Глава 2 (1/1)

Александр бродил по квартире, не зная куда себя деть. За несколько недель он привык регулярно слышать голос своего ангела, но последние пару дней она не звонила Вилде и не отвечала ни на один ее звонок. Кроме Вилды, до Ифиджении пыталась дозвониться Бренна, но и той гречанка не отвечала. Пытаясь хоть как-то связаться с подругой, Вилда засыпала ее сообщениями и электронными письмами, однако ответа снова не последовало. Казалось, что молодая женщина просто растворилась в небытие или по каким-то причинам избегает общения с подругами. Не пропади она так внезапно, возможно Александр и не стал бы так волноваться, но тут Ифиджения просто в один момент прекратила выходить на связь. По просьбе Вельянова, Вилда испробовала все возможные способы связи с подругой, но ничего не выходило. Отца и брата женщины немка не смогла отыскать по средствам телефонной связи, так как те оба улетели на частный остров, где были проблемы со связью, а секретарь Костаса сообщила, что ее босс в не себя от злости и, находясь у себя на вилле, запретил кому-либо звонить ему несколько дней. Такой результат еще больше взволновал македонца, и он уже проклинал тот день, когда Ифиджения рассказала ему правду, а он в ответ лишь попросил ее замолчать. Сейчас ему казалось, что та встреча и разговор могли быть совершенно иными, если бы он не был настолько шокирован тем, что узнал.Когда хождение по комнатам стало невыносимым занятием, Александр сел в кресло у кофейного столика, на котором веером были разложены фотографии, которые с утра принес курьер. Мужчина был удивлен, когда увидел, что конверт был прислан его приятелем Тило Вольффом. Сначала Вельянов решил, что это снова какое-то приглашение, но когда он вскрыл плотный бумажный конверт, то на несколько секунд позабыл как дышать. Стоило конверту выпасть из рук македонца, как по полу гостиной разлетелись фотографии. Тут же Александр быстро поднял их и положил на кофейный столик, и с того момента не подходил к ним. Он помнил, как Камила и Тило обещали прислать фотографии, но это совсем вылетело из головы мужчины после того как Ифиджения улетела к мужу. Муж?— это слово всегда заставляло Александра съежиться, как от сильного и холодного ветра, когда он понимал, что гречанка всецело принадлежит именно своему мужу. Эта мысль всегда больно цепляла его, а порой доходило до того, что перед его глазами вставала черная пелена.Бросив взгляд на фотографии, македонец увидел их с Ифидженией общий снимок, и уголки его губ медленно поползли вверх.Может ты и принадлежишь мужу, но в тот вечер ты была моей, ангел.Внимательно рассматривая фотографию, Вельянов подмечал каждую деталь: как его руки по-собственнически лежат на талии гречанки, как Ифиджения льнет к нему, и как блестят ее глаза от счастья. Он помнил, как Камила долго уговаривала их сделать совместный снимок, и как оба не хотели делать этого, потому что подобной просьбой их порядком замучила Вилда, когда они все вместе катались на лыжах. Однако каким-то чудным образом Камиле все же удалось уговорить Ифиджению, а Александр просто последовал за своим ангелом. Сейчас мужчина был очень благодарен жене своего приятеля, потому что фотографии служили ему хорошим напоминанием о той, которая, ворвавшись в его жизнь, сумела украсть его рассудительность, покой, а главным было сердце, которому досталось больше всего.Александр достаточно прочно погряз в своих мыслях, когда приехала Вилда. Хоть простуда у македонца прошла несколько дней назад, но немка по обыкновению приезжала к нему по вечерам. Не дожидаясь, пока женщина разденется и пройдет в гостиную, Вельянов стал засыпать ее вопросами касательно Ифиджении, но Вилда лишь пожимала плечами в ответ на все вопросы. Когда Александр показал ей фотографии, присланные Камилой, она пришла в восторг. Немка с интересом рассматривала все снимки, и стоило ей взять очередной снимок, на котором была запечатлена Ифиджения, как мужчина произнес:—?Расскажи мне все о ней.—?Все может рассказать только она сама,?— Вилда задержала свой взгляд на фотографии подруги, после чего посмотрела на Александра. Весь вид мужчины говорил о том, что ответ женщины его не устроил. —?Ну, что ты так смотришь на меня? Я действительно всего не могу о ней рассказать.—?Расскажи, что знаешь,?— Александр закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на Вилду. —?Что, из рассказанного ею, правда?—?А откуда мне знать, что рассказывала тебе Дженни? —?парировала немка и с невозмутимым видом, продолжила рассматривать фотографии.—?Почему ?Дженни?? —?сухо спросил Александр, стараясь держать гнев, рвавшийся наружу, при себе.—?Потому что мы жили в Англии, а для англичан полное имя Дженни непривычно, и каждый второй то и дело начинал расспрашивать ее. А она не любила и не любит к себе столь пристальное внимание, поэтому всем она представлялась, как Дженни. Еще что-то?—?Мне Ифи рассказывала про свою мать…—?Если она рассказала о ней, значит, каждое ее слово было в тот момент правдивым,?— резко оборвала его Вилда и нахмурилась. —?Все, что касается ее матери, является запретной темой. И если уж она кому-то что-то рассказывает о ней, то это является правдой. Да и вообще Дженни предпочитает никому никогда не врать.—?Заметно,?— хмыкнул Вельянов, и тут же был награжден яростным взглядом.—?Дженни тебе не врала. Она просто ничего не говорила, но если бы ты хоть раз спросил ее о личной жизни?— лгать она не стала бы. Тебя не интересовала ее личная жизнь. Что же ты так злишься на нее?—?Если бы Ифиджения сразу мне все сказала, то ничего не было бы.—?Да как же! Поверила я тебе вот так сразу, что ничего не было бы. Вельянов, только не лги мне и себе. И если уж на то пошло, то прежде, чем позвать ее на ужин, мог бы у нее узнать о ее семейном положении,?— с нескрываемой усмешкой в голосе, произнесла Вилда.—?Я на тот момент думал о других вещах,?— отозвался македонец, чем вызвал смех женщины.—?Ну, да. Мысль о сексе куда важнее,?— фыркнула Вилда.—?Вилда! —?воскликнул Александр, но тут же успокоился. —?А что ты знаешь о ее муже?—?Не так много. Да и зачем тебе что-то знать про Костаса?—?Простое любопытство.—?Врать ты не умеешь. Так бы и сказал, что хочешь побольше знать о своем сопернике. И говоря про соперника, я не преувеличиваю. Если ты все же успокоишься и попытаешься увести Ифиджению у мужа, то придется приложить много усилий. Костас очень любит Дженни. Он на руках ее носит и готов ради нее на все.—?А что-нибудь более существенное о нем ты можешь рассказать?—?Я же говорю, что знаю о нем не так много,?— Вилда отложила фотографии и, откинувшись на спинку дивана, закинула ногу на ногу. —?Семья Костаса достаточно богата и влиятельна у себя на родине. Отец Костаса занимается каким-то транспортным бизнесом, сам Костас со своим старшим братом владеет большой строительной компанией. У их компании есть филиалы в Европе. Младший брат Костаса далек от бизнеса отца и братьев. Еще у Костаса есть младшая сестра, но о ней я ничего рассказывать не буду. Ну, что еще рассказать тебе? —?задумчиво протянула немка и расплылась в довольной ухмылке. —?Костас настоящий красавец, и до встречи с Дженни у него было много женщин, а потом, как заклинило. Думаю, ты и сам понимаешь.—?Сколько они встречались? —?стараясь напустить на себя как можно больше безразличия, поинтересовался Александр.—?Две недели,?— ответила женщина, но тут же закусила губу и стала думать, как все объяснить македонцу, чтобы не выставить подругу в плохом свете. —?Костас ей прохода не давал. Возникал из неоткуда, задаривал подарками. Правда тут же получал их обратно вместе с гневной тирадой Дженни. Дженни рассказывала, что, когда в ее жизни появился Костас, она заново жить начала. На тот момент отец Дженни решил ее замуж выдать, уже все было готово для того, чтобы объявить о помолвке, но тут Костас во всеуслышание объявил, что Дженни выходит за него замуж, и через месяц у них свадьба.—?Значит, она нашла себе более подходящий вариант,?— сквозь зубы процедил Вельянов.—?Ты не прав,?— тихо сказала Вилда и отвернулась от Александра. —?Дженни хотела, чтобы ее муж был заинтересован ею и созданием с ней крепкого союза, а не сделкой с ее отцом. Да, она не любила Костаса, и не пыталась скрыть этого от него, но он все равно женился на ней.Вилда понемногу закипала от злости, отвечая на вопросы, задаваемые Александром. Порой вопросы были совсем безобидными, начиная от любимого цвета и заканчивая любимыми животными, но были и вопросы, которые загоняли женщину в тупик или злили ее до дрожи во всем теле. И злилась она не на вопросы, хоть некоторые из них были далеко нелицеприятными, а на то, что Вельянов задавал их ей, хотя вполне мог задать их Ифиджении за то время, что они были вмести. У него было предостаточно времени, чтобы лучше узнать женщину, к которой у него возникли определенные чувства, но он так и не воспользовался им, а теперь он засыпал Вилду вопросами, как из рога изобилия. Немка уже была готова разорвать мужчину на кучу маленьких нот, как позвонила Бренна и сообщила, что ей удалось связаться с Ифидженией и узнать о причине, по которой она не выходила на связь.Крит?— самый большой остров Греции. С трех сторон он омывается Ионическим, Ливийским и собственным Критским морями. Из-за близости к Африке и благодаря многочисленным подводным течениями его территория находится в двух климатических зонах?— средиземноморской и североафриканской. Как и вся Греция, Крит был заселен еще в эпоху неолита и имеет славное прошлое.Ныне столицей Крита является Ираклион?— дословно ?Город Геракла?. Эту небольшую гавань упоминал древний историк Страбон в I веке. Однако в Ираклеоне почти не сохранилось следов античной архитектуры, за исключением остатков мощных крепостных стен IX века, но в его археологическом музее собрано немало артефактов.Между тем Крит знаменит не только мифами и уникальными руинами. Помимо чистейших пляжей, скалистых гор и глубоких ущелий на острове можно увидеть живописные равнины и плоскогорья, смешанные леса и рощи, бурные реки и бездонные озера. Ираклион?— историческая столица Крита, жемчужина Критского региона. Является торговым и туристическим центром незабываемого острова, со своей историей и традициями. Город Ираклион был переименован турками в период завоевания в Хандакас, однако в XIX веке ему возвратили его легендарное имя?— Гераклея, позже?— Ираклион. Свое название он получил в честь великого героя Геракла, который совершил свой подвиг на этом острове. Он является самым большим городом острова Крит, занимая почетное первое место с населением более 120 тысяч человек.После замужества, для Ифиджении Ираклион, да и Крит в целом, стал третьей родиной. Первой и самой важной, для Ифиджения всегда была и останется Англия. Все свое детство и подростковый период женщина прожила именно в Англии. Конечно она никогда не забывала и остров Лемнос, где она родилась, и Афины, которые стали ей вторым домом, но Англия и Саутгемптон были ей ближе и роднее. И вот после того, как гречанка вышла замуж за Костаса и переехала к нему на виллу на Ираклион, она обрела для себя новый дом и новую маленькую родину. Достаточно часто Ифиджения наталкивалась на мысль, что Крит и Ираклион могут соревноваться с Англией и Саутгемптоном в том, кто из них ближе и роднее ей по духу. Раньше молодая женщина не принимала тот факт, что в ней может быть что-то от греческой родни, но чем дольше она жила с Костасом, тем сильнее в ней проявлялся греческий характер и темперамент.Ифиджения бросила взгляд на Алтэйу, которая сидела в детском автомобильном кресле и, держа на коленях лэптоп Костаса, смотрела мультики. Девочка никогда не отличалась усидчивостью и поэтому только мультфильмы или сон могли усмирить ее в машине. Радуясь, что малышка ведет себя спокойной, гречанка вернула взгляд на дорогу. Зазвонивший телефон, находившийся в автомобильном держателе для мобильных, отвлек женщину и она тихо выругалась. Скрипнув зубами, она провела рукой по экрану телефона и включила динамик, продолжая следить за дорогой. Когда Ифиджения по-гречески произнесла стандартную фразу приветствия, из динамика послышался задорный смех.—?Детка, я так и не выучила греческий,?— по-немецки обратилась к подруге Вилда. —?Ты куда пропала? Мы с Бренной тебя уже обыскались.—?Я знаю, дорогая. Мне Бренна недавно звонила и говорила об этом,?— ответила Ифиджения. —?Прости, что так внезапно пропала, но у нас тут такое творится, что голова идет кругом.—?А что именно произошло? Бренна мне так толком ничего и не объяснила.—?У нас два дня назад ночью был очень сильный ветер, причем настолько сильный, что разломал нам беседку, разворотил весь сад, так еще и задний двор разрушил, только бассейн и остался в целости. А тут еще и у Костаса в Лондоне проблемы начались. В общем Ставрос уже в Лондоне, а мой супруг чуть не разгромил клинику, чтобы врачи сняли ему гипсы. Правда он рассчитывал, что после снятия гипсов тут же помчится в Англию, но не тут-то было. Короче, мы уже два дня учимся ходить. Мой супруг побил все рекорды по количеству ненормативной лексики в час.—?Ну, а ты как?—?Да вроде бы нормально,?— пожала плечами Ифиджения и бросила взгляд на племянницу, которая слишком громко прибавила звук на лэптопе.—?Что это у тебя там за музыка? —?поинтересовалась Вилда, и гречанка улыбнулась.—?Алтэйа смотрит ?Геркулеса?. Алексиусу с отцом пришлось уехать на несколько дней, а малышку нам с Костасом привезли. Правда, как оказалось ненадолго. В свете последних событий нам с Костасом пришлось поменять планы, и теперь мы с ним завтра утром вылетаем в Англию.—?Ого! А надолго?—?Думаю, что до конца февраля.—?Так долго?! И чем вы будете там заниматься?—?У Костаса работа,?— со вздохом ответила Ифиджения,?— а я по возможности буду помогать ему. И еще я хочу съездить в Саутгемптон. После смерти мамы я там ни разу не была. С моей стороны было неправильно каждый год отправлять туда Алексиуса. Это я должна была приезжать на могилу к матери и привозить цветы. —?нахмурившись, она крепко сжала руками руль. —?Вилда, а ты так и не…—?Нет! —?резко ответила Вилда. —?Я ничего не знаю о нем! Да идет он вообще к черту!—?Не злись,?— улыбнулась женщина. —?Обещаю, что больше не буду спрашивать про Ксандера. Давно уже пора это прекратить. —?слезы покатились по ее щекам, и она поспешила их вытереть, чтобы племянница ничего не увидела.—?Только не говори, что ты плачешь,?— с легким укором в голосе произнесла немка. —?Можно подумать, что он прям весь такой замечательный.—?Да, он замечательный. Чего не скажешь обо мне,?— всхлипнула Ифиджения. —?Вилда, извини. Я больше не могу говорить. Не хочу разрыдаться при ребенке. Я позвоню тебе потом, ну, или напишу.—?Хорошо. Но только пропадать не вздумай.—?Договорились,?— ответила гречанка и тут же сбросила вызов, а затем притормозила машину у обочины и вышла на улицу.Обойдя машину, она присела на капот машины и заплакала. Несколько дней Ифиджения совсем не думала о Александре, но стоило позвонить Вилде, как тут же все мысли о македонце всплыли у нее в голове. Гречанка понимала, что ей следовало бы перестать думать о нем и сосредоточиться на своем супруге, но ничего не выходило. Хлопнула дверца машины, и, повернув голову, Ифиджения увидела Алтэйу, которая торопливо шла к ней, держа в руках тряпичную куклу. Встав напротив женщины, малышка протянула ей куклу и, когда та взяла ее, улыбнулась. Увидев, что глаза гречанки наполнены слезами, девочка вплотную подошла к ней и крепко обхватила ее своими маленькими ручками за ноги, прижимаясь щекой к ее правому бедру.После того, как разговор с Ифидженией завершился, Вилда убрала телефон в сумочку и гневно взглянула на Александра. Мужчина продолжал сидеть в кресле и, смотря в пространство перед собой, постукивал пальцами правой руки по подлокотнику кресла. Спокойствие, с которым он слушал все, о чем говорили подруги, разозлило немку. Женщина решительно поднялась с дивана и направилась в коридор. Обувшись и надев куртку, она прошла в гостиную и взяла с дивана свою сумочку, после чего посмотрела на Вельянова.—?Знаешь, моя подруга действительно в чем-то была не права,?— стараясь не повышать голос, заговорила Вилда,?— но она не заслужила подобного обращения. Ты столько раз слышал, что говорит Дженни, но ни разу ты никак не отреагировал на ее слова. Дженни страдает, а тебе, кажется, плевать на это. Я больше не могу так изводить подругу. Из-за того, что я делаю, я чувствую себя предательницей. И если ты еще раз захочешь услышать голос Ифиджении, то будешь звонить ей сам. Лично я не собираюсь дальше помогать тебе. Более того, я при случае расскажу Дженни, что ты слышал каждый наш разговор. —?с этими словами женщина развернулась и покинула гостиную.—?Вилда, не смей! —?прокричал Александр, но немка уже хлопнула входной дверью.Оставив машину у гаража, Ифиджения подхватила на руки племянницу и поспешила в дом. Вилла Костаса и Ифиджении представляла собой большой каменный дом, расположенный у побережья. Вилла была выполнена в традиционном греческом стиле, прекрасно сочетая в себе дерево и камень. Жемчужиной виллы и гордостью Ифиджении был сад с пальмами, кустарниками и множеством различным средиземноморских цветов. Первый этаж дома представлял собой просторную и светлую гостиную с камином и с двумя выходами: к саду и на задний двор. Так же на первом этаже располагалась полностью оборудованная кухня, большая столовая, двери которой вели на террасу с беседкой и обеденной зоной. На второй этаж вели две лестницы: одна располагалась в гостиной, а вторая лестница была винтовой и находилась на террасе. Второй этаж занимали гостевые спальни, две комнаты были отведены под детскую и игровую, и так как пока у пары не было детей, эти комнаты были отданы Алтэйи на период, пока она была у них. Так же на втором этаже располагались несколько ванных комнат, библиотека и кабинет Костаса. Третий же этаж полностью принадлежал Ифиджении и Костасу, представляя собой огромных размеров спальню, гардеробную, ванную комнату и небольшую закрытую террасу.Как только Ифиджения с племянницей вошла в дом, то услышала, что муж на кого-то очень громко кричит по-гречески. Вообще, как правило, между собой супруги общались на английском языке, так как им обоим было это удобно. С Алексиусом, Алтэйей, Крисандером и Тео они тоже разговаривали по-английски, лишь изредка переходя на греческий язык. А вот с остальными родственниками им приходилось общаться исключительно на греческом языке.Опустив малышку на пол, гречанка стала не спеша снимать жакет. Не дожидаясь, пока Ифиджения разденет ее, Алтэйа бросилась бежать в гостиную, и как только оказалась в комнате, то тут же поспешила к Костасу, который сидел в кресле перед камином.—?Дядя Костас, мы вернулись! —?радостно произнесла девочка и забралась на колени к мужчине.—?Как я рад, что вы вернулись, а то я заскучал,?— широко улыбнулся мужчина и стал разувать малышку.—?А судя по крикам, тебе было не до скуки,?— улыбаясь, сказала Ифиджения, появляясь в гостиной. Проследив за недовольным взглядом супруга, в углу гостиной у окна она заметила Танис. —?Здравствуй, Танис. —?обратилась женщина к девушке и, подойдя к мужу, присела на подлокотник кресла.—?Здравствуй,?— сухо произнесла приветствие девушка, и к большому удивлению Ифиджении, сделала она это на английском языке.—?Я скучал,?— игриво улыбнулся Костас, а затем властно поцеловал супругу, крепко обнимая ее одной рукой за талию.Ответив на внезапный порыв мужа, гречанка принялась одной рукой поглаживать его по волосам, вторую руку запуская под ворот его рубашки. В этот момент мужчина неожиданно расхохотался, разрывая поцелуй и откидывая голову на спинку кресла. Захихикав, Алтэйа продолжила щекотать грека своими маленькими ручками.—?А кого это я сейчас догоню,?— нарочито грозно протянул грек, и Алтэйа с громким криком спрыгнула с его с колен и поспешила к лестнице, которая вела на второй этаж.—?Улитка! —?прокричала насмешливо девочка и побежала на второй этаж.—?Я тебе сейчас покажу улитку,?— засмеялся Костас и положил одну руку на подлокотник, а во вторую руку взял трость, с которой не расставался последние два дня.Ифиджения поднялась на ноги и ухватила супруга под локоть. Что-то проскрежетав сквозь зубы, мужчина медленно поднялся на ноги, и сделал неуверенный шаг вперед. После снятия гипсов мужчине было очень трудно и больно ходить, но он старался никому этого не показывать, а особенно супруге, которая спешила во всем помочь ему. Сделав еще несколько шагов, Костас ощутил, что продолжает очень сильно хромать и без поддержки супруги на второй этаж ему точно не подняться. Медленно и осторожно, делая короткие шаги, грек дошел до лестницы и ухватился левой рукой за перила, но прежде чем начать подниматься, он повернулся к сестре.—?Я своих решений менять не намерен. И после устроенного тобою в доме Тео, я с трудом могу общаться с тобой.—?А о каких решениях ты говоришь? —?спросила Ифиджения у супруга, когда они поднялись на второй этаж.—?Танис просила взять ее с собой в Англию,?— с неохотой ответил Костас, свободной рукой приобнимая жену за талию. —?Видите ли она не хочет встречаться с мужчиной, которого отец выбрал ей в качестве мужа.—?Ее можно понять,?— с горечью в голосе произнесла гречанка.—?Можно понять? —?удивился Костас и его губы исказились в усмешке. —?Ифиджения mou, я всегда поражался тому, как ты быстро прощаешь людей.—?Да не в прощении дело. Просто я была на месте Танис, и я знаю, что значит, встречаться с навязанным тебе мужчиной,?— нахмурилась Ифиджения. —?И хвала всем возможным богам Эллады, что на тот момент у меня был ты. Не будь тебя, отец с лихвой бы получил от сделки с Ранди. Представь, что за какие-то сорок процентов от прибыли Ранди, отец отдал бы меня ему. —?гречанка посмотрела на супруга, который заметно напрягся. —?А теперь практически такая же участь ждет твою сестру. Она просто хочет избежать того же, что и мне удалось избежать.—?Ифиджения, это не наше дело,?— жестко сказал в ответ мужчина и, отстранившись от супруги, пошел дальше по коридору.—?Костас, не спеши и не психуй,?— вздохнула гречанка и попыталась взять мужа под руку, но тот отдернул руку. —?Упертый и несносный грек. —?сквозь зубы сказала она и вошла в первую попавшуюся комнату, громко хлопая дверью.Порой супруг был настолько несносен и невыносимым, что Ифиджения готова была обрушить на его голову что-нибудь потяжелее. В последние несколько дней Костас просто слетел с катушек, из-за чего супруга очень часто обижалась на него и уходила в любую другую комнату. Она знала, что пройдет немного времени, муж остынет и сам придет к ней. Вот и в этот раз ожидая его, женщина опустилась на край кровати, а в этот момент из-за двери послышался топот и смех Алтэйи. Поняв, что девочка продолжила убегать от Костаса, Ифиджения улыбнулась. Значит ее супруг уже сумел справиться с нахлынувшими эмоциями и сейчас обдумывает ее слова.Не прошло и пяти минут, как дом сотрясло от громких и далеко некультурных возгласов Костаса. Услышав грохот и крики, Ифиджения быстро вышла из комнаты и увидела в конце коридора мужа, который сидел на полу. Испугавшись, женщина сразу же бросилась к нему и, опустившись перед ним на колени, закатала штанины его брюк и стала внимательно осматривать его ноги.—?Где болит? —?с беспокойством спросила гречанка, смотря в глаза мужу.—?Нигде. Я просто упал,?— сквозь зубы процедил мужчина и попытался подняться на ноги.—?Костас, не веди себя, как ребенок! —?неожиданно прокричала Ифиджения и вскочила на ноги. —?Мне и одного ребенка хватает. —?развернувшись, она пошла в детскую комнату.—?Zoi mou, постой! —?окликнул ее Костас, но она не остановилась. —?Ну, Ифиджения, остановись.—?И не подумаю,?— через плечо бросила женщина и открыла дверь детской, откуда сразу же вышла Алтэйа, виновато смотря на нее.—?Это из-за меня дядя Костас упал,?— тихо сказала она и посмотрела на грека, который продолжал сидеть на полу, беспомощно смотря на супругу. —?Ему надо помочь. —?добавила девочка и быстро пошла к Костасу. Подняв его трость, она вложила ее ему в правую руку, а затем взяла его за левую руку и изо всех сил потянула его на себя.—?Спасибо, жемчужинка,?— улыбнулся Костас и попытался подняться на ноги, но с громким стоном он снова опустился на пол, понимая, что без помощи взрослого человека ему не обойтись.Несколько минут с легкой усмешкой на лице понаблюдав за мужем, Ифиджения подошла к нему и, закинув его левую руку себе на плечо, обеими руками обхватила его за талию. С трудом, но все же Костас поднялся и, опираясь на трость, посмотрел на жену. Закатив глаза, она отвернула голову в сторону и подмигнула Алтэйи, которая не сводила с нее глаз. Хихикнув, девочка потерла глаза и пошла к себе в комнату. Когда за малышкой закрылась дверь в детскую, Костас прижался носом к шеи Ифиджении, а его левая рука проникала ей под майку и легка на поясницу. Шумно выдохнув, гречанка облизнула губы и немного прогнулась, чувствуя как от прикосновения супруга по ее телу разносится жар. Повернув голову к Костасу и, приподнявшись на носочки, она положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза, нарочита медленно сокращая расстояние между их губами.—?Ты подумал над тем, что я тебе сказала? —?шепотом произнесла Ифиджения, в нескольких сантиметрах от губ мужа.—?Может ты и права, но мне не хочется, чтобы Танис и там так отвратительно вела себя,?— судорожно сглатывая, отозвался Костас, внимание которого было сосредоточено на полуоткрытых губах супруги.—?Так иди и поговори об этом с Танис,?— лукаво улыбнулась гречанка, а затем еле ощутимо коснулась губами его губ и вывернулась из его объятий. Смотря, как перекосилось лицо Костаса, она задорно рассмеялась и послала мужу воздушный поцелуй. —?Вот поговоришь с сестрой, и я твоя.—?Звучит заманчиво,?— соблазнительно улыбнулся Костас и, быстро схватив супругу за руку, притянул к себе и подарил ей жаркий поцелуй. —?И я воспользуюсь твоим предложением. Только не надейся, что сможешь быстро от меня отделаться. До утра ты полностью моя, и я не упущу не одной свободной минуты, чтобы показать тебе, как я люблю тебя.—?Костас, прекрати меня соблазнять,?— пошатнулась от слабости в ногах Ифиджения и прижалась к супругу, чтобы не упасть.Весь перелет от Афин до Англии, Ифиджения проспала на плече супруга. Как и обещал Костас, всю ночь она была полностью его, и он не упустил ни одной минуты. Лишь встретив вместе с супругой рассвет на их террасе, он отвел ее обратно в спальню, и позволил ей несколько часов поспать. Однако этого времени оказалось гречанке мало, и по пути с Ираклеона до Афин она хотела немного поспать, но Алтэйа не давала ей ни минуты покоя. Не желая, чтобы Ифиджения и Костас уезжали, малышка всю дорогу капризничала, и никакие обещания и уговоры не помогали. Костас знал, что когда малышка плохо себя чувствовала или капризничала, его супруга чувствовала себя очень расстроенной, поэтому он прикладывал все возможные усилия, чтобы девочка успокоилась.Когда самолет, принадлежавший компании Костаса, стал заходить на посадку, грек пристегнул супругу ремнями безопасности и стал будить ее. Ифиджения никак не хотела просыпаться, но стоило лишь мужчине заикнуться про то, что ему придется нести ее на руках, как тут же она открыла глаза. С трудом понимая, что происходит, гречанка помогла мужу покинуть салон самолета и спуститься по трапу к машине, которая ожидала их. Поздоровавшись со Ставросом, молодая женщина поспешила занять свое место в машине, после чего приоткрыла окно и стала глубоко дышать. Тем временем Костас погрузился в разговор со Ставросом, который подробно и обстоятельно стал рассказывать то, что просил его друг. Танис, которую Костас все же взял с собой в Лондон, несколько минут постояла рядом с братом, а потом, недовольно фыркнув, села на переднее пассажирское сиденье.—?Костас, а вы можете поговорить в машине или офисе? Не хочется как-то несколько часов провести в аэропорту,?— обратилась к супругу Ифиджения, выглядывая из машины.—?Да, дорогая, конечно,?— ответил Костас и, хромая, направился к машине.—?А когда я ему это сказала, он даже не услышал,?— обиженно фыркнула Танис и сложила руки на груди.—?Удивительно, как он меня еще услышал,?— усмехнулась Ифиджения, поглядывая на супруга.—?Когда дело касается работы, эти мужчины становятся глухими,?— протянула Танис, и салон автомобиля наполнился громким женским смехом.—?Дорогая, я сейчас поеду на работу,?— Костас устроился рядом с супругой и, взял ее за руку. —?Так что до вечера ты будешь без меня.—?Ничего страшного,?— улыбнулась гречанка. —?Я по городу все равно собиралась прогуляться.—?Вот и хорошо,?— мужчина поцеловал супругу в висок и посмотрел на сестру. —?А ты, Танис, чем будешь заниматься?—?К друзьям поеду, они в пригороде живут. Так что вернусь завтра,?— ответила Танис.—?Только без приключений,?— строго сказал Костас и обнял Ифиджению за плечи. —?И где же ты собираешься гулять?—?Первым делом Риджентс-парк, потому музей мадам Тюссо и музей Шерлоко Холмса,?— с воодушевлением ответила Ифиджения, на губах которой играла улыбка.Первым делом Ставрос завез Танис в дом, который несколько лет назад купил Костас, а затем повез Ифиджению к Риджентс-парку. Как бы сильно гречанка не протестовала, но все равно ее довезли прямо до парка. С недовольством посмотрев на мужа, она попрощалась со Ставросом и быстро покинула машину.Риджент Парк?— один из самых красивых королевских парков зеленой зоны центрального Лондона. Парк был открыт для публики в 1838 году, его обустройством в 1812 году занялся Джон Нэш, который предполагал построить на этой территории 40 вилл таким образом, чтобы, каждая из них была совершенно обособленной, и не видны были соседние постройки. Дворец, который предназначенный для принца-регента, так и не был достроен, а вилл было построено всего восемь, при этом до наших дней сохранились всего три. В парке выделяются Сады королевы Марии, известные множеством цветочных куртин и великолепным розарием. Летом в Риджент-Парке проводятся спектакли под открытым небом, музыкальные концерты. На территории парка также располагается знаменитый Лондонский зоопарк.Лондонский зоопарк?— один из крупнейших зоопарков в мире. Он располагается в районе Вэст-Энд, в северной части Риджент-парка. Зоопарк был основан в апреле 1828 году, и стал первым зоопарком, созданным исключительно для научной работы. Широкой публике двери этого учреждения открылись только в 1847 году. Посетители Лондонского зоопарка первыми в мире смогли увидеть павильон с рептилиями (серпентарий), океанариум, павильон с насекомыми и первый детский зоопарк.Туда собственно и отправилась Ифиджения, когда осталась одна. Еще с детства именно это место ассоциировалось у женщины со счастьем и свободой. Очень часто гречанку привозила в зоопарк мама, и они подолгу гуляли, рассматривали зверей и кормили их, а затем они обязательно ездили в кафе-мороженное и только после этого возвращались домой в Саутгемптон. Эта традиция не менялась на протяжении многих лет, пока трагический случай не отнял у Ифиджении мать. Только если раньше все внутри молодой особы трепетало от радости, то сейчас ей больше всего хотелось плакать. Было очень непросто находиться в том месте, который служил напоминанием об одних из самых прекрасных и беззаботных моментов жизни.Ифиджения думала, что больше получаса не сможет продержаться, однако прошло три часа, и только тогда она решила уйти. Гречанка испытала огромный приступ усталости, покинув зоопарк. Сказывалась бессонная ночь и нахлынувшие эмоции. Поняв, что на посещение музеев сил у нее не хватит, она решила дойти до ближайшего кафе и выпить кофе, чтобы немного взбодриться. Зазвонивший телефон заставил ее приостановить свои поиски и ответить на звонок.—?Привет, Вилда. Если ты думаешь, что я снова потерялась, то это не так. Я просто гуляла по Риджентс-парку.—?Ну, так это замечательно. Раз ты говоришь, что гуляла, значит, прогулка у тебя завершена и ты можешь приехать ко мне,?— восторженно протараторила Вилда.—?Ты пьяна что ли? —?хихикнула Ифиджения. —?От Лондона до Мюнхена далековато.—?Тут я с тобой согласна, но если ты пройдешь всего три улицы, то сможешь быстро оказаться у меня.—?Постой, ты в Лондоне что ли?—?Ну, да. Я же знаю, что Костас сейчас все время будет на работе, а ты одна всегда скучаешь.—?Вилда, я люблю тебя,?— протянула гречанка.Словно окрыленная, Ифиджения спешила по адресу, который сообщением прислала Вилда. Женщина была очень рада, что подруга приехала в Лондон. Для гречанки она была настоящим спасением. В отеле на ресепшене ее встретила приветливая девушка и, узнав к кому пришла Ифиджения, подробно объяснила ей куда следует идти. Улыбаясь, молодая женщина проследовала к лифтам и поднялась на третий этаж. Осмотревшись, она поспешила в сторону нужного номера, на ходу снимая пальто. Нужный номер находился в самом середине коридора, а дверь была не заперта.—?Ты в своем репертуаре, Вилда! —?громко произнесла гречанка, заходя в номер. —?Я понимаю, что ты ничего не боишься, но двери все же закрывать нужно. —?повесив пальто на вешалку, Ифиджения посмотрела на свое отражение в зеркале, висевшем на стене в маленькой прихожей, и поправила волосы, собранные во французскую косу. —?Вилда, ты что такая молчаливая? —?нахмурилась она и прошла вперед, оказываясь в просторной комнате с большой кроватью и прикроватными тумбами, обеденной зоной и зоной отдыха с телевизором, диваном и кофейным столиком.Внезапно как будто кто-то выбил из ее груди воздух, и ей пришлось судорожно втягивать ртом воздух, чтобы не задохнуться. Почувствовав удушье, Ифиджения стянула с шеи платок и по стене сползла на пуф, который стоял у ее ног.—?Ксандер,?— с трудом смогла выдавить из себя молодая женщина, прижимая к шее руку.—?Здравствуй, Ифиджения Николадеус,?— спокойно произнес по-английски Александр и медленно отвернулся от окна, и устремил взгляд на побледневшую гречанку.—?Опять Вилда постаралась,?— сдавленно сказала Ифиджения. —?Она никогда не изменится.—?Вилда здесь не причем,?— ответил Вельянов, изучающе рассматривая гречанку. —?Это я попросил ее позвонить тебе.—?Ты? —?нахмурилась молодая женщина и, придерживаясь рукой за стену, поднялась на ноги. —?Зачем, Александр? Не нужно было этого делать. —?закусив нижнюю губу, Ифиджения опустила голову. —?Я лучше уйду, иначе, будет хуже. —?развернувшись, она рванулась из комнаты.Александр последовал следом и, схватив ее за руку, повернул к себе. Не обращая внимания на сопротивление Ифиджении, он привлек ее к себе и с яростной страстью обрушился на ее губы. Все тело гречанки моментально начало подрагивать, а из ее груди вырвался тихий всхлип. Македонец продолжал целовать женщину, пока она не обмякла в его объятиях.—?Успокоилась? —?спросил Александр, усаживая Ифиджению на пуф. Не в силах сказать ни слова, она в ответ лишь кивнула. —?Теперь мы можем поговорить?—?Да,?— на выдохе произнесла гречанка и навалилась спиной на стену, понимая, что разговор будет длинным.