Глава 2 (1/1)

Следующим утром.Баки открыл глаза и уставился на навес высоко над ним. Он потерял сознание. Баки Барнс упал в обморок.Такого никогда не случалось прежде. Он видел и делал чудовищные вещи. Мужчины, старики, дети?— дети,?действительно,?— убиты во благо. Он перерезал людям глотки во сне, когда они грезили о лучшей жизни. Он убивал мужей и отцов, сыновей и братьев. Он видел, как умирают товарищи, теряют конечности, постепенно разлагаются от гангрены.Жадность богатых отправляла бедных в бой по причинам, которых они не понимали.Но несмотря на все это, он никогда не падал в обморок.Он потер лицо обеими руками, морщась от ощущения пота и грязи на коже. Не то чтобы жизнь в Бруклине с остальными ирландскими иммигрантами означала, что он всегда был умытым, это было другое.В этот момент он услышал пыхтение и замер на месте. Он медленно огляделся и нашел его источник: дикого мужчину, которого видел раньше.Это должно быть и есть человек-обезьяна, которого Рамлоу приказали убить,?— призрак во тьме, который убивал рабовладельцев и исчезал. Присев на корточки рядом с Баки, он не показывал никаких признаков волнения или агрессии. Вообще-то, он выглядел невероятно любопытным. Он наклонился вперед и понюхал рубашку Баки, затем поднялся вдоль груди к тому месту, где она разделялась, обнажая ключицу. Когда дыхание человека-обезьяны коснулось его кожи, Баки вонзил ногти в ладони, отвлекаясь на острую боль.Он не мог не обращать внимания на то, как покраснела его кожа и как тепло разлилось по животу.Мужчина провел носом по шее Баки, по подбородку, по щеке, а затем по волосам. Он должен был уйти. Это было неправильно.Баки медленно сел и отодвинулся, не сводя глаз с человека-обезьяны.—?Я… Я Джеймс,?— пробормотал он, прижимая руку к груди. —?Джеймс.Моргая, другой мужчина повторил его жест.—?Джеймс.Баки ахнул, но покачал головой, опускаясь на колени.—?Нет, нет, нет,?— сказал он, снова прижимая руку к груди. —?Джеймс.Человек-обезьяна встал на колени примерно в двух футах от Баки и протянул руку. У него не было чувства соответствующего личного пространства, он наклонился еще ближе, поддерживая зрительный контакт. Впервые Баки увидел руки мужчины?— они были большими, почти уродливыми. Они были похожи на руки гориллы с длинными ладонями и кривыми пальцами. Его кожа казалась такой же мозолистой, как и запомнил Баки, когда человек-обезьяна коснулся его шеи.Прижав свою руку к руке Баки, мужчина посмотрел ему в глаза и сказал:—?Джеймс.Его голос был глубоким, но ровным, и он струился по Баки, как сироп. Кивнув, Баки попытался улыбнуться.—?Да, я Джеймс. —?Он знал, что вряд ли этот человек ответит?— в конце концов, в старых историях говорилось, что его вырастили гориллы. Где бы он научился говорить? Но Баки все равно спросил.—?У-у тебя есть имя?Мужчина нахмурился, на мгновение отводя взгляд.—?Имя,?— повторил он, размышляя.—?Да! —?Взволнованно ответил Баки. —?Меня зовут Джеймс. —?Затем он немного подождал, прежде чем спросить:?— Как тебя зовут? —?Мужчина поднял голову и нахмурился, но ничего не ответил. Баки внезапно осенила странная мысль, и он задал тот же вопрос на вакандском.Глаза мужчины расширились, и он слегка улыбнулся, прижимая другую руку к груди.—?Ньеуп Сокве.?Белая Обезьяна?, прошептал Баки, не в силах сдержать себя.—?Ты можешь меня понять? Ты говоришь на вакандском?Сглотнув, блондин сказал:—?Не… много. Никакой практики.—?Кто тебя научил?Он немного наклонился вперед и ответил:—?Дети. Они называют меня Ньеуп Сокве.Баки не мог удержаться и отодвинулся, стараясь сохранить хоть какое-то расстояние между ними.—?Какие дети??— Спросил он, откидываясь на руки.Человек-обезьяна моргнул и немного отодвинулся назад, видимо, заметив беспокойство Баки.—?Из деревни,?— объяснил он.Усевшись поудобнее, Баки спросил:—?А как мне тебя называть?Он подумал лишь мгновение, прежде чем ответить:—?Тарзан.Тогда он сделал что-то странное, что Баки не мог объяснить. Он выпятил грудь и издал короткие сопящие звуки, напомнив Баки времена, задолго до этого, когда он увидел гориллу в зоопарке.—?Тар-зан? —?Повторил Баки медленно, как будто пробуя слово.Тарзан кивнул и спросил:—?Кто ты?Баки был шокирован этим вопросом.—?Я человек. И ты тоже.Тарзан нахмурился и покачал головой.—?Нет.—?Кто тебе сказал, что это не так?—?Я Мангани*,?— объяснил он, и Баки почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его спине.Страшные истории о Мангани наполнили его детство страхом заблудиться в джунглях. Жители деревни предупреждали его семью никогда не бродить в темноте. Они рассказывали истории о детях, которых заманивали туда ночью, они слышали, как кто-то зовет их, зовет по имени.Тарзан продолжал:—?Люди… люди убивают мою семью. Они пытаются убить меня. Я не такой, как они.Баки сглотнул, пробегая рукой по волосам. Ему хотелось казаться обнадеживающим, сказать этому человеку-обезьяне, что сам он другой, но было ясно, что это ложь.—?Тогда почему ты помогаешь мне?Глаза Тарзана расширились, и он снова выглядел неуверенным, взволнованным. Недолго думая, Баки протянул руку и положил ее на сердце другого мужчины. Его грудь была мускулистой, но двигался он очень плавно; вместо того, чтобы смутиться, он почти не издавал звука.Баки мог поклясться, что видел румянец на его золотистой коже, но он не был уверен. Он предпочел проигнорировать его.—?Я заблудился,?— объяснил он, останавливаясь, чтобы посмотреть, понял ли его человек. Когда тот кивнул, Баки продолжил:?— ты знаешь, как добраться до Города Горилл??— На самом деле, Баки не был уверен, следует ли ему возвращаться к Рамлоу, но у него не было вариантов лучше.—?Джабари… —?выдохнул Человек-обезьяна, широко раскрыв глаза.—?Да, да, Земля Джабари,?— подтвердил Баки.—?М’Баку, М’Баку… —?пробормотал Тарзан, но, видимо, не смог найти слов, чтобы описать свой страх.Баки сглотнул и рухнул обратно на задницу, положив руки на колени.—?Дерьмо,?— выдохнул он.Человек-обезьяна на мгновение задумался, а затем попятился. Он повернулся, и Баки был ошеломлен красотой его фигуры. Он был массивным, с выпуклыми мышцами на спине, руках и бедрах. Когда он присел на корточки, чтобы передвигаться, как привык, он больше был похож на гориллу, чем на человека, его спина удлинилась. Баки почувствовал, как нарастает жар желания, за которым быстро последовал стыд.Дома он всегда получал свою долю внимания от женщин. Он провел много ночей, танцуя на вечеринках, знакомясь с молодыми леди, когда они выходили. Он знал общественные порядки и никогда не был неприличным и всегда убеждал себя, это из-за того, что он джентльмен.Но это не объясняло, почему 25-летний парень из хорошей семьи не был женат. Это не объясняло, почему он часто смотрел на других мужчин и предпочитал их компанию. Это не объясняло, почему он решил заплатить мужчине за секс в Сенегале. Это не объясняло, почему, когда он ублажал себя, его мысли возвращались к плоской груди и мускулистому телосложению; к тому, что его держали и трахали.Нет, он знал объяснение.Сейчас, столкнувшись с красивым, обнаженным диким мужчиной, Баки знал. Он сглотнул и заставил себя отвести взгляд.—?Пойдем,?— сказал Тарзан, наблюдая за Баки и ожидая, пока тот двинется.Баки кивнул и последовал за ним, старательно не отрывая глаз от земли или окружающей местности. Солнце уже взошло, и джунгли ожили от его света. Но это не значит, что джунгли спят ночью?— нет, совсем наоборот. Темнота просыпалась с лягушками, птицами, насекомыми и странными стонущими звуками, источник которых Баки никогда не хотел знать.На самом деле, он был уверен, что в джунглях не было ни одного спокойного момента с незапамятных времен.В любом случае, солнечный свет придал деревьям и другой растительности жизнь; в солнечном свете он видел яркие цвета животных, растений и волос человека-обезьяны цвета сена. Его голубые глаза поразительны в тени, и Баки хотел посмотреть, как они будут сиять.Именно из-за этого он продолжал избегать зрительного контакта, чтобы его порочность не стала известна.?— Джеймс,?— сказал мужчина, привлекая внимание Баки.Слышать это было необычно. Баки назвал это имя, словно он был дворянином или, как минимум, торговцем, который заблудился по дороге в столицу. Но теперь, когда человек-обезьяна назвал его так, это казалось… неправильным. В конце концов, Баки доверял ему достаточно, чтобы последовать за ним в джунгли. Почему бы не доверить ему и это??— Вообще-то Баки,?— сказал он, и Человек-обезьяна остановился. Он обернулся и склонил голову набок. —?Зови меня… о, прости. Зови меня Баки.Человек-обезьяна обдумал это, затем сказал:?— Зовут. Зовут Баки.Баки ахнул. Он мог так легко запоминать английский?—?Да! Я Баки. Это мое имя.Улыбаясь ярче, чем когда-либо прежде, Тарзан сказал:?— Меня… зовут Тарзан.?— Да! —?Ответил Баки, улыбаясь.Тарзан кивнул. Его взгляд с нескрываемым любопытством скользнул по Баки, и в этом взгляде было что-то очаровательное. То, как он следил за движениями Баки и пытался подражать им, какими бы чужими они ни были. Он повернулся, чтобы продолжить свой путь через джунгли, проверяя каждые несколько секунд, что Баки был все еще за ним.За время их пути, Баки не мог не поразиться силе и грации, с которыми Тарзан двигался. Он преодолевал препятствия с абсолютной легкостью. У него не было отдышки или сопротивления; его кожа была скользкой от пота, но напряжение их похода почти не повлияло на него. Мускулы на его спине, груди и руках непристойно вздувались, когда он поднимал Баки над поваленными деревьями или камнями и все это время он наблюдал за Баки.Его глаза были… напряженными, сосредоточенными… Баки никогда не видел таких глаз.Джунгли становились все гуще по мере того, как их путешествие продолжалось, и Баки начал отставать. Он был измучен и голоден, ноги болели в сапогах, а горло напоминало пергаментную бумагу.—?Подожди,?— позвал он. —?Пожалуйста, мне… мне нужно отдохнуть.Тарзан остановился, и Баки прислонился к дереву. Обернувшись, Тарзан с любопытством посмотрел на него, затем присел на корточки, глядя над собой. Баки уже собирался спросить, что он делает, когда тот подпрыгнул вверх и схватил виноградную лозу. Он потянул ее вниз и, пока Баки наблюдал за ним, как зачарованный, разорвал ее.—?Вода,?— сказал он, протягивая ее Баки. —?Теперь пей.У Баки не было сил спорить. Он позволил теплой воде из виноградной лозы литься ему в рот, он пил и пил. Он никогда не задумывался, может ли человек так легко разорвать такую толстую лозу. Он даже не понял, что Тарзан ушел, пока тот не вернулся, неся, как Баки понял, папайю.—?Ешь,?— приказал он, и Баки кивнул.Тарзан взял лозу и выпил немного воды, пока Баки боролся с кожурой плода. Наконец, он потянулся за ножом и понял, что он был потерян. Он вздохнул и уже собирался вонзить в нее ногти, но Тарзан вырвал ее из его рук и разорвал пополам.У Баки отвисла челюсть от такого проявления силы, но он взял предложенную еду. Он дрожал и его голова кружилась, но к тому времени, как он съел большую часть папайи, он начал чувствовать себя лучше.—?Баки болен??— Спросил Тарзан с беспокойным выражением лица.—?Нет,?— сказал Баки, качая головой и пытаясь улыбнуться. —?Теперь мне лучше. Спасибо.Тарзан улыбнулся и сделал то, чего Баки никак не ожидал. Он провел пальцами по коротким волосам Баки, словно лаская его. Это было еще более странно, потому что Тарзан использовал тыльную сторону своей ладони с согнутыми пальцами. Баки задумался, сможет ли он вытянуть их до конца, или же структура кости изменилась навсегда.—?Пойдем,?— сказал Тарзан. —?Мы скоро доберемся до Земли Мангани.?— Он повернулся и снова начал путь.—?Мангани?—?Спросил Баки, вставая и неуверенно шагая. —?Нет, Джабари.Тарзан покачал головой.—?Земля Джабари слишком далеко. Тебе надо отдохнуть.—?Нет, Тарзан, мне нужно…?— он попытался продолжить, но внезапно почувствовал головокружение.Он прислонился к другому дереву и потер лицо. Ему нужно было как можно скорее вернуться к Рамлоу и его людям. Но, так или иначе, эта идея казалась… ненужной. Возможно, Тарзан мог вернуть его в Бирнин Зану и?—А что потом? Ему некуда было идти, кроме как вернуться на Гидру, и они никогда больше не отпустят его.—?Баки,?— сказал Тарзан, отвлекая Баки от его мыслей. —?Пойдем на землю Мангани и отдохнем сегодня. Завтра пойдем на землю Джабари,?— предложил он, звуча гораздо более логично, чем голый, грязный человек-обезьяна, стоящий в джунглях, имел на это право.Он казался таким серьезным и расстроенным нынешним состоянием Баки, и это что-то задело в Баки. Кивнув головой, он последовал за Тарзаном, когда они снова начали путь. Он сделал несколько шагов, прежде чем ужасная мысль внезапно пришла ему в голову.Рамлоу здесь, чтобы убить Тарзана.Он поднял глаза и увидел Тарзана прямо перед собой, стоящего выше, чем когда-либо. ?Господи, ? подумал он, заметив разницу в росте в шесть дюймов.—?Баки заболел,?— догадался он и взял Баки за руку, обернул ее вокруг своей шеи и потянул, пока Баки не оказался у него за спиной.До этого момента Баки сохранял некоторое подобие приличия в присутствии этого великолепного обнаженного человека-обезьяны, но в этот момент он прекратил попытки. Он был слаб и устал, чувствуя, что в любой момент может потерять сознание, поэтому позволил Тарзану нести себя.Веки тяжелели, и он все время моргал, стараясь оставаться настороже, но каждый раз, когда он поднимал глаза, казалось, что они оказывались в новом месте. Через некоторое время их окружил странный запах, который Баки никогда раньше не ощущал, и вокруг раздались странные звуки.?— Тарзан? —?Прошептал он, заметив, что они больше не двигались.Он поднял голову и посмотрел через плечо Тарзана, обнаружив группу обезьян, что ходили вокруг. Они были большими, больше любой гориллы, которую Баки когда-либо видел?— живой или мертвой?— и все они смотрели на него.—?Ох, черт?— прошептал он. Тарзан медленно опустил его на ноги, и сильно толкнул в спину, заставляя упасть на колени. —?Вот черт! —?воскликнул он, когда его окутал внезапный и бесповоротный ужас.Он позволил человеку-обезьяне заманить себя в какую-то засаду. Его порочные желания превратили его в ягненка на заклание.—?Встань на колени, Баки,?— прошептал он. Баки повернул голову и увидел склонившегося над ним Тарзана. Который защищал его. —?Встань на колени и не смотри ему в лицо. Он убьет тебя, если ты это сделаешь.—?Кто? —?Спросил Баки, глубоко вздохнув.Тарзан подошел ближе, положив руки Баки на плечи.—?Керчак,?— ответил он, а затем начал выдыхать воздух, на этот раз быстрее.Баки впился пальцами во влажную грязь и молился, чтобы это не было его концом?— растерзанный гориллами там, где никто не найдет его тело в течение ста лет. Раздался громкий стук, который, казалось, приближался, и приближался быстро.Тарзан начал издавать странные, резкие звуки, и Баки захотелось посмотреть, что он делает, но он не смел пошевелиться. Стук прекратился, потом произошло нечто еще более странное?— Керчак начал издавать похожие звуки, как будто они… общались.Их общение становилось все громче и громче, пока внезапно не прекратилось, Баки почувствовал тяжесть на спине. Тарзан накрыл его своим телом, когда Керчак, обрушил шквал тяжелых ударов, тараня Тарзана по спине. При каждом нападении он ворчал, и Баки крепко зажмуривался, стараясь забыть, что на нем лежит обнаженная фигура Тарзана.Атака прекратилась так же внезапно, как и началась, и Керчак издал кашляющий звук, прежде чем Баки услышал, как он отошел. Тарзан глубоко вздохнул и перекатился на бок рядом с Баки.—?Тарзан,?— выдохнул он, открыв глаза и обнаружив, что мужчина прижимается к нему. —?Ты в порядке?Он кивнул и улыбнулся Баки.—?Теперь он оставит тебя в покое.Они встали, хотя Тарзан был гораздо медленнее Баки. Они подошли к куче листвы, которая выглядела потрепанной, как будто на ней сидели или спали, и Баки подумал, что это гнездо Тарзана. Мужчину сильно избили, и Баки задумался, не вывихнута ли его рука.—?Тарзан, твоя рука,?— сказал он, осторожно дотрагиваясь до нее.Тарзан отпрянул, но продолжал смотреть на Баки.—?Рука,?— повторил он. —?Моя рука.Баки кивнул:?— Да, твоя рука.—?Баки,?— сказал Тарзан, затем коснулся его губ жестом, который явно означал, что он хочет сказать больше.—?Ты… хочешь, чтобы я тебя научил? —?Спросил Баки, склонив голову набок. —?Учить?Тарзан кивнул.—?Учить меня.Баки кивнул, но сказал:?— Дай мне взглянуть на твою руку, и тогда мы сможем это устроить.Когда Баки вправил ее на место, Тарзан вскрикнул и тут же сел. Словно не чувствуя боли, он повернулся к Баки, и его глаза горели любопытством. Он хмыкнул и слегка фыркнул, коснувшись голой груди костяшками пальцев, а затем указал на обезьян, окружавших их.—?Семья,?— сказал он, затем указал на свои губы. Баки кивнул.—?Семья,?— перевел он.Тарзан улыбнулся.—?Семья. Моя семья.Баки огляделся и увидел около пятнадцати обезьян. Здесь были два больших самца, которых Баки мог легко узнать. Он увидел несколько обезьян меньше, некоторые из которых несли на плечах или руках детенышей, и решил, что это самки группы. Баки насчитал пятерых детенышей, которые катались и боролись; за ними присматривали черноволосые самцы поменьше. Он мог судить об этом по тому, как они держались и колотили себя в грудь.Одна из самок придвинулась к ним поближе и прижала к груди ребенка. Баки улыбнулся, указывая на нее.—?Младенец.Тарзан проследил за его пальцем и повторил слово.—?Младенец.Баки кивнул, и тут ему в голову пришла странная, но тревожная мысль.—?У тебя… есть?Глаза Тарзана расширились, и он покачал головой.—?Я… не так, Баки. Родился не так. Ни один Мангани меня не возьмет.Оглядев его, Баки не мог себе представить, что там было такого, что даже отдаленно можно было считать уродливым. Но это было вполне логично: Тарзан считал себя обезьяной, и, поскольку он ничем не походил на окружающих, уродство могло это объяснить.—?Тарзан,?— сказал Баки,?— ты назвал его Керчаком. У них… у всех есть имена?Тарзан кивнул и указал на другого самца. —?Брат, Акут.Баки посмотрел на него и сказал:?— Брат. Твой брат, Акут.—?Мой брат,?— повторил Тарзан.Баки кивнул головой. —?Да, именно так!Керчак продолжал настороженно смотреть на Баки, не поворачиваясь к нему спиной, но больше так и не приближался. Самцы поменьше обращали на Баки мало внимания, по крайней мере, он так думал. Двое из них, казалось, немного приблизились, хотя и вели себя очень странно. Один забирался на маленькое тонкое деревце, затем дергал его вниз, чтобы сломать; другой колотил себя в грудь и топтал высокие листовые растения, расплющивая их. Баки взглянул на человека-обезьяну и увидел, что тот ухмыляется, с оттенком грусти на лице.Стараясь сильно не шевелиться, Баки опустил голову, чтобы не привлекать к себе внимания. Первая горилла, одна чуть меньше другой, медленно двигалась позади Баки, топча еще больше листьев. Тарзан смотрел на нее прищуренными глазами. Без предупреждения Баки почувствовал резкий удар в спину и поддался вперед, чтобы избежать, как он был уверен, жестокой атаки.Но горилла просто ушла. Он снова сел и слишком поздно услышал треск веток, всего за мгновение до того, как его ударила вторая. Он совсем не пострадал, в основном был удивлен.Однако на этот раз, Тарзан встал и ударил себя в грудь, слегка хрюкая.Не оглядываясь, две обезьяны тут же бросились прочь. Баки был одновременно напуган и взволнован?— обезьяны играли с ним, дразнили его. Играли вместе. Даже самец переключил свое внимание на самку?— или то, что Баки принял за самку,?— и выбирал насекомых из ее меха.Баки повернулся к человеку-обезьяне и увидел, что тот улыбается. Он посмотрел на Баки и сказал:?— Мама.Баки нахмурился. То, как Керчак гладил ее, позволяя своим пальцам пробежаться по ее волосам, было очень похоже, как Тарзан прикасался к Баки раньше.—?Это твоя… мама?Тарзан кивнул:?— Мама,?— сказал он. —?Кала.Баки посмотрел на нее, заметив, что и в ее в глазах появилась настороженность.?— Керчак?— твой отец?Тарзан фыркнул и пожал плечами, чего Баки никак не ожидал от него.—?Он отец всех детей Мангани,?— загадочно ответил он.Баки следил за ними еще немного, наблюдая за тем, что Керчак сделал с Калой. Он задумался, были ли это жесты любви.Он наблюдал, как другие гориллы начали есть различные растения, и забеспокоился, что они могут быть ядовитыми. Однако ели они очень странно: рвали стебель растения, другой рукой вели вдоль стебля, срывая листья. Они запихивали их все в рот, откусывали немного бамбука, как будто… для вкуса.В этот момент он почувствовал, как у него заурчало в животе, и понял, что не ел со вчерашнего вечера. Тарзан услышал это и издал хрюкающий звук, прежде чем поспешил прочь. Когда он вернулся, в руках у него были какие-то стебли, покрытые листвой, и побеги бамбука; они беспорядочно торчали из его рук, и Баки пришлось подавить смех.—?Что ты делаешь??— Спросил он, ухмыляясь, хотя и пытался остановиться.Тарзан присел на корточки рядом с ним и положил растения к его ногам. —?Ешь,?— сказал он и сделал то же, что и другие обезьяны. Однако вместо того, чтобы съесть листья самому, он протянул их Баки, улыбаясь. —?Ешь,?— повторил он.Баки облизал губы и кивнул, забирая листья и запихивая их в рот. Горечь для него была почти невыносима, но Тарзан придвинул бамбук.—?Ешь,?— повторил он, и Баки снова кивнул.Он схватил бамбуковый стебель и откусил зеленый конец; он наполнил его рот пряным вкусом, который вправду сделал листья вкуснее. Пока он жевал, под бдительным взглядом Тарзана, он услышал птичий крик, который помнил с юности. Он поднял глаза и улыбнулся, вспомнив, как в детстве рисовал птиц.Когда птица скрылась в кронах деревьев, он снова услышал зов, хотя он раздавался гораздо ближе. Он повернулся к Тарзану и увидел, как его губы дернулись, когда он снова повторил этот звук. Улыбка Баки становилась все шире и ярче, пока он наблюдал за мимикой Тарзана.Баки проглотил еду и спросил:?— Ты умеешь издавать птичьи звуки?Тарзан кивнул и усмехнулся. —?Многие.—?И они отвечают??— Спросил Баки.Тарзан в замешательстве склонил голову набок. —?Птицы понимают звуки, но они не опускаются так низко. Баки нахмурился, испытывая сильнейшее желание увидеть и нарисовать их снова.—?О,?— сказал он и положил в рот еще листьев, а затем бамбука.Выражение лица Тарзана стало нечитаемым?— не то чтобы Баки мог расшифровать многое из того, о чем думал человек-обезьяна до этого. Через мгновение Тарзан тоже принялся за еду, и остаток трапезы они провели в молчании. Баки огляделся, заметив, что в то время как Керчак, казалось, не проявлял к нему особого интереса, другой самец, Акут, наблюдал за Баки, как ястреб.Некоторые обезьяны начали ложиться на спину и дремать, как только закончили есть. Тарзан, казалось, не был так сосредоточен на нем, поэтому Баки прикусил губу, пытаясь решить, каким должен быть его следующий шаг. Он знал, что ему нужно как можно скорее добраться до Города Горилл, но у него не было ни карты, ни компаса, ни каких-либо знаний об этой земле.Тарзан обещал привести его на землю Джабари, но Баки опасался за безопасность Тарзана, в случае если Рамлоу найдет их.Он тяжело вздохнул, прислонился спиной к дереву и осмотрелся. Рядом сидела самка обезьяны, держа в одной руке своего ребенка, а другой поедая бамбуковые стебли. Баки вытащил из кармана маленький альбом и карандаш и открыл его на чистой странице. Осталось меньше дюжины листов, и он лениво подумал, будет ли у него шанс купить новый.Решив, что лучше не думать об этом слишком много, он начал рисовать спящего детеныша обезьяны. Это не было проблемой, так как мать, казалось, была совершенно счастлива показать своего ребенка. Баки был уверен, что она наклонилась вперед, чтобы ему было легче его разглядеть.Закончив, он одарил мать улыбкой и кивком, хотя и не был уверен, что она понимает, что это значит. Для него стало настоящим шоком, когда она кивнула головой и издала несколько хрипящих звуков, которые были немного выше, чем у самцов обезьян.Он оглянулся и увидел, что Тарзан тоже спит, и Баки перевернул страницу. Это было намного труднее сделать, потому что Баки слишком нервничал, чтобы открыто смотреть на него, но делал это украдкой.Вскоре после того, как большинство обезьян уснули, Баки почувствовал дыхание на своей шее. Он обернулся и увидел Тарзана, уставившегося через его плечо на бумагу. Его глаза были широко раскрыты и серьезны, когда он осмотрел ее. Баки прикусил губу и начал листать страницы, позволяя Тарзану увидеть рисунки Бирнин Заны и Дворца, а затем и его более ранние работы. Он показал Тарзану рисунки своей матери и сестры, своего отца, своего дома.—?Это мой мир,?— сказал он, улыбаясь.Тарзан сглотнул и сосредоточился на одном рисунке, который сделал Баки: это был красный кардинал, нарисованный им где-то в Бруклине. Он вспомнил тот день и то, как был счастлив, что птица осталась такой неподвижной для него.Тарзан моргнул и посмотрел на Баки.—?Давай я покажу тебе свой,?— предложил он, отходя от спящей стаи.