Мысль восьмая: Последний день (1/1)

Я ждал это время, и вот это время пришлоТе, кто молчал перестали молчатьТе, кому нечего ждать, садятся в седлоИх не догнать, уже не догнатьКино – Спокойная ночь — Кто это? Питер был готов плакать от наполняющего сердце облегчения, болезненно скалился-улыбался, задыхаясь в попытках произнести хоть слово. Ему было почти больно от того, как резко слетел с немощных плеч груз одиночества в этом гнетущем ночном кошмаре.— Это я! Я, Питер! Мы сидели с тобой недавно в баре!Уэйд по ту сторону трубки нахмурился, по-медвежьи тяжёлым движением почесал выбритый висок. Затем, порывшись в собственных воспоминаниях, что-то утвердительно промычал самому себе. — Тот странный одинокий шизик? Да, я помню тебя, парень, — мужчина задорно хмыкнул и поправил выбившуюся из идеального андерката прядь. Неожиданно он понял что-то, будто забыл важную деталь, и из горла донеслось низкое взволнованное: — Стой-стой-стой… Джек с тобой? Можешь дать этому засранцу трубку? — Нет. Я зашёл в бар, в подсобку. Его тут нет… Мне жаль. Будь Пит киногероиней Золотого Голливуда, уже начал бы кокетливо накручивать на палец прорезиненную спирать провода, но всё, что он мог — теребить толстовку. Холод улицы просачивался под одежду, и Паук обеспокоенно развернулся лицом к двери. По спине поползли мурашки, настолько неприятной была парящая где-то на задворках мысль о существах. Они ведь совсем рядом. Они не выдумка. Больше нет. — Получается, что ты сейчас один… — Выходит, что так. Мне и самому это не особо нравится…Почти прошептав последние слова, Питер взволнованно огляделся, внутри вязкой чернью расползался страх. Не думая ни секунды, он рванулся к двери в бар и запер её, умело колдуя с незнакомыми замками и засовом. У Паука была удивительно хорошая память на точные и однозначные вещи вроде дат и формул. И сейчас он без сложностей запер главный вход, лишь один единственный раз увидев, как это делает Джек. Странная фрагментарная память очень помогала Паркеру в школе и обеспечивала ему отличную успеваемость до поры до времени. А потом помогла наладить короткую, но такую же блистательную карьеру изготовителя-торговца волшебной пылью и иного рода магических артефактов, что так любят обитатели социального дна и самые настоящие подпольные короли. Питер мог бы назваться любимым ювелиром царской фамилии, но прозвище ?шут при дворе? подходило ему больше. — Что это там за звуки? Ох. Паук совсем забыл, что всё ещё говорит с Уэйдом по телефону.— Я запирал дверь. Мужчина по ту сторону трубки обречённо вздохнул. — Я немного удивлён, что ты всё ещё жив с такой-то осмотрительностью. Скажи ещё, что дошёл сюда с открытыми глазами, вот это вообще будет весело. — А? В смысле? — Питер непонимающе нахмурился. Уэйд замолчал секунд на десять, и Паркер уже хотел окликнуть его, но мужчина коротко кашлянул. — Так, короче, я понял.Пит не ответил, ожидая, что ему скажут.— Окей. Я тебя просвещаю: Я проебался. Всё это суицидальное невидимое нечто действительно существует. Я реально не вкатываю, как ты вообще допёхал до бара… Удачливый сукин сын! — на последних словах Уэйд засмеялся, разгоняя мрак вокруг. Питер улыбнулся. Но приятные ощущения длились недолго, потому что он вспомнил, зачем в принципе звонил. — Ты говорил, что у тебя есть какое-то решение ситуации. Оно всё ещё есть? Или с этим ты тоже проебался? — Воу-воу, крошка Пит, не подъёбывай меня так жёстко! — Больше не буду, биг бой. Ну так…— Да, — утвердительно бросил Уэйд, — решение есть. Я попал в группу. Мы осели в вилле в пригороде, забили окна. В подвале есть приличные запасы хавки, но мы скоро со всем разберёмся и организуем вылазку. Я назову адрес, но… Бля. — Но что? — непонимающе продолжил Паук. Уэйд вновь вздохнул, на этот раз почти обречённо. — Я понятия не имею, как ты будешь добираться. Можно попробовать спиздить тачку и обклеить изнутри чем нибудь… И ехать по навигатору, например. Но не факт, что дороги будут пустыми. И я, если честно, даже не уверен умеешь ли ты водить. И как ты её заведёшь? Чёрт, чел, мне реально жаль, я бы приехал за тобой, но мы не можем рисковать машиной и людьми. Ну… Ты сам понимаешь, верно?— Я понимаю. Как-нибудь разберусь с этим, — устало протянул Питер, — всё супер. Совсем неискренно. — Мне бы твой настрой, парень. Надеюсь, что твоя удача сейчас работает ещё не на самый максимум. — Я тоже на это надеюсь. Так какой всё-таки адрес? ***Пит совсем неохотно завершил звонок. Присутствие Уэйда позволило ему расслабиться и отбросить неприятные мысли. И сейчас он снова один, наедине с пугающим и незнакомым миром, где теперь правят существа. В баре было уютно. Паук порылся в подсобке и нашёл консервированную сладкую кукурузу. Банка была немного помята с боков, а алюминиевый язычок едва вздёрнут, будто кто-то уже пытался отведать её содержимое.Обойдя барную стойку с разных сторон, Питер заметил миску с гренками, которую они с Джеком так и не успели сегодня доесть. Вдруг Питеру стало неловко. Он понимал, что скорее всего сейчас занимается мародёрством, вроде вскрытия старинного католического склепа. Он украл личные записи Хорька, его пистолет, а теперь доедает его еду, будто обжорливая псина слизывает крошки с пола. Но в животе бурлило. Паук не мог злиться на себя. Нет смысла блюсти мораль. Он хочет есть? Он будет есть. Ему что-то любопытно? Он это разузнает. Плевать. Пле-ва-ть. Теперь Питер — серьёзный парень с пушкой, что просто будет стараться выжить. Грехопадение теперь условность. Теперь. Зёрна кукурузы приятно хрустели на зубах, отгоняя лишние мысли. Прожевав пищу, Паркер устроился на обтёртом синем диване. Это был его последний день в прежнем мире. Завтра он проснётся в новом.