Сны о чем-то большем. (1/1)

…Видимо, что-то прошло мимо,И я не знаю, как мне сказать об этом.Недаром в доме все зеркала из глины- Чтобы с утра не разглядеть в глазахСнов о чем-то большем…Б.Г.Василь. Часов до трех ночи с кухни доносилась адская смесь суржика и мовы – батя сп?лкувався с Михасем, Лесиком и Юликом.Я ворочался, пытаясь улечься так, чтобы меньше было слышно. Потом, по-моему, уже мама их разогнала – Хома остался ночевать, в виду полной непригодности к транспортировке, а Лесик и Юлик уехали на машине.Какой сумасшедший день…Может быть утром окажется, что все это мне приснилось – Хома, Яна Клименко, Карл Лагерфельд и Юрий Иванович Чуйко…Как-то неудобно вышло… Он устроил такой праздник… для Наташки… и даже не выпил… Конечно, он привык к другой винной карте и другой компании за столом, но мне все-равно было неловко.Когда на кухне угомонились, я, наконец, уснул.Мне снился Плутарх , почему-то похожий на Немчука, он говорил с Геродотом, о чем-то для меня важном. Я сам то и дело влезал в их диалог, прислушивался к разговору, но до меня долетали только отдельные фразы…Утром дома было суетнее, чем обычно. Такое впечатление, что никто не ложился, но при этом никаких следов недосыпания я не заметил даже у бати, несмотря на его ночное бдение. В президентстве есть очевидные плюсы – выглаженные рубашки, начищенные ботинки, свежесваренный кофе и свободный сортир. Оставалось только пиджак надеть, когда в дверь позвонили.Юрий Иванович, наверное…Но это была Светка. Сколько же от нее шума!Конечно, я ее люблю, но существовать с ней в одном пространстве мне трудно. Диаметрально противоположные темпераменты. Она в этом смысле в отца, а я в мать. От Светки суеты прибавилось – она одновременно поздравляла Наташку, рассказывала новости и отдавала распоряжения по поводу оставшейся в подъезде клубники.Но она никак не могла ожидать, что эту самую клубнику собственными руками занесет в квартиру премьер министр страны - и это сразу после встречи с Хомой , выскочившим из сортира. Светлана Петровна затихла. Ждать пока она придет в себя и объяснять что к чему было некогда.Моя ладонь скользнула в ладонь Юрия Ивановича, он попрощался с моими, и мы спустились во двор.По дороге я попытался сообщить премьеру о своих соображениях по поводу инаугурационной речи, но он настаивал на том, что все должно быть по регламенту, и этим занимаются специально обученные люди. Может он и прав…С одной стороны, у меня совсем не было опыта, но с другой мне не хотелось декламировать ничего не значащие заученные слова.А Юрий Иванович все говорил, убеждая меня не забивать голову мелочами, очистить мысли и….- Чистые мысли и, в конце концов, чистое тело…Я кивнул ему, соглашаясь, но тут же опомнился…К чему это он?..Скоро я понял к чему. Я и не представлял, куда он меня везет.?Департамент красоты и здоровья? изнутри был больше похож на гей-клуб.Нет, я не страдал гомофобией, но меня это дико смутило и, окончательно растерявшись, я понес какую-то херню, пока Юрий Иванович представлял мне ?специалистов? в разных областях... Однако, несмотря на растерянность и смущение, я заметил , как внимательно он наблюдает за мной, будто изучает и делает какие-то свои умозаключения.- Через час будете чувствовать себя, как младенец….В груди на полном серьезе встрепенулся детский страх:Он что, хочет меня оставить здесь одного!?И пришлось остаться.Смирившись со своей участью и немного успокоившись, я даже временами получал удовольствие. Массаж, конечно, потрясающий – действительно золотые руки у девчонок, но я чувствовал себя каким-то рабовладельцем, и от этого мне было неловко.А что касается мальчишек… Близко общаться с этой кастой мне еще не приходилось.Украдкой я наблюдал за их движениями – у некоторых несколько манерными, за походкой – у некоторых несколько вольной, за, как бы случайными, прикосновениями друг к другу, но мне казалось, что за ними стоит какой-то неизвестный мне смысл. Заметно было, что ?специалисты? тоже волнуются. Относительно меня они вели себя крайне корректно и уважительно, хотя их явно забавляла моя растерянность – временами я замечал, как они переглядываются, едва улыбаясь. И все равно, меня смущали прикосновения их рук, - совсем не из-за предрассудков, просто они были слишком осторожными и... приятными, будто прикосновения женщины…Как бы там ни было, все эти спа процедуры так затянулись, что в кресле визажиста я вырубился.И даже вспышкой промелькнуло короткое сновидение– в нем я так же сидел в кресле и кто-то разминал мне плечи. Во сне я открыл глаза и увидел в зеркальном отражении у себя за спиной Юрия Ивановича. Так реалистично, что когда он позвал меня по имени, и я очнулся, первые секунды я был уверен, что это вовсе не было сном.- Потрясающе выглядите…По-моему, я покраснел…- На инаугурации затмите всех… Даже Мишель Обаму…Это он меня сейчас с женщиной сравнил?..Я не нашелся, что ответить.А потом премьер представил мне моих помощников, советников, психологов и даже моего двойника. Я был поражен таким сходством, только вот - он косил на один глаз. Этих самых советников и глав разных департаментов была, по-моему, целая сотня. Какой смысл представлять их мне, если я все равно всех за раз не упомню? Но Юрий Иванович настоял, и я битый час жал руки и улыбался.Как же утомляет бессмысленная деятельность!Кажется, в машине, по дороге в Межигорье я задремал. Иногда так бывает – можно разбудить взглядом.. Мы в юности с Серегой и Ванькой такие эксперименты в пионерском лагере ставили. Вот и тогда сквозь сонную пелену я ощутил на себе взгляд. Я украдкой посмотрел на премьера из-под ресниц и убедился, что так оно и есть.Юрий Иванович быстро отвернулся.- Почти приехали, - выдохнул он, будто обращаясь к самому себе, и мы свернули к резиденции.Ей Богу, я реально сначала не понял - зачем мы здесь. То есть я был уверен, что все это великолепие отдали под краеведческий музей, а золотые батоны пошли в переплавку. Но, оказывается, подразумевалось, что я сам должен тут жить. Правда, моего мнения на сей счет никто не спросил.Ладно, разберемся как-нибудь…А пока…А пока мне снова пришлось выдержать церемонию представления посудомоек, шаманов и конюхов.Господи, для чего это все?После раннего ужина я остался один в огромной спальне, и меня сразу накрыла чудовищная усталость, хотя, что я толком сделал за день? На самом деле – ничего полезного, а вымотался, будто мешки с цементом таскал, несмотря на такое воодушевляющее начало дня с тайским массажем и прочими процедурами. На самом деле, тратить на это столько времени абсолютно не рационально. А сколько денег из бюджета уходит на такую роскошь? Прорва. Мне было некомфортно в этих царских палатах, хотя, конечно, здесь очень красиво. Но это - не мое.Наверное поэтому, я никак не мог уснуть. Мне было душно, как бывает перед грозой, несмотря на семь уровней очистки воздуха.Вчера батя спать не давал, сегодня вот это все…Кто, должно быть, спал здесь как убитый, так это Юрий Иванович. Наверняка, не впервые. Тем более, что персонал обслуживающий все это – иначе не назвать – поместье, вел себя с ним так, будто именно он здесь распоряжается. Распоряжения он отдавал тихо, иногда даже молча – одним взглядом. Никакого пошлого пафоса, который часто присущ у нас людям такого статуса. Через его протокольную сдержанность сквозила аристократичная хозяйская небрежность. Роскошь была его естественной средой. Это я здесь только гость. Так или иначе, усталость взяла свое. Меня сморило, но ночью я проснулся от того же ощущения - будто на меня кто-то смотрит. Я открыл глаза и огляделся, даже показалось, что вот- вот только что закрылась дверь. За окном бушевала гроза. Прямо над Хонкой небо порвала молния и прокатился мощный громовой раскат. Я вздрогнул – громыхало неожиданно близко. Потом поднялся, открыл окно и жадно вдохнул живой грозовой воздух. Влажная прохлада коснулась лица. На несколько минут мне стало спокойно и легко, как бывает в детстве. Странно, обычно гроза вызывает у людей иные эмоции и ассоциации – тревогу, беспокойство, предчувствие каких-то потрясений, но мне всегда нравились грозы. Атмосфера разряжается, спадает напряжение и дышится так, что голова начинает кружиться.Я вернулся в постель, оставив окно открытым.Утро у меня было ранним, после грозы еще более свежим.Видимо, никто не ожидал, что президент подорвется ни свет, ни заря, поэтому, никого не встретив по пути, я удачно проскользнул в сад в полном одиночестве.Воздух был напитан запахом влажной хвои, где-то на ветвях пели невидимые мне птицы, мокрый гравий шуршал под ногами.Ощущения – будто попал в сказку Гофмана. И, действительно, мистика – я заблудился на многочисленных дорожках сада. По сценарию, где-то здесь должна появиться фея или волшебник, на худой конец, мышиный король, но появился садовник на маленьком каре и улыбаясь сказал:- Доброе утро, господин президент. Подвезти?Я пожал ему руку, и сел рядом.Мы объехали весь огромный сад, я обратил внимание на то, что вчера упустил из виду. Тут таких садовников должна быть сотня, чтобы со всем этим управляться – клумбы, какие-то лианы, целые картины из мха на стенах беседок. Игорь, так звали садовника, что-то увлеченно говорил мне о том, как все это делается, а я вглядывался в зелень кустарника, за которым пролегала еще одна дорожка – беговая, со спецпокрытием, и по ней легко бежал господин премьер-министр. Хотел бы я в его годы держать себя в такой форме. Сколько ему? Пятьдесят пять? Бежит, как мальчик.Игорь притормозил.Юрий Иванович махнул мне рукой, сбавил скорость и подошел ближе. - Доброе утро, господин президент. Что поднялись в такую рань? Садом полюбоваться?Он часто глубоко дышал, и в голосе слышалась легкая хрипотца…-Что-то не спится… Если бы я знал, что вы по утрам бегаете, я бы к вам присоединился.На самом деле – запросто… - В другой раз – обязательно. Я заканчиваю, и давайте уже займемся репетицией завтрашнего парада, вчера потеряли много времени, - ответил он, встряхнув на запястье часы.- Да, конечно…Юрий Иванович повернулся и побежал в сторону дома. Я смотрел ему вслед и почему-то думал о том, что господин премьер, вероятно, пользуется популярностью у противоположного пола. И не только из-за статуса…- Ну, еще вокруг оранжереи кружок и хватит? – прервал поток моих мыслей Игорь.Я кивнул и мы дали еще кружок, минут на двадцать. Я не знал, что оранжерея может быть таких размеров.По возвращении к дому у дверей меня уже ждали Юрий Иванович и Никита, с которым накануне мы едва познакомились.Буквально, что называется – с корабля на бал, мы начали репетицию.Господи, Никита – это что-то! Его бы энергию, да в мирное русло. Через час у меня уже губы немели от того, что он называл ?размять речевой аппарат?, и язык едва ворочался. Но мой ментор не был удовлетворен, и я снова набрасывался на речь Линкольна, перепертую на державну мову. То быстрее, то медленнее, то тише, то громче.Чего от меня хочет этот человек?Когда Никита меня окончательно достал, вмешался Юрий Иванович, который все это время наблюдал за процессом, попивая кофе.- Тише. Спокойно. Мягче… Видишь, человек волнуется…У него удивительный голос, способный тонко передавать тысячи разных интонаций, выверенных и взвешенных до последнего звука.И это его – ?мягче?, чтобы унять Никиту, успокоило меня самого.- Спасибо, Юрий Иванович… - как-то растеряно выдохнул я, он только кивнул в ответ.- Не за что.Нет, ну почему именно Линкольн? Ну, причем тут вообще Линкольн?- Здесь никто не вспомнит, а на родине Линкольна оценят, - убеждал меня премьер.- Может я тогда своими словами?..- Василь Петрович, миленький…Как у него это получается? Голосом доставать самую мою суть…Он коснулся ладонью спины и, почему-то, чаще забилось сердце. Мысли спутались. Я слышал и слушал не слова, а именно голос, как завороженный…После мы репетировали церемонию принятия поздравлений . Юрий Иванович стоял справа от меня и давал рекомендации – где сесть, где встать, кому и как именно жать руку, и прочее.А потом позвонила Оля. Я действительно так замотался, что забыл о своем обещании Димке. Надо было исправлять ситуацию и я сообщил Юрию Ивановичу , что мне нужно к сыну, но оказывается теперь все не так просто – вертолеты, спецназ… В который раз я подумал – зачем усложнять простые вещи?Когда все было готово к выезду, как назло начался дождь, и мы перенесли встречу из зоопарка в торговый центр с кучей аттракционов.И меня и Димку напрягало безлюдное пространство, по периметру оцепленное охраной, но уж лучше так, чем никак вообще. Ну, что за глупости? Как я могу любить его меньше? Не иначе теща что-то насвистела…Как-то скомкано и неестественно все получилось.. Я решил, что обязательно найду время на неделе, и мы все-таки по-человечески сходим в зоопарк.Вечером заехала Оля и они с Димкой отправились домой, а я в сопровождении кортежа вернулся в резиденцию.Юрий Иванович ждал меня за длинным столом, поедая уже, наверное, десятое за день яблоко. Я сел напротив. Никита тут же нагрузил меня тонкостями столового этикета и разъяснил назначение дюжины приборов.Пожрать спокойно нельзя…При таком раскладе притупился даже мой волчий голод. И вообще, меня достало чувствовать себя объектом воспитания.Я ухватил со стола яблоко и пожелал всем спокойной ночи. Чтобы унять свой праведный гнев, отвлечься и не облажаться с утра, я всерьез взялся за речь.Я читал ее, должно быть, раз пятый, когда в спальню вошел Юрий Иванович.Он остановился на почтительном расстоянии и, извинившись, предложил:- Может, хотите… первую леди?Я не сразу понял, о чем он. А когда понял, захлебнулся возмущением, которое, вероятно, забавляло премьера.И он не унимался.Какой, нахуй, Эдуард?! Он за кого меня принимает вообще?!Я, в довольно грубой форме объяснил, что мне ничего этого не нужно. Ну, в самом деле – надо было до такого додуматься!Юрий Иванович удалился, вполне довольный собой, по-моему, он только и хотел, что довести меня до бешенства.Ну и нравы у нас в королевстве! А вот интересно, сам он пультиком пользуется, когда здесь бывает? И кто ему больше нравится – Анжела, Виолетта или Эдуард?Я снова постарался сосредоточиться на тексте, да так и уснул поперек широкой кровати.На этот раз мне снился Линкольн. Я извинялся за украденную речь и объяснял шестнадцатому президенту США значение термина ?пиздец?.А потом Авраам Томасович будто растворился, не оставив следов своего пребывания…Тогда я услышал тихий стук в дверь и голос Юрия Ивановича.- Василь Петрович…Да, ну что ж такое-то!Кого теперь он хочет мне сосватать?Я встал и решительно направился к двери, распахнул ее, сделал шаг вперед и… И буквально врезался ему в грудь.Только что я был готов разнести его в прах, но почему-то не смог выговорить ничего кроме:- Юрий Иванович, вы...Я не закончил.Он вдруг обнял меня поперек спины и прижал к себе.Сердце бешено колотилось, но почему-то правее и выше.Господи, что он делает?!Я поднял на него глаза, одновременно упираясь ладонями в плечи, в безуспешной попытке отстраниться. Он держал меня мягко, почти нежно, но я не мог вырваться, слабея с каждой секундой.Мне стало действительно страшно.- Юрий Иванович, вы с ума сошли!?-Возможно, - улыбнулся он, а я почувствовал, как подкашиваются колени, и…И я не знаю, чем бы это кончилось, если б я не проснулся.Блядь! Это просто сон…Я жадно хватил ртом воздух, будто только что вынырнул из воды.Этот ?просто сон? был таким… осязаемым…Я не Иосиф - наместник египетский, чтобы толковать видения, поэтому я только охуевал от увиденного, глядя в потолок, все еще чувствуя спиной мягкую силу мужских рук.И еще кое-что, меня беспокоило, но тогда я побоялся даже себе в этом признаться, списав все на обычный утренний стояк…Какой уж теперь спать…Я посмотрел на часы – до подъема оставалось сорок минут.Странное стало мне сниться с тех пор, как я узнал о своем президентстве… Исторические личности, бывало, и раньше мне являлись, но ничего удивительного я в этом не находил, учитывая, сколько информации о них постоянно вертелось в моей голове. Правда, раньше я не вступал с ними в диалоги, наблюдая со стороны. А вот действующие премьер-министры прежде не снились мне никогда, только Юрий Иванович - уже дважды за истекшие сутки…Это было так сильно…Что – это?Я не знаю…Я вспоминал подробности еще не совсем отпустившего меня короткого сна, боясь забыть, потерять хоть одну. Это происходило помимо воли, помимо разума. Сон – это время или пространство? А ?во сне? - это ?там? или ?тогда?? Там… Тогда... меня будто притягивало к центру циклона сумасшедшей гравитацией его обаяния..Его... К нему… Так близко, что я чувствовал дыхание на лице… Так сильно, что я не мог сопротивляться….Спасением от таких мыслей был только холодный душ, на который я и променял теплую постель.Спустя четверть часа я дрожал, кутаясь в огромное полотенце, и как мантру повторял про себя что-то вроде:Надо выбросить всякую чушь из головы. Через несколько часов мне придется что-то говорить на весь мир и это точно не речь в Пенсильвании.Я приблизительно прикидывал, что скажу, но…За два дня времени не нашел, чтобы подготовиться…Одевшись, я оглядел себя в зеркало, стараясь не встречаться взглядом с собственным отражением, боясь увидеть в глазах осколки утреннего сна, так меня смутившего. И не только смутившего…- Президент Украины Василь Петрович Голобородько…Свое президентство я еще плохо осознавал, а простой учитель истории в костюме от Лагерфельда выглядел как-то не естественно. Я же буду обращаться не к лидерам мировых держав, не к чиновникам и не к министрам, я буду обращаться к простым людям, которые, своими голосами дали мне шанс изменить страну к лучшему, и вряд ли кто-то из них может позволить себе костюм от Лагерфельда. Я спустился вниз. Кортеж был уже готов. Я сел на заднее сидение президентского лимузина и скомандовал:- На Дарницу.Водитель и сидящий рядом с ним Толик одновременно обернулись ко мне, и я повторил:- Сначала – на Дарницу.Долетели мы быстро. Похоже, для простых смертных в этот день перекрыто было просто все.Я вышел из машины и поднялся по ступенькам к подъезду. Толик метнулся за мной, но я его остановил.- Дальше я сам. - Василь Петрович…Я не хотел слышать никаких возражений.- Дальше я сам, - повторил я, чеканя каждое слово, - А вы пока займитесь снятием перекрытий на дорогах. Я буду во время. Сам доберусь. В кортеже и охране не нуждаюсь.Я повернулся, вошел в подъезд и хлопнул дверью.Дома никого…Наверное, уже поехали встречать меня в Доме Учителя…Что-то сюрреалистичное было в тихой и пустой квартире. Будто в эти минуты происходила перезагрузка матрицы. Будто остановилось время. Будто на всем свете остался только я один. Я прошел по всем комнатам. Фотографии на комоде – мама, отец и я маленький, Светка лет пяти в теплой зимней шубке на руках у деда, а вот уже Наташка идет в первый класс, я в институте, Димка с Ольгой…Самая обычная жизнь, которая сегодня закончится, и начнется новая. В ней будут все те же, но уже иначе – теперь это не просто родные мне люди, теперь это семья президента. Каждый из нас теперь станет объектом общественного внимания и нужно быть безупречным и непогрешимым под его прицелом. ?Будьте самим собой? - проявился в памяти совет Линкольна.Именно поэтому я переоделся в свой старый костюм. - Василь Петрович Голобородько, простой учитель истории…Так я чувствовал себя увереннее, но, конечно, все равно волновался, и все еще не решался встретиться взглядом со своим отражением.Я не мог забыть тот сон, просто запретил себе о нем думать…Такси прибыло через десять минут после вызова, а спустя еще двадцать я был на Владимирской.Я вышел из машины и оказался один под объективами камер на красной дорожке, ведущей к зданию, в котором меня ждали сотни приглашенных. Я искал взглядом своих – маму, отца, Светку, Серегу, Ваньку… Но пока никого из них не видел. А еще, я искал взглядом Юрия Ивановича и, не найдя, потерялся в толпе.Так потерялся, что нашелся, только когда поднялся на кафедру – присутствующие обернулись ко мне, в мою сторону развернулись камеры и, когда стихли приветственные аплодисменты, я начал.От растерянности начал с первых строк Пенсильванской речи, но тут же опомнился.- Я краще сво?ми словами…Я пообещал только – не врать, не воровать и поступать так, чтобы не было стыдно смотреть в глаза своим родителям и детям. Отвечать можно только за собственные слова. Я сделал по-своему, и сразу стало легче и проще. Будто спала пелена, за которой толпа присутствующих, казалась единой массой – я увидел глаза людей. Восторженные глаза своих учеников, влажные глаза растроганной мамы и глаза Юрия Ивановича, стоящего за ее плечом. По его взгляду невозможно было понять, как он оценивает эффект моей инициативы, но я сам был убежден в правильности того, что сказал и у меня было право на праздник непослушания.Да, я больше не стану действовать по старым схемам и правилам, не важно писанным или нет. Во всяком случае, я буду стараться.И Юрий Иванович, будто расслышав мои мысли, едва улыбнулся уголком губ и, как бы соглашаясь, кивнул, на секунду прикрыв веки.Это было похоже на мудрое смирение зрелости перед сумасбродством молодости. Он будто говорил – ну, давай, попробуй. Попробуй не врать и не воровать в стране, где большинство врет и ворует, одни, чтоб на чем-то нажиться, другие, чтобы просто выжить.Я не отвел глаз.Я попробую, потому, что кто-то должен начать.