — надавил он голосом. Сероволосый нехотя спрятал пистолет. Паоло очень медленно, не спуская с сероволосого цепких зрачков, тоже.—?Куран… —?неожиданно сероволосый обратился к чистокровному с такой строгостью, с таким обжигающим льдом в голосе, словно они давно и беспросветно враждавали.—?Ты взял Ночной класс под свою ответственность. Но не похоже, что ученики тебя слушаются... И что на это ответил чистокровный? —? Ты прав, Кирию,?— невозмутимо согласился он. Амаранта приоткрыла рот от удивления. Ей не послышалось? Чистокровный извиняется перед низшим вампиром? Да как эта грязь вообще посмела заговаривать в их присутствии, кто ей разрешил?! — Студенты ночного класса?— моя забота, и я, с твоего позволения, сам ими займусь. Пойдемте принцесса,?— обратился он к Амаранте, впервые посмотрев на нее. —?У нас есть разговор. Приятным он не будет. ***Он приблизил к ней свое лицо, навис над ней, упершись руками в взвизгнувшие подлокотники.В померкших от ярости глазах не было ни дна, ни блеска.—?Вы забыли о нашем уговоре, принцесса? Никто в этой академии не должен пострадать.Голос?— ледяная сталь завернутая в мягкий бархат.—?Я знаю, что у вас с этим проблемы. Я знаю… —?он перешел на вкрадчивый шепот,?— почему вас заперли ваши родственники. Даже и не думайте повторить здесь нечто подобное. Кара будет очень жестокой.? Куран надвигался на нее темнотой своих глаз, вынуждая сильнее вжиматься в кресло. Амаранта чувствовала себя загнанной, пойманной в железный капкан, и весь ужас заключался в том, что вырваться было невозможно.Ей вспомнилась не мать, нет. Не хлесткие пощечины, сдирающие лоскуты кожи с щек.От пощечин можно увернуться, а руку матери, если очень постараться, можно перехватить…Ей вспомнился черный фамильный склеп. Безжалостная, глухая могила, стены которой она царапала, дрожа от голода и гнева, ломая ногти и пальцы, вымазавшись в крови… И стены, плачущие испарениями, скользкие, как кости утопленника, оставались ей неподвластны.Она, чистокровная принцесса, впервые чувствовала себя абсолютно бессильной, словно она крохотная мушка, таранящая скалу…Куран воскрешал эти чувства.Его ладонь нельзя было просто так стряхнуть с плеча.Она была слишком тяжела, Амаранта чувствовала как вибрирует в длинных пальцах Курана сила, и ее кости под ними не крепче яичной скорлупы.Да кто он такой?! —?думала она, барахтаясь в собственном бессилии, пожираемая злобой.Кто он такой???Он, открывший дверь, которую не смогли открыть враги, в одну ночь стершие ее семью с лица земли.Он, выпустивший ее из той гиблой неподатливой могилы, чьи стены укреплены металлом охотников и колдовством ее матери.Кто он?Кому она доверилась?Она смотрела в черные провалы зрачков, в которых однажды видела, как хрипящая толпа полузверей обступает старинное поместье, уютно спящее в подушках и одеялах снега, и убитый мужчина, отец Канаме, словно в шутку, падает в снежную постель…Сейчас эти глаза были наглухо заперты для Амаранты, сколько бы она в них не вглядывалась.—?Я не хочу ссоры,?— хватка чудовищных пальцев внезапно ослабла. —?Я всего лишь хочу, чтобы вы соблюдали правила этой школы. Не выходите за пределы общежития. Не приближайтесь к людям ни на шаг. Не приближайтесь, ни при каких обстоятельствах. И особенно к Юуки Кросс. Запомните это имя, и обходите эту студентку стороной, в противном случае я буду разговаривать с вами по-другому.Он отступил, челюсти железного капкана разомкнулись, и Амаранте показалось, что она вынырнула из дурного сна?— вновь перед глазами всплыла комната общежития?— ее привычная комната?— с огромной кроватью, затянутой пылью, с привычным подоконником и окном, за которым болтались под порывами ветра сучья деревьев, будто размешивая вокруг себя свинцовую хмарь.За окном по-прежнему тянулся зимний полдень.Вряд ли их разговор занял больше десяти минут, но она так устала, будто Куран продержал ее в этом жестком кресле неделю.—?Вспомните, кто открыл вам дверь, принцесса. И если будете хорошо вести себя, я помогу вам отомстить,?— уже совсем миролюбиво завершил он.—?Или вы передумали?Она дернулась.—?Я не передумала!?Я никогда не передумаю, глупый Куран!?—?Ну и прекрасно.Ей не удавалось так же легко, как Канаме, взять себя в руки, и глаза ее ослепительно полыхали, в них слишком отчетливы были ненависть и жажда реванша, Куран снисходительно наблюдал за ней.—?До свидания, принцесса.—?Постой! —?окликнула она его?в дверях. Высокомерный голосок извивался от презрения.—?У меня дома вампиры не подчинялись людям! И класс Е никогда не посмел бы повысить голос на чистокровного! Куран на это лишь улыбнулся краем рта.—?Но вы не у себя дома.?Ненавижу этого вампира??— подумала Амаранта, опрокидываясь на кровать, до этого ни разу не потревоженную прикосновением тела. Холодный шелк покрывала лип к вспотевшей спине?— она сразу, как закрылась за Кураном дверь, злобно сорвала с себя, оборвав пуговицы, свинцовое пальто, удавку шарфа и кандалы сапог, закинула в угол скомканное желтое платье.Почувствовала свободу кожей, но успокоение не приходило.?Ненавижу его даже сильнее, чем эту дурацкую школу. Нелепый вывернутый наизнанку мирок… Где вампиры, как покорный скот, торчат в загоне. Какой извращенец это все придумал?..?И ради кого? Людей?У нее дома ведь тоже были ограничения.Стена, что сложена не из камней, и которую нельзя было потрогать руками, разве что увидеть на топографической карте —четкую, как след от ножа, границу города.Там, где заканчивался мир Гонзалес и начинался мир чужаков.Зайти за эту невидимую ?стену? означало нарушить договор с охотниками и втянуть семью в кровопролитный конфликт.С этими ограничениями она привыкла жить с рождения, их она могла понять и принять, но запрет исходивший от людей…?Зачем Курану все это? Может быть, он просто напросто полоумный?!?—?И кто такая Юуки Кросс, черт побери?! —?уже вслух воскликнула она. —?Завтра же узнай, кто такая эта Юуки Кросс! Я хочу понять, что за ерунда тут происходит!Обратилась она к Паоло, который проскользнул в спальню на звук ее голоса. Она была так раздражена, что не заметила долгий потемневший взгляд, которым он окинул ее фигуру.